Аннотация: Ефим Сорокин начинает действовать в Лас-Вегасе, воплощая в жизнь свои намерения. Удастся ли ему стать королём игорного бизнеса?
ВЫЖИВШИЙ-3
Манускрипт
Глава I
Кларк возился в загоне со своими любимыми лошадьми, а Кэрол сидела на веранде ранчо, в прохладной тени навеса и кормила сына. Тот жадно припал к её белой груди, по-хозяйски положив на округлую выпуклость свою маленькую ладошку. Сюжет словно сошел с картины Леонардо 'Мадонна с младенцем'. Ломбард, глядя на это маленькое сокровище из-под длинных, опущенных ресниц, нежно улыбалась, и весь её облик был пронизан заботой и любовью. Где та сексапильная фурия, что набросилась на едва знакомого русского в гостиничном номере?! И, тем не менее, даже в таком образе и без капли макияжа она была чертовски хороша!
Я со вздохом отнял от глаз окуляры бинокля. Да, Кэрол бабёнка хоть куда, однако у меня была моя Варенька. Пусть за тысячи километров, но её письмо и маленькое фото во внутреннем кармане пиджака грели моё сердце. Вот такой я загадочный сам для себя персонаж. Имея массу вариантов склонить к сожительству не самых страшных женщин Америки, а зачастую и настоящих красавиц, до сих пор вздыхаю по простой советской комсомолке.
Но в данный момент меня больше волновали мысли о Люке. Вот почему я могу видеть своего сына только так, затаившись с мощным биноклем за скалой в паре сотен метров от ранчо?! Неправильно это, нехорошо. И ведь никому ничего не предъявишь! Правду знали только три человека: я, Кэрол и её врач.
Происходи дело в будущем - может, и разорился бы на анализ ДНК, чтобы доказать своё отцовство. Но в этом времени я всего лишь нарвусь на скандал, суд, стану для всего Голливуда посмешищем, да и только. Так ещё и рассорю, чего доброго, Кэрол и Кларка, а у них вроде бы сложилась довольно крепкая ячейка общества. Правда, для Голливуда, где измены и разводы происходят на каждом шагу, такая любовь - своего рода редкость. Хотя кто знает, может, Гейбл уже вовсю и погуливает от супруги, шпиона к нему не приставишь. Да и не нужно оно мне, это вообще их личное дело.
А вообще сыну год в прошлом месяце исполнился, а он всё ещё на грудном вскармливании. Моего отпрыска из будущего жена грудью кормила полгода, потом перешла на смеси, а в год он уже вовсю трескал пюрешки. Хотя я читал, что никакие смеси не заменят грудное молоко, так что пусть Люк сосёт, пока дают.
А мне пора ехать. Куда? Обратно в Лас-Вегас, откуда я вырвался буквально на пару дней. Потому что дел невпроворот, и всё приурочено к торжественному открытию отеля 'Grand Palace', которое должно состояться на следующей неделе. Именно так после долгого раздумья я решил назвать своё детище. А тащить весь ворох проблем приходится практически одному, потому как Вержбовский и Науменко решили, что 'Русского клуба' им более чем достаточно, а лучшее - враг хорошего. Честно говоря, я предполагал, что может случиться такая петрушка, учитывая, как в разговоре тот же Вержбовский не раз со вздохом упоминал, как хорошо он устроился в Нью-Йорке, климат которого подходит ему и его жене как нельзя лучше. А Науменко не мог бросить свой хутор на произвол судьбы, хотя и предложил, если что, отдать в моё подчинение нескольких парней. Я для виду повздыхал, а про себя радуясь такому повороту событий, и сказал приятную для слуха компаньонов фразу, что на доходы с 'Русского клуба' претендовать не собираюсь. Мол, радуйтесь своим пяти копейкам, а я со своего отеля рупь заработаю!
Год прошёл в таком напряжении, что, мысленно оборачиваясь назад, я невольно вздрагиваю. Даже не знаю, смог бы я провернуть такое во второй раз. Даже Павел Михайлович, видя, в какой запарке я нахожусь, на всякий случай снова предложил свою помощь, но я, выразив благодарность за сочувствие, с гордым видом отказался.
Между прочим, мой Павел Михайлович Фитин - всё-таки он раскрыл свою настоящую фамилию - оказался не кем иным, как руководителем внешней разведки СССР. В Штатах он задержался на месяц, выстраивая работу агентурной сети, после чего известил меня, что ему придётся вернуться в СССР, а в качестве связного вместо него остаётся помощник консула в Нью-Йорке Владимир Степанович Гурзо. В отличие от Фитина Гурзо не был посвящён в тонкости моей биографии, так что наше общение будет ограничиваться чисто деловой информацией.
Кстати, в нашу вторую встречу спустя неделю после знакомства Фитин отчитался по моим вопросам о Кржижановском, Куницыне и Варе. Первые двое, к счастью, были живы, но чалились в лагерях. Один в Севвостлаге, второй в Хабаровском ИТЛ. Я попросил, если будет такая возможность, передать им привет от бывшего сокамерника, добавив, что оба попали в неволю по недоразумению, и может быть, появится возможность пересмотреть их дела... Фитин, нахмурившись, заявил, что меру их вины определил советский суд, предварительно во всём разобравшись, так что по 15 лет они отсидят, никуда не денутся. Мне оставалось только принять это как данность. Не борзеть же, в самом деле, поперев буром на всю систему.
Что же касается Вари, то репрессии её, по счастью, не коснулись. Она так и трудилась в должности комсорга, и до сих пор оставалась незамужней. Последний факт меня почему-то приободрил. Хотя, наверное, понятно почему.
- Павел Михайлович, а можно я ей письмо напишу?
- И как вы себе это представляете? Варя, я в Америке, сотрудничаю с иностранным отделом НКВД?
- Нет, таких подробностей указывать не буду. Просто напишу, что после побега из лагеря остался жив, более того, сдался органам, которые проверили мою историю и выяснили, что судья оказался чересчур строг. Статью переквалифицировали на менее серьёзную, и в данный момент я нахожусь на поселении... ну, скажем, на Алтае. А для правдоподобия отправить письмо из какого-нибудь алтайского посёлка, чтобы стоял соответствующий штампик.
- Эк вы по ней скучаете... У вас, простите, с ней что-то серьёзное было, с Мокроусовой?
- Дальше проводов до дома и поцелуя в щёку дело дойти не успело. Скучаю я по ней, Павел Михайлович, забыть не могу. Казалось бы, столько соблазнов США, такие красотки в Голливуде, - тут я слегка поперхнулся, - такие красотки, а всё равно к своей тянет, к советской девушке, комсомолке.
- Что ж, похвально, Ефим Николаевич, похвально, - взгляд Фитина потеплел. - Кстати, ваше дело действительно было отправлено на пересмотр. Правда, маячит срок за побег, да ещё на вас несколько трупов повесили по итогам лагерной потасовки. Но Лаврентий Павлович взял дело под свой контроль, а после того, как вы согласились с нами сотрудничать, вполне возможно, вообще будете амнистированы. Что же касается письма - я проконсультируюсь с вышестоящим руководством.
Письмо от имени Клима Кузнецова я всё-таки написал, добро Фитин от своего начальника получил, и корреспонденция диппочтой отправилась в СССР. В конверт, который должны были запечатать уже после перлюстрации, я вложил своё фото, сделанное якобы на фоне алтайской природы. На самом деле, на арендованном автомобиле я съездил за пару сотен километров от Нью-Йорка, где проводник из местных жителей сфотографировал меня на мой же аппарат в Гудзонской долине на фоне Катскильских гор. Правда, я постарался сделать так, чтобы пейзаж в случае чего нельзя было узнать, поэтому сразу позади меня крупным планом стояли сосны, сквозь кроны которых слегка просвечивала вершина ближайшей горы. Плюс подсуетился насчёт соответствующей одежонки, хотя достать бушлат и сапоги оказалось на удивление нелёгкой задачей. Заодно постарался придать своему виду оптимизма, нежно так улыбаясь с топором в мозолистой руке. В письме, как и обещал Фитину, написал, что мне пришлось бежать под давлением обстоятельств, однако суд в дальнейшем это учёл и меня определили на 5-летнее поселение. Чтобы она не вздумала никуда мчаться как жена декабриста, ежели такая мысль возникнет в её голове, потому что и ей влетит по первое число за такое самоволие, и мне не поздоровится.
Через неделю, незадолго до своего отплытия в СССР, Фитин доложил, что текст и фото одобрены, а письмо ушло по назначению. На почте алтайского посёлка Алфёрово были предупреждены, что все письма на моё имя должны доставляться в местное отделение НКВД. Не минуло и месяца, как и впрямь в Алфёрово из Одессы пришло письмо от Вари. Я получил его ещё спустя месяц, уже из рук Гурзо. Понятно, после ожидаемой перлюстрации, следы вскрытия конверта были заметны невооружённым глазом. Пусть на этот раз и без фотокарточки, однако текст был написан с такой любовью и ожиданием грядущей рано или поздно встречи, что меня невольно прошибло на слезу. Хорошо ещё, что читал я его в одиночестве, не стесняясь проявления чувств. Варя была искренне рада, что я жив и здоров, писала, что сильно переживала, не получая ответа на письма по месту моей последней отсидки, теперь же для неё мир засверкал новыми красками. Письмо я аккуратно свернул и спрятал в портмоне, где хранилось предыдущее послание от Вари, полученное ещё в Ухтпечлаге, а также уже довольно потёртая маленькая фотокарточка.
Однако всё это лирика, а главной задачей текущего момента оставалось возведение отеля-казино. Весьма кстати пришли оставшиеся деньги от Лэнса. Темнокожий мафиози не обманул, перегнал мне два транша по 250 тысяч в течение буквально трёх месяцев. Теперь имеющихся у меня средств на само здание, пожалуй, хватило бы, но в документацию были заложены также благоустройство прилегающей территории, закупка и установка мебели, сантехники и прочие мелочи, отравляющие жизнь порядочному бизнесмену.
А после встречи с мэром Лас-Вегаса Джоном Расселлом выяснилось, что я, оказывается, должен ещё построить и общеобразовательную школу на 200 душ, а кроме этого ежегодно отчислять проценты с дохода отеля и казино на ремонт федерального шоссе 91, связывавшего Вегас с Калифорнией. И всё это не считая обычного налога. По местным законам владельцы игорных пристанищ обязаны выплачивать налог, базисом которого служил не оборот или прибыль казино, а количество столов, игровых автоматов и разновидностей представленных игр. Столы с карточными играми обходились в 25 долларов, рулетка - в 50 долларов, а слоты - в 10 долларов ежемесячной оплаты. 75 процентов от уплаченной суммы шли в бюджет Лас-Вегаса, а 25 процентов - в государственную казну.
- И не вздумайте уклоняться от уплаты налогов, мистер Бёрд, - строго глянул на меня Расселл поверх очков. - С государством такие шутки не проходят.
Ага, а то, что внаглую потребовал построить школу и платить взносы на ремонт дороги - это ничего, нормально? Вот же жучара! Но идти в штыки с главой города я не собирался, поэтому мне не оставалось ничего другого, как принять предложенные условия. Тем более школу всё-таки строить будем, не бордель, дело, как говорится, благородное.
Эта встреча состоялась во время моего первого разведывательного визита в Лас-Вегас, когда я получил много полезной информации. Для начала я нашёл сведущего в этих делах человека из местных по имени Билл. Когда-то он работал на строительстве плотины, да так и завис в Вегасе, подрабатывая теперь, где только можно. Вот и на мне немного наварился, на один день став моим гидом.
Это был немолодой холостяк, щеголявший в ковбойской шляпе, то и дело прикладывавшийся к фляжке с каким-то пойлом. Однажды он и мне предложил глотнуть, но от одного только запаха голимой сивухи меня всего перекорёжило, и я вежливо отказался.
Казино, по словам моего проводника, здесь разрешали строить лишь в центре, на Фримонт-стрит. В городке уже действовали кое-какие заведения, куда могли заглянуть любители просадить энную сумму от нескольких центов до тысячи долларов. Более крупные ставки были очень большой редкостью.
- В 32-м тут открылся первый отель-казино 'The Meadows Supper Club', - рассказывал Билл, почёсывая заскорузлыми пальцами недельной давности щетину. - Там заправлял Тони Корнеро со своими братьями. Год они жирели, а потом отель сгорел ко всем чертям. Может, и поджёг кто, теперь уже и не узнаешь. Потом-то его восстановили, но народ плохо шёл, и в 37-м братья решили от отеля избавиться. Тони снова решил попытать счастья, открыл казино на корабле в Тихом Океане, но в прошлом году снова прогорел. Азарт не даёт ему спать спокойно, сейчас ты можешь встретить Тони уже в качестве игрока в каком-нибудь игорном заведении города, где он спускает последние деньги.
От своего нового знакомого я узнал, что в городке на севере штата под названием Рино некто Билл Харра в 1937-м учредил 'Bingo Club', а его заведения 'Harrah's Reno' и 'Harrah's Lake Tahoe' считаются одними из самых преуспевающих казино в США. Харра увлекается коллекционированием автомобилей. Там же обосновался Раймонд Смит, на пару с сыном организовавший 5 лет назад 'Harolds club'. Ну и хорошо, думал я, пусть там и копошатся, а мы возьмём Лас-Вегас.
- Я бывал в заведении Харры год назад, - сделав очередной глоток, говорил абориген. - Тебе на заметку, парень... Знаешь, как он заманивает игроков? Человеку говорят, что если он не намерен играть, может просто посмотреть на внутренне убранство. При этом ему презентуют один доллар со словами: 'Вы можете положить этот доллар в карман, а можете попытать счастья'. Расчёт верный: как правило, человек этот доллар ставит и вместе с ним оставляет в казино еще и свои доллары. Вот и я сдуру проиграл десятку.
И впрямь можно взять этот способ на заметку. В конце концов, Харра не оформил же на него патент, так что ничего противозаконного я не совершу. Ещё я выяснил, что если человек продувался в пух и прах, то, чтобы он не совсем уж сильно расстраивался, ему предлагали бесплатно провести время в кабаре. Либо послушать кого-то из известных исполнителей, которых тёзка моего гида тоже к себе завлекал солидными гонорарами.
В самом Лас-Вегасе на сегодняшний день было не очень много игорных заведений. Одно из них - 'Northern Club', принадлежавший Мэйми Стокер. Со слов Билла, она стала первой женщиной в Неваде, получившей лицензию на открытие игорного заведения, и при этом была образцовой женой и матерью.
Что касается разновидностей азартных игр, то наибольшей популярностью пользовались 'фараон', рулетка, 'блэкджек', 'очко', 'крэпс', 'клондайк', 'стад покер' и так далее, не говоря уже об игровых автоматах. 'Бинго' - это что-то вроде 'лото' - также относилось к разряду популярных игр, но обычно её предпочитали уже немолодые люди.
Я слушал Билла и мотал себе на ус. Как-никак от своей затеи я и не думал отступаться, тем более что до визита к мэру я побывал и у губернатора штата Невада Эдварда Карвилла, преодолев на своём 'Корде' добрых 700 километров. Без одобрения губернаторы проект не состоялся бы. Карвилл был мужиком сообразительным, сразу допетрил, что Невада может получить от моего заведения совсем не лишние плюшки. А заодно признался - он уже четыре раза посмотрел 'Месть подаётся холодной', и ему весьма лестно, что столь известный человек решил затеять такой проект в подведомственном ему штате. А я добавил, что в перспективе хотел бы построить в Вегасе аэродром и - чего уж там - университет. Эта идея привела губернатора в совершеннейший восторг. Он, наверное, вообразил меня тайным миллиардером, готовым хоть завтра расстаться с парой сотней миллионов долларов.
Заодно в столице штата решил вопросы с архитектурным управлением, где целую неделю знакомились с проектом отеля. К счастью, придраться было не к чему, в этой части тоже удачно получилось.
Всё вроде бы пока складывалось, но нужно было заранее позаботиться о сообразительном помощнике на место менеджера в казино. Таком, чтобы имел опыт работы в игорном бизнесе. И пора бы уж заодно подумать об охране моего заведения. Во втором случае на выручку всё же пришел атаман, выделивший в моё распоряжение уже знакомую четвёрку - сыновей Фёдора и Демида, а также Василия и Алексея. Тем более что оклад ребятам я пообещал достаточный, чтобы не только они, но и их будущие семьи ни в чём не нуждались. Все четверо уже крутили с девками, и вероятно, к моменту завершения строительства уже станут семейными людьми. Ничего страшного, что жить пока придётся в Вегасе, это не самое ужасное место на земле, к тому же моими стараниями оно должно превратиться в шумный оазис, и земля здесь станет стоить на порядок дороже. А потомственные казаки смогут построить себе небольшой хутор или просто ранчо на окраине Вегаса, заняться по ходу дела разведением лошадок. А то ведь какой казак без хорошего скакуна?!
Конечно, я, как приличный работодатель, сначала поинтересовался у самих казаков, готовы ли они на такие условия, и получил их принципиальное согласие. По взаимной договорённости, Фёдору предстояло возглавить охрану отеля, за что он получал сверху ещё солидную прибавку. При этом я пообещал вытребовать для него разрешение на ношение оружия. Остальным носить при себе оружие без нужды, у них и без того кулаки пудовые. На случай же наезда конкурентов и прочих крупных неприятностей сделаем своего роду 'оружейку'. Легально приобретённые пистолеты - о томми-ганах я даже не мечтал - будут сразу же розданы охранникам, к тому же отделение полиции находилось всего в квартале от будущего отеля.
Что касается менеджера казино, то меня выручил Уорнер. Случилось это, когда я гостил у киномагната, подкинув ему еще три собственноручно написанных сценария к фильмам 'Храброе сердце', 'Леон-киллер' и 'В джазе только девушки'. Писал чуть ли не ночами в целях экономии времени, словно какой-нибудь Владимир Ильич в лучшие годы. 'Леон-киллер' был адаптирован мною под современные реалии, а в музыкальной комедии вместо ещё ныне совсем юной Нормы Джин, которая даже и не помышляла пока о псевдониме Мэрилин Монро придётся искать другую героиню. В итоге, забегая вперёд, можно сказать, что главную роль отдали Энн Шеридан, которой пришлось срочно перекрашиваться в блондинку. Это было непременным условием с моей стороны как сценариста картины. Адам позже по телефону мне рассказывал, что его босс, читая сценарий комедии, едва не падал со стула от хохота. Главное, что деньги за сценарии я получил сразу, по 35 тысяч за каждый.
Думал, огребу и за песню, которую в оригинальной версии пела Монро, но тут я едва не облапошился. Когда напел первую строчку композитору, которому предстояло работа над фильмом, тот сразу же поднял брови:
- О, так это же 'I Wanna Be Loved by You' из мюзикла 1928 года!
Хорошо, что я не успел заявить, будто сам сочинил эту вещь, некто свыше меня уберёг от позора. В общем, вопрос решили покупкой прав на эту композицию для исполнения её в картине главной героиней.
Ну а тогда, после того, как в разговоре с Уорнером я упомянул о своей проблеме, Джек Леонард куда-то позвонил, и через час я уже жал руку на вид моему ровеснику, подтянутому брюнету, которого звали Габриэль Шульц.
- Поверьте, Фил, лучшего менеджера вы не найдёте на всём западном побережье, - заверил меня Уорнер. - Гэйб собаку съел на этом деле, можете на него положиться, как на самого себя.
Мы тут же обговорили с Шульцем условия будущей сделки, и расстались, довольные друг другом.
Во время той же встречи у нас как-то сам собой завязался разговор о роли евреев в киноиндустрии, Голливуда в частности. Тут Уорнера почему-то потянуло на откровения.
- Видите ли, Фил, - говорил он, выпуская в потолок очередную порцию дыма, - с еврейским исходом из Восточной Европы ничего нельзя было поделать, это диктовала сложившаяся ситуация. Но даже здесь, в Америке, предоставляющей людям всех национальностей, казалось бы, одинаковые шансы, мы остаёмся люди второго сорта. Может быть, к нам относятся чуть лучше, чем к неграм, но и только. А Голливуд стал тем местом, где мы могли почувствовать себя людьми другого сорта. Киноиндустрии таила возможности, которые не могла предоставить ни одна другая деятельность. В ней не существует социальных барьеров. Да и начать свой дело можно практически с нуля. Мы с братьями начинали с открытия кинотеатра 'Каскад' всего за несколько сотен долларов, а до этого вообще показывали фильмы шахтёрам на растянутых простынях. Важно, что мы, будучи сами эмигрантами, понимали, о чём мечтают другие эмигранты и рабочий люд, а потому смогли верно оценить потребности нового рынка. За счёт кинематографа мы смогли ассимилироваться в США. Мы не вхожи в коридоры власти, однако мы за счёт кино строим свою страну, свою собственную империю по образцу Америки, а самих себя - по образу и подобию процветающих американцев. Мы создаём ценности и мифы, традиции и архетипы великой державы и великой нации. Мы создали страну, где отцы всегда сильные, семьи - прочные, а люди - славные, открытые, жизнелюбивые и изобретательные, надежные и порядочные. Это наша Новая Земля.
Спорить с Уорнером я не собирался. Будучи человеком XXI века, я прекрасно знал, что эта киноимперия будет процветать и через 80 лет, так что эти люди сделали неплохое вложение в своё будущее и будущее своих потомков.
На роль управляющего отелем я пригласил Рэнди Стоуна, человека, тридцать лет отдавшему гостиничному делу в Лос-Анджелесе. Он дослужился до отельера, но уже год как вышел на заслуженный отдых. Остаток жизни этот ещё бодрый пенсионер собирался провести в своё удовольствие, но предложенный мною оклад заставил его пересмотреть взгляды на собственное будущее.
А вообще-то, если деньги останутся - прикуплю с десяток гектаров, так, на всякий случай. На одном из таких гектаров за городом можно будет со временем поставить радио-технический заводик по выпуску радио и телевизионных приёмников. Тогда же, после запуска в строй отеля, займёмся и переманиванием из RCA товарища Зворыкина. Думаю, что от моего предложения он не сможет отказаться.
Были планы поставить в Вегасе и свою радиостанцию. Думаю, купить лицензию на определённую волну не составило бы труда. Ну уж и вышку забубенил бы немаленькую, чтобы мощности вещания хватало покрывать все Штаты. Нужно заодно покумекать над контентом, чтобы и новости, и музыка, и соответствующая политическая доктрина внушалась радиослушателям.
Когда я вернулся из своей первой поездки в Нью-Йорк, в целях очередного пополнения бюджета первым делом заказал в нью-йоркской типографии ФРС печать акций на миллион долларов, тут же пустив их в свободное обращение. Акции были сделаны на совесть, на бумаге с водяным знаком и шёлковой нитью. На одной стороне был изображён будущий отель, на другой - рулетка. Номинал каждой - тысяча долларов. Однако при всём при этом контрольный пакет акций оставался бы в любом случае у меня. Вернее, у зарегистрированной мною компании 'Bird Inc', то бишь 'Бёрд Инкорпорейтед', владельцем которой я являлся по всем документам.
'Bird Inc' я организовал как компанию-заказчика проекта, через которую должна проходить вся финансовая и юридическая отчётность, а также в дальнейшем юридическое лицо, владеющее контрольным пакетом акций предприятия. А возводить отель-казино и школу должна была строительная фирма 'Братья Старетт и Экен', в рекордно короткие сроки построившая когда-то небоскрёб 'Эмпайр Стэйт Билдинг'. Ознакомившись с проектом, представитель фирмы заявил, что объект будет сдан через 9 месяцев. Смета составила миллион двести тысяч. Ещё триста тысяч долларов - стоимость возведения 2-этажной школы, сто тысяч - на благоустройство.
Кстати, 6-этажный отель в виде подковы правильной круглой формы с обрезанной нижней частью был рассчитан на триста номеров, от одно до трёхместных, а также более бюджетных семейных. Концы 'подковы' должны быть утолщены за счёт казино и концертного зала с двух разных сторон. Внутри этой 'подковы' планировалось построить один большой бассейн для взрослых и один поменьше для малышни. Ну а что, вдруг кто-то решит приехать всей семьёй! Даже более того, наверняка такие будут. В казино, понятно, вход несовершеннолетним воспрещён, а чтобы родители могли спокойно просаживать семейный бюджет, не волнуясь за отпрысков, придётся создать так называемую 'Детскую зону'. Своего рода мини-Диснейленд с одной-двумя ответственными девушками и аниматорами. Чтобы и самые маленькие не чувствовали себя одинокими, и дети постарше могли выплеснуть свою энергию без опасности для собственного здоровья. Я решил, что до кучи желательно как следует продумать идею надувного городка.
Первый этаж планировался нежилым, здесь по моей задумке должны располагаться спа-салон, спортивный комплекс, ресторан, пиццерия и прочие полезные заведения. Казино, способное принять одновременно около двухсот игроков и высотой в два этажа, должно располагаться в левом крыле отеля, если смотреть со стороны парадного входа. Посетить его сможет любой желающий, прошедший фейс-контроль. Боюсь, что того же Билла, ставшего поначалу моим осведомителем, к моему заведению и на пушечный выстрел не подпустят. Впрочем, по старой дружбе могу за него походатайствовать. Помимо этого 'однорукие бандиты' будут стоять на каждом этаже, чтобы человек мог при желании не толкаться в общей массе, а сыграть по-быстрому в своё удовольствие.
В другом крыле - концертный зал, только не с рядами кресел, а в виде расставленных по всему помещению диванчиков и столиков. По задумке выступления звёзд эстрады или стенд-ап комиков будут проходить каждый вечер. Да-да, я решил развивать на своей территории стенд-ап юмор, и у меня уже были на примете комики Милтон Берл и Джорд Бёрнс. Я как-то случайно оказался на одном из выступлений Берла в небольшом нью-йоркском клубе, некоторые шуточки начинающего юмориста показались мне достаточно солёными. Да и держался он неплохо. Там же у меня и зародилась мысль притянуть его в качестве стендапера в моём будущем отеле. Только нужно будет ему подсказать, в каком виде должны выходить тексты. Пусть почаще высмеивает американские порядки, бичует, так сказать, пороки и недостатки. Опять же, скрытая пропаганда. Только не нужно давить на парня слишком сильно, инчае он завтра побежит в ФБР с воплями: 'Мой босс сочувствует коммунистам!' Аккуратнее надо, аккуратнее...
А чуть погодя я познакомился и Джорджем Бёрнсом. Это был уже достаточно известный комик, ни много ни мало отметившийся ведением прошлогодней церемонии 'Оскар'. Гонорары его на тот момент уже были довольно приличными, но это меня не останавливало. Тем не менее, Бёрнс сразу заявил, что постоянно тусить в Вегасе не намерен, поскольку далеко не уверен в перспективе превращения заштатного городка в Мекку игорного бизнеса. Но даже если он сможет выступать наездами хотя бы раз в месяц - тоже неплохо. Да и такая конкуренция более молодому Милтону не помешает.
Дизайном занималась компания 'Kraft', оценившая свои услуги в 150 тысяч. Я не преминул им напомнить, чтобы они озаботились установкой кондиционеров в половине номеров отеля. Летом в Неваде такая жара, что хоть целый день не вылезай из бассейна, так пусть в номерах будет комфортно, хотя оборудованные кондиционерами номера должны стоить чуть дороже. Правда, современные охлаждающие воздух системы от 'Дженерал электрик', как я уже имел возможность убедиться, были ещё далеки от своих более технологически выверенных потомков, представляли собой большие, бешено гудящие моторами ящики. Но за неимением других вариантов сгодится и этот.
Опять же, Луи Армстронг не забывал подкидывать авторские отчисления на мой счёт, а якобы две мои песни вошли в выпущенную им весной 1940-го года пластинку. Мне было приятно держать в руках виниловый диск, упакованной в конверт, на обложке которого красовалось название альбома - 'Wonderful World', а рядом автограф самого Луи - пластинку он прислал мне лично.
Также в конце февраля 1940 года мне пришлось отлучиться в Лас-Вегас на 12-ю церемонию вручения премий киноакадемии. Уорнер делал вид, что не особо рассчитывает на успех, хотя картина номинировалась почти по всем категориям. Но в итоге мой фильм взял сразу три 'Оскара' в номинациях 'Лучший оригинальный сюжет', 'Лучшая операторская работа' и 'Лучшие спецэффекты'. Чуть больше статуэток, включая главные номинации, собрали 'Унесённые ветром'. А вот по сборам мы прилично опередили ставший легендарным в моей истории фильм Флеминга. Проценты с проката потекли на мой счёт незамедлительно. В то же время мне капало с проката предыдущих картин, которые кинотеатры всей страны так и продолжали гонять, выжимая из зрителей деньги. Только с них получалось порядка 50 тысяч ежемесячно.
Уже тогда я запустил рекламную акцию своего будущего казино-отеля. Тратил на это каждый месяц по 10 тысяч, оплачивая рекламу на радио и на страницах газет. А вишенкой на торте стало фланирование над Нью-Йорком дирижабля с огромным баннером: 'Акции отеля-казино 'Grand Palace' в Лас-Вегасе - удачное вложение вашего капитала!'
Кампания возымела своё действие, в течение следующего полугода акции разошлись, и счёт 'Bird Ihc' пополнился очередным миллионом. Больше акций я решил не печатать, решив, что лучшее - враг хорошего. К тому моменту стройка выходила на завершающий этап, и я решил, что как только мы закончим с отелем - приступим к возведению школы. Иначе Расселл с меня живого не слезет.
Поначалу офис моей компании располагался в Нью-Йорке. Юридическое сопровождение осуществлял не кто иной, как мой должник Фунтиков, а бухгалтером по рекомендации Лейбовица я взял Самсона Лившица, такого же новоиспечённого пенсионера, как и Рэнди Стоун. Причём пенсионная система в Штатах была учреждена только в 1935 году, так что и Стоун, и Самсон Израилевич отвалили на покой в нужное время. Насколько я помнил, потомки библейского Давида - прирождённые счетоводы, в моей компании в будущем тоже главбухом был некто Вахштайн, и работал весьма толково. Вот и этот ветеран абакуса не обманул моих ожиданий. Поскольку в бухгалтерии я не слишком разбирался, то все финансовые операции повесил на Лившица, а тот со своей задачей справлялся - будь здоров! При этом я почему-то был на 100 процентов уверен в его честности. Ну так и аудиторы на то, чтобы бухгалтеры не дремали.
В Лас-Вегас приходилось летать всё чаще, а времени там проводить всё больше. В итоге Лившицу пришлось также переселиться в Вегас, этот старый холостяк жил и работал в небольшом номере местной гостиницы, обложившись документами и счётами с деревянными костяшками.
На фоне тотальной экономии я всё же разорился на покупку личного средства передвижения. За 2000 долларов ещё в Нью-Йорке приобрёл с рук почти новый 'Корд-810' 1937 года выпуска. Бежевый красавец пленил меня своими изящными формами и навороченной для этого времени начинкой, включая радиоприёмник 'Моторола'. Несущий кузов, передний привод, независимая передняя подвеска на поперечных рессорах, полуавтоматическая 4-ступенчатая КПП, переключение передач на которой осуществляется маленьким рычажком через сложную систему электроприводов; радиоприемник, складные фары с механическим приводом, вакуумный усилитель тормозов и еще много чего интересного. Под капотом был спрятан 'V8 Lycoming' объемом 4,7 литра и мощностью 125 лошадиных сил. При массе в 1700 килограмм он разгонялся до 60 миль за 20 секунд. Для этих лет неплохой результат!
Правда, как честно признался бывший владелец, наездив всего 15 тысяч миль, он успел поменять ШРУСы, которые были самым слабым местом машины. Поэтому я по старой памяти наведался в мастерскую Джордана, где его парни за вполне приемлемую цену заменили шарниры на самопальные, но при этом гарантируя, что продержатся они как минимум 150 тысяч миль. Первой проверкой стало путешествие в Вегас, и автомобиль его с честью выдержал. Теперь по мировой столице игорного бизнеса, коей город грозил стать в скором будущем, я раскатывал исключительно на 'Корде'.
Вот и на ранчо к семейке Гейбл в долину Сан-Фернандо я отправился на теперь уже своём любимом средстве передвижения. А теперь неторопясь ехал обратно, опустив стекло со своей стороны и подставив лицо более-менее свежим потокам воздуха. Притормозить меня заставил вид одиноко бредущей вдоль пустынной дороги фигуры. Судя по узорчатому пончо и заплетённым в две косы до пояса чёрным, смоляным волосам, из которых торчало орлиное перо, это был индеец. Из всех вещей у него, похоже, была лишь болтавшаяся на спине котомка.
Я догнал его и притормозил.
- День добрый, мистер! Вас подвезти?
Он повернул ко мне своё изборождённое морщинами лицо. Ого, да ему лет семьдесят, если не больше. А по походке и прямой спине и не скажешь.
- Вообще-то в свой последний путь индеец племени кауилья отправляется пешком, - проскрипел он на вполне приличном английском, демонстрируя не менее приличные для такого возраста зубы. - Но, так уж и быть, духи меня не осудят, если мои старые ноги немного отдохнут.
Я изнутри открыл ему правую переднюю дверь, приготовившись вместе с пассажиром впустить внутрь запах немытого тела, но вместо этого словно откуда-то издалека донеслась сложная гамма ароматов, из которой моё обоняние не смогло выловить ни одной знакомой ноты. И это было удивительно!
- Куда едем? - спросил я, когда старик захлопнул дверцу.
- Прямо, - ответил он, глядя вперёд, так что я мог лицезреть его гордый орлиный профиль.
- И как долго прямо?
- Ты поймёшь, где нужно будет свернуть.
Хм, ещё и свернуть! У дедушки губа не дура. Но у меня машина не вездеход, по крайней мере, не джип, которые пока вроде бы ещё не выпускают. Если дорога плохая - машину уродовать не стану, пускай старик топает пешком.
- Вас как зовут? - спросил я, чтобы как-то завязать разговор.
- На что тебе моё имя, белый человек? - ответил он, всё так же не поворачивая головы.
Однако, дедуля прямо-таки нарывается. Высадить его, что ли... Но тот неожиданно продолжил:
- Вчера ещё я был шаманом - или, как говорят мексиканцы, брухо - своего народа, и звали меня Нуто. Я разговаривал с Духом огня, просил его о помощи, когда моему народу было плохо. А сегодня я уже никто, кауилья без имени, и этой ночью Дух огня заберёт меня к себе.
- Зачем заберёт? Как? - опешил я, даже отвлёкшись от дороги.
- Просто заберёт, - невозмутимо ответил индеец. - Есть время приходить в этот мир, есть время уходить.
- Ага, все мы гости в этом мире, - пробормотал я.
- Вчера вечером я понял, что настал мой черёд уходить к духам, - не обращая внимания на мою реплику, продолжил шаман. - Поэтому отправился в горы, чтобы провести последний обряд и воссоединиться с духом огня.
- Ну, с виду вы выглядите ещё вполне даже бодро, - промямлил я, не зная, что тут можно сказать ещё.
- Настоящий шаман знает, когда наступает его время. Перестав приносить пользу своему народу, он уходит к духам. Сегодня моё время настало.
Я понял, что спорить со стариком не имеет смысла. Если уж он вбил себе в голову, что должен покинуть этот мир - бога ради! Не мне вмешиваться в их племенные дела. Ну, сделаю хотя бы доброе дело, довезу шамана куда ему надо. Вот только где сворачивать? Старик сказал, что я сам пойму, но пока что-то никаких указателей с надписью типа 'Последнее пристанище шаманов' я не обнаружил.
И в этот момент словно что-то меня торкнуло. Впереди у обочины дороги слева стоял валун, на котором, расправив крылья, сидел огромный орёл. В лучах заходящего солнца эта композиция смотрелась весьма аллегорично. Налево же вело едва заметное ответвление дороги, по которому, на мой взгляд, и машины-то никогда не ездили. Так, чуть натоптанная тропка в пустыне.
- Здесь? - на всякий случай уточнил я.
Шаман даже не кивнул, но я почему-то понял, что да, сворачивать нужно в этом месте. Повернул руль, и под покрышками зашуршали камешки. Только бы не проколоть, думал я, иначе хрен отсюда выберешься. Машины по асфальтированной трассе ездили крайне редко, пока вёз старика - навстречу попался только один ржавый грузовичок-пикап. А после наступления темноты движение и вовсе прекратится. Да хорошо ещё если недалеко от трассы прокол случится, а то где-нибудь милях в десяти встанем - и пиши пропало. Запаска-то была, и домкрат с набором гаечных ключей имелся, но вдруг не получится поменять? Или будет несколько проколов, а запаска всего одна. Возиться с заплатками и клеем мне ну очень не хотелось. Хорошо хоть бензина залил с запасом, да ещё в багажнике канистра на 20 литров.
Мы двигались в сторону горной гряды, окрашенной в пурпурные цвета заката, и отчего-то волнение в моей душе медленно утихало. Суета последних месяцев уже казалась мне слишком незначительной, чтобы тратить на это нервы и время. А уж тем более деньги - зелёные бумажные прямоугольник, которые кто-то облёк властью над людьми. Правильно сказал старик: из праха пришли - в прах обратимся. Ну или примерно так...
- Стой!
Я надавил на педаль тормоза, выходя из прострации. До подножия гор оставалось несколько километров, почему-то мне казалось, что мы направляемся именно туда. Но мы остановились возле огромной кучи сухого валежника, невесть каким образом оказавшегося здесь, посреди каменистой пустыни.
Выбравшись из машины, шаман бросил свою котомку на землю, и замер, закрыв глаза и глядя в направлении исчезающего за горизонтом солнца, словно прощаясь с ним. Руки с открытыми ладонями он скрестил на груди, а лёгкий ветерок безмятежно колыхал перо в его волосах. Длилась эта медитация минут пять, и всё это время я стоял позади него, боясь даже своим дыханием нарушить торжественность момента.
Наконец старик выдохнул, открыл глаза и не без удивления посмотрел на меня.
- Ты ещё здесь, бледнолицый?
- Ладно, уезжаю, извините, что помешал...
Я открыл водительскую дверцу, но шаман меня остановил:
- Подожди.
Он устало сел прямо на землю, скрестив ноги, его плечи поникли, сразу выдавая возраст. Я присел рядом, опираясь на левую руку, в более удобной мне позе, ожидая продолжения.
- Я приготовил эту кучу хвороста несколько месяцев тому назад, - сказал старик, не поворачивая лица в мою сторону. - Знал, что скоро уходить, поэтому решил подготовиться заранее. Мой отец так же ушёл к духам, до этого его отец... И всегда это происходило здесь.
- Почему именно здесь?
- Потому что это место силы. Сосредоточься, ты почувствуешь.
Блин, только мистики мне сейчас не хватало. Сразу почему-то вспомнился некогда прочитанный Кастанеда и дон Хуан, скармливавший будущему писателю мескалиносодержащий пейот в целях расширения сознания. Может, мне и без кактуса удастся войти в подобное состояние?
Сев по-турецки, я закрыл глаза, попытавшись отрешиться от окружающего мира, который в этой пустыне и так не сильно докучал. Сначала ничего не происходило, а затем я ощутил чуть слышимый звон, где-то на уровне подсознания, словно ветер колыхал туго натянутую струну. Звук нарастал, теперь это уже была красивая и печальная мелодия, от которой на душе становилось и грустно, и легко одновременно...
Я встряхнул головой, открывая глаза. К моему изумлению, вокруг нас стояла ночь. Но так быстро стемнеть не могло просто физически! Я бросил взгляд на циферблат недавно купленых 'Tissot', стрелки показывали пять минут десятого. Охренеть! Это я что же, в прострации находился целых два часа?! То-то у меня задница с ногами затекли.
- Время приближается, - вернул меня к реальности голос шамана.
Тот остекленевшим взглядом смотрел на серп луны, паривший в окружении мерцавших в тёмном небе звёзд.
Почему-то я не решился спросить, как будет выглядеть это действо, хотя в глубине души и догадывался.
- Когда-то, много лет тому назад, когда я был ещё маленьким кауилья, а мой отец только стал говорящим с духами, со мной произошла странная история, - негромко начал старик, всё так же глядя вверх на небесные светила. - Вместе с другими маленькими кауилья мы играли недалеко от деревни, когда вдруг налетел сильный ветер, поднявший стену пыли, в которой не было ничего видно на расстоянии вытянутой руки. Я закрыл глаза, чтобы не ослепнуть, и стал звать на помощь. Казалось, ураган будет продолжаться вечно. И вдруг он прекратился, словно его и не было. Я открыл глаза и обнаружил себя стоящим на казавшейся бескрайней равнине. Лёгкий ветер шевелил высокую траву и цветы, в чистом небе ни облака, ни птиц. Страха не было, только удивление. Что это за место, как я сюда перенёсся? В какой-то момент мне показалось, будто на горизонте что-то темнеет. Я двинулся туда, и по мере того, как шёл, всё более явственно проступали очертания мощного, древнего дерева. Когда я подошёл вплотную, то понял, что этому дереву, наверное, тысяча лет, настолько древним оно выглядело. Но ветви его зеленели листьями, и оно совсем не казалось умирающим. Почему-то я сразу подумал, что это сейба - священное дерево мира.
Шаман замолчал, наконец-то перестав глазеть в ночное небо. Взгляд его переместился на тёмные очертания гор. Какое-то время он был погружён в себя, затем тихо продолжил:
- Я подошёл к дереву, и мне показалось, что оно дышит. Удивившись этому, я припал ухом к толстой, шершавой коре. Я определённо услышал стук сердца. А затем ещё и слова. Они словно сами рождались в моей голове. Кто-то голосом, который мог принадлежать как женщине, так и мужчине, сказал: 'Нуто, ты рождён, чтобы разговаривать с духами. Исполняй своё предназначение, когда твой отец уйдёт в страну вечной охоты. А затем долгие годы спустя ты сам отправишься к духам, и последним твоим попутчиком будет белый человек, который был рождён не в твоём мире, и не в твоём мире закончит свой путь. Вас связывают невидимые нити Судьбы, ты это почувствуешь, когда увидишь его. Белый человек призван в мир людей совершать большие дела, а ты из мира духов будешь приглядывать за ним, станешь его тенью мире живых'. После этого моё сознание заволокла тьма, а очнулся я уже в пустыне, там, откуда попал в то чудесное место. Прошло немало времени, солнце уже садилось, и я побрёл в деревню, гадая, что же это такое было - сон или явь. И не сразу понял, что зажимаю в кулаке маленькую фигурку из дерева сейба. Вот она.
Старик снял с шеи один из амулетов и протянул мне. Это было искусно вырезанное, отполированное годами изображение орла. Фигурка сразу же напомнила мне хищную птицу на валуне, указавшую поворот к этому месту.
- Я носил этот амулет всю оставшуюся жизнь. Теперь передаю его тебе.
- Спасибо... Но зачем? - вешая амулет на шею, не смог я удержаться от напрашивавшегося вопроса. - И почему не отдали... сыну? У вас есть сын?
- Есть. Но сын ушёл в город, он отрёкся от родового тотема, захотел стать белым человеком, променяв свободу на тесный город с большими каменными домами. Я его за это не виню, так сейчас поступают многие. А это возьми, буду за тобой сверху приглядывать. И ещё держи вот это.
Теперь уже я получил вышитый ярким узором кисет, на ощупь наполненный какой-то травой, горловина которого была стянута кожаным шнурком.
- Если захочешь достичь просветления и пообщаться с духами, получив ответы на свои вопросы - пожуй немного этой травы. Но часто это не делай. А теперь мне пора.
С этими словами он достал из котомки самое настоящее кресало, моток чего-то похожего на мочало, сел на корточки возле кучи хвороста и принялся высекать искру. С третьего раза искры заставили 'мочало' затлеть, а затем из середины мотка пробилось небольшое пламя, перекинувшееся на сухой хворост.
- Дух огня услышал меня, - довольно проскрипел старик. - Уезжай, никто не должен видеть, как я ухожу к духам.
Я застыл в нерешительности. Похоже, тут наклёвывался конкретный суицид, а мне предлагалось так просто отвалить, словно я прохожий, случайно заставший сидящего в кустах по большой нужде. Почему-то именно это сравнение пришло мне в голову.
- Уходи, иначе Дух огня может не принять меня!
Эти слова заставили меня выйти из ступора. Что ж, старик, дело твоё, я в Чипы и Дэйлы не записывался.
Я сел в машину, завёл двигатель, кинул взгляд на стрелку уровня бензина - оставалось ещё полбака - и включил первую скорость. В свете фар каменистая земля медленно уплывала под колёса, будто 'Корд' засасывал её своим днищем. Невольно я бросил взгляд в зеркало заднего вида. Костёр вздымался к тёмному небу красно-жёлтым столбом, а на его фоне выплясывала одинокая фигурка. Мне даже казалось, что я слышу медитативные песнопения. Затем вдруг ставшая уже совсем маленькой фигурка прыгнула в костёр, подняв сноп искр, и исчезла в огненной стихии. Я вдавил педаль тормоза, выскочил из машины и бегом кинулся к ставшему резко затухать костру. На полпути сообразил, что логичнее и быстрее было бы доехать к месту трагедии на автомобиле, но возвращаться не стал.
Через пару минут я стоял возле почти погасшего костра. Ни человеческих останков, ни запаха горелого мяса. На всякий случай поворошил пылающие уголья валявшимся чуть в стороне прутиком. Что же это получается, старик, судя по всему, сиганул сквозь костёр и растворился в пустыне? Другого объяснения этому феномену я просто не видел. Ну и к чему нужно было устраивать такую мистификацию?
В этот момент сверху послышались клёкот и хлопанье крыльев. Я задрал голову, и на фоне мерцающих звёзд увидел парящий в воздухе орлиный силуэт. Пернатый хищник сделал круг, после чего развернулся в сторону горного хребта. Я поёжился - по моей коже одновременно прошлись словно мириады микроскопических иголочек. Подобрал с земли пустую котомку шамана и бросил её в почти угасший костёр, продлив его агонию ещё на пару минут. Ничего здесь больше меня не удерживало. Искать в пустыне и тем более в горах индейца я не собирался, а значит, мог с чистой совестью убираться восвояси.
Мне повезло почти сразу найти тот валун, где был поворот на трассу. На рассвете я уже подъезжал к Лас-Вегасу, над одно и двухэтажными домами которого гордо возвышался силуэт моего отеля. Мой 'Grand Palace', мой великий дворец, с которым у меня связаны большие планы.
Глава II
- Леди и джентльмены, минуточку внимания!
Ведущий церемонии открытия отеля-казино Джордж Бёрнс обратился к собравшимся при помощи допотопного на взгляд человека будущего микрофона, подсоединённого к не менее допотопным усилителю и динамикам. Однако слышимость была вполне на уровне. Уж об этом я позаботился, пригласив на постоянное довольствие одного из лучших звукорежиссёров Нью-Йорка, на совести которого теперь оказалась ещё и акустическая система в нашем концертном зале, где сегодня вечером должен был пройти первый концерт.
- Итак, я хотел бы предоставить слово виновнику, так сказать, торжества, человеку, без которого сегодняшний праздник оказался бы невозможен. Это мистер Фил Бёрд! Поприветствуем его!
Ну вот и настал мой черёд блеснуть красноречием. Хотя я раньше особо в себе ораторского таланта не замечал, но сегодня не отмажешься - событие более чем знаменательное.
Под аплодисменты я взобрался на временную сцену размером три на два метра, принял у Джорджа микрофон и оглядел собравшуюся передо мной довольно внушительную толпу людей. Немало знакомых лиц, среди которых губернатор Невады и мэр Вегаса, а также лично приглашённые мною Вержбовский и Науменко, ещё накануне выразившие своё восхищение увиденным. Только им было дозволено прогуляться по отелю ещё до его официального открытия. Хотя примерное представление мог получить любой желающий благодаря заранее изготовленным и распространённым по всей Америке буклетам с цветными фотографиями. К чести Виктора Аскольдовича и атамана, вслух о своём отказе от участия в деле они не высказались. Заодно, кстати, Науменко вчера вдоволь наговорился со своими сыновьями и их друзьями с хутора, щеголявшими в классических по этому времени костюмах. Моя охрана должна выглядеть представительно, но не слишком выделяться. Я предупредил, что в день открытия парни будут заняты при деле, так что общайтесь накануне.
Тут же и первые клиенты моего отеля, в количестве примерно трёх десятков человек. Как одиночки, так и парочками, и даже одна семья с двумя детишками. Стоя до этого в толпе, я слышал, как малышня с жаром обсуждала предстоящее плескание в освещающей воде бассейна. Я бы и сам не отказался туда нырнуть хоть сейчас, но статус... Да и где найти время, если в первые несколько дней после открытия придётся решать словно возникающие из воздуха проблемы. А в том, что они появятся - я даже не сомневался, поскольку не верил, что всё пойдёт гладко, без сучка и задоринки. Таков уж был мой характер - всегда ждать какой-нибудь подлянки. А тут дело новое, и даже если вроде бы заранее всё рассчитал, не факт, что эти расчёты не имеют изъянов.
Представители строительной компании тоже здесь, в первых рядах затесались газетные писаки со своими карандашами, а у самой сцены - несколько фотокоров. Появление на открытии журналистов было мною проплачено заранее, так что в положительном 'пиаре' я не сомневался. Даже если бумагомараки обнаружат какой-то косяк - писать об этом благоразумно не станут.
Насчёт оператора кинохроники я тоже позаботился. Мало ли, вдруг пригодится в будущем плёнка, а может, буду просто ностальгировать десятилетия спустя, проматывая в домашнем кинозале эти кадры снова и снова. Если, конечно, мне удастся эти десятилетия протянуть.
М-да, а ведь жарковато сегодня, тем паче что открытие проходило перед центральным входом с наружной стороны 'подковы'. Даром что дело к вечеру. Даже от бьющих вверх метров на десять струй фонтана прохлады не очень-то и много. Джентльмены парятся в цивильных костюмах, дамам в свободных платьях намного легче. Но некоторые то и дело подтирают потёкшую косметику. Что ж, не буду долго задерживать этих несчастных.
- Друзья, спасибо, что согласились приехать на открытие нашего отеля, - обратился я к присутствующим. - Спасибо компаниям, занимавшимся проектированием и строительством 'Grand Palace', спасибо тем, кто приложил руку к прекрасному интерьеру внутри. Спасибо нашим многоуважаемым акционерам, без чьей материальной поддержки всё это вообще было бы невозможно. Некоторые из них здесь присутствуют, надеюсь, увиденным они останутся довольны. Не хочу вас долго задерживать, тут и так много чего наговорил предыдущей оратор, - под смех собравшихся я с улыбкой повернулся в сторону дурашливо поклонившегося Бёрнса. - Поэтому прошу подойти ко мне губернатора штата Невада и мэра Лас-Вегаса, которые помогут мне перерезать алую ленточку.
Согласен, данный акт помпезности выглядит для моего современника из будущего каким-то анахронизмом. Практика с ленточкой прижилась ещё в советские времена, вот и я по 'совковой' традиции, перешедшей на российскую действительность, решил отдать дань своему прошлому.
Снова щелчки затворов фотокамер, обрезки ленточки помещаются в специальные пеналы с выгравированным на них названием отеля. Один я оставляю себе, остальные два вручаю мэру и губернатору. Оба масляно улыбаются. Ещё бы, родственники этих хмырей теперь в штате моего отеля на вполне приличных должностях. Но я честно предупредил новоиспечённых сотрудников, что у меня нужно работать на совесть, иначе переведу на малооплачиваемые должности или вообще на фиг выгоню.
Между тем на крыше отеля грохочут залпы салютов, и под дружные возгласы небо вспухает разноцветными огнями. Всё пока шло по плану. Дальше гостям предстояло самим распоряжаться своим временем. Клиенты отеля отправятся обживаться в свои номера, а дальше могут присоединиться к остальным либо выбрать себе занятие по вкусу, не забывая, естественно, о посещении ресторана, кафе или бара при отеле. Насчёт еды и выпивки здесь всё было продумано до мелочей, включая собственную пекарню и даже пиццерию. Между прочим, рулила в нашей маленькой пиццерии не кто иная, как Филумена Трапаттоне. Улыбчивая девица не заставила долго себя уговаривать, с превеликим удовольствием переметнувшись под моё крылышко, а её папаша так и вовсе был счастлив, что дочурка нашла себе такое перспективное на его взгляд место. Тут как нельзя кстати после развода из Ломбардии к брату в Нью-Йорк вернулась сестрица с тремя уже подросшими отпрысками, она-то явно готова была стать помощницей Энцо, поскольку более достойного занятия почему-то найти себе не смогла.
Не забыл я и подземном паркинге на полторы сотни автомобилей. Руководил им не кто иной, как бывший сотрудник царского гаража Яков Семенович Шварц. Педантичный, как все немцы, пусть и появился на свет он уже в России, в свои 67 лет он был на редкость бодр, заставляя подчинённых буквально летать, не говоря уже о порядке и чистоте в подведомственном ему отделе. Там же находились автомойка и автомастерская. А вот бензозаправку мы установили согласно технике безопасности в сотне метров от отеля. Если, не приведи Бог, рванёт - здание не пострадает, да и запах бензина практически не будет достигать обонятельных рецепторов наших постояльцев.
Программа сегодняшнего вечера предстояла быть весьма насыщенной. Уже прямо сейчас свои двери распахнуло казино, куда устремилась солидная часть гостей. Каждый из них, включая журналистов, получил по сотне долларов, чтобы просадить их тут же, не отходя от кассы, в рулетку, блэк-джек и прочие азартные игры, включая 'однорукого бандита'. Это вам не какой-то несчастный доллар от Билла Харры! Правда, акция действовала только в день открытия и только для приглашённых. Нет, вполне вероятно, что кому-то и повезёт, и вместе с моей сотней он унесёт в кармане солидный выигрыш. Но я был более чем уверен, что, спустив выданную сотню, многие не удержатся и попробуют сыграть уже на свои.
Вон у одного из столов уже толкучка. Надеюсь, сегодня, в день открытия, обойдётся без скандалов. В противном случае скандалиста мои ребята просто-напросто тихо выведут под руки.
Из охраны здесь работали Василий и Алексей, Демид слонялся в холле отеля, готовый в любой момент оказаться там, где понадобится его помощь. Фёдор осуществлял общее руководство. Была у меня мысль в будущем оснастить сотрудников охраны портативными рациями типа уоки-токи. Но только в будущем, потому что современные образцы и слово 'портативная' совершенно не вязались между собой. Надо будет, как только заводик поставим, озадачить инженеров созданием такой рации . Хотя, насколько я знал, главной проблемой были слишком тяжёлые и громоздкие аккумуляторы. До тех же литий-ионных тут ещё как до Поднебесной в позе рака-отшельника. Интересно, создатель пальчиковых батареек получил Нобелевскую премию?
Между игровыми столами фланировали полуголые девицы в перьях с подносами. На одних стояли бокалы с шампанским, на других возлежали закуски: бутерброды с чёрной и красной икрой, тарталетки с крабовым мясом и красной рыбой, фрукты, шоколад, пирожные и прочая приятная на вкус мелочь. Я сам себе сегодня напоминал какого-нибудь Тельмана Исмаилова, в буквальном смысле сорящего деньгами. Но надеялся, что на этом наше сходство и закончится. Не хотелось мне повторить судьбу этого мафиози с Черкизона, обанкротиться и прятаться от правосудия по крысиным норам.
Отдельной темой стал набор персонала. Объявления были разосланы по газетам всех штатов, за исключением пока не являющейся штатом Аляски. За хорошую работу обещалось приличное вознаграждение. Кастинг проводили я и мой новый менеджер Габриэль Шульц. Кроме всего прочего Гэйб через 'сарафанное радио', а то и лично знал многих из кандидатов, а я на его нюх всерьёз рассчитывал.
В итоге теперь в моём казино работали лучшие из лучших, невзирая на пол, возраст и цвет кожи. К примеру, одним из крупье (дилеров на американский манер) у нас трудился пожилой негр, чем-то смахивающий на актёра Моргана Фримена. Это был настоящий профессионал своего дела, наблюдать за его работой было одно удовольствие. Ни одного лишнего движения, карты раздаёт - словно прирождённый катала, глаз намётан, а на простом его негритянском лице всегда добрая такая улыбочка.
Или вот Марта Суарес. Женщина-крупье в это время считалась нонсенсом, однако я плевал на подобные предрассудки. Марта была по паспорту урождённой американкой, в 12 лет с родителями вернулась в их родную мексиканскую Тихуану - город на границе с Штатами. Пять лет простояла крупье на рулетке в казино, пока в 1935 году президент Мексики Карденас не запретил азартные игры. Помыкавшись без работы, вернулась в США, где устроилась в подпольное казино. Теперь вот вышла на новый уровень, и я надеялся, что она меня не подведёт.
Чиперы, отвечавшие за группировку фишек по цвету и номиналу, а также разбор карт по мастям и старшинству, тоже прошли отбор. Как и кандидаты на место инспекторов, на чьих плечах лежал контроль как за сотрудниками казино, так и за клиентами. Не говоря уже о пит-боссах - мы выбрали четверых, как я надеялся, самых достойных. Пит-боссы были главными людьми в зале, следили за всеми, и готовы были уладить без скандала любой назревающий конфликт. Такая вот многоуровневая система контроля.
Пока я с балкончика любовался броуновским движением внизу, ко мне поднялся журналист из 'Уолл-стрит джорнэл'.
- Мистер Бёрд, могу я задать вам несколько вопросов?
- Пока время есть, задавайте, - кивнул я, непроизвольно поправляя галстук-бабочку.
- О'кей! Итак, мистер Бёрд, как вам пришла в голову идея строительства столь грандиозного отеля и казино посреди пустыни? Это же был большой риск. И не опасаетесь ли вы прогореть?
Понятно, что журналист лишнего не напишет, но и мне особо скрывать было нечего. Я поделился своим мнением, что Лас-Вегас в недалёком будущем станет столицей игорного бизнеса, что моя интуиция меня ещё никогда не подводила, и что не пройдёт и пары лет, как на Фримонт-стрит появятся отели и казино, мало в чём уступающие моему детищу.
Дальше последовали вопросы по менее существенным деталям, интересные, наверное, как раз только читателям этого делового издания. Пришлось рассказывать, как я догадался провести такую широкомасштабную рекламную кампанию, как решал вопрос с компанией-застройщиком, какие инновационные решения принимались при строительстве и дизайне отеля...
Я отвечал и одновременно поглядывал вниз. Первый день работы отеля и казино, не хотелось бы осрамиться из-за какой-нибудь ерунды. Вон и первый счастливчик, выигравший у 'однорукого бандита' целую россыпь мелочи. Радуется как ребёнок.
Кстати, вентиляция в стенах и под потолком вполне неплохо справляется с сигарным и сигаретным дымом, на моих глазах забранные ажурными решётками вентиляционные отверстия засасывали в себя сизо-серые клубы, очищая воздух от никотиновых испражнений. Одно из таких отверстий находилось аккурат под нашим балкончиком, так что стоя здесь, я почти не ощущал табачного дыма.
А вон кто-то в карты проигрался. Снова ставит. Кажется, один из первых постояльцев. Раскраснелся, бедняга, того и гляди последние волосёнки повыдирает с досады. Рядом на столе хайболл, на четверть наполненный то ли виски, то ли другим пойлом такого же коричневатого оттенка. И сегодня, и в будущем все посетители казино имеют право на бесплатную выпивку.
- Спасибо, мистер Бёрд, за приятную беседу, - раскланялся журналист, убирая во внутренний карман карандаш и блокнот.
Между делом со мной попрощались губернатор штата Невада и мэр Вегаса. Заверили, что отель и казино выглядят по высшему разряду, шутливо пожалев, что статус не позволяет им просадить сотню-другую долларов. Напоследок я напомнил Расселлу, что строительство школы начнётся уже через неделю, мол, свои обещания я привык выполнять.
Прогулялся во внутренний двор. В бассейне уже плескалось несколько человек, включая детишек той самой четы. За порядком у бассейна наблюдал мускулистый спасатель в тёмных солнцезащитных очках. Наверняка не одна постоялица изменит с ним в будущем своему благоверному.
Около девяти вечера снова вернулся в зал казино. Народ здесь себя чувствовал уже как дома, всё катилось по накатанной. Вроде бы первый день обошёлся без казусов, тьфу-тьфу...
- Леди и джентльмены! - объявил выскочивший словно из табакерки Джордж Бёрнс. - Уже через десять минут в концертном зале, который находится в противоположном крыле отеля 'Grand Palace', начнётся грандиозное, незабываемое шоу. Вход сегодня для всех бесплатный, как для постояльцев отеля!
- А во сколько всё это закончится? - поинтересовался один из гостей, то и дело поглядывавший на часы.
- Боюсь, что закончится уже за полночь, - доверительно сообщил ему Бёрнс. - Не переживайте, эту ночь вы можете провести бесплатно в одном из номеров отеля, вам стоит лишь подойти к портье и попросить ключи. Мы вроде бы всех об этом оповестили заранее, вот же и у вас в пригласительном написано. А утром наш транспорт доставит вас к автобусной станции. Так что нет причины для волнения.
Примерно половина игроков всё же соблазнилась идеей поглядеть на 'грандиозное и незабываемое' шоу, и я вместе с ними решил тоже заглянуть в концертный зал. Программа сегодня и впрямь обещала стать событием. Шоу начинал канкан выписанных с Бродвея танцовщиц, затем в сопровождении биг-бэнда с парой вокальных номеров выступал набирающий популярность Фрэнк Синатра. Его сменил со своей юмореской, откорректированной моей рукой, Милтон Берл. После этого шоу дрессированных мартышек, одна из которых выскочила в зал, взобралась на столик и сорвала с немолодой дамы рыжий парик. Подставная с криком и под оглушительных хохот публики выбежала из зала, чтобы чуть позже получить у продюсера шоу за кулисами свой гонорар.
Джазовое трио Нэта Кинга Коула удовлетворилось одной композицией. Дальше собравшихся потрясло выступление знаменитого иллюзиониста Гарри Блэкстоуна. В моей памяти человека будущего отложились имена Гарри Гудини, Игоря и Эмиля Кио, Акопянов старшего и младшего, Копперфильда... А вот гляди ж ты, были в это время свои гении в Америке, пришедшие на смену так нелепо ушедшему из жизни Гудини . Тут тебе и распиливание девицы циркулярной пилой, и хождение по воздуху над головами зрителей, и появляющиеся сами собой на столах посетителей букеты цветов... У меня не было времени побывать на вчерашней репетиции, поэтому я, как и все собравшиеся, не без детского восторга внимал происходящему.
В финале с песнями 'Love Me Tender' и 'Wonderful World' выступал Армстронг. Перед тем, как исполнить моментально ставшие хитами композиции, он поаплодировал в мой адрес, представив меня как автора произведений. Пришлось вставать в своём уголке и с тупой улыбкой под аплодисменты раскланиваться. Ужасно стыдно перед настоящими авторами песен, и дёрнул же меня чёрт выдать их за свои... Впрочем, имён тех, кто их сочинил, я не знал, да и, наверное, они ещё слишком молоды, чтобы сочинить что-то приличное.
Н-да, эдак моё имя скоро появится на Аллее славы в Голливуде! Тут тебе и композитор, и режиссёр, и сценарист... Хотя, если и появится, то не скоро, этой Аллеи пока ещё в природе не существует. А когда же она появилась в действительности? Хм, этим вопросом я в своё время как-то не интересовался. Но уж явно до моего рождения.
А с другой стороны, что мне мешает предложить такую идею тому же федеральному агентству по культуре или киноакадемии? Таким макаром заработаю себе ещё больше авторитета. Один хрен они до этой идеи рано или поздно додумаются, можно же приписать славы и себе. А там, глядишь, и моя фамилия звездой уляжется в мраморную плиту тротуара.
Или на волне патриотических чувств подсказать эту идею через связного советским руководителям? Думаю, такая Аллея неплохо смотрелась бы и на Мосфильмовской улице, или как она там сейчас называется ... Хотя вряд ли выгорит, в Союзе сейчас культ рабочего и колхозницы, не считая культа самого главного усатого дядьки, а все эти артисты считаются слугами народа, помогающими пролетариям и крестьянам строить социализм. А Досок почёта, поди, и так хватает. Нет, не одобрят, даже дёргаться не стоит.
Впрочем, пока остаются и более насущные дела. Шоу завершилось, народ побрёл кто к своему транспорту, кто к портье за ключами от номеров. Через полчаса закроется и казино, начнётся уборка и приготовление к следующему рабочему дню. А он у нас длится с 16 часов дня до 2 часов ночи.
Я же, дав последние указания Гэйбу, отправился отсыпаться в свой номер. О своём комфорте я позаботился заранее, ещё на стадии строительства. Моё просторное жилище располагалось на третьем этаже в дальнем конце левого крыла, отделённое от общего коридора тамбуром. Это была своего рода студия - просторное помещение с парой больших окон, выходивших во внутренний двор. Пока из зелени кроме травы во дворе торчали несколько саженцев пальм, декоративные кактусы, дальше - садовая растительность: яблони, слива, персиковые, фиговые и гранатовые деревья, цитрусовые... Воды на полив уходить будет немало, но тут уж ничего не поделаешь, благо что тянувшийся от плотины водопровод работал исправно.
Наутро я зашёл в кабинет Лившица, обзавёдшемуся к этому времени парой молодых и сообразительных помощников той же породы, что и он сам.
- Доброе утро, мистер Бёрд! - приветствовал он меня на русском. - А у нас для вас неплохие новости. Наша выручка только от казино составила 125 тысяч долларов. Плюс 35 тысяч от постояльцев. И это ещё мы не вышли на оптимальную наполняемость.
Лившиц знал мои настоящие имя и фамилию от Лейбовица, хотя и без подробностей моей интересной биографии, и обращался без свидетелей - Ефим Николаевич. Но при своих помощниках предпочитал официальное обращение.
- Спасибо, Самсон Израилевич, - поблагодарил я работающего пенсионера. - Думаю, затраты на открытие отеля мы отбили, да ещё сверху кое-что осталось. Недовольных вроде бы не было, не считая проигравшихся в казино. Хочется верить, что работа пойдёт на лад. Кстати, вы ведь у меня почти год работаете, а в отпуске ещё не были ни разу. А раз уж помощниками обзавелись...
- Мистер Бёрд, зачем мне, старому холостяку, отпуск? В морской круиз я не собираюсь, а просто сидеть дома - тоска сгложет. Да и мои помощники, - он кивнул в сторону корпящих над документацией молодых людей, - пока слишком неопытны, чтобы вот так сразу взвалить на себя такую ношу. Дайте мне время их поднатаскать, а там уж, если вам так захочется меня выпроводить в отпуск или на пенсию...
- Нет, нет, Самсон Израилевич, ничего такого я не имел в виду. Вы меня в качестве главного бухгалтера очень даже устраиваете. Но если вдруг почувствуете, что организм требует отдыха - подходите, не стесняйтесь. Ладно, не буду вам мешать, пойду проверю работу остальных служб.
В этот день об открытии отеля успели известить своих радиослушателей две радиостанции и местная газета из столицы Невады Карсон-Сити, поскольку в Вегасе с печатным делом ещё не сложилось. С газетной заметкой я ознакомился лично, а про радио подсказал оказавшийся на ногах раньше меня Гэйб, успевший кроме прослушивания радио заняться и своими непосредственными обязанностями. Выслушав его отчёт о положении дел, я остался доволен. Первый блин вышел уж точно не комом, теперь казино должно работать как часы, желательно швейцарские.
К полудню прибыло девять новых респектабельных постояльцев. А поскольку вход в казино был свободным, то в игорном заведении к вечеру оказались заняты почти все столики. Я буквально видел, как конкуренты-старожилы с Фримонт-стрит кусают с досады локти, глядя, как их клиенты ради любопытства потащились в новое казино. Ничего не поделаешь, ребята, это реалии вашего любимого капитализма.
Через неделю в наш отель въехал писатель Теодор Драйзер, автор той самой 'Американской трагедии', ставшей классикой мировой литературы. Въехал с дамой по имени Хелен Ричардсон, на вид моложе его лет на 25-30. Всё бы ничего, вот только, как шепнул мне управляющий отелем, эта Ричардсон приходилась старику Драйзеру двоюродной сестрой. Правда, и сама была уже не девочка, но всё же... Интересно, можно это считать инцестом?
В нашем отеле Драйзер и Ричардсон просто отдыхали. Загорали у бассейна, купались, проиграли в казино небольшую сумму, гуляли по окрестностям Вегаса, хотя смотреть там было пока не на что, а между делом Драйзер работал на пишущей машинке, которую привёз с собой. Вернее, работала его сожительница, а он сам сидел в кресле, курил трубку и надиктовывал сестрице текст.
С писателем я не без удовольствия пообщался во время прогулки в нашем пока ещё разраставшемся саду. Половинка его отправилась на спа-процедуры (я всё же не отказал себе в удовольствии завести такой сервис), а мы, сидя на лавочке в тени апельсинового дерева, размерами пока больше смахивавшего на кустарник, обсуждали сложившуюся в мире политическую ситуацию. Драйзер, судя по всему, симпатизировал Сталину больше, чем Гитлеру, и на будущее социалистического строя смотрел с оптимизмом. Ко всему прочему он вспомнил, как несколько лет назад по линии ВОКС в составе интернациональной делегации побывал в СССР.
- Я даже спускался с шахтёрами в забой, а вот ваш русский гений, поэт Маяковский, не рискнул спуститься в шахту, - не без гордости подчеркнул писатель.
Я решил по примеру отелей будущего фотографировать важных и интересных гостей, чтобы затем размещать их портреты на стенах в холле. Для столь ответственной миссии я приобрёл хороший студийный аппарат 'Кодак', с которым и сам научился управляться, и обучил одного из сотрудников, проявлявшего хороший художественный вкус.
Настоящей я удачей я посчитал момент, когда увидел в списке гостей, забронировавших номер заранее, Роберта Оппенгеймера. Отец атомной бомбы - услужливо подсказала мне моя память. Если это, конечно, не однофамилец. Нет, знаменитый физик, опять подсказали мне знающие люди.
Заядлый курильщик Оппенгеймер приехал с молодой женой Кэтрин Харрисон, это было своеобразное свадебное путешествие. В приватном разговоре, на который я как бы между делом выманил физика, тот поведал, что они уже побывали в Мексике, а после Вегаса, куда приехали, соблазнившись ярким рекламным буклетом, планируют посетить Аляску. В общем, проехать континент с юга на север.
Чета забронировала 2-местный номер средней ценовой категории. Немало времени Роберт проводил за рабочим столом, но при они этом успевали с молодой супругой заглянуть в казино и концертный зал. Во время одной из таких отлучек я нагло открыл ключом дверь его номера и на свой фотоаппарат переснял один за другим листы с записями, вернув после этого их в то же положение, хотя вряд ли учёный сам помнил, где и что у него лежало. Во всяком случае, якобы случайно оборонённого на записи волоска я не обнаружил. Плёнку я проявил и заныкал до лучших времён, потом с оказией передам связному - пусть с ней ознакомятся советские учёные.
Между тем школа возводилась ударными темпами. Мэр довольно потирал руки, каждый день заявляясь на стройку. Официально школа являлась подарком городу от 'Bird Inc' в рамках благотворительной деятельности. В общем-то, я соглашался про себя, что дело благое, не притон строим, а храм знаний. Только не нравилось, что строить школу меня заставили в ультимативном порядке. Ещё один такой шантаж - и с городским головой произойдёт несчастный случай. Минимум переломанные конечности, максимум - летальный исход.
А спустя почти два месяца, в канун Рождества, в Лас-Вегас заявились... Мейер Лански и Багси Сигел. Вот так вот запросто вошли в отель и сразу же проследовали в казино. Об их появлении мне практически одновременно доложили Демид и Гэйб. Пришлось с тяжёлым сердцем и широкой улыбкой тоже тащиться в казино, потому что проигнорировать появление таких персонажей я просто не мог.
- О, мистер Бёрд!
Лицо Лански разрезала поперечная ухмылка, и он протянул мне для рукопожатия руку, оторвавшись от созерцания бодро прыгающего по секторам рулетки шарика.
- Знакомьтесь, мой друг и компаньон Бен Сигел, вы о нём наверняка слышали ещё в Нью-Йорке.
- Как же, личность довольно известная, - подтвердил я, снова пожимая руку. - Правда, я слышал про Багси Сигела.
- Он не любит это прозвище, - хмыкнул Лански, покосившись на нахмурившегося товарища.
- Понял, Бен так Бен. Какими судьбами в наши края?
- Да вот решили посмотреть, как вы здесь обустроились. Думаем, может, и нам здесь построить что-нибудь вроде вашего отеля?
- Хм, почему бы и нет, моими усилиями Вегас будет становиться только популярнее... Знаете что, я предлагаю вам поиграть в своё удовольствие, а затем продолжим беседу в более приватной обстановке.
Через час мы сидели в моём кабинете. Гостям были предложены сигары и сигареты, а также спиртные напитки с лёгкой закуской. Те не отказались, я глотнул бурбона с ними за компанию.
- Да-а, сейчас мы спокойно пьем бурбон, не то что в эпоху 'сухого закона', - ударился в воспоминания Лански, пыхнув сигаретой. - Золотые были времена... Помнишь, Бен, как мы проворачивали фокус с солью?
- Твоя задумка, - улыбнулся тот, гоняя во рту зубочистку. - Только, думаю, мистеру Бёрду это не очень интересно.
- Бен, ну что ты за человек!.. Ладно, тогда к делу. Что ж, мне понравилось, что вы здесь построили, мистер Бёрд. Честно скажу, у нас с компаньоном после того, как в Вегасе снова разрешили азартные игры, уже зрела идея всерьёз заняться здесь игорным бизнесом, но вы нас опередили. Вы молодец, быстро сориентировались.
- Да уж, - хмыкнул Сигел.
- Надеюсь, я не перешёл вам дорогу? - как можно добродушнее улыбнулся я.
- О, нет-нет, - улыбнулся в ответ Лански. - Думаю, здесь места хватит всем желающим. Мы планируем начать стройку отеля с казино в начале следующего года. Пожалуй, он будет даже побольше вашего. А может, продадите нам свой? Мы дадим хорошие деньги.
- Мистер Лански, это всё равно, как если бы вы предложили мне продать вам своего ребёнка.
- В чём-то вы правы, - спокойно согласился мафиози.
- Лучше свой отель постройте, дешевле выйдет, а привлечёт в Вегас ещё больше людей и денег. Главное, чтобы обошлось без ненужного кровопролития.
- Да уж, - снова хмыкнул Сигел.
- Уверен, до этого не дойдёт, - махнул рукой Лански. - В Нью-Йорке после гибели Костелло только всё более-менее успокоилось, ни к чему начинать новую войну.
- Кстати, кто сейчас у руля 'Коза Ностры'?
- Пока нет одного сильного лидера, хотя номинально им выбрали Винсента Мангано, представителя 'старой школы'...
- По-хорошему могли бы и Мейера поставить, - вставил Сигел. - Он за все эти годы пользы принёс едва ли не больше всех.
- Брось, Бен, знаешь же, что во главе Комиссии может стоять только итальянец, желательно сицилиец. Одним словом, оставшиеся главы семейств по-честному поделили Нью-Йорк. Нам с Беном тоже кое-что перепало.
- А семью Дженовезе кто возглавил?
- Из Италии вернулся сам Вито Дженовезе, так что теперь название семьи полностью оправдано. А про вашего Большого Ивана что-то ничего и не слышно.
- Он не любит шумиху... А что с убийцей Костелло, не нашли? - с как можно более невинным видом поинтересовался я.
- Нет, не нашли, - развёл руки в стороны Лански. - Фрэнк нажил себе немало врагов, и был слишком беспечен, за что и поплатился.
Ох, не так-то ты и прост, Мейер Лански, вон в глазах хитринка мелькнула. Видно, догадывается, чьих рук дело убийство главаря мафиози.
- Надеюсь, вы со своим опытом поможете нам в деле возведения отеля? - спросил Лански.
- С удовольствием, могу порекомендовать строительную и дизайнерскую компании. Только вам бы желательно строить что-то другое, непохожее на мой отель. И добавить национального колорита. Может быть, итальянского, если по иудейской части ничего не придумаете. Например, я планирую устраивать концерты русских композиторов, певцов, выступление русского балета, а вы могли бы устраивать вечера итальянской оперы.
- А что идея интересная, - посмотрели друг на друга мои гости. - Пожалуй, стоит над этим подумать.
Мы поболтали ещё минут пятнадцать, в течение которых я не без оснований ждал, что гости в любой момент могут выхватить стволы и изрешетить меня в моём кабинете. На этот случай у меня с нижней стороны стола была присобачена кобура, из которой торчала рукоятка револьвера. Но у Лански с Сигелом хватило благоразумия не устраивать пальбу, потому что в противном случае моя охрана (Фёдор с Демидом дежурили в коридоре) вряд ли позволила бы им после этого уйти живыми. Да к тому же не стал бы тот же Лански, слывший криминальным мозгом мафии, так по-глупому подставляться. Наверняка нашёл бы способ устранить оппонента, не привлекая к своей персоне ненужного внимания.
И всё же, когда визитёры засобирались, я облегчённо вздохнул. Проводив их, я подумал, что, пожалуй, не стоит звонить Гурзо по экстренному каналу, прямой угрозы своему здоровью и бизнесу я пока не видел. Пусть затевают стройку, а там уже сообразим, как дальше действовать.
Глава III
Весной 1941 года отеля стены холла были украшены тремя десятками портретов знаменитых артистов, писателей, спортсменов, политиков и учёных, посетивших 'Grand Palace' за минувшие несколько месяцев. Те же Теодор Драйзер и Роберт Оппенгеймер, а также голливудские звёзды Ингрид Бергман и Кэри Грант, великий театральный педагог, актёр и режиссёр Михаил Чехов, инженер и новатор Гарри Найквист, ещё не так давно блиставший на бейсбольной площадке, а теперь вконец располневший Бейб Рут, знаменитый живописец Рокуэлл Кент, композитор Игорь Стравинский...
Кстати, Стравинский предварительно выяснил через своего агента, имеется ли в нашем отеле номер с роялем, поскольку он хотел даже на отдыхе продолжить работу над новым произведением. Такой номер у нас имелся, и именно за роялем я сам лично и запечатлел Игоря Фёдоровича на цветную фотоплёнку.
Выяснилось также, что композитор является большим поклонником русской бани. И, когда почти все постояльцы плескались в бассейне, он по несколько часов проводил в нашем спа-салоне, частью которого были и финская сауна, и классическая русская баня с настоящими берёзовыми и дубовыми вениками. При этом требовал, чтобы в этот момент, кроме него, в бане не наблюдалось посторонних. Мне однажды пришлось улаживать конфликт, когда в баню следом за Стравинским пытался прорваться мелкий фабрикант из Калифорнии. Орал, что 'у нас свободная страна, и никто не имеет права ущемлять мои права гражданина Соединённых Штатов'. Пришлось пообещать борцу за права бесплатный абонемент на посещение спа-процедур до окончания срока его пребывания в отеле.
Была у нас и бильярдная, и своеобразный шахматный клуб. Я даже подумывал, не пригласить ли в мой отель для проведения матча за звание чемпиона мира Алехина с Маком Эйве или Капабланкой. Почему бы и нет, всё реально.
С каждым из известных гостей я встречался лично, и они с удовольствием выкраивали время для хотя бы короткой беседы с хозяином отеля, который был известен как ещё и 'оскароносный' сценарист и прежде всего режиссёр культового фильма 'Месть подаётся холодной'. Да-да, свою статуэтку я получил 27 февраля 1941 года на 13-й церемонии вручения кинопремии. Вручили мне её за комедию 'В джазе только девушки', хотя, на мой взгляд, картина 'Храброе сердце' произвела на членов киноакадемии серьёзное впечатление. Как мне рассказывал в кулуарах той церемонии Уорнер, они до последнего сомневались, за какой фильм меня выдвинуть на кинопремию, в итоге всё же сошлись на более весёлом жанре.
Зато именно фильм 'Храброе сердце' получил приз как лучший фильм года. Причём соперничал он с моими же картинами в 'Джазе только девушки' и 'Леон-киллер', а также чаплиновской 'Великий диктатор', работой режиссёра Джона Форда 'Гроздья гнева' и ещё пятью фильмами.
Тогда же я познакомился с Чарли Чаплином, ожидаемо оказавшимся ниже меня на две головы, и довольно грустным в жизни человеком. Но при этом от него исходил мощный импульс положительной энергетики, притягивавший окружающих. Его сопровождала актриса Полетт Годдар, которую комик представил как свою супругу. Она была младше мужа более чем в два раза, однако казалось, что это она его опекает, а не он её.
- Я давно, ещё только услышав, что в России свершилась революция, мечтал съездить в вашу страну, - негромко признался комик. - Но боюсь, обратно в Соединённые Штаты уже не попаду. Меня здесь давно подозревают в симпатиях к коммунистам. А вы, кстати, каких взглядов придерживаетесь?
'Ну вот, - подумал я, - сначала мне Гувер допрос устраивал, теперь и Чаплин следом. Что же они так любят задавать вопросы на политические темы?!'
В итоге я отбоярился тем же вариантом, что и в разговоре с главой ФБР. Мол, я бизнесмен, от политики стараюсь держаться подальше, и добавил, что толерантно отношусь к любому политическому строю, кроме фашизма. Тем самым вызвал несомненные симпатии Чаплина, после чего пригласил его и Полетт погостить в своём отеле. Причём на совершенно безвозмездной основе, в рамках своего рода рекламной кампании. Знаменитый актёр и режиссёр обещал взять время на раздумье, а в итоге меньше чем через месяц он и его молодая супруга переступили порог отеля 'Grand Palace'.
Первый день Чарльзу Спенсеру Чаплину пришлось потратить на раздачу автографов. Многие его узнавали и без привычного грима с усами-щёточкой. Когда же ажиотаж приутих, он мог в компании жены более-менее спокойно разгуливать по отелю, купаться в бассейне и играть в казино. К счастью, проиграли они в общей сумме не так уж и много, оплата номера-люкс в моём отеле обошлась бы им на порядок дороже. А после их отъезда на память о визите звёздной четы остался портрет, с которого всем посетителям отеля улыбались счастливые Чаплин и Годдар.
Джек Леонард Уорнер также снизошёл до посещения моего отеля в мае 1941 года. Заодно решал и чисто практически вопросы. В частности, поинтересовался, не собираюсь ли я порадовать его студию своими новыми работами.
- В качестве режиссёра точно не получится, - признался я и объяснил. - Не могу отсюда отлучаться надолго, вынужден контролировать работу отеля и казино.
- У вас же есть управляющие, они что, зря получают свою зарплату?
- Да нет, не зря, но нужно подождать, пока дело прочно встанет на рельсы, тогда со спокойной душой можно взяться за какой-нибудь серьёзный проект. А если брать в расчёт мои способности сценариста, то я уже кое над чем начал понемногу работать. Думаю, через месяц уже смогу предъявить результат.
Фильмы за моим авторством тем временем продолжали покорять вершины американского кинопроката, и проценты весёлым ручейком наполняли мой личный счёт. Доходы от отеля и казино были куда более полноводны, но деньги шли на счета компании 'Bird Inc'. Уже с них часть перечислялась в виде процентов на счета наших акционеров, общее собрание которых я устроил 1 июня. Однако самый жирный кусок оставался мне, и с этого куска требовалось оплачивать работу персонала, коммунальные услуги, покупать напитки и продовольствие для наших заведений общепита... Да ещё и платить налоги, о которых так беспокоился Расселл.
Я между тем после долгого перерыва, вызванного стройкой отеля и налаживанием хозяйства снова обратил внимание на свою спортивную форму. Пусть лишних килограммов было и не так много, всё-таки сколько их сжигалось вместе с нервными клетками за эти месяцы, но всё же мышцы малость одрябли. Тренажёры, гимнастические снаряды, боксёрский ринг, мешки и груши - теперь я находил время 'пообщаться' с каждым из снарядов. На ринге мне обычно ассистировал Фёдор, впрочем, для всех секьюрити посещение спортзала стало хорошей традицией. Я лично разработал план тренировок на силу, скорость и выносливость, которого неукоснительно придерживались казаки.
Возведение трёх теннисных кортов было запланировано изначально, но закончить стройку удалось лишь спустя месяц после открытия отеля. Чтобы игрокам было не слишком уж жарко, за сеткой ограждения мы высадили деревья, причём выкопали их уже достаточно развитыми, стараясь не сильно повредить корни. Среди постояльцев, естественно, нашлись любители и этого вида активного отдыха, а инвентарь можно было взять в прокат.
Что касается личной жизни казаков, то они и впрямь решили построить на окраине Вегаса большое ранчо, рассчитанное в будущем на несколько семей. К Фёдору, Демиду и Василию тут же подъехали их невесты, принявшись дружно обустраиваться на новом месте. А вот Алексей неожиданно проявил интерес к девушке из местных - дочери фермера, поставлявшего на нашу кухню каждое утро свежее молоко. Ранчо фермера находилось на берегу Колорадо, где хоть что-то произрастало, дочурка с матерью доили коров, а глава семейства развозил молочную продукцию на грузовике, в кузове которого на специальных подпорках стояла цистерна объёмом почти на три сотни галлонов. Как-то с отцом приехала и дочурка, приспичило ей воочию посмотреть на это чудо в центре Лас-Вегаса. Ничего так девица, кровь с молоком, с толстой русой косой через плечо, совсем как какая-нибудь Алёнушка. Тут-то наш Лёшенька, увидев её, и пропал. Теперь в свой единственный выходной перво-наперво мчался на ранчо, а уж чем они там занимались - не моего ума дело.
Поставил я и небольшую православную церквушку, выписав из Нью-Йорка батюшку Иннокентия. Тут же наши женихи и невесты чуть ли не скопом обвенчались, а в мэрии браки узаконили. Причём, как мне показалось, жена Демида находилась уже в лёгком таком положении. Эдак лет через семь их дитё перешагнёт порог построенной моей компанией школы, в которой уже обучались около сотни ребятишек. Так-то учебное заведение было рассчитано на 200 учащихся, но где их взять столько в небольшом городке?
Впрочем, долго ли ждать, когда Вегас увеличится в несколько раз! Вон и Сигел тут постоянно крутится, их с Лански отель 'Фламинго' распахнёт свои двери, думается, через два-три месяца. Я так подозревал, что строится он на деньги всей нью-йоркской мафии, чтобы отмывать незаконно нажитый капитал, а поскольку кто-то должен стоять во главе всей этой эпопеи, то и назначили ответственными Лански с Сигелом.