Листецкая Марина : другие произведения.

Сурая. Часть 1: первая ступень

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Сколько ступеней нужно пройти лекарю, чтобы стать Всемогущим. Сколько испытаний нужно пройти человеку, чтобы понять "от себя не уйти". Первая ступень, открытие дара пройдена. Теперь героине романа Сурае предстоит пройти вторую и самую важную ступень, чтобы не лишиться своего приобретения.
  Глава I
  Сегодняшний день, ничуть не отличается от других. Череда дней проходят мимо моих сомкнутых глаз. Я уже давно не вижу смысла жизни. Не хочу делать ни шага вперед, но постоянно возвращаюсь воспоминаниями обратно. В свой родной глухой городок, который принес мне толику счастья и неимоверное горе.
  Как - будто сейчас, я нахожусь на главной площади моего родного городка Нецвил, что значит "вино". Само название ничуть не характеризует городка, где всего лишь один винный магазин, которое уступает в востребованности самогону. Город состоит из 4 самоделящихся районов: богатых, средне-зажиточных, бедных и всякий сброд. Никто из последних двух категорий, не имеет права пересекать границу жилищ, первых двух. Средне-зажиточные являются проводниками между всеми классами. Они занимаются торговлей. И они вхожи в дома богатых, предоставляя им дешевую наемную силу и стелясь перед ними во всех позах.
  Главная площадь была богата всем, что только можно придумать и выдумать. А главное, тут можно было встретить представителей других сословий. В каждом городе ситуация было схожей. Свободных городов насчитывали единицы. Мой маленький городок, был вхож в империю Арнию. Арния было довольно-таки дружелюбным государством. В отличии от остальных государств, название которых мне было не положено знать. Да и то, что оно было дружелюбным, я как-то раз услышала в лавке мясника. Он был так увлечен разговорами о политике, что забыл про меня и мне пришлось ждать добрых 20 минут. После чего не выдержав, наступила ему на ногу.
  Но вернемся к началу начал. На дворе была зима. Наверное эту зиму я не забуду никогда.
  Я и моя семья относились к третьему классу, и жили в лачуге почти на краю города. Лачуга наша как раз была рассчитана на трех человек. Спальня и кухня, были внизу. А я жила наверху, папа специально сделал уютное гнездышко "для своей малышки". Там я могла пропадать целыми днями, когда сезон полевых работ был позади. После моего рождения, у родителей уже не могло быть детей. И они очень переживали поэтому поводу. Папа и мама летом работали на огороде, а зимой выращивали в мансарде овощи и фрукты, а я им помогала. Этим и жили.
  В тот зимний день, папа захворал. У него была какая-то необычная горячка, я была маленькой и не могу сказать что это была за болезнь. Мама крутилась возле него, причитая. Ставила мокрые тряпки на лоб, подмышки и на ноги. Но ему не становилось легче. Мама отправила меня погулять, я закуталась и посмотрела на папу. Он лежал не открывая глаз. Вряд ли бы я вышла из дома, если б знала что вижу его в последний раз.
  Площадь встретила меня оживленным гулом, мама написав на бумажке название лекарства отправила меня в лавку снадобий, к знакомому лекарю. Я знала, что потом папа принесет ему продукты, поэтому не обратила внимания, на то что мама не дала мне денег.
  Дверь была наглухо закрыта, поэтому мне пришлось попотеть, чтобы ее открыть. Не каждый день десятилетний ребенок, открывает ржавые железные двери. Внутри отвратительно пахло, а за стойкой сидел старичок, который старательной впихивал мясо в рот и также старательно его пережевывал.
  - Здравствуйте. Можно мне вот это лекарство.
  Я положила кусок бумаги в его приблизившуюся руку. Он минуту вглядывался в написанное. Затем наморщив лоб выдал, что такого лекарства в его лавке нет.
  - Но папа очень сильно болеет. Может есть, что-то такое же. Пожалуйста.
  - Такое лекарство, продается у лекарей зажиточных представителей города. Вас маленькая леди, туда не впустят. Но я могу дать, другое лекарство, если у вас есть чем заплатить.
  - Мой папа принесет вам продуктов из нашей мансарды.
  - Когда принесет, тогда я дам ему лекарство.
  Противный старикашка! Я выбежала на улицу, стремясь побыстрее добраться домой и сказать все маме. Я так спешила, что сбила с ног кого-то и больно ударила о землю свою пятую точку. Вместе со мной на противоположной стороне, так же плюхнулся мальчик. Каштановые волосы, зеленые глаза и фигура закутанное в дорогое пальто. Без сомнений, что мальчишка из "богатеньких". Не успела я встать и отряхнуться, как подлетел, отец мальчугана. Он пришел в ярость, мальчик до сих пор сидел и смотрел с любопытством на меня. Его отец наверняка подумал, что я его толкнула. Такое же дорогое пальто и шляпа, единственное что запомнилось мне в этом человеке.
  - Как ты посмела прикоснуться к моему сыну?
  Он резко замахнулся тростью, поэтому я не смогла сориентироваться и попала под удар. Морозная корка встретила мое лицо с воодушевлением, а мое лицо жгучей болью. Кто-то накинулся на меня пытаясь поднять. Но потом хватка ослабла. Кажется я потеряла сознание на миг. Когда я поднялась, рядом не было никого, да и не обращая на взоры окружающих, я побежала домой.
  Дом встретил меня пустотой. Ни папы, ни мамы там не было. Я не знала, что и думать. Стремительным шагом понеслась в сад. И остановилась. Непонятная тревога, залегла в сердце. Мне было холодно и зудела щека. Но когда я увидела спину мамы, я про все забыла.
  Она стояла скукожившись, кажись рыдая. А рядом что-то закапывал наш сосед. Это же любимая яблоня папы, как они могут портить вокруг нее землю! Других мыслей, я близко не подпускала в голову. Я с возмущением двинулась к маме. Я подошла к ней, но она меня не заметила. На соседа, который рылся в нашем саду, я старалась не смотреть.
  Я позвала ее, и тихо рассказала, как мне не дали лекарство. Как я потеряла сознание, потому и опоздала, и спросила где папа? Мама зарыдала в голос, это был дикий рев, который вспорол мое сердце. Она так и ничего не смогла мне сказать и кинулась в сторону дома. Заплетаясь в длинном платье, она была похожа на человека, который хотел стать ветром.
  Я так и стояла смотря в сторону дома. Боясь обернуться. Я не знаю когда ко мне подошел, наш сосед, папин друг. Он просто сказал, что папы больше нет и ушел. Я уверена, будь я сыном, а не дочерью, то он бы не был так скуп на слова.
  Я обернулась и мне стало так больно, как -будто я снова слышу вой моей матери, как- будто опять меня ударили тростью. Я винила себя. Ведь я так и не смогла принести отцу лекарство. Дальше пустота. С могилы меня увела мать.
  Я залезла на чердак и долго не могла прийти в себя. Ноющая боль на щеке не давала покоя. Я поднялась и медленно пошла к зеркалу. Единственное что было в моей комнате, это кровать, стул и зеркало. На стуле я складывала вещи, а зеркало, находилось в пяти шагах от кровати. Папа укрыл всю крышу черепицами из дуба, чтоб на чердаке было тепло. Папа...
  Синяк на щеке был знатным. Сразу видно, удар отработан. В который раз взглянула в зеркало, пожалев его слуг. В зеркале отражалась, распухшая от слез мордашка. Черные волосы до плеч, карие глаза, пухлые губы. Папа называл меня принцессой. У мамы же наоборот, были узкие губы, серые глаза и русые волосы. Нас трудно было бы назвать матерью и дочкой, если бы не папа. Все говорили, что я папина девочка. Слезы непрошенным ручьем опять скатились по синим щекам.
  
  Глава II
  - Магда!
  Я разлепила глаза, пытаясь сориентироваться в пространстве. Все тело болело. После смерти отца, вся работа по выращиванию овощей, досталась мне. К тому же мама захотела, посеять пшеницу вместо картофеля, и вчера я целый день и весь вечер, занималась реализацией ее идеи.
  - Магда, вставай немедленно!
  Как же я ненавижу, когда мое имя сокращают до этого тошнотворного "Магда". Магдалена, так меня называл отец, а маме имя не нравилось. Она не любила бабушку, в честь которой меня назвали. В живых бабушку я не застала, она умерла задолго до моего рождения. Но папа привил мне любовь, к этой волевой женщине, сумевшей вырвать семью из лап нищеты.
  - Мам, я сейчас спущусь.
  Прошел год, после смерти отца. Он был тяжелым, как для меня, так и для мамы. Она часто уходила из дома, торговать на базарной площади. И возвращалась к вечеру. Вечерами перешивала свои платья. Недавно из своего старого платья зеленого цвета, она сшила мне длинную юбку и кофточку. Я попросила ее сделать внутренний карман, чтобы хранить там мелочь. А сама поставила в него, ту самую записку, клочок бумаги с названием лекарства. Как память о своей ошибке, которая стоила дорогому человеку жизни.
  Я одела свою выходную рабочую форму. Коричневое платье, и синюю куртку. Натянула теплые чулки, поверх белья. И быстро выпорхнула на лестницу. Раз, два, три...
  - Магда, завтрак уже остыл. Поешь, затем зайди ко мне в спальню. Нам нужно поговорить.
  Мама развернулась в сторону спальни, а я побрела на кухню. Кухня встретила меня вкусом подгорелой каши. Маленький столик и очаг. Вот и все убранство. В угле стоял веник и железный совок. Вход в кладовку был закрыт. Дверь в кладовку, находилась напротив стола. Получалась так, что я постоянно смотрела на эту запертую дверь. Я сняла куртку, повесила ее на стул и села. Каша выглядела разварившейся. Если не дышать носом, то она вовсе не казалась пригоревшей. Раньше, когда папа был жив. У нас бывали завтраки и получше. Сейчас мама говорила, что экономия самое лучшее для нашего положения. И ключ от кладовки всегда был у нее, на случай если мне захочется что-то приготовить самой. Я все понимала. И не возражала.
  Поев. Я отнесла тарелку с ложкой во двор. Во дворе у нас был колодец. Здесь я стирала вещи и мыла посуду. Неприятное ощущение, преследовало меня и я не спешила идти домой. Пройдя в теплицу, я проверила клубнику, вырастить которую нам заказали, какие-то аристократы. Затем прошла в огород, посмотрела на свою работу и тяжело вздохнула, чувствуя что вырастить пшеницу, было плохой идеей. Ничего не вырастит. Инстинкт садовода передался мне от отца, как и еще одна способность. Способность забирать боль. Я могла лечить. Мы с папой обнаружили это незадолго до его смерти.
  Однажды утром папа зашел ко мне на чердак.
  - Магдалена, ты спишь?
  - Нет, пап. Я шью одежду для Изи.
  Я показала папе свою любимую куклу в огромной серой ткани, которую я пыталась подвести под ее фигуру, прямо на ней.
  - Доча, ты настоящая мастерица.
  Тихий смех папы застал меня врасплох.
  - Я вырасту и буду шить так же хорошо, как мама!
  - Магдалена, идем, я покажу тебе кое-что интересное.
  Я вспорхнула и побежала за отцом. Он схватив меня под руки, усадил на плечо. Мы вышли во двор. Благо мама спала, и не могла нарушить нашу идиллию. Она считала, что папа занимается бесполезным занятием, выращивая редкие цветы. А папа всегда меня звал, когда расцветал цветок. Он долго мучился выращивая их. И столько же долго копил деньги на их семена. Только одно семя из ста, в лучшем случае могло прижиться на нашей земле.
  Папа аккуратно поставил меня на землю. И открыл дверь в теплицу. Я впорхнула первой и пробежав ее до конца. Взглянула на удивительнейшей красоты алый цветок, с желтым стеблем.
  - Нравится?
  - Да!
  Я восхищенно смотрела на эту красоту. А папа рассказывал, как случайно нашел странное семя, в семенах орхидеи. И решил его посадить.
  - Папа, а что ты с ним сделаешь?
  - Получу новые семена и...
  - Подари его мне.
  - Позже.
  -Ну пожалуйста.
  Я готова была заплакать. Настолько меня притягивал этот цветок. И я хотела его получить. Папа смотрел на меня строго, но не смог удержаться и улыбнулся.
  - Хорошо, тем более я не знаю, что это за сорт и не могу знать запрещено ли его выращивание. Маме ни слова.
  Я сложила руки вместе и приложила к сердцу. Папа кивнул и наклонился к цветку. Когда он прикоснулся к стеблю и сорвал его, стебель словно бритва прорезал указательный палец до основания. Папа выронил цветок. Мне стало страшно. Папа склонился к земле и тяжело задышал. Я побежала к маме.
  - Магдалена.
  Папа позвал меня и я побежала обратно к нему. Схватила его руку. Сжала чтоб остановить кровь. Кровь не останавливалась. Но папа вдруг посмотрел на меня и сказал, что ему не больно. Не выпуская его руки, мы пошли к маме.
  - Магдалена, никому не говори, что умеешь так делать.
  - Хорошо пап.
  - Обещай.
  -Даже маме?
  - Да.
  - Обещаю.
  Мама перевязала руку папы и остановила кровотечение. С тех пор мы с папой об этом не говорили.
  Я остановилась перед домом. Минуту размышляя о том, что скажет мама. Она всегда говорила на кухне, не впуская меня в спальню. Сморщив нос, я вошла в коридор, и повернула в сторону спальни. Постучала и зашла. Мама сидела на кровати, сжав в руках письма. Она хранила письма отца. Когда они еще не были женаты, они переписывались. Большего я об истории этих писем не знала.
  - Заходи Магда. Сядь рядом.
  Я расстегнула железные бляшки своей синей курточки. Но не стала ее снимать. И присела рядом с матерью. Она до сих пор носила траур. Черное платье было ей к лицу, и подчеркивала ее точеную фигуру, отделяя красивым отливом ее прекрасные русые волосы. Я часто жалела о том, что не похожа на нее. Но не сейчас. Лицо ее излучало холод. И мне было немного страшно.
  - Магда, ты знаешь, что дела наши не идут в гору.
  Она встала. Видно было, что ей невыносимо было сидеть рядом со мной. Вообще она сильно изменилась после смерти отца.
  - Ты и сама все понимаешь. В теплице довольно-таки тепло и место есть много. Переедешь туда. На чердак я хочу отнести старую мебель, и все тут обновить.
  С этими словами, она кинула в камин письма отца. У меня потемнело в глазах.
  - И приведи себя в порядок. Завтра сюда переезжает твой новый отец.
  - У меня один отец.
  - Магда, нам не выжить. Все что я делаю, я делаю для твоего блага.
  - Мам, только пшеница может не вырасти. С остальным, я справляюсь. Нам разве мало той выручки, которую мы получаем с торговли.
  - Заткнись. Не спорь с матерью. Немедленно перенеси свои вещи в теплицу. Иначе они останутся там. Разговор окончен.
  Она отвернулась к камину. А мне стало очень обидно за отца, за себя. Я вылетела из комнаты и вихрем поднялась на чердак. Раз, два, три, четыре...быть может я в последний раз считаю ступеньки. Я зашла на чердак. В тот уголок, который создал мне отец. Упав на колени, я расплакалась...
  
  Глава III
  Иногда хочется постоянной ночи. Просыпаться с закрытыми глазами. Ничего не видеть и не слышать. С приездом сожителя мамы, у меня наступило такое время. В теплицу я перенесла матрас и стул с немногими вещами, которые у меня были. Там где раньше папа выращивал цветки, спала я. Я надела зеленое платье, причесалась и заплела небольшую косу. Домой я пришла в обеднее время. Меня встретила мама и улыбнулась в знак одобрения. На этот раз, на столе было хорошо прожаренное мясо, рисовая каша и небольшое блюдце с нарезанными апельсинами. Я не рискнула сесть за стол, хоть была голодна. Мама раздвинула ножки стола пока меня не было, и теперь он был вдвое больше обычного. Атмосфера напоминала о том, как мы ждали к обеду отца. Я даже замечталась и ушла в себя. Не заметив, как на кухню зашел мужчина и занял стул папы. Я оглянулась. Мама шикнула на меня, желая чтоб я встала и поприветствовала гостя. Но я осталась сидеть. Рост я не разглядела, но он был выше отца. Среднего телосложения. Обыкновенная одежда: рубашка и старый черный жакет. Смуглая кожа, черные как смоль глаза, и узкая полоска губ. А волосы были только темно-русого цвета. Что же моя мать в нем нашла?
  - Налюбовалась?
  Стальной мужской голос, вывел меня из раздумий. Но я и не думала ему отвечать.
  - Не принимай меня в штыки малышка. Я пока, что ничем тебя не обидел. И не заслужил такого отношения.
  Его черные глаза говорили совсем об обратном. Мне казалось, что он убьет меня вилкой.
  - Магда извинись!
  Мама встала захотев отвесить мне оплеуху.
  - Извините за мое поведение. Просто вы сели на место моего отца. Если для моей матери, это в порядке вещей, то я пока не готова к таким переменам.
  - Магда, покинь кухню немедленно!
  Мать была взбешена. Но я собрав всю волю в кулак продолжила.
  - И я не буду мешать моей матери быть счастливой.
  Я встала, положила на тарелку немного риса и мяса. Несмотря ни на что, оставаться голодной я не собиралась. Тем более такой еды, я не видела очень давно. Он разглядывал меня. Я чувствовала его взгляд.
  - Меня зовут Георг. А у тебя красивое имя Магдалена. Мы подружимся.
  Он произнес мое имя, разделив его на слога. Отчего мне показалось, что он пробует его на вкус. Ничего не ответив. Хотя моего ответа никто и не ждал. Я выскочила из кухни и поднялась на чердак. Раз, два, три, четыре..... Я зашла в свою обитель. Закрыла за собой на створку дверь. Села в самом центре комнаты и начала уплетать в обе щеки вкусный обед, а по щекам опять текли гадкие непрошенные слезы.
  
  Глава IV
  Дорога на рынок, была изнуряющей. К тому же с такой поклажей овощей. Мой уже отчим с мамой, наверняка увидели во мне тягловую лошадь. Три сумки, три очень тяжелые сумки, одна висевшая через плечо, другие старательно удерживаемые в руках, со стороны говорили. Нет, они кричали, что я стала козой отпущения.
  Началось этого с того, что отчим через неделю после своего нахлебнического переезда запретил мне появляться дома, так как это мешает мне "следить за хозяйством". Мама не поддержала, но промолчала. Осень прошла, и теперь в теплице не так уютно. Я начала танцевать, плясать чтобы согреться. Один раз за этим занятием меня застал отчим. В порыве танца, увидев его, я застыла на месте. Он жадно разглядывал меня. Мое исхудалое тельце в выцветшем зеленом платье, смотрелось жалко. Но это был вовсе не взгляд жалости или гнева. Я быстро одела курточку и отвернулась. Он стоял еще минуту и вышел, ни сказав ни слова.
  А тут еще эта напасть: ходить на рынок. Эту обязанность торжественно подарила мне мать. И я уже вторую неделю ходила на рынок, чтобы продавать картошку. Мама все-таки разрешила мне посадить ее. Про пшеницу она и вовсе забыла. Фрукты все оседали у нас дома, и до рынка не доходили. А картошки было много, и хотя она была не такая ходовая, но выручку я приносила исправно. Мама не давала мне денег. Отчим тем более. Иногда принеся еду мама замечала, что одежда моя износилась, потому перешивала свою.
  Дорога на рыночную площадь заняла у меня больше обычного. Но я рада была уйти из дома, не видеть равнодушного лица матери. Я никак не могла понять, что же произошло с родным мне человеком. Да я пыталась завести с ней разговор на эту тему. Обнять. Но она отстранялась и говорила, что не хочет терять времени за пустыми разговорами.
  Недавно я была самым счастливым ребенком. У меня был любящий отец, и любящая мать. А сейчас я никому не нужна. Я не чувствовала себя обузой. Хотя основная работа на мне, я не чувствовала себя и кормильцем. Деньги с моих рук брали, как - будто я отдаю их за свое присутствие, плачу им за их неудобства.
  Однажды утром, я зашла в дом, чтоб сказать маме, что я проголодалась. Она не принесла мне завтрак и забыла про обед, я бы могла съесть фрукты, но я хотела посмотреть на родной дом изнутри. И не стала упускать такой повод. Я тихо прошла по коридору, зашла на кухню, вернулась обратно, и поднялась на чердак. У меня защемило в глазах, когда я поняла что он заперт. Вернувшись обратно на кухню, я увидела на столе пирожки и не удержавшись взяла один. Тихонько подошла к спальне. Я почувствовала запах ландыша. Мамино любимое мыло. Когда я воспользовалась им, она отругала меня и спрятала его. Баня у нас была пристроена с левой стороны дома. Я не раз видела как мама с отчимом уединялись в ней. И мне было противно. И сейчас стоя у пороги спальни, я не понимала зачем я тут стою. И уже думала уйти, как дверь отворилась и вышел отчим. Мельком я увидела, что мама лежит на кровати. А рядом с ней лекарь, тот самый который не дал мне лекарство для папы. Меня затопила злоба.
  - Вы!
  - Уйди.
  Отчим жестко толкнул меня в плечо.
  - Что с мамой.
  Я проскользнула мимо него, и кинулась к маме.
  - Мам. Мама что случилось?
  Мама выглядела бледно. Открыв глаза, она посмотрела на меня. Затем посмотрела на Георга.
  - Твоя мама беременна.
  Он выплюнул это, как - будто сказал с одолжением. А мама смотрела куда-то в сторону, и я почувствовала, что я ей не нужна. Я подумала, что он врет, я хотела так думать. Я посмотрела на лекаря, уловив его взгляд, я увидела жалость. Слезы не успели хлынуть из глаз. Отчим схватил меня за воротник куртки и не выпуская вывел меня из дома. А затем у порога вышвырнул и закрыл дверь. Я не смогла удержаться на ногах и шлепнулась больно коленями о камни, слезы текли по щекам и падали на землю. Из рук сочилась кровь, а около правой руки валялся раскрошенный пирожок с капустой.
  С такими вот неприятными воспоминаниями, я добралась до главной площади. Прошла несколько рядов с товарами для дома, и остановилась около торговцев овощами.
  - Здравствуйте, тетя Эльза.
  - Здравствуй доченька. Ты сегодня поздновато. Ох ироды! Дай помогу тебе.
  Она сгрузила с меня сумки и высыпала их содержимое на мой приволок. Я тем временем сняла со спины тугую ношу. И высыпала ее вслед за другими. Надев варежки и натянув шапку до ушей. Я стояла и разглядывала прохожих. Изредка выкрикивая "картошка". Вдалеке я увидела красивую девушку с молодым человеком. У нее были белые волосы и нежное розовое платье, в тон платью, развевалась очень красивая меховая накидка. Мужчина рядом с ней лучился счастьем, пытаясь уговорить ее что-то купить. Мне нравилось наблюдать за людьми, в будущем я хотела бы стать врачом, но если не получится сыщиком. Конечно об этом я только мечтала. Душой я понимала, что буду стоять за этим прилавком очень и очень долго. За размышлениями я не заметила, как передо мной возник юноша. Он рассматривал картошку с энтузиазмом. Одет он был в черный кафтан, узкие коричневые брюки, и сапоги. Покрой одежды говорил, что мужчина не из бедных. Из шапки выбивались пряди каштановых волос. А зеленые задумчивые глаза смотрели прямо на меня.
  Глава V
  Возможно я и не узнала бы его. Если бы не встретила этого мальчугана, в день смерти отца. Меня затопила злоба. Именно из-за его отца мне не удалось вовремя вернуться домой. Возможно из-за него и умер мой отец.
  - Картошка.
  Я сказала ровно. Сделав вид, что я его не узнала. Он не отводил с меня глаз. Рядом стоящая Эльза, увидев что покупатель и не отходит, и не собирается покупать товар, пришла мне на выручку.
  - Добро пожаловать господин! Желаете купить свежий картофель? Сколько вам положить?
  Он перевел глаза на женщину, затем на меня.
  - В какой части города выращен картофель?
  От такой наглости я потеряла дар речи. Он пытался выяснить где я живу. И мне это очень не понравилось.
  - В южной, на окраине. Магда сама выращивает картофель, и следит за теплицей. Купите хоть килограмм, не пожалеете.
  Ох. Зачем?! Эльза! Моему негодованию не было предела. Я начала укорять себя в излишней тревожности, а Эльзу в излишней болтливости.
  - Я куплю все.
  Я обрадовалась такой удаче. И даже подумала, что ошиблась с выводами. Мало ли в городе детей с такими красивыми зелеными глазами.
  Быстро выгрузив картошку с прилавка в большой коричневый мешок, один из припасенных для такого случая. Я завязала его леской.
  - Мой слуга заберет его.
  С этими словами он протянул мне кошель. Я молча взяла, открыла и вытащила оттуда три золотых монеты. Закрыла и собиралась отдать его обратно. Но рядом не было никого, только базарная площадь так же неистово гудела.
  - Тетя Эльза, господин дал мне слишком много денег. Не могли бы вернуть его вместе со слугой.
  - Магда, доченька! Ты сумасшедшая. Возьми купи себе что-нибудь. Он сам тебе его дал, не обеднеет. Ничего возвращать не буду. Мешок оставь иди погуляй, я прослежу.
  Я так и не поняла зачем она проследит, за мешком или за тем что я погуляю. Но для себя я решила точно, что деньги надо вернуть. Запихнув кошель в потайной карман куртки я пошла обследовать территорию рынка, в надежде увидеть транжиру. В любом случае в смерти папы, виноват не он, а его отец, но больше всех виновата я. Мне больше чем вернуть деньги, хотелось еще раз посмотреть в эти зеленые глаза. И это пугало. Пройдя мимо многих лавок. Я увидела его в обществе той лучистой пары, за которой я наблюдала до его появления. Блондинка на этот раз была очень серьезна. А парень смеялся. Мой знакомый, что-то говорил. Я стояла далеко и мне было не слышно. Но судя по ситуации они спорили на счет покупок. Еще бы! Это был самый дорогой магазин на рынке. Тут продавались очень красивые ткани. И выбор был велик.
  Мое сердце охватила тоска. Мне тоже хотелось красиво одеваться, что-то себе покупать. Но еще больше мне хотелось, чтоб меня любили....
  Я зашла за угол лавки. И вынула из кошеля все монетки, оставив в нем три. Остальные я завернула в платочек, и волнуясь побрела отдавать. Они стояли боком ко мне. И не заметили моего приближения.
  - Господин.
  Все три пары глаз уставились на меня. Я сглотнула.
  - Ваша сдача.
  Я протянула платочек с монетами. А он смотрел на меня как на умалишенную. Я подумала, что он хочет вернуть свой красивый кошель из черного бархата. И поспешила добавить.
  - Кошель, понравился моей соседке, поэтому я уже не смогу его вам вернуть. Простите.
  Сбоку засмеялась блондинка. Но я на нее не посмотрела. Он взял деньги и я сразу убежала.
  Лицо горело. И сердце чаще билось. Я быстро направилась домой. Меня никто не встретил и я сразу зашла к себе. В теплице в моих вещах рылась мама.
  -Мам...
  - Доченька ты вернулась.
  -Да. Я все продала.
  Я засунула руку в карман и вынула из кошеля монетки, одну за другой.
  -Молодец.
  Мама подошла ко мне и поцеловала. Я обняла ее и очень обрадовалась этой долгожданной ласке.
  - Я купила семена цветов, зная что ты очень их любишь. Если хочешь посади. Не хочешь продай.
  -Спасибо мам!
  Я опять потянулась к ней. Но она быстро вышла из теплицы. Я подбежала к своему уголку и не поверила своим глазам. Тут был маленький пакетик с неизвестными мне семенами. Интересно, что из них вырастит?
  
  Глава VI
  Вот уже неделю я не шла на рынок. Мне до жути было страшно снова случайно увидеть этого мальчика. Он не вызывал никакой антипатии, но я не хотела делать его своей далекой несбыточной мечтой.
  - Магда где ты?
  Мама стояла за дверью теплицы не желая заходить. Я быстро поднялась с матраса, поправила юбку и выскользнула за дверь.
  - Мам.
  - Я устаю, помоги мне прибраться в доме.
  С этими словами она развернулась и пошла в сторону дома. Мне не хотелось видеть Георга. С растущим маминым животом, росла и моя злоба. Я ненавидела не только Георга, но и их дитя, которое никогда не станет мне родным.
  - Магда! Мне долго тебя ждать!
  Мама стояла около нашей двери, около того места куда выкинул меня ее отчим. В фиолетовом бархатном платье, с заколотыми наспех волосами, она смотрелась очень эффектно. Я бы даже сказала, что она проживала свою вторую молодость. Проживала за счет моего рабского труда.
  - Прости мам, я задумалась.
  Я пошла к ней навстречу. А она исчезла в доме. А я поняла, что в последнее время все больше думаю, ненавижу ли я свою мать? Я не спеша зашла в дом, мама ждала меня на кухне. Здесь стоял новый стол и новые стулья, но как бы они не захотели уничтожить память о былом, им это не удастся.
  - Сначала уберешь спальню, потом все остальное. Георг придет с работы через два часа, к тому времени ты должна закончить.
  -А где он работает?
  Не то что мне было интересно. Просто с тех пор как он переехал к нам прошел год если не больше, а он все это время проводил дома и как я знала нигде не работал.
  Мама посмотрела на меня сузив глаза. Не знаю что она подумала, но ей явно не понравился мой вопрос.
  - Он кузнец.
  Она явно хотела добавить что-то еще, но ничего не сказала.
  - Поторопись.
  Я пошла во двор, набрала воды из колодца и взяла половую тряпку. Занесла их в спальню. Вернулась на кухню, пройдя потихоньку от готовящей стряпню матери, взяла веник и совок.
  Кровать и один шкаф, правда уже другие. Вот и все богатство. Я быстро подмела и начала протирать пол. Затем привела в порядок кухню, когда я перешла к коридору мама сказала почистить камин.
  Вернувшись в спальню, я совком начала собирать золу, и поддерживая его веником выкидывать из окна. В очередной раз выгребая золу, я зашла слишком далеко и краем глаза увидела на внешней стороне что-то белое. Чихнув два раза. Я вышла из камина и высыпала на пол золу с совка. Влезла обратно в камин и увидела с внешней стороны камина обожженное письмо. Не было предела моей радости. Это было одно из маминых писем, которые она отправляла отцу. Я высвободила его из "ловушки" и запихнула за ворот. С трудом завершив уборку, я отправилась к себе. Плотно закрыв дверь, я села на стул отодвинув одежду и открыла разорванный конверт.
  Но письмо было от моего отца. Этому я обрадовалась вдвойне. Я как- будто вновь разговаривала со своим отцом. Вновь чувствовала его присутствие. В письме он признавался в любви моей матери и ждал с ней встречи. Моя улыбка померкла, когда я увидела надпись внизу письма. "Моей нежной Фелии". Кто такая Фелия? И почему папа писал ей письма? И как это письмо попало к маме?
  Я глубоко вдохнула и спрятала письмо в потайной кармашек, висевшего на стуле платья.
  - Магда сходи на базар.
  - Мам, я не хочу.
  - Мне нужно купить ткань для платья, неужели ты хочешь чтоб мать ходила как нищенка.
  Мне нечего было ей ответить. Я встала говоря этим, что скоро соберусь. А она довольно улыбнувшись ушла. Быстренько сбегав в кладовую, я взяла две сумки и заполнила их картофелем доверху. Тащила я их как и всегда, еле передвигая ноги, и садясь на них от усталости.
  Я дошла до площади. Шла оглядываясь и всматриваясь на прохожих, уж очень мне хотелось и в тоже время очень было боязно встретить юношу с зелеными глазами.
  Я почти дошла до Эльзы, как вдруг увидела отходящего от нее молодого юношу. Он не повернулся в мою сторону. А быстро исчез в толпе.
  - Эльза, что он хотел?
  Я забыла поздороваться с женщиной, и чувствовала горькое смятение, выдав себя с головой этим вопросом.
  - Магда! Наконец-то ты пришла! Этот юноша сюда приходит каждый день, а сегодня он подошел и спросил не давала ли ты мне кошель. Вот чудак! Я все ему объяснила.
  - Что ты ему объяснила?
  Спросила я с дрожащим от волнения голосом.
  - Что ты сразу же побежала за ним отдать ему сдачу. И что никакого кошеля ты мне не давала.
  Я мысленно взвыла от позора.
  - А когда я спросила вернула ты ему сдачу или нет, он ушел.
  - Вернула Эльза. А кошель порвался потому я и вернула ему их без него.
  Я высыпала на прилавок картофель. И молилась, чтобы он не пришел.
  Глава VII
  - Магдалена дай мне вон ту колючку.
  Сын соседа Марк, неуклюже повис на сетке, протягивая руку в неизвестном направлении. Почему неизвестном? Потому что все мысли мои занимал аристократический юноша, очень любящий картошку!
  - Магда ты влюбилась?!
  Что?! Он сошел сума, как я могу влюбиться в человека, которого я видела три раза за всю жизнь, да и к тому же относящегося к другому классу. Это глупо, но да, я влюбилась!
   Марк такой симпатичный. Он не великан. Но тех, кто выше меня я называю великанами. Так вот великан, с темно-русыми волосами, черными глазами, который самозабвенно пытается огородить свою капусту колючкой. Причем каждый год, эта традиция повторяется. Он вечно серьезный, потому и относиться к нему как к другим ребятам невозможно. Он добр душой, и легок на подъем. И когда мы видимся через ограду, ни разу он не прошел не спросив не нужна ли его помощь. Но Марк никогда не вызывал во мне тех чувств, которые возникают при взгляде на зеленоглазика.
  - Не смотри так на меня.
  Я обернулась в поиске заветной колючки. И выдрав ее из земли направилась в сторону мальчишки. Он к тому времени успел покопаться в сумке и протягивал мне два зеленых яблока.
  - Спасибо.
  - Так что? Влюбилась в кого?
  Марк пряча глаза. Забрал из моих рук колючку, при этом стараясь сначала не задеть щипы, потом не задеть меня.
  - Нет.
  - Мой отец придет просить твоей руки.
  - Ты сума сошел, мне же двенадцать!
  - А мне пятнадцать. Не волнуйся, он придет на твое шестнадцатилетие.
  Марк робко улыбнулся не зная куда себя девать. То же самое чувствовала я.
  - Марк ты мне друг.
  - Ты мне нравишься. У нас будет великолепная семья, так сказал отец. И все равно, когда родится ребенок в вашей семье. Тебе уже нет там места.
  - Это тоже сказал тебе отец?
  Я посмотрела холодно, хотя никакой обиды не было, но одна мысль о том, что я когда-то выйду замуж вызывала у меня отвращение.
  -Прости.
  Я не собиралась более слушать Марка и кинулась в сторону дома, зайдя в кладовую собралась на рынок. Мной овладела паника. Но я не понимала откуда она и как с ней справится. Всю дорогу к рынку и стоя у прилавка я думала о своей семье, представляла ее без меня, вспоминала отца, в такие моменты на лице моем расцветала улыбка. И конечно я никак не могла не думать о Марке.
  - Эльза.
  Я смотрела на картофель, не в силах поднять глаза и обратиться к подруге. Тоска, черствая и злая затопила сердце и я не знала как с ней справиться.
  - Эльза.
  - Что доченька?
  - Я выхожу замуж, у меня будет великолепная семья.
  Я хотела усмехнуться, но потом решила что не стоит. Я вечно простою здесь с картошкой, а потом буду продавать капусту. Улыбка отчаяния покрыла лицо.
  - За кого?!
  - За Марка.
  Я хотела обернуться к Эльзе, чтоб посмотреть на ее реакцию и спросить что мне делать, но сил хватило чтобы отнять взгляд от прилавка и посмотреть вперед.
  Ох, лучше бы не смотрела. Зеленоглазик стоял передо мной, и в глазах его плескалась ярость.
  Глава VIII
  Я не могла оторвать глаз, от этих завораживающе красивых живых изумрудов. Румянец украшал молодого человека, а суровость лица придавала ему толику взрослости. Я невольно вспомнила о том, что он знает о кошеле. И мне стало не по себе, посему отведя взгляд, я опять принялась разглядывать грязную картошку.
  - Магда. Правильно?
  От его бархатного голоса задрожали коленки и руки вспотели как ни к стати. Он помнит. Казалось я целую вечность приказывала себе не улыбаться. Я взглянула в зеленый океан омута, от которого мое сердце билось чаще и посмотрела с тоской на выразительные губы.
  - Нет не правильно.
  Он смотревший до того серьезно, расслабившись улыбнулся, совсем немного, краешками губ. Но и этого хватило, чтоб я осознала, что последующие две недели буду думать только о его улыбке.
  - Могу я узнать твое полное имя?
  - Вы будете покупать картошку?
  Только бы не подумал, что я меркантильная. Ну не могу я так сразу сказать тебе имя! Папа говорил, что не стоит говорить имя незнакомым людям, а тем более начинать разговор, если из этого разговора не будет толка для твоего разума и денег для твоего кармана.
  - Я куплю все.
  - Эльза помоги.
  Я сгрузила все обратно, не торопясь. И поставила мешок рядом с прилавком.
  - Ваш слуга заберет.
  Это прозвучало не как вопрос. А как хамство. Я ругала себя на чем свет стоит, не хотя просить у него денег. И не понимала своего поведения. Тем временем он постоянно смотрел мне в глаза, бессовестно и нагло. И мой тон наоборот его раззадорил. Было видно по нему, что он о чем-то накрепко задумался. Он понимал чего я жду, но не спешил. А я стояла как дура, и ждала когда он заплатит, не в силах сказать ни слово.
  - Вы прежде не были столь эмоциональны.
  - Можете позвать вашего отца, я подставлю другую щеку.
  Выражение его лицо изменилось. Он проглотил колкость, но было видно что не удивлен тем что я помню его. Он словно потерял ко мне всякий интерес, повернулся и ушел.
  - Магда, ты с ним знакома доченька?
  - Нет Эльза, не волнуйся.
  - Доченька, будь осторожна, у этих людей свои интересы...
  Не успела она договорить, как пришел слуга, и Эльза замолчав покачала головой. Стукачей в городе было много, но клеток приготовленных для заключенных было больше...
  - Мой господин скоро придет и оплатит покупку.
  Молодой парень с кудрявыми волосами, в простой крестьянской одежде, с легкостью подхватив мешок, исчез в толпе.
  - Эльза, а разве не мог он прислать деньги со слугой?
  - Мог. Хочешь я возьму плату, а ты иди доченька домой отдохни.
  - Спасибо, но у мамы возникнут вопросы, на которые я не хочу отвечать.
  - Что эта душегубка опять тебя ругала?
  - Нет Эльза, не волнуйся, все хорошо, просто не хочу ее волновать, скоро родиться мой братик.
  Эльза поняла что я не ищу жилетки поплакаться и больше не расспрашивала ни о чем. Уже начало смеркаться, а он все не приходил. Мне стало боязно, что я останусь без денег. И не хотела думать о том, как меня может наказать мама. Эльза уже ушла домой, а я стояла и ждала. Народу не убавилось, поэтому я всячески пыталась увидеть его в каждом мужском лице, за каждым деревом и кустиком. Я уже потеряла терпение и собиралась расплакаться.
  - Извините за опоздание.
  Я подняла глаза и обида улетучилась.
  -Ничего.
  Он заснул руку за пазуху. Вероятно у него был внутренний карман и достал мой платок. Я подумала, что он мне его вернет, но нет, он аккуратно достал из него пять золотых и отдал мне. Руки опять вспотели, и я подставила руку так чтоб он ее не дотронулся. Его губы растянулись в усмешке, но он ничего не сказал. Я заметила, что он дал мне больше, но ничего не сказала, расценив это платой за опоздание.
  - Можно я вас провожу?
  - С чего бы вдруг?
  - Уже темнеет.
  - Нет. Спасибо, но я дойду сама.
  О боже, как мне хотелось, чтоб он меня проводил! У меня душа пустилась в пляс, но я помнила ту обиду, которую я ему нанесла утром, хотя он и не виноват.
  - Доброго вечера.
  - И вам.
  Он не спеша отходил от лавки. Я поначалу смотрела ему вслед. Но затем занялась тем, что достала полюбившийся мне кошель и положив туда монетки, поставила его в потайной карман платья. И одновременно с эти поспешила дальше полюбоваться удаляющейся фигурой юноши. Но посмотрев ту сторону, куда он ушел. Я поняла, что мои манипуляции не остались незамеченными. О ужас! Ну и что, мне кошель понравился, а не ты! Он улыбался. У него было такое светлое лицо, и ямочки на щеках, были удивительно хороши, всегда о таких мечтала. Я густо покраснев, отвернулась от него и пошла в направлении дома.
  - Подождите!
  Щас. Жди. Я ускорила шаг, чтобы он не подумал, что я жду его.
  -Магда подожди!
  Я остановилась. Я слышала приближающиеся шаги и не знала, радоваться или сгореть от стыда.
  - Пожалуйста, позволь мне проводить тебя.
  Я не стала отвечать согласием, просто решив начать разговор.
  - Меня зовут Магдалена.
  - У тебя очень красивое имя, как и ты.
  Мне очень хотелось спросить, как зовут его. Чтобы рвать на ромашках лепестки, чтобы вышивать его имя с внутренней стороны платья. Чтобы ночами глядя на звезды, назвать одну звезду его именем и смотреть на ее зеленые отблески...
  - Меня зовут Мион, и не говори, что имя странное, меня назвали в честь дедушки.
  -И меня назвали именем бабушки.
  Он улыбнулся мне. И накинул свой плащ на мои плечи.
  - У нас много общего Магдалена. Ты занимаешься только выращиванием картофеля?
  - Нет, у меня еще есть кукуруза, и в теплице я тоже провожу много времени. Но все продукты уходят в семью, а на продажу остается только картошка.
  - А у тебя есть мечты.
  - Я хочу стать врачом, но я понимаю, что это невозможно.
  Он посмотрел на меня с интересом. И остановился. Я тоже остановилась.
  - Почему ты не веришь в свою мечту и не стремишься к ней. Если есть хоть какой-нибудь путь достичь ее, то им обязательно надо воспользоваться. Иначе мечта станет твоей тяжестью, ты меня понимаешь?
  - Вы же понимаете, что нас не обучают, а тем более я девушка, будь я парнем, возможно я бы и попыталась изменить свой путь.
  Он смотрел на меня и хотел еще что-то сказать, но я пошла дальше и тем самым обозначила конец таких разговоров. Да мне приходило много мыслей на этот счет и я тайно читала книги по медицине, подаренные отцом, после того случая с исцелением. Но это были просто обычные книги, и обычная я. Ничего больше. Я и не заметила, как из угла выскочил человек, в рваной одежде и приставил к горлу Миона нож. Я не успела вскрикнуть, как Мион, сломал руку грабителю и толкнул его на дорогу.
  - Зачем вы напали на нас?
  - Жируешь?
  Лица грабителя не было видно за капюшоном. Но он противно пах и голос был омерзительным.
  - А мои дети голодают.
  Мион быстро вытащив мой платок, вынул все монеты из него и кинул этому проходимцу. С таким же спокойным лицом, сложив платочек засунул обратно.
  - Убирайся.
  Бархатный голос утратил все нежные нотки. И мне самой захотелось "убраться". Вор собрав все монеты и ощупав все кочки, скрылся в соседнем с дорогой доме. Мне стало жалко человека, видно в первый раз пошедшего на "грязное" дело и я было горда за моего Миона. Хотя я понимала, что он мне даже не друг, но назвала его своим. В мыслях можно.
  - Не испугалась?
  - Нет.
  Когда он дотронулся до моей щеки рукой, сначала я обомлела от его прикосновения, а потом увидела маленькую царапину из которой лилась кровь.
  - Тебе больно?
  - Нет, это просто царапина. Я виноват.
  Я взяла его за руку, моя рука почувствовала липкую влагу. Я закрыла глаза. Я знала, что он смотрит на меня, но что-то как-будто мне подсказало закрыть глаза. Я потянулась к месту боли и увидела, что рана глубокая, это далеко не царапина, как мне показалось. Из моих пальцев что-то потянулось к ране, и я каким-то внутренним зрением увидела, как все сращивается и заживает, когда из рук перестало тянуть, все исчезло. Я открыла глаза и увидела, что его глаза стоят напротив и смотрят на меня с немым восторгом.
  - Тебе действительно надо стать врачом. Такой талант бывает не у каждого.
  - Мой папа говорил мне держать в тайне этот секрет.
  - Я никому не скажу. А твой отец что-то еще говорил?
  Я отошла от него и взглянула на руку. Ни царапины.
  - Мой папа рассказывал мне, что влюбился в мою мать с первого взгляда, что на второй день знакомства сделала ей предложение. И я, поняла его только сейчас.
  Произнеся последнее слово, я посмотрела в его лицо, стараясь не думать о том, что призналась ему в любви. На его лице не было ни тени раздражения или беспокойства, он был таким красивым, я завороженно смотрела ему в глаза, пока не услышала как он тихо произнес.
  - А я понял его уже давно.
  
  Глава IX
  Мы свернули с пути, и еще долго гуляли держась за руки. Позабыв о времени, мы шли вдоль леса, не боясь, что люди из близлежащих домов увидят наши лица. Издалека я показала Миону наш дом, и поблагодарила за сопровождение моей скромной персоны.
  Закрывая за собой калитку, я обернулась, чтоб поймать его взгляд в лучах садящегося солнца и поняла, что вот оно счастье, то которое я искала. Любовь, стала бы исцелением моей души, и я не упущу шанса, подаренного судьбой. Теперь, я уже провожала его удаляющуюся фигуру взглядом. Смотря ему в спину, я понимала, что люблю, и что зря я сказала эти слова в порыве тоски. Но слова не вернуть, да и мне так хотелось, чтоб меня любили.
  Внезапно я почувствовала боль сзади. За волосы мама оттащила меня домой, я оступилась и упала у порога, больно ударившись попой и зацепив мать шлепнулась на землю. Хватка мамы ослабла и я уже подумывала встать и объяснить ситуацию со своим опозданием. Но кто-то ударил меня в живот, я скрючилась от боли и заорала во все горло.
  - Мам пожалуйста.
  Я вынула кошель из кармана и выкинула ей под ноги, не в силах встать и протянуть его. Я не видела, как она его поднимала. Но когда я обернулась, отчим и мать считали деньги. Мать взглянув на меня выплюнула "шлюха" и зашла в дом, забрав мой кошель. Я вздохнула глубоко, от боли ломило все тело, но боль в желудке была острее всего. Я пыталась встать, но подала вновь, как-будто бы кислород не поступал в легкие, когда я поднимала голову. Было омерзительно чувство собственной жалости, и это чувство в этот момент вызывал отчим, который так и не ушел и смотрел на мои "кувыркания". Я посмотрела на него сквозь слезы, но так и не смогла распознать выражение его лица. Хотя я догадывалась, что он злорадствовал и получал удовольствие от моих мучений.
  Внезапно меня подхватили на руки. Я посмотрела на отчима в недоумении. И даже на миг подумала, что он меня не туда относит. Но дорога вела в теплицу и я решила промолчать и не благодарить за помощь.
  - Я не твой отец, чтоб тебя наказывать.
  Его голос сейчас был мягок, без обыкновенно присущих ему ноток стали. И я расслабилась. Мне вовсе не нравилось его соучастие, но в его мотивах не значилось дальнейшее мое избиение, и это несказанно радовало. Когда он открыл дверь в теплицу и нечаянно навалил мое тело на себя, я застонала от боли. Он быстро прошел все расстояние до моего угла и аккуратно уложил на жесткий матрас. Я закрыла глаза, и уже хотела уплыть в бессознательное, как вдруг почувствовала что мою юбку задирают. Быстро оттолкнувшись и задев плечом деревянные прутья стенки, я лихорадочно начала всматриваться в бешенные глаза отчима.
  - Что ты делаешь, уходи, не трогай меня...
  Мои губы шептали, голос охрип и даже я не слышала своего голоса, дрожь во всем теле завопила об предстоящем ужасе. Но крик не спешил вырываться, заторможенное сознание уловила, что отчим задрал мой подол и пытается разорвать нижнее белье. Я пыталась оттолкнуть его онемевшими руками, но он даже не чувствовал моего сопротивления. Он взял мои руки своею одною и приподнял над головой.
  Я расслабилась и закрыла глаза, поняв что уже ничего не смогу сделать, и решив завтра же покончить с этой отвратительной жизнью. Внезапно боль из моего тела начала уходить и я представила, что вливаю ее в отчима. Хватка рук ослабла и я быстро поднялась, поправляя платье. И уже я наблюдала как отчим на полу корчится от боли. Ощущение превосходства было сродни ужасу, я чувствовала себя хорошо, но возникло жгучее чувство голода. Я так и не поела ни крошки с утра. Тем временем отчим встал, и ударил меня по лицу. Я потеряла равновесие и опять упала, дальше он бил меня ногами. Было очень больно, но я лишь защищала голову от ударов и думала о том, что готова быть избитой, но никогда не буду готова быть изнасилованной. Когда он устал, он остановился, еле стоя, покачиваясь на ногах.
  - Ты еще попляшешь у меня, ведьма. Не надейся на мать, она тебя не защитит.
  Еще раз ударив меня. Он ушел тяжело дыша. Нет, никакой надежды на мать я не питала, причем уже давно. Я не могла пошевелить даже пальцем, и всему виной была мама. Мама? Нет. Маргарет. Теперь я никогда даже в мыслях не назову ее так. В этот момент я поняла, что не могу оставаться в этом доме, и буду день и ночь работать, чтобы заработать на проезд в один из "свободных" городов, о которых я так много слышала. Но злорадная улыбка, которая набатом отразилась болью в голове, говорила о том, что просто так я отсюда не уйду.
  
  Глава X
  Мион
  Я ненавидел себя. Как мог я влюбить в себя ребенка, как мог планировать его смерть.
  Магдалена...Если бы она знала, что таких как она в мире единицы. Если бы она понимала, что ее смерть может избавить моего отца от смертельной болезни, то наверняка не посмотрела бы в мою сторону и бежала бы от меня без оглядки.
  Я помню, как увидел ее впервые. Маленькое хрупкое тельце, сбившее меня с ног. Еще тогда ее карие глаза запали мне в душу. Сначала после удара моего отца я пытался поднять ее с замерзшей земли, но отец оттащил меня. А позже я иногда вспоминал о ней и сожалел, что мы не подружились. Но вот, через несколько лет, я увидел ее на рынке вновь и узнал, как можно было не узнать этого ангела, даже почти смертельная худоба и старая одежда, не могли убить ее красоту. Ее черные волосы оттеняли смуглую золотистую кожу и невероятно красивые карие глаза, пухлые губы завораживали своей идеальной формой. Не знаю, что побудило меня отдать ей все имеющиеся у меня деньги, но я не сожалел. Я и забыл о ней, разговаривая со своим кузеном и его женой об обустройстве их дома, как вдруг пришла она "со сдачей". Но поражен я был не этим, ее аура светилась свежескошенной травой, вокруг нее был ореол одновременно спокойствие, смешанное с бурей. Я понял не только, что этот ребенок в меня влюбился. Но и то что передо мной могущественный лекарь. И если первое мне льстило, второе привело меня в ужас. Не слушая реплики своих родственников, которые решили позабавиться за мой счет. Я пошел домой, к отцу...
  Отец. Он был для меня всем, после смерти матери, не давший мне почувствовать отсутствие ее тепла. Заботливый, любящий, что было нехарактерно для людей нашего уровня жизни. Раньше яркий, волевой человек, теперь он целыми днями проводил в постели, не в силах пошевелится. Зараза, которая мешала его кровь, не давала ему покоя и мучила каждый день и каждую ночь. Врачи разводили руками, и не могли ничего предложить, кроме переливания, которое неоднократно проводилось, но не помогало. Он таял на глазах. И когда я сообщил ему об этой удивительной девочке, его лицо оживилось, и он впервые за последний год улыбнулся.
  Лекарь, перед смертью мог избавить человека от любой болезни. Это было известно каждому, поэтому такие люди строго охранялись. Их можно было встретить, либо в школе лекарей у скал, либо в столице при дворе императора. Закон охранял их, и за убийство лекаря назначалась смерть. Но откуда у этой девочки такая способность? Я начал надеяться, что возможно один из родителей имеет эту способность, и она перешла по наследству. Желание убить кого-то вместо нее усиливалось с каждой секундой. Нет, я не любил, но и зла ей не желал.
  Слежка дала отрицательные результаты. Мне доложили, что девочка живет с отчимом и матерью, которые живут за счет ее рабского труда, но не имеют никаких предрасположенностей, кроме умелой эксплуатации. Возможно ее покойный отец имел предрасположенность, и меня разрывало от негодования, от того что он не дожил и не спас свою дочь. Выбора у меня не было.
  Я паниковал, она не приходила торговать, а я не мог заявиться к ней домой. Наконец, я увидел ее и даже бесшумно подошел. Она говорила о своей свадьбе и я разозлился. Я был зол на себя, эта девочка никогда не станет чьей-то женой...из-за меня. Я не заметил, как перекинулся с ней парочкой слов и быстро ушел, не в силах смотреть на нее. Чувство вины давило, я не замечал куда иду, да и не это было важно. Мой отец повстанец, и дело всей его жизни свергнуть императора. Я его преемник, и я не смогу бросить его дело, как- бы этого не хотел. Моя голова почти на виселице, как и головы всех моих соратников. Да мы стремимся к победе, к независимости от поборов и наказаний, и в нашем подполье люди всех слоев и всех лет. Так имею ли я право, остановить молодое сердце, чтоб оно дало жизнь сердцу, которое даже при лучшем раскладе может не прожить даже половины ее жизни? Нет не могу. Но отец для меня свят.
  С такими думами я бродил до вечера и когда пришел она стояла еще там, худая как поганка, бледная и не расчесанная. Мое сознание пыталось увеличить неприязнь к ней, чтоб легче было всадить ей нож в сердце. Но разве бывает легче. Я увязался проводить ее, и на нас напал нищий пьяница, я быстро выкинул ему деньги, не хотя пачкать об него руки, но он успел меня поранить. Магдалена взяла мою руку и рана начала заживать, а я смотрел на нее и понимал, что ее силы будет достаточно чтоб спасти отца. Ее завуалированное признание, было для меня полной неожиданностью, но я ответил боясь спугнуть девчонку, и даже чуть прогулялся с ней. Провожая ее взглядом, я понял что если бы обстоятельства были другие, то она была бы только моей....
  Глава XI
  Магдалена
  Небеса начали алеть, предвещая восход, но в моей душе была самая настоящая тьма и я надеялась, что любовь Миона, когда-нибудь исцелит меня.
  Я сидела около той дороги, где вчера мы гуляли. Безжалостный ветер колол лицо, предвещая холодную зиму. Слезы так и не переставали течь, хотя я уже давно не чувствовала физической боли.
  Попытка свести синяки, окончилась очередным жалобным вытьем из груди. И я просто смотрела на пожелтевшие листья деревьев, которые махая своими вершинами, чуть успокаивали меня.
  Мне не хотелось возвращаться домой. Мне не хотелось видеть их лица. Больше всего я была зла на Маргарет, а отчим вызывал отвращение и тошноту. Я не хотела допустить повторного избиения, поэтому собрала свои немногочисленные вещи в маленькую косынку, которая сейчас лежала у моих ног и, казалось, говорила "назад пути нет".
  Да, работа найдется везде, и толковый садовод с голоду не помрет. Но я никогда не смогу выйти за пределы города. В Арнии, у границ каждого городка стоят стражи, которые не пропускают обыкновенных обывателей. Богатые беспрепятственно могли путешествовать, а остальным классам требовалось специальное разрешение, в котором прописывалась цель и срок отъезда.
  В нашем городке, можно по пальцам сосчитать приезжих, это обыкновенные торгаши или люди не угодные двору, которые никогда больше не смогут покинуть это место.
   Решив, что достать разрешения я не смогу. И что тем более не хочу присоединяться к классу "бродяжничих". Я встала, накинула уже потерявшую свой цвет и ставшую мне маленькой в рукавах, синюю куртку и пошла к дому своей единственной подруги - Эльзы.
  К этому моменту уже посветлело, я старалась идти быстро чтоб не попасться на глаза соседям, в особенности Марку. Если он узнает, о том что я ушла из дома, то обрадуется и потащит меня жить к себе. Да и еще скажет, что через несколько лет у нас будет "великолепная семья".
  Я искренне улыбнулась, но тут же улыбка исчезла с моего лица. Передо мной стоял тот самый парень, который каждый раз после покупки Мионом картофеля, забирал его. Если бы не его кудряшки, я бы не узнала его. Но мне стало страшно, что ему нужно с утра пораньше? Может Мион прислал его? Я не решилась ничего сказать, может он живет где-то тут, а мне встретился случайно, хотя господских слуг каждый знал в лицо.
  Я собиралась пройти мимо. Но тут же он остановил меня, жестом руки. Он был очень странный. Казалось,он хотел что-то сказать, но не мог решить говорить или нет. Наконец он посмотрел на меня, увидел ссадины и синяки, его глаза расширились. Я спрятала свой узелочек за собой, но он успел его заметить.
  - Нам нужно поговорить- он говорил вкрадчиво прежняя улыбчивость исчезла- Идем отсюда.
  - Я с тобой никуда не пойду.
  С минуту он смотрел на меня. Потом оглянулся во все стороны. Я не знала кого он хочет увидеть, на дороге никого не было. Да и дома пока спали. Он резко схватил меня за руки и притянул к себе.
  - Слушай внимательно, я не буду повторять. Как тебе известно я работаю на господина Миона, с которым ты очень близко знакома. - я почувствовала неладное, но не пыталась вытащить себя из силков, потому что он не причинял боли. По нему было видно, что он боится, что нас подслушают, он говорил тихо, но я внимала каждому его слову. - Мион не любит тебя. Он знает о твоем даре. У него болен отец, и он убьет тебя, чтобы спасти его. Он сделает это в ближайшие дни. - мне стало плохо, я пыталась отойти от него, я не хотела верить тому что он говорит. - Послушай меня,-он потряс меня и оказался практически близко с моим лицом. -Мне наплевать на тебя, но узнав о его планах, я не мог поступить иначе. Не мог, не предупредить. Ты бы поступила точно также. Ты хорошая девочка и я знаю в каком ты сейчас положении. По- твоему виду я заметил, что ты ушла из дома. Сходи к лекарю, запишись к нему в ученики, он не имеет права тебе отказать. Продемонстрируй свои способности, он все поймет и объяснит. У нас мало времени, я не могу всего сказать. Просто поверь, Мион опасен.
  Слезы бежали ручьем по щекам. Парень убежал сразу же после своей обличительной речи. Неважно зачем он мне помогал, меня это совершенно неинтересовало. Он прав, узнай я что кому-то угрожает опасность, кинулась бы на помощь. Но Мион, как он мог так играть со мной? Как? Даже болезнь его отца не оправдывает его! Мог бы просто подкараулить и убить.
  Опять, опять меня предали. А ведь я просто хотела,чтоб меня любили....
  Все это время я бежала к дому Эльзы, заметила это только когда остановилась возле ее калитки. Я не стала стучаться, просто опустилась на ступеньку крыльца и положила под голову руку.
  Сказался стресс и бессонная ночь и я незаметно для себя уснула.
  - Магда! Магдалена, доченька!
  Я открыла глаза и увидела заспанное лицо моей Эльзы.
  - Я ушла из дома, можно я побуду у тебя сегодня. Мне так хочется сегодня отдохнуть. Столько всего навалилось. И я очень голодна.
  - Конечно родная, оставайся. Идем в дом, вместе позавтракаем.
  Я вошла в дом, поприветствовав мужа Эльзы и потискав их маленькую дочь. Завтрак был сытный, оладушки со сладким творогом и горячее молоко, о подгорелой каше Маргарет не хотелось и вспоминать. В том доме, кашу ела только я, они покупали ее для меня. Самую дешевую, на весь год.
  Эльза учтиво, не спрашивала меня про мой убожеский вид, за что я ей была благодарна. После завтрака, я чуть вздремнула, а после отправилась с Эльзой на базар, объяснив это тем, что хотела сходить к лекарю. Опять же, Эльза ничего не спросила, посчитав, что причиной похода являются многочисленные ссадины.
  На рынке, я попрощалась с Эльзой, но не успела я пройти и десяти шагов, как дорогу мне преградила Маргарет.
  Глава XII
  Я не обратила на нее внимание и прошла мимо.
  - Магда стой! -полетело мне в спину, но я не думала останавливаться. Обида, жгучая обида до сих пор колотила мозг и отдавала горечью в сердце.
  Я мысленно запрещала себе плакать, никогда больше никогда я не покажу своей слабости. Отвращение, вот единственное чувство, которое вызвали у нее мои слезы.
  Я не бежала, я просто шла вперед, и это позволило ей догнать меня и встать на моем пути.
  - Магда, что ты сделала?!
  Что я сделала? Я отомстила, как и хотела.
  - Что тебе от меня нужно?
  - Магда вернись немедленно домой, и все будет как прежде. Вчера я была очень неосторожна. Прости меня, я просто волновалась за тебя.
  Ее слова невозможно было ассоциировать с ее лицом, которое очень красноречиво говорило, что она в бешенстве. Я опустила голову, не в силах смотреть на нее. Не скажу, что она была для меня всем. Отца я любила всегда больше. Но она была частью меня, и утрата ее тепла была равноценна ее смерти. Наверное. Я не могу сказать, что это на самом деле так, но что-то мне подсказывает, что если она умрет, мне не будет больнее чем есть сейчас.
  - Магда!
  Ярость, меня охватила неконтролируемая ярость.
  - Мое имя Магдалена!- я сама испугалась своего выкрика и вздрогнула, -Твой любовник наказан, чем раньше ты поймешь, что я не вернусь тем лучше будет для тебя.
  Она смотрела на меня свысока, высокая, красивая, непоколебимая. Даже в такой ситуации, я не переставала любоваться ее красотой.
  - Ты должна понимать, что я верну тебя домой, если не силой, то с помощью закона. А если наместник узнает о твоем колдовстве, то я даже не могу предположить, чем все это закончиться...
  - Знаешь, я тоже боюсь предположить, что подумает наместник, когда узнает что в нашем крае, есть семена ядовитых цветов. Наверное ему будет интересно узнать, откуда ты их достала.
  На лице Маргарет промелькнула растерянность, всего секунду, но я почувствовала себя уверенней. Из учебника, по растениям, описывающих опасные травы и цветы, я узнала что семена, которые дала мне мать, очень ядовиты. Как раз этот цветок, вырастил мой отец. Но я не могла быть уверена, в том что Маргарет была замещена в его смерти. Вполне возможно, что остались семена, и она как-то узнав о их опасности решила меня "побаловать".
  - Ты не докажешь.
  Я огляделась, народ гулял и торговался, на нас не обращали особого внимания. Дождавшись пока вблизи нас не будет никого, я продолжила.
  -Я волнуюсь за тебя Маргарет,- она сморщилась, а потом гадко улыбнулась,- Будет очень жаль, если твоя девочка, родится мертвой.
  Ее лицо исказила злость и она сорвалась с места, намереваясь меня ударить. Но я и не двинулась. Замахнувшись, она остановилась.
  - Ну давай. Дай мне повод.
  Она отступила и начала вглядываться в мои глаза.
  - Как ты можешь???
  - А как могла ты? Ты убила папу,- мой голос чуть ли не сорвался, но было видно, что она не удивлена и в этот момент меня пронзила догадка, и уже с полной уверенностью я сказала - ты убила его.
  - Он заслужил смерть.
  Я отступила на шаг. Мне не хотелось стоять с этой женщиной ни минуты. И я не собиралась убивать ее не родившегося ребенка, но убеждать ее в обратном было бы ошибкой.
  - Я не хочу тебя видеть. Надеюсь ты справишься со всем, что оставил тебе мой отец. От отчима помощи не жди. Он больше никогда не сможет ходить. Если я когда-нибудь прощу тебя, ты об этом узнаешь. И ты мне больше не мать.
  Плотину прорвало, Маргарет смотрела на меня со слезами на глазах. Но мне не было ее жаль.
  - Я не твоя мать.
  Для меня это заявление не было неожиданностью, мы не были похожи внешне, да и не могла мать сначала любить, а потом так долго издеваться над дочерью. И я опять решила воспользоваться блефом.
  - Знаю. Папа рассказывал мне о моей настоящей матери. Моя мать Фелия, а не ты!
  Ее слезы мгновенно высохли и по ее разъяренному лицу, я поняла не только что я не ее дочь, но и то что она до сих пор любит моего отца. Пока во мне не взыгралась детская наивность и жалость. Я ушла. Пройдя немного, я оглянулась, она все так же стояла, как вкопанная. На том же месте, спиной ко мне.
  Я вспомнила, с каким воплем она убежала с могилы отца и поняла, что вот она настоящая. Мне хотелось узнать, почему моя мать меня бросила, и за что эта несчастная женщина убила моего отца. Но искать правду сейчас я не хотела, папу не вернуть, мать не найти, а остальное не важно. Инвалидность отчима, скорей не месть, а желание уберечь. Уберечь того, кто не берег. Сказать спасибо, пусть даже за короткое счастье, тому кто считал меня несчастьем. Георг далеко не ангел, а моя мачеха далеко не умная женщина.
  Глава XIII
  Голова была заполнена неприятными мыслями, от которых я не могла отмахнуться. Я помнила ее искрящееся от счастья лицо, я все еще помню с какой огромной любовью мама смотрела на папу. Как она радовалась вместе с ним и как печаль поселялась в ее глазах, если папа был расстроен.
  Вместе с этим она любила и меня, как я предполагала, своего единственного ребенка. Заботилась и опекала. Я проводила с ней больше времени, чем с отцом. Он всегда пропадал на работе, мы же помогали ему изредка. Мама учила меня шить, для моей куклы Изи, и никогда не ругала, если у меня что-то не получалась запомнить. Мы просто очень весело проводили время, и для меня она была больше чем мама, она была моим ангелом.
  До того момента, когда она заодно с этим подонком избила меня, я никогда бы не смогла признаться себе, что она меня не любит.
  Ненависть? Да она была. И была она огромных размеров. Хоть мне и мало лет от роду, но я уже сейчас понимаю, что не хочу зависеть от обстоятельств. А в данный момент, у меня два не очень благоприятных обстоятельства.
  Первое, моя мать мне не мать. И второе, она убила моего отца. Как же она решилась на это? И стали ли поводом, эти злосчастные письма? Ведь я давно знала о них, хотя не была знакома с их содержанием.
  Голова заболела, и слезы так и просились выскользнуть на волю. Вспомнив добродушное лицо отца, мне стало так жалко его, а потом и себя. Что бы не говорила эта ведьма, я не верю, что папа заслужил смерть. Он бы не смог никого незаслуженно и даже заслуженно обидеть.
  У него была добрая душа, и его все любили. Даже отец Марка, дядя Генри, мрачный как туча и злой как черт, даже он тепло относился к отцу. Он выходил бывало из дома, чтобы пожурить кого-нибудь, или отлупить Марка, за очередную проказу, но увидев моего отца, расплывался в теплой улыбке.
  Папа, как же тебя не хватает...
  В последний месяц я только и слышала разговоры матери о том, что у нее будет распрекрасный сын, которому она сможет все оставить и умереть спокойно. Ненависть вовсе лишила меня разума. Я сказала Маргарет, что у нее родится дочь. Не сомневаюсь, что она мне поверила. От осознания того, что все сделанное моим отцом получит сын насильника и убийцы, меня бросало в дрожь.
  Поднявшись со скамьи, на которую села, чтобы отойти от новых вестей и нахлынувших воспоминаний, я побрела в сторону лавки лекаря. В беспамятстве я отошла слишком далеко от площади, а это может быть опасно. Нарушивших закон, сажали в клетку, где люди и погибали. Я была наслышана об этом, но никогда не видела казни вживую.
  Нарушивших границу ждала участь не лучше- громадные штрафы, для некоторых лучшим вариантом была клетка, потому никто не рисковал.
   С благодарственными мыслями, мне счастливой, что не зашла слишком далеко, дошла до кованной железной двери. Что ждет меня за этой дверью? И что я оставлю позади себя? Два вопроса, которые я задала себе, потянувшись за ручку.
  Я пообещала себе не вспоминать, свое прошлое. И начать жизнь с чистого лица, оставить за этой дверью, мачеху, отчима, некую Фелию, о которой мне до боли под ложечкой хотелось узнать. Лишь память об отце будет со мной, лишь она.
  - Добрый день.
  Увидев сгорбящегося вдвое лекаря, я решила вежливо поздороваться, не вспоминая о том, что некогда проклинала его. Но он даже не обернулся ко мне.
  - Доброго вечера, вам нужно снадобье, для ориентации во времени суток?
  Нет, все-таки мнение о нем я решила поменять очень рано.
  - Я хочу учиться у вас лечебному делу.
  Он так и не обернулся ко мне, разделяя стебли от лепестков, какой-то неизвестной мне травы и выкидывая лепестки подальше.
  - Я не беру учеников.
  - Вы не можете мне отказать.
  На этот раз на меня взглянули. Это был другой человек. Надменное старческое лицо, с выпуклыми глазами, внимательно оглядело меня с ног до головы. Тонкие губы растянулись в улыбке и раздался порывистый хохот, сопровождающийся обильным слюноотделением. Не удержавшись на ногах он присел, на каменный пол. Я так и не рассмотрела помещения от волнения, да и сейчас не время об этом думать. Надо мной нагло смеялись, и я не знала что делать. Я знала только одно, отсюда я не уйду. Ни за что! Если верить парню с кудряшками, Мион собирается меня убить. По сути, это единственное место, где я могу скрыться. Закон охранял лекаря, он считался вне закона. Может и меня его ученика, закон хоть чуть чуть защитит от богатенького зажравшегося мальчика.
  Рано слишком рано, меня дернуло признаться ему в чувствах. Сделаю зарубку на будущее, что признание поступит, не позже того момента, когда я буду уверена, что человек не собирается меня убить.
  - И что в тебе особенного? - подумав он добавил -Если ты обладаешь, каким-нибудь даром, на уровне знахарки, то я порекомендую тебе сходить к другому лекарю. А в 16 лет отбыть в школу для лекарей, там тебя подготовят в зависимости от уровня дара. Больше ничем тебе помочь не могу.
  - Но вы единственный лекарь на той территории, на которой я могу находиться!
  - В этом ничем не могу помочь. Не повезло тебе родиться не в богатой семье. А судя по ссадинам, и в бедной не повезло с родителями.
  Я больше не хотела быть тут, и желание во что бы то не стало остаться, покинуло меня. Резко повернулась к двери, но не смогла сделать ни шага. Обернувшись обратно, я увидела, как лекарь опять занят своим делом.
  - Вы не сможете выгнать меня. Я никуда не пойду.
  Он встал. Он был на три головы выше Марка, потому мне стало страшно, я боялась, но решимость держаться до конца не исчезла.
   Когда он обернулся, его лицо излучало злость.
  - Как тебя зовут?- спросил он холодным ровным голосом, и я поняла, что это вопрос ради вопроса. А еще мне срочно надо придумать другое имя. Ну надоело мне что все сокращают мое имя, до этого тошнотворного Магда.
  - Далена
  - Малышка, видишь ли я поступил на этот пост недавно. Ваш недавний лекарь, жалким образом подох от неосторожности. И я не знаю, что он тебе там наобещал, но у меня никогда не будет учеников. Тебе ясно?
  Последнюю фразу, он чуть ли не выкрикнул. Но мне отчего -то стало весело, хотя возможно должно было стать страшно.
  - Ваш предшественник мне ничего не обещал. Вы не уравновешены. Отдохните, я пока тут постою.
  Его лицо посерело от злости и видно он решил меня проучить. Я ощутила касание чужой силы, а затем меня начало бросать в жар и горло свело в приступе удушья. Я упала на колени, тут же схватившись за шею.
  -Вот что бывает с непослушными девочками.
  Меня отпустило, жар прошел, удушья, как и не бывало. Но мне стало обидно. А еще и очень горестно, что этот старикан решил продемонстрировать на мне маленькой свою силу и победил.
  Я решила проделать с ним, то же самое, что и сделала с отчимом. Это был мой последний шанс, либо остаться, либо уйти.
  Его улыбка превосходства погасла, когда он ощутил слабость в ногах. Меня опять коснулась его сила, но я пропустила ее через себя. Он лежал на полу, схватившись за нижние конечности и смотрел на меня с широко открытыми глазами. Нет, там не было боли, или удивления. В нем было столько эмоций, как-будто он нашел свою давно утерянную книгу или написал трактат об неслыханном. Именно в тот момент я поняла, что мы подружимся. И впитала свою силу обратно, восстанавливая былой резерв.
  Легко и просто приподнявшись, словно мальчуган. Он подошел слишком резко, но я не успела испугаться. Остановившись в шаге от меня, он чуть повернув голову вправо слегка ее склонил. Затем рассматривая меня, неожиданно произнес.
  - Людвиг. Твой учитель, зараза.
  
  Глава XIV
  - Сядь. Я закончу, и мы поговорим.
  Проводив глазами Людвига. Я начала осмотр помещения, в поисках искомого предмета.
  Небольшое помещение, разделенное на три части. Прилавок, со всевозможными мешочками и травами, отделял от себя полки, с банками и маслами. И еще одну дверь.
  Во втором отделе находился Людвиг. Он находился параллельно двери и был наполнен только что сорванными различными травами, сбоку от него находились выемки, а в стороне лежали доски. Видимо это "хранилище" укрывалось от глаз.
  В третьей свободной части, слева от меня стояла деревянная скамейка, с тонким матрасом на верху. Видимо кушетка.
  Я посмотрела на свои ноги в тряпочных калошах. И улыбнулась. Это сгорбленная спина, внушала доверия. И мне было совсем неважно, почему я не злюсь не найдя ни одного стула в помещении.
  Не смея отвлекать своего новоиспеченного учителя, я зашла за прилавок, и начала внимательно вглядываться в содержимое. Мне были известны лишь простейшие растения от простуды, чьи семена я довольно-таки быстро обнаружила. Остальное было не знакомо. Я так увлеклась, что не услышала как меня зовут.
  - Далена.
  Фуф. Это не меня.
  - Маленький оглохший чертик!
  Я вскинула голову, и поняла свою ошибку. Было глупо называть имя, на которое я сама не отзываюсь.
  - Помоги.
  Я кинулась к нему, не зная что делать. Этот старик притягивал и располагал, несмотря на колкости. Он протянул мне доску, и попросил дать ее, когда он скажет. Я помогала ему закрыть "второй отдел", сбоку он вклинил две доски, спереди одну и наверх водрузил деревяшку огромных размеров. После созерцания, которой я начала предполагать, что Людвиг совершил варварский набег в лес и убил дерево.
   О том, была ли это выемка, до его приезда, я сказать не могла. Не помнила. Да и когда он появился, мне было неизвестно.
  Во время "помощи", он не проронил ни слова. Лишь хмуро смотрел на меня. Затем бодро подтянувшись, пошел к прилавку.
  - Надеюсь ты ничего не нюхала?
  - Нет.
  - Не ври твое поведение говорит об обратном.
  Он насупился, как маленький ребенок, и я никак не смогла обидеться на его слова. Я устремила на него вопросительный и слегка недовольный взгляд.
  - Я звал тебя.
  - Простите. Далена, мое сокращенное имя. Я не привыкла отзываться на него.
  - Рад, что глухота не врожденная.
  Не успела я возмутиться, и открыть рот чтоб огрызнуться, как он вынув ключ из кармана, спросил:
  - Я велел тебе сесть и подождать.
  - Вы видите здесь хоть один стул?
  Он взглянул на кушетку для больных, а затем с таким же взглядом и на меня.
  Мне стало жутко неудобно, за свою несообразительность. И я опустила голову. Раздался скрежет, и я увидела, как Людвиг отворяет дверь, находящуюся за прилавком. Открыв ее, он посторонился.
  - Заходи. Сядешь на стул. Он находится около стола, в двух шагах от кресла, в четырех шагах от кровати и в 8 шагах от этого порога.
  Сказав это, он направил указательный палец вниз. Мне захотелось его убить. Прямо здесь и сейчас. Он не стал ждать от меня каких-либо действий и направился к входной двери.
  - Я приду через минуту. Жди меня там, и ничего не трогай.
  Я слегка кивнула. Людвиг получив мое заверение, в том что я не глуха вышел.
  Смотря на закрытую дверь, я расхохоталась в голос. Боясь, что он зайдет и застукает меня на этом же месте, я быстро понеслась в комнату. Кровать с левой стороны. Дальше стол с креслом. Напротив стул. А с правой стороны шкаф. Напротив кровати, еще одна дверь. Пройдя до стула, не поленилась сверить расчеты учителя. Да. Глупо было надеяться на ошибку.
  Очень необычно. С улицы, казалось, что следующий дом не относится к лавке. А тут целый дом, очень удобно. Никогда такого не видела.
  Людвиг зашел неожиданно, окатив меня взглядом надменности и презрения, закрыл дверь. Не спеша подойдя, величаво сел в кресло, расположив руки вдоль обивки и откинулся назад.
  - Ну-с, начнем. Нам о многом предстоит поговорить.
  Я посмотрела в сторону двери, стараясь сбить дрожь от волнения в теле. Но он понял это иначе.
  - Я закрыл лавку.
  Я округлила глаза, а он оглядев меня с насмешкой пояснил.
  - Не каждый день беру ученика.
  Я кивнула. Находиться в запертой лавке, с незнакомым человеком, наверное должно было напугать. Но Людвиг имел какую-то силу, которая располагала и заставляла уголки губ трепетать, а душу смеяться.
  - Твое настоящее имя ?
  Хорошее настроение исчезло. И краски вокруг как- будто померкли. Я не могла назвать свое имя. Было такое чувство, что оно несет в себе огромный груз и черноту. Людвиг заметил, перемену на моем лице, но промолчал.
  - Зовите Даленой.
  - Нет. Я возьму в ученики, только человека, о котором знаю все. Учитель, не только учит, он еще воспитывает, советует, оберегает и в будущем мне не нужны сюрпризы. Я хочу быть хорошим учителем, а для этого мне необходимо узнать все о своем ученике.
  Я решила отмолчаться. А он ждал ответа.
  - Подумай и приходи. Я еще успею открыть тебе дверь, как впрочем и закрыть ее перед тобой.
  Намек о моем выдворении, привел меня в состояние тревоги. Но я все равно не хотела носить свое имя. Только от отца, оно звучало прекрасно.
   Я навсегда, останусь его Магдаленой. Несмотря ни на что.
  - Я готова ответить на все ваши вопросы. Но я очень вас прошу, пожалуйста, не спрашивайте меня об имени, мне оно в тягость, называйте Даленой.
  - Но как ?!
  Он встрепенулся. Откинулся от кресла, поставил руки на стол и выпучил на меня свои рыбьи глаза. Я испугалась.
  - Как?! Как я могу называть свою единственную ученицу, таким ужасным именем. Далена.
  Он сморщился.
  - Звучит, как болезнь.
  Я улыбнулась. Он отстранился и потерши свой нос, обратно принял свою позу.
  - Хорошо. Я подумаю и сам дам тебе имя. Но ты от него не откажешься, это мое условие.
  Я тяжело вздохнула, только бы не чертиком и не заразой.
  
  Глава XV
  Георг
  Мерзкая тварь! Уверен это ее рук дело. Вчера я с трудом дошел до кровати, а острая боль в животе скручивала все тело.
  Долго не мог заснуть и планировал рано утром, до пробуждения Маргарет зайти в теплицу и запугать девчонку. Слухи о растлении детей или всякие другие разговоры, мне были не нужны. До сих пор не понимаю, что заставило меня взглянуть на эту маленькую ведьму! Эта гадина, вернула мне мой же удар! Я не знаю как она это сделала, но она об этом сильно пожалеет. С этими мыслями я и заснул.
  Утром меня разбудила Маргарет. Она гремела посудой на кухне, отгоняя сон и возвращая к реальности. Я не боялся, что девчонка прибежит матери жаловаться. Почему-то Маргарет, не особо дорожила ей и наверняка поверит мне, а не этой соплячке.
  Все мысленные угрозы и планы отошли на второй план, когда я не почувствовал своих ног...
  Я встретил Маргарет год назад на рынке. К тому времени, я уже расстался со своей богатой любовницей, прибрав немалую долю ее богатства. Эта курица надоела мне больше всех, остальные были хотя бы привлекательнее, а эта неприлично богата и так же неприлично дурна собой. В этот день я решил, что следующая моя жертва будет хороша собой, и я чуть отдохну от богатых "красавиц".
  Мне повезло встретить красивую молодую женщину вдову, а уж она не смогла устоять перед моими завораживающими черными глазами. Ее звали Маргарет, и у нее был один минус - дочь. Которая с самого начала привлекла мое внимание. Хорошенькая, эти черты лица через несколько лет, будут завораживающе красивыми. Не похожая на мать характером и это говорило в ее пользу. Мне все в ней нравилось.
  Через год мне надоела эта тихая, размеренная жизнь. Мне надоеда Маргарет. Скучная, капризная женщина. С каждым днем уважение к ее дочери у меня возрастало, а желание оставаться с ней уменьшалось. Если бы не ее беременность, я бы ушел прихватив Магду с собой. Но эта дура, не посоветовавшись со мной, перестала пить зелье от нежелательной беременности. Сделав вид, что обрадовался я ушел из дома. Но не смог уйти далеко, мне надоела жизнь где нет смысла, а один сплошной фарс ради денег, и я решил вернутся. Через некоторое время, я начал работать в кузне, чтоб только не видеть любовницу.
  Ребенок. Я ждал его. Но не спешил связывать жизнь с Маргарет. Она и не ждала, что я предложу ей пройти свадебный обряд. Когда я ее встретил, мне казалось, что она сразу попала под влияние моих чар. Но сейчас я начал понимать, что ее ничего кроме себя не интересует.
  Я не намерен был это терпеть. И через связи решил уехать подальше отсюда, но прежде дождаться рождения малыша и забрать его и Магду. Она справится с его воспитанием лучше своей матери, я был в этом уверен.
  Но все изменил этот проклятый день, я увидел Магду с каким-то сосунком и привел Маргарет, в надежде, что она ее поругает. Надежда оправдалась, но я не удержавшись ударил ее по животу, отчего она стала задыхаться. Отнеся ее в теплицу, я не сдержался....
  - Где она?
  Маргарет пришла домой вся в слезах, я был уверен что она найдет девчонку и приведет. Она присела рядом со мной и взяла меня за руку.
  - Она сказала что не придет.
  Не успела она опять зарыдать, я высвободив руку взял ее лицо и поднес его к себе. Она пыталась вырваться и царапала мою руку. Отчего я сжал ее лицо сильнее. Она приподнялась и замерла.
  - Не приведешь ее, я тебя убью.
  Я выкинул ее, и она упала на пол. Тут же об этом пожалел, если она сейчас разродиться, мне будет противно слушать ее крики, и я не смогу уйти. Но она поднялась, даже не взглянув на меня, и ушла.
  - Маргарет.
  Я окликнул ее. Но она не обернулась. Вслед ей полетела подушка, которая впечаталась в закрывшуюся дверь.
  Глава XVI
  - Итак, ты сирота, из класса "бродячих", тебе 13 лет и тебя избили твои пьяные дядя с тетей, я правильно тебя понял?
  - Да.
  
  Мне не хотелось врать, но что было поделать, ведь я обещала себе оставить все свои переживания за той кованной железной дверью. Больше никогда не вспоминать, то что произошло со мной вчера, и не упоминать об этом. Стоит всего лишь обходить стороной площадь, и обо мне все забудут. "Мама", отчим, Мион...к Эльзе я схожу чуть позже...
  - Девочка, ты действительно увидела во мне идиота?
  Неужели не поверил?
  -Нет.
  - Тогда почему для своей лжи, ты выбрала именно мои уши?
  Людвиг приподнял правую бровь и слегка повернул на бок голову, всем своим видом показывая, что готов слушать внимательно.
  - Я не вру.
  Он поднялся и пошел на выход.
  - Куда вы учитель?
  - Сейчас уже темно, и моя бледная анарексичная совесть не позволит мне выкинуть маленькую побродяжку на улицу. Заночуешь тут. Надеюсь завтра с утра, после твоего ухода, мне не придется выпроваживать с постели твоих клопов.
  Все это было сказано, с такой тоской, что я невольно скривилась.
  - Не переигрывайте. Никуда вы меня не выгоните.
  Его лицо, до того не изображающее ничего кроме презрения, преобразилось. Его глаза сузились, губы он поджал в недовольной мине.
  - Затруднитесь покинуть мою обитель. Немедленно.
  Я сглотнула собравшуюся во рту слюну. Не мигая уставилась на Людвига, умоляя меня оставить тут. Но что-то в нем изменилось. Передо мной уже был другой человек. Жестокий, хотя возможно он опять играет, но бесить судьбу я не стала.
  - Учитель, простите меня.
  Он отошел к двери и открыл ее, не говоря ни слова.
  - Я не хотела обидеть. Вы мне очень понравились. Да есть много историй гораздо хуже моей, но потому что история моя, а не чужая, мне сложно ее рассказать.
  Я смотрела на него. А он так же стоял у двери, но уже не держал её. Руки скрыл за спиной и смотрел на меня все так же холодно.
  Я проклинала себя за свою слабость. Могла бы и рассказать все, от меня бы не убыло. Он итак пошел мне на встречу, закрыв глаза на то, что я не захотела называть свое имя.
   Но и стоять так, под этим жестким взглядом не могла. В последний раз взглянув на него, пошла на выход.
  Выйдя из комнаты, я вспомнила, что он запер дверь, но я не собиралась продолжать разговор. Поэтому молча направилась к двери. Он не стал меня останавливать, не стал говорить что она заперта. Я просто остановилась около двери в ожидании....
  - Дубина иди в комнату и ложись спать, завтра поговорим.
  - Вы не обижаетесь? Я все все вам расскажу обещаю.
  - Не сомневаюсь.
  Я прошла обратно в комнату, не смотря на все еще кислое выражение лица учителя. Мне нравилось находиться рядом с этим человеком, и я была рада, что он позволил мне остаться.
  Сев на кровать, я посмотрела на учителя, ожидая что он покинет меня. Но он стоял и молчал, что-то обдумывая. Наконец он закрыл дверь ведущую в лавку. И вышел в другую дверь, как раз находящуюся напротив меня. Я не успела ничего рассмотреть, в той стороне дома царила темнота.
  Решив, что на этом все, я сняла обувку, и легла в чем есть. Не стала убирать покрывала и залезать внутрь. Не хотелось пачкать белье, тем более я и не помнила когда в последний раз принимала ванну. Вспомнив, как Людвиг говорил про клопов, я улыбнулась потолку.
  На улице была уже ночь, но в комнате не было темно. Я уже в который раз прокручивала в голове, наш разговор с учителем и пыталась найти место, где я прокололась на лжи. И хорошенько все обдумав, не найдя причин, решила не врать этому "милому" старичку.
  Причиной моих ночных дум вовсе не было желание проанализировать все происходящее. Нет. Я так устала за сегодняшний день, морально я было вымотана до изнеможения. Тем более в прошлую ночь, я так и не смогла сомкнуть глаз.
   Голод, жгучий голод который дотоле я не чувствовала так остро, давал о себе знать. Заунывные песни желудка, я слушала вполуха, пытаясь дышать ровно и думать о накопившихся проблемах, но никак не думать о блинчиках Эльзы, да что там блинчики, я бы не отказалась даже от подгорелой каши!
  Внезапно дверь открылась. И в нее ввалился Людвиг. Я подскочила с кровати, и вмиг сощурилась, от света лампы.
  - Что случилось учитель?
  - Из-за тебя я не могу заснуть.
  -?!
  - Горе мое.
  Затем повернулся и убедившись, что я за ним не иду. Произнес.
  - Идем поищем еды. А то скоро я начну подпевать твоему желудку.
  Я быстро одела грязную обувь и понеслась вслед за "лампой". Мы зашли в комнату. Виднелись, очертания предметов, но я в них не вглядывалась, мысли о скорой трапезе заполонили разум. Мы еще пару раз свернули и оказались в маленьком помещении. Лампа и я устроилась на столе, то есть она на столе, а я за.
  Людвиг что-то наливал в стакан, а затем передо мной появился большой ломоть хлеба и молоко.
  - Больше ничего нет. Я завтракаю в городе...
  Я не могла слушать дальше. Набросившись на еду, я и не заметила, как она закончилась. Не зная, видит ли Людвиг очертания моего лица, попыталась сделать лицо жалобней. Любые средства хороши, если можешь ими воспользоваться. Меньше чем через минуту, я уже уплетала второй стакан молока с хлебом.
  Утолив голод, я вернулась в реальность. Учитель с грустью смотрел на меня.
  - Спасибо.
  - Беда моя, когда же ты в последний раз ела?
  - Сегодня утром.
  - Думал оставить тебя без ужина, в качестве наказания. А получилось, наказал себя, солом непотребного пения. На сегодня мне обеспечена бессонница.
  Даже не в очень хорошо освещенном помещении, а заметила, как он смешно сморщил нос.
  -Спасибо вам.
  - Хватит благодарностей. В качестве наказания, эту неделю буду звать тебя дубиной.
  - Что?
  -То.
  - Вы же обещали имя придумать.
  - Это нелегкий вопрос. Мне надо подумать. А до того момента надо же тебя как-то звать.
  Он резко встал.
  - Идем. Провожу.
  Я никак не могла встать, от досады. Но было боязно, вдруг он меня выгонит.
  - Вставай пока я добрый. Заставляешь пожилого человека ждать. Как некрасиво.
  Старый маразматик! Я подскочила и пошла вслед за ним. На этот раз я запомнила дорогу. Очутившись в комнате своего ночлега, я чуть расслабилась и обида перестала так сильно меня душить.
  - Это с сегодняшнего вечера, твоя комната. Так что можешь заселять своих клопов...
  - У меня нет клопов.
  - Утром я разбужу тебя за два часа, до начала работы лавки. Мне нужна информация о тебе, а тебе необходимо знать кто ты такая.
  - Я знаю кто я.
  - Хм. Лекари, не рождаются в семье лекарей. И поэтому истину на их талант, открывают другие люди. Если успеют. Вряд ли твои родители имели такой дар. Соответственно никто не рассказывал тебе, ничего. Или рассказывал, но ничего из того, что тебе следует знать. Впрочем, поговорим завтра, ты меня утомила, а я давно не молод. Добрых снов, дубина.
  Вот тут-то у меня и мелькнула мысль сказать ему мое настоящее имя, но оно ускользнула, когда я вспомнила свою кличку "Магда". Иначе чем кличка, это прозвище никак не назовешь.
  Когда за ним закрылась дверь, я обессилено рухнула на кровать. Я не могла думать ни о чем, и вскоре заснула крепким сном. Спала я пока меня "нежно" не разбудили.
  Глава XVII
  - Сколько можно тебя будить. Невыносимое ископаемое...
  Я открыла глаза и узрела своего учителя при полном параде: хорошо проглаженная белая рубаха с наглухо закрытым воротом, черные брюки и ....синие тапочки.
  - Ты спишь, как илийский кабан.
  - Говорят "илийский медведь".
  - Думаю от медведей так не разит.
  Мне не удалось скрыть от него злобу, глаза нервно дернулись, но я быстро взяла себя в руки и встала. Хотелось потянуться, но рядом с Людвигом было не удобно производить какие-нибудь действия.
  - Я принес тебе молоко. Позже сходим в город позавтракать. Пока что все наверняка закрыто.
  Он уже сидел на прежнем месте. А перед моим стульчиком, на столе стояла полная кружка молока. От кружки шел пар, добрый учитель не забыл его подогреть.
  Моя ухмылка не прошла незамеченной, но удивительное дело, этот старикашка промолчал. Под его чутким взглядом, я села, но не решалась взять ожидая очередного приглашения.
  - Пей пока теплое.
  - Спасибо, - прошелестела я, и залпом опустошив стакан, быстро вытерла рот рукавом.
  - Я тебя слушаю.
  - Мой отец умер несколько лет назад. Мать привела в дом любовника. У них скоро будет ребенок, и я чувствую себя лишней в их мире.
  - Он тебя избил?
  - Да.
  - Мать в курсе того, что ты тут?
  - Нет.
  - Кому из них ты навредила?
  У меня пропал дар речи. Вопросы вставали один за другим. Откуда он знает? Успел ли отчим послать за лекарем? Что будет когда все узнают чьих это рук дело? Мне стало страшно, теперь мне стало по - настоящему страшно.
  Я взглянула на Людвига, взглянула на свои руки, взгляд упал на пустой стакан и обратно упал на Людвига. Я верила, что человек, позаботившийся обо мне, не станет меня выдавать.
  - Отчиму.
  - Тебе придется его излечить, иначе я не смогу взять тебя в ученицы.
  - Как вы...
  - Позже, сделай так как я прошу, прямо сейчас.
  - Я не знаю как.
  - Как в случае со мной. Ты сначала обездвижила, а затем забрала свою энергию и возобновила потоки. Считай это твой первый экзамен на поступление.
  - Но как такое возможно, он же далеко.
  - Я и не прошу его лечить. Ты можешь призвать свою энергию обратно. А потоки восстановятся сами со временем.
  Я начала колебаться, не то что я его не поняла. Я действительно отдавала частичку себя, хотя до сих пор не понимала, как это у меня получается.
  Я подняла жалобный взгляд на моего учителя, что бы он понял, как мне не хочется делать то что он просит. Он же убьет меня, как только разыщет.
  - У нас недавно была проблема. Лекари, не хотели принимать клятву и вредили людям, потакая своим порокам. Еще вчера я заметил, что от тебя тянется какая-то темная нить. Возможно, этому и была вязкая причина, но сотворенное не решение.
  - Какая клятва?
  - Клятву дают при поступлении в школу. Произнесший ее, уже не может серьезно навредить другим людям, даже если ему грозит опасность.
  - Но ведь вы душили меня!
  - Я лечил, а душил в процессе. Везде есть лазейки. Но сейчас не об этом. Или хочешь дождаться того, что он расскажет о тебе наместнику.
  -Меня ждет смерть?
  Мне трудно было спросить. Но желание оставить отчима инвалидом было сильнее.
  Людвиг смотрел холодно. Только сейчас почувствовала то, что тело больше не болит. И синяков на руках нет.
  - Скорее всего, поначалу заточение, а затем твое сердце проткнут, для спасения какого-нибудь заносчивого богатея, а деньгами за твою жизнь наживется наместник.
  - А если я вылечу отчима?
  - Ты не вылечишь его, ты заберешь свой подарок,- он рассмеялся глядя как я скисла,- Он не сможет ничего доказать.
  Выбора не было. Я была готова уйти от лекаря, хотя вряд ли он меня отпустил, после того как назвал проблемой. Но портить, свою возможно короткую жизнь заточением, не хотелось. Я сконцентрировалась и позвала свою "энергию".
  - Вот и молодец.
  - Получилось?
  - Да. Ты очень способная. Другую я бы не взял.
  Я покраснела от похвалы и улыбнулась учителю.
  -Он тебя больше не тронет. Не волнуйся.
  - Я вам верю.
  Он впервые за все время, посмотрел на меня тепло. Его глаза как-будто оттаяли, но он все же не улыбнулся. Чуть прислонившись к столу, он потер руки.
  - Наверняка тебе много чего интересно.
  Естественно, я жажду знаний!
  -Да учитель.
  - Любопытство никого до добра не доводило.
  Он встал, и ушел в сторону дома. Я сидела вновь в ступоре. Настроение у Людвига, менялось как погода. И я не знала, что ждать в следующий миг, но понимала, что ничего плохого ждать не стоит.
  Он вернулся почти сразу же. С ключом, который положил мне в руки. Уселся на место с довольным видом, и потер ручки кресла.
  - Это ключ от твоей комнаты.
  Ключ был один, а двери здесь были две. Естественно складывался вопрос.
  - От этой?
  - Нет. Я подумал и решил, что это место не подходит для тебя.
  Согласна. Совершенно не подходит. Не раздеться. Не переодеться. Не выспаться. Комната, как проходной двор между лавкой и домом. Даже благодарить не буду.
  - Расскажите мне обо мне, то есть о таких как я.
  - Такие как ты сплошная головная боль, то приюти, то комнату выдели, то от страж спаси...
  - Учитель, я у вас в долгу, я это понимаю, но...
  - Никогда меня не перебивай, - он повысил голос, и я вздрогнула. Увидев мою реакцию, он опустил глаза, брови съехались, образуя поперечную гармошку морщин на лбу. - Я этого терпеть ненавижу.
  Хоть я и не одобряла его манеру общаться, кто знает, может от не только меня так ласкает словами. Но желание дожить до школы, причем дожить благополучно, а затем избавится от этого самоуверенного, наглого старика, сделало свое дело.
  - Простите, я не ученая.
  - Да? Ты не умеешь читать и писать?
  - Умею, меня учил отец. Я имела ввиду, что плохо знаю как себя вести в обществе.
  - Это единственное, что тебе совершенно не нужно знать. Ты должна слушать меня, не перебивать и пытаться понять, и спрашивать если что не понятно. Мне не важно, как ты будешь общаться с другими, или вообще будешь ли общаться. Единственное правило, которого ты должна придерживаться, это никого не убивать, и не причинять никому вреда, как бы не чесались лапки. К тому же, если кто-то тебя обидит в мое отсутствие, есть много других способов заставить обидчика сожалеть.
  Последнее слово он произнес с таким мечтательным выражением лица, что в эту же секунду, я пообещала себе никогда не злить его. Кротко кивнув, я начала рассматривать пыльные доски пола. Планы завоевания доверия, путем уборки, готовки и отличной учебы, проносились в голове.
  - Сейчас ты дашь мне клятву.
  Я резко подняла глаза, если я принесу эту чертову клятву, как мне защититься от отчима. Людвиг не сможет вечно быть рядом.
  - Почему именно сейчас?
  - Во-первых для моего спокойствия. Во-вторых, клятва, приносимая в школе лекарей, защищает не нас, а от нас. Потому эта клятва, перекроет ту совершенно не нужную. Твоя сила не будет действовать во вред, только на некоторых людей, а не на всех. Ты сможешь жить и не бояться.
  - А почему нас боятся. Мы же лечим, а не убиваем.
  - Были прецеденты, как я уже говорил. Благо такие люди не защищены законом, и их вычисляют обыкновенные обыватели и жестоко расправляются. Но несмотря на это, некоторые успевают сильно насолить. Не беспокойся, в основном рождаются травники. Они могут только отравить, а в худшем случае заразить. Чтобы не попасть к ним на потеху, мы будем учиться. Да и на территории Арнии, не рождаются лекари твоего уровня, они прибывают из соседней Илии.
  Он многозначительно посмотрел на меня. А меня охватило волнение. Мне до жути захотелось увидеть всех этих людей.
  - В моей практике это впервые. Я говорю человеку об опасности, а у него загораются глаза.
  Он не сдержал улыбки, и я не удержавшись улыбнулась в ответ.
  - Поперечная клятва не секрет, потому в школе могут оказаться личности, готовые и способные убить своего противника. Потому ты будешь сидеть тихо и не высовываться. Поняла?
  - Да.
  - Готова дать клятву?
  - Людвиг кто вы?
  Вопрос вырвался раньше прежде чем я успела подумать о том, как непочтительно обращаться к старцу по имени. Но любопытство, взяло вверх над воспитанием.
  Он пропустил вопрос мимо ушей. И протянул мне бумагу. Потянувшись за ней, я в который раз убедилась, что ничего в теле не болит и не хрустит.
  На желто-коричневой бумаге, аккуратно черными чернилами была выведена надпись: "Клянусь своим дыханием, клянусь сердцем способным исцелить, никогда не причинять вреда родным по крови и родным по сердцу". Не раздумывая я произнесла слово в слово. Внезапно ощутила сильный холод во всем теле. Взглянула на руки и увидела как кожа моя побледнела.
  - Скоро пройдет Сурая.
  - Что?
  - Потерпи две минуты.
  - Как вы меня назвали?
  - Сурая. Я так назвал тебя. Не нравится?
  - Красиво, - я откинулась на спинку стула, холод почти прошел, только до сих пор руки и ноги отдельно знобило, - Что оно означает?
  Я посмотрела на Людвига, он смотрел в окно, лицо его ничего не выражало, но было видно что дышит он прерывисто и раздувает ноздри. Я не поняла в чем причина его раздражения и перевела взгляд на окно. Увидела там пару голых веток, яблоня...
  - Звезда. Сурая значит звезда. На тебе нет лица. Я принесу тебе молока, потом продолжим, - он прерывисто схватил стакан и слишком быстро вышел. Ходить так было ему не свойственно. Но анализировать причины его поведения не было сил. Глаза застлала темнота.
  Глава XVIII
  Мион
  - Все ли готово для бунта?
  -Наши люди, вышли на связь, нищие возмущены деятельностью властей, мы специально вывесили клетки, украв и убив нескольких из них.
  - Никто ничего не заподозрил?
  - Нет. Власть наместника там не действует. Стражи не станут вмешиваться, если нет действий со стороны обывателей. А наместник не одобрит, если докладывать о таком пустяке как убийство нескольких лишенников.
  - Я горжусь тобой сын.
  А я нет. Скольких еще я должен убить? Скольких должен подговорить, ради твоей мечты? Как я буду жить с этим, если выживу? И что буду чувствовать умирая?
  - Когда ты приведешь девчонку?- отец был бледен, он еле шевелился, порой закрывал глаза и говорил урывками. Но когда разговор заходил о Магдалене, он словно оживал. Словно и не было этой болезни, а он прилег на минуту отдохнуть. Мне было ужасно стыдно перед ним. За то что я не желаю смерти этой девочке. Мне было больно от симпатии, которую я испытывал.
  - Не знаю. Я наблюдал за их домом. Ее там не было. Затем ходил на рынок. Ее подруга рассказала мне, что неделю назад она к ней приходила вся избитая. И говорила, что отправится к лекарю. Я думаю, что она там.
  - А что если лекарь узнал о ее способностях?
  - Вряд ли, пару раз я заходил. Но девочку там не заметил.
  Отец сжал простынь в руках, голову запрокинул наверх, со свистом вдыхая воздух, он закашлялся. Ему не впервый раз становилось плохо.
  - Виктор, Виктор, беги за лекарем.
  Слуга, дежуривший у комнаты господина, ринулся из дома к мостовой, где находилась лавка лучшего лекаря в Нецвиле.
  А я смотрел на страдания отца, и не мог понять, почему мне хочется Вырвать из груди свое сердце. Я хотел спасти отца, и не хотел убивать Магдалену.
  Может мне убить нашего лекаря? Но Боже мой, тогда о его смерти узнают в тот час и донесут. И все будет напрасно.
   Даже убей я лекаря во время бунта, даже тогда любой страж сможет доказать кто был исцелен в результате смерти. Но если бунт удастся, шанс есть, хоть и мизерный. Остается надеется, что все эти смерти не напрасны.
  - Я никогда тебя ни о чем не просил Мион. Теперь же, нет, не на правах отца, на правах твоего друга, прошу, найди эту девочку до начала бунта. Я доверяю тебе, но я хочу возглавить бунт и в случае неудачи пусть слетит моя голова. А ты сможешь затеряться.
  Это сильнее меня. Разве могу я променять жизнь своего отца, на чью-то чужую. А боль уйдет, так или иначе уйдет...
  - Я найду ее отец. Обещаю. - он улыбнулся одними глазами, ему до сих пор было плохо. Я начал сомневаться, что он доживет до бунта.
  Оставшись до появления лекаря, я поспешно вышел, чтобы дать указания своим людям,а именно найти девчонку, с черными волосами до лопаток, и с самыми красивыми карими глазами на свете.
  - Виктор.
  - Да господин.
  - Как только будут вести о девочке, доложишь лично мне. Иди тебя заменят.
  Проводив слугу взглядом, я не на секунду не сомневался, что через час уже узнаю о том, где находится Магдалена. Не смотря на свои жестокие планы, я переживал за нее.
  Когда я узнал у Эльзы, что она была в синяках. Я пришел в ярость. Даже мысли о том, что она пошла к лекарю, не вызвали у меня, даже доли той злобы, когда я представил как ее бьют.
  Уже через полчаса я стоял возле ее дома. И без зазрения совести постучал. Но никто мне не ответил. Тогда я отворил входную дверь и вошел.
  Убогое жилище, коридор, кухня и спальня. На кухне валялась посуда, в спальне царил бардак и постель была не убрана, возле двери валялась подушка. Бегло осмотревшись, я сразу вышел. Пока я шел к калитке, я не заметил что там стоит мальчишка. В глаза сразу бросался контраст темно-русых волос и черных глаз. Необычно. Решив, что он живет неподалеку, я решил начать разговор.
  - Здравствуй. Тебе известно, куда подевались жильцы этого дома?
  - Нет.
  Парень смотрел со странным прищуром. И что не позволительно не проявил почтение. Я прошел мимо него, не желая оставаться в этом районе ни минуты.
  - Где Магдалена?
  Я остановился и резко обернулся. Сказать, что я удивился? Нет. Я был в недоумении!
  - Я знаю, что она ушла к тебе!
  Больше я не намеревался это терпеть. Но ввязываться в драку мне не хотелось.
  - С чего ты это взял? И кто ты такой, чтоб обвинять меня в похищении?
  - Марк - ее жених. Верни ее немедленно.
  Я не знаю, что со мной произошло в тот момент. Но я стал неконтролируем. Молниеносно подбежав к парню, я коснулся его головы и тот упал.
  Да у меня были все задатки, чтобы стать стражем, но отец не захотел меня отдавать и откупил. Сейчас же мои умения видеть ауру и изменять ее, помогали мне. Не будь их, меня бы уже давно убили.
  Не знаю, что на меня нашло и кто меня на это сподвигнул. Но забросив парня к себе на спину, я поволок его к первому попавшему стражу и сдал его, объявив что он хотел украсть у меня кошелек и убить. Мне повезло, что я отреагировал мгновенно и оглушил его.
  Мне было жалко мальчишку, и я надеялся, что Бог услышит его молитвы об отмщении, когда он проснется в клетке.
  Глава XIX
  Я нащупала лестницу и тихонечко поднялась наверх, пока голова не уперлась в потолок. Хотя о чем я? Для кого-то это пол, а вот для меня это потолок!
  - Учитель откройте!
  Дверь подвала с грохотом поднялась, я зажмурила глаза от нахлынувшего света и попыталась прийти в себя от свежего воздуха после душного подземелья.
  - Вот.
  Я протянула Людвигу одну из трав, которые он спрятал в подвале.
  - Это не она. Возвращайся.
  - Но учитель, я с утра в этом подвале.
  - Это говорит, совсем не в пользу твоего ума.
  Я вдохнула в последний раз, сделала глоток свежего воздуха и выкинула траву, находящуюся в руках, под ноги изувера и вернулась обратно. Подвальная дверь, захлопнулась до того момента, как я успела сойти с лестницы.
  Я была очень зла и голодна. Этот старикан разбудил меня с утра пораньше, несмотря на то что вчерашний день я провалялась в глубоком обмороке. Накормил. Выдал мне бумагу и чернила. А затем начал показывать мне растения и разные масла, и рассказывать об их свойствах. Большую часть я запомнила, о чем имела глупость сообщить.
  Людвиг сказал, что мне нужно научиться различать запахи растений. Затем у нас завязался спор, в результате которого я оказалась в подвале.
  Он дал мне понюхать цветок алиастера, мне очень понравился его аромат, и я сообщила учителю, что этот запах я смогу распознать из тысячи других.
  И вот я уже очень долго не могу найти этот запах. Я перенюхала все что есть в подвале, и мне постоянно казалось, что вот, наконец-то я нашла. Но каждый раз, когда Людвиг открывает дверь, оказывается, что это вовсе не та трава.
  Я уже устала и пригрозила ему, упасть в обморок. Но Людвиг отмахнулся, сказав, что почувствует и спасет мою жалкую жизнь.
  Все травы находились справа, поэтому я приползала к стеночке и обходила всю правую сторону. Я пыталась прощупать и дальше, но там был голый песок. Уже сто раз все обнюхав все, начала задумываться о том, что учитель меня обманул.
  Устав сидеть я встала. И начала ходить по кругу. Думать получалось лишь о полках, которые я тут нащупала и о лестнице, которая не раз давала о себе знать. Вдруг моя голова во что-то вляпалась, я отпрянула в сторону, и споткнувшись упала. Попа начала болеть, а на руках я почувствовала что-то липкое.
  Хотя разодранные руки волновали меня меньше всего, мое лицо не покидало ощущение чьего-то прикосновения. Людвиг уверял меня, что тут нет пауков. Возможно, это была паутина, которую он не успел убрать.
  Я поднялась и начала размахивать руками как сумасшедшая. Это было весело, до той поры, пока моя рука что-то не зацепила. Одновременно с тем, что я взяла в руки, растение - теперь я в этом была уверена, открылась дверь подвала.
  Людвиг был напуган.
  - Поднимайся, бестолочь! Даже в таком безопасном месте умудрилась пораниться.
  Я быстро вылетела, к свету. Не выпуская цветок. Затем, сразу минуя коридор и гостиную, зашла в кухню. Налив в стакан воды, я поставила в него цветок и поставила на стол.
  - Дай мне руки.
  Я послушно протянула руки, пришедшему следом за мной Людвигу. Он чуть поцокал, и на руках исчезли царапины и растворились красные следы.
  - Убери эту гадость со стола.
  Я обиделась. Я искреннее обиделась, на этого злого недочеловека. Но убирать цветок не стала. Хоть сейчас он и не походил, на ту прелесть, которой был, но он был знаком моей первой победы. Хотя и случайной.
  - Я заказал еду. Она в корзине.
  Я повернулась вокруг себя и заметила корзину на полу. Быстренько все разложив, хлеб салат, и куриное мясо. Я уселось рядом с Людвигом.
  - Учитель, когда я впервые к вам пришла, вы вылечили меня на расстоянии, теперь же когда я поранила руки, вы провели лечение в непосредственной близости со мной. Чем это можно объяснить?
  - Кто тебя учил этой манере разговаривать. Ты не могла просто спросить, почему я взял твои руки для лечения, а не вылечил сразу?
  Я опустила голову. Сегодня первый день моей учебы, а я уже хочу его смерти.
  - Почему?
  - Потому, - буркнул он и начал поглощать обед. Я не стала более спрашивать, оставляя вопрос до лучших времен, так как сама была очень голодна. И злить себя, а тем более Людвига я не хотела.
  Когда с обедом было покончено. Я собрала посуду и вышла через задний двор в сад. Помыв ее, водой из деревянной бочки. Запасов которой, как выразился Людвиг утром, хватает на два месяца, я почапала домой. Людвиг был в кабинете и я, взяв свои записи, села напротив него. Я изучала их, а он что-то читал.
  - Нужно нанять тебя учителя. Я хочу, чтобы ты знала хотя бы пару языков. Это просто необходимо, когда имеешь дело с различными болезнями и их носителями.
  - Тут никто не захочет меня обучать. К тому же это дорого.
  - Мы уедем отсюда. В один из свободных городов.
  - Ради меня вы готовы оставить это место.
  - А чем оно лучше того, куда мы попадем?
  - Не знаю.
  - Вот и молчи.
  - Когда уезжаем учитель?
  - К концу недели я думаю. Я еще не сообщил наместнику, что взял ученика. Поэтому дополнительного разрешения, думаю не нужно. Поедешь как моя дочь.
  - Может, как внучка?
  Людвиг посмотрел на меня зло. Впервые эта маска равнодушия и презрения слетела.
  - Я что настолько стар? - прошипел он. Я решила отмолчаться.
  - На счет твоего вопроса. Лечить, находясь вдали от пациента, трудно и дается не легко. Не всем под силу. Да и пока не забыл, никто в твоем возрасте не смог бы меня обездвижить, даже причинить мне какой-то вред не смог бы.
  Я была в шоке. Мне конечно нравилось, что у меня обнаружился дар и есть возможность учиться. А сейчас даже собираются оплатить обыкновенную школу или даже отдельного учителя. Но быть особенной мне никогда не хотелось.
  - Когда впервые открылся твой дар?
  Я насупилась и сделала задумчивое лицо.
  - В 9 или в 10 лет, я точно не помню.
  Людвиг выкатил и без того круглые глаза, это выражение его лица меня начинало смешить. Он становился похож на рыбу, валяющуюся на прилавке.
  - Странно.
  - А когда обычно он открывается?
  - Когда как, в 14 или в 16. Но в школу обычно уже приходят с открывшимся даром. Но ученики бывают слабы, и уже к концу первого года обучения, начинают из себя что-то представлять.
  - Тогда мне просто повезло, что все произошло так быстро.
  - Сурая, не все хорошо, что кажется таковым. И не все плохо, что вызывает отвращение.
  Теперь настала моя очередь высокомерничать. Я откинулась и вложила в свой взгляд вагон презрения.
  - Я подумаю об этом.
  Он рассмеялся, но ничего не ответил.
  Тут раздался шум, железная дверь протяжно вздохнула.
  - Пришел посетитель. Подожди меня тут.
  Людвиг вышел и плотно закрыл за собой дверь. Но мне почему-то показалось, что отчим может прийти, например, за какой-нибудь успокоительной настойкой, и я ринулась к двери. Припала ухом к замочной скважине и услышала...
  - ....видели ли вы ее?
  - Нет. Скажите, где она живет, и я обязательно ее навещу в ближайший час.
  - Я этого не знаю. Прошу прощения, мне пора.
  - Всего наилучшего.
  Опять скрипнула железная дверь, а я бросилась к стулу. И в спешном порядке, начала думать о том, что сказать старичку о нашем знакомстве с Мионом. Я не была уверена, что стоило говорить правду, о том что он хочет меня заколоть. Ведь зла ему я не желала. А Людвиг может пойти на сумасбродные поступки, никогда бы не подумала, что он запрет меня в подвале. Хотя и цветок до сих пор стоит в стакане, и его никто не выкинул, это тоже говорит о многом.
  - Кто это?
  - Не знаю.
  - Не ври. Он в точности описал тебя! И откуда он знает, что ты могла прийти ко мне?
  - Я лечила его руку. Он знает кто я.
  - И зачем ты ему нужна?
  - Мион хочет моей смерти.
  - Скажи ему, что смерть отменяется.
  - Увижу, скажу.
  - Я бы не хотел больше возвращаться к этой теме. Поэтому мы поговорим об этом сейчас.
  - О чем?
  - О мужчинах.
  - Не стоит.
  - Нет. Ты скорее всего будешь привлекать внимание к своей персоне. Но запомни раз и навсегда. Как только им понадобится исцеление, они не поступятся и вонзят тебе нож в спину. Пока ты учишься, не завязывай никаких отношений, считай это еще одно мое условие, по которому ты здесь находишься. Да и к тому же, в твоем возрасте не стоит задумываться об этом. Это совет, не считай наставлением.
  - Не все люди плохие.
  - Что же, Мион хороший? Я долго прожил, поэтому можешь поверить мне на слово. Чувства какие-то может испытывает, но он тебя не любит.
  - Я его тоже.
  - Не скажи. Интерес у тебя присутствует гораздо больший.
  - Это не ваше дело.
  - Не мое. Но я обещал защищать тебя. Поэтому предупреждаю. И говорю, быть впредь предусмотрительней. Так же обещаю, никогда не возвращаться к этому разговору. Просто знаешь, за всю свою жизнь я ни разу не встретил женщину, которая не интересовалась бы моим даром и не пыталась им воспользоваться.
  Мы соскользнула на личную тему, и я не преминула узнать гораздо больше об этом злыдне. Мне хотелось его ранить, так же как и он совершенно легко и просто, вонзал мне иглы в сердце. Одну за другой.
  - А кто же тогда Сурая. Я несмотря на свою молодость могу сказать, что это имя значит для вас очень многое.
  Он посмурнел. Прежняя пренебрежительная маска была отброшена. Он смотрел зло и искоса, но ничего не говорил. А я затаила дыхание, ожидая ответа.
  - Сурая моя дочь. Она мертва. Ее убила моя жена, в стремлении уйти от неизлечимой болезни. К тому времени мы с ней расстались. И я не мог ничем помочь моей бедной девочке. Когда я влюбился в эту тварь, она была доброй и красивой девушкой. Она не знала о моем даре, а когда узнала, всячески меня поддерживала. За те годы, что мы прожили вместе, она сильно изменилась. И даже рождение дочери, не вернуло ее прежнюю натуру. Она пользовалась мной, а я не мог отказать ей ни в чем. Затем она бросила меня.
  Мне стало стыдно за себя. Я еще больше возненавидела то зло, которое взрастил во мне отчим и мачеха. Но где-то глубоко в душе я понимала, что оно не возникло на пустом месте, что оно было во мне, поэтому и получило выход. Не имея корней, оно бы не смогло никогда вырваться наружу. А сейчас я при каждом удобном случае источаю яд. Папа бы ни за что в жизни не одобрил бы, ни один из моих поступков. И помог бы мне справиться с этим. Но папы нет... А во всех своих бедах виновата только я.
  -Смерть Сураи только подтверждает то, что женщины коварные и лживые существа.
  - Почему вы дали мне имя своей погибшей дочери?
  - Чтобы помнить. Я начинаю ее забывать, столько времени прошло. Поначалу я думал, что никогда не забуду ее маленького милого личика. А сейчас, мне очень стыдно за свою старческую память. Не скажу, что меня не заинтересовала твоя целительская сила, но ты чем-то напомнила мне мою девочку.
  - Мне очень жаль.
  Его лицо опять приобрело холодный оттенок. И я поняла, что на сегодня откровенности закончились.
  - Документы всегда при мне. Там обозначено, что у меня есть дочь, мы просто переправим дату рождения.
  - Простите меня. Я очень рада, что вы дали мне имя дорого вам человека. Я постараюсь оправдать ваши надежды и учиться прилежно, не отвлекаясь.
  Он посмотрел на меня сверкающими от слез глазами, которые так и не рискнули обозлить своего хозяина и убежать по щекам. Мягко улыбнулся. Это улыбка навсегда врежется мне в память.
  Улыбка страдания, она хуже сотен слез. В ней была заключена такая сила. Сила непримерившегося человека, жаждущего, но не способного на мщение. А еще тоска, и боль. Она не просила сочувствия, она выражала протест. Но в ней не была ни капли ненависти. Разве может человек быть таким сильным?
  Я почувствовала себя маленькой галькой, под огромной скалой. И чувство безвыходности затопило все мое существо.
  Мне никогда не быть такой. Никогда я не смогу подняться на гору. Всю жизнь я проваляюсь у ее подножия. Комок подступил к горлу, и мне захотелось заплакать.
  Вдруг неожиданно я почувствовала, что мои руки потеплели и энергия, такая теплая, такая моя, ринулась наружу, к этому вечно хмурому старичку. К человеку, который прикрывается шутками и оскорблениями. К мудрому учителю, который на самом деле, несчастен.
  Он закрыл глаза. И вздохнул с облегчением. Руки до сих пор горели, но я не обращала на них внимание. Сдернув с кровати одеяло, я накрыла его с ног до пояса, уткнув полотно под подлокотники. Губы Людвига прошептали "спасибо". И я с облегчением смогла уйти и закрыть лавку. Прикрывала ладонью рот, чтоб мои жалкие всхлипы, не услышал Людвиг.
  Сопереживание, жалость к себе, наверняка будут вечными моими спутниками.
  Зайдя к себе в комнату. Я сев на кровать, взглянула на зеркало, оно было аккуратно вмонтировано в шкаф и стояло напротив. Возможно поэтому Людвиг и выделил мне эту комнату. Наверняка подумал, что девушка не может обойтись без зеркала. Я усмехнулась своим мыслям и взглянула на сидящую напротив девушку.
  Коричневое платье до колен, рукава едва прикрывающее локти. Ноги в черных колготках. Хаос на голове и большие глаза на худом бледном лице, из которого льются беззвучно огромные капли слез.
  - Узнаю. Узнаю тебя... -, с горечью прошептала я самой себе.
  Глава XX
  Людвиг проспал до вечера. Спала и я. Почему-то спалось мне на удивление хорошо и снился папа, который улыбался мне и нежно обнимал.
   Нас разбудили бешенные колотящие звуки об дверь. К тому времени, когда я вышла в лавку. Людвиг стоял рядом со старой женщиной, которую я никогда ранее не видела. Старческие морщины покрывали все ее лицо, и даже было неприятно смотреть на нее. Нет, не дряхлость лица отталкивала меня, что-то другое неведомое мне, противилось и неприятно кололо в сердце.
  Людвиг быстро накинул плащ и взял готовую сумку с лекарствами.
  - Сурая, подожди тут, мне нужно сходить к больному.
  - Может я могу чем-то быть полезна?
  Людвиг чуть замедлился, и кивнул. Он не дал мне времени собраться, я быстро выбежала вместе с ними. Коченея от холода и скрипя зубами, я пыталась узнать у учителя, что же произошло.
  Старушка оказалась местной повитухой, принимавшей роды и делавшей аборты. Недавно к ней обратилась беременная женщина, у которой она не могла остановить кровотечение.
  В этот же момент старуха обернулась, протягивая мне свою пуховую накидку. Но я брезгливо отвернулась.
  Неприязнь никуда не уходила, как и не ушел жгучий холод.
  - Возможно завтра будет снег.
  - Учитель меня воротит от этой женщины.
  - Скажи это ей лично.
  Заметившая наши перешептывания старушка, которая торопилась пуще остальных к своей пациентке, опять же предложила мне свою накидку. На этот раз меня спас Людвиг, заявив что мне полезно закалять организм. Старуха не унималась, и учителю пришлось поклясться, что моему здоровью ничего не угрожает.
  Действительно, живя в теплице, я почти что лежала на полу, мой матрас прохудал. Тело порой коченело, но никогда не было такого, чтобы я заработала хотя бы легкую простуду. Раньше я списывала это на везение, затем это мне уже казалось в порядке вещей, ну а потом я и вовсе про это забыла.
  Земля была твердой и стылая грязь, продиралась сквозь подошву, даря неприятные ощущения и вызывая постоянные лавирования, и борьбу за равновесие.
  Людвиг шел резче, в плаще я не дала бы ему даже тридцати. Такая худоба, была скорее присуща юношам. Подтянутая, резкая, прямая. Если называть его стариком, то только в отношении его души.
  -Людвиг, а сколько времени истекает эта женщина?
  - Пару часов. Повитуха остановила кровотечение и женщина уснула. Совсем недавно обнаружив ее в крови, она сразу побежала ко мне.
  - А что с ребенком?
  - Не знаю. Но думаю, что он мертв.
  Мне стало горько от этих слов. А еще я только сейчас поняла, что мне всегда придется иметь дело со смертью. И это еще больше меня расстраивало.
  Уже не так сильно хотелось идти и набираться опыта. Уверена, Людвиг взял меня с собой только для этого.
  От обрыва, на северной части Нецвила, мы свернули в сторону леса, и пошли по дороге в небольшую, но довольно-таки хорошо отделанную хижину.
  Навряд ли она была построена только на деньги от родов. Этот дом, до того как я успела войти в него, показался мне самым отвратительным местом в этом городе.
  Не рискну сказать в этом мире, потому что не знаю, до чего может дойти Мион в своем стремлении сохранить жизнь своему отцу. Но я верю Людвигу, и вера моя пока что непоколебима.
  Зайдя вслед за всеми, я застыла. Я не смогу описать тех эмоций, которые испытала даже за одно мгновение.
   На кушетке, лежала бледная Маргарет. Когда-то я думала, что не испытаю никакой боли, если увижу ее смерть. Теперь я поняла, что я глупая ничего не понимающая в жизни, жалкая кукла, за нитки которой дергают обстоятельства.
  Быстро пройдя расстояние разделявшее нас. Я взяла ее руку. Она была холодная и мокрая. Хотя сейчас я и не знаю, были ли это испарины ее организма, или же мои руки вспотели.
  Сердце заныло, не вынося тяжести, того чьего свидетелями стали глаза.
  Мама. Моя мама. Она лежала, не шевелясь, я еле улавливала биение ее сердца.
  Потеря крови, обескровила губы, огромные тени пролегли под глазами, мне было невыносимо смотреть на нее.
  Где-то над головой я услышала голос Людвига.
  - Я не могу ничем помочь. Слишком поздно вы ко мне обратились.
  Его слова набатом ударили в голову, они как мощный толчок, наконец, вызвали у меня слезы и крик...
  - Мамааааааа.....Мам, открой глаза, молю тебя...
  Я не знала, что я делаю я просто гладила ее, и не могла остановится, я уже перестала чувствовать колени, сидя на полу и целовала ее руку, боясь оторваться хоть на секунду.
  - Мааааааам...
  Рыдания, не давали мне сказать ни слова. А мне надо было, так много сказать ей. Так много всего. Боже, я никогда не прощу себе свои глупости, свою черствость, свое непонимание. Неужели я не смогу попросить прощения, неужели не смогу...
  Будто- бы на мои мольбы, она открыла глаза. Сердце ее начало учащено биться. Мое лицо изменилось, я пыталась направить свою силу к ней, но ее тело ее не принимало, рыдание перешло на всхлипы.
  - Доченька.
  - Мам, прости меня...
  Она крепко сжала мою руку. Ее глаза были полны любви, и я не знала, как ей сказать, что и я люблю ее, мое горло сковал спазм.
  - Магдалена...
  Ее взгляд потускнел, и я не услышала очередного биения ее сердца.
   Она все еще держала мою руку, и я надеялась, я ждала очередного стука, но его не было.
  - Мама-а-а......
  Меня оторвали от земли и вывели из дома. Я была не в силах сопротивляться.
  Слезы лились, и размазывала их по лицу, силясь остановить этот безумный поток. Но это было выше моих сил...
  Я сидела на земле. Слезы застыли, но спазм сковывавший горло не пропал. Только сейчас я ощутила холод, но он не продирал до костей, как было на пути сюда. Он помогал мне справиться с собой. И поддерживал.
  - Я сожалею.
  Я обернулась. И увидела Людвига. Я не могла понять ничего, поэтому отвернулась от него и встала.
   Послышались шаги, и подошла повитуха. Я, справившись с собой повернулась к ним. Маленькие снежинки ложились на землю, и вызвали у меня в памяти образ обескровленных губ матери. Сердце резануло болью, и я повернула голову в бок.
  - Сочувствую твоему горю.
  Я никак не среагировала. Мне не хотелось разговаривать.
  - Вот узелочек, я не успела выкинуть ребенка.
  Я взглянула на узелок, который она держит в руках, и мне стало плохо. Я осела на землю. Людвиг подбежал ко мне и помог подняться. Ноги все еще не держали и голова кружилась. Я с мольбой посмотрела на учителя, не надеясь что он меня поймет.
  - Дайте его мне.
  Людвиг взял сверток и пошел в дом, в плаще он выволок тело матери. Из плаща виднелись ее светло-русые волосы, которые я так любила заплетать и расчесывать... Не удержавшись я отключилась.
  - Сурая, очнись!
  Щека болела от удара, и спина ныла от соприкосновения с замерзшей поверхностью.
  -Сурая, где ты хочешь их похоронить?
  Я долго собиралась, долго пыталась взять себя в руки, чтобы ответить.
  - В саду.
  На большего меня не хватило. Опять всхлипнув, я встала и стараясь не смотреть на ношу моего учителя пошла вперед. Характерный хруст сзади, дал понять, что Людвигу тяжело. И он шел медленно, тогда, как я практически бежала.
  Быстро, боясь передумать, я взяла у учителя маленький коричневый тряпочный сверток и прошла вперед.
  Систематически прижав его к груди, я опять заплакала.
  Мой маленький братик, был у меня в руках, а я ничего не смогла сделать чтобы спасти его. Если бы только я не ушла...
  Вырос бы он, и я бы учила его буквам и цифрам. Мы вместе бы копались в огороде, выращивали бы чудесные цветы и продавали их. А на вырученные деньги, ходили бы смотреть выступления бродячих артистов. Я бы покупала много книжек со сказками, и читала бы ему.
  Он бы подрос и защищал меня от всех. Мой маленький братик...
  Я зашла во двор, указав на сад. Быстро зашла в теплицу, и взяла две лопаты. Невольно бросив взгляд на угол, я обнаружила там маленькую лопатку, которую сделал мне папа. Мне опять стало плохо, но я удержалась на ногах.
  В саду меня встретил Людвиг, он как раз положил маму рядом с яблоней... Рядом с ней, я положила и братика...
  Мы долго копали, земля не хотела поддаваться и усилившийся снег, сильно мешал, смешиваясь с ветром.
  Когда мы закончили, тело матери было покрыто тонким слоем снега. Людвиг сам уложил ее в могилу и сам же ее закрыл, а я стояла и не могла поверить, что там за толщей земли, находиться мой любимый и родной человек.
  Смерть отца становилось тусклой, но не менее болезненной. Если папа был моей душой, то мама была моим сердцем.
  Когда все-было закончено, я опять взялась за лопату, чтобы вырыть маленькую могилу.
  - Я сам.
  - Нет.
  - Ты вся синяя. Иди в дом.
  - Нет.
  Он еще что-то говорил, но я уже не слышала его. Я видела, что он хотел похоронить брата с мамой, но я хотела, чтоб у него была своя могила, как-будто он уже родился.
  - Я схожу в дом.
  Когда учитель ушел. Я перестала сдерживать рыдания.
  Руки скользили по лопате, и я их почти не чувствовала. Нога выла от тупой боли при контакте с лопатой, и практически одеревенела от холода.
   Закончив, я поставила лопату поперек и села на нее, рядом с самыми близкими и родными мне людьми. Снежинки падали на свежевскопанные могилы, и также оседали на мне. Очень захотелось лечь рядом и заснуть навсегда.
   Людвиг появился из ниоткуда.
  - Идем в дом, я заварил тебе успокоительное.
  Я не реагировала.
  - Идем, там никого нет.
  Я тяжело вздохнула, не желая расставаться с ними.
  - Тебе еще меня хоронить, так что если ты сейчас не встанешь, мне придется рыть еще две могилы, для тебя и для себя.
  - Спасибо, - сказала я глядя на свою семью.
  Сидя за столом мы так и не промолвили ни слова. И уже придя в лавку, Людвиг не позволил мне сразу уйти в комнату, заставив лечь.
  - Магдалена.
  - Нет, пожалуйста...
  Он помолчал, я не видела его лица. Да и не хотела ничего видеть. Я очень устала.
  - Сурая. Твоя мать была избита. Кровотечение, вызвал сильный удар в живот. Есть ли у тебя еще враги, кроме Миона.
  - Это отчим. У него очень сильный удар по животу.
  После этого наступило долгое молчание. Накрыв меня одеялом, он вышел. Я уже не чувствовала холода. И на душе было спокойно. Наверняка Людвиг постарался.
  Утром меня разбудил аромат жареного мяса. Я старалась не думать о том, что осталась одна. Я была жутко голодна, но сама стыдилась этого чувства.
  На автомате, пройдя и умывшись, я прошла на кухню, где Людвиг уже пожирал свою порцию жаркого.
  - Присоединяйся.
  - Мне не хочется, - я села напротив, и только сейчас глядя на еду, у меня пропал аппетит.
  - Тебе надо поесть.
  - После смерти отца, она изменилась. Я не чувствовала ее любви, поэтому и сама мало ее проявляла,- я замолчала, мне трудно было говорить об этом, но я хотела выговорится, именно сейчас, - Я чувствую себя виноватой.
  - Сурая. Слова это всего лишь звуки, поступки- всего лишь действия. Неважно, что между вами произошло. Ведь до этого все было прекрасно. Она любила тебя, и это было видно вчера. Не смотри на то, что происходило в последнее время. Она растила тебя, воспитывала, учила. Все это- поступки матери. Не зачеркивай их. Избавься от плохого и помни только хорошее.
  На глаза опять навернулись слезы. И я кротко кивнув, убежала к себе в комнату.
  Глава XXI
  Людвиг, ворча себе под нос проклятья, шел за мной. Ему не хотелось отпускать меня одну в город, но и удержать он тоже не смог.
  Мне хотелось навестить Эльзу, сказать, что у меня все хорошо и попросить, присмотреть за нашим домом. Прошло четыре дня со смерти матери, но мне до сих пор было так тоскливо. Время лечит, говорил Людвиг, но разве оно излечивает? В это я не верила...
  Я не была уверена в том, что отчим туда не вернется, но и оставить все на произвол не могла. После обучения, я твердо решила, вернутся к себе домой. И если мне потребуется выгнать отчима, так тому и быть.
  Людвиг объяснял мне, что если брачного обряда не было, значит и прав у отчима нет никаких. И вообще, зачем я называю его отчимом? Мда...прилипло.
  Улица была людная, что соответствовало данному времени суток, беспокойному и беспорядочному. Тем более сейчас, мы направлялись в сердце города, на базарную площадь.
  Я двигалась быстро, Людвиг не отставал. Нами было обговорено, то что он "защищает тылы". Не знаю, как на самом деле это делается, но наверное учитель все же рассекречивал себя излишними жалобами и проклятиями в мой адрес.
  Я увидела Эльзу издалека, пышная маленькая женщина, с пухлыми щечками и вафельными волосами, подобранными в чепчик.
  Столько всего произошло со дня нашей последней встречи. Как ей сказать и при этом опять не впасть в апатию?
  - Эльза.
  Голос прозвучал обрывисто, и я не смогла продолжить. Она взглянув на меня обрадовано, набросилась обнимать.
  - Где ты пропадала доченька?
  Я открыло было рот, чтобы ответить. Но тут же его захлопнула и отвернулась.
  "Доченька" эхом раздалось в ушах, и мне захотелось бежать отсюда, и забыть зачем я сюда пришла. Каждый день Эльза видя меня, говорила что-то плохое о маме, каждый день я слушала ее и тем самым предавала.
  - Эльза, - обернула я только голову, не в силах смотреть на подругу, - Меня взял в ученики лекарь, ты можешь хоть изредка ходить и присматривать за нашим домом?
  - А что же твоя матушка и ее любовник не справляются?
  - Мама умерла.
  Я ушла прежде чем, она заметила слезы в моих глазах. Гул площади ворвался в сознание, и я пришла в себя, Людвиг шел сзади впопыхах. Незаметно для себя мы прошли пол пути. Подождав его чуток, я опять развернулась, но оттого что я увидела, ноги попятились назад.
  Отчим стоял с ножом, а позади него еще двое и у них в руках тоже было оружие. Мне стало страшно.
  - Ну что ведьма, испугалась?
  Отчиму очень шла улыбка. Несмотря на ситуацию, мой мозг все же подметил это.
  Сзади раздался шум, и я оглянулась. Людвиг, мой бедный учитель, лежал неподвижно, а над ним хищным взглядом сверля меня, стоял какой-то неизвестный мне человек.
  Если тех двоих, которые были позади отчима, я знала. То этого нет.
  Эти трое работали вместе в кузнице. Я все же один раз пробралась туда. Было интересно посмотреть на то, как работает этот лентяй. И вообще уверится в том, что он там на самом деле не работает.
  Но отчим оказался там, и что интересно хвастал, своими любовными похождениями. В их числе была даже жена наместника, потому он и мог беспрепятственно проходить границу, по документу, подделанному любовницей в отсутствии супруга.
  Я слышала, что сердце Людвига еще бьется. Но никак не могла понять, почему он ничего не сделал, и как им удалось его оглушить.
  Страх, теперь я знаю, чем пахнет мой страх- липким потом по спине и на руках. Отчим приближался и мне стало еще страшнее. Я пыталась сделать что-то, но как-будто моя энергия не доходила до него, или не хотела трогать. Рано, слишком рано я приняла эту чертову клятву! Людвиг ну ты у меня попляшешь, если выберемся.
  Я попробовала достать других, но так же безрезультатно. Наверняка сказался недосып и недоед.
  - Не подходи, я закричу.
  - Кричи деточка, кричи.
  Собравшись с духом, я побежала. Юркнув во двор ближайшего дома, я наотмашь захлопнула дверь, которая стукнулась об кого-то. Об кого именно, мне смотреть было некогда. В голове пульсировала кровь и сердце дикой ланью скакало, подгоняя и дрожью спускаясь к коленям.
  Я уже слышала за спиной чье-то дыхание, как в тот же миг почувствовала, что чувствую биение чужого сердца.
  В тот момент, когда меня коснулась тяжелая рука, мой преследователь упал, и схватился за шею. Я почувствовала приближение другого и в миг сориентировавшись схватилась за ветку дерева и перелетела через забор сада.
  Приземлилась я неудачно, обе ноги завыли от неправильной посадки. Но я не думала останавливаться. Когда я приблизилась к выходу, я налетела на мужчину средних лет.
  Услышав мерзкий голос за спиной, я вздрогнула.
  - Помогите, - это единственное что я успела сказать, меня отшвырнуло к выходу, и за мной закрылась дубовая дверь.
  Свободно вдохнуть я смогла лишь оказавшись рядом с лавкой. Не знала радоваться своему спасению, или огорчаться, если вдруг этот благородный человек, пострадает от рук отчима и его друзей. Но улыбка не сходила с моих уст, я была рада, что в этом мире еще есть добрые люди, готовые помочь и заступиться.
  Постучавшись, я поняла, что Людвиг еще не приходил сюда и побежав вперед, пришла в замешательство не увидев учителя на месте. И уже не знала куда пойти.
  Но одно я знала точно, тут оставаться мне было опасно. Марк, он обязательно мне поможет! Я рванула, через всю площадь, обходя стороной лавку Эльзы, мне почему -то не хотелось лишний раз ее видеть. Подходя к дому Марка, я не могла не оглянуться на наш. На глаза навернулись слезы, но я смахнула их, не желая чтобы Марк видел меня размякшей и разреванной.
  Входя во двор, я невольно представила, что буду тут хозяйкой. И уже мне, а не моему мужу придется следить за этой невыносимой капустой. Да я пыталась отвлекаться на веселые мысли, но все же страх не отпускал. Я боялась, что отчим успел вырваться и теперь идет следом.
  Людвиг, ставший мне родным, пропал, и это беспокоило меня больше собственной безопасности. Я понимала, что если со мной что-то случится, я никогда не разыщу Людвига и он не найдет меня. А он был в этом мире единственной ниточкой, за которую я могла бы схватиться. В том, что он жив у меня не было сомнений.
  - Марк! Мистер Генри! Миссис Глен!
  Было странным, что средь белого дня, на улице и во дворе никого нет. Да и из дома никто не отзывался. Входить в дом, мне было неудобно. Потому я пройдя на крыльцо, постучала в дверь, надеясь, что хоть кто-нибудь выйдет и впустит меня.
  Когда я уже отчаялась и прислонившись к двери, начала сползать по ней. Послышались шаги, и я обрадовано отпрянула от двери. Для меня стало неожиданностью, когда дверь мне открыл Мион.
  Его зеленые глаза сейчас мне показались мутными, одежда была помята и по нему было видно, что он явно не выспался.
  - Что ты тут делаешь?
  - Жду.
  - Чего?
  - Проходи.
  Я попятилась обратно, и рванула во двор. Но он схватил меня за руку и сильно сдавил, когда я начала сопротивляться.
  - Успокойся, -он крикнул мне в лицо, и мне стало плохо. Энергия уходила из моего тела, и я знала куда она сейчас текла, к нему. Его болотные глаза, стали ярче и засверкали прежней весенней зеленью. Той зеленью, которая мне так нравилась, но которую я так и не успела полюбить.
  Он закрыл за нами дверь. И дом мне показался таким пустым, и тусклым. Я резко обернулась.
  - Где они?
  - Кто?
  - Люди, которые тут жили. Где Марк?
  - Они тут больше не живут. И он тоже.
  - Что ты сделал?
  - В том что я сделал виновата ты?
  - О чем ты говоришь?
  - Я люблю тебя Магдалена. Люблю больше жизни. Люблю больше всего на свете.
  Мы все еще стояли в прихожей. И смотря на Миона и окружающую обстановку, в которую он не вписывался, я не могла понять реальность ли это или иллюзия, наплывшая на перенапряженное сознание.
  Глава XXII
  - Почему ты здесь? Я не понимаю....
  Лицо Миона изменилось. Он наверняка ожидал от меня ответного признания. Но он не был ощеломлен, судя по лицу он начал злиться.
  - Что же случилось такого, от чего ты меня разлюбила?
  Мне почему -то стало смешно и я улыбнулась.
  - Я не говорила тебе что "Я тебя люблю".
  Последние слова, я отметила с явным ехидством. Несмотря на видимое веселье, мой мозг тщательно искал пути отхода, ибо я боялась спросить о том что здесь произошло. Я не хотела злить монстра, и жаждала остаться в живых.
  - Это не имеет значения. Идем. Мы уже опаздываем.
  Он надвигался на меня. И я визгнув, ринулась прочь. Дом Марка, был на порядок больше чем наш, но я была частой гостьей в их доме, потому знала, что мне все-равно не убежать. Пока я открою окно, пока выпрыгну, он 10 раз успеет опустошить меня и тем самым лишить последних крох силы, которой во мне сейчас практически не было.
  Горячие руки схватили меня сзади, в тот момент, когда я вбежала в гостиную и увидела несколько трупов.
  Я застыла. Не в силах ничего сказать. Здесь было все семейство Генри Даутона, тела всех не считая Марка. Оцепенение вмиг сменилось яростью. И я развернувшись начала колотить убийцу. Впрочем он быстро меня скрутил и увел оттуда.
  - Их убил не я, - сказал он мне на выходе. Но я безвольной куклой шла вперед, ибо руки мои были во власти моего будущего убийцы, и говорить и тратить силы на это чудовище не хотелось.
  Он вел меня так до самой границы, у которых я увидела стражей. По дороге, встречающиеся нам люди смотрели на меня с жалостью, а порой безразлично. Но никто не кинулся мне на помощь. А Мион сильней сжимал руки, говоря мне заткнуться.
  Каждый раз, когда я видела пожилого старика, во мне загоралась надежда, что это Людвиг, что он придет и спасет меня. И каждый раз мне было очень горько разочаровываться. Желание жить увеличивалось с каждым шагом, и я успокаивала себя тем, что учитель обязательно узнает о моей смерти и отомстит Миону "самыми коварными пытками".
  Вспомнив об угрозах Людвига в мой адрес, я невольно улыбнулась. И страж стоявший подле меня принял это на свой счет и улыбнулся в ответ.
  Мои руки вмиг отпустили. И Мион со всего маху ударил парня. Страж сел, схватившись за лицо руками, а из его ладоней скользя просачивалась алая кровь.
  Я уже не в силах была смотреть на эту жестокость и закрыла глаза. Меня медленно, но верно шатало из стороны в сторону от усталости.
  - Чудовище, - я еле прошептала ему это в лицо, когда почувствовала рядом его дыхание.
  - Что? - он нежно взял мое лицо в руки.
  - ТЫ ЧУДОВИЩЕ! - мой вскрик разнесся по округе.
  Я начала жалеть о своем поступке, когда увидела зеленеющие глаза монстра. Страж которого Мион ударил, был в два раза выше и крупнее, чем он. Но тот ему не ответил, и не успел защитить себя.
  - Впредь будешь молчать, иначе я оставлю тебя тут. - я хотела отступить от него, но он взяв меня за руку зашагал дальше. Уходя, я взглянула на паренька, у которого до сих пор хлестала кровь из носа.
  И решила потратить последние силы на доброе дело. Так как убежать от Миона, я все равно не смогу. А этому парню досталось из-за меня.
  Я зашагала чуть отставая от Миона, а он тянул мою руку. Я не знала, как вылечить парня на таком расстоянии. Поэтому просто пустила энергию на поиск. Не прошло и доли секунды, как я поняла, что из-за сломанной кости кровь не останавливалась. Я не знала, что делать в этом случае, потому просто остановила кровотечение и сняла боль.
  Последние крохи силы, были потеряны. Потому, когда мы зашли в район богатеев. Я во все глаза смотрела, на красоту домов и даже улиц. Красиво одетые люди, казалось спешили куда-то, и даже не обращали внимание на мое присутствие. Конечно, для них я же простая вещь...
  Мне стало весело, что хоть перед смертью я увидела, обеспокоенность на лицах этих гнилых людей. Но вся моя веселость сошла на нет, когда на мощенной мостовой, в железной клетке, нанизанной мухой я увидела Марка. Мое сердце казалось остановилось.
  Прежде черные волосы стали коричневыми, от крови и пыли. Лицо и тело было покрыто ссадинами, а глаза были такими пустыми!
  Я оступилась и ударилась коленями и рукой о камень. Другую руку держал Мион, и это спасло меня от встречи лицом к лицу с улицой.
  - Что с тобой? Вставай надо торопиться, скоро здесь будут бои. Надо успеть спрятать тебя.
  - Что ты сделал с ним? - я всхлипывая, глазами посмотрела, в сторону былого Марка.
  -Он совершил преступление!
  - Какое?-у меня опять началась истерика, - Какое преступление он совершил?- я начала трясти его, а он не сопротивлялся.
  - Он полюбил тебя!
  Мои рыдания вмиг прекратились. И я поняла, что Мион обезумил. А главное, что в смерти своих соседей виновата я, и Марк будет умирать долго и мучительно из-за меня.
  Я так устала, что наверное мой взгляд напоминал чем-то сейчас взгляд Марка. Мион зашагал дальше, влача меня за собой. Проходя мимо Марка, я кинула на мостовую, черную ленту, которой обвязывала волосы.
  Мион заметил это, но промолчал. Это было единственной данью, которой я могла отплатить другу. Лента, которую он сам мне подарил на праздник. Я не заслуживала ее носить.
  
  Глава 23
  Людвиг проснулся полностью опустошенным на пустынной дороге окраины города. Подняв голову он обнаружил, что Сурая пропала. Громко ругнув судьбу за свою неосмотрительность, он встал отряхиваясь от грязи. Снега не было вовсе, хотя он и выпал в тот злосчастный день, но все его мысли были о том, откуда в этом захолустье появился блокатор.
  Блокаторы одна из разновидностей стражей, они были так же редки как и лекари. К их услугам прибегали, когда человек обладающий какой-нибудь способностью нарушал закон или для того чтобы навсегда лишить человека энергии и превратить его в овощ.
  Блокаторы были честолюбивы и их никогда невозможно было встретить в закрытых городах, да и деньгами они обладали немалыми. Потому и были независимы.
  Он виновато осмотрелся кругом и не нашел своей девочки, своей Сураи. Его перенесли сюда и он понимал что прошло уже больше двух часов. Нити которыми он связал себя с ней, настолько истончились, что он не видел их след.
  Блокаторы не убийцы, но тех зверей которых он видел за секунду до падения к их числу причислить не мог. Как и не мог сказать, были ли они заодно.
  Людвиг терял драгоценное время возвращаясь к месту происшествия.
  Он шел вперед и возвращался обратно, но не мог ничего почувствовать. Остановившись возле чьей-то двери, он тяжело прислонился к дубовому дереву.
  Нет, у него ничего не болело, и более того он полностью восстановил свой резерв и мог быть спокоен, что больше не попадет на удочку блокатора. Ему видному целителю было под силу убить любого блокатора, не нападающего на старца со спины.
  Перед его взором возник образ жены, самого ненавистного ему человека. Она никак не могла поверить в то, что их дочь не унаследовала дар отца. И однажды заболев смертельной болезнью , решила убить беззащитного ребенка.
  Сколько раз он прокручивал этот момент в памяти и сколько раз он представлял как она убивает его, а не ее, его маленькую крохотную девочку.
  Он сам был виноват, что оставил их одних дома. Не взяв с собой. Людвиг всеми силами пытался спасти жену, отсрочивая ее гибель. Сначала он не мог ее излечить, потом не захотел.
  Пытаясь вспомнить лицо своей дочери он сморщил нос, когда память отказала ему в который раз. Вместо образа Сураи, сейчас он видел, болезненно вялые карие глаза, темные длинные волосы, острый подбородок, чуть проскальзывающие мужественные скулы, придающие лицу девочки вид взрослого изнуренного жизнью человека. Сурая... он ощутил ее энергию, которую она пустила на волю.
  - Молодец девочка, -улыбка озарила его лицо, и он побежал не хуже любого мальчика.
  Быстро преодолев расстояние, и почти дойдя до того места, где была пущена энергия. Он увидел скопившихся вокруг какого-то мальчугана стражей. Людвиг не мог пройти мимо, как -бы не спешил.
  - Расступитесь болваны!
  Разъяренные взгляды вмиг сменились в безразличные, когда они ощутили лекарскую дущу.
  Людвига за рукав схватил страж со сломанным носом.
  -Помогите ему.
  Вмиг освободившись от захвата, он стукнул его по носу. Впрочем это не причинило ему боли. Страж сразу ощутил, что дыщать стало легче. Но благодарить не спешил.
  Взглянув на лежащего мальчика лекарь понял что это преступник. Но он никак не мог понять, почему стражи занимаются делом совсем противоположным своему.
  - Я не буду его лечить.
  Людвиг не хотел терять ни минуты. Теперь он понял в чем дело и кто нанял блокатора. Он как можно раньше должен найти дом Миона и успеть спасти Сураю. Его отца он осматривал еще год назад, и успел понять что даже смерть сотен лекарей не спасут его жизнь, разве что на время. Он спешно направился прочь от толпы.
  - Он не преступник, -заговорил один из стражей, -Мы задержали его поверив в ложные показания Миона Инорэ.
  Услышав имя Миона. Людвиг внимательно осматрел мальчика, не зная зачем он сдался стражам и Миону. Только теперь он обратил внимание на ленту, которую сжимала в рках кровавая туша. Это была ЕЕ лента.
  В последние дни Людвиг то и дело смотрел на поникшую голову девочки, склонившуюся над его записями и эта лента точно была на ней. Не обращая внимания ни на кого, и не желая тратить время на расспросы, Людвиг побежал вперед что есть сил.
  А позади него, на глазах всех стражей, раны Марка затягивались с чудовищной силой, не оставляя после себя ни одной царапины.
  Глава 24
  Мион
  - Ты думал меня перехитрить? - отец стоял передо мной и смотрел с выражением боли на лице. Я чувствовал, как Магдалена трясется сзади меня, и понимал, что не готов отдать ее на растерзание.
  - Отец, ты убил лекаря нашего округа, и тех лекарей, которых нам выписали с императорского дворца, - я окинул помещение, в котором лежали тела убитых, с проколотыми наспех сердцами. Это было сделано, неуклюже, в спешке, что было еще более омерзительно, - Скоро тут будут блокаторы. Ты представляешь, что ты наделал?
  - Отдай мне девчонку!- его лицо исказилось от злости. Он до сих пор не мог встать с постели. Бледность вся сошла на нет, но болезнь не обмануть надолго. Рядом стояли его верные телохранители. И они были готовы напасть.
  - Ты обезумел! Как может маленькая девочка, спасти тебя? Если даже украв у стольких людей огромного потенциала энергию, ты до сих пор не можешь встать?!!
  - Я отдал тебе всю свою жизнь, - мне стало невыносимо смотреть в его глаза, тяжкий груз ответственности опять придавил меня к земле, заставив сжаться горлу - Мой сын, которому я так доверял, предал меня! - на последних словах он повысил тон, отчего Магдалена полностью спряталась за меня.
  - Ты сам предал меня! Я думал, что ты умер! Плакал у твоей постели, а ты притворялся, глумился над моими чувствами! Если бы я мог, я бы отдал тебе свое сердце. Но ее сердце ты не получишь!
  В следующий миг, я высосал всю энергию из телохранителей моего отца. Нет. Я их не убил. Но двигаться они не смогут долго.
  Тихий смех отца привел меня врасплох.
  - Думал обыграть меня,- он рассмеялся мне в лицо, - Мальчишка!
  У меня все похолодело внутри. Отец был очень умен и хитер. И его тон говорил о том, что жизнь не на нашей стороне.
  Я привел Магдалену в свой дом, чтобы переждать восстание в безопасности. Смерть отца для меня была самой горькой невосполнимой утратой, но вместе с ней пришло и облегчение. И не только потому, что я думал, что Магдалене уже ничего не угрожает. Нет. Я просто очень устал. Устал от всего.
  Когда мы пришли в особняк, и я обнаружил обман, мне было невыносимо больно, но я все же был рад видеть его живым. До той поры, пока не заметил, той резни, что он учинил в погоне за жизнью.
  Наверное, именно в тот момент, я понял для себя, что не хочу такой жизни. Что считаю его жизнь бессмысленной.
  Магдалена полутрупом стояла сзади меня, схватившись мертвой хваткой за ткань моего кафтана, и не отпускала. Лишенная последних сил, она все же надеялась....на меня. А я не мог. Не мог ей помочь. Как и не мог помочь себе.
  Незаметно для отца, я возвращал ей отнятую энергию, крупица за крупицей. Отдавал частичку своей силы, в надежде, что она выживет сегодня.
  Я успел вовремя вытолкнуть ее из комнаты. Как вдруг почувствовал адскую боль в голове. Она смотрела на меня испуганными глазами, теперь они цвели зеленью показывая ее сущность. Моя боль отступила на второй план.
  Она хотела зайти обратно, взять меня за руку.
  - Не заходи,- рявкнул я на нее. Эта комната была подстроена для защиты моего отца, и он в ее пределах мог убить любого. Я давно уже подзабыл об этом, за что сейчас поплатился.
  - Беги,- сказал я ей, а она закачала головой. Кровь хлынула у меня из носа, и я понял, что это конец. Отец меня не пощадит. Потащит меня за собой.
  - Помоги ему девочка,- сказал отец за моей спиной,- помоги иначе он умрет.
  Я уже не мог смотреть на нее. Через силу поднявшись. Я знал, что комната меня не выпустит, но не хотел, чтобы она запомнила меня таким.
  - Восстание лучше переждать в городе, - каждое слово давалось мне с адским трудом. Отец все-таки надеялся на то, что она зайдет, но я этого допустить не мог. Нам повезло, что он сразу не перешел к радикальному методу. Видимо он все же надеялся на меня. И его надежда, не физической, а уже более страшной раной, зияла у меня на сердце. - Спрячься получше мышонок. И ...прости меня за все...... любимая.
  С трудом я захлопнул и заблокировал дверь, израсходовав последние силы.
  - Неееет! - крик отца с одновременным грохотом двери, отозвались ужасной болью во всем теле.
  Но на последней грани сознания, оседая на пол, я был счастлив слышать, как моя маленькая девочка неистово стучалась в дверь.
  Глава 25
  Магдалена
  - Хватит реветь я сказал! - Людвиг в который раз взывал к моей совести. Но ее я сейчас не чувствовала. Он нашел меня на дороге, рядом с особняком Миона. Я не могла идти из-за застилавших глаза слез. Мне было так больно. Что даже когда меня прижал к своей груди какой-то человек, я даже не посмотрела кто это. Услышав голос Людвига, я ненадолго успокоилась. И успела сказать пару связных предложений, насчет восстания и на счет того, что нужно скорей спрятаться.
  Не знаю куда меня вел Людвиг, я не могла смотреть по сторонам. Я утонула в себе. Увязла в своем горе. Если раньше я убеждала себя, что Мион мне безразличен. То теперь я поняла, что это не так. У меня так сильно болело сердце, что я думало что оно вот вот разорвется.
  - Хватит!!!! - Людвиг пытается меня успокоить, но этим лишь все усугубляет, слезы льются с утроенной силой, когда я вспоминаю, как Мион смотрел на меня. Как сказал мне "любимая"....впервые.....и уже в последний раз...
  - Прекрати же, нас могут услышать!!!! - я не понимала где мы, но это было какое-то маленькое помещение, с одним окном из которого только небольшая полоска выходила наружу и говорила о том, что мы в подвальном помещении. И благодаря которой можно было узнать, что сейчас ночь.
  - Как же больно...- справившись с собой, я сказала Людвигу. Я видела еле заметные серые очертания его лица, и хотела понять почему мне ТАК больно!
  Людвиг прижал мне к себе. Я не сопротивлялась и уже дальше всхлипывала в его камзол. Рыдания часто вырывались наружу, но он больше не просил меня прекратить.
  Я не заметила как наступил день. Вдруг открыв глаза, я увидела что мы в чьей-то кладовке. Отлепившись от Людвига, я прислушалась к шуму царившему на улице и мне теперь, мне уже стало страшно за нас. Вскочив, я подползла к окну и увидела, что на улице много людей.
  Я не знала, что и думать. Может восстание закончилось? А может и не началось вовсе? Быстро вернувшись, я начала трясти Людвига.
  - За что? - прохрипел Людвиг, я подумала что ему стало плохо.- За что мне такое наказание в виде тебя? - он открыв глаза зло прищурился на меня.
  У меня округлились глаза и я готова была заплакать.
  - Бестолочь! - ляпнул Людвиг и я поняла, что он шутит.
  - Учитель там на улице много людей. Что нам делать?
  - Выйди поздоровайся.- сказал этот гад и закрыл глаза.
  - Окно? Может его прикрыть чем? Нас могут увидеть?!
  - Сурая прекрати привлекать к себе излишнее внимание. Забитое тканью окно будет больше притягивать, чем обычное. Дай мне поспать, ты меня вчера изрядно полила, но это не значит что я пущу здесь корни. Когда будет можно выйти, я тебе скажу. Ляг отдохни.
  Я не стала отпираться. Тем более я почти не спала ночью. Глаза болели. В горле першило. Я положила голову на плечо учителя и закрыла глаза. Я была благодарна ему, что он поддерживает меня в такой трудный момент и не дает сникнуть. Я так полюбила этого старичка, что начала бояться что и его я потеряю. Именно в этот момент, я пообещала себе, что умру но защищу его от всех. Как бы смешно это не звучало.
  Мы шли уже полдня, про протоптанной, грязной от талого снега дороге. Людвиг молчал, он потратил всю энергию, но нам удалось выйти из города.
  Позади нас остались кровь и хаос, смерть и предательство.
  Мое лицо уже давно приобрело сходства с маской, только иногда одинокая слеза все же скатывалась, как-бы поглаживая щеку и утешая.
  Людвиг запретил вспоминать и говорить о том, что случилось. И я впервые за все время, согласна с ним.
  Я очень устала, но упорно переставляла ноги. Людвигу было еще тяжелее. Он усыпил всех людей на нашем пути, это спасло наши жизни, но полностью обессилило его и сделало нас уязвимыми.
  Вдруг мы услышали топот, Людвиг резво обернувшись приказал молчать. К нам приближались больше сотни стражей. Куда они направлялись, для нас не было тайной.
  Почти все пронеслись мимо нас. Только в конце я заметила трех оставшихся всадников. В глазах плясали мошки от слабости. Но я разозлилась на себя за неосмотрительность. Людвиг, стоял так спокойно, но я чувствовала как ему на самом деле плохо.
  - Кто и куда?
  - Лекарь Людвиг Айзер с дочерью Сураей Айзер.
  - Документы.
  Людвиг вытащил из внутреннего кармана желтую бумажку и передал спешившемуся всаднику.
  Тот внимательно осмотрел содержание и положил их к себе в сумку. У меня округлились глаза. Не могу сказать какова реакция была у учителя. Его глаза и так были навыкат, вряд ли даже при желании он смог бы их выкатить больше.
  - По какому основанию, - зло процедил учитель.
  - Людвиг Айзер, вы обвиняетесь в причинении тяжкого вреда здоровью метру Грилди.
  Людвиг разразился страшными ругательствами. Но вспомнив о моем присутствии замолчал. Спешившиеся всадники приближались к Людвигу. Я видела их ауру. Я чувствовала ее биение. И я не стала ждать.
  Увидевший падение трех тел Людвиг, посмотрел на меня как на бочку с порохом. Я невольно улыбнувшись, обчистила все сумки стражей, не забыв вернуть учителю наши документы.
  - Ты знаешь, что сейчас вся эта свора возвращается обратно?
  - Как?!
  - Без затруднений, - ехидно вставил старикан,- У них связь с отрядом, они чувствуют друг друга как голова свои руки.
  - Может частично их восстановить, но оставить без сознания?
  - Оставь свое благородство для достойных людей девочка. Живо на коня!
  - Я не умею...
  - Ты причина моего неминуемого безумства! Я знал! Знал!
  Не обращая внимания на его реплики, я пыталась забраться на убегающего от меня животного. Тем временем, меня подняли за шкирку и подсадили сзади себя. Я обхватила крепко учителя, боясь упасть. А он лишь тяжко вздохнул.
  Сегодняшний день, ничуть не отличается от других. Череда дней проходят мимо моих сомкнутых глаз. Я уже давно не вижу смысла жизни. Не хочу делать ни шага вперед, но постоянно возвращаюсь воспоминаниями обратно. В свой родной глухой городок, который принес мне толику счастья и неимоверное горе.
  Людвиг заметает наши следы, по которым движутся стражи. Он не говорит мне, что натворил, а я не спрашиваю. Он не жаждет разговора со мной, а я молча копаюсь в себе забывая о его существовании. В нашей жизни осталась лишь дорога, бесконечный бег, который я верю, когда-нибудь закончится.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"