Sloth : другие произведения.

Отилия Главы 1-3

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Сюжет банален и прост как два пальца об асфальт. Имеется в наличии одна затюканная трусиха, претендующая на роль сухаря ученого, не видящая дальше пожухлых, покрытым толстым слоем пыли мемуаров, давно усопших философов, с простым в два действия планом избежать "участи, худшей, чем смерть" и несколько странных личностей в ее окружении, преследующих свои непонятные интересы, вольно или невольно пересекаясь и мешая некому синему чулку. Добавлено 27.03.2011.


   Отилия
  
   Аннотация
  
   Сюжет банален и прост как два пальца об асфальт. Имеется в наличии одна затюканная трусиха, претендующая на роль сухаря ученого, не видящая дальше пожухлых, покрытым толстым слоем пыли мемуаров, давно усопших философов, с простым в два действия планом избежать "участи, худшей, чем смерть" и несколько странных личностей в ее окружении, преследующих свои непонятные интересы, вольно или невольно пересекаясь и мешая некому синему чулку.
  
  
   Пролог

831 год от Становления Королевы

  
   Подземная река, протекающая под замком или крепость, удобно расположившаяся над быстротечной мелкой и маленькой речушкой, неважно, сейчас была последним шансом сбежать. Утлая лодчонка для вмещения моего, не в самом прекрасном состоянии, тела также являлась частью нехитрого, но крайне нелегкого в исполнении, плана побега. Попытки дышать как можно легче из-за болезненных ощущений в области ребер и тихие молитвы об удачности, перекрыли звуки мощных всплесков.
   Приподняв голову и с трудом сфокусировав взгляд, автоматически перейдя на видение в сумраке, что моментально отозвалось резкой колющей болью во лбу - магическая энергия практически исчерпала себя куда раньше - рассмотрела мощные гребки сильных рук, вызывающих, собственно, всплески, помогающих остальному телу индивидуума, с котором мне не хотелось встречаться, медленно, но уверенно продвигаться в сторону моей спасительницы-лодочки. Свидетели мне не к чему. А уж тот тип, пытающийся догнать - тем более. Узнала гада по одной лишь макушке нектариновым серебром блеснувшем в темноте, которая, как и вода не смогла приглушить этого отвратного всей моей душе сияния. И, да, золотисто-красноватые плоды, действительно, не сияют, вот только этот исключение из правил. Как всегда. Заныла правая нога. Сильно. Жгла и жгла, разозленной осой пока я не потянулась и не накрыла ладошкой горящую лихорадочным жаром икру. Не стоило двигаться, прокряхтела мысленно, совсем не стоило, боль, до этого сидящая в осаде в остальных частях тела, с радостным воем бешеного зверя впилась зубастой пастью, в попытке отхватить побольше меня. Хотя мне уже чудилось, что я перевариваюсь в ней вся...
   Эдис, сдерживая быстрое течение, подталкивающее его в спину, все же использовал его силу, мне оставалось надеяться на фору, данную при старте и размышлять о способах ускорения-ускользания-убегания в связке с ликвидацией преследующего, а также о допущенном огрехе из-за которого окончательно испортилась мирная миниатюра моего сваливания из милейшего места на Ферусе: Гимназии.
   Попытка щелкнуть пальцами, была признана неудачной - собственная энергия, вырвавшись из ослабленного контроля, полоснула по пальцам, взрезав их тонкими нитями и опалив края раненной кожи. По пальцам потекла тонкими ручейками кровь. Липко. В сыром воздухе подземелья добавился аромат тления. На несколько секунд-минут, не знаю сколько, в глазах потемнело, в себя пришла от осознания мерного покачивания плавсредства.
   Приподнявшись, прищурилась и невдалеке уловила незабываемое сияние. Чтоб...ругательство осталось невысказанным. Один из первых этапов обучения - все мысли и эмоции вытравливают прочь. Неважно. Неловко перевалившись через бортик, подгребла ослабленными руками ближе к скалистой поверхности, к которой прибилось суденышко.
   Пирс, причал или что там вместо него оказался в полутора метрах надо мной. Встав и подтянувшись вполне можно было выбраться наверх. Было бы. Если б я не полусидела, выжатой с особым усердием тряпкой, привалившись щекой к шершавому борту, не в силах поднять голову и рискуя загнать занозы в лицо.
   Собственная беспомощность зарождала глухое раздражение где-то глубоко внутри, вызывая одновременно легкое удивление самой возможности испытывать чувства после четырнадцати лет равнодушной отстраненности.
   "Значит, придется задушить этот хрупкий росток, искривленной личности, - подумалось безразлично. Как всегда".
   Отключила поступление информации о повреждениях в кору головного мозга. Почти самоубийство, но кого это волнует?
   Подтянулась, на скользящих от крови пальцах и швырнула тело наверх к выходу из подземного хода. Как и планировалось - горы. На поверхности планеты властвовала ночь. И только звезды мерцали загадочно в темноте. Мне удалось отдышаться и, сориентировавшись, побрела в сторону следующего места назначения - на старой карте была обозначена пещера.
   Сколько пройдет времени, прежде чем планомерно проверят все тайные выходы?
   И почему Дис поплыл за мной сам, а не снарядил погоню? Кстати, оторвалась ли я от него?
   В каком жалком виде и ужасном самочувствии добралась до временного пристанища оставалось гадать, изможденное сознание проигнорировало попытки рассказать ему и покинуло меня где-то по пути. Но вновь очнулась там, где и планировала. В небольшом пещерообразном углублении в горе на одного. Места хватит как раз на костер и растянуться во всю длину невысокого роста. Мысли о костре пришлось с великим сожалением отбросить прочь. Я все еще находилась невдалеке от тюрьмы высокородных. Дезинфицировала свои царапины долго, потом бинтовала, ребра самой стянуть не удалось. Сухая одежда тепла прибавила немного, плащ и свитер потрепаны и в крови. Чудесно начинается новая жизнь - подумала, засыпая.
   Проснувшись, кто-то улыбается новому дню, кто-то с ворчанием поворачивается на другой бок в попытке поймать ускользающий сон, я подавила непроизвольный вскрик - мой взгляд поймала серебристая стужа равнодушных чужих глаз.
   Иронично приподнимается правая бровь. Он не испытывает эмоций. Он их демонстрирует. Великолепная игра мастера.
   - И как понимать сей спектакль?
   Почему он разговаривает со мной? Есть всего два варианта развития событий: добить меня или отправить назад на "обучение".
   Молчу.
   - Молчишь? - Эдис равнодушно посмотрел на пропитавшиеся бинты медно-алым цветком крови.
   - Нечего сказать, - проскрипел издалека мой голос.
   - Всего один вопрос, - медленно.
   - ...и ты...
   - Зависит от твоего ответа.
   Выбора нет.
   - Задавай.
   - Ты сбежала от меня или Службы? - аккуратно, будто боясь обжечься.
   - А разница?
   - Если от Службы - я убью тебя сам.
   "Прихвостень! - дыхание перехватило. - Неужели все настолько наносное и я все еще могу испытывать столь сильное волнение?"
   - А если от тебя?
   - Верну назад - получать образование.
   - Ты настолько верен Королеве? - ехидство даже спустя столько лет невидимой тенью проскальзывает в мой голос. За что я неоднократно была порота плетьми и сидела в карцере, а все равно нет-нет и вылезет.
   - Мне не нужна безвольная жена.
   Тон, которым произнесена последняя фраза не оставляет сомнений в смысле сказанного. Мне становится мучительно стыдно за свое неподобающее поведение, свою слабохарактерность и общий потрепанно-непрезентабельный вид. Просыпается давно забытая ненависть к себе, а стыд извергающимся вулканом огненной лавы продолжает накрывать мое "я".
   - А если совру?
   Презрительно-надменный взгляд...и непредвиденное событие лишает меня ответа на поставленный вопрос.
   Непонятное гудение, как мне казалось, раздававшееся в голове, преобразовалось в снегопад. По-видимому, с вершины сошел пласт снега. "Муж" выглянувший из-за подозрительного свиста наружу схлопотал по буйной головушке и его накрыло хорошим таким снежком.
   Переждав снегопад, силы восстановилось как раз достаточно для растопки запорошившего вход снега. Дис, оказавшийся в этом комке, сострадания не вызывал. Собственная подлость и трусость колола сердце, но неистребимый инстинкт самосохранения подвывал пожарной сиреной и гнал в неведомые дали. И, да, я ему поддалась. Схватив свои вещи и подвинув Эдиса поглубже внутрь скалистого образования, выбежала наружу к неизвестному будущему.
  
   Глава 1

842 год от Становления Королевы

  
   Перед Гимназией стояла женщина, равнодушный зеленоватый взгляд оглядывал вероятное место работы. Мужчина, смотревший на нее из окна слегка досадливо покачал головой, но это было лишь предвкушение перед началом представления. В старое шапито пригласили новых клоунов и ожидался аншлаг.
   Гимназия на Ферусе одна и одной ее хватает с головой и выше. Место обучения благородных. Кто-то скажет, что обучают наукам, самоконтролю, этикету и прочей мути, но истинная цель Гимназии - полный излом личности в пользу Королевы. Так и появляются верные Псы Короны - Верные рабы Королевы. Верные не по собственному желанию, а по воле рождения.
   Королевская Гимназия место, безусловно, элитное. Работать, как и получить ее диплом - престижно, но не умаляет опасности, несущейся организацией рабочее-образовательного процесса самой школы.
   Детей Высоких Родов отдают в Гимназию в возрасте трех лет. И обучают до достижения совершеннолетия, а именно до возраста тридцати лет. Обучение, а вернее дрессура, начинается с прививания полного послушания и собачьей преданности Королеве, основанное на двух факторах: морально-соматическом и энергетически-духовном. Поэтому в программу обучения входят как телесные наказания, так и ломка сознания в переменных точках развития личности, помимо основных предметов или, наоборот, вспомогательных?
   Резюме кандидатов в учителя рассматривают не только по профессиональным качествам, в обязательном порядке проводится полная медицинская проверка психики и организма. Маньяки на такой работе не нужны. Тут работают ювелирные палачи.
   Звучит как рекламный проспект? Или антирекламный? Несущественно.
   Дети всех Высоких Родов попадают сюда все без исключения. А вылететь можно только полным умственно-отсталым растением пускающим слюни или, не выдержав Ритуала Fides Casta - Непоколебимой Верности. Верности Королеве.
   - Имя?
   - Лижэньин Альерерум.
   - Квалификация?
   - Кандидат философских наук.
   - Ваше резюме, - помощник Ведущего по кадрам заканчивал записывать данные о новом преподавателе и крепил резюме к делу, изредка комментируя свои действия, - А теперь, Вас проводят на Ристалище. Для дальнейшего Собеседования.
   Будущим ученикам испытанием поступления являлся выбор оружия, и попытка его применения. Никто не говорил, что зачисление происходит легко. Это требовалось для ранжирования учеников по шкалам, определяющим агрессию, начальную степень лидерства, самостоятельной работе, оценивался, разумеется, и выбор оружия, и способности в семейной Магии, и множество дополнительных параметров, полный список которых знал, вероятно, лишь Проректор по пси-контролю.
   Возможным преподавателям выдавалась группа из пятнадцати детей-обычников. Подбирались, с учетом необходимых параметров личности по Единому медицинскому реестру переписи населения. Затем в соответствии с Указом, утвержденным Королевской Волей отобранные носители изымались из привычного окружения и доставлялись в Гимназию. Последствия, проведенных экспериментов по возможности максимально нивелировали, в случае необратимости - выплачивалась Компенсация.
   Экзамен состоял из двух этапов: определения психотипов и управления группой. Оценка выставлялась по суммарному количеству баллов набранных в соответствии с заданием. Задание заключалось в образовании у каждого ребенка определенного набора комплексов, пси-ломка сознания и в заключение, моделирование зачатков новой личности. Чаще всего предлагалось сменить начальный узор сознания на обратно противоположный. Оценивалась эффективность методов, применяемых преподавателем и, естественно его пси-реакции на результаты собственных действий.
   Итак, шестнадцать человек.
   Восемь девочек и восемь мальчиков.
   Закадровый смех.
   Приступим.
   Первый этап.
   Наблюдение и определение.
   Группу малышни заводят в игровое помещение. Комната забита игрушками для развития сомато-психологической активности. Начиная с логических и заканчивая виртуальной реальностью.
   Светловолосая крепышка с толстенькими короткими косичками берет в руки куклу, к ней присоединяется еще пара девчонок, начинается игра "в семью". Тоненькую темноволосую и темноглазую малышку с издевательскими воплями оттолкнули. В компанию не приняли.
   Несколько мальчишек играли в мяч, перемежая, почему-то с фехтованием, найденными пластиковыми рапирами.
   Две девочки замерли возле клавесина. Еще одна крутилась возле мольберта, а последняя дралась на игрушечных мечах с кем-то из мальчишек. А во-он в уголке читает мальчик в очках. Все подобрано четко. Для наглядности.
   После знакомства и нескольких вопросов, заданных каждому в микроинфоре появились шестнадцать новых файлов.
  
   Из одного не подслушанного разговора:
  
   - И что ты собираешься делать с этой неофициальной королевой детсада?
   Равнодушное:
   - Свергну с пьедестала в самую грязь. Задание предполагает смену одной роли на противоположную.
   - А не жалко?
   - Не я, так кто-нибудь другой и методы могут быть более жесткие.
   - А ты, значит, милосердная? - уязвлено.
  
   ****
  
   Тир несется мимо Вии, задевает ее плечом и та легко летит к стене, ударяясь виском об косяк по пути. Тир притормаживает, но не останавливается, поэтому, когда чужие руки поднимают его за ухо довольно высоко над полом, еще некоторое время перебирает в воздухе ногами, в тщетной попытке сбежать. Вии молча сидит, привалившись к стене и держится кончиками пальцев за пострадавшую голову.
   Указка появляется в руках Воспитателя и ослушавшийся ученик, а именно, Тир снимает шорты, группа собирается полукругом и начинается наказание. Каждый подходит и отмеряет количество ударов. И дело вовсе не в боли, приносящей Указкой, которая как любой уважающий себя магический инвентарь имеет свои особенности, в данном случае: отмеряет силу удара, соотнося с испытываемыми эмоциями обоих участников воспитательного процесса, а в унижении. Импульс указки действует в обе стороны. И наказуемый и наказывающий в этом случае получают точечно отмеренные удары по нервным окончаниям. Сия метода используется крайне редко и не на постоянной основе, что в свою очередь не только повысит неприязнь к Вии, но и подтолкнет развитие отторжения мелкого лидера.
  
  
   ****
  
   Выходя из учебного класса, вижу группу студентов старшего курса, идущих мне навстречу и явно не собирающихся уступать дорогу. Приходится жаться к закрытой за спиной двери, один из них останавливается и память с изумлением позволяет узнать лицо из далекого прошлого. Очень далекого. С мысленным стоном пересчитала разницу лет между временными потоками миров и еле успела остановить руку, тянущуюся потереть лоб. Десять лет здесь - пятьдесят восемь там...
   - Интере-есно, - чуть протянул такой знакомый вкрадчиво-шероховатый голос.
   Насмешливо окидывает толпу сокурсников, с невозмутимым видом кивающих мне и готовящихся произнести положенные при встрече фразы, переводит взгляд на меня и замечает вышивку, обозначающую временного Воспитателя. Бровь чуть дергается, но выражение глаз не меняется, что позволяет предположить: их обладателю уже известны детали.
   - Жажду личной встречи, - обволакивают интимные интонации близких...друзей, - на Западном балконе, надеюсь, Вы не забыли, где это.
   Полностью теряя ко мне интерес, удаляется, уводя за собой ошеломленный шлейф одногруппников.
   Я не забыла. Ярость удалось подчинить и переплавить в привычное равнодушие далеко не с первого раза. Разумеется, я слишком долгий период не заморачивалась такими мелочами как проявление эмоций.
   Смотровая площадка в западном крыле замка раньше и, по-видимому, сейчас, использовалась для уединения. Замкнутый контур магии чудесно вешался на опорные точки шпилей, заботливо предохраняя от подслушивания и подглядывания.
   Я, поднявшись наверх, в нерешительности замерла. Еще б мне не замереть! Я его когда-то бросила в бессознанке в горах! И не просто кого попало, а будущего мужа. Мне полагалось пасть на колени и слезно выпрашивать наказания за мой проступок, коим вероятнее всего надо предпочесть смерть. Но я уже не та Высокая леди. Я простой препод из Межгалактической Академии Гуманитарных наук, поэтому...поэтому могу думать и делать все что угодно. Нравится мне так думать. Я, Кьяистэ Лэейрш, себя подбадриваю. Недостойно. И я недостойная, что могу знать о чести после происшедшего? Хотя...это имя мне больше не принадлежит. Как же сложно даже после стольких лет абстрагироваться от старых замашек!
   - Однако Вы не торопились, - мягко, с зарождающимся предупреждением.
   Кашлянула. Ощущаю себя как у Ректора на выговоре.
   - Отчего же?
   - Отчего же Вы вернулись так вовремя?
   Через год Ритуал. Я в нем участия не приму. Себя, трусиху, я спасла. Почти. Если сумею обойти последнее препятствие.
   Препятствие развернулось ко мне лицом и равнодушно произнесло:
   - Я не вижу Вас в позе раскаяния из чего мне нужно сделать вывод, что Вы ожидаете, возможно, развода?
   Быстро. Нельзя, нельзя недооценивать противников.
   Потемнело. Или показалось?
   - О, я вижу для Вас это новость, - удовлетворенно.
   - Вы... - дыхания не хватает, - Да, какого...
   - Держите себя в руках, тьери, - последнее слово Эдис Уртика шелестит с неподражаемым сарказмом.
   А я...я в растерянности. В полном ступоре. Этот...этот гад сломал, нет, разрушил, всю мою жизнь! Одним своим ходом испортил все! Меня душат злые слезы, ногти впиваются в ладони. Внутри все трясется мелкой дрожью. Я контролирую себя. Контролирую. Себя.
   Эмоции открытым, никем не санкционированным забегом, рванули прямиком к финишной ленточке, разрыв которой охарактеризуется корежащей все на своем пути бурей, яростным штормом, беспощадным ураганом всепоглощающе-ослепляющего взрыва необузданного гнева, что для мага моего уровня приведет к весьма и весьма печальным, а главное материальным последствиям.
   - Вы...- на старт.
   Судорожно всхлипнув, вдох, отдается в пересохшем мгновенно горле, на выдохе обрывается рваным прерывающимся кашлем.
   Новая попытка.
   - Да, как посмел...- внимание.
   В глазах чернильная ночь. И ни одной звезды. Быстро тающие остатки самоконтроля не в силах сдержать эмоции, гарцующие в загоне.
   "Да, этот забег будет нелегким... - раздается где-то на заднем плане возбужденный голос комментатора".
   Последняя фраза и, собственно, неумолимое вручение призов:
   -...решать за меня... - тело выкручивает в неестественно-изломанном изгибе, сквозь стиснутые зубы, вырывается рык-взвизг, тело обмякает, чтобы в следующее мгновение...
   Короткий полет и я с фырканьем выныриваю из чужой ванны, наполненной ледяной водой.
   Желание взорвать все к какой-то матери не пропадает, но, безусловно, отрезвляет.
   Эдис, скульптурным излишеством, подпирает дверной проем плечом. Руки скрещены на груди.
   Убью! - кровожадно.
   Его лицо не предвещает ничего хорошего. Ничего хорошего для некой особы, плавающей вздутым буйком в ванне.
   - Вытирайся и выходи, - Дис кивает на чистое полотенце. - Мы не договорили.
   Мокрая одежда мерзко липнет к телу. Отжимать, а тем более призывать недавно успокоенную силу я не рискнула, поэтому промокнувшись, насколько возможно, полотенцем и прихватив его с собой, предстала, перед ясным взором Золотого яблочка.
   Повторение про себя его школьного прозвища позволяло не скатиться окончательно в пучину отчаяния.
   Вкратце, что сделал Дис? Ничего особенного за исключением мелочи. Если бы я считалась без вести пропавшей, неважно по каким-таким уважительным причинам, своего статуса в Роду я лишаюсь при любых условиях. Разумеется, все врожденные особенности остаются, но политически - это самоубийство. Меня не имеет права принять ни один Высокий Род и я не имею права прислуживать Королеве. Чего, собственно, и добивалась.
   Женщины Высоких Родов не имеют никаких прав, одни обязательства. Начиная со свадьбы с политически выгодным союзником, затем покорное создание после nodus, а завершает цепочку Fides Casta.
   Но я отвлеклась, суженый соизволил после моего бегства сделать отметку в Книге Родов и вуаля: официально мы супруги. И весь эффект от феерического исчезновения сведен на ноль. В бесконечности.
   Ненавижу.
   В комнате обнаружился небольшой столик, с придвинутыми к нему уютными даже на вид креслами, в одном из которых непринужденно расположилось Нечто-ужасное-вырвавшееся-на-волю.
   Стальной клинок чужого взгляда, остро заточенным лезвием примерялся к моей коже, заставляя испытывать разгромную гамму неприятных эмоций. И неловкость отнюдь не возглавляла список.
   Окинула оценивающе предлагаемые к вечному пользованию кандалы.
   Не изменился, но холеный лоск приобрел или позволил ему проявиться? В первые годы обучения чем только не занимаешься! Начиная с химических, магических и прочих опытов и заканчивая уборкой помещений, а после наказаний...замучаешься кровь, жир и прочие элементы удалять с одежды. Скорее с возрастом прибавляется умений избегать подобного.
   Гладкие волосы, переливающиеся на солнце, непочтительными лучами бьющемся в окно, серебром заплетены в "рыбий хвост", ну, что тут сделаешь - концентрируют магию! - кончик которого свисает до бедер, серо-стальные полупрозрачные серьезные глаза, легкий изгиб полуулыбки четко очерченных губ. Само лицо имело треугольный абрис, острые скулы, резкая линия подбородка, на ум приходило "дерзкое", особенно в сочетании с "девичьими" тонко изогнутыми бровями вразлет, выщипывает он их, что ли, и чуть раскосыми вытянутыми к вискам миндалевидными глазами. Умение носить одежды так чтобы они дополняли образ и не вызывали внутреннего противоречия между внешней обложкой и показываемой картинкой в данный конкретный момент вызывало раздражение. Собственная внешняя оболочка выглядела крайне непрезентабельно.
   Меня волнует? Нет, лишь констатация факта и очередной бал к результату выполнения архиважной задачи выведения противника из себя посредством добавления тому доли неуверенности в себе. Особенно когда одежда и макияж являются привычными маскирующими слоями.
   Вновь скользнула взглядом по национальному костюму. Черная шелковая сорочка струилась по золотисто-жемчужной коже, светящейся даже сквозь несколько слоев ткани, лаская и ластясь к ней голодным котенком. Широкие рукава сколоты специальной заколкой модным в этом месяце узлом "квартет", ниспадая складками в форме похожей на множество квадратов в квадрате, заканчиваясь, однако так чтобы запястья и пальцы оставались свободными, застегивалось это чудо портновского искусства рядом заклепок идущим по диагонали на левой ключице.
   Хлыщ.
   Отлично бы смотрелся на обложке какого-нибудь дамского журнала, имеющих широкое распространение по всей Галактике и не только в нашей, а особенно в издании тех кому за...в Империи Света, где царит "вечный" матриархат и чем состоятельней женщина, тем большее количество мужей она обязана содержать по законодательству. Премерзкий смешок раздался где-то внутри. Нервы? Не в этой жизни.
   Хорошо, что сидит, вид плотно прилегающих узких брюк черного с серебряной ниткой из синтетического атласа продлил бы момент эстетического любования, который однозначно пора заканчивать. Подозрительны мне искры и странное выражение глаз этого индивидуума.
   Конечно, золото и в таком ювелирном исполнении остается драгоценным металлом, но не на собственном тщательно лелеемом теле - это к вопросу о дальнейшей жизненной позиции.
   От его небрежно-элегантного вида и непринужденной позы стремление побыстрее свалить овладело мной со страшной силой. Пришлось давить такие неподобающие мысли и давить жестко. Кто хозяин в этом теле?
   - Вы в состоянии беседовать? - и дальше будто бы самому себе, - Неужели я поторопился с признанием брака. Тогда Вы казались более решительной.
   После nodus я стану послушной овцой с замашками нимфоманки со стажем. Разумеется, до появления наследника. А далее по желанию единственного и неповторимого. Мужа, естественно.
   - Я начну?
   Утвердительный наклон головы.
   - Признай наш брак недействительным.
   - Быстрое и четкое изложение требований...- язвительно.
   Тянет время?
   - Вы перепутали место поступления.
   - Вот как?.. - пробормотала, - Что ж думаю не вам судить о том. Вы переводите тему. Возражения?
   - К де-елу, значит, - протянул, в ответ на мой предостерегающий взгляд, интонации с роли "незаинтересованного слушателя" переходит в "обладающего превосходством" - Разумеется. Тогда, дорогая, да-да мне недешево обходится Владение тобой, - насмешливо, - какой смысл мне выполнять твои ожидания?
   - Вы должны учитывать, что ваша супруга неизвестно где провела десять лет. Кто знает, что могло, - пауза, - произойти?
   - Возможно, я - любитель экзотики? - насмешливо.
   - Даже так? Что ж не будем прояснять нахождение границ этих предпочтений. - И сразу, без перехода. - У меня новый идентификатор личности.
   - Теперь, когда Вы замужем...несущественно.
   Прищуриваюсь.
   - Когда...нет, не может быть...и все-таки, дата записи?..
   - Полностью совпадает с датой твоего...начала путешествия.
   - Путешествие?..
   - Естественно, новые места, образование. Как муж я имею право огранить алмаз по собственному вкусу.
   - Ах, алмаз? - зловещим шепотом, скорее свистом, слетело с губ.
   - Еще?
   - Без диплома об окончания Гимназии я не являюсь полноправным членом общества, а следовательно не могу пройти Ритуал.
   - Насчет Гимназии, правда, но ты не учитываешь одну незначительную мелочь, после nodus собственность вполне может пройти Casta с Владельцем.
   Как же не хотелось...
   - Мне семьдесят восемь лет!
   - А так не скажешь, - весело, - что с лицом?
   - Иллюзия.
   - Лжешь! - мгновенный ответ.
   Еще одна карта в игре обманчивой правдивости...
   - "Макияж" - Семейная особенность.
   - Прозрачный намек на предполагаемого наследника?
   - Вероятнее - не предполагаемого. Последний аргумент.
   - Убойный, следует признать. Обдумаю - сообщу свое решение.
   Эдис чуть шевельнул, лежащими на столе, кистями рук, словно сбрасывая невидимое напряжение. Понимаю, что весь разговор, несмотря на беззаботный тон, он не двигался. Вообще. Застывшим куском льда, в волнующемся шелке одеяний.
  
   Наблюдаю из окна на "справедливое возмездие" совершаемой над бывшим вожаком. Дети отдаются эмоциям самозабвенно. Неважно обычники или маги. Избиение не есть исключение, чистая жестокость, корчащаяся в агонии не проходящего экстаза от проявляющихся на белой упругой коже кроваво-грязных торжествующих отметин.
   Мальчишка крутился волчком, но противник имел численное преимущество, поэтому очень скоро оказался на земле, тихонько поскуливая. Вместо правого глаза месиво, иногда харкал кровью и тогда виднелся четкий ярко-красный контур вокруг острых неестественно-белых зубов. Внутреннее кровотечение?
   Нос разбит давно из него еле ползет алая нить, смешиваясь с потом и пылью. Кто-то наступает на сжатые в кулак пальцы левой руки, безуспешно пытающейся прикрыть беззащитный живот.
   Мне послышался хруст. Или нет.
   Не до конца оформившиеся детские кости дробятся под квадратным каблуком, немилосердно топчущей ноги, обутой в башмаки с деревянной подошвой.
   Жалко?
   Нет.
   Милая девчушка с рыжим хвостиком, прижимая к боку белого плюшевого кролика, сосредоточенно сопя, отрабатывала технику ударов в области сердца.
   Сознание. Когда тебя уже вырубит?
   Будто в ответ - резкий разозленный удар носком туфельки в висок Тиру, вышеупомянутой девочкой. Какое-то время детишки продолжают пинать, несопротивляющееся уже, тело.
   А вот теперь пора вмешаться.
   Страх. Нет, ужас. Панический и беспомощный. И некуда бежать.
   - С вами я разберусь позже. Марш в класс.
   Присмиревшими ягнятами детвора разбивается на тройки и тихо шагает в нужную сторону.
   Брезгливо подхватив безвольное легкое тельце на руки, направляюсь в лазарет.
   Лекари привычные и не к такому. Да и тут лишь телесные повреждения. Когда остатки энергии пытается вытянуть собственная аура из твоих клеток в инстинкте самосохранения...А-а, неважно.
   - Полностью не заживлять, - указание, - до степени "жить будет".
   - Реабилитация? - вежливый вопрос.
   - Сама займусь, - хотелось вздохнуть.
   Не люблю грязную работу. А чего сюда пришла? Не слишком умная потому что.
   Если б мой план удался, то я б здесь надолго не задержалась, а теперь...теперь, кто его знает.
   Едва выхожу, на затылок опускается рука, резко разворачивает лицом к человеку, столь оригинальным способом добивавшегося моего внимания, сила инерции, продолжая действие, заставляет голову запрокинуться, что также не способствует определению личности противника.
   Зато от звука хрипловатого голоса головной отдел мозга выдает моментальную идентификацию. От его кожи доносился терпко-пряный аромат имбиря, ненавязчивой легкостью проникающей сквозь природные барьеры разума, волнующей паутинкой неги. Задохнулась? Когда-то давно, возможно. Не сейчас. Запах все же давал отклик моей ностальгии, но не настолько, чтоб потерять дыхание, ядовитой. Достаточно легкий чтобы не быть навязчивым и достаточно сильный, чтобы окутать невесомой паутинкой, в сетях которой путается мое подсознание, воспринимая лживые сигналы. Внутренности скручиваются узлами, а сила сжимается в подрагивающий жалкий комочек где-то в районе груди.
   - Давно ждешь? - мурлычет, а обнаженное горло предчувствует примеряющуюся когтистую лапу.
   А вот и тренер. Мой персональный. Или я его тренажер. Или подопытный? Тогда его интересовала проводимость различного вида энергий сквозь ауру находящегося на Грани мага. Или магички. А биополе после некоторого количества "операций" воспринимало защитные ресурсы организма как нечто чужеродное. Чудесная картинка, не правда ли? Лохматые клочья гниющей пепельно-серой ауры на одном уровне зрения и напольная, нательная и так далее живопись алой краской, с доставкой из хлюпающих разрезов - на другом. Очаровательно?
   Наэлектризованные нервные окончания и, к примеру, стихия воды...продолжить? Ток и замечательный проводник...и чужие руки властно сжимающие бьющееся тело...
   Не вспоминать. Только эти воспоминания не поддаются никаким блокам. Или я скрытый мазохист?
   Как он сам называл "процедуры"? Ах, да, репетиция. Перед nodus, разумеется.
   От дыхания Краи'ваала шевелилась прядь на виске, он что-то говорил, но признаться, все силы уходили на удерживание себя в строго вертикальном положении на подгибающихся ногах. Наверное, смешно выгляжу: застывшее, вымороженное лицо и дрожащие конечности.
   Я позорно приваливаюсь к стене, стыд отплясывает на могиле кремированной гордости, мой палач не дает съехать по ней вниз и крепко прижимает к себе. Бессильные злые слезы подступают к глазам, не могу даже оттолкнуть, мразь! Губы дрожат, а пальцы впиваются в скользкую ткань его одежды в тщетной попытке...
   Что?
   Горячие губы накрывают мои и я успеваю беспомощно ответить на неожиданно нежный поцелуй, прежде чем до сознания доходит: "что я хытаи его так делаю"?!
   Уязвимая жертва возбуждает хищника ничуть не меньше охоты.
   А у меня, видимо, "синдром жертвы", подумала обреченно...
   И резко выгибаюсь от ослепляющей боли, пульсирующей в распоротой ледяной иглой, губе.
   Колени подло саботируют, неумелыми руками нелепо и безрезультатно пытаюсь отодвинуться. Он проводит железным когтем по пульсирующей жилке на шее, слегка надавливая, вызывая непреодолимую дрожь. Автоматически стараюсь уклониться, а получается еще больше льну к магу из-за опоры враз ставшей препятствием.
   - Быть может, соизволишь отпустить мою жену? - раздается ехидный голос.
   Краи'ваал слегка отстраняется, но я продолжаю видеть в его глазах пылающие сцены неосуществленных желаний.
   И мне становится страшно.
   Демонстративный щелчок пальцами и я стою возле Диса, а на моих плечах властно покоятся мерцающие золотом кисти.
   Самоконтроль возвращается приливной волной прорванной плотины.
   Не сразу обращаю внимание на располосованную до локтя руку, сквозь разорванные мышцы которой просвечивает розовая кость. Вернее, я б не обратила, если б не липкие пальцы, стряхивающие жидкость на пол, брызги попали на белоснежные брюки Эдиса и я, заслужив недовольный взгляд, перевела глаза на виновницу непоправимо испорченной ткани.
   Ткань стало жалко. До слез.
   Отхватила пощечину и еще более негодующий взгляд серебристо-серых озер глаз.
   Ни хытаи он не зол! Играет на публику. В лице одного Лорда и больничного персонала прильнувшего к смотровому стеклу палаты, но не рискующего вмешиваться в выяснения отношений Высоких.
   - Жену, значит? - меня колотит от одного звука снисходительного баритона. - И обряда еще не было. Интересно!
   Издевательский полупоклон и он исчезает, напоследок инеем вырисовывая на моей коже "потом договорим".
   Эдис разворачивает меня лицом к себе.
   А я...я понимаю, как я попала, что оговорка насчет nodus, на cамом деле таковой не является и что щенячье повизгивание у неласковых ног супруга и Королевы не самая худшая судьба.
   Поднимаю глаза, натыкаюсь на ответный яростный бескрайний туман...и начинаю сомневаться в правильности, сделанных, столь поспешно выводов.
   - Ты не удивлен, - медленно, осторожно. Словно со взрывчаткой с приостановленным таймером.
   Молчание. Лишь руки крепче сжимают мои предплечья.
   "Скоро отключусь от болевого шока, - отстраненно ползут вялые мысли, - но не сразу, некоторые субъекты милостиво передавили артерию. Да так, что кожа побелела".
   Перед глазами в безумной шаманской пляске крутятся невидимые абстракции, с такой скоростью, что уловить их форму я не успеваю.
   - Знал.
   Молчание.
   - Или...- догадка, - ...часть твоего плана?
   Тишина. Лишь теплое покалывание струящейся из его пальцев энергии, плавно охватывает поврежденную верхнюю конечность. Через несколько минут за окончательное заживление берется регенерация, что не избавляет от посттравматического шока, а быстрое исцеление призывает запоминающуюся, уж мне ли с моим опытом не знать, вспышку фантомной боли. Похоже на ржавую пилу, играющую концерт по оголенным нервным окончаниям, предназначенный для электроскрипки. Динамичностью, точно.
   Легкая грустная улыбка.
   - Мы все преследуем свои цели, тьери, не так ли? Вы в том числе. И, похоже, какие-то нюансы Вы все же не учли.
   В душе мягко и незаметно поселилось опустошение. Разумеется, тьер Уртика мне не любящий заботливый родственник...на последнем слове мысль споткнулась и заглохла. Годы, прожитые в другой социально-общественной среде все-таки оставили свой след на моем восприятии. О каких родственниках я думаю?! Уж не о тех ли, которые позаботились о планомерном развитии будущего гаранта отношений с некой небезызвестной семьей?! Впору бежать от такой любви не оглядываясь! Хотя своим нытьем я все же пришла к выводу: если "любовь" проявляется таким образом, то Дис меня боготворит! Абсурдно, НО полезная закалка второй половины, разве не выражение "бури чувств полыхающей внутри"?! Надо остановиться. Я сейчас захлебнусь желчью. Щеки не краснеют, но в очередной раз стыжусь своей, пусть мысленной, но несдержанности.
   Не так. Совсем не так.
   Что за планы роятся за прелестным фасадом, скрывающим множество активированных ловушек и какова роль в них отведена буйной шизофреничке, обладающей порочной склонностью к предмету своих ночных кошмаров?
   Волнует ли его размер Компенсации, выплачиваемой стороной, разорвавшей фиктивный брак? Или этот вариант чересчур прост? Нужны ли Эдису материальные средства или дело в отношениях между семьями Уртика и Ваалтаора?
   Я ничего не знаю о внутренних притронных интригах. Стоп. И к лучшему. Изменить все равно ничего не смогу, а головняка прибавится.
   А значит...
   Шире распахиваю глаза:
   - И вы мне о них, разумеется, поведаете? - конечно, нет, он же не умственно неполноценный. Я тоже ходила в драмкружок.
   - Всему свое время, тьери.
   Неуспешно.
   - Дозволим же идти своим чередом, - шиплю. Во мне все кипит от бессмысленного пинг-понга слов, - надеюсь, Ваше решение не заставит долго предаваться ожиданию.
   - Не в моих интересах, тьери.
   Мы так можем перекидываться практически ничего незначащими фразами по кругу очень и очень долго.
   Легкая вибрация в ухе предупреждает о начале новой пары, вежливо распрощавшись, расходимся в разные стороны.
   Жаль, что не навсегда.
  
   ****
   Подхожу к аудитории. На очереди у меня - Вии. И посеять семена сомнений в остальных, естественно. Внимательно смотрю на притихших, ожидающей кровавой расправы, за содеянное, детишек. Попадет всем, так что не обольщайтесь.
   Наказывать-не-наказывать.
   Ловлю напряжение в комнате и сознательно держу паузу.
   Держу до тех пор, пока напряжение не разряжается девчоночьим плачем. Заводилой которого является, ну, конечно, спусковой крючок предыдущих событий.
   Подхожу. Взмах и моя ладонь оставляет белый отпечаток на мягкой детской щечке, быстро багровеющий. Девочка опускает голову, закрываясь волосами, но успев сверкнуть огромными, наполняющимися слезами голубыми глазами, с отражающейся в них бездной непонимания и полной уверенности в несправедливо нанесенной обиде.
   - Плачешь, тварь? - побольше злости в голос. - А не с тебя ли все началось?!
   Значение авторитета для ребенка чрезвычайно велико, поскольку он является источником "убеждений" - всплывает в памяти строка из полузабытого учебника
  
   ****
   Он совершает головокружительный прыжок. Он покорил вершину Ахета как Макито. Он так думает. На самом деле Он перелез через детскую стенку-шалашик, стараясь не смотреть вниз. Но чувствовал себя героем. Героем для единственной свидетельницы его спортивных успехов. Свидетельнице, роняющей до этого горькие слезки, на покрытый псевдоковролином пол, а сейчас усердно размазывающей их по покрасневшему личику и наблюдающей за ним, если не с восхищением, то с вниманием.
   Он подошел и сунул ей в руки кусок немного примятого кекса с вишнями.
   - На!
   Отпихнула его руку. Былой гонор так быстро не уходит.
   - Сам ешь, - буркнула, - не хочется.
   Одновременно, кидая на него опасливый взгляд: а вдруг, обидится, уйдет?
   Не обиделся. Не ушел.
   Присел на корточки рядом.
   - Вии, не плачь, - уже говоря, понял, что не стоило.
   - Я и не плачу, - гордо. Отбрасывает волосы назад и смотрит с вызовом.
   - Попробуй, - продолжил настаивать, - очень вкусно!
   - Ладно, - вдруг сменила гнев на милость. - Давай.
   Поломала на две части, одну протянула ему, а в свою впилась зубками так, что сок брызнул на светлое платье. Задумчиво посмотрела и рассеянно затерла мелкие пятнышки, будто это могло помочь. Заодно и вытерла липкую ладошку. Поднесла ее к лицу, снова обратила взгляд на побывавшую сегодня во многих переделках вещь, потрепавшуюся, в пыли, а теперь еще и в бледно-бордовых разводах. Встряхнула светлыми локонами. Все равно!
   - Пошли, поиграем?.. - осекается.
   Он оборачивается. В классную входит Воспитательница. Она строга. И почему-то делает вид, что злится. Ему казалось, что делает. Голос бьет болезненной плетью, а глаза спокойные как болотная трясина. И такие же затягивающие. Смотреть в них сложно. Он пытался. Голова начинает кружиться. А еще она магичка! Да-да! Хоть Высокие и не бывают учителями.
   Он привык быть один. Наблюдать. Наблюдать интересно. Только иногда страшновато. Когда в темноте. Поэтому он наблюдал в открытую. Все равно никто не обращал внимания. А темноту он...не любил. И не накрывался никогда одеялом с головой. И свет не выключал. Все казалось, что как только выключится освещение из всех щелей полезут пауки. Пауков он боялся еще больше темноты. То есть не боялся, а... не любил. Вот так, правильно. С ним почти не общались. Друзей у него не было. Он это знал, как знал и то, что их количество с нуля резко возрастает во время обучения. Он был гений, вундеркинд. Мама всегда говорила, что он особенный и не должен играть в глупые детские игры. Но он все равно хотел. Виртуальные игры стали его коньком. Там он был непобедим. Но все равно один. Всегда один. Как же надоело. Попытки наталкивались на сильнейшее сопротивление - в лучшем случае. В худшем - с ним играли. Играли жестоко и зло. Группа объединялась против него и заканчивалось все лазаретом, куда несла его, презрительно морщась, тьери Альерерум. Бывало, что некоторым "любимчикам", таким как Тир или Вии перепадала ласка от учительницы, его большей частью игнорировали или мученически закатывала наверх глаза надеясь найти умиротворение или ответ на вопрос "доколе?", при очередном его неуклюжем действии, приведшем к нанесению вреда себе или обстановке.
   Но сегодня все произошло наоборот. Он заслонил собой Вии. Вии - тайная мечта. Недосягаемая и прекрасная. До этого дня он не решался с ней заговорить. Они ходили в один Детский центр. Как можно говорить с мечтой? Несбыточной, но оттого не менее желанной? Ею можно восхищаться и боготворить. На расстоянии, но никак не влезать грязными сапогами на ее сияющий ослепительно-белым пьедестал. Ему было смешно и стыдно за свои фантазии. Все-таки мама была не права, начав его обучение с романтической лирики серебряных веков. А Воспитатель прошла мимо быстрым шагом, на ходу слегка потрепав его по волосам и пробормотав что-то насчет "слишком хороших мальчиков", и равнодушно мазнув взглядом по притаившейся девочке.
   Которой, впрочем, не понравилось завершение эпизода. Она толкнула его вбок и прошипев "гадкий, ты все испортил", убежала.
   Стало обидно и недавняя похвала, поблекла.
   Лижэньин, наблюдавшая через око, неодобрительно качнула головой. Девчонка подпортила схему, но слабо.
   Перевела взгляд на остальных мальчишек. Те за прозрачным куполом инфора шныряли в белых костюмах, с плазменным оружием в руках - полным ходом шел захват крейсера, а значит старинная стратегическая стрелялка "Звездные войны" все еще пользуется успехом. Интересно, какая это уже версия? Надо будет запросить результаты.
  
   ****
  
   Сильное горячее тело навалилось и прижало к стене, металл взрезает кожу и я испытываю все прелести ощущений человека с всаженным по рукоятку лезвием в область "солнышка", регенерация не дает отправиться в иной, лучший мир, а нож внутри тела закончить ее работу. Ноги опутаны силовой нитью бьющейся в такт пульсу и пережимая артерии. Жаркий шепот обдает губы:
   - Не расслабишься - останешься без ног. Я вычитал о дивной старой болезни - называется гангрена. Потренируемся?
   Он, действительно, Учитель. Такое мастерство. Окровавленное тело, захлебывающееся кровью при каждом вдохе. Я не знаю КАК дышу и мыслю. Каким образом мое сознание не отключается от болевого шока?! Все каналы энергии перекрыты и полностью контролируются Краи'ваала.
   В голову насильно поступает непрерывный поток информации, с одновременным видеорядом.
   Бактерия вызывает некроз тканей. Занесена местно. Могла бы вздрогнула. Да, та проволока, за которую ты зацепилась сегодня днем и оцарапала ногу. Чувствуешь обжигающий, жар плавящий тебя изнутри? Это лихорадка и лишь начало...
   - Нет, бесценная, я не дам тебе покинуть эту реальность. А теперь СМОТРИ - неумолимо-властный Приказ, заставляет распахнуться полуослепшие глаза и УВИДЕТЬ...
   Тонкая белая кожа ног со стремительно проявляющейся бурой сетью вен, затем равномерно окрашивается в серо-синий. Расходятся края множества порезов, будто старик тщательно разрезает ножом разваренные волокна бледно-розового мяса, для неприспособленных уже зубов. И надавливая ножом на рваные сосуды, выделяются пузырьки газа со сладковато-гнилостным запахом...
   Вопль был великолепно подавлен подушкой, в которую вонзились зубы. Медленно ощущаю себя лежащей ничком на мокрых простынях в потной насквозь ночной рубашке, с не проходящей дрожью. Тело трясет настолько интенсивно, что кусок подушки, попавший в плен зубов как нельзя кстати, иначе прикусила б язык к хытаивой матери.
   "Это было давно. Прошло больше полувека. Пора забыть. Давно было. Давно и неправда".
   Ставлю очередной краткосрочный блок на распоясавшиеся воспоминания и на четвереньках, с передышками, ползу в сторону ванной.
   После нескольких безрезультатных попыток, кусок мяса, служащий временным пристанищем моей, безусловно, неправедной душе, согласился перевалиться через бортик ванны. Боль от удара задницей о ее дно, немного отвлекла от привычного "выноса мозга", что, однако, не избавило тошнотворных ощущений при слове "мясо". Я поежилась и активизировав блок управления заказала "летний ливень 3-й степени". Продрогнув под тропическим дождем и наполнив ванну горячей водой с огромной пенной шапкой, погрузилась в нее с головой, постепенно успокаиваясь.
   Утром, шагая в лазарет, пытаюсь определиться с моделью поведения с Тиром. Встретилась с целителями. Полистала медицинскую карту. Множество травм легкой и средней тяжести. Раздробленная кисть и ключица. Внутренние кровотечения. Де-етки. Не следило б такое количество людей за моими действиями - искривила б губы в непереводимо болезненно-припоминающей ухмылке.
   Только начало, а я готова сорваться. Пара костей из старого шкафа воспоминаний и я полностью деморализована. Слабачка.
   Открываю дверь палаты, так и не решив, как себя вести.
   Присаживаюсь на краешек, вглядываясь в зеленовато-желтое, местами в фиолетовое пятнышко пестрое лицо.
   Взгреть? Проигнорировать? Пожалеть? Посмеяться? Подбодрить?
   Смотрю в настороженные глаза.
   Прости, малыш. На первых этапах Стажировки я не могу сбрасывать баллы.
   Не по-детски серьезный взгляд. "Что Вы мне еще уготовили, Воспитатель"?
   Смотрю и молчу.
   Голову не склоняет.
   - Я сам виноват тьери Альерерум? - полувопросительно-полуутвердительно.
   Заставляю себя рассмеяться. Смех похож на воронье карканье.
   - Я хотел объяснить?
   И я понимаю, ЧТО должна сказать:
   - Объяснить толпе?
   Упрямо:
   - Они бы поняли. Но я виноват. Не подобрал нужных слов.
   - Что ж у тебя будет такая возможность. В качестве наказания.
   Не удержавшись, мягко провожу ладонью по пушистой макушке, рука скользит вниз и нежно обводит пальцами контур маленького ушка.
   Ругая себя последними словами, направляюсь в игровую комнату. Нянечка разбила детей на группы, согласно плану и мне осталось занять свое место в небольшое комнате видеонаблюдения. Пятиминутное наблюдение и меня охватывает неистребимая зевота. Взболтнула в чашке с горячей водой растворимую химию, невинно притворяющейся кофе со сливками. Гадость, но надпись на упаковке доказывала наличие лошадиной дозы кофеина.
   Нянечка прекрасно справляется с возложенной на нее миссией. Вовлекает детей в общую игру и конкурсы, всячески выделяя Лана. Вии напротив куксится в углу. После нескольких "неверных" ответов, надулась и замолкла. Строит планы? Пускай. Отсутствие Тира благотворно влияет на становление нового лидера. Кого-то не хватает. Ах, да. Текущего изгоя. Если Лан - молчаливый книголюб, то Аги вызывает агрессивные реакции всей группы. Направленная беспричинная ненависть. Зевнула. Стратегия разработана.
  
  
  
   Глава 2
  
   Кто-то пустил слух о настоящем виновнике самовоспламеняющихся мелков для доски. Я не говорила, что изначально Воспитатели снижают агрессию? Из-за расгорания искр силы, прибавьте к этому несформированную, а потому неустойчивую детскую психику, то получится весьма и весьма зрелищная картина гнева и непреодолимого желания мести, учеников младших дошкольных классов Гимназии, наказанных неоднократно и всех, в отсутствие истинного шутника.
   Количество жаждущих принять непосредственное участие в расплате росло пропорционально скорости распространения информации.
   Как назло в "манеже" никого не было, кроме Тира недавно вернувшегося из лазарета.
   "Попробуй, объясни, что ничего плохого не хотел, - ласковым бризом прошелестевшим знакомыми интонациями, донеслась коварная правда". Правда о пустынности классной в это время. Правда о подставе Вии...
   Она пришла к нему днем. Пришла и рассказала о том, что его считают слабым. И как ее обидели мальчишки из А-0 и как Лан обещал придумать...
   Она говорила и говорила, а Тир обижался. Как несправедливо! Пока он тут ребята там без него... И у Вии горят глаза, когда она говорит о глупом Лане и...и...
   Но он сильный и смелый! И он еще всем докажет!
   Не заметил, победно блеснувших глаз девчонки. Кто сказал, что ими невозможно управлять? Фи.
   И вот она расплата. Быстро. Слишком быстро. Их так много. А мелков он модифицировал всего несколько.
   А тьери Альерерум нет.
   Неужели это все-таки обещанное наказание?
   Тир не хотел верить.
   Он был любимчиком.
   Он получал всегда то, что желал. А желания его распространялись в широком диапазоне предлагаемых удовольствий огромной Вселенной, для детей младшего дошкольного возраста, с весьма обеспеченными родителями. Родители - оба специалисты экстра-класса по обеспечению безопасности автоматизированных систем, заняты были по формуле 24/7, то есть девяносто девять и девять в периоде процентов своего времени проводили на работе. Безусловно, чадо имело весьма свободные нравы и довольно высокую степень влияния на приставленных гувернеров. Слова "нет" не существовало в списке наиболее часто слышимых им ответов. Родители, по-видимому, ощущая вину, в качестве возмещения позволяли чаду пользоваться всеми доступными возможностями, исключение составляло лишь здоровье и обучение. Неудивительно, что детеныш в отместку игры предпочитал жестокие, а его няньки менялись с поразительной скоростью, не выдерживая приколов избалованного паршивца.
   Пока не появилась ОНА. Тьери Альерерум не вразумляла, не наставляла, с ней было весело и интересно. И она его видела. Пару раз он все же попытался вывести ее из себя. Последовавшее наказание заставило пересмотреть отношение к новой "училке". Она была небезразлична. И за это он ее любил.
   За ним водились и худшие шалости. ОНА не могла так поступить с ним. ОНА всегда, всегда заступалась.
   Реальность доказывала обратное.
   Одногруппников нет, ЕЕ нет!
   "Докажи! Докажи! - Билось в голове шуршащими крыльями, полуослепших от солнечных лучей, летучих мышей".
   Стресс, боль в еще не до конца зажившем теле, растерянность от охватившего понимания и странный рассредоточенный туман в голове сделали свое дело и сил хватило на единственный вопрос:
   - ...А что вы тут делаете?..
  
   ****
  
   Эдис, совершенно "случайно", избегающий меня в течение нескольких дней, неожиданно мелькнул в толпе. Шанс упускать не хотелось, поэтому, случайно оказываюсь рядом с ним в позе, не вызывающей сомнения в предстоящей беседе, короткой, но неотвратимой.
   Безразличный кивок согласия и приглашающий жест, в сейчас свободную аудиторию. Слегка облокачивается бедром о край парты и выжидающе поднимает глаза.
   Ах, да, тот, кто настоял на разговоре, тому и начинать.
   - Почему я должна охотиться за твоим вниманием?
   - Мне это доставляет удовольствие?
   Клянусь, я не зарычала.
   - Шутка. Безобидная. Милая, ты совсем без чувства юмора. И вовсе я не скрываюсь. Должен ли я тебя поприветствовать как подобает или последовать твоему примеру?
   Игнорирую.
   - Ты решил или нет?
   - Значит, нет. О, мы все-таки на ты.
   - Паяц, - каюсь, но ведь иногда можно выразиться?
   - Тьери, Вы чересчур, я бы даже сказал, фатально для собственной репутации небрежны в выборе слов. Я Ваш супруг и собираюсь им оставаться далее.
   .- Что-о? Да, ты меня видел без чар?
   - Заодно и посмотрю, - явно забавляясь прошептал Дис.
   - Наложницы - не выйдет!
   - Направление Ваших размышлений льстит, но, боюсь, тьери неправильно поняла мои слова. В конце концов, чему-то Вас учили, и мы вместе подумаем, как использовать открывающиеся перспективы.
   - Но...но вам нужен наследник, - н-да, плохо меня учили. Вместо тщательного обдумывания следующего хода, хватаюсь за первые попавшиеся в руки соломинки.
   - Пусть это Вас не волнует, - равнодушно отозвался. - Дьел окончен, я полагаю?
   Смиренный полупоклон. Ничего он сейчас не скажет и вообще никогда, если на то будет его воля, а значит настаивать бессмысленно и унизительно.
   Тьер Уртика, право Вы не оставляете выбора, а таинственность подзуживает к выполнению моих планов, невзирая на Ваши.
   Однако пора бы вернуться к Стажировке. Еще нужно успеть спасти одного самоуверенного детеныша, который находясь под покровительством, не слишком задумывался об окружающих, что, разумеется, неприятно скажется на его дальнейшем мироощущении и самочувствии.
   Формирование толпы всегда зависит от способностей ее заводилы. Не будь ведущего за собой лидера, люди не объединятся в коллективное бессознательное. Естественно, вождь у этих непризнанных мстителей был. И с фантазией у него порядок, не смотря на юный возраст.
   Зайдя в класс, приходится на мгновение перевести дыхание, открывшаяся картина вызывает непроизвольное ощущение гадливости. То, что было когда-то симпатичным малышом, сейчас выглядит куском кровавого бифштекса, с проглядывающими пошло-голыми костями в области скуловой дуги, нижней челюсти,
между обрывками губ, виднеются белые зубы, по которым перемещается желеобразная, комкающаяся сизо-зеленоватая масса. Опускать глаза ниже не хотелось, но взгляд все равно успел охватить картину целиком, навсегда запечатлев ее в памяти. В природе - паразитические круглые черви. Оставляют личинки в мышцах теплокровных организмов с развитой центральной нервной системой, которые после разносятся через кровь и лимфу по всему телу носителя. Но то - в природе, детишки создали более усовершенствованную версию.
   Сейчас судя по всему, восстанавливали зоологию. Беспозвоночных животных. А именно круглых червей. И как любая изобретательная личность, а ребятня Высших родов априори не может быть другой, подошли к делу творчески и модифицировали обыдейнеших трихинелл в омерзительное нечто с явным плотоядным характером и ускоренными свойствами разведения заразы.
   Все Высшие проходят восстановление знаний о природе живых организмов. Все дело в том, что с каждым новым веком человечество под пластами новой информации теряло уже имеющуюся. За краткий период интенсивного обучения вложить все наличные знания не получалось, да и не требовалось, но с появлением мгновенных каналов передачи данных, процесс приобретения новых деталей ускорился и человеческий мозг отказывался вмещать такое количество информации. Поэтому в каком-то допотопном году, какой-то не менее, допотопный ученый, чего-то там рассчитал и добавил к материнскому плоду какой-то там ген, названный в последствии именем этого самого умника, и ген этот отвечает за накопленную информацию в клетках таким образом, что при повторном изучении родившейся особью не усваивается заново, а восстанавливается, вспоминается. Разумеется, каждая клетка организма итак содержит массу информации, однако эти знания во-первых, имеют "профильный" характер, а во-вторых, бессознательны, что и привело к "небольшим" совершенствованиям на стадии формирования.
   Каждый маг восстанавливает лишь те данные, которые пригодятся ему в последующей жизни. После тридцати лет интенсивность восприятия уменьшается и все меньше знаний можно восстановить. Но тут можно поспорить. Однако, я не ученый. Факт в том, что большие объемы информации восстанавливаются из клеток организма, предварительно полученные от материнского организма.
   Бр-р.
   - Занятно, - пробормотала, стараясь повторно не смотреть. Обругав себя за малодушие, посмотрела истинным зрением и облегченно перевела дух. Малолетние мстители навесили осязаемую иллюзию. "А ведь когда-нибудь эти начинающие монстры будут принимать важнейшие решения, влияющие на судьбу Феруса и его планет-партнеров, - скользнула мимолетная мысль".
   А-а не важно. Точнее неважно сейчас. Или неважно для меня. Нет, важно будет, но не сейчас.
   Но я приложу все свои слабые силы, чтобы это перестало быть для меня важным. Да, я слаба и никчемна, но именно это должно помочь спастись. Неоднократно творящее чудеса, невыжигаемое и неистребимое чувство самосохранения. А я боюсь. Боюсь до дрожи своих костлявых коленей. Один несостоявшийся любовник романтично пытался их сравнить с жеребячьими. За что и отхватил.
   Когда я выхожу на свет, происходит мгновенная остановка кадра. Остановка остановкой, но ни одна мордаха не искривилась в гримасе раскаяния. Вот за что ненавижу Гимназию и Ферус! С его, хытаи, законодательством! ЭТО тоже когда-то было детьми.
   В Тира летит заклинание кокона, попутно снимающее иллюзию и позволяющее увидеть реальные травмы. Их почти нет, но рисунок психики покорежен.
   Покорежен - в нужную мне сторону.
   Я иду из лазарета, бессмысленно улыбаясь в никуда.
   Браво, ребята. Браво. Но "бис" я кричать не буду.
   Знаете ли вы, величину вашей помощи? Надеюсь, нет. Вам-то попадет в любом случае.
   А во мне в любом случае будет гнить отвращение и привычная ненависть к себе.
   О душе промолчу. Ее нет. Я ведь тоже была магом. И обучалась.
   Почти семьдесят лет назад.
   Позволяю себе слегка приподнять уголки губ, при обширном воображении подобное мимическое упражнение можно принять за неохотную улыбку. Постоянное упоминание о возрасте и прошедших годах тоже звоночек от расстроенного подсознания. Убеждение себя в чем? О, благодатная тема. Муж, намек на богатый жизненный опыт и проеденные молью легкие. Отсутствие совести. Бессмысленность существования.
   До сознания медленно доходит факт зарождающейся внутренней дрожи. Чью-то ж м-мать. "Смешно, - сжимаю чуть сильнее необходимого начинающие стучать зубы, внутри трясутся внутренности, которым вторит гулко бухающее сердце, отдается диссонансом пульс в ушах".
   Мелко подрагивают пальцы, подношу запястье к губам и неожиданно сильно прикусываю в выступившую вену зубами, так что рот наполняется соленой жидкостью с мерзким привкусом железа. Ненавижу. Организм бунтует и в качестве сопротивления выворачивает рвотными судорогами горло, резко наклоняясь, зажимаю голову между коленей.
   - А не страшно, что они догадаются, кто их настоящий враг и станут действовать сообща? Детки такие вещи чувствуют интуитивно.
   Краи'ваал. Естественно. Кто еще посмеет быть настолько несдержанным с возможным Преподавателем. Во время прохождения испытания никто из работающих в Гимназии коллег не имеет права контактировать со мной, у учеников такого желания и возникнуть не должно - я ниже их по классовой шкале.
   Одним из забавнейших последствий его опытов стала анемия и непреодолимое отторжение организмом любых железосодержащих средств. Единственным прогрессом, можно считать, что кровяные тельца собственного тела перестали восприниматься защитой как агрессоры, а, следовательно, подлежащим уничтожению.
   Напрягаюсь.
   - О, не стоит беспокоиться о моих возможных затруднениях.
   - Дорогая, - мурлычет, - я, действительно, переживаю! Не хочу так скоропостижно расстаться с тобой вновь.
   Интонации похожи на удушливые цепкие объятья обвившихся отравленных щупалец осьминога. Выбранные выражения коробят, и услышав такое в любом другом месте, исключая Гимназию, шутник разнообразил бы свои познания в склонениях и вариациях наречия "скоропостижно". Сейчас оставалась с усилием расслабить лицевые мышцы и перестать сжимать зубы - они мне еще пригодятся.
   - К сожалению, не могу ответить взаимностью.
   - Пока - не можешь, - насмешливое уточнение.
   Привычная головная боль железными пальцами охватывает виски. Проклятое малокровие. Из-за него я - магически одаренный человек, не могу справиться с такими мелочами как слабость и головные боли. А большинство химических препаратов на меня не действуют. Спасибо, некоему представителю моего класса. Бывшего.
   - Могу я узнать причину...
   - К чему официоз, милая? Близость нашего знакомства вполне позволяет... - урчит сытым тигром.
   - Прекрасно, - обрываю, - что тебе от меня нужно?
   Предательские колени начинают сдаваться. Тряпка, - с неприязнью. Привычное недовольство собой неожиданно приносит подобие спокойствия.
   - Бесценная, - предусмотрительно не нарушает границ личного пространства. Какова твоя цель, ублюдок? Невероятное оскорбление, не имеет значения форма донесения до адресата, заслуживало Вызова, но у этого не дернулся ни один мускул совершенного тела.
   Да, при всем негативе, готовом вылиться на этого Высшего он неописуемо притягателен. Темные жесткие волосы в фиолетовый отлив и тем
   Неужели мои мозги не перевернуты вверх дном его навязчивым вниманием, как портовая гостиница в день прибытия военно-космических служащих после длительного тренинга на отдаленной базе? - ты ведь вернулась не к любимому мужу, верно?
   Зачем спрашивает?
   - Скажи! - мягкий приказ, кнутом подстегивает к объяснениям.
   Мысли... суетливо очищаю сознание от лишних образов.
   - Вас не касается, - бросаю. Хотелось бы нагло, но результатом является ломающийся дрожащий голос.
   - Ты осмелела, - ласково. Трясусь уже всем телом. Как припадочная. От страха? Или...возбуждения?
   "Все. Теперь уж точно - конец, - обреченно, - синдром выживания заложника". Испытываю к себе невыразимое отвращение. Кровь приливает к щекам, что однако не делает их розовее. Бледности моей кожи могут позавидовать жительницы солнечной Тэзии, проводящие всю жизнь в непрерывной погоне за аристократической бледностью. Такая у них там мода.
   - Это ваше постоянное место встречи? - сардонический взгляд, - стоит признать не лишенное смысла.
   Эдис. Ты следишь за мной? Нет ли у тебя мнения, что два столкновения в один день чересчур надоедливая, я бы даже сказала, назойливая практика?
   Краи'ваал чуть отодвинулся, создавая впечатление прерванного уединения. Ради кого играешь? Отмороженная статуя, носящая гордый титул моего мужа, да, незначительное преувеличение с моей стороны, преследует свои неизвестные цели, безусловно, связанные со мной, но явно не имеющая никакого отношения к каким-либо видам нежных чувств.
   - Хотя, вероятно, тьери, не предупредила своего пылкого поклонника о некоторых своих, - насмешливая пауза, - особенностях.
   А-а? Дубина. Я. Ах, применить бы сейчас "радугу". Спокойно. Я совершенно спокойна. Я владею своим дыханием, а значит - собой. Нет, хытаи его возьми! Наотмашь. Я совершенно невозможная кретинка. In-consummatus. Недоразвитая. И полный коматоз мозгов в присутствии Краи'ваала в качестве оправдание не засчитывается!
   Надо было сразу сказать о своем возрасте! Или...или нет. Вдруг бы он подумал о безнаказанном проведении полного обряда? По-моему, мое учащенное сердцебиение отдается во всех углах длинного больничного коридора.
   Эдис подходит, нарочито медленно. Вальяжно. Пальцы легко обвиваются вокруг локтя и меня медленно притягивают ближе к себе. Да уж, "легко"! С виду. На деле - мою руку сжали с силой давления в несколько атмосфер. Утрирую, конечно, но от боли потемнело в глазах, а это о чем-то говорит с моим болевым порогом. Злится? Каковы мотивы его поступков? Недоумеваю.
   Тьер Ваалтаор хороший игрок и не выказывает удивления.
   - Я чрезвычайно любопытен. Исследование "особенностей" - мое хобби, - нейтрально.
   - Разумеется, но тут я, пожалуй, ограничусь теорией. Боюсь, практика может не доставить удовольствия, - отстраненно, с почти угасшими искрами заинтересованности. Только пальцы сжимают сильнее, а казалось дальше некуда. Вот они новые горизонты. Сознание плывет на мягких, лукавых волнах слабости.
   - Во-от ка-ак, - тянет экспериментатор. Обтекаемые выражения Диса, без дополнительного вливания данных, заводили разговор в тупик. - Меня больше привлекает практика, - наигранно разочарованно, - Придется рискнуть.
   Пошел ва-банк.
   Во мне легким трепетом зарождается смех.
   Глупый спор двух глупых собственников. Кто-то знает о степенном возрасте некой убогой, находящейся в полуоборочном состоянии, ничуть не возражающего против данных обстоятельств, мужа. Кто-то напротив...а есть такие, ехидный смешок внутри, кто видел эту самую тушку без "маски", но таких на Ферусе не находилось, поэтому хм...незначительные заблуждения двух мужских особей особенно веселили.
   К слову, раз зашла речь о неком очаровательном образе, не менее, очаровательной хоть и несколько нервной и болезненной особы, то "маска" имела вид невысокой хрупкой брюнетки, с густой шапкой коротких гладких волос, длиной до подбородка, сзади по шее, из-под "шапки", "вырывались" несколько хвостов, завивающихся мелкой спиралью, бледно-оливковая кожа и зеленоватые, почти черные глаза. Это если говорить о цветовом типе внешности. Само лицо нарисовано плавными линиями: овальной формы, мягкий округлый подбородок, небольшие аккуратным бледно-розовым "бантиком", "сердечком" губы Если вспомнить возрастной фактор, хе-хе, то выглядела я лет на сорок. Ухоженные такие сорок. Никаких начавших обвисать щек, глубоких морщин, второго-третьего подбородка не было. Так, мелкие лучики мимических морщин, расползавшиеся от вечно щурящихся глаз, легкие складки вокруг рта, гладкие щеки, розовые губы. Никто не давал мне заявляемого возраста. И вид останется неизменным еще лет пятьдесят. Если я их проживу, конечно. Ах, "маски" и современная косметология творят чудеса! Сарказм? Вам послышалось.
   Супруг, получающий удовольствие от самостоятельно забирающегося противника в ловушку и заботливо закрывающего за собой ее двери, мягко продолжил:
   - Одно лишь незначительное обстоятельство - у Вас отсутствует практическое пособие.
   Бывший до этого коварным, зверь радостно закрыл свою ловушку на замок:
   - Я воспользуюсь Вашим, - предчувствие победы заставило забыться и последняя фраза, прозвучала с невольной фамильярностью.
   - Боги явно не были милостивы к нам! - новый голос, морозной коркой, продирает нежную кожу спины. Не везет - так во всем. Добавленный коннект я не знала, но потрясающая схожесть с Королевой не оставляла возможности иных трактовок. Мираисэ. Наследница. - О, тьер Уртика, Вам не кажется, что наше появление несколько...мм...несвоевременно?
   Идиоткой она не может быть по определению. Значит, ей зачем-то понадобился Дис. Именно сейчас.
   Пользуясь моментом разглядываю Мираисэ. Ее облик весь сочетание сине-белых цветов. Сияющие нестерпимым светом белоснежные волосы отливают неровной туманной дымкой светло-светло аквамаринового плавно переходящего в насыщенно серебристо-лазуритовый длиной до колен и перехваченные сдерживающим заклинанием, идеально-правильные черты лица, прямой нос, пропорциональные губы, мягкая линия скул, аккуратный подбородок, алебастровая кожа, чуть мерцающая бледно-голубоватыми пудрированными всполохами. Платье цвета индиго и такие же туфли дополняли образ, но не они делали его цельным.
   Мысленно отряхнувшись от завораживающего погружения в выраженное воплощение Власти в хрупком человеческом теле, обжигающе-морозной меткой, оставляя свой отпечаток на нежной коже.
   Перехваченный, случайно, взгляд неестественно ярких бирюзовых глаз, обращенный к Дису, был весьма и весьма красноречив. Для него. Для меня - оставался тайной, разгадывать которую не было ни малейшего желания. Встретившись со мной, стали беспощадны, в чем убедилась покорная слуга, делая попытку упасть на колени, шквал боли ломанулся через лобную кость в голову, корежа и перекраивая все на своем пути, мгновенно заледеневшее тело, сведенное судорогой медленно опускаясь на пол, было остановлено все той же вцепившейся мертвой хваткой ладонью благо/не/верного, нужное подчеркнуть. Меня рывком вернули в исходное положение. Затем прижали спиной к себе, отпуская, наконец, многострадальную конечность и тут же обхватывая одной рукой за талию, а другой - за плечи, мой подбородок автоматически опустился на чужой локоть, легкое дыхание скользнуло по щеке, а теплые губы замерли, едва касаясь виска. Напряжение. Я как необработанный кусок гранита в его руках, но его вряд ли обнимали б с такой демонстративной нежностью.
   Не поняла. Что это за замашки?!
   Или? Связано с нашей тьерин?
   Неужели столь пикантные сведения, сведения о нашем браке, не просочились? Или кто-то не позволил им совершить столь окончательно бесповоротное действие? Глупое сердце подпрыгнуло в радостном неверии. Неужели...возможно ли, что мои надежды осуществятся? И я покину этот отравленный сад цветущий яркими бутонами плотоядных цветов, растущих на телах, пропитанных ядом вожделенной и уже, увы, для них, недостижимой власти. Пафосно? Быть может.
   Размышления в уютном коконе объятий "любимого" супруга отвлекла легкая, но от этого не мене неприятная вибрация в ухе. Входящий вызов. Мысленно:
   - Лучше б не вызывал, а приехал!
   - Неужели соскучилась?
   Все так плохо? - так звучал вопрос на самом деле.
   Он не знает подробностей, зато отлично представляет политическую ситуацию моей родины. Еще б ему не представлять! Один из всемирно известных политологов! И самое обидное, полностью принимает точку зрения влияющей на события верхушки Феруса, относительно информирования представительниц моего пола! А сама разбираться не буду. Есть более интересные вещи. Да, веду себя как ребенок. Но с ним можно.
   - Да!
   Помедлил.
   - Расскажешь?
   - Дети, - последних капель совести хватает не вздыхать.
   - Ты говорила, что проблем не возникнет.
   Убеждала в своем равнодушии!
   Чей-то пристальный взгляд методично снимал тонким лезвием слои эпидермиса с лица. Ежусь, хочу отвернуться, удерживающие меня руки напряглись, а невероятно позитивная мысль об акулах, стоящих вокруг и примеряющихся, откуда начинать меня надкусывать не позволила подобного малодушия, оставалось лишь упереть взгляд в невидимую точку на стене.
   - Их и нет...почти.
   - Это не все?
   Как же не хотелось врать. Да и не получится. Не ему.
   - Ли, я же слышу, что нет!
   - И откуда такая интуиция, - громко посетовала, - и даже не маг!
   - Не нужны нам костыли, - весело отзывается, - у нас и так сил хватает.
   Наш давний спор об использовании магии. Симэй упорно считал, что магия - подарок для слабых. Подпорка. Как обострение слуха у слепых. Споры доходили до хрипящего шепота и драк, результатом которых провозглашалась невиданная в своей наглости сентенция от скрученного в рог представителя условно сильного пола "Видишь? Не будь у тебя магии, ты б так не смогла"!
   Улыбка нахально принялась блуждать на моих губах.
   - Увидимся - расскажу!
   - Ты дразнишься! - заныл он, - Знаешь ведь - неделя до сессии!
   - Тогда как закончишь! - наглая подмигивающая рожица, с то ли перекошенной, то ли просто кривой улыбкой щербатого рта.
   Раскрываю глаза, полуприкрытые на последних секундах разговора и успеваю поймать ледяной мимолетный взгляд своей "защиты и опоры", почти сразу вернувшийся к Мираисэ. Осознав себя в пространстве, поняла, что не только прикрыла веки, но и блаженно обмякла, опершись на Диса и удобно пристроив голову на его плече. Что за?.. Нет, я, конечно, понимаю, муж, но должны же быть пределы?! Тело, обычно реагирующее болезненным дискомфортом на нарушение личного пространства, сейчас не только не включило сигнализацию, но и защитные системы восприняли нарушителя чем-то вроде диванной подушки. Взгляд Краи'ваала также направленный в мою сторону и тоже не блистал дружелюбием в мой адрес.
   Неужели слышали нашу беседу? Канал-то защищен.
   Вслушалась в мерно журчащий голос своего господина и повелителя. Угу, номинального.
   - ...тьерин Мираисэ Ваше предположение не совсем отражает действительность...- многозначительная пауза, во время которой мое тело прошивает внезапным жаром, а затем влажным холодом. Неужели скажет сейчас?!
   - ...однако, возможно, Вы примете мои извинения за невольный отказ от, безусловно, приятной беседы с Вами и уделите крошечную частичку Вашего драгоценного внимания сегодня за ужином, - плавно заканчивает.
   Велеречиво - хмыкнула про себя. Интересно тьерин не поняла, что он хотел сказать?
   Или поняла или сделала вид - сделала вывод, наблюдая благосклонный кивок наследницы и несколько уточняющих фраз места и времени.
   Ее торжествующий взгляд встречается с моим. Торжество? По какому случаю? И к чему эта нелепая показушность?
   Снова раздался сигнал зуммера в ухе. Нянечка. Хытай, что случилось?
   - Вынуждена Вас покинуть.
   Самая приятная фраза за день.
   Ртутными горошинами рассыпаюсь в руках Диса, наверное, красиво выглядело: серебристо-черные текучие капли, собирающиеся в шарики, брызгами слетающие с золотистых кистей, брезгливо их стряхнувших, возвращаюсь в исходную форму возле классной комнаты.
   Секундная остановка. Пока стены перестанут мерно покачиваться. И я вхожу.
   Крик. Многоголосый детский плач. Морщусь. Чересчур громко. Особенно после бархатистой шершавости одного вкрадчивого тихого тона.
   В углу окаменевшей статуей замер мальчик. Остекленевший от ужаса взгляд смотрел в одну точку перед собой. Вся одежда, волосы, открытые участки кожи были присыпаны белой пудрой, вьющимися клубами пылевого облачка витающей в воздухе, оседая на прилегающие поверхности и Лана. По его телу в безумном марш-броске сновало несколько членистоногих и, присмотревшись, стало понятно нежелание нянечки помочь ребенку. А точнее не нежелание, а банальный страх. Твари-то ядовитые. Благодаря шуточкам тогда еще будущего мужа, в детстве увлекающегося членистоногими, пауков удалось классифицировать. Черные матовые с четкими узорами на шарообразных брюшках, с тонкими парными прядильными органами в конце. Карапас безволосый, зато лапки покрыты густыми короткими волосками. Лейкопаутинный паук, отвлеченно мелькнуло. Вспомнила "ошеломляюще-приятные" ощущения от перебирающих конечностей этих милейших созданий по голой коже.
   Рядом, устремив пристальный неподвижный взгляд глаза в глаза, стоял второй мелкий поганец, руки, расправленные вдоль тела, безвольно повисли, а на губах витала бессмысленная дрожащая улыбка. В душе все переворачивалось, глядя на эту улыбку. Белые зубы виделись костяными кинжалами, отражая ранящее наслаждение, упоения беззащитностью, написанного в прозрачных зеркалах души, напротив. Кор наслаждался его страхом как истинный дегустатор изысканным вином, перекатывая ароматную жидкость на языке и смакуя оттенки вкуса и послевкусия.
   Неопределенно покачала головой. Способный малыш. Маленький, а найти редкость сумел. И количество.
   Socors ! Не о том думаю.
   Рефлекторный бросок самонаводящегося обездвиживающего плетения на, снующих, паукообразных. Тварюшки отпали насытившимися клещами.
   Подхожу ближе. Они оплетали вокруг него паутину. Неадекват. Так, с несвойственным поведением разберемся позже. От скачущих в противоположные стороны мыслей отвлек Лан, у которого началось обильное слюновыделение и лакримация. Хытаеву мать! Покусали.
   К хытаи рейтинг. Нарушив еще одно правило, рванула из наручных ножен mucro. Тем самым напитав ритуальное лезвие своей кровью. Мыслесигнал Ортее и нянька быстро уводит зрителей. Увидела ли она клинок? А если, да, то знает ли его значение? Пара секунд и разрезанная одежда цветными лоскутами укрывает пол вокруг лежащего тельца. Хирургически ровными росчерками взрезаю места укусов. На местах поражения набухают ранки, отравленная кровь струится ручейками, образуя ветвистый узор на бледной коже.
   Где-то сбоку валяется бесчувственное тело. Аги. Кто бы сомневался. Приоритеты...И как их определить? Оба пострадавших займут свои места во этой шайке. Далее следует отправка нового экземпляра для применения практических навыков, определенного слоя работников Гимназии.
   Возвращаюсь к исходной точке. Осматриваю девчонку. Довольно глубоко рассадила голову. Несколько обширных гематом на спине... Об стенку ее били, что ли?
   Поднимая очередное безвольно обвисшее тело, понимаю, что стала носильщиком безвинно пострадавших обычников в неравном бою за вакантное место.
   Гадко.
   Сил не хватает. Привычно подкашиваются колени и я, падая вперед, успеваю упереться одной рукой в пол, другой поддерживая детскую головку, остальные части тела весьма неласково соприкоснулись с ковролином. Тихий стон. Не мой.
   Посылаю вызов Ортее. Умница - явилась с емкостью для паучков. Передаю обычницу ей. Вяленько ковыляю в сторону по-прежнему лежащих неподалеку членистоногих.
   Смотрю на них. Молча. Не знаю как они на меня. Не нравятся они мне. Совсем никак. Да и противно представить взять их в руки. Ай! Все равно придется. Отыскав перчатки и попутно запретив подопытным заходить в комнату, еще раз приблизилась к тушкам.
   Прикрыла глаза. Даже в перчатках. Не могу. Диса позвать? Он помнится их любил! Хех. Отвлекся бы от своих туманных планов. Прелесть. А как ненавязчиво! Только вот встречаться с "золотцем" не хотелось еще больше, чем касаться мохнатых лапок. Ждет меня еще малоприятный разговор с "мужчиной жизни".судя по последним взглядам длинный, нудный и неприятный. И, возможно, не один. И скорее всего, общением не ограничится.
   И это он не знает об использовании mucro. Остановилась. Лучше пусть не знает. Несомненно. Если Ортея не поняла и/или не увидела, то вероятность утечки информации существенно снижается.
   Сжав зубы, опустилась на корточки и, стараясь не акцентироваться на ощущениях пальцев, начала запихивать пауков в банку, попытка не смотреть, переросла в направленное изучение порошка, рассыпанного вокруг. Тэк-с, а это, что такое?
   Через переговорник отправила запрос в лабораторию. Последовавшая затем суетливая тягомотина с прибытием экспертов, выяснением обстоятельств и отношений: кто прав, виноват и где заканчиваются служебные обязанности каждого, убила остаток вечера и высосала остатки физических и моральных сил. Оставив разбор полетов, оставшейся не в лазарете, малышни и уложив всех спать, тяжелой поступью, покачиваясь и грея вконец онемевшие от холода руки, направилась в далекий, относительно к сегодняшнему дню, путь к своей спальне.
   Почти в бессознательном состоянии, нащупав дверную ручку, вваливаюсь внутрь, чтобы обнаружить пренеприятнейший сюрприз.
  
   Глава 3
   Сюрприз радовал горделиво выпрямленной спиной и несколько скованной позой, ничем иным он порадовать меня не мог. Очень хотелось послать выдержку и поинтересоваться: не ошиблась ли тьерин дверью, но остаточное количество вбитых когда-то намертво манер поведения не позволило усталости взять вверх.
   Официально принятый полупоклон изначально планировался грациозным в исполнении, но застывающие холодом ноги воспротивились и грация, испуганной ланью, сбежала с места происшествия.
   - Мои приветствия, тьерин. Чем обязана? - на большее не хватило, данная точка пересечения в пространстве и времени явилась конечной, и терпение отправилось на заслуженный отдых.
   Правильно, какой смысл вести разговоры думала я секунду спустя, корчась на полу от пронзившей все тело молнии, задержавшейся в сером пепле, бывшим недавно клетками разума.
   Обрушивается свет. Слепящий бирюзовый свет. И тишина. И леденящий холод. И ни хытаи не вижу, только бешенный горячий стук крови в ушах. Что-то оборачивается липкой спиралью, вздутой металлическими рваными краями внутрь, начиная со ступней ног и заканчиваясь под подбородком. Явное содержание железа заставляет организм дернуться в неприятии, позволяя ленте впиться сильнее в упругую кожу, разрывая артерии и проникая тонкими морозными проволоками в сеть нервных окончаний.
   - Приятно, не правда ли? - урчаще-удовлетворенный голос.
   Получаешь удовольствие? Медленно приходит понимание: тьерин не только садистка, а эмпат и сейчас смакует смесь беспомощно-унизительной уязвимости, с мерцательной болью, наваливающейся конвульсивными вспышками от скольжения ленты по телу.
   Ненавижу боль. Но еще больше ненавижу беззащитность. И уж совсем терпеть не могу людей, устраивающих подобные развлечения. Боюсь. Боюсь их до полного оцепенения. До невозможности применить магию, до невозможности вдохнуть, сведенным судорогой ужаса горлом. До бессвязных мыслей, постепенно исчезающих и безвольного подчинения.
   - Это не все...- предвкушая, вкрадчиво шепчет, отчего по ушной мембране пробегает, едва касаясь оголенных нервов, быстрая дрожь.
   Выворачивая внутренности пропыленных шкафов набитых воспоминаниями, добирается до самых первых неприятных тактильных ощущений, вынуждая переживать их вновь и вновь. Она не может их видеть - испытывать, и выпотрошила большинство моих "встреч" с Краи'ваала.
   - Зачем? - выдавливаю хриплым шепотом.
   - Предупреждение, моя прелесть, - она ласкающими движениями перебирает гладкие четки из редкого ярко-голубого сапфира, продолговатой, миндалевидной формы. Избавлюсь от всех синих предметов. Воротит. - Всего лишь маленькое внушение. Чтоб я не видела твою обычницкую физиономию рядом с неким тьером.
   Обычница? Хватило б сил - засмеялась. Похоже, сокрытие бракосочетания привело к противоположному результату. Или...или нет? Откройся этот милый факт - не проходить мне собеседования, а объяснять причины смены имени, попытку наняться на работу и готовиться в быстром темпе к nodus, а затем к Casta. Перехитрила саму себя? Сме-ешно-о. Теперь ясна причина столь "ненавязчивых" и краткосрочных пыток. Тела обычников та-ак хрупки. Все же будь я не магом, после ночных упражнений вероятность последующей жизнедеятельности стремится к нулю.
   Высказавшись, Мираисэ покидает комнату летящей походкой, вокруг ее изящных ступней волнуется нежная льдисто-голубая ткань платья даже отсюда кажущаяся теплой.
   Лежу поломанной куклой на ковре. Бездумной куклой, глаза которой не закрываются. Равнодушный, невидящий взгляд направлен в темноту потолка.
   - А я так надеялся, наконец договорить, - звучит мягкий ненавистный голос, - наша тьерин достигла некоторых высот. Девочка, ты меня разочаровываешь! Я потратил столько на тебя времени! - притворное сожаление.
   Молчу. Не спальня, а проходной коридор. Мне все равно. И его голос вовсе не забивает в мое сердце шипастые гвозди.
   Подходит ближе, опускается на колени рядом. Губы скользят по влажным, от непроизвольно текущих слез, щекам.
   - Прекрасна, - выдыхает этот психопат, дыхание скользит по обнаженной застывшей от холода коже.
   Притягивает к себе на колени и зарывается лицом в мои волосы, лихорадочно вдыхая.
   Отстраненность не покидает. Полностью расслабилась, отдавшись на волю боли и прикосновениям знакомых рук, где-то за стеной безразличия накатывают яростным шквалом, волны панического ужаса от повторяемости прошлых эмоций старательно затираемых воспоминаний, не покидающих кошмары. Быть может и это очередной сон? И я проснусь в любимой квартире в студгородке Академии, а Симэй будет успокаивающе журчать мне в ухо глупости?
   Не надо было возвращаться.
   Он ушел под утро, оставив опустошенное, разбитое существо под тонким согревающим одеялом, бросив напоследок:
   - Подумай над словами Мираисэ. Вполне можешь его покинуть. Тебе следует договориться со мной. Надумаешь - номер зума знаешь.
   Он был уверен. Он знал, что я наберу и соглашусь на его условия.
   Но знала ли об этом я?
   С трудом поднявшись с постели, придерживаясь за мало-мальски подходящие опоры, с долгими остановками, медленно донесла себя до стационарной аптечки в ванной. Пальцы замирают панелью настроек, наполовину введя перевод в ручной режим, знаю попытки автоматики нашпиговать ненавистными гемоглобиноповышающими веществами. Несколько секунд наслаждаюсь идеальным решением проблемы - скоростным и не требующим усилий - основой являющегося отсутствие человека. Классически избитый метод, не потерявший во тьме веков своей популярности. Трусливое малодушие не позволит расправиться с собой.
  
   Или...позволяет? Поиски признаков наличия эмоций по-прежнему безуспешны, а значит...
   Вбиваю команду на инъекцию...и ее нагло игнорируют! Вспышка перед глазами и высвечивается надпись: "Не дури, детка".
   Хам. Ненавижу! Подобная всезнающая предусмотрительность выбивает из бездушного полутранса с полпинка. А чтоб тебя! Гад. Я настолько предсказуема?!
   Устало прислоняюсь к стене. Хочется выть. От всепоглощающей тоски, одиночества и обреченной беспросветности. Жалкая. О, проснулось презрение. Доброе утро.
   Вибрация в ухе. Симэй. Принять.
   - Ли?
   - А ты кого-то другого набирал? - ровно.
   - Что за энергетическая помойка у тебя в голове?
   Да уж после вмешательства тьерин было б странно, обнаружься в голове чистота и порядок. На секунду возникла картинка любовной уборки затаившихся мыслей и воспоминаний по ящичкам, помывка пола-черепа и себя в сером фартучке вытирающей пыль. Аха, серое вещество! Сквозь сжатые зубы рвется смех. Истерика? Давно тебя не было. Заходи на огонек!
   - Ты связался со мной, чтобы это выяснить?
   - С тобой все в порядке?
   Нюх у него что ли? Откуда ему знать, когда мне хыйней всего?
   - Я спешу, - так, нетерпения в голос, - если ты по делу - говори.
   - Помнишь, ты проводила исследования древних земных мыслителей?
   - И?
   - Ри отправляют провести эксперимент. Дашь инфу?
   Мне некогда выяснять куда вляпалась Ри, а то, что она именно "вляпалась" сомнению не подлежит - все связанное с возможной исторической прародиной Ри терпеть не может и по доброй воле на исследования не согласится.
   Открыв "великую" тайну местонахождения на домашнем инфоре нужных данных и торопливо распрощалась, с трудом отбившись от неудобных вопросов, ответы на которые предполагались не менее неприятные, но и повлекли бы за собой цепную реакцию.
   Обработав все полученные за день дырки в шкурке, надела терморегулирующий комбинезон, одним из преимуществ которого есть изменения плотности прилегания к телу и непромокаемость. Послужит своеобразным перетягивающим жгутом - хмыкнула.
   Проходя мимо двери в столовую недовольно покосилась на нее, завтрак заказала по переговорнику. Словно оправдываясь перед собой, шевельнула неопределенно плечами - допинги принимать придется, а общая слабость, головокружение и боли станут на сегодня моими преданными поклонниками.
   Вхожу в детский блок.
  
   Камеры слежения прилежно и равнодушно зафиксировали появление тьери Альерерум передав на экраны мониторов аскетичную обстановку детского испытательного полигона, чего не скажешь о сонной неснятой вовремя смене группы наблюдателей, немного встрепенувшейся. Внешняя отстраненная невозмутимость несколько перечеркивалась впечатлением трогательной беззащитности, производимым хрупкой фигуркой в словно, отлитой из черного матового стекла форме, с резко-контрастирующим не ее фоне белоснежным лицом, отчего женщина выглядела болезненно-изможденной и ранимой - серьезный подход к деморализации противника, а также затруднению с выводом: нехило вооруженная слабость, активно притворяющаяся силачом, железной девой с мечом или сила, примеряющая маску неуверенной беспомощности.
   Детишки очень чувствительны к изменению внешней среды, а потому своеобразная игра между ними приобрела характерный оттенок "на выби/ывание".
   Трое отлеживались в медблоке. Вии уныло елозила шваброй по полу, с отвращением и зарождающимся страхом поглядывая на банку с пауками - им с Ланом досталась "привилегия" ухаживать за ними, помимо уборки в качестве наказания для Вии. А поскольку Лан валялся с отравлением, то и эти премерзкие насекомые на ней.
   Вии отшвырнула швабру и, взяв в руки потрепанный веник, приступила к подметанию ковролина, старательно игнорируя любопытствующие, злорадные, сочувствующие, последних, впрочем, было немного, они ползали по телу неприятной навязчивой мошкарой, противными легкими касаниями призрачных крыльев раздражая нежную кожу. О, как она ненавидела их всех за эти взгляды! Как они вообще посмели ее жалеть?! Как была зла, на предложившего помощь Мана! Ничтожество! Шут гороховый! Клоун! Никто!
   Она осторожно откинула запачканной рукой упавшие на глаза пряди волос, тихонько шмыгнув носом в попытке сдержать подступившие слезы бессильной злости и отчаяния. Безудержного детского отчаяния от несправедливого обвинения и поступившего затем наказанием. А все из-за дурнушки Аги! Ух, как ее выводила из себя эта тупая курица!
   Сейчас Вии представляла себя гордой Тьера в изгнании, Тьера-судомойка. Тьера, чей консорт погиб! Слезы текли по ее молочно-белым с небольшим розоватым румянцем щечкам, а сама Вии рисуя в своем воображении непобедимую Тьера разбивала наголову своих врагов и возвращала себе трон, попутно сбрасывая опостылевший фартук. Иногда мама смотрела сериалы по ги-ти. Вии нравилось, когда Тьера в результате придворных интриг попадала в переплет, теряла память и оказывалась на окраине цивилизованных миров. Тяжело работала и училась, а затем через сто серий и двадцать лет встречалась с хитрыми плохими тьерами, отправившими ее в неприглядное место и все вспоминала все, и красавец консорт, встреченный и потерянный двадцать лет назад вспоминал свою первую и вечную любовь. Вии нравилось, но, но не так как романтически настроенной маме. Это было та-ак смешно и глупо. Так наивно! Но в глубине души она хотела оказаться потерянной дочерью Тьера! Так хотелось! Она почти верила, что младенцев подменили! И каждым словом мстила, наказывала свою "приемную" мать.
   Вии, внебрачная дочь какого-то тьера, чье имя ее амбициозная мать зареклась произносить вслух, а на мысли и воспоминания наложен сильнейший блок, в юности она строила грандиозные планы войти в Род, но Вии оказалась магически неодаренной. А для тьера ее мать не представляла интереса ни в каком качестве.
   Ее бранили за мелочи, но никогда не наказывали за грубейшие промахи. В ней отцовские гены взяли верх и красотой Вии могла поспорить с тьери. Правда, непомерная гордыня и самомнение шли в комплекте с очаровательными чертами лица. А ведь она была еще малышкой!
   Из Кора методично делали отбивную. Его записали на курс основ борьбы. Единственный боевой курс в Королевской Гимназии, в котором существовало отдельное немагическое отделение. Сначала он наблюдал за чужой болью. Ему нравилось. Ему всегда нравилось наблюдать за чужими искаженными в гримасе муки лицами. И сейчас он с радостью отдавался тренировке. Мягкие податливые мышцы изгибались следуя за движениями учителя. Он наслаждался процессом. Прыжки, повороты, наклоны и выматывающая пробежка в конце.
   Закинув за плечи мешок с пропотевшей формой, в отличном настроении мчался по коридору в сторону своего блока. Ему не терпелось потренироваться в виртуале. Темный коридор его не смущал, а появившиеся тени поначалу не вызвали никакого интереса. Ключевое - поначалу. Тени очень не любили, когда их присутствие игнорировали. Подножка, залом рук и Кор скручен на пыльном пластике пола. Его подняли за вывернутые назад кисти и связанные лодыжки, спина выгнулась дугой, сбивая дыхание.
   - Поиграем, - вкрадчивый шепот.
   Удар. По виску маленького обычника стекает кровь.
   Очнулся Кор стоя на четвереньках.
   - Ты будешь моей собачкой, - раздалось сверху. Холодно и безжизненно.
   Кор не испугался. Он охотник. Охотник не может быть жертвой.
   - Сейчас ты убедишься в обратном, - ответил на невысказанные мысли голос.
   Он попытался встать, в нежную кожу впились веревки, кто-то мастерски связал каждую ногу и руку так, чтобы разогнуться в вертикальное положение прямоходящих не удавалось.
   Дернувшись, он также выяснил назначение толстой цепи тянущейся от шеи. Его шеи. Они посадили его на цепь! На него накатило мощной приливной волной бешенство.
   На этом открытия не закончились. Дурацкие игры малолетних магов набирали силу.
   Пришли еще несколько человек со своими "собачками".
   - А теперь поиграем? - просительно произнес тонкий задорный голос.
   Темнота им совсем не мешала. Кор же напротив ощущал все большую беспомощность и злость.
   - С чего начнем?
   - Пожалуй, с дрессировки, - девчачий голос. - Посмотрим, как справятся обычники.
   - Не тебе сомневаться, Ламия! Твои волкодавы известны своими способностями.
   - Жалкая лесть, - отозвалась девчонка. - Ну, же заставьте их лаять!
   Внезапно навалилась тяжесть. Сжала в объятиях до жаркого удушья. Сухой, пахнущий дезинфекцией воздух постепенно перестал попадать в легкие, а в сознании раздался спокойный приказ: "голос". Кор замотал отрицательно головой. В темноте раздавался тоскливый вой и лай. Сколько же всего "собак"? Сжатие усилилось, добавились жгущие плети по незащищенному разуму. Он молчал, сжимая зубы, закусывая губы в кровь. Интенсивность ударов ментальной плетью усилилась. Зубы прокусили нижнюю губу, раздирая нежное мясо в клочья. Он сжал сильнее. Боль в губе казалось, перекрывает терзающую мозг. К плетям добавились ласкающие холодящим пламенем мурашки, которые казалось бы, должны охлаждать, тем не менее, приносившие еще больший жар. Зубы крошились. Или ему чудилось. Больбольбольболь. Всепоглощающая жалящая, палящая, пекущая...Кор вдруг понял, что мозг вскипает! Вскипает оранжевой бурлящей лавой. "Не-ет, - зло подумал, - это все хытаи маги"!
   - Не получается! Не получается, Эни! - злорадно произнесла Ламия.
   - Не смей называть меня так, Мия, - без эмоций, произнес голос его "хозяина". Спокойное равнодушие тона веяло полярной противоположностью безудержным обжигающе-яростным горячечно-нетерпеливых ментальных атак. Контраст обжигал пламенем, лаская прохладной полноводной рекой безразличия. Кор задохнулся. Ментальная пытка мешала разобраться в полутонах недосказанности, ускользая и извиваясь в притворной доступности.
   - Давай я! - с азартом сказала Ламия, бывшая единственной тьери в их компании.
   Боль прекратилась. Неожиданно. Стремительно. Нос поймал успокаивающий аромат жасмина. На языке медленно разливался расслабляющий нежно-клубничный вкус. Кор погрузился во вкусовое наслаждение, навеянное извне, не подозревая о не слишком замаскированной в нем ловушке.
   Прикосновение прохладных пальцев к щеке. Открыл бесполезные сейчас глаза.
   - Ма-аленький, тебе лучше починиться! Гавкни пару раз! И все прекратиться! Ну, же, малыш, - ласково заворковал до этого высокий звонкий, как клинок режущий стекло, голос Ламии.
   Цепь натягивается. Рывок. И спина Кора упирается в ноги "хозяина". Тот взъерошивает его волосы. "Голос, быстро, - ментальный приказ". Кор медлит. Удар. Острая боль по плавающему на мягких облаках удовольствия сознанию стала оглушающей.
   Превозмогая себя. Не гавкнул, нет. Порыв был.
   Но он справился. Пока.
   - Какой интересный экземпляр, - заметила Ламия, - откажешься от него, Эни? Без выполнения приказов, мы не сможем устроить охоту! И наша команда проиграет до выезда!
   Опиоидные рецепторы пришли в шок от калейдоскопа сменяющих друг друга состояний палящей боли и охлаждающего наслаждения.
   Не помогло.
   Тогда...
   Кор не понял, что произошло, но сознание затопило беспричинное счастье. Удовольствие от всего происходящего. Он радостно засмеялся.
   - Не переборщи с "гормонами счастья" - мрачно предупредила девчонка.
   - Занимайся своим "подопечным". Какого ты лезешь не в свое дело? - проявил, наконец, недовольство "хозяин".
   - Почему ты его не заставишь?
   - Слишком просто.
   - Сломаешь?
   - Нет, хочу подчинить.
   - Быстрее. Остальные справились.
   Пренебрежительный смешок...и наваждение схлынуло.
   Рот наполнился слюной, кости заломило. Еще... Еще. Еще! Ещеещеещееще! ЕЩЕ!
   "Голос, голос, голос, - издеваясь, шептало в голове, отдаваясь множественным эхом"
   Апатия. Тоска. Еще! Ощутить это снова!
   Кор завыл.
   - Хороший песик, - "хозяин" потрепал его по волосам и простимулировал "центр удовольствия". Ненадолго.
   - Он сдался? - полюбопытствовал незнакомый голос.
   - Нет, - студеной водой хлынул в уши голос того кого звали Эни.
   - Тогда, что?
   - Он научится подчиняться не сразу.
   - Зачем тебе?
   - Хочу игрушку.
   - Значит так, мальчики, выезд завтра! - вмешалась Ламия.
   Напоследок Кора скрутило, жалящей горячими лезвиями, болью, накатила волна кайфа и он остался один посреди темного коридора. Опустошенный и обессиленный. В воздухе перекрывая дезинфекцию, плыл легкий аромат жасмина...
  
  
   ****
  
   Я расплывалась на атомы в рабочем кресле. Мигающе-гаснущее на микросекунды сознание не воспринимало факт невозможности подобного. Все равно. Поминутно широко зевая, потягиваясь и прихлебывая свежезаваренный кофе. Не знаю, что приключилось в пищеблоке, но там сегодня акция невиданной щедрости. Откинула голову. Зевок. Веки опускаются и...я открываю глаза уткнувшись лбом в панель управления.
   Как же не хотелось. Достаю из кармана заранее заготовленную капсулу и с садомазохистической медлительностью протыкаю кожу. До-олго. Очень долго и медленно. Не люблю уколы. Всем сердцем. Почему в жизни всегда чаще приходится делать то, что не нравится? Мягко говоря.
   Перевела взгляд на экран. Хытай! Малолетки, очевидно, знали как отвести камеры наблюдения за коридором, но не учли "шпионок" на мальчишке. Спасать его? Прислушалась. В общем-то, направление действий соответствует моим планам, за исключением "руководителя". Его роль я отводила... а вот и он.
   Посмотрела на Кора. Идущего Луа. Бывает так, что случай сам подкидывает нужные карты игрокам в жизнь. Мальчишка чуть слышно вскрикнули присел на корточки перед скрючившимся одногруппником. Поможет или нет? Что победит присущее всем жертвам сострадание или нежелание вмешиваться? Давай, малыш, решай...
  
   Семья Луа жила в подземном промышленном центре. Луа был слабым. Астматичным. Аллергия на 752 наименования. Тонкокостный, легкий. Мать всегда о нем очень беспокоилась, пренебрегая старшим сыном, за ворохом хлопот не замечая этого. Старший брат ненавидел его со всей чистотой детской души и любые попытки сблизиться воспринимал как невообразимую наглость, за что предпочитал отвечать в стократном размере.
   Во рту кисло-сладко, как начавшее бродить варенье, он сглотнул слюну, стараясь прогнать неприятный привкус. Привкус поражения. Именно так он ощущался после шутки брата с литровой банкой перетертых с сахаром алых как кровь ягод с тонкими белыми прожилками. Он бил и заставлял есть, насмехаясь над его бунтующим желудком.
   - Давай, - говорил он, - если все съешь так и быть пойдешь со мной.
   Он всегда ходил за братом хвостиком, но тот так же неизменно его отпихивал. Иногда, впрочем, по неизвестной причине притягивал к себе и обнимал, поглаживая тонкую нервную спину. Но отталкивал куда чаще. И эти объятия казались Луа тем кратким перемирием, тем признанием скрытой привязанности, которая, он не сомневался, существовала между ними...
  
   Выбираюсь из омута сворованных данных чужой личной жизни, в поиске ответа на животрепещущий вопрос "о принятии решений". Словно услышав часть мысленного хора мыслей, Луа осторожно похлопал Кора по щекам. Не добившись нужной реакции, попытался приподнять его. А затем...расплакался. Оооооооо! Где твоя решительность, малыш? Когда она мне так нужна. Нет, он стоял и плакал, старательно размазывая по щекам крупные прозрачные слезинки. Мне захотелось расколотить камеру. Никогда не имела практики работы с детьми. Все-таки в универе вела лекции у вполне себе вменяемых, относительно, но, по крайней мере, совершеннолетних личностей, отвечающих за себя, свои действия и сознание! Ух, как меня занесло. Луа замер. Затем побежал в сторону медблока. Тэк-с, я не говорила ничего во встроенный микрофон "шпионки", затерянной на теле обычника. И не вкладывала никаких зомбо-программ в его сознание, понадеявшись на его понимание и сострадание "жертвы" и оно подействовало? Пусть и не так как планировалось? Тогда откуда четкость действий, при полной растерянности рассудка? Подождем. Вдруг он не за помощью в лазарет бежит? За ней. Санитары с носилками направились за новым постояльцем комплекса и пользователем их специфических услуг. Если продолжать в том же духе, то не проще ли сразу всю детгруппу переселить в больничные палаты? Угу, и подключить к установкам виртуала, с загруженными программами изменения паттернов поведения, накачать химией и, мирно почитывая специализированную литературу, ожидать идеального решения поставленной задачи. Эх, мечты, мечты...
   Следующая камера.
   Палата Аги. Вокруг нее мило суетится "святая" группы - Гая. Ее родители проповедники-миссионеры какого-то забытого Бога. Основной идеей, кажется, являлось самопожертвование и милосердие, также запомнилось оригинальное понятие общей людской грешности. Разбираться с религией не хотелось, поэтому я удовольствовалась укладыванием в голову сведений о привитой модели поведения Гае. Добрая отзывчивая девчушка уже в этом возрасте сновала с маленькой аптечкой и стремилась облегчить боль всему живому. Замазывала царапины и синяки мальчишкам, пыталась лечить котят, голубей, как-то даже лабораторную крысу принесла. Ловкость, с которой девчонка свистнула подопытную животину с прозекторского стола, внушала уважение. По правде говоря, медаль за ловкость нужно присвоить Кае, придумавшей план и руководящей похищением, но именно Гая была движущей силой. Кая и Фая препирались на тему "улучшения настроения потерпевшей", путем отключения от медицинских аппаратов и игры в прятки в Зеркальном лабиринте. Гая, приложив тонкие пальчики к вискам Аги осторожно их массировала. Лицо пострадавшей не отображало ничего, кроме затравленной решимости не дать себя в обиду.
   Неясное опасение камнем давило на сердце, усиливая неуверенность и делая Гаю скрытной и осторожной. Стараясь как можно реже показываться на глаза Воспитательнице. Дома с родителями данная практика давала неплохие результаты. Ее нагружали информационными материалами и оставляли в покое до новой проповеди. Ей нравилось помогать людям. Бесконечные часы стояния на крошках необработанного алмаза на коленях в углу, повторяя молитвы, отсчитывая количество на старых пластиковых четках, покрытых облупившимся зеленым лаком. Простая обстановка небольшой хижины, служившей домом, состоявшей из нескольких аскетично обставленных комнат. Ее собственная содержала комод, односпальную постель без матраса (для осанки полезно) и стоявшую на табурете в углу икону. Паломничества к святой горе, переступая грязными босыми ногами по сухой, испещренной трещинами земле, с вервием в руках, облаченной в синтетическую парусину, подвязанную веревочкой, голодая, непрерывно молясь и сбивая ноги в кровавое месиво. Миссии к дикарям в джунгли Мутайкаи. За ее короткую жизнь Гая имела приличное количество накопленных воспоминаний и сейчас, когда родителям заплатили оборудованием для любимых ими туземцев за ее жизнь, она была спокойна более чем когда-либо, несмотря на недоверие к учительнице. Небожительница. Атеизм равнодушной истиной светился в умных мутно-изумрудных глазах. Почему они никогда не сверкают радостью жизни? Благословением нового дня? Грешница не замаливала свои грехи, продолжая следовать путем дьявола. Гая молилась за нее.
   Сигнал в ухе, предотвратил очередное сползание с кресла, с отплытием в неприятные сновидения, ознобом прокатившиеся по, защищенной креслом и невидимыми лучами природной магии, спине. Лицо не дрогнуло, но диафрагму свело неприятным предчувствием.
   - Это Джозеф Казински, - потек в ухо мужской голос, - руководитель седьмой Лаборатории.
   Аха, той самой, которая занимается исследованием странного вещества, обнаруженного мной на одежде Лана и ковровом покрытии.
   - Да, я вас помню.
   Голос стал строже:
   - По результатам анализа...
   Я замерла.
   - ...обнаружены: диэтиламид лизергиновой кислоты в дозах...
   - Я не химик. Будьте добры, переведите на научно-популярный язык, - невежливо перебиваю.
   По-моему, он скрипнул зубами. Честно. Вообще Джозеф Казински производил впечатление бравого вояки и вовсе не ассоциировался с химиком.
   - Психоактивное вещество, иногда используемое как энтеогенi.
   - Благодарю.
   - Только из уважения к Вам, тьери, - последнее он буквально процедил своим командным голосом.
   Уважения?! Бред!
   Socors! Socors! Socors!
   Он продолжал:
   - ...сразу бы передал сведение в Учительскую. Впрочем, рапорт почти готов.
   "Почти" на целое почти больше, чем нужно! Сейчас неважно, кто его остановил, но к этому вопросу придется вернуться. Да и сделали это явно не из особого расположения ко мне лично. И не бескорыстно. Чего ждет этот "вояка"? Просьбы подождать? Кто я такая, чтобы он выполнял мои просьбы? И что ему от меня надо? Идея возврата в это болото уже не казалась меньшим злом. Я не умею и не хочу учиться разбираться с интригами во имя каких-то неизвестных мне целей! И нет, я не ною! Я бесконечно зла! И не бросаю все из-за глупейшего врожденного упрямства! Будь он...спокойно. Спокойно, тупица. Не хватало еще себе проклятие скооперировать. Совсем из ума выжила. А что, усмехнулась, возраст вполне позволяет. Старая карга выжила, наконец из ума и даст покой нерадивым студентам. Ничего подобного, голубчики, пройдет академка и моя светлость снова будет выносить ваши непритязательнейшие линейные мозги, мечтающие о сне и отдыхе, после беспробудных гулянок. А тут я с особым цинизмом вбивающая в ваш мозг светлое, доброе, вечное знание. Хе-хе.
   Заминка длится неоправданно долго. В голове ни единой мысли по поводу предложений вознаграждения "великодушному спасателю". Да и какой он спасатель?! Шавка, стремящаяся получить дополнительную кость.
   Попадание психотропных веществ на территорию Гимназии и доступ к ним обычников дает отличный инструмент давления на засветившегося Воспитателя. Я дура. Узнавать химические свойства веществ официальным путем... Крайняя степень идиотизма. Наивная недалекость. Лечится?
   Говорить о долгах перед этим - закопать себя в могилу вымогательства. Добровольно и самостоятельно. Не в этой жизни. Обязательства могут быть лишь перед равными или выше тебя по положению людьми, но какой-то служивый не попадает в эту категорию.
   - Что ж, надеюсь, Вы подготовили его тщательно, - сухо отвечаю.
   Он смешался. Я физически ощущала его смятение, даже без проникновения в мысли ущербного. Кому ты собрался диктовать условия? Кто бы тебя ни заставил ткнуть меня в мои ошибки, ты не настолько глуп, чтобы не запросить плату за свои услуги. Или внушение?
   Сколько неизвестных! Вычисление неизвестных никогда не было моей сильной стороной. И не только оно.
   - Конечно, это не Ваша вина, тьери! - залепетал, затем с сиропным злорадством, - Разумеется, Третий отдел расследует недоразумение! Впредь, будьте внимательней! - Заканчивает успокоительно-ласковым тоном заботливого дядюшки. Мер-рзость. Липкая, припорошенная пылью, оседающая грязной сластью в горле, начинающим саднить.
   Обрываю сигнал. Все, что надо - сказано, остальное - долой.
   Кто ты неизвестный "благодетель"?
   Бессмысленный взгляд на экран. Лан, постанывающий во сне. Луа, поглаживает руку спящего Кора. Ман, Зиг, Лог и Туи, застывшие в наушниках, играя в очередную стратегическую виртуальную игрушку. Ами...
   Файл на Ами завести труда не составило. В отличие от остальных, "чистота" ее образа была кристально прописана. Родители-извращенцы, пожизненно находящиеся в состоянии психоделической ломки, проводили эксперимент, четко основываясь на методиках земного ученого в области психологии - Фрейду. Их дотошность не вызывала сомнений в полной неадекватности сих личностей, но давало четкое представление о выбранной модели поведения. Выбор их пал на один из самых сомнительных трудов, в настоящее время не могущий претендовать на объективность и рассмотренный несколько односторонне (не мое мнение! Все вопросы к его коллегам, доказавшим его субъективную точку зрения еще в начале XXIII века). Каковой причиной являлся навязанный паттерн ребенку, оставалось гадать. Хотя возможно, логическая причина вовсе отсутствовала в силу постоянного нахождения индивидуумов в наркотическом трансе.
   Может возникнуть вопрос: почему группа обычников почти на пятьдесят процентов состоит из малышей, с задатками девиантного поведения, а остальные - из неблагополучных семей, однако незначительный возраст и характерные изменения в их психике, полярно противоположны изначально заложенными в родительской среде будут лучше проиллюстрированы в случае успеха кандидата в Учителя.
   Итак, Ами...Ами в настоящий момент времени сидела перед зеркалом, рассматривая и оглаживая свое еще несформированное тельце. Когда она осознает, что за ней наблюдают показательная демонстрация "прелестей" возводится в превосходную степень.
   Внутри поселилось, аккуратно располагая свои тонкие лоснящиеся щупальца, опустошение. Глаза закатываются. Я медленно съезжаю с мягкого сиденья. Зевок удалось подавить. Запускаю программу сканирования и кресло приступает к массажу. Спустя пятнадцать минут и еще один стимулирующий укол, бледно-зеленый зомби имени меня выходит из комнатушки. Пора бы перекусить.
   На пороге меня встречает сумрачным выражением лица обычник, надпись на кепке которого указывает на его работу в курьерской компании. Он грустно здоровается и протягивает мне пурпурный конверт в правом углу, которого расправляет свои лепестки тисненная белая королевская лилия, источая свой незабываемый аромат. Я расписываюсь о получении и мальчишка испаряется, зная о "добродушном" нраве молодых магов.
   Внутри приглашение. Оттягивая момент раскрытия конверта, сигнал о доставке уже зафиксированный в королевской базе данных, рассматриваю лилию. Белый цвет невинности. Смешно. Срываю печать.
   Шелковая текстура бумаги бледного пурпура, со светящейся золотом вязью букв, заставляет дернуть уголком губ, настойчиво разъезжающихся в ухмылке. Ручная работа. От лилии впивающейся в меня, кружится голова. Привычка к простоте, выработанная в демократии Университета, по-видимому оказала на мой вкус дурное влияние ибо приглашение показалось вычурно-претенциозным.
   Королева.
   Отвыкла от наполненных цветовой глубиной дорогих тканей, от камней, символика и заряд которых указывают богатство предков и статус, от жизни в обществе, где внешний вид и окружающая обстановка, с особым акцентом на детали является основополагающим. Тебе может грозить долговая яма, но соответствовать статусу ты обязан.
   Потеря крови и недосып оказали нешуточное воздействие на одну псевдоученую особу, сделав ее мысли еще более сумбурными и беспорядочно сваленными в единой свалке, чем обычно.
   ...пригласить Вас на прием по случаю...какой банальный повод...форма одежды - вечерняя...
   Эдис. Сволочь. Равнодушно отметила. Значит, поставил-таки в известность о возвращении блудной супруги кого следует. Ах, нет, "алмаза" после тщательной шлифовки. Центр вещания. Если начался "сезон", следовательно, наша Королева вновь в поисках консорта. Ест она их что ли? Куда старого подевала? Забудьте, это был риторический вопрос.
   Погрузившись глубоко в размышления, вхожу в, условно можно назвать, столовую, но обстановка скорее уютного ресторана, стилизованного под трапезные в средневековых земных замках, тем не менее оснащенную всеми техническими новинками, включая осязаемые иллюзии на выбор для каждого столика. Грубо сколоченные деревянные столы из небрежно обработанных широких и толстых брусьев, гобелены, тяжелые бархатные занавеси цвета пурпура - безусловно, все из синтезированных материалов.
   Путь преграждает среднего роста щуплая фигурка, облаченная в платье цвета фуксии, держащееся на плече небрежно сколотой булавкой в виде вырезанной из малахита розы, чересчур массивной для данного платья и тяжелой для воздушной шелковой кисеи, обволакивающей изгибы тела, стекая водопадом слоев до щиколоток ног, обутых в нежнейшей кожи босоножки, образующими своими переплетениями цветочный орнамент. Приторно-сладкий аромат ландыша удушьем сковывает горло и, спускаясь по дыхательным путям, наполняет легкие, забивает чувствительные ноздри мускусом, с витающим неподалеку кокосово-мандариновым привкусом.
   Высокомерие поднимает во мне свою змеиную голову, примеряя не без успеха, маску презрения. До чего вульгарная особа. Неужели когда-то мы вместе учились и нас можно было назвать сторонниками одной фракции.
   - Дорогая! - мягкая, с примесью манерности улыбка, - давно не виделись!
   Она наклоняется в намерении по-дружески чмокнуть меня в щеку. Хытаева игра. Нарушает границы моего биополя, с непринужденностью старого друга, лишая возможности уклониться и вынуждая подыгрывать, не показывая неприятие подобного контакта. Склоняюсь в ответ, уплотняя защиту так, чтобы она расходилась подобно кругам на застоявшейся воде, являя иллюзию доверчивой расслабленности и благосклонности. Несколько сантиметров между нашими щеками, естественно, "поцелуем" это называется лишь в силу привычки, смотрится скорее принюхиванием за ушами собеседника. Тоже мне две борзые.
   - Аритэя! Мои приветствия, - лицемерная улыбка прокрадывается на цыпочках на лицо, оставляя свой неясный отпечаток на губах.
   - Ты та-ак изменилась! - недосказанное "в худшую сторону" стремительным летучим змеем вьется вверх потоком прохладного воздуха.
   - Вернулась получить диплом? - непосредственно, будто не замечая знака временного Воспитателя. Затем глаза округляются, - о, твой нареченный позволяет тебе работать! Как мило.
   Подтекстом вторит "Дорогая, за кого же тебя выдают замуж? Кто тот нищий, что не в состоянии содержать жену? Как твоя семья опустилась так низко? Или совсем не было желающих после твоего скоропалительного бегства"?
   Отстраненная улыбка я собираюсь отпарировать ее выпад и...:
   - Действительно, терпению Вашего жениха, тьери, остается позавидовать, впрочем, наверняка и его запасы не бесконечны, - низкими вибрирующими нотками, на грани хрипловатого шепота, усилием воли сдерживая зарождение...крика? Или рыка? Совершенно неуместно приходит сравнение с львицей-мамашей порыкивающей на неразумных львят, возомнивших себя взрослыми. Угу, царями зверей. Мастер. Вот оно актерское искусство во всей красе.
   Именно ты мне и нужен.
   - Мои приветствия, тьер Уртика, - слащаво, растягивая гласные.
   Дис ограничился официальным полупоклоном. Впрочем, на стройные мышцы, перекатывающиеся при изящном движении скульптурно вылепленного тела, стоило посмотреть. С чисто эстетической точки зрения, само собой. Однозначно, что-то да имели в виду наши предки, вводя подобные элементы поведения в этикет.
   - Моя радость бескрайна, лицезреть Вас, - сейчас мы с тобой все обсудим! Никуда не денешься. Полученное приглашение выветрило прочь из головы, сознательное избегание встреч с вышеизложенным субъектом. Кто его слушает, тот рассудок при скручивающем внутренности бешенстве на подобные вывихи чужого беспредельно-нахального самоуправства, не принадлежащим ему объектом хозяйствования?!
   - Эдис! - Всепоглощающее изумление. Она, что не с ним училась? Надо Вам, девушка, пересдать дисциплины актерского искусства и режиссуры.
   Склоняет голову.
   - Тьери Намэи. Мои приветствия, - отрывисто, - мое огорчение не знает границ при мысли о том, что мне придется покинуть Ваше общество, лишив также радости общения с обретенной вновь подругой, - если этот...этот гад возомнил, что такая длиннющая фраза есть образец куртуазности...
   До меня донесся еле слышный смешок. Послышалось. Связь возникает после nodus, а до того...но что-то часто стали появляться слуховые галлюцинации.
   Несущественно.
   Сейчас в моих кровожадных планах семейная разборка. Отдающая дешевизной и редкостной базарностью, приправленной духом тухлой рыбы, в качестве намека как на наши "благовонные" отношения, так и на скрываемую информацию. Обоими. В пыльных старых шкафах, зашифрованной двадцатизначными кодами, изменяющейся заданное количество раз за выбранный период. И судя по клубам сизого дыма в глазах, стоящего справа мага наши помыслы в основе своей схожи.
   Невероятно.
   - Эдис? Вы не оставите меня! Только не сейчас, - театрально. Ты еще глаза закати. Для большего правдоподобия и трогательности образа.
   Моя злостность открыла внутреннюю дверь, выпуская наружу призрак, отвечающий за сохранность частной собственности. К коей временно принадлежал тьер.
   Приподнимаю уголок губ. Демократическое общество, влиянию которого подвергаешься полвека, достаточное оправдание для неких инстинктов? Условных рефлексов? Насчет равноправия и частной собственности? На Ферусе? Мило.
   После просьбы, высказанной в столь явной форме, Эдису ничего не оставалось как смиренно согласиться. Неохотно.
   - Присядем? Вы так вовремя подошли. Я как раз интересовалась у Кьяистэ чью Семью облагородят ее гены! - язвительность низвергалась из Аритэи подобно неиссякаемому источнику. Зацветшему, наполненному бактериями, водой с высоким содержанием тяжелых металлов и, сдобренной нехилой дозой концентрированных кислот. Предположение о мезальянсе вызвало краткую вспышку мелочного удовольствия. Знала б она кого оскорбляет, почти в лицо.
   Следует признать, данная роль удавалась тьери Намэи исключительно хорошо. Ее не выдавал ни холод глаз, ни движения губ, ни тела. Я поторопилась признать ее бесталанной. Какая в сущности разница, как видят окружающие прекрасно проработанную маску? Главное достижение цели.
   Смешок внутри. Не мой. Отогнать.
   "Решайтесь, тьери. Живее"!
   "Пошел вон из моей головы! - категорично".
   "Вынужденная задержка Вас не порадует. Более того, ускорит весьма неприятные последствия".
   О чем он? О браке? Так мне выгоднее держать в тайне. Или я что-то упускаю? Да, и кстати Дис удерживает мое запястье. Начинающее неметь от его хватки. Какой там вырвать руку. Шевельнуть не могу.
   "Прекрати бесполезную борьбу! Аритэя тебя задерживает".
   "Что? - растерянно".
   Чужое недовольство мягкой кисточкой рисует замысловатый узор на струнах моих нервов, раздражая неожиданностью случайных касаний.
   "Нельзя ли сказать яснее? Раз уж говоришь".
   "Хорошо, - быстро сдается, странно... - попробуй только измениться в лице или дернуться бежать".
   "Вы тянете время с неизвестной целью".
   "Кто-то из твоей группы разбился. Восстановлению не подлежит".
   Леденею.
   Хытай! А сразу сказать нельзя было?!
   "Нет, - ехидно, - не прекратишь вырываться: устроим совместное шоу".
   До органов чувств, точнее до головного мозга доходит, наконец, что я трепыхаюсь пойманной бабочкой в руках Диса, одна из которых плотно охватила плечи, ладонь другой зафиксировала оба запястья, а сам он положил подбородок на плечо.
   Судя по удивленным глазам, на веки которых нанесена затейливая абстракция, присыпанная мелкой сверкающей крошкой драгоценных камней (и не жалко кожу, ведь. Или терпит?) Аритэ устроили.
   А теперь быстро. Очень быстро. Кто-то разбился и Ари что-то известно о поджидающих на выходе неприятностях. Дису тоже...не сейчас. Задерживает под глупым предлогом, а пока я лихорадочно думаю, как ускользнуть вполне могу проболтаться о чем-нибудь любопытном. Великолепно. Признаюсь в браке - все претензии к тьеру Уртика и план сбежать по-тихому можно заносить в раздел мечтаний, как и пропустить прием. Не признаюсь - договариваться с блюстителями правопорядка и присутствовать в суде буду сама. А там раскроется мой приобретенный статус. Безмятежность ехидны удерживающей некую медлящую особу явственно доказывает, что время ушло. А выбор - призрачная химера.
   Расслабилась. "Объятия" стали на несколько порядков "нежнее". Отпускает кисти. Осторожно вычерчиваю подушечками пальцев линии, испещряющие его ладонь. Ничего - успокаивающе, почти в трансе - игра не окончена. Так, пристрелка оружия.
   Безразлично повожу плечами.
   - Сожалею, милая,- ласковое обращение выступает бордовыми каплями крови из трещин потрескавшейся кожи, - мои высокочтимые родители не представили будущего супруга. Пока.
   Да, тупое упрямство - одно из моих неоспоримых достоинств.
   - Бедняжка! Ты, в неведении, - а сколько сочувствия! - надеюсь, увидимся в Резиденции, - с модуляциями "ты такое ничтожество, дорогая, играть с тобой одно удовольствие".
   - Я...- не успеваю закончить.
   - Обязательно, Ари, - ласковое журчание где-то на уровне плеча. Моего, естественно.
   Терпеть не могу столь ненавязчивое принятие решений. Особенно вместо меня.
   - Потому как воспринимаешь любую силу уровнем выше твоей, личным оскорблением, - интимный шелест, - попробуй иногда вариант "беспомощной жертвы обстоятельств", возможно, игра в "рабыню" покажется более...мм...искушающей, нежели несгибаемого оловянного солдатика.
   - Не исключено, - напевно, чуть приглушая тональность, рука, словно не моя, беззаботно обводит контур изгиба мужского бедра, медленно, не спеша, поглаживая гладкую ткань брюк - но уж точно не с тобой.
   Отстраняюсь, напоследок надавив ногтями на ткань, впиваясь в упругую кожу, мурлыкнув от удовольствия, ощутив ответное сокращение мышц.
   Хытай.
   Он не поддается на провокацию, но в воздухе повисло облако конденсированного пара, высокая температура которого не вызывала сомнений в том, что дождь прольется крутым кипятком и сдерживаемое усилием воли. Угу, и я даже знаю чьей. Как хорошо, что хотя б у одного из нас работают полезные извилины. Не мои, к сожалению.
   - Желаешь приблизить nodus? - грубо, хрипло, царапая беззащитную уязвимую спину, прокатываясь наждаком по выступающим точкам хрупких позвонков. Смесь страха усиливает нервное возбуждение, ластясь игривым котенком к потрескивающему трансформатору.
   Вовремя вспоминаю о "реальном" теле. Трогательная улыбка расцветает на подрагивающих губах.
   - Он тебя не разочарует, - поддразнивая, позволяю себе тихий хехекающий, старческий смешок.
   Тихий смех. Затем:
   - Попробуй не прийти. Краи'ваал тебе небесным существом покажется, - угрожающе.
   Вскидываю глаза.
   - Она ушла искать другую "подругу". Пошли? Мы не закончили.
   Западный балкон. Кто бы сомневался. Любовно развешенная защита. Молчание. Обоюдное. "Разговор"!
   Все так же, не говоря ни слова, касается инфора и передо мной кристаллизируется, обретая форму голография.
   Неширокие перила высотой в двадцать четыре дюйма опоясывают округлый балкон. Выходящий навстречу заходящему солнцу, бросающему свои блики сквозь фигурные проемы ограждающего сооружения на мелкую, по форме напоминающую соты, серо-черную матовую плитку, по которой прошлепали две пары маленьких ножек, принадлежащие Фае и Гае.
   Первая безбоязненно вскарабкалась на парапет и беспечно качала ногами над пропастью. Вторая, цепляясь ногой за ногу, медленно подходила к балюстраде. Пот мелкими каплями выступил на сосредоточенно сморщенном лобике, глаза уставились в одну далекую точку, пальчики вцепились в подол светло-зеленого платья, развеваемого непостоянно-скользящими порывами ветра.
   - Садись, - крикнула Фая задорно, - Смотри как здорово! - голос звенел несдерживаемым восторгом. Она отклонилась назад, уцепившись ногами за балясины, и дернула Гаю за платье, понукая сделать шаг ближе. Желание отступить читалось на испуганном лице последней, но страх за Фаю победил, и она несмело придвинулась ближе.
   - Держись крепче! - подступающий ужас сметал остатки наносного спокойствия.
   - Не бойся, трусишка! - беззаботно. - Сади-ись! Тебе понравится! Давай быстрей! Пока нас Злобная Ведьма не нашла!
   Гая обессилено прижалась к перилам, обнимая их обеими руками.
   - Гая-труселяшка! Труселяшка Га-а-я-ааааа!!!! Труселяшка-аааааа!!!! Боишься, да? - подзуживала Фая.
   Печальные глаза Гаи метались, не задерживаясь на окружающих предметах, в поиске выхода из ситуации. Фая не угомонившись, продолжила визжать. Потные ладошки заскользили по белому мрамору, подыскивая опорную точку и Гая неловко подтянувшись, перекинула правую ногу через перила. Несколько секунд спустя она замерла, согнувшись в неловкой позе на скользкой поверхности поручней, стараясь занять как можно меньше места.
   Дальше пространство инфора раздваивалось, передавая мешанину эмоций каждой по отдельности. На меня нахлынули противоречивые ощущения.
   ...безбрежный первобытный восторг от собственного бесстрашия в смеси с захватывающем дух, упоением безграничным пространством, надвигающейся пряно-свежей темнотой... безмятежной пропастью под ногами...ветер, забавляющийся с волосами, предлагающий поиграть с ним в салочки...Свобода...от всего...почти полет...наслаждение, граничащее с болью...адреналин взрывающий вены...воздушная голова и крепкая опора надежных перил...уверенность...неописуемый азарт...пьянящий экстаз...
   ...сжатое в жалкий комок безумной птицей, колотящейся в узкой грудной клетке, сердце...сводящие судорогой стопы ног, онемение, заполняющее тело, скользкие, дрожащие от пота ладошки и ляжки, отчего попка скользит по краю...безмолвная зовущая бездна...дышащая пустотой и уговаривающая сделать последний маленький шажок... и страх исчезнет...навсегда...- шепчет хитрая обманщица с честными глазами, - потому что нечего будет бояться, - добавляет гаснущий рассудок...
   Фая, стоящая ЗА безопасной зоной, на маленькой приступочке отделяющей ее от падения, опираясь на перила и держась за них же, рассматривала свою туфельку, носочек которой свисал над пустотой. Что-то почувствовав, повернулась к Гае и схватила ее за запястье. Рывок был сильным и вместо помощи, сдернул Гаю с насеста.
   Миг...
   Отчаяние бесконечности тьмой пропасти рвется из расширенных зрачков ее светло-голубых глаз. Безграничная глубина...неистовое изумление всепоглощающего неверия кладет свои выстуженные пальцы на ее веки, вынуждая отбросить факт, но лицо ослепляет леденящая окаменелость сведенных ужасом мышц, принимая ЗНАНИЕ. Знание неизбежности. Неизбежности конца. Виденье последнего шанса с непринужденной, изворотливой легкостью, выскользнувшего из неуклюжих ослабевших пальцев, протянутой в безумной надежде руки. И она... она закончится сейчас. Краткий миг полета...краткий и неимоверно долгий. Растянутый в непреодолимое сейчас... последний. Это сейчас растянет узкие пределы неспешно шествующего Времени ровно до крошечного мига, разрываемого в последнем вдохе детского сердца, сигналом беспощадной нейронной власти, охваченной мраком паники непредвиденной безвыходной ситуации. Это сейчас последнее. Для нее. Это бескрайнее небо над головой и бездна, распростершая с обманной нежностью свои легкомысленно ветреные, лишающие тепла и наполненные пустынной обреченностью объятия. Объятия несущие не ласковую поддержку, а лишая воли и, беспечной подлой подножкой, жизни, сыто облизываясь хищной пастью за дымкой внешней невинности, обманув или выкрав очередную беспомощную жертву.
   Краткий обмен взглядами и Гая превращается в маленькое светлое пятнышко, быстро исчезнувшее в темно-синей дали.
   Тишина.
   Свысока разнесся гудящий звоном поминальный крик птицы-вестника, нарушая слезливо-сладостное онемение, замершего в печальном безмолвии мира, простившегося с одной из своих младших дочерей
   Фая, неловко перекинув тело через поручни, упала на защищенную твердь, рассадив коленки и локоть.
   "Не смогла"! разбивается ошеломленным стеклом привычная реальность. Упустила. УБИЙЦА! Она - убийца! Нет! Нет! Нет! Отрицает рассудок. Не может быть. Неправда. Игра. Ложь. Этого просто не может быть. Это все сон! ДА! - кричит язвительным уханьем новая ожесточенная реальность. ДА! Конец! И это сделала ты! Ты виновна. Она - мертва! Дикий режущий уши заливистый хохот. Мертва, мертва, мертва! Ты. Ты. Ты. Жалящим роем набрасывается сонм угнетающих мыслей. Ты жива. Но она - нет! Гордись. Смелостью. Ты желала доказать себе! Но ОНА - нет! И сделала это ты! Это была случайность! Ошибка! Смех. И крик. Безнадежный крик человека видящего полетом приближающуюся смерть. Крик, не раздавшийся в реальности. Крик...вопль безнадежный...на высокой ноте, разбивающий стекла в мелкое крошево...заставляющий скатиться маленький камешек, потянув за собой лавину... крик, передающий, вибрирующий, от которого вздрогнут в испуге снежные шапки гор и со спешной незатейливостью избавятся от привычного украшения.
   Она сидит на полу и перед ее глазами, раз за разом прокручивается момент соскальзывания, яркая вспышка осознания и исчезающее во тьме платье, а в ушах не смолкает эхо крика...
   - Где?
   - В лазарете. Есть другие варианты? Шок.
   - Откуда у вас?
   - Изъял у наблюдателей.
   - Копии?
   - Тебе придется поверить мне на слово.
   Испытывающее ожидание, не покидающее черты моего лица нельзя интерпретировать двояко.
   - Две записи... - протягивает, пробуя слова на вкус.
   Прекрасный компромат.
   Socors!
   Спрашивать "чего ты хочешь" я не буду. Не дождешься. У меня итак больше обязательств, чем требуется и чья непосильная ноша начинает натирать непривычные к подобному грузу плечи. Благодарю, но новых я постараюсь избежать. Кого я убеждаю? Грусть. Себя? Остается ждать решения. Не моего. И выбор как всегда...не отличается приятным разнообразием комфортных необременительных вариантов.
   Саркастичный излом бровей:
   - Тебе малышку не жалко? Не сдерживайся. Поплачь, - ядовито.
   - С чего бы это? - равнодушное непонимание.
   - Прелестной сцены не будет? Какое разочарование, - паясничает? Но почему?
   Молчание.
   - Давай! Всегда хотел увидеть себя в роли утешителя, - упорно.
   Если цель сбить меня с толку, то ему, безусловно, удалось. В голове вертится единственный вопрос: "что все это означает"? Очередная ловушка? Не понимаю.
   Задаю вопрос вслух.
   В ответ - сожалеющий взгляд.
   - Показалось...Такая же исковерканная игрушка...- замолк. - Пока проходи свое собеседование. На приеме, разумеется, я увижу тьери. В подобающем виде, не надо уточнять, надеюсь? Покидаю Вас в Вашем, несомненно, скорбящем состоянии, - насмешливый полупоклон и я остаюсь наедине с резвящимся щенком-ветром.
   Что он имел в виду? Запись?..
  
  
   Дьел - диалог, не превышающий 5-7 вопросов с кратким ответом, длящийся не долее 3-5 мин.
   Тьер(и) - обращение к представителям Высоких Родов;
   Тьерин - обращение к Наследнице;
   Тьера - обращение к Королеве.
  
  
   Обряд nodus
  
   Так называемое Закрепление уз брака. Как показали практические исследования наиболее высокий уровень импритинга проявляется при применении методики "палач-жертва". Детали главенствующий партнер, разрабатывает самостоятельно основываясь на псифизиологических особенностях подчиняемого. Разработаны также менее калечащие психику методы, однако, не пользующиеся популярностью из-за слабого контроля второй половины. Помимо установления контроля над личностными реакциями, привязка осуществляется на физическом уровне, посредством кровной связи с объектом, используя mucro. Mucro - ритуальное узкое клинообразное лезвие, без защитных оболочек для пальцев, используется исключительно для nodus из-за особенности обмена информационных потоков переносящихся во время обряда. Право на производство и наложение специальных чар исключительно у рода целителей.
   Далее на протяжении периода до зачатия плода, зависимый партнер находится в постоянном состоянии ломки. Проводится в первую брачную ночь.
  
   При рождении обычник получает два имени: семьи и личное. Личное имя состоит из одного слога. Имя Семейное - зависит от занимаемого положения старших членов семьи. Сироты Семейных имен не имеют, а второе имя могут получить, достигнув определенного социального статуса. Имена экспериментальных объектов односложные.
   гэлэкси-тоилс (ги-ти) - аналог телевидения, только на все подключенные Галактики.
   Socors! - руг. слабоумный, тупой.
   Зеркальный лабиринт - одна из достопримечательностей Гимназии, состоит из множества уровней, соединенных зеркальными порталами, выполнен из отражающих поверхностей. Уровни наземные, подземные, подводные, в горах, в воздухе, разбросаны элементы лабиринта5-ти мерное зеркальное пространство. Говорят, что мастер придумавший проект после окончания постройки сошел с ума, а вся техническая документация таинственным образом испарилась. Над наземной частью, расположенной на территории Гимназии светится разноцветная 4-х мерная проекция лабиринта в движении.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"