Мареева Софья Александровна : другие произведения.

След лисицы

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Некогда великие северные земли раздирают междоусобицы, вчерашние враги братаются, а союзники становятся врагами. В это неспокойное время к власти приходит княжна Фардана, чтобы продолжить дело отца и не дать разорить ее землю. Но у богов на княжну иные планы. Они свели дороги разных людей, и каждому предстоит решить: сколько стоит честь, можно ли отказаться от амбиций во благо народа, можно ли простить врага, и действительно ли это враг? Это история о мести, дружбе, предательстве и любви, что не дает потерять человеческий облик.
  След лисицы.
  
  Глава 1. Лисица и Медведь.
  
  Когда солнце взошло над скальными вершинами, а вода у борта заиграла серебристыми бликами, взору Фарданы открылись черные остовы пепелища. Огонь пожрал рыбацкую деревню, превратив дома, хлева, причалы в пепел и копоть, опалив сосны и курчавые березы так, что их голые стволы смотрелись язвой на теле величественного фьорда.
  Полоса горелой земли тянулась до самого утеса. Должно быть, злодеяние - дело рук морских разбойников. Обычно они налетали перед рассветом, в час, когда прибрежные селения еще охвачены дремотой. Резали, грабили, пленяли местных, а после предавали все огню и исчезали также быстро, как и появлялись.
  Фардана поднялась на носовую палубу и стиснула озябшими пальцами борт. По телу пробежала мелкая дрожь. Нет, она не замерзала, да и до морозов было еще далеко, просто беспокойство, возникшее прошлым вечером, холодило ее изнутри.
  "Будь, что будет. Назад не повернешь".
  Взгляд различил три детские фигурки на берегу. Они тоже заметили быстроходный снеккар, который, видно, напомнил им судно разбойников. Фигуры замерли, напружинились, как почуявшие охотника звери. Княжне показалось, что они смотрят именно на нее. Но через мгновение дети, будто зайцы, стреканули под защиту леса. Пепелище опустело.
  - И не боятся же нападать в такой близости от столицы, - за спиной раздался голос Клиона. Его только что сменили, и теперь он массировал уставшие от долгой гребли руки. Они управлялись с тяжелым веслом с не меньшей ловкостью, чем с мечом, копьем или топором, любое оружие в его могучих руках будто пело.
  Клион выглядел старше своих сорока зим - на лице залегли глубокие морщины, особенно заметные на лбу. Некогда угольно-черные волосы давно поседели, но тело оставалось крепким, как в молодости, а взгляд темно-карих глаз был ясен и пытлив. За непривычную для северных людей наружность его прозвали Черным, а некоторые за глаза кликали Колдуном.
  - Они не слишком уважают Сколвина. Чтобы княжить, нужно больше твердости.
  - Как у твоего отца, - добавил Клион, и в его голосе почудилась тоска.
  Он любил старого князя и был верен ему. Князь же дивился его воинским умением, потому и сделал наставником дочери.
  Фардана отвела взгляд. Она не желала думать об отце. Он не давал ей покоя даже после смерти, память то и дело подкидывала брошенные им хлесткие и злые фразы, рисовала недовольный взгляд со сведенными над переносицей бровями. Раньше Фардана съеживалась под этим взглядом, но, когда поняла, что ее испуг заставляет князя все больше яриться, научилась сдерживать его напор. Он не требовал дочерней любви, только послушания. Князь сделал ее своей наследницей, нашел для нее самых лучших учителей, выдрессировал и вылущил душу. Но княжна знала, что не смогла заменить ему любимого сына. Должно быть, умирать с такими мыслями отцу было тяжелее во сто крат. Но, как бы то ни было, он обрел покой, а Фардана осталась одна на пороге новой междоусобицы.
  - Что тебя беспокоит? - поинтересовался наставник, наклонившись к Фардане, чтобы никто из телохранителей не мог их услышать.
  - Сколвин. Я не знаю, чего от него ожидать. Его предки никогда не любили наш род, а после отказа отца выдать меня за него замуж, этот медведь затаил обиду, так мне думается.
  - Но он получил твою сестру и Роонскую долину в придачу, это выгодная партия для него! - забывшись, воскликнул Клион. Тут же в их сторону устремилась пара любопытных взглядов.
  Сколвин был местным князем и доводился Фардане зятем, но никогда не вызывал у нее уважения. Она часто думала, что его правление Ворном будет недолгим и закончится печально. Но отец выбрал его в мужья для своей младшей дочери, а он никогда не ошибался и не терпел ошибок от других. Поэтому Фардана не решалась высказывать свои мысли вслух.
  - В последнем письме он ведь пообещал свои корабли? У него нет выбора, и он не захочет ссориться с тобой, когда вокруг такое творится. Пусть ему не хватает твердости, зато ума вдосталь, - уголки потрескавшихся губ дрогнули, и Клион улыбнулся.
  Настрой воина не передался Фардане, глубоко в душе ворочался червь сомнения и подтачивал ее уверенность. Последняя крупная междоусобица длилась уже девять лет, и за это время многие союзники успели стать врагами, а заклятые враги побрататься.
  - Он дал согласие в начале лета, а сейчас зима топчется на пороге. Если он передумал?
  - Сдается мне, он бы тебя известил, - все с той же твердостью произнес наставник. - Но если не доверяешь ему, то призови на помощь всю свою бдительность, смотри за его поведением, прислушивайся к словам и к голосу. Будь приветливой, но жесткой, кажись простой, но оставайся хитрой. Ты ведь лисица.
  Фардана согласно кивнула. Хорошо, что у нее есть Клион. Он знает ее лучше всех, умеет подбодрить и обнадежить, перед ним не нужно разыгрывать непоколебимость.
  Вдруг налетел северный ветер, раздул паруса, и легкокрылый снеккар понесся по глади фьорда, словно птица. Фардана последний раз окинула взглядом сгоревшую деревню и вдруг приметила на берегу старика с ведром и жистигой. Он стоял по колено в воде, повернув голову в их сторону. Его сизую, по пояс, бороду трепал ветер, а волны бились о худые ноги. Удивительно, как они не опрокинули его. Старик не боялся незнакомого корабля, знал, что больше в его деревне брать нечего. Он провожал глазами снеккар, пока тот не скрылся за громадой утеса.
   За ним открывался совсем другой вид, словно горелая деревня существовала не по соседству, а в другом мире. Зима уже коснулась этих краев: истрепала древесные кроны, расписала охрой и багрянцем побережье, рассыпала щедрою рукой карминовые бусины клюквы. В этом году теплое лето закончилось, не успев начаться. Если верить приметам, эта зима должна обрушиться резко и быть суровой, но это вовсе не пугало княжну. Зимой, когда горы и леса покроются снегом, а север на несколько месяцев погрузится во тьму, никто не решится воевать. Значит, будет время подготовиться.
  
  К полудню ветер разогнал тучи, открыв дорогу солнечным лучам, вода заиграла. Напряженные лица гребцов повеселели, то и дело до княжны долетали смешки и обрывки фраз. Фардана довольно оглядела свой отряд: три десятка телохранителей, самых искусных, сильных, верных, готовых броситься за ней хоть в пучину морскую, хоть в жерло вулкана.
  На передней скамье, слева от княжны, сидели два брата - старший Ингвар и младший Редрик. У них были разные матери, но один отец, знатный воин, добывший себе богатство и славу оружием. От него братья унаследовали любовь к битвам и неукротимый нрав. Ингвар был невысоким и коренастым, с густой рыжей бородой и волосами, а его некрасивое лицо с расплющенным носом заставляло женщин отворачиваться. В гневе он терял рассудок и походил на взбешенного кабана, чем наводил ужас на врагов и вызывал молчаливое почтение у друзей. Редрик был выше ростом, красивей и мягче душой, но его топор отнял не меньше жизней, чем молот Ингвара. Порой княжна замечала полный благоговения взор молодого воина, но предпочитала думать, что за ним стоят лишь верность и готовность услужить.
  Из-за плеча Ингвара на нее взирал Мондлид-чужестранец. Восемь лет назад этот наемник продал свой меч ее отцу. Несмотря на то, что южан в их краях не любили, остроумный и веселый Мондлид пришелся по нраву и князю, и остальным дружинникам. Он не уступал мастерством лучшим воинам Рооны, вдобавок обучил их известному у него на его родине боевому танцу.
  Единственной женщиной в отряде была златоволосая Гейда, прозванная за рост и широченные плечи Великаншей. Под внушающей трепет наружностью она прятала чуткое сердце, а ее грудной, тягучий голос и волнующее пение могли бы тронуть лед. За ее спиной на скамье расположился брат Гейды, Мигейд. Он походил на сестру лишь снаружи, внутри же был черств, злопамятен и мог рассчитаться даже с богами, если бы они его обидели. После того, как вражеский нож полоснул его по шее, Мигейд почти не говорил. Рана зажила, но голос сделался сиплым и тихим. Остальные телохранители не уступали статью и силой, большинство служили еще отцу Фарданы, лишь восьмерых юношей она отобрала сама.
  Когда в устье фьорда стал различим обнесенный валом замок Ворнского князя, Фардана, сменила наряд. Вместо шерстяной рубашки и грубой походной безрукавки надела платье из выбеленного льна, длинное, скрывающее штаны в полах. Голубые нити бежали по рукавам и подолу, сплетаясь в фигуры лисиц и волков, ястребов и длинношеих лебедей. Плечи она укрыла накидкой из шкуры белой лисы - ее родового животного. В княжестве Фарданы на белых лис не охотились, а убийцу редкого зверя ждала смерть. Шкура, сейчас гревшая княжну, принадлежала подруге ее бабки, гордой белой лисице. Животное когда-то вывело ее из леса, с тех пор часто приходило к стенам замка за сытным угощением. Бабка так любила снежную красавицу и не хотела с ней расставаться, что, когда та издохла, велела сделать из ее шкуры накидку. К тому времени старая княгиня уже давно выжила из ума.
  Сейчас белые лисы, не уступавшие размером крупному волку, встречались еще реже. До прихода предков Фарданы на материк эти лисицы водились только на Дальних островах, что лежали у самого края мира. Оттуда в поисках лучшей доли устремились два брата-завоевателя со своими дружинами. Болтали, что они приплыли на чудовищных размеров кораблях, которые заслонили солнце, они принесли смерть и разрушение в эти места. Братья захватили по княжеству, и вот уже двести лет их потомки управляли покоренными землями. О родине своих предков княжна знала только из рассказов стариков. Солнце там не показывается по полгода, а горы подпирают вершинами само небо, и по ним можно взобраться в обитель богов. Еще там живут великаны и такие огромные тюлени, что мясом одного можно месяц кормиться целой семье. Все зверье, как и люди, там не чета местным. Некоторые верили, что в жилах Фарданы течет кровь великанов, поэтому она так вынослива и сильна. Княжне изрядно надоели эти сказки, ведь своей силой, умением и ловкостью она была обязана собственной воле и наставнику.
  - Ворнфьорд рад твоему появлению, госпожа! - кормчий Тельт, которого прозвали Мудрой Выдрой, повел рукой в сторону горных вершин.
  Княжна устремила взгляд туда, куда указал Тельт. На мгновение почудилось, что на покрытые буйным лесом горы выплеснулся жидкий огонь. Умирающее летнее солнце светило изо всех сил, желая нарезвиться перед зимней спячкой. Оно зажгло кроны берез, запуталось в еловых макушках, позолотило раскинувшийся на побережье луг. А вдали синел хребет, покрытый снегом - за ним лежала земля Фарданы, Роона. В лучшем случае она вернется туда через две недели, до прихода морозов.
  - Пускай твои слова не будут пустым звуком, Тельт, - молвила она одними губами, чтобы никто не расслышал.
  Путешествие не доставляло Фардане радости, и она мечтала как можно скорее возвратиться. Но перед этим нужно договориться со Сколвином, исход будет зависеть от ее твердости и напора.
  Княжна разгладила платье на бедрах и застегнула пояс из скрепленных между собой серебряных пластин. Повесила на крепление короткий нож в костяных ножнах, оставшийся после брата, и только тогда удовлетворилась своим видом. Изысканный наряд был ей к лицу и подчеркивал высокое происхождение. Говорили, что княжну в ней можно распознать с первого взгляда: стать и гордость, манера говорить и командовать, присущая только высокорожденной свободной женщине.
  Некоторые называли ее красивой. Восхваляли светло-русые волосы, блестящие и легкие, как гусиный пух. Глаза княжны были темно-серого цвета с приподнятыми уголками, что придавало ей отдаленное сходство с родовым зверем. От отца она наследовала точеный профиль и нос, ровный и тонкий, но слегка длинноватый, чтобы считаться образцом.
  Фардане также было известно, что многие называли ее облезлой лисицей и даже снулой рыбиной. Злопыхателями обычно были враги ее рода или южане, для коих северная красота казалась чем-то диким и непривычным.
  Чем ближе они приближались к устью Ворнфьорда, тем заселенней становились берега. Если захотеть, то можно представить, что она возвращается в Роону.
  
  У пристани со скрипом покачивались рыбацкие лодки и пять длинных носатых драккаров. Снеккар, швартуясь между ними, смотрелся юрким лососем среди белуг. Ветер донес густой запах рыбы - ее солили и укладывали в бочки прямо у причала.
  Фардана коснулась волос, поправила накидку и вдруг подумала: сегодня ей предстоит сделать шаг, который может решить исход междоусобицы. Или растянуть ее на долгие годы.
  Гостей встречал сам князь. Он стоял на шаг впереди своих воинов - пузатый, высокий, с курчавыми буро-рыжими волосами и такой же бородой, а накидка из медвежьей шкуры делала его похожим на этого зверя.
  Громыхая, опустились сходни, и Фардана прошествовала вниз.
   - Мира твоему берегу, князь Сколвин! - по обычаю она подняла пустые ладони - знак добрых намерений.
  Сколвин повторил жест.
  - Добро пожаловать, Фардана из рода Ангабельдов, прекрасная Роонская княжна и моя любимая родственница.
  Они трижды поцеловали друг друга в щеки. Кожей Фардана чувствовала исходящий от него холод. Тон князя был ровен и вежлив настолько, насколько того требовали приличия, но взгляд цеплялся то за лица дружинников, то блуждал по ее наряду, и ни разу не встретился с ее взглядом. Родственник не был рад ее появлению и не пытался скрыть этого. Впрочем, хитрить он никогда не умел.
   "Ничего, я ходила на медведей и с тобой тоже справлюсь" - решила Фардана и развернула плечи.
  - Пройдем скорей в замок, ты устала с дороги, и твоим телохранителям нужен отдых, - Сколвин жестом пригласил ее следовать за собой. - К тому же, не стоит, чтобы лишние люди узнали о твоем появлении, - добавил он уже тише.
  "Он прав" - решила княжна и, приподняв подол, отправилась за родичем по мощеной камнем дороге.
  
  Замок Сколвина был обнесен бревенчатой стеной и валом и располагался на холме. Как и ее родовое гнездо, замок был возведен недавно, ему не было и двух десятилетий. Их отцы были одними из первых правителей, начавших строить из камня по примеру южных королевств.
  Фардане хватило беглого взгляда, чтобы оценить дом Сколвина. Он был не так хорош, как ее собственный. Замок Сколвина насчитывал три этажа, а ее - четыре, но выглядел он приземистей и надежней. К тому же, в Рооне только недавно закончилось строительство каменной стены, что станет более весомым препятствием для врага, нежели дерево.
  Они поднялись по широкой лестнице в обеденную залу. Оказавшись внутри, Фардана осмотрелась. Вдоль помещения тянулся грубо сколоченный дубовый стол, ножки которого заканчивались подобием звериных лап. Стены были обиты деревом, стыки между панелями заполнял сухой мох, что позволяло сохранять тепло студеными зимами. Снаружи было еще светло, но в зале царил полумрак - единственное слюдяное окошко не пропускало достаточно света, и главным его источником служил очаг. Уютный жар окутал Фардану с ног до головы. От внезапно нахлынувшего тепла и ощущения твердого пола под ногами захотелось отринуть все тревоги и просто насладиться отдыхом.
  - Я ожидал тебя только завтра. Ты писала, что приплывешь в первый день Лосиного месяца, - произнес Сколвин и уселся на скамью. Та протяжно скрипнула.
  - Ветер благоволил нам, дорогой зять. Надеюсь, что своим преждевременным визитом я не нарушила никаких твоих планов? - княжна заняла место за столом напротив Сколвина.
  - Нет, уверяю тебя, все чудесно.
  В залу прошмыгнули три рабыни в бесформенных серых платьях и косынках, неся дымящиеся блюда и кувшины. Быстро накрыв на стол, девушки исчезли, как тени.
  Последовали вежливые вопросы о погоде в Рооне, о том, как идет добыча руды и золота, об урожае. Княжна справилась о здоровье своей сестры и их годовалого наследника. В свою очередь, Сколвин полюбопытствовал, не выбрала ли Фардана себе мужа.
  - Мой отец уже давно сговорился о моей женитьбе с Улвисом, если ты запамятовал, - неохотно отвечала Фардана, отламывая кусок хрустящего хлеба.
  - Он знал, что делает. Князь Улвис - это лучшая партия для тебя.
  В голосе Сколвина она уловила тень сожаления и зависти. Глаза, красные, будто от недосыпа, блуждали по ее лицу.
  - Верно, у нас с ним одни и те же корни, наши предки вместе приплыли с Дальних островов. К тому же, Улвису можно доверять.
  - Так когда ваша свадьба? Женятся ведь только летом, а оно уже прошло. Начинается твоя двадцать первая зима, брачный возраст давно наступил.
   Фардана взметнула на него взгляд. Зять сжимал в руке кувшин, собираясь наполнить кубок медовым напитком. Нет, этот человек не о ней беспокоился, его раздирало желание уязвить родственницу.
  Княжна с достоинством отвечала:
  - Должны были сыграть этим летом. Но ты знаешь, что случилось. Пришлось отложить свадьбу на будущий год.
  - И верно! Прости, я до сих пор не высказал свое сожаление о кончине твоего отца. Надеюсь, ты не уступишь ему ни в мудрости, ни в твердости, а даже превзойдешь.
  Они говорили, как думала Фардана, о совершенно неважных и лишних вещах, но это давало время прощупать почву, угадать мысли Сколвина и его истинное к ней отношение, скрытое под маской самонадеянности и наглости. Но Ворнский медведь оставался загадочным, а после упоминания имени Улвиса еще и угрюмым, как колода.
  Княжна случайно бросила взгляд на пальцы зятя. Их украшали серебряные перстни с изображениями медвежьих голов. Все убранство напоминало о родовом звере хозяина. На мягких коврах, что покрывали лавки, были вышиты лесные великаны, они же украшали резные панели на стенах. Даже посуду украшали медведи. Они терзали людей, волков, лосей, рысей, лисиц и прочих зверей.
  Фардана набросила на плечи меховую накидку. Ей внезапно стало холодно.
  - Налей побольше меда, Сколвин. Уж больно он хорош, - она протянула родичу кубок и смотрела, как пряная жидкость наполняет его.
  - Не стоит увлекаться, княжна должна иметь здравый рассудок и твердую руку, - попенял Сколвин.
  Он плеснул себе и Фардане медового напитка, и оба выпили за процветание Ворна и Рооны.
  - Здравости у меня достаточно, поэтому я обратилась именно к тебе. В эту трудную пору нам нужно плыть в одной лодке. Чем больше нас выступит против Хальфа, тем лучше, - Фардана, наконец, приступила к изложению цели своего прибытия.
  - Я помню, что ты у меня просила в начале лета, - резко бросил Сколвин и впился в лососину. Ел он с аппетитом, причмокивая от удовольствия.
  "Нарочно медлит" - подумала княжна с нетерпением.
  В отличие от него, Фардана утратила чувство голода, даже ароматная баранина с солеными грибами ее не прельстила. Она потихоньку закипала, оскорбленная его пренебрежением. Да как он может уплетать за обе щеки, ведь решается будущее их княжеств!
  Когда князь закончил, его борода и губы блестели от жира.
  - Я не могу дать тебе то, чего ты просишь.
  Фардана сжала края лисьей накидки. Она думала, что готова к возможному отказу родича, но это оказалось не так.
  - Почему? - только и спросила она.
  Князь отодвинул лавку и поднялся на ноги. Сцепив руки за спиной, прошествовал к окну.
  - Неужели не понимаешь? Отец не научил тебя? - голос Сколвина изменился до неузнаваемости, он зазвенел от горечи. - Ах, да, он ведь был одержим битвами, на другие дела его не хватало.
  - Сколвин, не смей, - комкая накидку, процедила княжна. Как же ей не нравился такой поворот беседы!
  - Я не желаю войны. Ты посмотри, что сотворили с этой землей? Ее растоптали, опустошили, извоевали. Грозный когда-то север превратился в горстку отдельных княжеств, властители которых спят и видят, как бы перегрызть глотку соседу!
  - Я только хочу, чтобы мою землю оставили в покое, но Хальф не успокоится, если его не остановить, - Фардана встала и приблизилась к Сколвину. Рубашка на его спине натянулась, а сам он дрожал от напряжения.
  - У тебя есть корабли, есть верные люди, а ты собираешься сидеть за стенами и ждать, когда Хальф подчинит себе север и придет за тобой? У нас общий враг, не забывай.
  - Моих кораблей ты не получишь, - отрезал князь и повернулся. Он дышал тяжело и часто, словно после длительного бега, скулы раскраснелись.
  Фардана знала, что ничего еще не потеряно. Но ни в коем случае нельзя показывать ему свою злость и нетерпение!
  - Подумай о своем будущем, о судьбе своей жены и сына. Ты ведь хочешь видеть его правителем Ворна? Если ты будешь бездействовать, то Хальф перережет ему глотку и бросит на склевание воронам. А моя сестра? Отец отдал ее тебе в жены, рассчитывая, что между нашими княжествами будет вечный мир.
  - Я не забыл этого. Твоя сестра - моя единственная отрада, и я каждый день благодарю богов за то, что она принесла мне долгожданного сына, - пожалуй, только эти слова Сколвин произнес искренне. - Меня беспокоит их судьба, поэтому я отказался от войны. Хальф положит конец междоусобицам и объединит страну, а мои люди поблагодарят меня за то, что я не послал их умирать зазря. Он слишком силен, и все, кто в здравом уме, присоединяются к нему.
  Смысл последней фразы гарпуном вонзился в разум Фарданы. Она шагнула назад и сжала кулаки.
  - Только не говори, что ты решил принять его сторону.
  - Да, - просто ответил тот, и морщины на его лице разгладились, словно он избавился от гнетущей тайны. - И тебе советую последовать моему примеру.
  - Этого не может быть, Сколвин. Неужели ты не знаешь, насколько вероломен Хальф? Он отца своего убил, чтобы княжить. Я была девчонкой, но помню, что однажды Хальф расправился с двумя князьями, прибывшими к нему для заключения мира! - на одном дыхании выпалила Фардана. - Я оставила Роону, прибыла к тебе с миром, а ты плюешь мне в лицо? Не думала я, что ты, обещая помощь мне, вовсю лобызался с этой змеей!
  - Но мир ли ты хотела принести остальным? - его слова, резкие, нетерпеливые, бичом хлестали княжну. - Я вел переписку с князем Хальфом, ты нужна ему, ему незачем тебя губить. Скоро сюда прибудут его драккары. Ты покинешь мой замок только на них.
  Фардане показалось, что ее грудь зажало между огромными валунами. Стало трудно дышать. Оглушенная, она отступила еще на шаг. Сколвин пригвоздил ее взглядом и готовился выхватить висящий на поясе меч, если она задумает что-то предпринять.
  - Послушай меня, Фардана, я не со зла так поступил. Хальфу не нужна твоя смерть, он хочет договориться.
  - Будь ты проклят, Сколвин. Знаю я его переговоры, - прошипела княжна и покосилась на дверь. Наверняка за ней толпятся дружинники вероломного родича!
  Заметив ее взгляд, он загородил могучим телом дорогу.
  И вдруг, нарушив воцарившуюся тишину, раздался скрип дверей и взволнованный звонкий голос:
  - Сколвин! - в залу влетела молодая женщина в платье цвета вина и черной меховой безрукавке, но, заметив Фардану, замерла и раскрыла рот от удивления.
  - Сестрица! Фардана! Тебя я точно не ожидала здесь увидеть!
  - Как ты сюда попала? - рявкнул Сколвин. - Кто тебя пустил?
  Но она уже летела навстречу Фардане, сияя улыбкой и распахнув руки для объятия.
  - Здравствуй, Льяра, - безжизненно вымолвила княжна, обнимая сестру в ответ.
  Она не могла разделить ее радость. Положение, в котором оказалась Фардана, не предрасполагало к этому. Но сестра, похоже, ни о чем не догадывалась.
  - Долго же мы не виделись, больше трех зим прошло, а ты только сейчас решила нас проведать. Я думала, ты уже замерзла в своем ледяном фьорде, - прощебетала Льяра, заглянув ей в глаза.
  Сестры были похожи, но черты Льяры были плавными, мягкими, словно поверхность камня, обласканного морскими волнами. Зато Фардана была крепче и шире костью, и на полголовы возвышалась над младшей сестрой.
  - Льяра! - окликнул ее Сколвин, - у нас важный разговор, уйди, - предостерегающе молвил князь и шагнул им навстречу.
  - Не сердись, я сейчас уйду, - немного опешила Льяра, и уголки ее губ опустились.
  Фардана все еще не расцепила объятий, ее рука легла на толстую рыжую косу сестры и погладила будто бы с нежностью.
  - Погоди, останься, - голос Фарданы обрел былую твердость, она решилась на отчаянный шаг. - Скажи, сестра, твой муж тебя любит? Заботится о тебе? Ты ему дорога?
  Княжна видела, как перекосило Сколвина. Его пальцы дрожали над рукоятью меча.
   - Мне можно только позавидовать, в мире нет мужчины, который мог бы любить меня крепче, чем мой муж!
  Больше не раздумывая, Фардана дернула сестру за косу, развернув спиной к себе, и приставив к нежному горлу нож. Его она вытащила тихо и незаметно, прикрытая от взора Сколвина широкой юбкой сестры.
  - Стой, Сколвин, - велела она зятю, когда тот извлек из ножен меч. Широкое лезвие полыхнуло в свете очага.
  Теперь она не чувствовала себя лисицей, пойманной в ловушку. Пока ее нож касается шеи Льяры, Ворнский медведь не посмеет ее удерживать.
  - Отпусти мою жену, - медленно процедил князь. Щеки его наливались пурпуром, глаза блестели от страха и бессмысленного гнева.
  - Спрячь меч и прикажи своим псам выпустить меня. Помни, даже если мне в спину пустят дюжину стрел, и успею перерезать ей горло.
  Льяра лишь сдавленно охнула и стиснула пальцами рукав Фарданы. Только бы Сколвин действительно ее любил!
  Раздраженно чиркнуло лезвие, когда зять убрал его назад, в ножны.
  - Ты ее не тронешь. Ты не убьешь свою сестру!
  - Откуда тебе знать? Я ведь убила родного брата.
  Сколвин испугался. Неужели он позабыл эту историю? Теперь она была княжне только на руку.
  - Я поплыву домой, и не приведи тебя боги отправиться в погоню, - она говорила тихо, но в каждое слово было пропитано угрозой.
  - Хорошо, - в тон ей отвечал Сколвин, - но если ты навредишь ей...
  - Все в твоей власти, родич.
   Князь подскочил к двери, распахнул ее ногой:
  - Я отменяю приказ... освободить людей... передай... она отправляется... - долетали отдельные слова. Фразу целиком мешали услышать роившиеся в голове собственные мысли, стук крови в ушах и сбивчивое дыхание сестры.
  Фардана направилась к выходу, толкая замершую от страха Льяру.
  - Отпусти мою жену, пока не поздно, - предостерег Сколвин. Он пожирал ее глазами взбешенного медведя, готового наброситься и разорвать в один миг, но страх за Льяру сдерживал не хуже цепи.
  - Уйди прочь! - бросила она, ступив за дверь.
  Фардана пробиралась по коридору, чувствуя, как дружинники Сколвина жаждут наброситься на нее. Она толкала сестру вперед, которая оцепенела от страха и путалась в собственных ногах.
  - Фардана, у меня же сын, - зашептала Льяра, сорвавшись на всхлип, но княжна лишь туже ухватила ее за косу.
  Они миновали длинный коридор, спустились по главной лестнице и оказались во внутреннем дворе. Воины Сколвина провожали Фардану тягостным молчанием, никто, следуя приказу князя, не пытался отбить Льяру.
  Княжна повернулась к следовавшему за ней на некотором отдалении Сколвину и выкрикнула, чтобы ее слышало как можно больше народу:
  - Никакой погони! Я все равно успею перерезать ей горло! - напомнила она. Тонкие пальцы сестры сильней впились в руку, раздался прерывистый вздох.
  Дружинников княжны окружали лучники, засевшие на стене и крышах. По знаку Сколвина они опустили оружие. Первым к ней подбежал Клион, шепча: "Хвала богам, ты цела".
  Телохранители закрыли ее спинами.
  Когда добрались до пристани, солнце почти опустилось за линию горизонта. В ожидании мореплавателей снеккар покачивался на волнах, отбрасывая длинную тень.
  - На борт, живее! - скомандовала Фардана. Она все так же крепко держала не смевшую противиться сестру. - И ты не задерживай.
  Когда якорь был поднят, канаты разрублены, и снеккар, скрипя веслами, стал отдаляться от причала, Льяра взмолилась:
  - Отпусти меня к сыну, прошу тебя!
  - Пока ты со мной, Сколвин не будет меня преследовать, - княжна убрала нож от шеи сестры.
  В тот же миг кто-то налетел на нее, повалив вместе с Льярой на палубу. Послышался гвалт и топот ног.
  Фардана оттолкнула придавившее ее тело. Мелькнула мысль, что каким-то чудом воины Сколвина проникли на "Змея". Но чужих не было видно, а кинувшимся на нее оказался Редрик. Стрела пробила его кольчугу и вошла точно в грудину. Юноша был еще жив, его пальцы скребли палубу, а глаза уже ничего не видели.
  - Они хотели убить княжну!
  - Смерть им!
  Дружинники были готовы осыпать воинов Сколвина градом стрел, но Фардана запретила.
  Ингвар опустился перед братом на колени и стиснул ладонь умирающего. Это прикосновение будто успокоило Редрика, он сомкнул веки и позволил смерти взять его душу.
  Фардана в полной тишине поднялась на ноги, дотронулась до кровоточащей брови. Падая, княжна рассекла ее ребром скамьи.
  - Верховный бог наградит его за смелость. А мы, по прибытии, устроим достойные воина похороны, - обещала она, и ответом послужил одобрительный гул.
  - Или отомстим, - прохрипел Ингвар. Он стискивал руку младшего брата, как рукоять своего молота. Его рыжая голова поникла от горя.
  Княжна повернулась к отдаляющемуся берегу.
  На пристани толпились люди Сколвина, а сам Ворнский медведь беспомощно вздымал меч и что-то кричал.
  
  В наступившей темноте корабль вошел в самое узкое место Ворнфьорда - пояс Элив. Казалось, что нависшие над водой гряды скал могут сжаться и раздавить судно.
  Фардана надела кольчугу поверх набитой конским волосом куртки, и не ложилась спать - вглядывалась в коридор фьорда. Возможность повстречать корабли князя Хальфа была немалой, да и Сколвин может броситься в погоню, забыв об обещании.
  Ветер не благоволил им, и гребцы налегали на весла, разгоняя скрипом гнетущую тишину. Место на скамье подле Ингвара непривычно пустовало. Теперь его брат, холодный, спит на палубе с мечом на груди. Его положили на соломенную подстилку, головой к носу снеккара, а ногами к корме.
  "Чтобы видел и запоминал дорогу в Ворн. Так дух Редрика сможет вернуться и отомстить" - пояснил Ингвар, у которого едва хватало сил, чтобы держать горе и боль в узде.
  Но был на корабле еще один человек, который занимал мысли Фарданы. Она оставила место на носовой палубе и двинулась вдоль скамей с гребцами туда, где на лавке, уткнув голову в колени, дремала Льяра. Клион укрыл ее своим плащом, ведь безрукавка совсем не грела. Ноги ее были связаны веревкой, другой конец которой был накрепко примотан к мачте. Она все грозилась броситься за борт, вот и дождалась. Теперь наутро у нее будет крутить все суставы.
  Фардана опустилась подле сестры на корточки и потеребила за плечо. Льяра вздрогнула и уставилась на нее опухшими от слез и холодного ветра глазами.
  - Что тебе надо? - мертвенным голосом прошептала она. Сил кричать у сестры больше не осталось.
  - Хотела убедиться, что ты жива.
  - Это даже удивительно, - она усмехнулась. - Если ты меня убьешь, мой муж отмстит. Или сын, когда вырастет.
  - Если прежде его не убьет Хальф, которого твой муж предпочел мне.
  Фардана заметила, как сестра вздрогнула. Ее лицо заслонила тень непонимания. Льяра несколько мгновений, приоткрыв сухие губы, всматривалась в лицо Фарданы. Княжна в очередной раз отметила, как сильно сестра на нее похожа. Жаль, что на внешности их сходство заканчивалось.
  - Причем тут князь Хальф?
  - Видно, Сколвин предпочитал держать тебя в неведении. Что ж, я просвещу тебя, милая Льяра. Твой муж решил вероломно предать меня, они с Хальфом сговорились заманить меня в ловушку. Я приплыла в Ворн, думая, что мы со Сколвином заключим крепкий союз, куда входят еще и Улвис, и несколько других князей, годных противостоять Хальфу. Но Сколвин заявил, что не отпустит меня просто так, что за мной приплывут корабли моего ненавистного врага. Он не оставил мне выбора, - Фардана закончила рассказ торжествующим тоном. Ее не покидала холодная радость оттого, что ей удалось перехитрить зятя.
  По тому, как распахнулся рот и глаза Льяры, княжна могла судить, что сестра ей поверила и теперь не может прийти в себя. Она спрятала лицо в ладонях и затрясла головой, приговаривая: "Это невозможно, невозможно...".
  - Ну, как? Тебе пришлось по душе это известие?
  Льяра убрала руки и, заикаясь, произнесла:
  - Я не знала, что он задумал... Но, стало быть, для этого была причина... Он мой муж, я должна быть на его стороне, что бы он ни сделал.
  Фардана взметнула брови, а Льяра потупила взор.
  - Ты оправдываешь его вероломство?
  - Я не знаю... - промямлила она, а потом вдруг выпалила:
  - Что со мной будет? Ты, правда, сможешь убить меня? Или ты так сказала, чтобы запугать Сколвина?
  - А сама-то как думаешь?
  - Я не знаю, что и думать.
  Фардане показалось, что сестра всхлипнула. Не хватало еще рыдания слушать. Льяра всегда была изнеженной и слишком чувствительной. Никто не заставлял ее подниматься с первыми лучами солнца и гоняться по лесу в любую погоду, никто не бил ее по рукам за то, что неверно обращается с оружием. Сестру с самого детства готовили только к замужеству, в отличие от Фарданы. Вот и выросла сестра, как слабый цветок. Тронь его, и осыплется.
  Княжна поднялась, чтобы уйти.
  - Фардана, подожди, - вполголоса позвала сестра. - Ты сказала Сколвину, что убила нашего брата. Это, оказывается, правда? Именно ты лишила жизни нашего любимого Гилбара?
  Словно холодное лезвие вонзилось княжне в грудь. Она перестала дышать.
  - Я не желаю слышать о Гилбаре, - должно быть, эти слова были произнесены слишком злобно, потому что Льяра охнула и прижала руки к груди.
  - А я-то никогда не верила тому, что болтали про тебя и Гилбара, я... - последние слова княжна не расслышала. Она быстрыми шагами приближалась к скамье Ингвара, чтобы занять место его мертвого брата и забыть о потревожившем душу разговоре.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"