15. Ловушка
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
Следующий вечер начался с визита старшего Лаерте - он приехал, как только зашло солнце. Элиас не был готов к разговору, да и о чем теперь говорить с вампиром из кланом Лаерте? Если Ида узнала в Ллое того, кто влил в нее анемит? И если одно из запомнившихся Маю имен - имя второго сына Ларта. Лаерте делали ставку на то же, что и Аксел - на обвинение Иды в сумасшествии после Подвалов. Кто из них это придумал? Ллой? Ларт? Аксел? От ответа на последний вопрос ничего бы не изменилось, но правду хотелось узнать. Вернее, хотелось услышать, что идея эта принадлежала не Акселу, а кому-то еще. Кому угодно. Что Аксел не планировал ничего подобного, что ему лишь заморочили голову. Или даже шантажировали его чем-то. Элиас и сам понимал, что это глупо, но...
Ларт вряд ли расскажет что-то новое, но выставить его из замка рука не поднялась. Ведь сейчас оба сына Лаерте на пути в княжеский замок или уже приехали туда. Инквизитор их допросит, а потом отправит в Подвалы, как и обещал. Легче от этой мысли не становилось. Если бы Элиас смог убить Ллоя в поединке - это было бы правильнее. Отстоять свою честь и честь своей сестры в бою. В честном бою, как с Акселом. Тогда он сказал Марте, что Подвалов не заслуживает даже Аксел. Марта все поняла. И даже Инквизитор вроде бы понял.
И говорил же Инквизитор не раз, что он против Подвалов, что он тоже считает более верным казнить преступников, а не мучить их. С другой стороны, он же и говорил, что по Закону он напавшим на Иду ничего не может сделать. Все же лгал?
Элиас пригласил Ларта в библиотеку, как если бы ничего не случилось. Просто дружеский визит. Проходные комнаты - слишком пренебрежительно, большой зал - слишком празднично, в малом зале Ида читает перед камином, как прежде любила делать Марта. Библиотека - то, что надо. Тем более, там им точно никто не помешает. Ида в эту комнату пойдет вряд ли, а Фрея только что уехала к родителям, хотела успокоить их, что с Маем ничего не будет.
Ларт обвел полки взглядом:
- А ведь тут ничего не изменилось за прошедшие годы. Как при твоем отце. Жаль, что он умер так рано и не сумел сделать из тебя мужчину.
Элиас опешил: Лаерте ведь наверняка пришел за помощью, какой смысл начинать разговор с оскорблений?
- Я понимаю, ты был совсем мальчишкой, когда Инквизитор его убил, но я надеялся, что порода Аластери в тебе хоть как-то скажется. Мне горько это говорить, я очень старался закрыть на все глаза. Видят боги, я делал это ради памяти твоего отца. Но это было ошибкой. Я обязан был вовремя вмешаться и объяснить тебе все.
К чему это он клонит? Что знал о сделанном сыновьями, а не вмешался? Но теперь уже поздно говорить об этом.
- Элиас, ты же потерял всякую гордость, а о чести Аластери я даже и не заикаюсь. Ты пресмыкался перед людьми в Подвалах, ты пресмыкался после. Ты пресмыкаешься перед Инквизитором даже сейчас, когда князь тебя освободил. Не думаю, что ты родился таким. Инквизитор убил последнего Аластери своим обрядом, а то, что осталось - лишь нечисть, без чести и желания оставаться свободным. То, что я сейчас перед собой вижу - жалкая тварь, недостойная имени своего отца.
- Да как вы смеете...
- Заткнись, когда другие говорят, - перебил его Лаерте, повысив голос. - Или выучка Подвалов уже забывается? Ах да, ты привык стелиться только перед людьми?
Элиасу было уже не до приличий и гостеприимства. В конце концов, ни один гость не должен вести себя так. Хорошо еще, Ида не слышит. Он бросился на Ларта, как накануне на его сына. Ларт с легкостью увернулся, схватил Элиаса за руку и с силой заломил ее за спину:
- Молчи и слушай, щенок. Если бы в тебе оставалась хоть капля самоуважения, ты бы не прожил и дня после Подвалов, но сначала убил бы обесчещенную сестру. То, что с вами случилось, ужасно. Но смыть этот позор можно. Кровью. Смерть прощает все, - Лаерте перевел дух. - Ты же решил поломать жизнь еще и Фрее. Ребенок от бесправной нечисти, которую все презирают - хорош же подарок любимой женщине! Ты унижаешься перед Инквизитором и пытаешься вести себя на равных с другими вампирами. Ты поддакиваешь бредням сестры, вместо того, чтобы прекратить ее кошмар наяву. Неужели ты не понимаешь, что для вас с ней один выход - умереть? Она слабая и сумасшедшая, она с этим не справится. Да, было бы не так убого, если бы ты все сделал сразу, как тебя спустили с цепи, но лучше поздно, чем никогда.
Слова оглушали Элиаса. Лаерте говорил все то, о чем он и сам думал после Подвалов. Все то, от чего Элиасу было тошно. То, о чем хотелось забыть и не вспоминать.
Ида в Подвалах не побывала, единственное порочащее ее в глазах других вампиров - Обряд. Но Инквизитор уничтожил перстень Марты, уговорил князя вернуть им права. На Иде нет никакого позора, только на нем самом. Надо сказать это вслух, но слова застревают в горле.
- Что бы ни сделали мои сыновья, они до последнего вздоха оставались мужчинами. Я понимаю, что Инквизитор скрутил тебя сразу, что до Подвалов у тебя не оставалось выбора. Только после. В этом моим сыновьям повезло больше. Они не допустили унижений. Не допустили, чтобы мне было за них стыдно. Ллой и Лео, мои мальчики... Они убили себя во дворе нашего замка. Я только что нашел их пепел. И записку, что они не смогли допустить бесчестия и позора клана Лаерте. Единственное, что получит Инквизитор - эту записку. И как бы мне ни было больно потерять обоих сыновей, я горжусь ими. А тебя - презираю.
- А себя вы тоже презираете?
И почему Ида вдруг решила зайти в библиотеку? Зачем? И... О боги, выходит, она все это слышала. И слышала, что он ничего не ответил в ее защиту. Как он теперь сможет все объяснить сестре?
Ларт отшвырнул Элиаса на пол и выбежал из библиотеки.
* * *
Элиас медленно встал. Надо бы сказать Иде хоть что-то. Извиниться. Но даже взгляд на нее поднять сейчас стыдно.
Ида обняла его за плечи и попыталась заглянуть в глаза:
- Не вздумай ему верить, Эль! Он просто хотел сделать тебе больно. В отместку. Ну что хорошего было бы, если бы ты убил и меня, и себя? Эль..
Что хорошего? Ничего. Но что хорошего ожидает ее сейчас, когда их клана все сторонятся? Даже если слова Инквизитора смогут оправдать Иду, с ним самим уже все и так ясно. Ларт всего лишь высказал все то, что другие вампиры вслух не говорили, но думали. На праздник в замок Аластери почти никто не пришел. И это только начало.
Молчание затягивалось.
- Извини, - выдавил наконец Элиас, - я должен был его выставить сразу, как только он начал тебя оскорблять.
- Эль, ты меня слышишь? Не бери его слова в голову, пожалуйста. Он же мерзавец и только.
- Я хочу побыть один.
- Эль, ну ты же не попытаешься сделать что-то из того, на что он тебя подбивал?
Ида уже чуть не плакала, и Элиас нежно погладил ее по голове:
- Ну что ты. Я на тебя никогда не смогу поднять руку. Успокойся.
- А на себя?! Эль, послушай... Не делай ничего, очень тебя прошу. Я рада, что мы оба выжили, что нам вернули наши права. Все обязательно наладится. Но только если мы будем все вместе. Ты очень нужен мне. Вернее, нам. Ну что Фрея будет делать, если с тобой что-то случится? Она же тебя любит так же сильно, как и я. Только не как брата. Эль, я тебя очень прошу, забудь все, что этот мерзавец сейчас наговорил. Договорились?
- Договорились, - Элиас вяло улыбнулся, - не переживай. Все будет хорошо. Но сейчас я все же пойду к себе. Вздремну немного. Чтобы злость прошла.
Ида вздохнула и отстранилась:
- Да, пожалуй ты прав, тебе надо поспать - на тебе совсем лица нет. А я вернусь к камину, пока там огонь не потух совсем. Я тебя к ужину разбужу, хорошо?
- Лучше за полчаса до ужина. Чтобы я успел его приготовить, - попытался отшутиться Элиас. Кажется, вышло удачно - рассмеялась Ида искренне. Вот и славно. А разговор с Лаерте он постарается забыть. Как можно быстрее. Если получится.
* * *
Элиас и не думал, что сможет так быстро уснуть. Вроде бы только вошел в комнату и рухнул прямо в одежде на кровать, как вот уже Ида его будит, а он никак не может проснуться окончательно.
- Ну просыпайся же, соня! К тебе Йорг приехал, хочет поговорить. Кажется, о тех уродах из клана Лаерте. Он сейчас в малом зале. Со мной он говорить не стал, считает, что мне этим голову забивать не стоит. Эль, ну разве я ребенок?!
- Ты женщина, а это почти то же самое, - зевнул в ответ Элиас.
Спросонья от подушки увернуться не удалось, но зато Ида от этих подколов и полудетской возни снова повеселела.
Элиас привел в порядок одежду и поднялся в малый зал.
- Добрый вечер, господин Аластери.
- Добрый. Спасибо, что вступились вчера за Иду, но... Скажите, зачем вы мне прежде солг... сказали, что не можете ни в чем обвинить напавших на Иду? Чтобы я заставил Мая поговорить с вами?
Элиас надеялся, что его слова прозвучат сдержанно и по-деловому, но вышло как-то по-детски обиженно. Наверное, он еще не отошел от игры с Идой и не проснулся окончательно. Вот всегда так: стоит вздремнуть пару часов вечером, так потом как пыльным мешком стукнутый. Не надо было ложиться спать, лучше бы почитал что-нибудь или размялся с мечом. Тем более, что снится всякая дрянь. Но кто же знал, что придется беседовать с Инквизитором.
- Пожалуйста, господин Аластери. Я вам не солгал, как вы изволили выразиться. По закону мне действительно их обвинить не в чем. Но учитывая мою репутацию и их неосведомленность, блефовать все же стоило. Как видите, вполне удачно - я своего добился.
- Я думал, вы хотите упечь их в Подвалы, - огрызнулся Элиас. И тут же мысленно выругался: ну зачем он нарывается на ссору с Инквизитором? Сестра с таким трудом сгладила последнюю его выходку, а теперь он снова пытается все испортить. На ровном месте.
- Я думал, вы против таких решений, господин Аластери. Вы даже Аксела Триесте предпочли добить лично, лишь бы избавить его от справедливого возмездия.
- Не думал, что такие мелочи учитываются.
Инквизитор не ответил. Элиас снова мысленно выругался - лучше бы он с Лартом Лаерте так разговаривал, чем с Инквизитором.
- Извините, я сейчас очень не в духе. После разговора с Лартом Лаерте. Он приходил несколько часов назад, - Элиас криво усмехнулся. - Говорил, как гордится своими погибшими сыновьями. И что они оба смогли сделать то, на что мне с Идой не хватило духу.
- В каком смысле?
Инквизитор выглядел действительно удивленным, словно Элиас произнес нечто совсем уж заумное.
- В прямом. Они убили себя, чтобы избежать бесчестия. А я не смог, не захотел убивать Иду, когда мы с ней потеряли все права и честь вместе с ними. Что я струсил и остался в живых сам, когда надо было думать о чести клана.
- Чушь какая, - поморщился Инквизитор, - то, что Ида потеряла магическую силу - это не бесчестие. Вы же... Подвалы забудутся, силой вы обладаете по-прежнему. Да и при чем тут трусость? Особенно, если сравнивать с сыновьями Лаерте.
- При чем? Хотя бы при том, что умирать страшно. И очень не хочется. Сначала цепляешься за то, что нужен сестре, а потом ловишь себя на мысли, что очень хочешь жить. И перешагнуть это желание трудно. Я не смог. А они смогли.
На этот раз Инквизитор замолчал надолго, Элиас даже решил, что разговор окончен.
- Господин Аластери, а почему вы решили, что те вампиры убили себя?
Элиас уставился на Инквизитора: ну как почему? Предсмертная записка, серый пепел. Или он хочет сказать, что Ллоя с Лео кто-то убил? Но зачем тогда записка? Чтобы замести следы? Неужели Инквизитор...
Человек сел в кресло и закинул ногу за ногу:
- Ну посудите сами. Умерших или даже убитых вампиров принято хоронить. Тело вампира относят в подобие человеческого склепа, но без крыши - солнце испепелит останки, но ветер не тронет пепла. Пепел соберут на следующий вечер в урну и похоронят в лесу. Соблюдение этого обычая тоже дело чести. Вампиры развеивают по ветру лишь пепел преступников, не так ли?
Элиас кивнул: все верно.
- Тогда зачем убивать себя посреди двора, а не в самом замке? Погода сейчас ветреная, пепел развеивается быстро. Зачем писать записку отцу, всю эту мешанину слов о чести, но не заботиться о том, чтобы прах был похоронен как должно?
- Вы хотите сказать, их кто-то убил прошлой ночью?
Инквизитор театрально закатил глаза и ответил почти снисходительно:
- Я хочу сказать, что никакого самоубийства не было. А был побег, о котором старший Лаерте наверняка знает. Поэтому и послал мне записку своих сыновей, поэтому и поехал к вам - демонстрировать якобы горе. А уж если удастся убедить вас "последовать примеру настоящих мужчин" - месть за изгнание удалась.
- Но не проще ли было обойтись без всего этого? Сбежать и все дела, - неуверенно переспросил Элиас.
- Не проще. Я пообещал вчера, что найду их, если захочу. Значит, надо было сделать так, чтобы я не захотел. Впрочем, они просчитались. Тратить время на их поиски я не собираюсь: по Закону мне их обвинить не в чем. Кроме как в инсценировке собственной смерти, но это не преступление. Это, - Инквизитор усмехнулся, - всего лишь бесчестный и трусливый поступок.
Элиас медленно выдохнул. А ведь Инквизитор не сказал сейчас ничего сложного. И об обычаях вампиров Элиас знал гораздо больше. Тогда почему он сам не смог сообразить все это? Почему купился на такое?!
- Кстати, по поводу вчерашнего разговора, господин Аластери. У меня к вам одна просьба. Я хотел бы поговорить с господином Амади. Мне надо выяснить кое-что о его сыне, чтобы понять, кто затеял всю ту игру. Но я не думаю, что Амади сразу согласится на этот разговор. Не могли бы вы взять на себя роль посредника?
- Да, конечно, - кивнул Элиас. На этом стоило бы и остановиться, но он не сдержался и задал вопрос, что давно крутился на языке: - Господин Инквизитор, я давно хочу вас спросить... почему вы последние недели обращаетесь ко мне исключительно на "вы" и постоянно называете меня "господин Аластери".
Инквизитор пожал плечами:
- Это принятая здесь норма обращения у равных по правам. Что именно вас не устраивает?
- Но Иду вы по-прежнему зовете на "ты" и по имени.
- По ее просьбе. Если женщина предлагает перейти на более личное обращение, отказываться не принято.
- Но со мной вы этого не хотели.
Инквизитор удивленно поднял брови.
- Вы старше меня вдвое, если не больше, - пояснил Элиас, - поэтому я вам подобное предложить не могу. Вы могли. Но не захотели.
- Вдвое, если не больше? - рассмеялся Инквизитор. - Будь я женщиной, я бы чувствовал себя оскорбленным, - он отсмеялся и пояснил уже серьезно: - Я знаю, что выгляжу старше своих лет. За использование магии, имеющей не совсем человеческую природу, приходится платить. Я прекрасно это осознаю и вполне согласен платить эту цену. Кроме того, выгляди я на свой возраст, мне было бы труднее добиваться своего. Так что во всем есть свои плюсы. Но возвращаясь к вашему вопросу: я старше вас меньше, чем на десять лет. И учитывая ваше прошлое, предлагать вам перейти на "ты" было бы неуместно - сейчас вам важно почувствовать, что вы действительно восстановлены в своих правах, не так ли?
Элиас встал и начал ходить по комнате, чтобы немного успокоиться.
- Не знаю. Наверное, вы правы. Только это все было именно после того, как я наговорил вам лишнего. И вы перестали приходить сюда не по делу. Мне жаль, что все так вышло. Но я... Мне сейчас очень нужно с кем-то поговорить. Фрее нельзя волноваться, Ида и без того напереживалась, а я... Вы вчера сказали, что после Подвалов можно сойти с ума. Вы действительно так думаете? Что я сошел с ума?
- Я не говорил, что...
- Послушайте, господин Инквизитор. Может, я действительно свихнулся, не знаю. После нападения на замок мне снится один и тот же кошмар. Все чаще. Что я снова там. Словно вы нашли тело Марты в тайнике замка и сказали, что это я ее убил и бросил в ловушку. Я ее не убивал, но доказать это никак не смог, и вы... В том сне я знаю, что это никогда не закончится, раз Марты больше нет. И мне очень жаль, что я не убил себя и Иду до того, как все случилось. Мне кажется, что я схожу с ума.
- Ну тихо, тихо. Все давно закончилось, успокойся.
Элиас замер в растерянности: Инквизитор крепко обнял его и стал гладить по голове, словно ребенка. Как тогда, после смерти Аксела.
Инквизитор прав, все уже давно закончилось, не стоить придавать значения снам.
- Я понимаю, все это глупо. Но от этого понимания не легче. Я даже несколько раз проверял тайник, словно туда кто-то мог подбросить тело Марты.
- Успокойся, тот тайник ловушкой быть не мог. Ловушкой... Погоди, - Инквизитор отстранился и внимательно посмотрел на Элиаса, - а это единственный тайник в замке?
- Единственный, - Элиас криво усмехнулся, - я ведь тогда с вами вместе защиту с замка снимал. Со всех комнат, куда Марта могла заглянуть.
- Но в замке есть места, куда она наверняка не смогла бы пойти, - задумчиво произнес человек, - если бы замок ее не пустил. Он ведь достаточно старый, этот ваш замок. И место для него выбрано идеально. Значит, и своя ловушка в нем наверняка есть. То место, где время течет иначе, гораздо быстрее. Говорят, их когда-то использовали, чтобы наследники быстрее взрослели. Открыть такую дверь мог бы только вампир клана, которому замок принадлежит. То есть, даже твоей жене это не под силу - куда уж тут Марте. Ида тоже не смогла бы сделать этого случайно, ее магия сдерживается клепками. А ты бы смог. Сейчас, а не когда снимал защиту с замка - тогда бы ты с подобным не справился. При желании я наверняка могу найти это место, но уж точно не смогу открыть его.
Элиасу стало не по себе. Ну зачем он рассказал все Инквизитору? А что если сон был вещим, что если Марта каким-то непостижимым образом угодила в ту ловушку? Если так, то от нее сейчас одни кости и остались. О боги...
- Инквизитор, но вы же сами говорите, что Марта не могла туда никак проникнуть. А я не трогал вход с ночи смерти отца, когда он мне показал это место. Временная ловушка тут ни при чем.
- Давай все же проверим, - сказал Инквизитор с нажимом.
Элиас пожал плечам: похоже, выбора не было. Оставалось только молиться всем известным богам, чтобы временная ловушка оказалась пустой.
- Мы уже здесь. Стена напротив камина. Отойдите, пожалуйста.
Элиас подошел к стене и попытался вспомнить нужное заклинание. Получилось раза с пятого - вампир слишком нервничал. Камни разъехались в стороны, открывая небольшую, с платяной шкаф, нишу.
Дальше все было как в тумане. Скрюченный на полу скелет, на котором истлела даже одежда. Приказ Инквизитора переложить все кости на покрывало и вынести из ниши. Мысль, что человек осторожен - боится сам угодить в ловушку. Приказ закрыть нишу. Серые камни, вновь занимающие свои места на стене. И веселая игра света в ярких гранях сапфира. Кольцо матери Элиаса, то самое, что так полюбилось Марте. И ощущение пустоты.
Взбешенный Инквизитор не слушает ничего и никого. Дорогу до княжеского замка не вспомнить - наверное, человек использовал какое-то заклинание. Или просто ударил его по голове.
На этот раз все гораздо хуже, чем год назад - теперь тут еще и Ида. И теперь Инквизитор иногда приходит сам. Сорвать злость. Он не так изобретателен, как остальные люди, но кулаки у него гораздо тяжелее. И он знает, куда бить. Уворачиваться от ударов нельзя. Если он не будет сопротивляться, человек быстрее остынет, и можно будет просить за Иду.
Перед глазами то искры, то серая пелена, в голове гул, и не разобрать ни слова из приказов. Неудачный удар. Он не устоял на коленях, и последнее, что он видел, был сапог Инквизитора с налипшим на каблук листом вьюнка.
Год назад было почти то же самое - кто-то из людей попал ему в висок пряжкой от ремня. Охранники здорово разозлились на Элиаса, не сразу поняли, что он действительно не слышит приказа. Но тогда это прошло быстро. По крайней мере, так он запомнил. А сколько времени прошло сейчас - не понять. Время отмеряется ударами и новыми посетителями Подвалов, а они сливаются в одно целое. И нет сил искать какой-то выход, нет сил думать.
Ида. Села рядом, плачет, гладит Элиаса по голове и говорит что-то. И пахнет от нее кровью и потом. Человеческим потом и не человеческой кровью. Запах Подвалов, который он уже никогда не забудет. О боги, Инквизитор же к ней раньше хорошо относился, даже с нежностью. Почему же сейчас не поверил, не стал слушать? Почему сейчас человек обвинил ее и Фрею во лжи? Но даже если бы они лгали, они все равно не могли убить Марту - ловушку им не открыть. Зато они могли помогать в этом. Или не вмешиваться. И доказывать что-то Инквизитору бесполезно. Человек уже не думает, он просто мстит. И страшно подумать, что Инквизитор мог сделать с Фреей.
Рука Иды ласково перебирает пряди волос у него на голове, и от этого немного легче. Если она здесь, значит хотя бы сейчас над ней никто не издевается. Небольшая передышка. А может, людям наконец надоело их мучить? Нет, такое людям никогда не надоедает.
Ида. Надо найти какой-то выход. Хотя бы для нее и Фреи. Его самого Инквизитор уже никогда отсюда не выпустит. Когда Ида сидит рядом, сосредоточиться немного проще. Надо придумать хоть что-то, что подтвердит - они не лгали. Надо...
Решение приходит уже на грани сна: тогда, допрашивая их после исчезновения Марты, Инквизитор заставил его и Иду выпить настойку, которая не дала бы им солгать. Надо напомнить ему об этом. Если Инквизитор еще будет его слушать, если он еще спустится в Подвалы лично. И если к этому времени Элиас будет в состоянии разговаривать. Значит, надо предупредить Иду - может, у нее выйдет лучше.
Сил стряхнуть сонную одурь и рассказать сестре о своих мыслях уже нет, и Элиас проваливается в сон без сновидений.
Какой-то шум, но дверь открывается тихо, значит, охранники наконец смазали противно скрипящие петли. Надо попытаться сесть, чтобы начали с него, а не с Иды. От этого движения перед глазами мелькают яркие всполохи, но и по запаху ясно, кто пришел. Инквизитор. Запахи и ощущения путаются, сливаясь с воспоминаниями о родном замке. Вот так и сходят с ума. Как и обещал Инквизитор. Слова даются с трудом, горло слишком пересохло.
- Не трогайте Иду. Умоляю. Вспомните. Настойка. Тогда. Мы не лгали. Ида. И я. Мы ее выпили. Ида не виновата. Не трогайте ее.
И тишина в ответ. Зато никаких движений. Ида рядом, тоже проснулась, обнимает его сзади за плечи. И тоже молчит. Кажется, плачет. Ну неужели Инквизитор не поверит и своей же настойке? Надо бы сказать ему еще хоть что-то. Но что? И почему человек ничего не говорит? Может, наконец поверил? Или просто он сам ничего не слышит? Но гул ведь уже прекратился. Может...
Элиас потер лицо - раз гул в голове стих, значит и зрение скоро вернется. Зрение действительно возвращалось. И стало ясно, почему запахи казались странными. Если глаза не обманывают, он в своей комнате. Элиас моргнул и уставился на Инквизитора, пытаясь унять сумбур в мыслях. Человек стоял у входа в комнату и молчал.
Ида обняла крепче:
- Тихо, тихо, Эль, успокойся. Все хорошо. Тебе привиделся очередной кошмар. Все закончилось. Я здесь, Фрея у родителей. Все в порядке. Просто дурной сон.
Элиас был готов сквозь землю провалиться. И перед Инквизитором себя посмешищем выставил в очередной раз, и сестру перепугал. И как теперь выкручиваться? Он же не хотел рассказывать Иде о своих снах, чтобы не тревожить лишний раз. А теперь придется.
Он медленно выдохнул.
- Да, просто сон. Извини, что напугал, - он беспечно улыбнулся сестре и повернулся к Инквизитору: - Подождите минуту, я сейчас оденусь и поднимусь в малый зал. Вы ведь хотели поговорить о клане Лаерте?
Ида переглянулась с Инквизитором, и Элиасу стало не по себе - слишком испуганной и расстроенной она выглядела.
- Что ты помнишь последним, Элиас? - спросил Инквизитор хмуро.
Не пересказывать же сейчас при Иде все, что привиделось о скелете и Подвалах. Лучше поговорить сейчас с человеком на нейтральные темы, а когда тот уйдет, проверить временную ловушку. Если в ней действительно есть скелет - попытаться от него избавиться, от греха подальше. Тем более, он спросонья ничего про ловушку не сказал. Повезло. Не стоит Инквизитору знать об этом. А если спросит, о чем он бормотал после сна, надо сказать, что снилось продолжение того разговора в княжеском замке - после пропажи Марты. Звучит правдоподобно, да и не совсем ложь на самом деле.
- Ничего особенного, - пожал он плечами. - Сюда приходил Ларт Лаерте, говорил о своих сыновьях. Потом он ушел, и я решил немного вздремнуть.
Ида тихо охнула и снова прижалась к нему. Элиас растерялся: да в чем же дело? Может... Может, не все было сном? Может, Подвалы не приснились? Ведь если в ловушке действительно был скелет и Инквизитор его видел, то вряд ли Подвалы были лишь сном. Может, Инквизитор и сам додумался, что после той настойки лгать невозможно, и снова отпустил их с Идой? Дорога домой могла и не запомниться, если он был без сознания. А теперь сестренка решила его успокоить. Как она сказала? "Все закончилось"? Ну-ну... Все закончилось, и Инквизитор считает, что теперь все снова будет, как прежде. Словно этих кошмарных дней не было ни для Иды, ни для Элиаса. Мерзость какая... Надо выставить человека из замка и сказать ему, чтобы забыл дорогу сюда. Больше им говорить не о чем.
Инквизитор подошел ближе и оперся руками о спинку кровати в ногах у Элиаса:
- Хорошо. Я не хочу спрашивать, что именно тебе снилось после. В общих чертах догадываюсь и сам. Наверняка калейдоскоп из воспоминаний, приправленный твоим богатым воображением. Давай я тебе расскажу, что было в действительности, а ты потом разберешься, где у тебя заканчиваются воспоминания и начинаются видения.
Элиас медленно кивнул. Пусть говорит. Свою версию. И выметается отсюда. Сволочь человеческая.
- Когда я пришел к тебе с Идой прошлым вечером, мы с тобой долго беседовали в малом зале. Сначала о кланах Лаерте и Амади, и о том, что ты хочешь перейти на "ты", а после ты рассказал о своих кошмарах - про скелет в тайнике. Я решил, что эти сны мог вызвать сам замок, чтобы избавиться от того, что в его временной ловушке. Или чтоб предупредить тебя об этом - замку не нравилось содержимое тайника, ему от этого было неспокойно, и он вызывал у тебя тревожные сны, отголоски прошлого. В ловушке и вправду оказался скелет. Ты его достал, и тебе тут же стало плохо. Наверное, для тебя стало слишком сильным потрясением, что сон частично сбылся. Привести тебя в чувство я не смог. Ты метался, как в лихорадке, и бредил. В основном, воспоминаниями о Подвалах. Я отнес тебя сюда, позвал Иду - от того, что она сидела рядом, тебе стало лучше, ты вскоре затих и выглядел спокойно спящим. Мы решили тебя не будить, во сне силы восстанавливаются быстрее. Я решил, что мое присутствие может тебе повредить, и ушел в малый зал. А сейчас я зашел сказать, что мне уже пора ехать в княжеский замок, иначе я опоздаю слишком сильно. Не думал, что разбужу.
- А... А как же скелет? Что вы с ним сделаете? - спросил Элиас и тут же одернул себя: ну зачем лезть сейчас с этими вопросами? Раз уж человек решил не мстить, не разобравшись.
Инквизитор пренебрежительно хмыкнул:
- Я его выкину где-нибудь по дороге, не хоронить же.
Элиас опешил. Инквизитор не собирается даже похоронить останки Марты? Это ни в какие ворота не лезет. Бред какой-то.