Слышу шорох и вой отдаленный,
Вновь луна смотрит через бойницы.
И удушливый запах зловонный
Пробирается снова в темницу.

Там тюремщик сидел мой, за дверью...
Он тогда еще жив был и весел.
Коридоры шагами он мерил,
Повторял строки из моих песен.

Но вчера утром слышались крики,
Звон скрещенных мечей, грохот взрывов...
В куче тел безымянных, безликих
Он лежит ныне там молчаливо.

Я все ждал, что откроют темницу,
Что помогут, спасут, отогреют...
Но луна смотрит через бойницы,
И никто за меня не радеет.

Ни тюремщика нет, ни свободы
Ни веселья, ни мукам конца...
И гниет только пара колодок
В погребальной темнице певца.