Вот я сижу в удобном кресле, за своим обширным рабочим столом. В просторном кабинете, где, кроме пресловутого стола, находится достаточно места для самых разных предметов обстановки. И главнейшими из них являются элементы государственной символики - большой трехцветный государственный флаг, внушительных размеров позолоченный государственный герб, и огромного формата Конституция в красном переплете.
Вся обстановка моего рабочего кабинета призвана демонстрировать, что его хозяин является человеком, облеченным всей полнотой власти в этой стране. И его права на эту власть обеспечены положениями Конституции, и подтверждены актом всенародного волеизъявления.
Сегодня, как обычно, у меня много работы. Прямо перед моими глазами на столе лежит рабочий план на день, составленный моими предусмотрительными помощниками, - на трех листах, с приложением перечня важнейших государственных документов, требующих незамедлительного рассмотрения и подписания.
Рабочий план, как всегда, очень жесткий, он расписан буквально по минутам. Огромное количество людей работает специально на то, чтобы график этот не был нарушен ни при каких обстоятельствах. Чтобы работа первого лица государства была организована максимально эффективно.
На меня работает целый аппарат - помощники, секретари, референты, советники. И я - всего лишь часть этого грандиозного аппарата. Лицо этого аппарата. Именно - не голова, а лицо. Это лицо видят все, вся страна, весь мир. Это лицо выражает эмоции, произносит речи, делает официальные заявления. Оно может хмуриться или улыбаться, выражать удовлетворение или же озабоченность. А работы мозга за этими эмоциями не видно. Она внутри, она надежно сокрыта от посторонних глаз.
Да, конечно, все важнейшие решения в этой стране принимаю я. Я определяю политику правительства, я формирую приоритеты в работе системы государственного управления. Однако решения эти подготавливаются моими многочисленными помощниками. А мне остается только выслушивать их компетентные мнения по конкретным проблемам, их доводы в пользу того или иного решения некоторого частного вопроса. Чтобы просто согласиться с ними, а впоследствии выдать их позицию за свою собственную. И облечь ее в официальные документы и заявления.
По-другому невозможно построить эффективную работу Президента. Представьте только - внешняя и внутренняя политика, легальная и нелегальная миграция, образование и здравоохранение, промышленность и экология, экспорт и импорт, армия и демография, преступность и налоги, шпионаж и безработица, - все это на мне, и за все я ответственен. Жизнь громадной страны - вся она на моих плечах!
Мыслимо ли одному человеку держать под контролем абсолютно все аспекты жизни государства? Возможно ли самостоятельно принять самое взвешенное, самое разумное решение по каждому ежеминутно возникающему вопросу?
Вот по этой-то причине меня и окружает такое большое количество людей, которые берут на себя мои заботы. Заботы о том, чтобы знать, помнить, думать, видеть проблемы и искать их решения. А я существую лишь для того, чтобы превращать плоды их умственных усилий в официальную позицию.
Иной раз, может быть, мне и хотелось бы взять все на себя. Самостоятельно разобраться в какой-нибудь проблеме, самому найти способ ее решения. Но тут же появляется весьма компетентный специалист, который в деликатной форме намекнет тебе, что все не так уж и просто. Что поверхностный взгляд на проблему не сможет вскрыть ее глубинной сущности. Что для принятия решения требуется более серьезное исследование ее причин и возможных последствий. Доверьтесь профессионалам!
Вот так и выходит, что я просто вынужден доверять своему окружению. И иногда даже больше, чем своим собственным соображениям. И я доверяюсь всем - полпредам, советникам и консультантам. Доверяюсь Главе своей собственной администрации - человеку, в обязанностях которого и находится организация моей работы.
Глава администрации Президента - влиятельнейший человек. Это он заведует всем моим аппаратом - помощниками, секретарями, канцелярией, транспортом, связью, хозяйственной частью. В его руках весь я - каждое мое действие известно ему, и нередко раньше, чем мне самому. Он для того и существует, чтобы работа Президента была организована наилучшим образом. Возьмем тот же самый мой рабочий план на день. Его ведь составляю не я сам, - это его функционеры определяют, куда мне ехать, с кем встречаться, и на какую тему выступать.
Боже мой, и так - каждый день! И перерывы - на обед, на сон, на так называемые выходные, даже на полагающийся отпуск - все наполнено, с той или иной интенсивностью, государственными заботами!
Каторжный труд! Просто диву даешься, сколько народу мечтает о подобной участи! Хотя они, как правило, не имеют и отдаленного представления о характере этой работы. О тех личных жертвах, которые необходимо принести каждому, кому досталось в удел это кресло. Бремя забот о стране - нелегкое, ох, какое нелегкое бремя! Однако все хотят видеть только преимущества - государственные гарантии, полная свобода действий, возможность управлять, командовать, властвовать.
Но о какой реальной власти можно говорить при таком устройстве аппарата государственного управления? Когда тебя со всех сторон сковывают законы, другие условности и обстоятельства? Когда ты сам зависишь от своих подчиненных гораздо больше, чем они от тебя?
Но, хватит размышлять на отвлеченные темы, пора приниматься за работу.
Итак, законы. Я их, конечно же, не читал, и читать не буду. Ограничусь изучением краткой пояснительной записки, составленной моими помощниками. Ну, что же, по всему видно, что принятию этих законов предшествовал долгий, кропотливый процесс, - тщательная разработка законопроекта, проталкивание его в Государственной Думе, бурные прения, внесение сотен поправок, драматичное голосование и громкие политические заявления. И вот теперь итог этой титанической работы лежит у меня на столе, и ждет последнего штриха - моей подписи.
Формально я имею право эти законы не подписывать. Фактически же - просто обязан это сделать. Быстро подписываю законы, чтобы перейти к следующему пункту рабочего плана. Теперь мне предстоит изучить подлежащие подписанию указы. Им я уделяю более пристальное внимание - во-первых, они менее объемны, а во-вторых, составлены от моего имени. Впрочем, на подробное изучение и этих документов у меня нет времени, и я снова вынужден целиком положиться на добросовестность и профессионализм своего аппарата. Подписываю и указы.
Вызываю помощника, который тут же спешит обнаружить свое присутствие. Передаю ему папку с только что подписанными мною документами. Помощник, бережно держа папку двумя руками, спешно покидает мой рабочий кабинет, чтобы устремиться в канцелярию. Туда, где этим документам суждено подвергнуться сложной процедуре регистрации и внесения в официальные реестры, регистры, кадастры и протоколы. А еще через несколько дней страна начнет сверять с ними свою жизнь.
Я же, тем временем, займусь изучением текущей политической ситуации в стране и в мире. Соответствующий доклад уже давно ждет моего внимания на самом видном месте, поверх всех прочих еще не изученных документов.
Доклад составлен кратко, емко, но и он занимает не меньше десятка печатных листов. Молодцы, конечно, референты, стремятся предоставить Главе Государства самую важную оперативную информацию. Но у меня просто нет времени на то, чтобы эту информацию самостоятельно осмыслить. Да, впрочем, этого и не требуется, - есть, кому осмысливать ее за меня. Моя задача - просто быть в курсе происходящих в мире событий. Просто знать, что и где происходит.
Сколько информации обрушивается на мою голову ежедневно! И в будние дни, и в выходные, - я обязан быть в курсе всего, должен держать руку на пульсе внутригосударственных и общемировых процессов и явлений. И каждой из отдельных составляющих этого информационного потока надо уделить внимание, соответствующее степени ее важности для судеб страны. А при любой чрезвычайной ситуации меня могут разбудить и посреди ночи, - только во имя того, чтобы страна знала, что ее Президент в курсе всех происходящих событий двадцать четыре часа в сутки.
Да, за текущие сутки много чего произошло на нашей планете. Но, что радует, мировой войны, по крайней мере, до обеда, не предвидится. О важности иных, более мелких событий, предоставлю право судить своим экспертам и аналитикам.
В этом же докладе указано количество упоминаний моего имени в прессе - в отечественной и зарубежной. Да, не забывают меня журналисты! Я для политических обозревателей всякого рода - бесценный источник, просто-таки месторождение для их измышлений и вздорных комментариев. Всякое мое действие тут же становится предметом общественного обсуждения. И те, кто считает себя знатоками, пыжатся из всякой моей фразы или поступка сделать свои глубокомысленные выводы и построить прогнозы.
Еще бы в этой справке указывали, сколько за текущие сутки свежих анекдотов про меня появилось!
Бегло просматриваю цифру количества поступивших в мой адрес обращений граждан. Как обычно, они поступают тысячами. Простые граждане страны ежедневно пишут своему Президенту о своих житейских проблемах, о несправедливости и обидах. В каждом письме - боль и страдание людей. Иные пишут письма таким корявым почерком, что прочитать его - процесс уже сам по себе достаточно сложный. На листках, с превеликой небрежностью вырванных из ученической тетрадки. С грамматическими ошибками, и таким языком, где за обуявшими человека эмоциями совсем непросто понять существо излагаемой проблемы. Конечно, можно понять, - у человека горе. Но надо же так не уважать своего Президента, особенно когда ждешь от него помощи в ответ на свою просьбу! И ведь каждый из авторов этих посланий всерьез полагает, что его письмо Президент прочтет лично!
Но мыслимое ли дело, чтобы я в одиночку мог заняться каждым таким письмом? Специальное подразделение, созданное для этих целей в моем аппарате, - и то с потоком подобного рода корреспонденции справиться не может. Единственное, что они могут сделать - это поставить письмо "на контроль", и отправить его вниз по инстанциям - губернаторам, мэрам, еще куда-нибудь. В общем, как правило, именно тем должностным лицам, на которых и жалуются авторы обращений. Такой вот замкнутый круг.
Иногда, конечно, приносят мне письмо какой-нибудь безнадежно больной девочки, или другого выдающегося персонального адресата. Особенно, приурочив его к моей очередной поездке по стране. Чтобы, приехав в некоторый город, под прицелами десятка телекамер местного и центрального телевидения, я имел возможность проявить неожиданное знание проблем этого всеми забытого, покинутого, обиженного, беспомощного человека. И на его примере показать всей стране, что их Президент в курсе самых мельчайших дел, и непременно готов откликнуться на любую мольбу о помощи.
Теперь перейдем к изучению еще одного важного документа. Передо мной лежит отчет о результатах самого свежего социологического исследования. Итоги опроса населения, посвященного вопросу о доверии граждан страны к важнейшим органам государственной власти. Вообще-то, не очень я верю в достоверность этих социологических исследований. Я и сам кое-что знаю о том, как можно манипулировать общественным сознанием, как формировать общественное мнение. Но, тем не менее, как к ней не относись, подобного рода информации следует уделить внимание.
Результаты социологического исследования, как обычно, показывают примерное равенство числа граждан, горячо поддерживающих Президента, и граждан, его политику не одобряющих. С удовлетворением отмечаю, что мой политический рейтинг все-таки выше, чем у Правительства или парламента.
К результатам подобного рода исследования надо относиться философски. В сущности, так было всегда - какую бы политику ни вело государство, и даже если вовсе нет у нее никакой политики, половина народа будет эту политику поддерживать, а половина будет недовольна. Что бы ты ни предпринял, это соотношение принципиальным образом меняться не способно.
Это в школьных сочинениях можно писать: "Если бы я был Президентом, то сделал бы так, чтобы всем было хорошо". Или в предвыборной программе. На практике всем "сделать хорошо" невозможно. Можно лишь с большим или меньшим успехом симулировать свою озабоченность процессом "охорашивания" населения.
В это время один из моих помощников деликатно напоминает мне, что запланированная встреча с Министром сельского хозяйства начнется через пять минут. В присутствии журналистов, которым отведено десять минут на "протокольную" съемку.
Читаю подготовленную помощником информацию, с указанием темы предстоящей беседы и важнейших вопросов, подлежащих обсуждению. Здесь же - информационная справка о ходе уборочных работ, текущих рыночных ценах на зерно, объеме бюджетных субсидий, выделенных на закупку сельскохозяйственной продукции для государственных нужд. В виде дополнения прилагается схематичный механизм осуществления государственных интервенций на зерновом рынке.
Сельское хозяйство, может быть, и не самая интересная для меня тема, однако весьма значимая. А особенно - в присутствии телевидения. Сейчас мне, как обычно, потребуется показать свое глубокое знание предмета. Продемонстрировать стране, что Президенту не понаслышке известны проблемы сельчан. Что он в курсе текущей ситуации в аграрной сфере, и полностью ее контролирует.
В кабинет входит Министр сельского хозяйства. Вслед за ним просачивается небольшая толпа журналистов, оснащенных телекамерами, микрофонами и фотоаппаратурой. Журналисты подчеркнуто дисциплинированны - они тщательно проинструктированы о том, что в этом кабинете они никоим образом не могут допустить никаких таких своих журналистских вольностей. Без лишних движений, без звуков. Десять минут съемки - и ничего больше.
Под вспышками фотоаппаратов я встаю из-за своего рабочего стола, пожимаю руку Министру. Широким жестом приглашаю его сесть на заранее определенное место, удобное с точки зрения экспонирования. Министр садится на отведенное ему кресло, а я занимаю место напротив него. Очень демократично!
Спектакль начинается. Перед телекамерами, конечно же, веду разговор я - вечером страна должна узнать всю степень моей компетентности в обсуждаемой теме. Но и Министра необходимо выставить в самом, что ни на есть, выгодном свете. Он должен выглядеть еще более компетентным, и это будет смотреться весьма логично. Поэтому спектакль разворачивается по такому сценарию.
- Уборочная кампания идет полным ходом, - говорю я. - И, по предварительным данным, урожайность зерновых в этом году превысит прошлогоднюю. Скажите, сколько зерна, по прогнозам вашего ведомства, соберут крестьяне по итогам года?
- Да, действительно, - Министр в свете софитов ничем не обнаруживает своих сомнений и тревог. - Виды на урожай в этом году хорошие, и, по нашим прогнозам, на полях страны будет собрано на семь миллионов тонн зерна больше, чем в прошлом году.
- А чем объясняется такое повышение урожайности зерновых культур - природными факторами, или же это является следствием продуманной государственной политики в аграрной сфере?
Министр профессионально не краснеет.
- Безусловно, - отвечает он. - Благоприятные погодные факторы этого года сказались на урожайности культур ярового сева самым положительным образом. Но я хотел бы отметить, что без грамотной программы поддержки сельскохозяйственной отрасли, принятой в этом году Правительством, без увеличения объемов государственного финансирования, уровень которого в этом году составил, по сравнению с прошлогодними показателями...
И так далее, и тому подобное. Беседа плавно продолжается, и моя задача - задавать Министру такие вопросы, ответы на которые, одновременно, были бы четкими, однозначными, и наглядно демонстрировали, что все идет по заранее намеченному плану.
- А как смогут сказаться проводимые государственные закупки зерна на повышении цен на зерно и, как следствие, на улучшении финансового состояния предприятий отрасли?
- Они уже сказываются, и полностью подтверждают наши прогнозы. Грамотная государственная политика в области проведения государственных закупок зерна уже позволила повысить рыночную цену не менее, чем на десять процентов, отчего производители уже чувствуют свою несомненную выгоду.
Все, "протокольная" часть встречи закончена, и журналистов вежливо, но настойчиво просят покинуть кабинет. Что они и исполняют практически по первому требованию. Теперь их путь - в свои редакции и студии. Разносить по всем информационным каналам весть, что Президент уделяет огромное внимание жизни на селе, обеспечению продовольственной безопасности державы, и держит руку на пульсе самых актуальных аспектов внутренней жизни государства.
А с Министром мне говорить, в общем-то, больше не о чем. Конечно, проблем много, и они весьма глубоки. Но за этим столом этих проблем не решишь. Не решишь проблемы, что бюджетные субсидии уходят в это самое сельское хозяйство, как в песок. Что многие сельскохозяйственные предприятия, практически шантажируя своим бедственным финансовым положением, вымогают бюджетных денег все больше и больше. Что обеспечение продовольственной безопасности страны обходится из года в год все дороже и дороже. Что государственные закупки - чистейшей воды фикция, не способная существенно повлиять на ситуацию. Что закупленное для государственных нужд зерно опять будет частично сгноено, частично разворовано. Что деньги, затраченные на его приобретение, достанутся в основе своей не производителям зерна, а всякого рода перекупщикам, которые в итоге и почувствуют все положительные моменты такой вот государственной политики.
В сущности, отчет Министра имеет целью показать, что они вообще существуют - эти отчеты. Что государственные чиновники не зря едят свой хлеб. Что они усиленно работают, и есть над ними тот, кто за эту работу с них спрашивает.
Заканчивается встреча с Министром, и теперь мне предстоит встреча с Губернатором. Опять он будет рапортовать о том, что социально-экономическое развитие региона идет полным ходом. И, кончено же, в самых витиеватых выражениях будет убеждать меня, что программа строительства новой скоростной автомагистрали имеет огромное значение для этого самого социально-экономического развития. Проще говоря, снова будет просить денег.
Региональная политика - хитрое дело. Все тянут одеяло на себя, и статус региона-донора никого не устраивает. Все регионы стараются прибедниться, чтобы, если и не получать государственные субсидии, то хотя бы заметно снизить свою роль в их формировании.
Однако Губернатор, вместо бодрого доклада об успехах, неожиданно начинает жаловаться мне на какие-то вздорные местные проблемы. Видите ли, чудится ему, что главы региональных отделений федеральных силовых ведомств организовали некое преступное сообщество. И, по сути своей, являются лицами, стоящими выше любого уголовного авторитета. А столичные министерские функционеры их покрывают.
Ну, что я могу сказать ему в ответ? Мне такое положение вещей известно, оно наблюдается сплошь и рядом. Меня в первое время подобные вещи тоже шокировали. Теперь - ничего, привык. Бороться с этой ситуацией, как показывает практика, бесполезно. Остается только успокаивать самого себя - ну вот, мол, у нас теперь преступность под полным государственным контролем! Вот и Губернатору я отвечаю то же самое: "Вы слишком драматизируете ситуацию. Не вмешивайтесь в полномочия федеральных органов. У них свои рамки компетенции, а у Вас - свои". Пусть он думает, что шокирующие его вещи являются лишь видимой частью тщательно законспирированной федеральной программы по борьбе с организованной преступностью.
Быстро заканчиваю встречу со слишком уж щепетильным Губернатором, потому что по моему графику уже должны начаться межгосударственные переговоры. Губернатор, который добивался моей аудиенции всю прошлую неделю, вряд ли удовлетворен ее итогами. Но он профессионально сдерживает свое недовольство, и горячо благодарит меня за то, что я смог уделить ему свое внимание в течение целых пяти минут.
Нет, все-таки нельзя бросать на самотек вопросы формирования региональных органов исполнительной власти! Вредно отдавать этот вопрос в ведение народа. В результате на ответственные руководящие посты приходят совершенно неподготовленные кадры. Которые не знают, и не понимают всех аспектов сложной системы государственных институтов. Нет, региональную власть надо укреплять своими, проверенными кадрами!
Выхожу из своего кабинета, перемещаясь в зал для переговоров. Такое мое передвижение, как и всякое другое, вызывает большую активность моей личной охраны. Везде на пути моего следования уже заранее установлен коридор безопасности, в котором не имеет возможности появиться даже мышь, снабженная всеми мыслимыми видами допуска.
Отслеживать каждый мой шаг - профессиональная обязанность моей личной службы безопасности. Чуть только встаешь из-за стола - начинается суета: "Четвертый, четвертый! Я Второй! Президент идет в сортир! Как поняли меня, прием!" - "Поняли прекрасно, Второй! Контролируем ситуацию! Ждите дальнейших инструкций! Отбой!"
Вот они всюду следуют за мной и, спору нет, от какого-нибудь маньяка-одиночки они меня могут спасти. А если организовать дело посерьезнее? В людном месте, при большом стечении народа? Или, вот еще один небезынтересный аспект - случись в стране переворот, не от своей ли охраны мне ждать самых серьезных неприятностей? Отечественный и зарубежный исторический опыт наглядно убеждает в том, что первыми предают Главу Государства как раз те, в чьи обязанности входит беречь его ценой собственной жизни.
Вот я уже в зале переговоров. Посреди просторного помещения - обширный стол, во главе которого установлены государственные флаги высоких договаривающихся сторон. Участники переговоров смиренно ждут появления Президента великой державы. Вот появляется Президент, и начинается церемониал взаимного приветствия, в полном соответствии со строгим дворцовым этикетом.
Хорошо еще, что я у себя дома, и могу позволить себе некоторые отступления от весьма категоричных церемониальных правил, которые впоследствии в светской хронике назовут "знаками дружеского расположения". Хуже при моих зарубежных визитах, при участии в различных представительных саммитах. Для каждого такого мероприятия разрабатывается специальный обряд, который непременно требует своего неукоснительного соблюдения. В зависимости от сотен обстоятельств, тысячи причин. С тем-то поздороваться надо таким-то образом, с этим - эдаким. Сидеть - вот так, а эдак - ни в коем случае. И все условности, весь политес должен быть обязательным образом соблюден в самых мельчайших деталях. Иначе, верите ли, судьбы мира могут необратимо измениться!
Наконец, весь сложный обряд взаимного приветствия исполнен, и начинаются собственно переговоры. Заседание за длинным столом, в окружении видных функционеров внешнеполитического ведомства, профессионально нацепивших на себя в высшей степени серьезное и сосредоточенное выражение лица. Встреча высоких договаривающихся сторон, первых лиц государств. Взвешенные высказывания, пространные и витиеватые, обремененные сложноподчиненными оборотами. Сколько времени уходит только на то, чтобы выучить подготовленное помощниками собственное выступление, сколько времени - чтобы его произнести, а также терпеливо выслушать ответную речь!
Мы продолжаем официальную встречу, исход которой обеим сторонам ясен задолго до ее начала. Взаимные уступки загодя оговорены по дипломатическим каналам, предварительно согласованы и одобрены. И личная встреча двух лидеров государств превращается в формальный спектакль, официально венчающий долгую и кропотливую работу по его проведению.
Конец переговоров ознаменован обедом, в котором принимают участие высшие чины этой встречи в верхах. За таким обедом нормально поесть, конечно же, невозможно. Главная цель этого официального мероприятия - лишний раз продемонстрировать полное взаимопонимание только что договорившихся сторон. Продемонстрировать всему миру "личную дружбу" двух государственных лидеров.
Да, только такая "дружба" меня сейчас и окружает. Дружба в силу моих должностных обязанностей.
Все, обед закончен, и обе делегации расстаются - с не меньшей помпезностью, чем начинали свою встречу.
Теперь мне предстоит весьма важная беседа с Председателем Правительства. Он уже ожидает меня в приемной, и серьезность выражения его лица в полной мере соответствует характеру нашего предстоящего разговора.
Тема нашей встречи - повестка дня предстоящего заседания Правительства. Председатель Правительства чинно раскладывает передо мной документы - в том числе и сам утвержденный уже проект повестки. Читаю ее. Темы завтрашнего заседания Правительства - борьба с инфляцией, меры по повышению покупательской способности населения, меры государственного регулирования частного сектора экономики.
Вообще-то борьба с инфляцией и повышение покупательной способности населения - две вещи, во многом противоречащие друг другу. К примеру, повышаются пенсии - повышаются и цены. Растет показатель средней заработной платы - растет цена на продукты первой необходимости. Все повышенные доходы населения съедаются повышенными расходами. Борьба за повышение доходов населения только подхлестывает инфляцию.
А какие меры по регулированию частного предпринимательства может принять государство? Только изменение текущих ставок налогов, или, к примеру, регулирование таможенных пошлин.
В производственной сфере государственное влияние ограничивается только одним действенным механизмом. Чуть какая-то отрасль станет более эффективной, ее тут же следует обложить дополнительными налогами и иными платежами. Чтобы государство могло урвать свою львиную долю от чужой предприимчивости.
Далее Председатель Правительства сообщает мне, что работа над проектом бюджета страны на следующий год, в общем и целом, закончена, и скоро этот проект может быть представлен на рассмотрение Федерального Собрания.
Да, депутаты уже ждут этот проект, ждут с огромным нетерпением. Заранее уже потирают руки в предвкушении того, как они его будут перекраивать. Проекта бюджета, по сути своей, еще нет, а политики уже готовы публично объявить его антисоциальным. Чтобы тем самым оправдать все свои поправки самого популистского свойства. Опять парламентарии будут напирать на необходимость финансирования социальных программ. Совершенно не заботясь о том, что эти расходы должны быть обеспечены соответствующими доходами.
Вообще депутаты - народ очень неприятный. Куча так называемых оппозиционных политических деятелей только и делают, что куют свой политический капитал на критике моих действий. Караулят каждую мою ошибку. Каждое мое действие стремятся вывернуть наизнанку, показав с самой неприглядной стороны. Упрекают во всем, что только придет им в голову, заявляя при этом: "А вот мы бы сделали совсем не так! Допустите нас до власти, и мы тут же сделаем всех довольными и счастливыми!"
Но с какими бы благими намерениями ни шел человек во власть, ему неизбежно предстоит столкнуться с тем, что не все эти намерения реализуются так просто, как это задумывалось. С тем, что зачастую эти самые благие намерения способны принести больше вреда, чем пользы. Всякая, даже самая достойная, идея в процессе своей материализации неизменно будет искажена до неузнаваемости. Если на стадии идеи она представляет из себя несомненное благо, то, будучи внедрена в практику, покажет все свои нелицеприятные стороны. Те самые, скрытые доселе стороны, заметно снижающие ее полезность и увеличивающие вредный побочный эффект.
Этого как будто не понимают оппозиционные силы. Они заявляют, что когда они придут к власти, всем будет хорошо. Но когда они действительно придут к власти, они столкнутся с той же проблемой, с какой столкнулся когда-то и я, - либо продолжать рутинную работу, либо реализовывать свои реформы, и лицом к лицу столкнуться с самыми неожиданными и неприятными их последствиями.
Но, пока они еще не у власти, они смакуют всякую социально-экономическую коллизию с каким-то злобным торжеством - вот, мол, видите, что происходит, если вверить власть в ненадежные руки! Прозрачно намекая, что нет надежнее их собственных рук.
Тем временем, наша беседа с Председателем Правительства продолжается. Я спрашиваю его, как идет работа по тем самым поручениям, которые были даны мной на прошлом заседании Правительства. Поручения разработать действенный механизм борьбы с коррупцией. Председатель едва заметно ерзает на стуле, но вслух заверяет меня, что работа идет полным ходом. Работа идет, но конкретных результатов пока нет.
Коррупция в стране процветает. Как будто специально люди приходят во власть только лишь затем, чтобы обеспечить свое личное, персональное настоящее и будущее. Цинично расценивают свое высокое положение не со стороны своей ответственности перед обществом, а как счастливую возможность изнасиловать его.
Вот и попробуй поднять престиж государственных органов власти, когда интересы государства менее всего близки именно тем, кто составляет государственный аппарат управления!
Все, встреча с Председателем Правительства завершена. Конкретным ее итогом можно назвать только то, что он попытался мне продемонстрировать, что Правительство во всю работает, а я сделал вид, что верю ему.
Ох уж мне это разграничение полномочий! Ох уж эта разветвленность государственного аппарата! В этом грандиозном механизме столько ветвей, столько деталей! И у каждой детали - свои полномочия, своя компетенция. Иногда мне даже кажется, что все это изобретено специально для того, чтобы сам процесс государственного управления, и так весьма сложный, еще более усложнить. Чтобы колеса этого механизма терлись друг об друга, стопорили друг друга.
Полномочия отдельных органов власти строго регламентированы всей мощью законодательной базы об основах государственного конституционного строя. Все четко разграничено - депутаты принимают законы, Правительство их исполняет. А я? Я могу только давать так называемые "поручения", которые могут быть выполнены, а могут и нет. Конечно, я в праве в любой момент разогнать команду нерадивых исполнителей, но это способно только еще более усугубить ситуацию. Так как после этого сразу же надо будет формировать новую. Подыскивать подходящих людей, конструировать из этих людей работоспособный механизм, способный на эффективное функционирование. Наконец, эти люди тоже должны будут войти в курс дела, во всю специфику решенных, не решенных и ждущих своего решения проблем. Сколько весь этот процесс займет времени и усилий!
Таким образом, выполнение конкретного поручения затянется на весьма неопределенный срок. А само поручение за это время и вовсе потеряет былую свою актуальность. И, конечно же, останется невыполненным.
А Правительству - им что? Они несут ответственность, в конечном счете, только передо мной - я их назначаю, и я их снимаю. Они могут как угодно поступать с народом, они могут без конца конфликтовать с парламентом, а ответственность за их действия в итоге все равно возляжет на меня.
Только я отвечаю перед своим народом за все то, что происходит в стране!
Вот так и выходит, что ответственности на мне лежит больше, чем на ком бы то ни было. И в это же самое время права мои, возможность быстро и адекватно влиять на ситуацию, серьезно ограничены. А попробуй расширить свои полномочия - тебя тут же обвинят в стремлении к диктатуре.
Да, иной раз можно понять этих самых диктаторов - если уж ты несешь ответственность за все происходящее в стране, эта ответственность должна быть сопряжена с соответствующим объемом полномочий.
Мне поступает срочное сообщение о только что происшедшем террористическом акте. В районном центре одной из южных республик вновь взорвана бомба, вновь обстреляны военные. Имеются жертвы, в том числе и среди мирного населения.
И я тут же распоряжаюсь создать комиссию по расследованию этого преступления, и устанавливаю жесткие сроки ее работы. Беспощадная борьба с терроризмом требует применения самых жестких мер.
Именно поэтому активность террористов, как это ни парадоксально, выгодна государству. Терроризм - это тот самый внутренний враг, необходимость борьбы с которым ярчайшим образом демонстрирует обществу саму необходимость существования государства. Чтобы население страны уважало свое государство, надо показать гражданам какую-нибудь реальную угрозу их жизни и безопасности. А потом выступить в роли защитника, непримиримого борца с этой угрозой. Это настолько действенно, что иногда эту опасность, в виде образа некоего внешнего или внутреннего врага, можно даже специально создавать.
Хотя, защита населения - это тоже фикция. К примеру, в случае начала широкомасштабных военных действий главнейшими задачами Вооруженных Сил государства является сохранение структуры управления войсками, материальной части вооружений, личного состав армейских подразделений, стратегических запасов материальных ресурсов и продовольствия, энергетических мощностей и систем жизнеобеспечения, транспортной и производственной инфраструктуры.
После выполнения всех вышеперечисленных задач можно заняться обеспечением безопасности гражданского населения.
Да, во время войны государство защищает не свое население, а само себя. Свою территорию, ресурсы, производственный потенциал. Граждан своих государство как раз таки мобилизует на собственную защиту, пользуясь своим безусловным на это правом.
Пока такие негативные общественные явления, как терроризм, экстремизм, организованная преступность не изжиты человеческим обществом, государство просто необходимо. Активизация же этих явлений способна оправдать необходимость повышенных мер обеспечения безопасности населения. Во имя своей личной безопасности люди готовы отказаться от некоторых своих гражданских прав и свобод.
Вообще государству выгодно, чтобы прав и свобод у его граждан было поменьше. Потому-то и введен в обиход термин - "гражданские свободы". Все обращают внимание на слово "свобода". И борются за свои гражданские свободы. Эту борьбу государство по-своему поддерживает и поощряет, потому что без этого нельзя. Человеку свойственно стремиться к свободе, и с этим стремлением бессмысленно бороться.
Но государство не может просто так взять и обеспечить всех своих граждан полной свободой. Во-первых, это невозможно технически. А во-вторых, и в-главных, слишком свободный гражданин государству не просто невыгоден, он для государства опасен. Получив в свое распоряжение полный перечень гражданских свобод, он, чего доброго, начнет задумываться, - почему это они "гражданские", а не "человеческие"? Придет еще, того и гляди, к мысли, что само гражданство - это тоже ограничение его свобод. Вот тут и конец государству!
Так что борьба за свободу гражданина никак не может являться государственной задачей. В этой свободе кроется весьма серьезная угроза самим устоям государства, как общественного института.
Государству гораздо выгоднее воспитывать у населения такие понятия, как "патриотизм", "интересы государства", "гражданский долг". И поголовная обязанность служить в Вооруженных Силах, более или менее, справляется с этой задачей.
Кроме прочего, армия воспитывает в молодом человеке именно такие моральные качества, которые государству пригодятся и в последствии. Армия отучает человека думать самостоятельно, а вместо этого приучает к мысли, что за него думать кому всегда найдется. Армия приучает человека к такому образу мысли, когда жизнь кажется проще, если над тобой находится непосредственный начальник. Такие люди государству необходимы не только в военное время, - в мирной жизни им так же найдется достойное применение.
Так, что там у нас дальше? Дальше - выезд в "народ", визит в Университет, встреча с преподавателями и студентами, посвященная началу нового учебного года. Небольшая торжественная речь.
Текст моего выступления уже лежит на моем столе. Помощники уже создали общую структуру доклада, подготовили ключевые тезисы. Моя задача - просто прочесть его, выучив, по возможности, наизусть.
Опять я буду произносить с трибуны красивые слова - про надежду Отечества, про молодые поколения ученых и специалистов, про ценность образования, про путевку в жизнь. Про заботу государства о развитии фундаментальной и прикладной науки, о ее решающей роли в современном мире, и всякое такое.
В действительности же я прекрасно отдаю себе отчет, что у государства просто нет никаких возможностей обеспечить поддержку науки на должном уровне. У государства полно других забот - гораздо более конкретных, и более животрепещущих.
За рутинными делами, за обеспечением стабильной ежедневной жизнедеятельности государства, нелегко просто найти время, чтобы разобраться с концептуальными вопросами стратегического развития. Сложны эти вопросы, и весьма неоднозначны. Да еще и сами ученые, пожалуй, не смогут между собой разобраться, какая из отраслей науки перспективнее и нужнее государству. Каждый тянет на себя, каждый в высшей степени убедительно может доказать, что вот его-то направление является самым важным и нужным. И ведь приврет чего-нибудь, только чтобы добиться увеличения бюджетного финансирования своей программы! А столь ли уж важны, столь ли значительны его исследования - пойди, разберись! Он еще и сам не знает, что получится в результате, так кто же может это предсказать лучше него самого? На словах он будет готов голову положить на отсечение, что результат непременно будет. А потом, лет через десять, только разведет руками: "Отрицательный результат, - скажет, - тоже результат!" И опять будет доказывать, что исследования во что бы то ни стало нужно продолжать, что нельзя останавливаться на полпути.
Сложно, сложно с этими стратегическими направлениями! Тем более, что лично мне, Президенту, ждать десять лет результата - слишком долго. Можно и не дождаться, можно и не вкусить плодов своих усилий. Более того, задолго до появления этих плодов я рискую быть обвиненным в неверной политике и неэффективном расходовании государственных средств.
Культуру тоже развивать крайне трудно. Во-первых, опять же, средств мало, а целей много, причем цели эти, как правило, гораздо актуальней и насущней. Во-вторых, вообще не понятно, что значит - развивать культуру? Она сама развивается, нужно только не мешать ей этого делать. А потом, культура есть - попсовая, как ее называют. Высокой ее не назовешь, но у нее есть и свои несомненные преимущества. Во-первых, она не требует бюджетного субсидирования, и успешно действует на коммерческой основе. А во-вторых, она полностью соответствует требованиям граждан, отвлекает от насущных проблем, делает счастливее и, как следствие, лояльнее.
В принципе, государство не может быть заинтересовано в чрезмерном повышении культурного уровня своих граждан. Что будет, если граждане поголовно займутся творческими, интеллектуальными, духовными изысканиями, будут размышлять о смысле человеческой жизни и других отвлеченных понятиях? Вместо того, чтобы заниматься настоящим делом - трудом на благо великой цели удвоения показателя годового валового внутреннего продукта?
Нет, интеллектуальный и культурный рост населения страны тоже никак нельзя признать первейшей задачей государства.
Гораздо проще регулировать сложную, но всем понятную текущую деятельность государства, не отвлекаясь на сомнительные долгосрочные перспективы. Здесь все проблемы носят весьма конкретный характер. Они имеют строго определенные варианты своего решения, и заранее прогнозируемый результат. И главное, этот результат, как правило, наступает незамедлительно, в самой наглядной форме демонстрируя всем гражданам активную роль Государства и лично Президента в их жизни.
Проблемы, проблемы! Они никогда не кончатся. Они просто не могут кончиться - так уж построена система. Зачем существует вообще аппарат государственной власти? Чтобы решать глобальные государственные проблемы. Если проблемы эти кончатся - вот тут-то и начнется самая настоящая проблема. Создастся ситуация, когда аппарат власти совершенно не нужен. Поэтому проблемы нужно решать таким образом, чтобы обеспечить их неминуемое возникновение в будущем.
А если случатся какие-нибудь неразрешимые проблемы, их всегда можно свалить на некие внешние причины - на происки недружественных государств, на козни внутренней оппозиции. На олигархов, в конце концов! Эти люди слишком много мнят о себе, ставят себя выше Государства. Не желают признавать его ведущую роль в общественной жизни. А потому пусть теперь играют роль, которую мы им придумали - роль козлов отпущения. Пусть народ думает, что в большинстве проблем виноваты именно олигархи!
Еду на встречу со студентами Университета. Редкая возможность краем глаза взглянуть на жизнь страны, мельком увидеть простых граждан. Граждан, которые, при появлении президентского кортежа, замирают на минуту, оторвавшись от своих насущных проблем. Чтобы, проводив взглядом стремительно проносящуюся мимо них кавалькаду сверкающих машин, снова вернуться в свою повседневную действительность.
Я еду по столичным улицам, мимо зеленых бульваров, где беззаботная молодежь по случаю погожего, по-летнему солнечного и теплого денька, неспешно прогуливается, поедая мороженое. Мне бы тоже, вероятно, хотелось бы сейчас просто пройтись по залитой солнцем улице, потолкаться в людской толпе, отстоять очередь за мороженым. Просто посидеть на лавочке, в тени, разглядывая прохожих. И получить истинное наслаждение только лишь оттого, что никому вокруг нет до тебя никакого дела. Но, увы, для меня такое простое человеческое удовольствие уже недоступно.
Высокая должность Президента просто не оставляет мне права ни на отдых, ни на развлечения, ни даже на болезнь. У Президента вообще меньше всего прав на личную жизнь в этой стране.
Я по должности своей обязан быть идеальным во всем. То, что люди готовы простить любому другому члену общества, они никогда не простят своему Президенту. Я должен быть идеалом семейных отношений. Я должен быть в меру сдержан. Должен быть всегда готовым демонстрировать все свое достоинство, и никогда не ронять его в глазах мира и собственных граждан. Вся президентская жизнь - это старательное изображение. Изображение ответственности за государство, заботы о народном благе, и другой чепухи.
И все это будет так, как бы я к этому не относился. Ибо я не человек уже, а Должность. Должность, при которой все мои личные нравственные, мировоззренческие и просто человеческие качества уже не имеют ровным счетом никакого значения. И все сомнения, присущие мне как человеку, не имеют никаких прав на свое существование. Президенту в глазах общественности сомнения не могут быть присущи. Он всем своим видом, всем своим существом обязан демонстрировать решительность и уверенность в своих действиях. Возможно, это и есть главная функция Президента.
Я энергично выхожу к трибуну. Я снова свеж, подтянут, сосредоточен, решителен. Я снова Глава Государства, я - символ его могущества и величия.
Снова вспышки фотоаппаратов, снова телекамеры и микрофоны. Снова аплодисменты восторженной аудитории, польщенной вниманием Первого Лица Государства. Снова внимающая тишина нескольких сотен людей, готовых ловить каждое мое слово. Снова внимание всей страны сосредоточено на моей персоне. Я начинаю свою речь:
- Уважаемые друзья! Одной из главнейших задач государства является воспитание молодого поколения ученых и специалистов, способных решать самые сложные научные задачи...