в доме ужасно воняет рыбой, скисшим молоком и мокрой псиной. или псятиной, не знаю как правильно.
а сегодня я лазил по орехам. так хорошо лазить по орехам, ведь идёт дождь и всё мокрое и такое яркое и сочное. почти как настоящее, из кино.
а ещё, а ещё!... а ничего нет. и даже эти ореховые деревья - не больше чем самообман.
мне пошёл бы этот город?
иногда я могу отвлечься.
когда вешаешь каким-нибудь пустым куклам сладкую и липкую дрянь, то сам начинаешь играть в эту игру по правилам.
рассказываешь с таким харизматическим видом о каких-то преимуществах чевота, достаёшь сигарету и совершенно фиглярским жестом подкуриваешь. потом пускаешь дым колечками и загадочно смотришь из-под лоба или лба.
а у киры - гитарный психоз, и он снова думает о том, куда бы засунуть очередную пачку денег. А мне плевать, я могу говорить об этом часами, не имею ни малейшего представления, о чём идёт речь.
Потом встречаешь старую подругу и болтаешь с ней о всякой всячине, не замечая насколько глупы ваши разговоры. и я ем всё это с такой улыбкой, будто-бы я в дорогущем ресторане пищи для ума. а сижу в гэнделике, где пиво на разлив и старые тётки в просаленных фартуках.
и когда отвлекаешься, то всё на своих местах. ты не помнишь и не будешь и не знаешь. никаких проблем, лишь горы улыбок, слов, каких-то мерзких поцелуев и улыбок. остаточно от чего-то всё настолько, что суть слов, и формулировка теряет какую либо слаженность и связанность. как ощущение пространства в море или душевой.
отвлекся настолько, что это переросло в паранойю, которая выливается в синдромы какого-то дерьма. и куча, просто хуева куча идиотиной многословности.
наверное, более жуткими ночи были только тогда, когда людей кидали в колодцы.
у входа в чат спрашивают проездной билет. а у меня только наждачная бумага. в карманах. или, блядь, в каких еще карманах? просто лежит на столе какая-то пластинка наждачки, а я сижу в пижаме, принято говорить ночью, что сидишь именно в пижаме, даже если на самом деле у тебя вовсе нет никакой пижамы вообще, даже в шкафу или многочисленных дверных проемах, почему дверных проемах? причем они?.. неважно ведь, чат для меня все равно недоступен.
Там не нужно думать о времени и мосты там все разного цвета.
а безудержно красивые дома держатся под до ужаса идельно-ржавыми крышами.
там здорово.
тебе бы пошел этот город.
а ночью специально разводят мосты, чтобы ты нечаянно опоздал на разводку и остался на всю ночь на другом берегу... и уже никуда не спешил.
и таксофоны никогда не дадут услышать голос, который тянет услышать, и вбить самовольно гвоздь себе в руку.
развозить сопли - неблагодарное занятие.
совать эти сопли по всем углам тоже не весьма уместно. но ведь все равно.
загоны... загоны... загоны...
должно быть так.
хорошо. в десять.
нет никакого города.
и ничего нет.
если бы у меня в руках сейчас был арбуз, я бы со всей силы бросила бы его на асфальт.
и было бы и ярко, и мокро, и глупо, но потому что нет никакого арбуза.
та которой нет.
знаешь...
а больно почему, если ее нет?
ною, распускаю сопли.. зачем?.. потом будет все ранво.
а сейчас нет.
сука.
держусь...
знаешь.. я всегда изо всех сил держусь... но нахуя?
и ведь наплевать совершенно на все. только перспектива одиночества совершенно не греет осенью.
но и от скуки мастурбировать мозги и какие-то части сердца тоже... не так, как должно быть.
...нет того, в кого можно вложить себя...
порой кажется, что я не такой селовек, и жить для кого-то, жить кем-то - не мое.
но каждой собаке по хозяину.
каждому дому - по жильцу.
иначе все теряет свой смысл.
... я тоже раньше разукрашивала лицо. в самом процессе есть определенное удовольствие. или пофигизм.
или пофигизм.
баба с возу - пошла на хуй.
вот и все.
заебы с телефонами закончатся как только наступит полночь.
зато у меня студенческий до 2010 года и я могу ездить по этому колхозу до потери пульса на поездах.
к чему бы это вообще было..
лед похож на карамель.
только он почему-то горький.
потому что произведен был с помощью трубной воды.
люблю ее.
ничего не бывает просто.
а в универе, теперь в окнах мне будет мерещится только одно лицо.
знаешь, как это, когда там, где ты очень часто был, но ничего не замечал вокруг однажды случается что-то или кто-то, после чего не можешь смотреть на это место без содрогания?
и так по всему городу.
куда мне теперь бежать?..
я же осталась.
и, черт бы побрал, я снова коснулась этой темы. прости.
лучше бы я ела мороженое и думала про разноцветные обложки на тетрадях.
на банке с клеем ПВА нарисован буратино. стильный нос.
хочется так по-детски и так сладко, и тепло, и мягко... спать.
как в детстве.
только в детстве я вряд ли пила так много какой-то дешевой дряни, которая имеет привкус мяса. и под фонтанами никогда не лежала. и не звонила никому, и не рыдала после.
мне в детстве всегда заплетали два хвостика или некого *дракончика.
и ходила я в розовых колготках, совершенно не подозревая, что есть или будет чуть позже какое-то фигово эмо и эти самые колготки войдут во вкус обывателей.
зря я пью.
сейчас бы писала научную в МАН.
как-будто знаешь, 15 лет.
и глаза разъедает тушью.
сейчас только встать и уехать в Донецк к единственной, что может понять.
но куда уедешь с двумя гривнами в кармане?
куда уедешь, привязав себя к батарее?
я же просила... удержать меня. зачем было обещать мне?..
зачем?
*ты же знаешь... я не позволю осени...
ты же знаешь...
глаза размазываю по щекам, как то, что было обещано можно размазать по стене.
нельзя привыкать.
а как по-другому?.. если веришь.. веришь в то, что никогда не случится.
может, я сама все придумала....
был первым снегом был первой болью был свинцовым небом был чужой любовью.
рвал сталью вены ...
и бла-бла-бла...
был первым шагом был первой кровью был все время рядом жег кожу солью
бил по асфальту глотал на ночь стекла последнее сальто в разбитое сердце окон...
так мало сил. черная тушь стекает по руке.
соль хочется есть жменями опять.
... но.
у меня ведь даже подбородок зажил и губы тоже теперь в порядке.
начинается новый этап, который начинается с каждым разом, как я обязуюсь вычеркнуть память из списка необходимых вещей.
никогда ничего не начнется. нового.
еще одно утро, как-будто нудный-нудный фильм, который мы обязаны смотреть *для общего развития.
... да.. заебывает постоянно ныть.
но еще хуже все это воспринимать.
не изменишь.
я чувствую это.
но пока не пройдет этот страх быть застуканной рядом, я не смогу поменять стекла на разбитых очках
долго к чем-то идти.. и сбиваться... сбиваться... сбиваться.
когда тебя посылают - ты уходишь, и становишься виновником такого дебильного прощания. почему?
на надгробных плитах дешевым маркером пишут название групп и имена.
через кладбище от универа я выхожу на какой-то проспект.
мне там нравится. когда три пары из трех ты сидишь на трубах со стекловатой и куришь. и улыбаешься так мииииило.
первое впечатление всегда не такое.
ах да...
когда тебя посылают - нужно уходить. сразу же.
у него депрессия.
как же на раз здорово прямо как по маслу вставляется расширитель в левую мочку.
а когда-то было до ужаса неприятно.
мы рассекаем друг друга мгновенно.
как я могла со своим лезбийским складом ума..? как я могу терпеть все издевки?..
могу.
без света, на свете...
знаешь, иногда каж5тся, что все, что ты думаешь, кто-то слышит.. нет, не просто кто-то, а тот, кто лучше бы не слышал эттго всего...
неприятно.. стыдно.
но ты думаешь об этом...
и, может быть, говоришь... но не осознаешь.
бред.
больно.
а когда не больно, то больно ему.
а больно - ему наплевать.
я ною.. ною.. как должно сейчас ныть измученное ухо.
но оно впускает в себя эту черную хуйню.
... точно также.
день ото дня режет пальцы любовь. та, которой нет. и каждый рассвет я встречаю один. он может спалить здесь всё.
а я перестал ощущать себя на расстоянии. и знать, когда и что мне напишут. не знаю, почему так. обидно и как-то тошновато от всего, что окружает.
университет. замечательно, отвлекает от всего, особенно если в него не ходить.
мне сегодян кто-то пожелал счастья, а я хотел плюнуть в лицо или ударить в затылок.
а насчёт одиночества ты права. тяжело одному просто.
ничего. да, я знаю это чувство.
только что заметил, что уже который день стелю на диван изодранную в ветошь простыню. почему-то от этого ужасно страшно, будто бы я не в своём доме, ведь до сегодня я не замечал этого.
сегодня пили с тёмой пиво и он тебе звонил с чужих номеров.
а я видел ту, которую когда-то любил. наверное. теперь я могу с полной уверенностью говорить это слово, ибо мне противно всё, что связано с ней. это не тот случай, когда остаёшься друзьями. это тот случай, когда ненавидишь. а моя мама её защищает. а мне хочется разбить ей лицо чем-нибудь тяжёлым и острым.
сегодня нашёл свою детскую фотокарточку, где я выряжен в гусара. каким же красивым я ба я кромсаю эту фтокарточку тупыми ножницами, потому что острых ножниц в этом доме никогда нет.
и завидую Вэлу. чёрт, как же это низко.
нужно нагрузить чем-то мозг. срочно и плотно. иначе будет полный пиздец всему, что в тугом комке висит где-то в горле.
а порой мне бывает обидно от того, что помню буквально на два года назад. ничего не помню из децтва, кроме того, что облился кипятком, и чуть не умер из-за таблеток для сердца, которые привлекли сладким вкусом. и то помню по чужим рассказам.ыл в детстве. просто такой себе сладкий ублюдочный лапочка.
а держишься из-за того, что не можешь не держаться, потому что сорватся - не твоё. и ещё потому, что знаешь , что именно так должно быть.
перспектива одиночества не радует? меня тоже. а часто мы занимаемся тем, что нас на самом деле радует?
скука. сука, я сам не знаю, что делать, чтобы было хоть чуточку интересней. пустая квартира и я накрасил чёрной тушью лицо. полный идиотизм, а тоже ведь всё равно.
одиночество. да, оно рядом. не то, что нет друзей. а то, что нет того, в кого можно вложить себя
Оксан, я не могу понять того, что происходит.
я ходил на море сегодня, курил, рисовал и что-то писал в блокноте.
потом лежал на песке и слушал волны. и знаешь, на мой кед просто взяла и села белоснежная чайка. абсолютно без боязни. сидела, смотрела, потом чистила перья.
а я плакал от этого. потому что тоже боюсь одиночества.
потому что осознаю как тяжело.
*замути...
противно слушать.
*а что у тебя с...
ещё хуже, потому что как идиот отношусь к людям, которые на самом деле люди. которые дороги. боюсь чего-то. даже сделать дурацкий шаг навстречу боюсь. а те, кто мне и нахуй не нужен - вот они, под боком. и легко с ними, и радужно.
а совсем не нужны мне они. те, кому столько хочу сказать - вроде бы рядом, но они тоже одни. а я ничего им не скажу, потому что именно им и боюсь говорить. потому что им не скажешь чепуху ии стандартный бред. потому что им хочется говорить только то, что на самом деле внутри. а я боюсь. чёрт, мне очень страшно.
ещё есть такая манечка - посвящать стихи тем, кто никогда не узнает что я посвящаю им стихи.
у тебя есть та, которая тебя поймёт. хоть на расстоянии, но она есть и она реальна.
а у меня нет никого, кто бы был мне нужен. кому бы был нужен я.
и с каждым днём это давит всё больше и больше. глубже и глубже. и сердце ломает рёбра изнутри
.
не хочется ничего.
совсем ничего и никогда.
есть куда деться в себя.
жить поэтапно. красочно и обьёмно.
выжигая всё прочее и кровоточащее.
как через целофан продираюсь. как всю жизнь в упаковке.
почему не послать в ответ? или просто заплакать? а может лучше надуть щёки и с гордым видом уйти?
когда посылают не говоря ни слова - стоит стоять там же. потому что туда, где ты стоишь, и посылают.
я знаю место, о котором ты говоришь.
иногда мне кажется, что ты боишься меня.
я каждый раз задаюсь вопросом, почему пишу всё это тебе, и почему всё это ты пишешь мне.
не ищу ответа, просто задаюсь.
как бы глупо не звучало, но ты сама всё знаешь. что и как. почему и зачем. даже на эти самые злоёбистый вопросы ответы знаешь. лично для себя...
наверное, я слишком узколоб. всё исходит из моей идиотичной личности.
всегда хочу кому-то как-то помочь, но даже не знаю как. и не помогаю. но хочу. потому что у добра должны быть большие зубы и кулаки.
свобода от. или свобода для? а может свобода ради?
бред, абсолютный и непромокаемый бред.
нет свободы. есть одиночество. апатичное осеннее одиночество.
а та чёрная хуйня - это всё, что вокруг. которое нагло и мерзко лезет своими паршивыми пальцами куда-то между рёбер.
а он просто такой, какой есть для тебя.
у тебя не лесбийский склад характера, нет. у тебя нет склада характера, или этому не придумали названия. поверь, если сможешь.
а ведь когда посмотришь на меня в жизни - то нет никакой возможности сказать, что у меня когда-то что-то бывает плохо. ведь у меня всегда всё хорошо. у меня всегда улыбка и доброе словечко для каждого дибила и дуры. такой себе помошничек.
я знаю, что я взорвусь. на куски. и не будет меня уже. умру...
не потому, что никто не поймёт. потому что отвергнут.
а у тебя всегда есть и будут дождь и крыши. сигареты и что-то там.
страх..?
иногда думаю, что просто вот это кто-то обязательно кому-то пишет. потому что так надо..
но нет.
не знаю.
необоснованные ответы должны оставаться в кармане.
помошничек...
я тоже улыбаюсь. но они постоянно что-то выпытывают. наверное, я и вправду не осознаю, что говорю и каким на сей раз будет мой взгляд.
*расскажи что-нибудь.. бесит. но я иногда нахожу какие-то нелепо-смешные истории. и улыбаюсь. они их не понимают. какие-то чертовы шифры. смеешься. вспоминаешь с кем и как это было. и что никогда ведь не будет больше. именно так.
я приучаюсь быть общительной. никогда ведь не будет так, что нас будут окружать только те люди, которые важны.
значит, нужно привыкать.
или не нужно.
все равно ведь.
и так все как по рельсам на санках.
сука, как же приятна эта ноющая боль...
тссс...
тихо.
все хорошо. до тошн...
тссс...
Глава 2.
Хочется снова достичь такого утончения чувств, чтобы снова вернулось состояние двухлетней давности - состояние "иррационального экстаза"
я бы сейчас тоже кричала. долго и громко.
но *лишь бы как* я не хочу. а по-другому - не время.
пока не настало сегодня я ставлю под кожей на лбу отметку, чтобы не забыть, что ночью мне привиделось и четко отпечаталось в мозгу слово "все". и много ровных знаков.
Ты мне знаешь что ответь: У тебя это естественное само собой разумеющееся желание или тебе взяло так и пришло в голову "ну, наверное, типа надо"...
я не готова к осени.
а еще, знаешь, как же до бешенства тешит самолюбие, когда кто-то вот так унижается перед тобой и чувствует себя черти чем.
может, это комплекс, а как по мне - вполне естественная реакция.
.
буду ходить в кино и каждые выходные куда-то ездить в электричках.
все равно куда.
и ногти буду красить в какой и когда хочу.
и курить сколько хочу. буду.
всё супер.
из-за меня кто-то там где-то там унижается и чувствует себя последней тварью. предлагает мне какие-то отношения, при которых я могу делать всё, что хочу. включая и включая.
какой-то бред.
люди перестали быть людьми, превратившись в какие-то автоматы самобичевания.
меняются лишь окраски программ, а та самая красная кнопка всегда одна и та же, пот тем же стеклянным колпаком.
смена дня и ночи происходит теперь не в природе, а в зрачках. уже, шире...
безнадёга.
потому, что слова *истерично* *Психозно* плотно въелись в кожу. напряги...да. это стандартно.
и мы выбрали альтернативу всему.
с такими людьми и такими идеями.
знаешь, она мне звонит и просит помирится. пишет резаные глупости и горы сентиментальности.
а мне противно от этого. потому что не для того я уходил, чтобы возвращаться.
нет у меня самолюбия, которое можно тешить чужим унижением.
зачем это тебе?
я готов к осени. выкинул весь багаж и бросил провожатых.
чтобы как всегда быть одному осенью.
знаешь, наверное у меня травма.
наверное та, которую я впервые полюбил, когда переехала в германию, поставила в голову стальную пластину. чтобы та звенела и звенела при малейшем порыве ветра.
как на крышах домов бояр и прочей братии...
пришло...к лету это пришло. и не так всё ощущалось, не так. перестало быть чем-то нужным и востребованным. чем-то моим.
чем стало? тем, что можно назвать безнадёгой. тем, что ещё хуже одиночества.
а что теперь?
теперь я просто боюсь всего, что может случится. не важно когда и с кем. боюсь, чтобы кнопка *повтор* не заклинила где-то в видеомагнитофоне сверху.
осень.
даже в универе мне нескем стоять и курить на переменах. и молчать не с кем.