- Однако, дождь будет, - Капдыбыр бережно взял протянутую мной сигарету и прикурил от тлеющей головешки, - мой отец всегда говорил: олень ушами прядет - к дождю. Народный мудрость.
Я неопределенно пожал плечами: дождь так дождь. Гнуса меньше будет. Отвык я от таежного гнуса. Вот только не верилось что-то в перемену погоды. На кронах высоких сосен нежилось теплое июльское солнце, барометр показывал "ясно", а олень... Ну, что олень? Может, ему мошка мешает...
Проводник поудобнее устроился на покрытом мягким зеленым мхом стволе упавшего дерева, неторопливо затянулся сигаретой и пошевелил веткой угли догорающего костра.
- Злой дух не боишься? - спросил он. - Шибко сердитый дух. Как услышит кто идет - из-под земли воет, на волю просится. Худое место. Дед мой один раз ходил - седой вернулся. Мухомором отпаивали.
- Зачем мухомором-то? - удивился я.
- Мухомор пьешь - волос выпадает, - пояснил проводник, - лысый станешь, ни один седой волос нет. Смерть пришла, смотрит: молодой еще, седины нет. Повздыхала, повздыхала, голодный ушла.... А ты вопрос не ответил: неужто злой дух не боишься?
- Да как тебе сказать, - честно признался я, - опасаюсь, конечно. Из-под земли, говоришь, просится? Ну да... за сто лет-то и землей присыпало. А что, никто не пытался выпустить злого духа?
- Наш народ нет, - покачал головой Капдыбыр, - наш народ умный. Ученый приходил, много ученый...Один, два, три...три и еще один ученый, но тот не считается.
- Почему?
- Того медведь задрал. Какой ты ученый, если тебя медведь кушал? Но ты не волнуйся. К злой дух мы ученый не водил. - проводник внезапно остановился и прислушался. - Смотри-ка, комарье тоньше пищать стало! Мой отец так говорил: комар тоньше пищать стал - к дождю, однако. Народный мудрость.
Он аккуратно затушил недокуренную сигарету и бережно спрятал ее в карман. Помолчал, глядя на кусочек неба меж сосновых крон и добавил:
- Ну, что, пошли... - и уже на ходу продолжил свой рассказ, - последний ученый долго ходил, стариков расспрашивал, всё камень какой-то искал...материт, во!
- Кого материт? - не понял я.
- Камень так называл - материт.
- А! Метеорит... Тунгусский метеорит. Материт - это глагол.
Проводник похлопал шедшего рядом оленя, опять взглянул на солнце...
- Не знаю, глагол - не глагол, - ответил он, - а дед сказывал: сильно тот ученый его материл. Сначала всё про огненный шар расспрашивал, про лес поваленный, а потом у деда в тряпице рылся и сильно материл.
Капдыбыр остановился, пристально разглядывая маленькую зеленую шишку, упавшую ему прямо под ноги.
- К дождю, однако, - решил он, - шишки всегда к дождю падают, отец говорил. Народный мудрость. А тряпица обычный, дед там самый дорогой вещи держал. Деньги царский еще, бумаги всякий важный, вещь еще одну - от злого духа досталась. Дед, когда поляна ходил к духу, нашел на земле странный вещь. Коробочка плоский и всё огоньком мигает. И еще разговаривает разными голосами - не по человечески. Ученый услышал один раз, тряпицу размотал, вещь схватил - давай материть всех. Мол, открытие какое-то... Первый контакт... Жизнь во Вселенной... Сильный, мол, ему почет будет, когда вернется. Только не вернулся он.
- Не вернулся?
- Ага... Дед его мухомором накормил. И бледной поганки добавил. Шоб сильно не ругался, значит. А тот от мухомора облысел, а от поганки помер. Слабый желудок, однако. Тогда вещь с ним вместе и закопали. Вон она, поляна, кажется...Пришли мы. Только я в сторонке постою, боюсь я злой дух. Шибко боюсь. О! Слышишь?
- Эй! Кто там? - раздался глухой, синтезированный и переведенный на местный язык лингвороботом голос.- Выпустите меня отсюда, однако!
Я тяжело вздохнул, прошелся по поляне, оглянулся на проводника, который с пугливым любопытством выглядывал из-за толстого ствола сосны, и достал ключ-материализатор. Нажал клавишу, и тут же земля под ногами заходила ходуном. Я резко отскочил в сторону, а почва вспучилась, выбрасывая комья и разрывая крепкие древесные корни, а из-под земли начал появляться космический корабль. Откуда-то сзади раздался испуганный голос Капдыбыра, одно из деревьев подкосилось и рухнуло в сторону...
Металлическая дверь выпущенного на волю корабля распахнулась, и я тут же шагнул навстречу со сладкой улыбкой и распахнутыми объятиями:
- Милая, я вернулся!
- Он вернулся! - возмутилась показавшаяся в проеме женщина. - Сто лет не прошло, как он заявился! Я на пару дней! У нас плутоний закончился!
Быстрым шагом она направилась ко мне, держа в руке тяжелую металлическую поварешку.
- Сейчас ты у меня узнаешь "на пару дней"! Я тебе покажу, как по кабакам целый век шляться! С кем я связалась?! Лучшие сто лет жизни провести на дикой планете в четырех стенах!!
Мы бегали вокруг корабля и, честно скажу. это были не самые приятные минуты моей жизни. Несколько увесистых ударов оставили на моей спине здоровенные синяки. Хорошо, хоть голову успел прикрыть руками.
- Дорогая, я не виноват, - оправдывался я, - ни одной заправки на тысячи километров! Да здесь до сих пор плутония в свободной продаже нет!
- Ключ с собой забрал, - не слушая меня, орала Лия, - к Бунгундурам на сто лет на свадьбу опоздали!
- Любимая, свадьбы у них триста лет празднуют! А первые сто - такая скукотища....
- А здесь мы весело время провели! Особенно я! Вот тебе за это, бесстыдник, вот тебе. Только узнаю, что ты по бабам бегал - голову оторву.
***
Капдыбыр достал из кармана затушенный бычок и коробок спичек. Прикурил, выпустил через нос дым, проводил взглядом взлетающий космический корабль, похожий на блестящую металлическую миску, из которой он ел позавчера вечером суп... Летающая миска на несколько секунд зависла в воздухе и...пропала.
- К дождю, однако, - решил Капдыбыр.