Аэропорт "Толмачево" - главные воздушные ворота сибирской столицы. Даже сейчас, сорок лет спустя, Новосибирск ещё не дотянулся, не вобрал его в свою городскую черту. Между окраинами Ленинского района и аэропортом по-прежнему лежит небольшой городок под названием Обь. Когда-то, в середине XVIII века, потомки служилых людей основали в этих краях деревню Толмачева. Обрабатывали землю, охотились, занимались извозом на Московско-Сибирском тракте. Прошло полтораста лет и через деревню проложили Транссибирскую магистраль, а станцию нарекли по имени соседней реки - Обь. После революции, когда быстро растущий Новосибирск стал сибирской столицей и в городе был размещён штаб Сибирского военного округа, близ станции построили небольшой военный городок. А за два месяца до начала Великой Отечественной войны на его окраине начали строительство аэропорта. Тогда ещё только военного.
Когда Полина переехала с Кубани к дочери в Сибирь, за железной дорогой, отделяющей город Обь, располагался посёлок под названием ГВФ - Гражданский воздушный флот. Вся семья - Полина, Эмма, Григорий и я - жила в этом посёлке в маленькой однокомнатной квартирке на четвёртом этаже панельной пятиэтажки. Эмма и Гриша работали в Новосибирске, уезжая ранним утром на электричке и возвращаясь поздним вечером на ней же. Меня же на весь день отводили в детский садик, расположенный неподалёку - в одном из соседних дворов. Шёл 1970-й год...
Полине было тогда шестьдесят шесть. Прямая, не сгибавшаяся нога, казалось, совсем не мешала ей с утра до вечера заниматься домашней работой. Прибираться, стирать, готовить еду, шить на заказ... Швейная машинка - большая, китайская, с цветными иероглифами на деревянном корпусе и тяжёлым ножным приводом - никогда не простаивала без дела. Равномерный перестук квадратной металлической плиты под её днищем напоминал шум идущего поезда. Наверху мелькала игла, падая и вновь поднимаясь, оставляя после себя длинные цветные рельсы из ниток на куске ткани - выточки. На шее у Полины во время шитья висела длинная лента сантиметра, один из пальцев украшал тяжёлый металлический напёрсток, а где-то рядом - на столе или табурете - лежала стопка выкроек и журналы мод.
В один из дней, когда никого не было дома, она встала на этот табурет, что-то доставая со шкафа, табурет покачнулся, и пожилая женщина рухнула на пол. Скорее всего, от боли она потеряла сознание, а когда очнулась, увидела, что прямая нога её лежит под невероятным углом, сломанная. Но нога - это была ещё только половина беды, и даже меньшая её часть - удар о пол пришёлся на позвоночник. Полину захлестнула боль. Превозмогая её, она поползла к двери. Маленькая комната с крошечным коридорчиком превратилась в длинную дорогу - там за дверью, могли быть люди и помощь...
В больнице её положили на кровать в коридоре, больше мест не было. Врач, начав осмотр, спросил у приехавшей Эммы:
- Вашу маму кто-то уже осматривал?
- Нет.
- Ну как же нет? Я же вижу, что нога сложена правильно.
Полина, открыв глаза, тихо сообщила:
- Я сама сложила, доктор.
- Да что вы! - не поверил доктор.
- Сама она, - подтвердила Эмма. - Она умеет.
А потом были обследования, снимки ноги и позвоночника, и неутешительный диагноз: больше не встанет. Жить она теперь может только лёжа.
Шли дни, полные тревог - тяжёлые, с горьким привкусом безысходности. Один случайный шаг, обычная бытовая ситуация, и жизнь человека кардинально изменилась. Судьба повернулась спиной, словно забыв, как недавно беседовала о милых житейских пустяках. То, что вчера казалось проблемой - тесная жилплощадь, житейские неурядицы, споры и ссоры, нехватка денег - стало малым и никчёмным. Словно человек перевернул бинокль, посмотрел в него с обратной стороны и удивился, насколько уменьшились в размерах бывшие беды. Насколько тяжелы и неподъемны беды настоящие. И он готов ухватиться ха тонкую соломинку, за любой шанс...
Левый берег Оби - низкий и пологий, правый - высокий и крутой. Особенно там, где сосновый бор выходит к самой реке. Почвы здесь из песка с неглубокой "коркой" земли и, обнажаясь у русла, нависают над Обью девятиэтажными песчаными стенами. Напротив острова Медвежий к северу от Новосибирска, на высоком правом берегу, среди соснового бора располагался в те времена костно-туберкулёзный санаторий. Эмму познакомили с его главным врачом - Геннадием Тихоновичем. Врач попросил привезти рентгеновские снимки. Внимательно изучил их и обнадёжил:
- Есть новые методики лечения, - сказал он. - Новые импортные лекарства. Гарантии дать не могу, сами понимаете. Но шанс, что ваша мама сможет сидеть и даже вставать с кровати есть. Оформляйте документы, переводите в наш санаторий. Попробуем помочь.
Так в конце 1970 года Полина оказалась в палате костно-туберкулёзного санатория. Лежали здесь хроники: люди, которые вылечиться уже не могут и в период обострений возвращаются обратно в санаторий. Некоторые были знакомы давно - и с персоналом, и между собой, а одна пара жила прямо на территории больницы. Они и познакомились здесь: худенький костлявый горбун с искривленным позвоночником и его будущая жена - маленькая и некрасивая молодая женщина в инвалидной коляске, у которой по какой-то причине отнялись ноги и она почти не поднималась. Познакомились, влюбились, сошлись. Это были очень добрые люди. С первых дней они взяли Полину под свою опеку, помогали, поддерживали, разговаривали с ней, ухаживали. В санатории рассказывали, что они и свадьбу - скромненькую и тихую - сыграли здесь же. Главный врач устроил горбуна работать в больницу, в хозяйственный блок. Территория большая, требовался постоянный дворник, а дворнику полагалась небольшая жилплощадь при санатории. Плюс хоть и маленькая, но зарплата. После свадьбы жена переехала к мужу, и больше они территорию больницы почти не покидали. Эти люди были счастливы вдвоём и очень трогательно любили друг друга. До самопожертвования.
Парой лет спустя женщина забеременела. Врачи пришли в ужас.
- Тебе нельзя рожать! - убеждали они. - Ты не сможешь. Да мы вообще не представляем, как это рожать с полупарализованными ногами! Ты о чём думала?!
Женщина в ответ только улыбалась. Она была счастлива. Её уговаривали сделать аборт, она не соглашалась. Её отправили к специалистам, и те выдали однозначный вердикт: рожать нельзя. Она упрямо стояла на своём - буду рожать. Главный врач пришёл к ним в каморку и долго беседовал с обоими.
- Ты умрёшь, - сказал он. - Твой организм очень слаб, роды ты не переживёшь. У тебя даже микроскопического шанса нет, понимаешь?
Сидя в своей инвалидной коляске, она подняла на врача глаза - всё такие же светлые и счастливые - и просто сказала:
- Ну и что? А ему, - женщина оглянулась на мужа, - ребёночек останется. Наш ребёночек.
Врач всплеснул руками, выругался и ушёл. Женщину не смог уговорить даже её собственный муж - в положенный срок она родила. Родила и осталась жить.
Бог наградил эту пару. Ребёнок родился абсолютно здоровым, а мать его некоторое время спустя после родов... встала на ноги. Она ходила медленно и с трудом, опираясь на палочку, но ходила без посторонней помощи. Это было двойное чудо. Самое настоящее, необъяснимое с медицинской точки зрения. Имя которому - воля к жизни.
А у Полины всё текло своим чередом: процедуры, лечение, уколы, лекарства... Эмма приезжала к ней каждый выходной. Привозила продукты, гостинцы горбуну и его жене, беседовала с врачами. Результаты обнадёживали, и вера в то, что Полина сможет ненадолго вставать, росла. Но однажды, в очередной свой приезд, пройдя от автобусной остановки через высокие железные ворота, затем по дорожке между сосен к корпусу санатория, затем по привычному уже маршруту в палату, она увидела кровать Полины пустой. Сердце ушло в пятки. Не помня себя, Эмма выскочила в коридор, принялась расспрашивать - никто ничего не знал. Наконец, добравшись до веранды, она замерла столбом от изумления. Две медсестры держали Полину под руки, помогая ей стоять, а она... обшивала на швейной машинке шторы. В этот момент в помещение зашёл главный врач.
- Геннадий Тихонович! - возмущённо обратилась к нему Эмма. - Вы посмотрите, что творится!
- Успокойтесь, - улыбнулся врач. - Ваша мама без дела минуту не может посидеть, ну что я могу поделать? А вообще, знаете, я вам вот что скажу: это здорово! Я большинство больных силой с кровати поднимаю, чтобы они ходить пытались. Силой! Но если у человека воля к жизни слабая, то поднимай его, не поднимай...
И, махнув рукой, врач отправился дальше по своим делам.
Полина ещё несколько раз возвращалась в костно-туберкулёзный санаторий на высоком обском берегу. Но встала на ноги она после первого курса лечения. Не просто встала - она могла снова ходить, как прежде. И прожила ещё тридцать два года - до 2002-го. Долгая жизнь. От Николая II до Владимира Путина.