57

ГАМБИТ ДЛЯ ЛОВЧЕГО

Глава 1.

В воздухе витало что-то скандальное.

Как только механический экипаж баронессы Шимански остановился около Ейского театра, Вера почувствовала легкое напряжение. Она с самого начала была против сегодняшнего визита на вардавскую оперу, но баронесса настояла на своём.

-Как можно, мой ангел! - с легким эпатажем, свойственным ей, воскликнула Евлампия де Шимански, поправляя кожаный гоггл, с которым она, следуя последним веяниям моды, не пожелала расставаться даже дома. - Вы непременно должны быть сегодня в Ейском! Непременно.

Вера ласково улыбнулась. Ей не хотелось отказом обижать подругу и покровительницу, но за прошедший месяц она посетила столько балов и приёмов, сколько не посещала за всю жизнь. Она подумывала немного отдохнуть от Бергаса, от великосветского бомонда, но разве это возможно, когда рядом находится неугомонная баронесса?

Вера дивилась, откуда у той брались силы. Казалось, баронесса одновременно бывает везде и знает всё про всех. Ни один раунд, ни одно событие не обходилось без баронессы. Она была настоящей великосветской Дианой. Овдовев три года назад, и как она шутила, вырвавшись из-под зоркого ока сурового мужа, Евлампия с головой погрузилась в жизнь высшего общества. Она обожала суету, сплетни и разного рода тайны. Её интересовало абсолютно всё, начиная с того у какой модистки заказало то ужасное платье княгиня Карич, чтобы не дай Бог и баронессе не попасть в такой конфуз, и заканчивая молоденькими поручиками. А последние были так, как бы между делом....

У Евлампии не было своих детей, и теперь она считала своим первейшим долгом познакомить Веру с лучшими домами Северной столицы, и поэтому всегда с завидной категоричностью отклоняла любые попытки Веры отказаться от очередного мероприятия.

-Ты так молода... так красива! Ты должна блистать при дворе!... Так что не думай о том, чтобы остаться дома.

И теперь баронесса вместе с Верой входили в собственную ложу.

Ейский театр был полон. Его бенуары и бельэтажи быстро заполнялись пестрой публикой. Замелькали знакомые лица, оголенные руки, плечи, смелые вырезы декольте, короткие пышные юбки, позволяющие лицезреть стройные ножки, обтянутые сетчатыми чулками и высокими ботфортами. Замысловатые винтажные украшения соединили в себе наравне бриллианты и рубины, шестеренки, гайки и латуну. Публика приветствовала друг друга легкими кивками и сдержанными улыбками. Баронесса не переставала охать и ахать, приглушенным шепотом говоря Вере:

-Ты только посмотри на него.... Вот нахал! Явиться сюда вместе со своим новым приобретением, мисс Сакдин, - не знаю уж кто она по происхождению, - когда его жена так тяжело больна!

Вера опустилась на своё место и постаралась незаметно поправить кожаный корсет, настырно съезжающий книзу и стремящийся оголить груди. Выбор наряда был неудачным. Вера предпочла бы старомодное платье из шелка и бархата.

-Вы о ком говорите, Евлампия?

- Как о ком? - казалось, её удивлению не будет предела. - Конечно же, о князе Стрелецком! Он у нас известный проказник!

О князе Стрелецком Вере доводилось слышать, и уж проказником она его назвала бы в крайнем случае, нашлись бы эпитеты поточнее, характеризующие подлые качества человека. Если кто-то потерял последние остатки совести, то что ж... это его дело.

-Но если я не ошибаюсь, он совсем недавно интересовался молодой Риэнке, - сказала Вера и посмотрела на Стрелецкого. Тот важно восседал через несколько лож от них, и что-то страстно шептал на ушко очаровательной девушке в чересчур смелом платье.

Граф был красивым мужчиной. Высокий, черноволосый с правильными чертами лица - он всегда нравился женщинам. Обладая жгуче-черными глазами, он являл тип рокового мужчины, перед которым редкая красавица могла устоять. Да и богатые земли с особняками и роскошными конюшнями, коими он владел, делали его ещё более привлекательным в глазах прелестного пола. Поговаривали, что на днях он прикупил завод, изготавливающие запчасти для паровозов. На Веру он произвёл прямо противоположное впечатление. На его лице она увидела бесконечную скуку, начинающую дряблость, след беспорядочной жизни и жестокость. Такой человек привык повелевать и не терпел не повиновения. Она искренне сочувствовала его жене. Князь, наверняка, не считался с её чувствами.

- Совершенно верно! - восторженно проговорила Евлампия и достала бинокль. - Но сама посуди... Князь номинально всё ещё состоит в браке, и Риэнке надо быть осторожнее в своих побуждениях, чтобы не вызвать прилюдного скандала!

-Евлампия, - настойчиво позвала Вера и сдержанно улыбнулась, - угомонитесь, прошу вас. Вы проявляете чрезмерный интерес, его нельзя не заметить.

Евлампия вздрогнула, точно проснулась от короткого сна и энергично принялась обмахиваться веером.

-Ты права, права. Но это так интересно, что я просто не могу сдержать своих чувств.

-И что тут интересного? - Вера пожала плечами. - У каждой семьи свои проблемы и заботы. К тому же, кто-то пригласил меня в оперу. А чем мы занимаемся? А?

Баронесса возмущенно фыркнула.

-Я говорила, мой ангел, что у тебя злой язычок?

Вера утвердительно кивнула. Ей стало забавно. Баронессу многие опасались, и оттого редко кто осмеливался ей перечить. Они не состояли в родственных связях и ни разу не виделись до того момента, пока Вера не написала ей письмо с просьбой помочь обустроиться в Бергасе. Когда-то баронесса и родители Веры были знакомы, даже водили дружбу, но их общение резко прекратилось, после того, как последние были вынуждены уехать в деревню. А там они начали вести затворническую жизнь и ни с кем из прежних знакомых не пожелали видеться.

Но после смерти мужа Вера, надумав вместе с младшим братом ехать в Бергас, вспомнила о баронессе Шимански. Недолго мучаясь сомнениями, Вера написала ей письмо и, как оказалось, не зря. Баронесса встретила её дружелюбно, и они быстро нашли общий язык.

-Я, конечно, что-то припоминаю....

-Уж будь любезна, припомни.

Баронесса не выдержала первой и рассмеялась.

Раздался первый предупредительный звонок, но многие так и не спешили расходиться по своим местам. Евлампия продолжала обсуждать знакомых, но Вера слушала её невнимательно. Та не требовала от неё ответов, и поэтому можно было спокойно подумать.

Вера немного тревожилась. Брата нигде не было видно, а Роман должен был появиться ещё до начала представления. Неужели не получилось, и он ничего не узнал? Только она об этом подумала, как у их ложи послышались торопливые шаги, и, отодвинув тяжелую штору, появился Роман.

-Примите, милые сударыни, мои самые сердечные извинения. Никак не мог уехать из клуба. С трудом вырвался, - принялся он рассыпаться в любезностях и незаметно подмигнул сестре.

-Ничего страшного, ты успел вовремя. Представление сейчас начнется, - улыбнулась баронесса и пожала руку молодому человеку.

Роман Львович Устов был младше сестры на два года, и считал себя взрослым самостоятельным мужчиной. Высокий и худой, он выглядел болезненным человеком, темные круги под глазами у него редко когда проходили, но врачи не находили у него никаких тяжелых болезней и только разводили руками. Одно время он хотел идти служить, но потом резко передумал. В его руках сестра всё чаще видела книги по ботанике, анатомии, биологии, а сейчас он заговаривал о поступлении в университет. Вера была тому только рада.

-Хочешь быть лекарем?

-Да, - ответил Роман и неожиданно покраснел.

-Прекрасная профессия.

Вера осторожно прощупывала почву.

Щеки Романа стали пунцовыми. Он склонил голову ниже и отрицательно мотнул головой.

Этот разговор у них состоялся на прошлой неделе, и больше они его не касались.

А надо бы.

Когда Вера увидела брата, то вся подобралась. Наконец-то! Теперь её разбирало любопытство, и она, едва размыкая губы, спросила:

-Ну что?

Роман понял её.

-Я достал адрес, - лаконично ответил он.

От такого известия у Веры чаще забилось сердце. Отлично! Именно этих слов она от него ждала. Теперь она точно не сможет сосредоточиться на опере. Нет, надо было настоять на своём и остаться дома, было бы больше пользы. Она смогла бы всё подготовить, обдумать и не торопиться. А теперь придется посуетиться.

Внезапно Евлампия воскликнула, да так, что можно было подумать, что ей плохо:

-Боже мой! Нет! Нет!.... Такого не может быть!....

Вера резко повернула к ней голову:

-Что случилось? Что такое?

Роман тоже всполошился:

-Баронесса, вам плохо?

Она отчаянно замахала руками и резко выдохнула воздух:

-Будет здесь плохо..., - сказала она скорее для себя, чем для них. - Моё больное сердце не готово к таким сюрпризам. Это надо же.... Глазам своим не верю.

Вера нахмурилась.

-С вами всё в порядке? - для верности переспросила она.

-Конечно!

-Тогда, пожалуйста, перестаньте нас пугать и расскажите, что вас взволновало!

Но баронесса, точно её не слышала.

-Нет, вы представляете, я как чувствовала! Я знала, что сегодня что-то произойдет, я была уверена.... И вот, пожалуйста.

Вера начинала сердиться. О чем говорит Евлампия? Она вопрошающе посмотрела на брата, но тот пожал плечами.

-Евлампия, да объясните вы нам, что происходит! - уже более требовательно произнесла, стягивая высокие перчатки с рук. Позолоченные шпоры, служившие украшения на рукавчиках, звякнули, столкнувшись друг с другом. - Кого вы увидели?

Евлампия едва ли не благоговейно выдохнула:

-Ловчих.

Реакция Романа была вполне предопределена. Молодой человек подобрался, подался корпусом вперед, его глаза вспыхнули темным огнем. Он из последних сил пытался сохранить лицо, но Вера подозревала, что он с трудом сдерживается, чтобы не вскочить на ноги и не перегнуться через балконные перила.

У самой Веры дрогнуло сердце. Скорее от любопытства, чем от волнения.

-Ловчих? Помилуйте, Евлампия, разве они существуют?

Лицо баронессы пошло красными пятнами, и женщина, не сдерживая эмоции, стащила с волос неудобный гоггл.

-Вера, вот сразу видно, что вы вращивались в деревне! Естественно, Ловчие существуют! Отец Императора изгнал их из державы, тем самым, подвергнув нас всех опасности. А теперь...О, мой Бог, они здесь!

Вера покачала головой, чуточку усмехнувшись. Что такого в этих Ловчих, что при одном их появлении, Евлампия пришла в столь сильный восторг, граничащий с обмороком?

-И что..., - Вера сделала эффектную паузу, - они прямо такие особенные?

Последнее слово она тоже не забыла подчеркнуть.

В этот момент прозвучал третий, последний звонок, но баронесса не придала ему значения и даже не шикнула на молодых людей, как она всегда делала в подобных случаях.

-А ты, милая, посмотри сама. Ловчие заняли ложу прямо напротив нас. И ладно бы один появился... А тут двое... Невиданное дело!

Неужели голос Евлампии дрогнул или Вере показалось?

Но Вера послушалась и, развернув плечи, посмотрела в то направление, на которое указала подруга. "Ничего себе...", - потом она клялась и божилась, что подобная мысль не могла промелькнуть в голове, что у неё на лице не дрогнул ни один мускул, а внутри живота не образовался тягучий спазм.

До сего момента ложа напротив них пустовала. Но сейчас в ней разместились двое мужчин. Они столь разительно отличались от остальных, что их просто нельзя было не заметить. Оба в черных сюртуках, с волосами цвета воронового крыла, с лицами, на которых застыла маска надменности. Они сидели, лениво развалившись в креслах и переговаривались. Широкоплечие, непривычно загорелые, они производили странное впечатление. И, казалось, не замечали шумихи вокруг них. Не только одна баронесса была поражена их появлением. Оказывается, зашушукались многие, по партеру прокатилась удивлённая волна.

И здесь было чему удивиться. И не одно женское сердце тоскливо заныло.

Вера попыталась понять, что в них не так. Почему они выделяются среди толпы? Притягивают взгляды. Аура таинственности?

Тут огни зала померкли, и началось представление, прервав разглядывание Веры.

Вера едва не застонала от разочарования, но тотчас обругала себя. Что за странная реакция?

Тем временем в ложе напротив...

-Что ОН сказал?

-Чтобы мы просто наблюдали.

-Мать вашу...

-Сударь, что за выражение, - на лице Максимилиана появилась циничная ухмылка, а в глазах заиграл довольный огонёк. При желании и возможности он использовал словечки и похлеще. - Мы находимся в публичном месте и...

-Знаешь, Макс, где я видел это публичное место? - огрызнулся второй мужчина, продолжая сохранять на лице маску легкого пренебрежения. Слова резко контрастировали с ленивой позой, принятой говорившим. - Уточнить?

-О! Не стоит. Я догадываюсь, - Максимилиан едва сдерживал себя, чтобы не рассмеяться в голос. А что? Им можно...

Им теперь всё можно.

Кто бы подумал....

Ситуация в Империи столь кардинально изменилась, что для Ловчих в одночасье окрылись все двери. Да, многие об этом ещё не знают, что ж - будет сюрприз.

Максимилиан бросил короткий взгляд на собеседника. Михаил сдавать позиции не собирался, как не собирался и смягчаться. С одной стороны, Максимилиан его понимал - Михаилу досталось больше всех. С другой - времена изменились, и прошлое лучше забыть.

-Хорошо, что догадываешься. Теперь к делу. Скольких ты насчитал?

Максимилиан окинул нижние ряды оперы пристальным взглядом.

-Пять - точно.

-Я - восемь. Не особо хороший расклад, - Михаил дотронулся до правой руки. Неприятный зуд вернулся, усиливаясь по мере нахождения их в опере.

-Нормальный.

Михаил заломил брови и смолчал. Нормальный так нормальный. Идти в Ейский он сегодня не намеревался, но получил недвусмысленный приказ, и пришлось отложить свои планы на вечер. А планы у него были, и серьезные. Он задумался о предстоящей встрече. Что скажет ему Блисов? Удалось ли ему найти нужного человека? Когда-то Блисов Иван Игнатьевич служил в сыскной полиции, но сильно не угодил высшему начальству и вынужден был оставить любимое дело. А Блисову своя работа нравилась. Сколько с домашними раздора было и не счесть! Но то осталось в прошлом.

После увольнения, Блисов помыкался туда-сюда, но везде его встречали косо и давали понять, что человек он неугодный. И неизвестно во что вылились его мытарства, если бы судьба не свела с Михаилом Шаловым. Именно Михаил предложил ему открыть сыскное агентство, набирающие обороты и пользующиеся всё большей популярностью. Это было лет пять назад. Блисов был неглупым мужиком, всё взвесил и согласился.

Теперь о его заведении знала добрая половина Бергаса. То ревнивый муж пожелает узнать, с кем шалит его дорогая женушка, то до дельный папаша решит получше разузнать о родословности и теперешнем положении дел будущего женишка, чтобы ненароком приданное дочери не пошло прахом, а кто и пропавшем завещанием обеспокоится.... Дела у Блисова шли хорошо, без работы он не сидел. Бергас большой город и тайн, по части темных, у его добропорядочных граждан хватало.

Михаила Иван Игнатьевич был рад видеть всегда. И когда на сей раз, он обратился к последнему с просьбой, то услышал в ответ:

-Конечно, конечно, о чем речь.... Сделаем в лучшем виде. Уж я постараюсь, будьте покойны.

Вчера вечером он получил от Блисова весточку. Тот просил о встрече. По делу. Навыки Иван Игнатьевич с годами не растерял, напротив, работать стал лучше, быстрее. Теперь никто над ним не стоял, ни перед кем он не отчитывался, был сам себе хозяином. И домашние не в обиде. Деньжата у них появились. Дом недавно прикупили на Загородном проспекте, жена довольна, сил нет.

Встретиться они договорились в одном кабачке на Офицерской улице, что рядом с мостами Крюкова канала. Михаил хорошо знал эти места. Исследовал Бергас вдоль и поперек пока не начались гонения на Ловчих. На Офицерской улице отличные магазинчики, а уж продавцы до чего разговорчивы. Всё, что ты не сможешь купить в фешенебельных магазинах, ты сможешь найти там.

-После оперы ты куда? Может, в ресторан - покутим? - вкрадчивый голос Максимилиана ворвался в голову Михаила.

-Я получил заказ, надо его выполнить, - не стал увиливать от ответа Шалов.

-Всё ещё трудишься на благо общества?

-А ты нет?

Мужчины обменялись ироничными взглядами.

Они понимали друг друга без слов. Им обоим пришлось начинать с нуля. Их лишили всего - званий и титулов, земель и поместий. Каждый выживал, как мог и как умел.

-Поработаю ещё немного, а там посмотрим, - расплывчато произнес Михаил и снова окинул пристальным взглядом зал, сосредоточившись на эмоциях и физиологических ощущениях.

Неприятное покалывание в запястьях усиливалось. Пришлось даже как бы невзначай положить левую руку на правую, чтобы унять нарастающий зуд, требующий выхода.

-Их больше восьми, - процедил Михаил сквозь сжатые зубы.

Его деятельная натура рвалась в бой. Хотелось схлестнуться в смертельной схватке с врагом, и лишь приказ "наблюдать" сдерживал.

-Да, я тоже чувствую, - задорные нотки исчезли из голоса Максимилиана.

Максимилиан Штатский был моложе Михаила на три года. Познакомились они в Версе, когда оба стремились попасть на один и тот же дирижабль, отправляющийся в кругосветный полет. Попасть-то они стремились оба, только место было одно. В конечном итоге, они поругались, подрались, напились, проворонили дирижабль, зато пришли к утешающему выводу, что отлично понимают друг друга. С тех пор и дружат, пересекая континенты и меняя страны. И не известно, где бы они сейчас находились, если бы их не призвали.

Служить Родине.

Н-да.

Михаил скептически посмотрел на соседствующие ложи. Ничего интересного - скучающие матроны, выводящие в свет невинных дев, многие из которых давно не были невинными. Важные дворяне, кичащиеся прошлыми заслугами предков, сейчас старательно изображающих почтенных глав семейств, втихую поглядывая на смелые вырезы молоденьких нимфеток, порхающих по рядам в коротких юбках. Юниоры, увешенные металлическими украшениями, точно новогодними игрушками.

Великосветская суета и напускная роскошь.

А за всем этим блеском скрывается зло и лицемерие.

Михаил не прислушивался к тому, что исполнялось на сцене. Его взгляд продолжил скользить по пестрой публике, выискивая интересные объекты. Ничего запоминающего, помимо интересующих их личностей.

Так было до той поры, пока его взгляд не остановился на ложе напротив. Он узнал баронессу Шимански, довольно-таки эпатажную барышню с личным взводом тараканов в голове. Молодой человек рядом ничем не был примечателен.

А вот молодая особа...

Кто ОНА такая, черт вас всех тут дери?

Глава 2

Когда раздался звонок, возвещающий об антракте, баронесса изъявила желание выйти в аванложу.

- Я ненадолго....

По тому, как дрогнул голос подруги, Вера поняла - с той происходит что-то не ладное. Она стала более суетливой, и у Веры были все основания подозревать, что это из-за появления таинственных Ловчих.

А уж то, с какой поспешностью она направилась к кучке таких же почтенных матрон, подтвердило подозрения Веры.

Сама девушка запретила себе пока думать про двух мужчин, привлекших и её внимание.

Поправив перчатки, и посетовав, что у тех тонкая кожа выделана не достаточно хорошо и доставляет дискомфорт, а точнее, зуд в области локтей, Вера повернулась к брату и нетерпеливо спросила:

-Ну? Что ты узнал?

Роман улыбнулся.

-Я же сказал, что адрес наш.

-И?....

-Сестра, ты нетерпелива. Не буду же я тебе рассказывать всё здесь.

-А почему бы и нет? - Вера завертела головой, желая убедиться, что вокруг них никого нет. - Никто нас не услышит.

-И всё же..., - Роман стал серьёзным. - Я бы предпочел поговорить дома.

Вера едва не всплеснула руками. К чему такое упрямство?

-А я бы предпочла всё поскорее узнать, - продолжала она настаивать, плотнее сжимая губы. - Дома мы могли бы обсудить дальнейший план действий. Неужели ты думаешь, что господин Плахов нас будет ждать вечно?

Роману не понравилось, как с ним разговаривала сестра. Снова появился покровительственно-снисходительный тон, который он терпеть не мог и считал, что в обращении к нему он не допустим. Сестра старше на два года, но это не дает ей право указывать ему, что делать,

-Нет, не думаю, - Роман решил, что не время и не место спорить. В любую минуту могла вернуться баронесса Шимански. Да и ему будет любопытно послушать, что баронесса узнала про Ловчих. - Сегодня как раз такой день, что..., - молодой человек замялся и сглотнул, подступивший к горлу ком. - Одним словом, сегодня ночью Плахова не будет в городе.

От неожиданного известия Вера подпрыгнула.

-Ты это серьёзно? Откуда такие сведения?

-У меня свои источники.

-Конечно, конечно....

У Веры слегка закружилась голова. Неужели они подошли к цели? Неужели сегодня ночью случится то, о чем она мечтала годами? Вернее, не только она, но и брат тоже.

Это была их общая мечта.

-Старая контора Плахова располагается рядом с Литовским замком, - продолжил выдавать информацию Роман.

-Рядом с Литовским замком? - переспросила Вера, и её голос предательски дрогнул, а сердце тотчас забилось сильнее.

Роман утвердительно кивнул.

-Именно. Это в народе говорят Литовский замок, а на самом деле....

-...а на самом деле это Тюремный замок. Тюрьма. Я знаю, - ещё тише сказала девушка. - Ну, и местечко, надо полагать.

-Не самое лучшее место в городе, стоит признать. И опасное ночью.

Вера поджала губы, склонила голову и внимательно посмотрела на брата.

-Ты по-прежнему не хочешь, чтобы я туда отправлялась?

-Не хочу.

-Но мы должны....

-Я знаю, что мы должны! Не стоит мне каждый раз об этом напоминать!

-Что ты злишься, Роман? Я не сказала ничего особенного!

-Как же! Не сказала! Это ведь ты у нас старшая! Это ведь на тебе лежит бремя всех земных забот!

От несправедливых слов Вера рассердилась. Порой её брат был просто невыносим. Пришёл на оперу в таком хорошем настроении, а сейчас сидит недовольный.

-Я не виновата, что родилась первой! - вспылила она в ответ. - И не виновата, что родилась женщиной! А ещё знаешь, что я скажу? Я собираюсь исполнить свой долг перед родителями, чего бы мне этого не стоило! Я, конечно, хочу, чтобы мой брат был со мною рядом, но коли ты такой тупоголовый, то обойдусь без твоей помощи. Достал адрес, и на том спасибо!

Она резко замолчала. Вот так всегда. Стоит ей разозлиться, и её трудно остановить. Ну, и характер! Хуже некуда. И она раньше считала себя спокойным и уравновешенным человеком. Не зря же баронесса называет её колючкой. Она никогда не может вовремя прикусить язычок и промолчать.

Вере совсем не хотелось ругаться с братом, и поэтому она негромко добавила, потянувшись к брату и положив руку на его кисть:

-Прости меня. И не сердись, прошу.

-Ты тоже прости меня. Я сам виноват.

Продолжить разговор помешала вернувшаяся баронесса Шимански. Вера встретила её приветливой улыбкой, делая вид, что за время её отсутствия ничего не случилось. Баронесса сразу бы почувствовала неладное.

Вера зря старалась. Евлампия Валерьяновна даже не посмотрела на неё. Её большое круглое лицо, как и плечи, было покрыто красными пятнами.

Брат с сестрой переглянулись.

-Баронесса, вы чем-то взволнованы? - осторожно поинтересовался Роман.

-Я? Нисколечко! - наигранно небрежно бросила Евлампия Валерьяновна и дрожащими руками принялась разглаживать темно-коричневую юбку.

-Евлампия, - подразнивая, позвала Вера.

Та свела брови на переносице и негромко пробормотала:

-Никто ничего не знает! Нет, вы представляете? Ник-то! Вообще! Это же...нонсенс! Нонсенс.

Роман усмехнулся и довольно откинулся на спинку кресла, предварительно подмигнув сестре. Небольшая ссора оставила неприятный осадок в душе, и он желал его сгладить.

-Вы сейчас, надо полагать, говорите о Ловчих?

-Именно! О них! Нет, это невозможно! - баронесса пожалела, что не прихватила с собой веер. Пусть тот и не был в моде, но он ей сейчас был необходим.

-То есть вы не получили нужной информации? - Вере тоже стало любопытно. Что бы подруга и ничего не узнала...

Вера снова посмотрела в ложу напротив и вздрогнула.

Мужчина, что был постарше, хмурясь, смотрел на них.

На неё.

Мурашки хороводом побежали по спине и замерли в области поясницы. Легкий холодок прошелся по всему телу, заставив Веру смутиться собственной реакции. Право, что с ней, откуда такая сумбурная реакция на мужчину? Даже не смотря на разделяющее их расстояние, она видела, что он недоволен. Смотрел на неё слишком пристально. Вера на мгновение растерялась. Что такое? Возможно, они где-то пересекались? Навряд ли.

Вера невольно кивнула и облизала пересохшие губы.

Ловчий демонстративно медленно кивнул в ответ.

-Ээээ, - голос Евлампии ворвался в её сознание. - Вера, милая, ты сейчас поздоровалась с Михаилом Шаловым?

-Наверное, - прошептала Вера и нервно дернула перчатку. Они ей порядком надоели! Больше не наденет их!

-И?...

Вера промолчала.

А что она могла сказать?

Снова началось представление, и Вера попыталась было сосредоточиться на продолжение сюжетной линии, но в голове крутились совсем иные мысли. Она думала о грядущей ночи и о том, что ей предстоит пережить настоящее приключение.

Сетовать на Судьбу не приходилось.

Вера выбрала свой путь, и она его пройдет до конца.

Она отомстит за родителей и за их безвременную кончину.

Вот раздались последние, самые яркие и громкие аплодисменты и занавес с изображением Летучего Голландца скрыл актеров.

-Игра актеров великолепна, - сказал Роман, пропуская вперед баронессу Шимански и Веру.

-Не могу с тобой не согласиться, - произнесла последняя и поправила небольшую цилиндрическую шляпку. Та норовила съехать набок. Что-то Вера сегодня прогадала с одеждой. Всё сидит не так, и не этак.

Баронесса тоже начала расхваливать оперу, и обмениваясь впечатлениями, они спустились вниз.

И первые кого они увидели были Ловчие.

Мужчины, точно ледоколы, разрезали себе путь среди спешащих выйти. Ни на кого не смотрели, ни с кем не остановились. Целенаправленно устремились к двери.

-И всё же, зачем они вернулись? - задумчиво проговорила Евлампия, принимая из рук Романа легкую накидку. - Они - изгои, а тут...

Вопрос повис в воздухе.

-Заметил её?

-Да.

- И что скажешь?

-Скажу, что у моего человека прибавиться работы. Нам необходимо о ней знать всё.

Максимилиан покачал головой.

-Не слишком категорично?

-В самый раз. По-другому никак. Не мы, так другие воспользуются ей. И мы же потом будем кусать локти.

Мужчины вышли на улицу и направились к небольшой площадке, на которой, помимо механических экипажей, стояло пять машин с открытым верхом и замысловатой трубой на крыше. Нововведение, к которому жители столицы ещё не привыкли. Чтобы приобрести машины, работающие на паровом двигателе, выстраивались очереди даже среди князей и высшей знати. От того Максимилиан с Михаилом заслужили в спину ядовитые смешки и нелицеприятные реплики, сводящиеся к одному: "Откуда у Ловчих, этих проклятых изгоев, этих выродков, нашлись средства на приобретение машины? Их участь - гнить в ямах с отбросами, а не разъезжать по мощеным улицам Империи!"

Ни один из Ловчих не услышал ни одну реплику. Говорили тихо. Мистическая аура таинственности, витающая вокруг Ловчих, давала о себе знать. И их возращение в Бергас вызвало очень много вопросов. Знающие люди понимали - Император дал добро. Иначе они бы не вернулись.

Значит, что-то происходит в Великой Империи.

Что-то страшное. Злое.

Раз потребовались услуги Ловчих.

Весь путь домой баронесса продолжала возмущаться. Ловчих она уже не трогала, но тот факт, что ничего не удалось про них узнать, изрядно испортил ей настроение, поэтому всё было не так да не этак. Евлампия, фыркнув на последок, сообщила, что отказывается от ужина и поднимается к себе.

Вера с Романом настаивать на их обществе не стали.

-Я приду к тебе через пару минут, - сказал Роман, как только баронесса скрылась в соседнем зале.

-Хорошо. Я буду ждать.

Вера открыла дверцу будуара и улыбнулась. Варвара развела огонь в камине, зная, что скоро возвратится хозяйка. Это была её маленькая прихоть. Вера любила вечерами, перед сном, наблюдать за игрой пламени в камине. За окном просыпалась природа, во всю цвели яблоневые сады, и воздух был по-весеннему свеж. А она предпочитала всю ночь провести с распахнутыми настежь балконными дверьми, лишь бы горел камин.

Вот и сейчас она подошла к застеклённым дверцам и, надавив, открыла их, подставив приподнятое лицо ласковому ночному ветерку.

Сегодня природа и заводы были к ним милосердны. В воздухе не чувствовался запах гари и серы. Туман, как таковой, тоже отсутствовал. Евлампия как-то говорила, что за последние годы удалось преодолеть проблему очищения выбросов с заводов и непробудного смога, поглотившего город.

Самой Вере, проживавшей до сегодняшнего времени, в деревне, не приходилось ещё сталкиваться с "прелестями" жизни в большом городе. И она надеялась, что не столкнется.

С той самой минуты, как Роман сообщил, что достал адрес, она разволновалась, и успокоиться пока не удалось. А это плохо. Надо брать себя в руки. Ей предстоит важная миссия.

Послышался отдалённый смех, и Вера вздрогнула.

Что-то она больно самоуверенна.

Залезть в незнакомый дом... рыться в чужих бумагах... подвергать себя опасности...

Именно это она и собиралась сделать.

Несколько лет назад, когда умирала мама, Вере стали известны обстоятельства, заставивших молодую чету Устовых покинуть Бергас и поселиться в маленькой губернии. И почему у отца порой в глазах появлялось выражение вины, когда он смотрел на маменьку, думая, что никто за ним не наблюдает.

Устовы всегда жили скромно, экономили на всём, в их доме не было принято тратить деньги на пустяки, но и никогда не водилось свободных.

Естественно, пока Вера подрастала, она не задумывалась об этом. Жила беззаботной жизнью и радовалась каждому новому дню. Потом вышла замуж, у неё появился свой дом, и тут-то она призадумалась. Тогда её впервые посетила мысль, что родители хранят некую тайну, не дающую им покоя. Отец умер через год, после её замужества, и мать с дочерью сблизились. А вскоре заболела и Елизавета Петровна. Не убереглась зимой, простудилась. Вера многие вечера провела у её постели, и однажды Елизавета Петровна не выдержала, зарыдала и призналась дочери.

Оказалось, прежде чем повстречать молодого кавалериста Устова, мать Веры была обручена с неким Плаховым Вергилием Ивановичем. Елизавета Петровна не уточнила, кем был он, но её лицо помрачнело при одном упоминании его имени.

Красавец Устов вскружил ей голову, и вскоре старая помолвка расторгалась. Влюбленные быстро сыграли свадьбу и собрались жить долго и счастливо. К тому же, Лизонька чувствовала, что в ней зародилась новая жизнь.

Как это бывает в таких случаях, беда нагрянула неожиданно.

Лев начал частенько пропадать по ночам, приходить под утро. Ничего не объясняя жене, он преподносил дорогие подарки, драгоценности, в доме появились деньги. Елизавете всё это не нравилось, и сколько не допытывала она у мужа, откуда деньги, он счастливо улыбался и отшучивался.

Только эйфория продолжалась недолго. Через пару месяцев от счастливого настроения не осталось и следа. Лев превращался в угрюмого, нервного человека. Лиза не находила себе места, а однажды, попрекая мужа будущим ребенком, вызнала у него правду.

Лев Устов оказался азартным человеком. Он упустил момент, когда игра в карты из привычного развлечения переросла в нечто большее. Сначала ему везло, и везло сильно. Казалось, фортуна будет вечно ему улыбаться. И он не заметил, как в один вечер на кон им было поставлено больше, чем он мог себе позволить. А карта не пришла. Он проиграл. По иронии судьбы, в тот злополучный вечер напротив него за карточным столом сидел Плахов. Или не судьба тут вмешалась, а точный мстительный расчет?

Плахов не забыл нанесенного оскорбления. Но сделал вид, что смирился с потерей возлюбленной. Если бы Лиза была рядом с Львом, то, возможно, нашла нужные слова и переубедила бы мужа, объяснила, что Плахов не тот человек, который умеет прощать, не допустила бы, чтобы они оказались вместе за игральным столом.

Устов подписывал вексель Плахову с мыслью, что он с ним не рассчитается и вовек. Долг был огромен. А, как известно, карточный долг - долг чести.

Всё, что могли, Устовы продали. Дом в Бергасе, приданое Лизы, небольшое состояние, скопленное за годы службы, всё пошло на уплату долга. Но и этого было недостаточно.

Тогда Плахов потребовал, чтобы Устов ушёл со службы и уехал с женой в деревню. Лев согласился. Какую пользу извлёк из их отъезда Плахов, что он от того выиграл, никто не знал. Лиза терялась в предположениях. Ей было трудно покидать Бергас, она родилась и выросла в столице и всем сердцем любила её холодноватую красоту.

Устовы купили небольшое именьице и поселились в деревенской глуши. Родилась Вера, потом Роман. Лев больше никогда не садился за карты, сдержал обещание, данное жене, но в начале каждого года он уезжал на несколько дней из имения. Домашним он говорил, что уезжает по делам. На самом деле в обговоренном заранее месте, он встречался с Плаховым и отдавал ему очередную долю долга.

И так длилось почти двадцать лет.

Вера с Романом успели вырасти, многое в их жизни изменилось, только долг родителей перешел к детям.

Сегодня ночью Вера собиралась выкрасть злосчастный вексель.

Послышался осторожный стук в дверь, и Вера из прошлого вернулась в настоящее.

-Входи, - отозвалась она.

Роман вошел в комнату и с особой тщательностью закрыл за собой дверь. Он успел переодеться, и теперь на нём были темные кожаные брюки, темная куртка-пиджак. В руках он держал маску, гоггл и кожаную шляпу-ушанку.

-Я думал, ты переоделась, - заметил он, оглядывая сестру.

-Нет. Я что-то задумалась и забыла о времени.

-Поужинать не хочешь?

-Я не проголодалась, а ты?

-Тоже не хочу.

Вера улыбнулась.

-Роман, да не волнуйся ты так. Всё будет хорошо. Что за дурная манера расстраиваться раньше времени? Ничего плохого с нами не случится. Ясно?

Вера подошла и положила руки на плечи брата. В такой ответственный момент было важно не показать свой собственный страх.

Конечно, их план был шатким, это она признавала. Сначала следовала всё разузнать подробнее, но время было не на их стороне.

До сей поры им везло, и они ни разу не столкнулись с Плаховым. Где гарантия того, что роковая встреча не произойдёт завтра?

Вера не могла открыто попросить у Евлампии помощи, поэтому доставать информацию пришлось Роману. Они появлялись на званых вечерах и балах так часто, как только могли. Евлампия Валерьяновна перезнакомила их с кучей народа, у Романа завязались нужные знакомства. Теперь он не просиживал вечера с книгой в руках, а бывал в клубах, развлекался с новыми друзьями.

Всю прошедшую неделю брат с сестрой провели в ожидании. Им необходимо было узнать две вещи: где располагается старая квартира Плахова, и как часто он в ней ночует. Плахова знали многие, и не с лучшей стороны. У него было темное прошлое, говаривали, что он скупал краденное, заведовал ломбардом, держал трактир на Садовой. Такие, как он, были и будут во все времена. Без подобных Плаховых в социальной лестнице будет не хватать оного звена.

-А всё-таки странно, что он со смерти родителей так и не попытался с нами связаться, - проговорила Вера, заглядывая в лицо брата.

-Я тоже об этом думал. После смерти отца прошло пять лет. Может, ты не знаешь, и он писал матери?

Вера отрицательно покачала головой.

-Исключено. Если она, конечно, не сжигала его письма. Я тщательнейшим образом каждый раз просматривала корреспонденцию. Никаких писем от господина Плахова не приходило.

-И мама тоже ничего не говорила....

-Ничего.

-Может, пыталась нас от него отгородить?

-Какой смысл? К тому же, после того, как во всем призналась..., - Вера прищурила глаза, в ней снова просыпалась бессильная ярость. Почему матушка ничего не рассказала раньше? Зачем столько лет скрывала? - Последний год, когда она уже слегла, она стала такой нервной, раздражительной. Точно боялась, как бы Плахов не явился сам.

Тут Роман не стерпел, его лицо исказила гримаса отвращения, он отошел от сестры и раздраженно швырнул шапку, точно та в чём-то была виновата, на кресло.

-Не посмел бы, - жестко проговорил он, не размыкая губ. - Такие людишки предпочитают действовать через кого-то. Берегут свою драгоценную шкуру. Раз наша семья была с ним связана на протяжении двадцати лет, он не мог не знать, что у Устовых родился и к тому времени вырос сын. Пусть мы и являемся его должниками, но из нашего имения я его погнал бы взашей. И получил бы от этого великое удовольствие.

"А потом месяц пролежал бы в постели", - подумала Вера, но ничего подобного вслух не сказала. Она с трудом представляла брата дерущемся, или просто с оружием в руках. Он с детства не любил кабинет отца по той причине, что там хранилось оружие, а на стене висел набор кальских сабель.

-Ещё ничего не известно, - сказала Вера. - Это мы с тобой думаем, что по-прежнему должны Плахову. Откуда нам знать, может, родители выплатили весь долг?

-И такое возможно.

-Только всё равно мне эта история не нравится.

-Мы могли бы договориться о встрече с Плаховым, - внезапно сказал Роман.

От удивления у Веры брови взметнулись к верху. Она никак не ожидала услышать подобное.

-Ты сейчас серьезно говоришь?

-Да.

-И что мы ему скажем? Что желаем знать, сколько остались должны мсье негодяю?

Роман фыркнул и всплеснул руками.

-Уж лучше так! А ты предлагаешь пойти на преступление!

Здесь Вера была настроена категорично.

-Это больше не обсуждается.

-Почему?

-Мы давно всё решили!

-Нет! Это решила ты, Вера! А я с самого начала был против! - едва ли не закричал Роман, но вовремя вспомнил, что может быть услышанным и понизил голос: - Я не хочу, чтобы моя сестра стала преступницей!

-Я и не собираюсь, с чего ты взял? Хотя, если ты так часто будешь говорить, то непременно накликаешь беду, - с замирающим сердцем пригрозила Вера.

Брат взялся её переубедить. Он до последнего надеялся, что сможет отговорить Веру от безумной затеи. Такой риск он считал неоправданным.

Вера думала иначе.

Она должна вернуть честь роду.

-Хорошо, - снова сказал Роман, да так, что Вера насторожилась.

-Что хорошо? - переспросила она.

-Мы достанем проклятый вексель....

-Конечно, достанем!

-... но за ним пойду я.

Если бы в тот момент пошёл снег, Вера удивилась меньше.

-Ты?!

-Да, я.

-Нет... к чему..., - сначала Вера непонимающе заморгала глазами, но быстро пришла в себя. Ишь, чего выдумал! - Об этом не может быть и речи!

На этот раз Роман разозлился не на шутку. От волнения он шагнул к ней навстречу, под глазами явственно проступили синие круги.

-Почему не может быть и речи? В конце концов, я мужчина, и если уж в нашей семье кому и рисковать жизнью, то мне.

Роман драматизировал ситуацию. Сказывалась напряженность последних недель.

-Рома, послушай меня, - Вере с трудом удавалось себя сдерживать. Но она понимала, что если сейчас вступит с ним в дискуссию, то никуда они не пойдут. Да и за Романа она не могла поручиться. Мало ли что тому придёт в голову. - Я не сомневаюсь, ты достанешь вексель, сделаешь всё, как надо. Но я не смогу тебя подстраховать. А ты меня сможешь. Вот в чем дело. И вот почему в дом к Плахову должна пойти я. Если что-то пойдёт не так, и придётся спасаться бегством, ты сможешь выручить меня. Я же, наверняка, растеряюсь. А одному идти нельзя. Да и не пущу я тебя одного. Теперь ты меня понимаешь?

Лицо брата смягчилось, но в глазах по-прежнему читалось недоверие.

-Это всё отговорки.

-Рома..., - как можно мягче проговорила Вера, потом спросила: - Ты мне веришь?

Он вздрогнул.

-Не в том дело....

-Ты мне веришь? - снова настойчиво спросила девушка.

Пауза повисла в воздухе. Наконец, Роман сказал:

-Верю.

-Тогда мы поступим, как предлагаю я?

Он продолжал колебаться.

-Ты на самом деле думаешь, что так будет лучше?

-Да.

-Тогда у меня больше нет возражений.

-Ромка, я тебя очень сильно люблю! Ты об этом знаешь?!

-Знаю. Я тоже тебя люблю, сестренка.

Вера, в душе празднуя маленькую победу, выпроводила брата из будуара с тем, чтоб тот внизу приготовил экипаж, а сама принялась быстренько переодеваться. Для себя она приготовила наряд, аналогичный тому, что был надет на Романе.

Кожаные штаны-шаровары, сужающиеся к лодыжкам. Тяжелый ремень с множеством заклепок. Рубашка простого кроя, небольшой шейный шарф, который можно будет использовать вместо маски. Маску Вера тоже собиралась взять, но подстраховаться лишний раз не мешает.

Из-под кровати Вера достала коробку средних размеров, куда она ещё в начале недели аккуратно сложила куртку-пилотку. Дааа, видела бы её маменька, приверженеца консервативного стиля в одежде. Да и Евлампия бы поцокала языком.

Слишком вызывающе. Слишком современно.

Внизу, рядом с черным ходом, её ждал Рома.

-Выглядишь ты ужасно, - увидев сестру, сказал он.

Вера состроила ему рожицу.

-Спасибо за комплимент, Роман Львович. Я всегда знала, что мой брат один из самых галантных мужчин нашего времени.

Они улыбнулись, и эти улыбки сказали больше, чем любые слова. Только теперь Вера почувствовала, что брат на самом деле с ней, что он отбросил все сомнения прочь.

-Нам придется пройти несколько домов пешим, - сказал тем временем Роман. - Баронесса не должна услышать шум отъезжающего экипажа.

Вера согласно кивнула.

Экипаж они намеревались использовать не механический, а старый, запряженный доброй тройкой лошадей.

Осторожно ступая, Рома начал выводить тройку со двора. Вера молча пошла рядом.

Да и потом, когда они оба оказались в экипаже, то не решались более заговорить. Как-то так получилось, что каждый думал о своём и не желал тревожить другого.

Вера сосредоточилась на том, что предстояло сделать. Все остальные мысли - прочь! Не рассеиваться, собраться. И тогда все получится.

Ей был страшно, она не скрывала подобного факта от себя. Всё-таки это её первая авантюра. До этого Вера вела тихую спокойную жизнь. Будучи замужем за флегматичным ленивым человеком, она быстро взяла правление имением в свои руки, но даже тогда ничего эпатажного в её жизни не происходило.

Хотя, чего скрывать, иногда её посещали мысли, что она живет чужой, не своей жизнью. Что спокойствие тяготит её. Что Вера старательно подавляет деятельную натуру, смело заявившую о себе после двадцатилетнего возраста девушки. Иногда ей хотелось хорошей встряски.

Но приличия требовали иного поведения. Послушная жена. Хорошая хозяйка.

Когда муж безвременно скончался, с Веры словно путы упали.

Она точно знала, что надо сделать - не медля отправляться в Бергас.

И вот сейчас их тройка приблизилась к Крюкову каналу, и Вера сразу поняла, почему бергасцы не особо жаловали эту часть города ночью. После памятного наводнения тридцатилетней давности массивные плиты набережной изуродовали проезжую часть, и она стала опасной. Здесь недолго было свернуть себе шею. Лошади могли запросто угодить в неглубокие расщелины или наткнуться на неоткуда выросшие гранитные глыбы.

Роман, приглушенно выругавшись, попридержал тройку и сбавил ход. Теперь они двигались значительно медленнее. Вера огляделась по сторонам и поёжилась. Неприятное местечко. Ничего хорошего от здешних жителей ждать ночью не приходилось, здесь они скорее натолкнутся на убийц и воров, чем на добропорядочных граждан. Хотя, наверняка, днём всё выглядело не так уж и плохо. Где-то рядом здесь находился Литовский рынок и Бердов завод, несмотря на узкие улицы, магазинчиков и лавочек средней руки было бездна, но в столь поздний час все они были закрыты.

И ни одной живой души.

Вера предпочла бы видеть праздных гуляк и шляющуюся молодежь, чем такую угнетающую тишину. Стук лошадиных копыт раздавался по всему кварталу, и Вера удивлялась, почему ещё никто не высунулся из небольших оконцев.

Когда перевалили через очередной горбатый неуклюжий мост, и Вера вздохнула с облегчением. Сначала робко, а потом смелее начали попадаться газовые фонари, хлопали двери местных трактиров, кто-то рядом горланил похабную песенку. Внезапно Роман остановился.

Вера встревоженно на него поглядела.

-Рома, что-то случилось?

-Мы практически на месте. Скоро должна показаться тюрьма, а там недалеко и квартира Плахова.

Вера покачала головой.

-Умеет он выбирать соседей, ничего не скажешь.

-Мы сейчас проедем мимо, и я тебе покажу его дом. Я тебя высажу неподалёку, а сам вернусь сюда.

-Хорошо. Так и сделаем.

-Ты запомнишь это место?

-Запомню.

-Здесь недалеко, - ещё раз уточнил Роман.

Когда брат с сестрой проезжали мимо Тюремного замка, Вера успела отметить, что он на неё не произвёл сильного впечатления. Она ожидала увидеть нечто грандиозное или, по крайней мере, что-то громадное. А увидела здание, отдаленно напоминающее каменную коробку. Но, между тем, ей бы не хотелось оказаться внутри неё.

Они отдалились от тюрьмы совсем ничего, когда Роман указал рукой на грязный, ничем не примечательный двор.

-Этот, - только и сказал он.

Вера брезгливо поморщилась. Она и предположить не могла, что господин Плахов держал ломбард в таком притоне. Роман ей указал на небольшой двухэтажный дом с покосившейся калиткой и фасадом не первой свежести. Рядом располагалась яма с мусором, валялись старые доски. В ночной тиши отчетливо слышалась возня мелких серых грызунов.

Роман остановил экипаж, и Вера шустро спрыгнула на землю.

-Ну, я пошла, - шепотом сказала она.

-Будь осторожна.

-Буду.

Вера, подмигнув, улыбнулась брату. Он больше задерживаться не стал, и, развернув лошадей, укатил назад.

Девушка осталась одна.

Глава 3

Долго ждать Вера не планировала. Как только Роман скрылся из вида, она решительно направилась к дому.

Обшарпанный, он производил впечатление не жилого. Пахнуло плесенью и отходами. У Веры возникли кое-какие подозрения, но она поспешила отбросить их прочь. Осторожно отворила в калитку и вздрогнула, когда та жалобно скрипнула. Вера оказалась в глубине грязного двора, заваленного разным хламом. Дворовые постройки и небольшой сарай давно требовали ремонта, но хозяин на них просто махнул рукой.

Обогнув кучу отходов, Вера подошла к темной лестнице. К горлу подкатил комок, только сейчас она осознала, до какой степени боится. Сидеть в тёплой комнате, смотреть на трепещущие блики огня в камине и мечтать о свершении правосудия, это одно. А стоять около грязной и темной лестницы, чувствуя, как ледяной холод обхватывает всё тело, совсем иное. Вера приказала себя успокоиться. Она сама этого хотела, не стоит забывать. Поэтому не надо трусить и нагонять лишнего страха. Она не имела право на малодушие. В противном случае, обещание, данное маменьки, разобраться в тайнах прошлого, так и останется и не выполненным.

На сердце у Веры потеплело, как только она вспомнила о матушке. Хотя она сомневалась, что Елизавета Петровна одобрила бы авантюру дочери. Она бы первая настояна, чтобы Вера выкинула из головы безумную затею, принялась бы уверять её, что Плахов не тот человек, с которым можно играть в опасные игры. Но Рубикон перейден, отступать некуда.

И Вера начала подниматься по лестнице. Она нащупала рукой холодную стену, и, опираясь на неё, осторожно ступила на скользкие ступеньки. Ещё не хватало упасть. Ничего не было видно. Вера приметила на противоположной стороне газовый фонарь с тусклым светом. Он находился прямо напротив одинокого окна квартиры Плахова, и Вера сильно надеялась, что он даст хотя бы небольшое освещение, иначе ей придется шарить в сплошной темноте. Правда, она взяла с собой жестяной фонарь, но хватит ли у неё решимости его зажечь?

Лестница закончилась внезапно, и Вера едва не уткнулась носом в дверь. Вот она и на месте. Что дальше? Положившись на случай, Вера нащупала железное кольцо и потянула за него. Дверь поддалась. Сначала Вера обрадовалась, но потом насторожилась. Здесь что-то нечисто. Оставлять на ночь открытой дверь в неблагополучном районе мог только очень рассеянный и безалаберный человек. Плахов явно не относился к их числу. Если бы этот дом пустовал и в нём никто давно не жил, то местные бродяги и нищие давно его облюбовали. Да и Роман узнал бы о подобном. Неужели сам хозяин дома?

У Веры была только одна возможность проверить это.

И она смело открыла дверь. Та поддалась без лишнего шума, и девушка оказалась внутри квартиры. Она правильно рассчитала - свет от фонаря падал как раз в комнату, и его тусклого света вполне хватило, чтобы рассмотреть пустоту. Она не ошиблась. Квартира Плахова была пуста. Здесь не было ни мебели, ни другой утвари. Одни голые стены и дощатый пол. Возможно, несколько лет назад, Плахов и держал здесь ломбард, но сейчас ничто не напоминало о позорном занятии.

Трудно описать то разочарование, которое испытала Вера, когда поняла, что они с братом прогадали. Всё напрасно! Роману дали не правильные сведения.

Черт, черт, черт...

От возмущения она топнула ногой, подняв слой пыли. Так не честно! Вера сжала кулаки. "А, ну-ка, перестань вести себя, как ребенок, которому не дали понравившуюся игрушку! - приказала она себе. - Ничего страшного не случилось. Сейчас ты пойдешь к Роману, и вы отправитесь домой. А завтра начнете поиск заново".

Другого выхода не было.

Поняв, что делать в комнате больше нечего, Вера направилась к двери. И тотчас напряглась - она услышала быстро приближающиеся шаги. Кто-то поднимался по лестнице, и поднимался уверенно, хорошо зная дорогу. Вера даже не успела ни о чём подумать. Сработал инстинкт самосохранения, и она побежала по темному коридору. Сзади послышалось:

-Стой, подлюга! Куда! Не уйдешь!

Голос был злой, и Вера прибавила шагу. Она бежала наугад, поэтому ничего не было удивительного в том, что через несколько длившихся бесконечно секунд она со всего духа врезалась в стену. Перехватило дыхание, она с трудом удержалась на ногах и не упала. И тут заметила спасительный свет. Оказалось, что здесь следовал поворот, и там проглядывалось небольшое оконце. К нему она и ринулась. Всё решали какие-то мгновения.

Преследователь дышал ей прямо в спину. Вере так и казалось, что сейчас цепкая рука схватит её за шиворот и с размаху швырнёт на жесткий пол, а там наброситься на неё и хорошенько отколошматит. Как же она была благодарна своему святому, когда, подбежав к окну, увидела, что стекло давно выбито, и рама пустует. Не думая о последствиях, Вера с лёту сиганула в узковатое окно, ободрав плечо.

Летела она не долго, пару секунд. Преследователь что-то крикнул ей, и Вера поняла, что удачного приземления ей явно не желают. Так и получилось. Когда она стукнулась о землю, то почувствовала резкую боль в ноге. "Только не перелом!" - мысленно взмолилась она. Проверять, что же на самом деле у неё приключилось с ногой, не было времени. Преследователь, громко ругаясь, побежал назад. "К двери", - сообразила Вера.

Не помня себя от испуга, она вскочила и снова вскрикнула от боли. Но делать было нечего, и Вера, прикусив губу, побежала. Она не знала, куда бежит. Запоздало сообразив, что, по всей видимости, находится совсем на другой улице, громко застонала. Её преследует неизвестный мужчина, она находится в незнакомой части города, брат ждёт её в ином месте, что может быть лучше? Боль в ноге становилась сильнее. Вера лихорадочно оглянулась, и, не заметив никого, уже готова была вздохнуть с облегчением, но тут чья-то рука схватила её за плечо.

-Тихо!- послышалось над ухом.

Вера не успела даже надлежащим образом испугаться, как почувствовала, что крепкая мужская рука закрыла ей рот, и неизвестный втащил её в подворотню. Радовало одно - голос принадлежал не её преследователю.

Она стояла, прижатая спиной, казалось, к необъятной груди. Шляпа, которая удивительнейшим образом до сего момента держалась у неё на голове, теперь валялась около ног. В ужасе Вера крепко зажмурила глаза. Ей ничего не оставалась делать, как только ждать.

Ждать, как оказалось, пришлось не долго. Вера и не подозревала, что преследовавший её человек так близок. Она бы ни за что от него не убежала и со здоровой ногой, не говоря уже о больной. Послышался топот чужих ног, и она, сама не понимая, что делает, сильнее прижалась к своему неожиданному спасителю, если так можно назвать того человека, который сейчас её удерживал.

Преследователь пробежал дальше, не заметив их. Вера была бы рада вздохнуть с облегчением, но её рот по-прежнему был крепко зажат.

Тогда она, больше не желая чувствовать себя пленницей, двинула локтем между ребер мужчины. Но вместо того, чтобы её отпустить, он негромко усмехнулся и прошептал прямо ей в ушко:

-Так, так, посмотрим, что это за птичка попалась в мои сети.

Такие слова не предвещали ничего хорошего, и Вера приготовилась сражаться дальше.

Её довольно-таки бесцеремонно развернули, и она оказалась лицом к лицу со своим спасителем.

-Вы? - выдохнула она, узнавая своего нечаянного спасителя.

Горькая усмешка исказила мужские губы.

-Видимо, вы информированы более, чем я.

Вера смутилась. Вот так конфуз!

-Я..., - она замялась, не в состоянии правильно подобрать слова. Эмоции, нахлынувшие на неё, были сильными и контрастными. Облегчение от спасения, разочарования от неудачной поездки, испуг от преследования и удивление от узнавания незнакомца.

Перед ней стоял Ловчий. Тот, которого она видела в опере. Что постарше.

-Не стоит, - Михаил продолжал удерживать хрупкое тело, цепким взглядом ловя каждое изменение на лице девушки. - Давайте сделаем вид, что мы не попали в некое щекотливое положение и просто представимся. Михаил Николаевич Шалов, к вашим услугам.

-Вера.., - она запнулась, остро ощущая всю неловкость складывающейся ситуации. - Вера Львовна Архарова.

-Значит, Вера Львовна, - Михаил не счел нужным скрывать сарказм. - Итак, Вера Львовна, позвольте узнать, что вы делаете ночью одна на задворках нашей благопристойной столицы?

Вера вспыхнула. Не надо было ему представляться! Хотя... Какой прок скрывать своё имя? Он без особой суеты сможет узнать, кто она такая, стоит лишь поинтересоваться жильцами баронессы Шимански.

Стало стыдно.

Вот же!...

-Извините, но вас это не касается, - за холодным тоном она попыталась скрыть растерянность и неловкость. - И...пустите меня, наконец! Сколько можно удерживать?!....

-А вдруг вы снова решите пуститься в бега? - иронично заметил Михаил, но руки всё же разжал, хотя, как показалось Вере, не так быстро, как следовало бы.

В некоторой степени Вера была даже рада повстречать Шалова. Как-никак знакомое лицо, а не чьё-то озлобленное, пьяное и сердитое.

Вера, снова почувствовав себя свободной, на мгновение забылась, и наступила на обе ноги, за что сразу же поплатилась новой, ещё более острой болью. Она вскрикнула, пошатнулась и снова оказалась в объятиях Ловчего.

Её лицо исказила гримаса боли, что не укрылось от Михаила. Тот, нахмурившись, одной рукой придерживал её за спину, и требовательно спросил:

-Что такое? Вы ранены? Почему хромаете?

Вера поморщилась.

-Я, кажется, вывихнула себе лодыжку, когда....

Она не договорила, оборвав себя. Только сейчас Вера начинала понимать, насколько двусмысленна ситуация. Приличные девушки, пусть даже и вдовы, не гуляют поздно ночью по таким глухим и опасным местам, как Крюков канал, да ещё переодетые в мужской костюм. Что подумает Шалов? С другой стороны, у неё тоже могут возникнуть аналогичные вопросы. Конечно, мужчине всегда легче оправдаться, она не спорит, но уже тот факт, что они столкнулись здесь, ночью навел её на кое-какие интересные мысли.

-Когда что? - между тем продолжал допытываться Михаил. - Что вы делали, Вера Львовна?

Та поджала губы. Она не может рассказать ему всей правды! Но и придумывать что-то правдоподобное, у неё тоже нет сил. Придется изворачиваться. Более того, неплохо было бы в кратчайшие сроки отвязаться от Шалова и найти Романа. Тот, наверняка, сходит с ума от беспокойства.

-А вот это вас не должно касаться....

Она понимала, что грубит.

Что следует быть помягче.

Сказала и пожалела о своих словах.

Реакция Шалова не заставила себя долго ждать. Даже в темноте можно было увидеть, как недовольно блеснули темные глаза и сжались губы.

Вера, осознав ошибку, поспешно добавила:

- Михаил Николаевич, прошу меня извинить за грубый тон. Нервничаю. И не будете ли вы так любезны проводить меня до указанного места и забыть о случившемся? Я здесь оказалась совершенно случайно....

-Нет, не буду, - продолжая пристально смотреть ей в лицо, перебил её мужчина.

От такой наглости у Веры округлились глаза.

-То есть, как? - непонимающе переспросила она. - Вы отказываетесь мне помочь?

Она даже не могла допустить такой мысли. Благородный мужчина всегда придет на помощь даме!

В голове огненной молнией промелькнула мысль: с чего она решила, что Шалов относится к дворянскому роду? Что ей о нем известно? Лишь то, что он таинственный Ловчий.

-Совсем нет. Я помогу вам. Но сначала мне хотелось бы узнать, что вы одна здесь делаете, и почему за вами гнались? - Михаил выразительно окинул её наряд. - И, признайтесь, Вера Львовна, что ваш костюм не совсем соответствует занимаемому вами положению.

Вера готова была заскрежетать зубами. Она так и знала, что добром эта встреча не закончится! Почему нельзя было сделать вид, что он ничего не заметил и молча не выполнить её просьбу? Зачем интересоваться тем, что пытаются скрыть?

-Неприлично задавать провокационные вопросы человеку, которого вы не знаете, - попыталась увернуться от ответа Вера. Выпутываться как- то надо. - Меня привели сюда дела личного характера. Такой ответ вас удовлетворит?

-Нет, - коротко и хлестко.

-Да что вы за человек? - вышла из себя Вера.

-Вера Львовна, вам ли не знать, что я не человек.

Шок. Именно его испытала Вера, услышав последнее заявление Михаила Николаевича.

Тонкие брови сошлись на переносице, она недоуменно поджала губы.

-Ваше заявление... Оно..., - слова давались с трудом. Да и вообще! Руки, обтянутые перчатками, крепко держали её за талию. И она даже сквозь кожаное изделие, чувствовала жар, исходивший от них. Силу. Уверенность.

Эти руки привыкли обнимать девушек.

-Оно вас удивляет? - казалось, Шалов забавляется.

-А вас нет? Что значит ваше заявление? Вы не человек! Абсурд! Вы - человек, кто же ещё.

-Милая, я Ловчий.

Фамильярное обращение разозлило Веру, и глаза девушки гневно сузились. Да, теперь она понимает, почему появление Ловчих в опере наделало много шуму! Бестактные хамоватые субъекты, непонятно чем занимающиеся! Позволяющие наплевательски относиться к условиям и приличиям!

-Я вам не милая, - сквозь сжатые зубы прошипела девушка и занесла руку для удара. Оплеуха - то, что заслуживает негодяй, посмевший оскорбить её!

Наивно было полагать, что Ловчий позволит себя ударить. Второй рукой он ловко перехватил её кисть и покачал головой.

-Не стоит кипяться.

-Вы!.. Вы..., - Вера дернула руку, пытаясь вырваться из цепкого захвата, но потеряла фиаско. Её держали крепко. - Вы не имеете право разговаривать со мной в неподобающем тоне! Я требую извинений! И немедленно отпустите меня!

Её эспада не произвела на мужчину должного впечатления. Как, собственно, и попытка ударить его.

-Чтобы вы упали? - ей показалось или в его голосе прозвучала усталость?

-Я не нуждаюсь в вашей помощи, Михаил Николаевич! И повторно требую, чтобы вы меня отпустили!

И снова послышалось спокойное, но от того не менее решительное:

-Нет.

Вера задохнулась от возмущения и бессилия. Шалов превосходно продемонстрировал, что она находится в его власти. Практически обездвиженная и одинокая. Ко всему прочему, травмированная. Святые угодники, вот она попала!

Михаила позабавила вспышка девушки, он даже не шелохнулся. Он было немало удивлен, когда понял, кого именно затащил в подворотню. Он недавно распрощался с Блисовым и собирался уже направиться домой, когда услышал гулкие шаги. А потом заметил невысокую фигурку, пытающуюся от кого-то убежать. Незадачливый парнишка хромал, и Михаил решил ему помочь. Он сам немало времени провел, изучая трущобы городов, в которых ему приходилось жить, и по собственному опыту знал, до чего порой трудно просто выжить в этих местах.

Меньше всего он ожидал, что поймает за плечо девчонку. И ведь не сразу понял, кто перед ним! Проклятье! Это был существенный промах. За свою беспокойную и насыщенную жизнь он, конечно, встречал приличных женщин в городских трущобах, и не так уж редко, как могло показаться постороннему наблюдателю. Это были женщины определенного склада характера, за которыми водились тёмные делишки. У каждого могут быть тайны. Даже не могут - есть. У кого-то мелкие, не существенные, у кого-то тайны, предоставляющие государственную важность.

А молодая девушка, разгуливающая в районе Тюремного замка, не могла иметь пустяшные тайны.

К тому же...

Он чуть склонил голову. Так и есть. Его предположения верны.

Пауза затягивалась, непосильным грузом начиная давить на плечи Веры. Сердце гулко билось в груди. Страха, как такового не было. Помилуйте, не причинит же ей физический вред Шалов? Но ощущение не правильности происходящего не отпускало Веру.

Где-то рядом громко хлопнула дверь, и с неприличной руганью двое мужчин отправились в сторону Литовского моста. Вера сильнее напряглась, вытянулась в струнку и невольно подалась к Михаилу.

-Вам нечего бояться, - глухо отозвался Михаил, заметив реакцию девушки. - По крайней мере тех, кто гуляет сейчас поблизости.

-А вас мне стоит бояться? - она не могла не задать этот вопрос.

Уголки губ Ловчего дрогнули и получилось нечто напоминающее улыбку.

-Меня вам определенно бояться не стоит.

Почему у Веры возникло чувство, что за его словами скрыт тайный смысл?

-Тогда помогите мне. Проводите к дожидающемуся экипажу, и мы с вами распрощаемся. Я вам буду благодарна и найду способ выразить признательность.

-Мы не успеем никуда уйти. Даже если побежим, - Михаил прищурил глаза. - Я ошибся. Бояться есть кого.

Вера непонимающе мотнула головой.

-Вы сейчас о чем, сударь? Решили меня запугать? Воспользоваться ситуацией? Ай, да что вы делаете?...

Вера не успела договорить гневную тираду. Терпение девушки подошло к концу, и она намеревалась высказать всё, что думает. А потом... А потом развернуться, и по возможности гордо держа голову, попытаться выбраться из непростой ситуации. Ничего, она справится. Она не сомневалась.

Это было полминуты назад. Пока она не почувствовала, как крепнет захват пальцев Михаила.

-Слушайте меня внимательно, Вера Львовна, - горячее дыхание мужчины коснулось её лба. - От того, как вы меня поймете, зависит ваша дальнейшая жизнь. Лично я бы предпочел, чтобы она оказалась долгой и счастливой. Решать и выбирать вам. К нам сейчас стремительно приближаются трое мужчин. Механики. Мы должны замаскироваться, и ничем не привлечь их внимание. То есть вам надо будет закинуть больную ногу мне на бедро, прижаться всем телом ко мне и позволить вас поцеловать. Мы будем изображать влюбленную, ну, или не совсем влюбленную парочку. Вам всё понятно?

Большей нелепицы Вера не слышала уже давно. На мгновение она даже забыла про боль в ноге. Откинула голову и рассмеялась.

-Вы сейчас серьезно? - Небеса, да они сходят с ума на пару!

-Абсолютно!

-Вы..., - слова снова подбирались с трудом. - Вы!...

-Оставьте громкие эпитеты на потом, Вера Львовна! - в очередной раз грубовато оборвал её Ловчий. - Прикройте свой очаровательный ротик и прислушайтесь!

Далее последовало грязное ругательство, от которого Вера покраснела. Возмущаться не имело смысла, это она уже поняла. Так же она поняла, что столкнулась с человеком бескультурным и невоспитанным. Пока она прикидывала в голове достойный ответ, послышался странный металлический скрежет. Точно металл соприкасался с металлом, производя режущий по нервам звук.

По спине Веры прошёлся неприятный холодок, и девушка замерла. Что за звуки? На передвижной механический экипаж не похоже.

-Что вы сказали, Михаил Николаевич? - понизив голос, спросила она. - Вот только что.

Брови мужчины изломились.

-Неужели услышали? К нам приближаются Механики, и если мы СЕЙЧАС же не предпримем меры, нами заинтересуются. И поверьте моему опыту, Вера Львовна, их интерес к нам вам очень не понравится.

Вера растерянно моргнула, не улавливая смысл его слов.

-Механики?

По тяжелому дыхание и очередному ругательству, Вера пришла к выводу, что вопрос не понравился Шалову.

-Вера...Львовна, я отвечу на ваши вопросы завтра. А сейчас...Проклятье, уже нет времени на пустые разговоры.

Подтверждая серьезность произнесенных слов, он приблизил своё лицо к её и, не скрывая сарказма, спросил:

-Вы же не кисейная барышня и не упадете в обморок от моих действий?

-Я вдова, - огрызнулась Вера, догадываясь о чем именно идет речь.

-Отлично!

-Да что же в этом отличного!? Не святотатствуйте!

-Извините, черт возьми, не так выразился.

-Не можете не выражаться? - у Веры тоже из голоса исчезла вся тактичность.

-Отвык от светского общения, уж извините, - извинениями и не пахло.

На этом разговоры закончились.

Настало время действий.

Действовал Шалов решительно: закинул больную ногу Веры себе на бедро, как и говорил ранее. Не успела девушка прийти в себя от шока - никогда ранее она не находилась в столь провокационной позе, когда почувствовала, как мужские губы властно накрыли её губы.

Что испытала Вера в первое мгновение она не поняла - шок, удивление, легкий испуг. Где-то на границе сознание мелькнула мысль, что этот поцелуй не что иное, как вынужденная мера. Наверное. Если верить словам Ловчего. С другой стороны, поцелуй мужчины никак не походил на те поцелуи, к которым привыкла Вера. Она готовилась к тому, что мужские губ прикоснуться к её и...всё. Так делал покойный муж.

Нет. Тут было другое.

Губы Михаила накрыли губы Веры полностью, точно пытались захватить в сладостный плен. Они действовали умело и решительно. Знали, как именно целовать, чтобы девушка забыла обо всем на свете. Нежно впитывали нектар девичьих уст и одновременно властно требовали более тесного контакта. Хотя куда тут теснее!

Вера задохнулась, и даже больше не от поцелуя, а от бесстыжего контакта их тел. Поцелуй бы остался в её памяти, как нечто поучительное. Как то, на что, возможно, по истечению некоторого времени она будет ориентироваться, когда решит вплотную заняться сердечными делами и обзавестись любовником. А что? Она вдова, имеет возможность.

Но контакт тел... Разве можно вот так играючи закидывать ногу на мужское бедро и даже через одежду чувствовать, как увеличивается плоть мужчины?

Веру бросило в жар. Чтобы устоять на одной ноге, пришлось вцепиться в плечи Шалого, тем самым, прижавшись теснее. Губы Ловчего не бездействовали, а нагло пытались раздвинуть её губы.

Что он там говорил про необходимость изображении пары?

Вера готова была уже вцепиться ему в волосы и поставить зарвавшегося негодяя на место, когда сквозь затуманившие разум эмоции услышала скрипучий голос:

-Смот-ри-те-ка! Це-лу-ют-ся!

Некто говорил рубленно, по слогам. Точно ребенок, страдающий психическими и физическими заболеваниями и только-только познающий азы речи.

Вера замерла. Она, увлеченная новыми эмоциями, не услышала, как к ним кто-то приблизился. То, что они не одни - не вызывало сомнений. Голос раздавался рядом.

Слишком рядом.

Тело Ловчего заметно напряглось, и он, наигранно громко застонав, бесцеремонно переместил одну руку ей на ягодицы, тем самым демонстрируя свои дальнейшие намерения. Первым порывом Веры было возмутиться и тотчас оттолкнуть его, но страх, холодной змейкой заползал в душу.

Они не одни...

И те, кто стоял поблизости, представляли опасность.

-Оста-вь их.

Голос был другим. Тоже скрипучим. Металлическим.

Неприятные мурашки побежали по спине Веры. Что происходит? Откуда эти странные звуки? Не человеческие. Словно издаваемые машинами, чьи механизмы вышли из строя и требуют смазки. Вера была далека от новшеств прогресса, до неё лишь доносились обрывки разговоров. Да и Роман тоже не увлекался новинками техники. Брать информацию попросту было не от кого.

-Ин-те-рес-но же.

Снова первый голос.

-Пош-ли. Нас ждут.

Металлический бряцающий звук усилился, некто прервавшие путь и задержавшиеся около них, продолжили путь.

Жар в теле Веры усилился. И причиной тому были не только крепкие объятия Михаила. Аллергия, не дающая ей покоя с самого рождения, дала о себе знать, и зуд в правой руке возобновился с ощутимой силой. Вера поморщилась. Она заметила, что в Бергасе аллергия начала проявляться значительно чаще. Захотелось сорвать перчатку и от души почесать раздраженное место.

Шалов оборвал поцелуй, как только скрежет металла утратил звучность.

Осторожно опустил ногу Веры на землю, аккуратно придерживая, сам же отстранился на доступное расстояние.

Вера чувствовала себя отвратно. То, что она встряла в темную историю - не вызывало сомнений. Всё в кучу - и неудачная вылазка, и нечаянная встреча с Ловчим, и навязанный поцелуй, и странные субъекты разгуливающие в ночи. Впечатлительная натура Веры пребывала в смятении. Мысли сбились в кучку, и не имелось возможности их хоть как-то систематизировать.

Молчал и Ловчий.

Смотрел на неё и молчал.

Пришлось заговорить первой:

-Что это было? - она нервничала и не скрывала сего факта.

Зуд в области локтя усилился и Вера, раздражаясь, потянула край перчатки вниз, намереваясь её снять и растереть воспаленное место.

-Не рекомендую вам этого делать.

Её вопрос проигнорировали. Более того, снова подкинули очередную загадку.

-Вы сейчас о чем? - отчего-то тоже захотелось выругаться. Да, молодой сударыне не надлежит материться, но кто бы знал, как иногда хотелось! Вера сжала губы, чтобы совладать с эмоциями.

-Снимать перчатку, - Михаил кивком головы указал на её правую руку.

Вера нахмурилась, окончательно запутавшись.

-А с моей рукой-то что не так? - фыркнула девушка. Она ждала хоть каких-то объяснений! Хоть каких-то слов, касающегося не пуританского поцелуя...

Михаил усмехнулся и сказал то, что она не чаялась услышать.

-Давайте поступим следующим образом, Вера Львовна. Я вас сейчас доставлю домой, а завтра - край послезавтра навещу вас, и мы поговорим. Я отвечу на некоторые ваши вопросы.

Ключевым словом было "некоторые".

-Нет, - вот и Вера перешла на однозначные ответы.

Как говорится, с кем поведешься.

Шалову её ответ не понравился. Видимо, рассчитывал, что она в сердечном порыве благодарности кинется к нему на грудь и согласиться со всем, что он предлагал.

-Что нет? - мужские глаза недобро блеснули в темноте и прищурились.

-Меня не надо доставлять домой, - быстро выпалила Вера и облизнула припухшие от поцелуя губы.

А поцелуй был хорош, ох, как хорош...

-Отлично, милая дама, говорите, куда вам надо.

Вера решила не начинать заново спор и не выяснять кто такие Механики и почему не стоит снимать перчатку.

Позже. Завтра. Или послезавтра. Она не сомневалась - их встреча с Шаловым не последняя.

-Знаете, мне надо....

Внезапно она замолчала.

-Куда? - нетерпеливо рыкнул Михаил.

Вера, стыдясь собственной наивности, выдохнула на одном дыхании:

-Я не знаю.

-То есть, как не знаете?

-Я, правда, не знаю. Кажется, я заблудилась.

Отчего-то Михаил не удивился. Квартал Литовского замка ночью принимал причудливые очертания. Пугающие. Тут без сноровки и опыта не обойтись.

-Понимаете..., - тем временем продолжила говорить девушка. - Мне очень сильно нужно домой. Правда. Но перед этим мне необходимо попасть ещё в одно место. А я не знаю, где оно находится.

Михаил мог бы без лишних церемоний уточнить, куда ей надо попасть и какие выводы напрашивались сами собой. Его останавливал факт свободного гуляния Механиков. Вместо того, чтобы незаметно последовать за ними, приходилось проявлять заботу о милой вдовушке, чьи губы оказались мягкими и чертовски притягательными.

-Хорошо. Давайте поступим следующем образом. Моя лошадь стоит за таверной. Сейчас мы садимся на неё, и вы мне приблизительно показываете откуда пришли. Вам такой вариант подходит?

Вера призадумалась. Выбора у неё особо не было.

-Да, да, подходит, - продолжая смущаться и нервничать, произнесла она с долей заминки.

-Отлично. Вы идти сможете?

Пока они стояли, боль была терпимой. Да и их пререкания не позволили уделить должного внимания лодыжке. Поэтому Вера только пожала плечами:

-Хочется верить. Я не пробовала.

Михаил ждал от неё действий, и Вера попыталась сделать несколько шагов в сторону, но тут же вскрикнула от боли и принялась оседать на землю. Уверенная рука подоспела вовремя, и Вера снова оказалась в объятиях Михаила.

"Ещё немного и это войдёт в привычку".

-Больно, - со слезами на глазах пожаловалась она. И вдруг почувствовала, как же это замечательно стоять рядом с мужчиной.

С надежным.

Сильным.

Волнующим воображение.

"Вера, помилуйте Небеса, о чем ты думаешь!"

-Где же вы умудрились так потревожить ногу? - почти ласково прошептал Михаил прямо ей на ушко, и по спине Вере пробежал незнакомый холодок. - Мне придется понести вас на руках. Надеюсь, возражений не будет?

Возражений не было.

Михаил с легкостью поднял её на руки, точно она совсем ничего не весила. Вера тихо охнула, но вслух ничего не сказала. Она сегодня и так чересчур много наговорила. И поэтому решила немного прислушаться к ощущениям. Интересно же.

Сначала она немного испугалась. Как-то непривычно было чувствовать себя невесомой. Потом она подумала, что прикосновения Ловчего вызывают у неё странные, доселе не испытываемые ощущения - от дрожи до жара. Нет, она определенно думает не о том. Какой Ловчий? Ей бы следовало задуматься о Романе и о Плахове. Ночная вылазка не удалась. Мало того, она нажила себе проблем. И таинственные Механики, возникшие из ниоткуда, но явно играющие не последнюю роль в жизни Империи.

Жеребец Михаила был таким же громадным, как и сам хозяин. И где только такие берутся? Это она, если что, о лошади.

Михаил не стал лишать себя небольшого удовольствия, и когда осторожно подсаживал Веру в седло, подтолкнул её за ту часть туловища, что находилась пониже талии. У Веры округлились глаза, и она уже собиралась обрушиться на него с праведными возмущениями, но опоздала - Михаил с легкостью вскочил в седло, уверенно заняв место за ней, и теперь ко всему прочему, прижал Веру к себе. От такой наглости и бесцеремонности Вера задохнулась. Что он себе позволяет?

Между ними завязалась молчаливая дуэль. Если раньше они спорили, как двое обычных людей, встретившихся при необычных обстоятельствах, то теперь это был поединок мужчины и женщины.

Вера попыталась отодвинуться от него и едва не упала.

-Осторожнее, - низким голосом заметил Михаил, - не упадите. Посадка будет отнюдь не мягкой!

Да он издевается!

-Не упаду. Спасибо за заботу, - она снова не удержалась от язвительности.

Но кому-то её язвительность была побоку.

-Рад стараться.

С каких это пор он стал таким любезным? Настроение у него менялось быстро, ничего не скажешь.

-Мы можем ехать?

-Да. Указывайте путь.

Что тут началось.... Вера надеялась, что ей быстро удастся найти дом Плахова, а по нему она сориентируется дальше. Но её надежды не оправдались. Офицерская улица плутала зигзагами. И когда Вера вот-вот ожидала увидеть знакомый грязный флигель, её ждало очередное разочарование.

Михаил помогал вопросами, она отвечала сумбурно и в конечном итоге запутала и его.

-Всё, - выдохнул Михаил и попридержал лошадь. - Дальше плутать по закоулкам не вижу смысла. Говорите, кто вас будет ждать и каким образом вы сюда добирались.

Пришлось признаться:

-Брат, - чуть слышно выдохнула она.

Потом, конечно, Михаил это отрицал, но в тот момент он испытал некое облегчение от мысли, что Вера не связана ни с каким грязным типом из трущоб. Он ещё не решил кто она: хитрая авантюристка или случайная жертва. Но, однозначно, ему захотелось побеседовать с глазу на глаз с тем человеком, который отпустил её одну разгуливать поздно ночью по опасным улочкам.

-Вы помните, какой дорогой добирались?

-Да, мы проезжали мимо Тюремного замка...

-Следовала сказать об этом ранее, сэкономили кучу времени и мне и себе.

Упрек, не прикрыто прозвучавший в голосе Шалова, задел её. Ничего не скажешь, в хорошем образе она предстала перед ним. В мужском костюме, разгуливающая ночью по трущобам да ещё не отличающаяся сообразительностью. Пришлось проглотить упрёк молча. Сейчас не время показывать остроумие и умение вести светские беседы.

В отличие от вдовушки Михаил прекрасно ориентировался в местности. Ему был знаком едва ли не каждый переулок. Поэтому он быстро вывел жеребца к отпугивающим неприступным стенам Литовского замка, на фоне которого маячила одинокая фигура Романа.

-Ваш? - только и спросил Михаил.

-Мой, - радости Веры не было предела.

-Мне остается нас поздравить.

Роман их заметил, когда они приблизились к нему практически вплотную. Он и вообразить не мог, что его сестра вернется с незнакомым мужчиной. Прошло довольно много времени, он начал беспокоиться и клясть себя. Если с Верой что-то случится плохое, он никогда себе этого не простит.

-Ромка! - воскликнула Вера, когда они оказались рядом.

Тот тотчас соскочил с экипажа и кинулся к сестре.

Спешился и Михаил.

-Молодой человек, погодите немного, - холодно сказал он. - Не спешите. Ваша сестра повредила лодыжку.

-А вы кто такой, позвольте узнать? - Роман не узнал в нем Ловчего.

Вмешалась Вера:

-Рома, я тебе всё объясню дома.

Такой ответ его не удовлетворил, но он счел лучшим промолчать.

Михаил, скрестив руки на груди, молча наблюдал, как брат помогает Вере спешиться и забираться в экипаж. Когда убедился, что Вера теперь без происшествий доберется до дома, быстро вскочил на лошадь и поравнялся с их экипажем.

-Что ж, теперь я могу с вами попрощаться, - не без иронии проговорил он. - Всего вам хорошего и до скорой встречи, Вера Львовна. Кстати, за вами должок.

Девушка встрепенулась.

-Должок? И какой же, не уточните?

-За вами рассказ, что вы делали темной ночью на улицах трущоб.

Он исчез в темноте так быстро, что Вера не успела ему пожелать достойно ответить.

А ей хотелось.

Зато Роман на неё набросился с вопросами:

-Это один из Ловчих? Верно же? Мы их видели в театре! Как вы встретились?

-Ромка, я так устала.... Давай, обсудим всё дома, а?

Брат порывался возразить, и лишь заметив, как она устало откинулась на спинку сиденья и вытянула вперед ноги, кивнул. Дома так дома.

Глава 4

Михаил небрежно кинул перчатки на трюмо, расстегнул несколько верхних пуговиц на сорочке, подошел к небольшому столику из красного дерева, налил себе водки и залпом выпил её. Он только что вернулся домой и чувствовал себя отвратно. День выдался не из легких, у него было над чем подумать.

Во-первых, нужно было разобраться с той информацией, что он получил от Блисова. А, во-вторых, вдова Архарова. Сам факт её существования отодвигал на дальний план многие вопросы и задачи.

Михаил поставил стакан на столик и прошёл в спальню, где, не раздеваясь и не снимая сапог, лёг на огромную кровать, закинув руки за голову. Интуиция подсказывала - сюрпризы только начинаются. В последнее время они посыпались на него градом.

С чего всё началось? Ах да... Со встречи с одним юношей.

Когда несколько месяцев назад к нему в Полоньи подошёл незнакомый молодой человек и представился князем Махотиным, Михаил не удивился. За последние годы такие встречи стали для него привычным делом. Его находили, где бы он ни находился. И предлагали дело. Так выражались практически все его заказчики.

Его губы дрогнули в насмешливой ухмылке. Он вспомнил свой разговор с князем Махотиным. Сначала Михаил даже не воспринял его всерьез. Он то знал - в Империю он возвращаться не собирается, поэтому браться за дело князя не намеревался. Князь оказался настойчивым. Не старше девятнадцати лет, невысокого роста, по аристократически худощавый, он производил впечатление маменькиного сыночка, у которого вся жизнь расписана едва ли не поминутно. И за которого всё решают другие люди. Сначала он смущался, заикался и нёс, откровенно говоря, такую сумятицу, что Михаил мало, что понимал. Потом прозвучали магические три слова: "Дед спрятал золото", и всё изменилось. Михаил по своей природе имея авантюристический склад характера заинтересовался. Пригласил юношу в гостиницу, в которой проживал последние полгода, и там они смогли поговорить в более спокойной и непринужденной обстановке. Под конец вечера он даже начал симпатизировать молодому князю. Тот попал в довольно-таки щекотливую ситуацию. Осиротев год назад, князь с удивлением узнал, что может прекратить жалкое и унизительное существование, которое вели до сего момента его родители да и он сам. Вадиму Владимировичу с раннего детства внушали, что их род обеднел, и они не могут жить в Бергасе, давать грандиозные званные вечера и сорить деньгами. Молодой князь свыкся с подобной мыслью. И каково же было его удивление, когда он узнал, что его предки совсем не разорились в связи нерадивого ведения хозяйства, не проигрались за зеленым столом, а остались без состояния из-за озорства деда Вадима. Тот при жизни слыл большим чудаком. Вот и со своей семьей он решил сыграть шутку. Всё состояние он перевел в золотые бруски и спрятал их неизвестно где. Перед смертью, раскаявшись, хотел указать на местонахождение клада, но не успел, умер. Пришлось Махотиным попрощаться с хорошей жизнью и уйти в глушь.

Сам Вадим Владимирович прожил бы точно так же, как его родители. Тихо и скромно. Но всё чаще и чаще его стали одолевать мысли о состоянии, зарытом неизвестно где. Он богат! Возможно, очень богат! Просто нужно найти дедовы сокровища. Но как? Сам Вадим не был способен на авантюру - слаб характером и физически неловок. Значит, необходимо было обратиться за помощью. Но к кому?

И тут старый кучер Афанасий подсказал ему. Ловчие. Лучше - именно Михаил Шалов. Но помилуйте, где их, его искать? Ловчие изгнаны из Империи. Изгнаны давно.

Молодой князь окончательно потерял сон. Стал дознаваться, где сейчас можно встретить Ловчих. В большинстве своем наталкивался на угрюмое молчание. "Не знаем. Не ведаем. А Бог их рассудит". Тогда Махотин решил рискнуть и отыскать Михаила сам. Здесь ему тоже пришлось преодолеть не одно препятствие, и князь пришел к выводу, что жизнь всех Ловчих - включая Шалова - покрыта тайнами, и, скорее всего, темными.

Он приготовился к самому плохому.

И какого было его удивление, когда по столице поползли слухи, что молодой Император сменил гнев на милость, и в Бергас стали возвращаться Ловчие. То на вокзале их видели, то в трактире за Сокольничьим рынком. Махотин узнавал имена, но имя Шалова не встречал. И снова подсказал кучер Афанасий. Мол, у Шалова квартирка в Полоньи от родителей имеется, может, он гостит там. Предположение кучера оказалось верным. Одно невзначай оброненное слово порой способно перевернуть жизнь.

Михаил слушал молодого князя молча. Предложение было заманчивым. Он бы с удовольствием взялся за дело. Но для этого надо было возвращаться в Бергас. А он не хотел. Империя давно для него перестала быть родным домом. Михаил вовсе предпочитала не привязываться ни к одному месту.

С князем Махотиным они попрощались до следующего вечера. Михаил обещал подумать.

Чуть позже, Михаил скажет Вадиму, что тот везунчик. Потому что не успел последний выйти от него, как в дверь постучали. Максимилиан Штатский и люди в черном. Люди Императора.

Михаил согласился на предложение князя Махотина, выдвинув всего два условия: тот ни во что не вмешивается, и в случае удачного решения вопроса, Михаил получает четверть найденных сокровищ. Вадим согласился, рассыпавшись в благодарностях.

Расчет Михаила был прост. Раз так совпало, что ему предложили дело и призвали на Родину, почему бы не воспользоваться удачным стечением обстоятельств? Его род обокрали, и Михаил задался целью вернуть не только имя, но и благосостояние.

За то время, что мотался по миру, он хорошо заработал. Очень хорошо. И всё же, лишними деньги никогда не бывают. Особенно сейчас.

Особенно когда появились гении нового времени и Механики.

Император вернул Ловчим родовые поместья, усадьбы и лесные угодья. Всем. Каждому. Но...

Для Михаила всегда будет существовать треклятое "но".

По прибытию в Бергас он первым делом связался с Блисовым и попросил его узнать всё о старом князе Махотине. А главное, остался ли в живых кто-то из его закадычных друзей, те, с которыми он пил, играл в карты и выкидывал свои номера. Оказалось, что остался. Иван Игнатьевич назвал фамилию некого генерала Пруткова. Михаил ничего о нём ранее не слышал. По крайней мере, их дороги нигде не пересекались. Блисову удалось узнать адрес Пруткова, и Михаил в ближайшие дни собирался к нему наведаться.

История с полоумным шутником и спрятанным золотом захватила его. Он не без интереса начал расследование.

С Механиками дела обстояли, куда как сложнее. Завтра Михаил с Максимилианом приглашены на личную аудиенцию к Императору. Давненько они не пересекались.

Губы Михаила снова тронула кривая усмешка. Встреча обещала быть интересной.

А вот какие последствия сулила ему встреча с вдовой Архаровой - вопрос открытый.

Мужчина поднялся и посмотрел на часы. Четвертый час ночи, а спать по-прежнему не хотелось.

Он снова налил себе немного водки. Выпив, подошел к большому окну. Его не интересовали ночные картины. Он смотрел на роскошный сад, но не замечал его прелестей.

Итак, Вера Львовна. Занятная особа. Приятная внешность, хрупкое тело. Вкусные губы. При воспоминании об её теле и сорванном поцелуе, приятная истома прошлась по телу Михаила. Он бы с удовольствием продолжил их "знакомство" в более интимной обстановке.

Вцепившись руками в край подоконника, приподнял голову и задумчиво кивнул.

Да, они непременно продолжат знакомство.

У них просто нет выбора.

Вера проснулась с ужасной головной болью. Она поморщилась и открыла глаза. Кажется, сумасшедшая ночь закончилась.

Камеристка Варвара заботливо задернула ночные шторы и солнечный свет не проникал в комнату. Перевернувшись на другой бок, Вера в слепую нащупала на столике часы, и, приблизив к лицу, одним глазом взглянула на них. Второй час! Небеса! Она никогда так долго не спала, даже когда возвращалась под утро с очередного бессмысленного раунда. Это было ей не свойственно. Она предпочитала просыпаться утром, а не во второй половине дня.

Вера резко села на кровати и застонала от боли в поврежденной лодыжке. Она совсем про неё забыла! Охнув, девушка откинула одеяло прочь и опустила ноги на пол. Роман, наверняка, уже несколько раз приходил к ней. Вчера ночью она ему так ничего и не объяснила. После того, как они покинули Крюков мост, Вера не могла ни о чем думать и говорить. Усталость навалилась разом, поглотив сознание. События прошедшей ночи вихрем пронеслись у неё в голове, и невольно назрел вопрос: что с ней стало бы, если бы тот тип догнал её? Если бы не Михаил...

Образ Шалова, цинично усмехающегося, окончательно заставил Веру проснуться.

Девушка спрятала лицо в ладонях. Ничего не скажешь, произвела она на него впечатление. Она даже помыслить не могла, что он теперь о ней думает. Встретились неизвестно где да ещё при компрометирующих её обстоятельствах! И его слова о новой встрече. Он ясно дал понять, что вскоре они увидятся. Только что ей принесет встреча? О Небеса!

Её судорожные размышления прервал осторожный стук в дверь.

-Да, - отозвалась она с неохотой.

Вера предпочла бы немного побыть в одиночестве и собраться с мыслями.

Она услышала голос Романа:

-К тебе можно? Ты проснулась?

Будуар Веры разделялся на две небольшие комнаты. В первой части, за углом находились бельевые шкафчики, высокое трюмо, её любимый камин и прочая утварь, свойственная женской комнате. А вторая состояла из огромной кровати с шикарным расписным шелковым балдахином. Поэтому Вера не опасалась, что брат может увидеть её в ночном белье.

-Ох, Ромка..., - выдохнула она. - Я только что открыла глаза.

-Мне зайти немного попозже?

Голос Романа изменилось, в нем отчетливо сквозило сожаление. Молодому человеку не терпелось поговорить с сестрой, а она снова выпроваживает его.

-Нет, - глухо ответила Вера, тяжело вздыхая и опуская ноги с постели. - Приди ко мне через пару минут. Роман, сделай одолжение, спустись вниз, принеси немного льда и что-нибудь от головной боли.

-Какой же я дурак! Совсем не подумал про твою ногу! Может, позвать Варвару?

-Пока не надо.

-Я быстро.

-Да ты не торопись....

Последних слов Роман не услышал, он к тому времени закрыл дверь и едва не бегом отправился на кухню.

Вере ничего не оставалось, как только подниматься. Но это оказалось сделать не так-то просто. Лодыжка опухла, и теперь доставляла множество неприятностей. Вера попыталась встать на обе ноги, но ничего толкового не вышло, и она на одной ноге попрыгала к креслу, на котором аккуратно был разложен домашний халат.

Кое-как натянув его, она пригладила волосы и показала своему отражению язык. Вообще, женщинам спросонья необходимо запретить смотреть на себя в зеркало. Это никаким образом не поднимает настроение.

Она, кряхтя и постанывая, в кресло. Как раз вовремя - вернулся Роман.

В небольшом ведерке он принес лёд.

-Как ты? - заботливо спросил он.

-Жить буду, - Вера улыбнулась брату.

-Давай сюда свою лодыжку.

-Зачем?

-Как зачем? Буду приводить её в порядок. Ты же не просто так попросила льда.

-Не ворчи, прошу. Я никак ещё не проснулась да и голова тяжелая. Такое чувство, что меня чем-то тяжелым приложили по голове, а я и не почувствовала, - посетовала Вера, вытягивая поврежденную ногу вперед.

Роман опустился на колени, придвинул к себе невысокий пуфик и принялся врачевать. Только сейчас Вера заметила, что он принёс с собой мазь и бинты. Молча наблюдая за его действия, она признала, что Роману нельзя отказываться от задумки учиться на врача. А вдруг это призвание? Она за него искренне порадуется, если всё получится.

Роман ловко открыл баночку с мазью, щедро зачерпнул бело-серую вязкую субстанцию, не имеющую запаха, и помазал ею потревоженную лодыжку:

-Сильно болит?

Вера не могла не улыбнуться.

-Благодаря твоим стараниям, намного меньше. Думается, к следующему утру всё пройдет, - и озорно подмигнув ему, добавила: - А мне понравилось. У тебя хорошо получается врачевать. Ай, жжет! Ты чем это мажешь?

Роман негромко засмеялся и зарделся от смущения. Ему были приятны слова сестры. Ещё год назад он принял решение учиться на доктора, но всё боялся сказать, да и как-то не до него было. А когда сказал и увидел, что сестра не против, то почувствовал огромное облегчение.

-Мазью, - продолжая улыбаться, ответил молодой человек.

Вера наигранно громко фыркнула.

-Ага, мазью. Что-то не похоже.

-Терпи, сестра, сейчас будет легче, - подыграл он ей.

-Надеюсь.

-И давай договоримся на будущее, что ты не будешь слишком часто подвертывать ногу.

-А, то есть иногда всё же можно, доктор?

-Вера....

-Да шучу я. Мне самой не нравится скакать на одной ноге, а именно так приходится передвигаться.

-Хочешь, дам один совет?

-Конечно!

-Пока мы с тобой беседуем, приготовь правдивую историю для нашей дорогой Евлампии Валерьяновне. Ей будет интересно, при каких условиях ты повредила ногу.

Вера медленно провела рукой по лицу.

-Я совсем забыла. Ромаааа... Евлампию с легкостью не проведёшь. Иногда мне кажется, что она видит меня насквозь.

-Не только тебя одну.

-Да, здесь придётся поломать голову. Она проснулась?

-Уже давно. Но я её не видел. Она ещё утром уехала к модистке Шаржет, и, по-моему, не возвращалась.

Значит, у неё есть немного времени. Роман выжидающе на неё смотрел. Вере никак не хотелось начинать разговор, но больше она не могла томить брата в неведение.

Набрав побольше воздуха, Вера неторопливо принялась рассказывать, стараясь ничего не упустить из виду. Важна была каждая мелочь. Возможно, ей она покажется незначительной, а Роман сможет на неё взглянуть с другой стороны и что-то прояснится. Но по мере того, как она рассказывала, лицо Романа становилось всё более хмурым.

-Получается, ты зря рисковала, - угрюмо сказал он, когда Вера замолчала.

-Почему же? Теперь мы знаем, что Плахова следует искать в другом месте. Старый дом заброшен!

-Черт возьми! - не сдержавшись, воскликнул молодой человек, вскакивая на ноги.

-Роман, не ругайся.

Что-то в последнее время мужчины в её обществе зачастили с ругательствами.

-Прости, не сдержался. Просто, как представлю, что с тобой могло случиться, догони тебя тот тип.... Мурашки по коже бегут. Я никогда бы себе не простил, если бы ты пострадала.

Он говорил совершеннейшую правду. Он никогда не забудет те минуты, что стоял и ждал возвращения Веры. Беспомощный, злой и в некоторой степени униженным. Он что есть мочи ругал себя. Где у него была голова, когда он поддался на уговоры сестры и согласился, чтобы именно она пошла в дом Плахова? Если ей уж так необходимо заполучить вексель родителей, то это он должен был рисковать свободой, а, возможно, и жизнью.

-Прекрати ругать себя, - мягко проговорила Вера, видя, как помрачнело лицо брата. Она читала его, как раскрытую книгу. Сейчас он мучился угрызениями совести и винил в неудаче себя. - Я вижу - ты раскаиваешься. И сомневаешься - стоит ли продолжать поиски.

-Да, тут ты права! - молодой человек остановился напротив сестры и пристально посмотрел на неё. - Хватит, Вера. Из нас с тобой плохие авантюристы, надо закругляться, пока не огребли беды.

-Роман, всё обошлось.

-Вера!

-Рома...Послушай, давай прекратим начинающийся спор. Каждый из нас останется при своем мнении, - она примиряюще улыбнулась и протянула руки брату. - Мне бы не хотелось портить настроение с самого утра, пусть и позднего. Что сделано, то сделано. Теперь мы должны с тобой заняться следующим пунктом плана.

Роман покачал головой, но руки сестры сжал.

-Ты не исправима. И, скажи, разве у нас был план?

-Нет, не было. Но мы его с тобой обязательно придумаем!

-Вера, я тебе говорю о серьезных вещах, а ты....

-И я! Рома, я спать спокойно не смогу, пока не уничтожу векселя! Или пока не буду уверена, что они оплачены!

-Вера, но разве они стоят того, чтобы рисковать жизнью?

Вера облизнула пересохшие губы и решительно кивнула.

Роману не нашлось, что сказать. Возвышаясь над сестрой, он сожалел, что не обладает более смелым и решительным характером. Книжный червь - это про него. Всё, что касается изучения манускриптов, записей, лабораторных работ - он за всегда, он с удовольствием. А вот ночные вылазки... Здесь трудновато.

Грустно вздохнув, Роман опустился рядом с сестрой и крепко прижал её к груди.

-Я люблю тебя, - негромко произнес юноша.

-Я тоже, - Вера зажмурилась, наслаждаясь теплотой и запахом родного тела. - Всё будет хорошо. Я тебе обещаю.

-Я знаю.

Роман поцеловал сестру в макушку и неожиданно громко хмыкнул.

-Что?

Вера задрала к верху мордашку и смущенно улыбнулась.

-А почему, интересно, ты ничего не рассказываешь про Ловчих?

- О! - Вера наигранно невинно округлила глаза.

-Вот именно "О!" Я жду подробностей.

-Э...

-Вера.

-Что? - она повторялась.

-Вера!

-Ох, Ромка, да не знаю я что рассказывать! - не о поцелуе же вести разговор.

-Я тебе помогу, - Роман хитро усмехнулся и не без любопытства заглянул сестре в глаза. - Задам наводящий вопрос: каким таким таинственным образом он оказался рядом с тобой? На Офицерской?

Вера беззаботно пожала плечами.

-А мне почём знать?

-И ты не поинтересовалась?

-Не-а.

-Ты должна его была спросить.

-Роман, побойся Бога, как не скажет наша многоуважаемая Евлампия. Ты серьезно думаешь, что Ловчий будет держать передо мной ответ?

На самом деле Веру очень даже интересовал сей момент. Она всю дорогу домой думала о Михаиле Шалове. Думала много. И мысли были крайне противоположными.

-Мало ли о чем вы беседовали.

-Рома, я тебя сейчас побью. Честно. Попрошу принести подушку и ей же огрею тебя по непутевой твоей головушке!

-Ты не увиливай от ответа! Рассказывай, как вы встретились.

Пришлось признаваться.

-Когда я уходила от погони. Именно он меня прикрыл. Ты только представь, какого было моё удивление, когда в своем нечаянном спасителе я признала Ловчего.

-Представляю. И что дальше?

-Дальше? Мы представились друг другу и...

Вера замолчала, вспомнив их не совсем приятную беседу.

-И?

-Рома, а что ты знаешь про Ловчих? Наверняка же, слышал какие-нибудь разговоры, - она в раз стала серьезной.

-Досужие сплетни, не более.

-Брат! - Вера издала звук, напоминающий разгневанное рычание.

-Ага, не нравится, когда информацию приходится вытягивать клещами! - торжествующе воскликнул молодой человек, но через мгновение снова стал серьезным. - Вроде бы как при старом Императоре был отряд служивых, выполняющих определенные поручения. Отряд был засекреченным. Вернее, засекреченным были задания, им выполняемые. А тех, кто входил в его состав, знали в лицо вся знать и около светское общество. Поговаривают, что эти самые Ловчие от природы наделены некими физиологическими особенностями и их обязанность - борьба со злом. Я бы даже сказал, что со Злом с большой буквы. Об этом шепчутся в кулуарах. Вывод напрашивается сам - вокруг Ловчих много мистических разговоров, а конкретики никакой. Лет семь-восемь назад Ловчие попали в немилость к старому Императору, и он выгнал их из Империи, лишив званий, чинов и конфисковав имущество.

-О, как!

-Да.

-Но сейчас они вернулись?

Вопрос был риторическим, но Роман на него всё же ответил:

-Вернулись. И невольно начинаешь спрашивать себя и окружающих: что происходит в Империи, раз снова понадобились темные услуги Ловчих?

По спине Веры прошелся знакомый неприятный холодок, а в памяти всплыло одно слово: Механики. С их скрипучими голосами, от которых бросало в дрожь. Вере с трудом удалось сдержаться и не передернуть плечами. Не смотря на доверительные отношения с братом, она не спешила посвящать его в детальные события прошедшей ночи.

-Не сгущай краски, всё хорошо у нас в Империи.

-Ага, и поэтому жители городов задыхаются от смога, а новые изобретения, предназначенные нести прогресс, способствуют повышению преступности. Взять хотя бы...

Далее Вера не слушала. Рассуждения Романа по поводу прогресса она знала довольно хорошо. Он был консервативен до кончиков волос и с трудом принимал всё новое. На днях им предложили прокатиться на машине, так он с презрительным видом фыркнул и заметил, что ни при каких обстоятельствах не сядет в "железного монстра". А Вера не отказалась бы иметь такого монстра в собственности. С помощью него передвижение становится быстрым.

У Ловчих были машины. Тоже немаловажный факт, говорящий о значимости самих владельцев. Значит, на самом деле они обладают некими способностями, раз их столь высоко ценят.

-Ты сегодня куда-то вечером собираешься? - она решила, что им будет полезно сменить тему.

Молодой человек, догадавшись, что утомил своими патетическими рассуждениями даже родную сестру, пожал плечами.

-Видно будет.

-Мне же придется провести вечер дома, - хотя она была тому только рада. Небольшой отдых ей необходим. Как и одиночество, чтобы никто не тревожил и не беспокоил. - Посмотрим, что будет дальше с ногой.

-Если ты будешь послушной девочкой и проведешь день в кровати, то к завтрашнему утру опухоль спадёт.

Вера склонила набок темноволосую головку и не без лукавства спросила:

-Сударь, это вы мне говорите, как будущий врач?

Он поддержал её игру.

-Совершенно верно.

-Хорошо. Я соглашаюсь с вами, как скажете.

-Приятно хотя бы иногда видеть старшую сестру послушной.

Вера возмущенно хмыкнула. Подумать только! Она всегда была послушным ребенком, потом милой девушкой и заботливой женой. Анатолий Васильевич никогда не жаловался на её поведение. А тут.... Намечались перемены.

Снова крякнув, она поднялась, переместив тяжесть тела на здоровую ногу.

-Прямо сейчас же отправлюсь в кровать. Ты мне поможешь?

-Конечно, конечно.

Роман помог ей вернуться в постель и заботливо укрыл пледом.

-Я распоряжусь, и тебе принесут завтрак. Может, хочешь чего-нибудь особенного?

Откинувшись на высокие подушки, Вера состроила смешную рожицу и решительно сказала:

-Хочу крепкого кофе и много-много хрустящих рогаликов.

-Вера! Это не завтрак! - тотчас воскликнул Роман, затаив улыбку в уголках губ.

-Ха! Я больной человек и могу немного покапризничать. Так?

-Да так, так. Сейчас тебе будет кофе с рогаликами.

-Непременно хрустящими, - бросила Вера ему вдогонку и когда брат был уже около двери, весело крикнула: - Рома, а тебе не хочется сегодня вечерком заглянуть в клуб?

Послышался громкий стон.

-Сестра, ты не исправима.

Вера вызывающе скрестила руки на груди. Ну-ну. Она не сомневалась, Роман не усидит на месте и сегодня вновь отправится на разведку. Делать нечего. Надо будет находить другие пути, чтобы заполучить вексель

Пока же она немного отдохнет. Голове стало полеге, но нога продолжила беспокоить. Хотелось верить, что мазь Романа сотворит чудеса, и завтра она сможет ходить, не хромая.

Варвара принесла на подносе то, что заказывала Вера и грубоватым голосом сказала:

-А это утром доставили, - камеристка протянула барыне конверт с замысловатыми вензелями.

-От кого? - немного удивилась Вера.

- Не доложили.

Вера взмахом руки отпустила служанку, а сама неторопливо принялась за конверт. На кровать упал листок бристольной бумаги. Неужели у неё объявился таинственный поклонник, и он отважился на анонимное послание? Она быстренько в уме перебрала мужчин, которые были к ней благосклонны, то ни на ком не остановилась. Если только....

"Вера Львовна!

Мне хочется верить, что ваша нога пострадала не сильно. Разрешите пожелать вам скорого выздоровления.

С наилучшими пожеланиями,

Михаил Шалов.

Надеюсь, Вы не потеряли желание узнать ответы на наши вопросы".

Глава 5

Поискав глазами брата и не обнаружив его по близости, Вера вышла из огромного зала, где всё сверкало и искрилось, и отправилась по анфиладе комнат в то направление, где, как она предполагала, находился сад. Было душно, и она решила немного проветриться. От дорогих духов, запаха сигар и паров алкоголя у неё начинала кружиться голова.

Обер-прокурор давал свой ежегодный весенний бал, и Вера с Романом получили на него приглашения, не без старания Евлампии, разумеется. Несмотря на то, что после травмы прошло всего два дня, Вера не стала отказываться от приглашения. Она могла ходить не хромая, если, конечно, сильно не перетруждать ногу. К тому же, на бал стоило отправиться уже ради того, чтобы не видеть хмурое лицо баронессы Шимански.

Вера вздохнула. Евлампия умеет быть невыносимой, ничего не скажешь. За пару дней она едва не свела Веру с ума. Во-первых, как только она увидела, что её подопечная неким таинственным образом вывихнула лодыжку, то пожелала всё узнать. Она наотрез отказывалась верить, что Вера пострадала, когда поднималась по лестнице.

-Я больше десяти лет живу в этом доме, и ничего. Ни разу даже не поскользнулась, - упрямо заявила та и хмуро посмотрела на Веру, которая сидела с самым невинным выражение на лице.

Баронесса продолжала допытываться, Вера - пожимать плечами. Мол, ничего не знаю, ничего не ведаю.

А, во-вторых, Евлампии не давала покоя мысль, что у её подопечной появился таинственный поклонник. Конечно, Евлампия сразу узнала, что Вера получила письмо и пожелала узнать от кого. Вере надо было схитрить и назвать имя любого мужчины, с кем она танцевала, но тут на девушку что-то нашло. И вместо того, чтобы свести всё к шутке, Вера не осторожно заметила, что имеет право на тайны. Естественно, баронесса возмутилась и обиделась, всем своим видом демонстрируя недовольство. В доме атмосфера накалилась. Роман несколько раз пытался сгладить ситуацию, шутил, но у него ничего не получалось.

И Вера позорно бежала из дома.

Её мучили угрызения совести. Она несправедливо поступает с подругой. Та проявила благосклонность, терпение, сделала всё, чтобы их стали принимать в лучших домах столицы, а чем они ей отплатили? Неблагодарностью.

Но и открыться Вера не могла! Вот не могла и всё тут.

Оказавшись на темной извилистой аллейки миртовых и лавровых деревьев, Вера пошла по ней вглубь сада. У неё не было никакого желания возвращаться к другим гостям. С танцами пришлось повременить из-за ноги, а стоять и слушать жеманные разговоры молоденьких девушек не желала. Утомилась

И куда запропастился Роман? Найти его да уехать.

Вечер не удался. К тому же, у неё была ещё одна причина сбежать из залы. Князь Стрелецкий весь вечер настойчиво не желал оставлять её. Как только она появилась у обер-прокурора, он прямо-таки приклеился к ней. Такое чрезмерное внимание быстро начало раздражать Веру. Она никогда не находила князя привлекательным человеком, а сегодня открыто сказала ему, что считает его разговоры неприличными и пошлыми. Пусть больше времени уделяет больной жене! На что князь сверкнул темными глазами и посоветовал быть осторожнее с высказываниями. Наглец!

У Веры заныла нога, и она огляделась по сторонам в поисках скамейки. Неужели на продолговатой аллее не найдется где присесть и спрятаться от посторонних глаз? Да быть такого не может! И точно впереди, в шагах двадцати от неё, она увидела чугунную скамейку. Надо же, какое укромное местечко. Прямо для влюбленных.

Вера направилась к ней, и как только опустилась на прохладное сиденье, вытянула ногу вперед. Так-то будет лучше. Откинувшись на плетеное сиденье, Вера с наслаждением вздохнула запах зелени, нарциссов и лилий. Наконец-то, она может позволить себе расслабиться.

-Отдыхаете в тиши, устав от шумливых поклонников?

Услышав прямо над собой хрипловатый голос, Вера вздрогнула и вскинула голову.

-Михаил Николаевич...

Откуда он взялся? Прямо из темноты. Двигается бесшумно, как кошка.

Нет, как хищник.

Как очень опасный хищник.

-Вы удивлены? Почему? - Михаил лениво улыбнулся, и у Веры что-то оборвалось внутри. - Я же говорил, что мы встретимся. В ближайшие дни.

До чего же ему шла улыбка! Его суровое, насмешливое лицо моментально преображалось и становилось похожим на мальчишечье. Столько задора!

Сердце Веры пропустило удар.

Что с ней происходит? Она ведет себя странно, даже можно сказать безрассудно.

Слишком остро реагирует на присутствие мужчины.

-Признаюсь, я не ожидала увидеть вас здесь, - негромко кашлянув, выговорила на, тщательно подбирая слова.

-У нашего многоуважаемого обер-прокурора или рядом с вами? - Михаил откровенно дразнил её.

И Вера не удержалась, вспыхнула.

-Конечно же, у обер-прокурора!

-Не сердитесь на меня. Я могу присесть?

-Естественно, - проговорила девушка, слегка нахмурив брови.

Почему у неё создалось впечатление, что Ловчий сознательно следил за ней? Более того, играл. Выжидал.

И её реакция. Странная.

Да, прошедшие два дня она думала о нем, и часто. Перебирала в памяти его слова. Даже нервничала.

Ловчий произвел на неё впечатление, чего уж тут скрывать. Красивый. Статный. Опасный.

А как целуется...

Михаил присел на скамью, и теперь его нога как бы случайно касалась платья Веры. Он сделал ЭТО специально! Вера не сомневалась - Ловчий просчитывал всё. Или у неё чересчур разыгралось воображение в виду того, что за вечер она выпила несколько бокалов шампанского? Князь Стрелецкий внимательно следил за тем, чтобы у неё всегда в руке был бокал. Причем, не пустой. Вот вам и результат.

Только что-то подсказывало Вере, что шампанское ни при чем.

-Что вы здесь делаете? Я имею в виду, в саду? - Вера попыталась завести светскую, ничем не обязывающую беседу. - Тоже вышли подышать свежим воздухом?

-А вы как думаете?

-Знала бы - вас не спрашивала.

-Может, я решил узнать, как вы себя чувствуете? -Михаил непозволительно близко приблизил свое лицо к её.

Вот это поворот! Вера сглотнула подступивший к горлу ком. Что она делает? Почему не поставит его на место? Насмешливый голосок в голове пропел, что ей самой прекрасно известны ответы на все вопросы.

Ей же интересно. Любопытно.

Что будет дальше.

-Спасибо, уже лучше, - сдержанно ответила Вера. У неё есть возможность отодвинуться, почему же она продолжает сидеть на месте? - Я должна поблагодарить вас за заботу, и ещё раз выразить признательность. Вы поступили благородно.

Михаил откинул голову назад и засмеялся.

-Вера Львовна, вы искренне считаете, что меня следует благодарить?

Компрометирующий вопрос. И вообще, вся ситуация... какая-то не правильная.

-Естественно! Вы выручили меня, и пусть обстоятельства вынудили нас..

-Вера...Львовна, - акцент был расставлен с изумительной точностью. - Мы с вами взрослые люди, и можем и дальше вести светские беседы, а можем сразу перейти к делу.

-К делу? - Вера сразу подумала про таинственных Механиков. - Хорошо, давайте. Конечно, это против правил приличий...Мы с вами едва знакомы и...

Грудной смех оборвал её смутные речи и взволновал сильнее.

-То, что я вам намереваюсь предложить, не вписываются ни в какие правила, - темные глаза прошлись по лицу Веры, задержавшись на губах. Смутное предчувствие охватило Веру. Сейчас она услышит нечто, к чему не была готова. Так и оказалось. - Вы должны стать моей любовницей.

-Вера, я тебя искал, - Роман подошёл к ней, как только она вернулась в зал. - Где ты была?

-Я выходила подышать свежим воздухом. Мне стало что-то душно.

На самом деле та духота была ничем по сравнению с тем огнём, который пылал в ней на данную минуту. К больной ноге прибавилась ломота в правой руке. В кисти.

-Ты хорошо себя чувствуешь?

-Угу. Хорошо, просто великолепно, - Вера никак не могла прийти в себя от изумления. - Ты мне не принесешь лимонада? Пить очень хочется.

-Ты странная. Ничего не случилось? Точно?

-Рома, что могло со мной случиться? Сам подумай.

-Ну, не знаю.

-Вот именно, - она фыркнула. - Мне самой идти за лимонадом или ты всё-таки принесешь?

Роман, бросив на неё недоуменный взгляд, пошёл к буфету, ворча про несносный характер женщин. А у Веры появилась возможность перевести дыхание.

Она огляделась по сторонам. Всё, как всегда. Молодой офицер играл на рояле романс в окружении хорошеньких девиц, несколько пар непринужденно вальсировали. Мужчины постарше оживленно разговаривали о политике и финансах, многие удалились в соседнюю комнату, где приглашенные артисты исполняли отрывок из нашумевшей пьесы. До неё не было никому дела.

Если не считать одного человека.

С этим человеком она встретилась взглядом.

Михаил вернулся в залу через несколько минут, после неё, сейчас он находился на другом конце зала, но по его лицу не трудно было догадаться, что он намеревался к ней подойти. Вот только путь попробует! На этот раз пощечиной дело не закончится!

У неё пересохло во рту, и Вера осмотрелась в поисках Романа. Что же как долго!

И чтобы избежать встречи с Шаловы, она направилась в сторону буфета. А, может, ну его, этот лимонад и ещё бокальчик шампанского?

Романа увлек в сторону худощавый молодой человек, и Вера осталась одна. Это было даже хорошо. Ей надо подумать. Конечно, шум светского общества изрядно отвлекал, но покинуть бал она пока не могла. Не хотелось снова ссориться с баронессой и уезжать без неё. Евлампия бросала на Веру наигранно негодующие взгляды и демонстративно отворачивалась, старательно скрывая улыбку. Баронесса была доброй женщиной, хотя, порой, и вздорной, и долго сердиться не могла.

Мысли Веры снова и снова возвращались к разговору, что состоялся в саду.

Ей бы сердиться...

Гневаться...

Оскорбиться...

А не с замиранием сердца прислушиваться к залихватским эмоциям, поглотившим её.

Нет, естественно, услышав бесцеремонное предложение Ловчего, Вера вскочила на ноги и от души залепила ему оплеуху. На сей раз препятствовать рукоприкладству Михаил не стал. Лишь улыбнулся уголками губ.

-А вы темпераментны, - заметил он с хрипотцой, от которой у Веры задрожали колени.

Следовало немедленно покинуть общество наглеца, иначе...

Вот на этом моменте и следует остановиться подробнее.

Вера сжала руки в кулачки. Помилуйте, Небеса! Она же едва не согласилась!

Искушение было велико. Да-да, велико. Чего уж тут скрывать, Михаил Шалов произвел на неё впечатление и вскружил голову. Красивый негодяй, окутанный ореолом загадочности, попирающий условности и твердо идущий к цели.

Вера должна была немедленно выкинуть его из головы, перестать с ним здороваться и начать игнорировать.

Должна, но не хотела.

И на то были причины.

Во-первых, как она решила ранее, Шалов будоражил её воображение, да и кровь тоже. Во-вторых, она не кисейная барышня на выданье, а вдова. Вдовам же, как известно, позволено куда больше. Да и в век индустриального прогресса многие условности грозились кануть в Лету.

Архаров Анатолий был не плохим мужем, он её не обижал, баловал. Но! - и это было самым главным - Анатолий никогда в ней не пробуждал женщину. Вера, выходя за него замуж, считала, что так и надо. Поцелуи в темной спальне, скованные ласки под одеялом, и несколько сумбурных толчков в решающий момент. Таковы были интимные отношения Веры с мужем. Ей даже не было больно и страшно в брачную ночь. Матушка, упокой Господь её душу, подготовила дочь и без лишних стеснений рассказала, что происходит между мужем и женой, когда те остаются одни, за закрытой дверью спальни. Вера молча выслушала матушку и приготовилась. Какого же было её удивление, когда муж, потушив лампу дневного света, оставаясь в пижамных штанах, неуклюже лёг рядом с Верой, и, ткнувшись холодными губами в шею молодой супруги, скомкал сорочку, поднял её к бедрам и вставил нечто между ног девушки. Легкая боль и...ничего. Не сладостной неги, о которой, краснея поведала матушка, не страстных движений и жара крови.

Ничего.

Чуть позже Вера поймет, что природа обделила Анатолия мужским достоинством, и его можно было смело сравнить по толщине и величине с пальцем. Не красиво кто-то скажет и не уважительно так думать о собственном муже. Но факт оставался фактом.

Вера была послушной женой и никогда не отказывала мужу в интимных отношениях, не запирала дверь между их спальнями.

Небеса не послали им детишек в первый год супружества.

А потом случилась роковая поездка в Сиренск.

Вера не осуждала мужа.

Так получилось. Судьба.

Он честно во всем признался. Что в Сиренске встретил однокашника и они, изрядно выпив, отправились в увеселительный дом. Где одна девушка окрутила пьяного Анатолия, и увлекла его ласками. А потом, пьяно смеясь, показала гниющие нарывы на теле. Молодая девчонка, злой волей оказавшаяся в борделе, мстила мужчинам, "награждая" их венерическими заболеваниями. Почему не знала об её болезни мадам - не понятно.

Лечиться Анатолий наотрез отказался. Счёл, что его болезнь - наказание за измену жене. Это его крест, и он пронёс его до конца.

Вера не упрекала его, и была с ним рядом до последнего. Искренне сочувствовала ему, и сожалела, что так получилось. Она не желала ему смерти и плакала, видя его мучения.

Анатолий оставил ей в наследство небольшое имение и неплохую сумму на банковском счете. Вера могла безбедно прожить в деревне всю жизнь.

И, возможно, прожила бы, если бы не Плахов.

Выждав положенный год, Вера вместе с братом отправились в столицу.

И вот теперь ей понравился мужчина.

Сильный, красивый, загадочный человек, будоражащий своим поведением Бергас.

Вера всегда доверяла своей интуиции, и сейчас та надрывно кричала, что не всё так просто между ними. Непонятный разговор, состоявшийся в темном переулке два дня назад, слишком пристальный взгляд Шалова, его губы смело берущие её в плен.

В голове билась - отчаянно, громко - одна и та же мысль: "Она вдова, она имеет право..."

-Мож-но...

Мужской голос, раздавшийся по левую руку, заставил Веру вздрогнуть. Она, увлеченная воспоминаниями и рассуждениями, не заметила, как к ней подошли.

Рядом с ней стоял высокий мужчина, метр девяносто не менее, с резкими чертами лица, отталкивающими тонкими губами и глазами цвета мутной воды. Они не были представлены, иначе Вера запомнила бы его.

-...приг-ла-ссить на та-нец.

В первой мгновение Вера решила, что мужчина заикается, имеет дефект речи. А потом её накрыло. Холод пробрался под платье и сковал мышцы.

Так говорили те, кого Шалов называл Механиками.

Вера растерянно моргнула. Танцевать с ним она не собиралась, на то у неё была веская причина. Да и аллергия снова дала о себе знать - кожа на правой руке неприятно заныла.

-Извините, я вынуждена отклонить ваше приглашение...

-...потому что этот танец обещан мне.

Шалов снова появился неизвестно откуда, точно черт из табакерки! На сей раз Вера мысленно не постеснялась в выражении. Но видеть его была рада, однозначно.

-Да, - Вера быстро кивнула и инстинктно подвинулась в сторону Михаила.

Незнакомец повернул голову в сторону Шалова и оскалился.

Именно оскалился, потому что на улыбку его гримаса походила меньше всего.

-Лов-чий.

-Он самый.

Мужчины скрестили взгляды, и на жалкое мгновение Вере показалось, что ей снова послышался отвратительные скрежет металла о металл.

-Я убь-ю те-бя.

-Да неужели? - черная бровь изящно приподнялась к верху. - Начнешь сейчас?

Незнакомец сжал губы и осмотрелся. Они не привлекали внимания, но одно не осторожное слово, движение и вокруг них начнется суматоха.

Вера настороженно переводила взгляд с Шалова на незнакомца. Первый был абсолютно спокоен или обладал завидным самоконтролем, второй заметно нервничал - у него начали попеременно дергаться глаза и кривиться рот.

-Встре-тим-ся пожж-же.

-Непременно.

Незнакомец бросил на Веру холодный взгляд рыбьих глаз, чем вызвал неприятную дрожь в теле, кивнул и отошёл в сторону.

-Что это было? - негромко спросила Вера, заметив, что они всё же привлекли ненужное внимание.

-Вера Львовна, давайте потанцуем, - Михаил чуть заметно скривил губы. - Уверяю вас, я позабочусь о вашей лодыжке.

-Я не сомневаюсь, - проворчала Вера, понимая, что у неё нет выбора.

И любопытство опять же всколыхнулось в девушке с новой силой.

-Вы обязаны мне всё объяснить, - потребовала она, натянуто улыбаясь для тех, кто стал кидать в их сторону любопытные взгляды.

-Вера Львовна, - нараспев протянул Шалов, подавая ей руку. - Я бы вам всё объяснил, если бы вы столь поспешно не покинули меня в саду.

Упоминание про их недавнюю встречу заставило Веру вспыхнуть от негодования.

-Вы сделали мне отвратительное предложение! - прошипела она сквозь губу, сожалея, что уже не может вырвать руку из его руки.

-Отчего же? - да он издевается! - Предложение очень даже актуально!

-Михаил Николаевич, немедленно замолчите или я за себя не ручаюсь!

-Вера, вы очаровательны, когда сердитесь.

Он назвал её просто по имени, сознательно опустив отчество.

Они вышли на середину залы. Ослепительный свет канделябров слился в единую огненную линию. Замелькали пестрые наряды, украшения, белоснежное кружево. Михаил уверенно положил руку на талию девушки и закружил её в вихре танца. Стоит признать, двигался он осторожно, помня о больной ноге Веры. Сама же Вера испытывала самые противоречивые чувства. Понимала, не должна позволять мужчине говорить непристойности, и одновременно ей было интересно, как далеко он может зайти.

Интуиция шепнула - Шалов зайдет так далеко, как она осмелиться разрешить.

-Сомнительный комплимент, - фыркнула Вера, отметив, как ловко он ушёл от её требований получить правду.

-Отчего же. Скажите, вас шокировало предложение стать моей любовницей? - Шалов снова повернул разговор в сомнительное русло.

На этот раз Вера не стушевалась.

-Вы желаете услышать правду?

-Да хотелось бы, раз спрашиваю.

-Нет, не шокировало, - Вера даже умудрилась легонько пожать плечами.

-Тогда почему столь бурно отреагировали? - темные глаза смотрели в её лицо, подмечая каждую эмоцию.

-Хм...Пожалуй, я вам и здесь сообщу правду. Вы не первый мужчина, кто делает мне за сегодняшний вечер подобные предложения, - она небрежно взмахнула ресничками, демонстрируя полное равнодушие.

-Надо полагать, князь Стрелецкий меня опередил?

Удивление Веры было настолько сильным, что она сбилась с такта.

-Откуда вы знаете про князя? - выдохнула она и, озаренная догадкой, прищурила глаза: - Вы за мной следите?

Она ожидала уверток, отговорок, приготовила уничтожающие ремарки, и никак не ожидала услышать:

-Да.

-То есть вы вот так запросто признаетесь в ещё одном низменном поступке?

-Вера, да что же вы во мне всё отрицательные черты да проступки ищите? - одно ловкое движение руки, и Вера оказалась прижата к мужскому телу ближе, чем предполагал танец. - Вам не приходило в голову, что я за вами приглядывал? Оберегал?

Михаил жаждал не просто мимолетом прижать хрупкое тело Веры к себе, ему отчаянно захотелось распороть ножом шнуровку на кожаном корсете и убедиться, так ли тяжелы грудки молодой вдовушки, как ему думается. А дальше - задрать подол и ворваться в нежную плоть.

Мысли, не делающие ему чести. Но кто же сказал, что Ловчие обладают честью? Их честь давно попрали, а теперь возжелали увидеть в них благородных рыцарей? Извиняйте, господа, поезд ушёл.

Максимилиан иронизировал, говоря, что Михаилу следует позабыть давние обиды, и воспользоваться тем, что им предлагает Судьба, в частности Император. Михаил на то ничего не говорил. Максу повезло - он обладал более легким характером, шёл по жизни, играючи. У него - не выходило.

На званный вечер к обер-прокурору Михаил отправился по нескольким причинам. Первая - Блисов дал информацию, что среди приглашенных будет один генерал, старый друг деда Вадима. Михаил намеревался с ним побеседовать. Вторая - и основная причина - заключалась в Вере Архаровой. Вдовушка заинтриговала его. Но его личностный интерес был подогрет более весомыми аргументами.

Так что всё складывалось более чем удачно.

Да и Император дал добро...

Дело было за малым - растолковать острой на язычок вдовушке, что у неё практически нет выбора.

Лукавил ли Михаил, подменяя личностную заинтересованность общественным благом? Он не знал. И разбираться не хотел.

Важно было другое - его плоть стремилась к плоти Веры.

И он всегда получал то, что хотел.

-Оберегаете? Вы? Помилуйте, от кого?

В глазах Шалова промелькнуло что-то темное, мрачное - или у неё снова разыгралось воображение?

Находясь рядом с этим мужчиной, Вера переставала здраво мыслить. То одно, то второе! Он кидал её то в огонь, то в воду! Разве так можно?

-Шастают тут разные, - недовольно заметил Михаил. С его лица исчезла ироничная усмешка, мужчина стал серьезным. Вокруг глаз четче проявилась сеточка морщин, добавив его внешности мрачности.

-Что вы имеете в виду? Вернее, кого?

-Вера, - обратился он к ней, сделав паузу. - А давайте-ка отбросим прочь недоразумения, возникшие между нами, как вы считаете по моей вине, и поговорим серьезно. Я хочу вам кое-что показать. Вы же не из пугливых?

Его слова окончательно смутили Веру.

-Нет, - медленно ответила она, в ожидании дальнейших объяснений.

-Вот и замечательно. Я тоже решил, что девушка, гуляющая поздно ночью в районе Литовского замка, не запугаешь предложением небольшой прогулки. Как вы смотрите на то, чтобы прокатиться со мной до одного интересного и познавательного места?

Танец закончился очень некстати. Сердце Веры сжалось в не хорошем предчувствии. Снова вручив руку Ловчему, Вера испытала небывалое волнение. Что-то происходит вокруг неё. Что-то, что она не может понять.

-Вы предлагаете мне покинуть вечер? - уточнила Вера.

-Так точно?

-После вашего бесцеремонного предложения...

-Вера, вы же стремитесь получить ответы на ваши вопросы, или мы так и будем ходить вокруг да около? - слова Михаила прозвучали резко, холодно, точно у него закончилось терпение вести светские разговоры.

-Вы сами виноваты, нечего было мне предлагать стать вашей любовницей! Но, знаете что! Мне тоже порядком надоели недосказанности, поэтому я соглашусь с вами прокатиться до вашего загадочного места! Надеюсь, вы гарантируете мне безопасность?

Он понял её намёк.

-Само собой разумеется.

Она кивнула.

-Через десять минут я выйду к вам. Где вы меня будете ждать?

-Задний двор. Разберетесь?

-Я найду дорогу.

Помилуйте, Небеса, у неё окончательно пропал инстинкт самосохранения? На какую авантюру она только что согласилась?

Роман был недоволен тем, что она покидает вечер.

-Пообещай мне, что ты не наделаешь глупостей, - потребовал он, нервно запуская пальцы в шевелюру.

Хотелось бы Вере ответить утвердительно.

Пришлось соврать.

-Не наделаю.

Уже то, что она намеревалась отправиться с Ловчим непонятно куда и с непонятно какой целью - было высшей глупостью. Но дороги назад не было. Вера так решила.

Что её подтолкнуло на столь необдуманный поступок? Да какая разница! Она доверилась интуиции. Михаил Шалов был не прост. Это понятно каждому, кто удостоит его хотя бы мимолетного взгляда. Вопрос заключался в другом - что намечается между ними? Между ней и Ловчим? Он же не думает, что она не заметила его "излишние" порывистые движения при танце? И готова ли она окунуться в те приключения, что сулит знакомство с Шаловым?

Голова шла кругом.

Вера накинула теплую курточку поверх открытого платья, поправила перчатки, с раздражением дернув за шестеренки, прикрепленные с внешней стороне ладони. На кой ляд они тут понадобились? Мода диктовала порой причудливые аксессуары.

Шумно выдохнув, Вера вышла из роскошного особняка обер-прокурора. Ночной воздух не порадовал свежестью. Сегодня она могла убедиться в "прелестях" столичной жизни - заводы, располагающиеся в промзоне, видимо, сделали выброс в воздух. Глаза защипало, и Вера пожалела, что не взяла с собой гоггл.

Поежившись, она направилась к заднему двору. Как ни странно, но на улице было немноголюдно. Гости обер-прокурора не спешили покидать вечер. Лишь изредка можно было услышать приглушенные голоса.

-Сударыня, вам помочь?

Услышав незнакомый голос, Вера вздрогнула.

-Что? - невольно вырвалось у неё.

Из большой арки вынырнул лакей.

-Вы заблудились? - учтиво поинтересовался он. - Подать экипаж?

-Нет-нет, спасибо, всё хорошо.

И чего она перепугалась? Не от того ли, что совесть была не чиста?

Лакей кивнул и снова исчез в темноте.

Вера прибавила шагу. Чем быстрее она доберется до заднего двора, тем лучше.

По крайней мере, не успеет передумать.

Ловчего она увидела сразу, как только обогнула особняк.

По периметру заднего двора, окруженного невысокими амбарными постройками, тянулись несколько проволочных лент, на которых разместились лампочки с тусклым освещением. Горели они через одну. На заднем дворе стояла лишь одно транспортное средство - автомобиль.

Шалов стоял, вольготно опираясь спиной на капот, и смотрел в сторону, откуда должна была появиться Вера. Руки скрещены на груди, ноги широко расставлены. Плащ, отороченный мехом, сапоги до колен, кобура с пистолетом, которого, однозначно не было под пиджаком десятью минутами ранее.

-Вы не заставили себя ждать, - его голос прозвучал ровно, но отчего тогда вспотели ладони Веры?

-Я же сказала - буду через десять минут, - ещё несколько шагов, и она остановилась напротив мужчины.

Ночь. Задворки особняка. Отдаленные голоса. Мигающее освещение. Мужчина. Женщина. И легкий смог, ползущий по улочкам.

-Приятно знать, что вы пунктуальны и держите слово.

-Вы мне не оставили выбора.

-Почему же?

-Вы сами всё знаете.

Мужчина медленно кивнул, точно раздумывая признавать ли её правоту.

-Вера, вы должны сами всё увидеть.

-Как-то легко вы отмели официальное обращение, - она не могла удержаться от легкого укола.

-Легко. И вам предлагаю называть меня по имени. Общаться мы с вами будет часто и много.

-Снова загадки? Не многовато ли на меня одну?

-Вы - сильная. В самый раз.

-Даже так.

-Да. Прошу, - Михаил сделал едва уловимое передвижение и отворил пассажирскую дверь.

Вера облизнула пересохшие губы и решила признаться:

-Мне ещё не доводилось ездить на автомобилях.

-Страшного ничего нет. Я поведу аккуратно, с небольшой скоростью.

Утешил, называется.

Можно ещё было развернуться и уйти.

Можно ещё было всё отменить.

Можно...

Но не пожалеет ли она об этом?

Вера твердо придерживалась мнения - раз ты решилась на что-то, пасовать не стоит. Так было два дня назад, когда она наведывалась на старую квартиру Плахова, так было и сейчас.

Осторожно ступая, словно опасаясь, что сейчас земля уйдет из-под ног, Вера приблизилась к распахнутой дверце.

-Это не опасно?

-Не более чем механические экипажи. Ну же, Вера, что вы тушуетесь, как малое дитя. Или вам помочь?

При мысли, что Шалов снова прикоснется к ней, Вера замялась. А, может, и правда изобразить из себя пугливую барышню? Подумала и одернула. Точно дитя малое!

Рассердившись на себя за непригожие мысли, Вера решительно поставила ногу на подножку и опустилась на кожаное сиденье. Удобно. Посадка чуть ниже, чем в механических экипажах, но обзор значительно шире.