- Хм, значит, - недоверчиво протянул Убарни-младший, сын и младший помощник отца в его нелегком, особенно после сегодняшнего происшествия, бизнесе.
- Налицо все детали преступления, - категорично заявил Серчер, подняв наэлектризованный статикой палец вверх.
'Ну, он профессионал, ему виднее', - подумал мистер Убарни-старший, не решаясь при сыне задавать глупых вопросов.
- И что же вы видите? - похоже, его сына мало интересовали вопросы интеллектуального превосходства.
А посмотреть, право, было на что. В небольшом - на десять столиков - зале ресторанчика, слабо освещенного безвкусной люстрой с незаметным смещением в сторону двери, все девять столов с некогда накрытыми блюдами, фужерами, а сейчас опрокинутые, словно после землетрясения, создавали бесподобную симфонию хаоса: увертюрой служила горсть рассыпанных виноградин у входа, а финалом - окровавленный труп у стойки заказов. Неестественно скрючившись, с опрокинутой назад головой, труп сидел на одном из стульев, точнее, на единственном стуле, который здесь стоял.
- Я вижу немыслимое в своей жестокости убийство, - ответил детектив, непроизвольно двигая желваками осунувшегося овального лица. При том, что повидал он много на веку своем, такое зверство всегда пробуждало в нем ненависть к злодеям.
Полностью согласный с ним Убарни-старший, с омерзением разглядывая сидящий через зал ресторана труп, высокопарно заметил:
- При том, что повидал я много на веку своем, такое зверство всегда...
- Как посмели они убить это невинное, милое животное? - в гневе перебил его Серчер. - Этот кот не заслужил, не мог заслужить такой смерти!
На что Убарни-младший вежливо заметил:
- Кот, в которого так беспощадно воткнуто семь ножей, которыми словно играли в дартс или исполняли фокусы с метанием, всего лишь чучелом попал к нам на распродаже в прошлом году. Вам не жаль человека?
- Ах, если так, - довольно быстро пришел в себя мистер Серчер, - то пусто сеять гнев в душе. А люди что? - они что звери, разве что неразумны порой и рады избавить мир насущный от парочки себе подобных.
Труп одобрительно храпнул. Ответ прозвучал громко и на сто процентов живо. При этом труп не удержался на месте, и в итоге создал абсолютную идиллию разрушения - теперь все стулья покоились лишь на двух ножках да в иной плоскости.
- Что здесь стряслось, ответь сейчас же, пьянь! - в сердцах выпалил мистер Убарни, подбежав к единственному свидетелю, и окатил его из графина со стойки заказов.
'Такой бесцеремонный кавардак не мог устроить один человек' - подумал детектив Серчер, решив, что это дело попахивает спиртным флэш-мобом: в делах, замешанных на алкоголе, ему всегда помогал особый нюх. В блокноте же, в разделе 'Важное', оставил небольшую заметку: 'Устроить экономическую проверку деятельности блошиного рынка, в частности, в сфере торговли чучелами'.
Между тем, подвыпивший с перебором в одну промилле мужчина, который, к слову, функционировал как субъект, постоянно шмыгающий носом и неудачно пытающийся чихнуть.
- Клянусь я недопитой пинтой пива, что кровь на мне моею быть не может, - не особо ворочая языком, все же более-менее ясно излагал ответ лежащий. - И будь я проклят, если я в чужой решил крови умыться.
- Да бредит он, по ходу, - со смешанными чувствами разглядывал 'пьянь' Убарни-младший. - Ему бы отлежаться.
- Пусть скажет нам сначала, что здесь случилось, - предложил хозяин ресторана. - Ведь вышли мы буквально на минуту.
- Не стоило нам делать стены с шумопоглощающим покрытием, наверно, - острить любил младший, и пользовался этим от случая к случаю.
- Мне б горло промочить, и все охотно изложу вам я, - выдвинул условие сидящий на полу, пытаясь дотянуться рукой до ближайшей бутылки с вином.
- Скажи-ка для начала, кто ты, и кровь откуда? - выстроив лицевые мышцы в неприступную, холодную и грозную скалу, спросил детектив.
- Я Джерри Мемор, дегустатор, - представился свидетель. - И кажется мне, кровь имеет сочный привкус. Уж не томат ли?
- Стол где десятый? - считая пальцем мебель, вскликнул вдруг Убарни-старший. - И кто повинен в хаосе, что захватил столь тихое местечко?
- Меня друзья оставили, наверно, чтоб отдохнуть я мог, и не мешать мне шумом чокающихся бокалов чтоб, стол, кажется, забрали, - приободренным голосом произнес Мемор, глотнув учтиво протянутого ему младшим помощником вина. - Боюсь, уж больно неуклюже получилось.
- Сказали ли они, где вы вновь встретиться должны? - закинул свою детективную удочку мистер Серчер.
- Ну, разумеется, - сквозь пары сухого сухопаро разглагольствовал Мемор, - нет.
- Они сказали лишь, - икнув продолжил он, - что стол вернут, вернут бурбон, рояль и девушку красивую у кассы...
- Сестренка Дженни!
- Рояль, как же так! - два голоса вдруг прогремели в ресторане.
Глава 2. Триллерная.
Он был жесток, беспощаден, хитер, ловок, неукротим и крайне креативен в методах похищения людей. Он был известен под десятками имен, и каждое из них заставляло трепетать ту или иную часть населения земного шара. Детектив Серчер наводил о нем справки, но не ожидал столкнуться с его деятельностью здесь, в среднем по численности городе, где с преступностью было покончено еще до возникновения группы особого реагирования, отдела тяжких преступлений и, собственно, мистера Серчера. Причем последний возник уже достаточно давно - впервые он раскритиковал белый свет еще тридцать лет назад, а все детали своего рождения уяснил всего через десять лет, допросив родителей установленным порядком по полной программе, что и определило его дальнейшую судьбу. За то, что он любил вести досье на всех знакомых людей, юного мистера Серчера поспешили отдать в кадетское училище, и с облегчением забыли.
И вот, спустя двадцать лет, детектив Серчер нападает на след неуловимого Кэтчера, который изощренно похищает, пытает и еще невесть что делает с людьми, и при этом не подпадает ни под категорию серийных маньяков, ни под категорию торговцев людьми, ни под категорию террористов-экстремистов, ни даже защитников прав животных. И все перечисленное одновременно. Интерпол уже три раза выходил на Кэтчера: дважды им в руки попадал двойник, а однажды они два месяца гонялись за тройником.
Но Серчер был из другого теста - он сразу понял, откуда дует ветер. Прикрыв форточку, он продолжил внутренний монолог рассуждений.
Если бы обстоятельства расследуемого им дела произошли в ином месте, порядке, без участия или с участием некоторых определенных лиц, Серчер расследовал бы обычный розыгрыш пьяной веселой компании, и уже к одиннадцати часам вечера спокойно попивал чай на мансарде. Но все испортил рояль.
Как оказалось, хозяину ресторана рояль был важнее дочери по двум причинам: во-первых, дочь была приемной, во-вторых, рояль был родным. С Дженни Убарни-старшего объединяло восемь лет жизни, тогда как рояль был семейной реликвией и служил верой и правдой уже почти век. К тому же, Дженни любила прикарманивать чаевые. Рояль, разумеется, наоборот, являлся причиной появления чаевых в среде договорной оплаты за заказ.
Итак, рояль был ключом, составной частью безумного плана и, по совместительству, дорогим музыкальным инструментом. Мистер Серчер разделил мысль и пустил по двум направлениям - проверка антикварных и музыкальных магазинов, аукционов и опрос работников компаний грузоперевозок.
Но, слава богу, результаты оказались отрицательными, иначе пришлось бы добавить еще одно скучное бытовое дело в свою коллекцию.
Близился закат третьего дня следствия, а Серчер все ломал голову над столь замысловато сплетенной паутиной справа от камина - в этой истории тоже скрывался паук.
Прозрение наступило неожиданно. Правда, произошло это во сне, а на утро детектив уже ничего не помнил, но знал, что дело скоро сдвинется с мертвой точки. Так и произошло - нашли труп Мемора.
Труп Джерри Мемора, как и следовало ожидать, оказался тем еще выпивохой, и после пятого профессионального пинка Серчера вновь превратился в свое живое подобие, коряво объяснив, что единственного человека, которого он, может быть, знает, но который точно участвовал в той массовой затее, был Роби Мохноногий.
Искать человека только по имени и кличке в городе с населением в три миллиона блоггеров, чатеров, ди-джеев, работников сферы интимных услуг, комментаторов на видеопорталах и любителей ролевых игр - дело достаточно сложное; сложнее, разве что, найти иголку в стоге сена, которое упаковано в сверхпрочный контейнер и проплывает между Юпитером и Сатурном.
Однако, как ни странно, накануне Роби Мохноногий был похищен и обрит. В связи с перенесенной эмоциональной травмой, Роби покончил жизнь самоубийством, прыгнув под колеса проезжающего джипа. Водитель, являясь человеком образованным, опытным, в высшей степени ответственным финансовым директором крупной организации, опаздывал на важное служебное совещание, поэтому позвонил в полицию только к вечеру, почему-то заявив не о происшествии, а об обнаружении угона своей машины. Сложная схема уверток и лжеумозаключений финансиста, как в недостаточно продуманной финансовой афере, так и в данном случае, рассыпалась из-за маленькой детали - свежей газеты с отпечатками пальцев владельца во вновь найденной машине. Однако настоящим уловом явился ключ на обычной нити, намотавшейся на трубу бампера.
Таким образом, к вечеру четвертого дня следствия у детектива появился настоящий ключ, и стоило бы забыть о неудачных метафорах, как вдруг позвонил Убарни-старший и вспомнил об этом треклятом рояле.
- Не могли бы вы описать взаимоотношения вашего сына и приемной дочери? - после двух минут причитаний, лившихся из трубки, у Серчера лопнуло терпение, и он прибег к стопроцентному средству избавления от докучных звонков. Средством являлся вопрос, выводящий на раскрытие семейных нелицеприятных тайн.
Стопроцентное средство срабатывало уже сотню раз, поэтому на этот раз решило взять отпуск.
- Ну, любят они друг друга, - с ходу признался Убарни-старший, - они же ждут совершеннолетия, чтобы выйти из-под моей опеки и пожениться.
Тут детектива словно током шарахнуло. В сотый раз выругавшись на свою невнимательность по отношению к оголенному проводу, Серчер вернулся к разговору:
- Когда же совершеннолетие?
- Два дня минет - и вот они свободны, - изрек хозяин ресторана. - К тому же, они ровесники.
- И далеко же они решили уйти от вашей опеки? - поинтересовался детектив.
- Не сказано сие, но жить им под одной со мною крышей больше нет желанья.
'Немудрено', - подумал Серчер, вместо слов поддержки в его голове рождалось подозрение:
- Быть может, младший в поездку собрался какую?
- Нет, что вы, - ответил Убарни. - Он, вообще, не ночует вне дома без моего ведома. Я всегда следил за этим.
- Готов поспорить, именно сейчас он попрал ваши вековые традиции семейного воспитания, - ударил об заклад детектив, крутя перед глазами ключ. - Первый шаг запускает лавину. Лед тронулся. Готовьтесь пожинать плоды, а я еду арестовывать преступников.
Ошеломив Убарни-старшего набором глубоко философских рассуждений, мистер Серчер бросил трубку и двинулся в путь.
Ключ привел его в один из небольших и не очень известных мотелей, в котором он по чистой случайности недавно останавливался во время служебной командировки. Именно поэтому ключ показался ему знакомым, хотя и не отличался чем-то особенным, кроме, разве что, буквы 'F', набитой на нем.
Уверенный в своем профессиональном и силовом превосходстве, что родилось с ним и копилось годами, великий и бесстрашный мистер детектив Сид Серчер вновь стоял на пороге раскрытия дела. Он уже понял, что Дженни и Убарни-младший организовали весь этот бедлам с целью похищения и продажи в последующем (когда утихнет буря негодований отца и дело будет закрыто) рояля, чтобы на вырученные деньги, наконец, зажить долго и счастливо. Они продумали все превосходно, подключив третьих лиц. Но вот избавиться от Роби незаметно не получилось. И вот, переступая порог заветной двери, из-за которой лилась живая музыка, крадущийся, словно кот на ночной охоте, детектив щелкнул выключателем, и комната озарилась светом.
В центре комнаты стол. На столе бутылка отменного бурбона из личных запасов хозяина ресторана. В дальнем углу рояль, за которым играет Убарни-младший.
Самая проблема крылась в том, что именно так себе все и представлял Серчер. Все, кроме одной детали.
- Ты арестован, - улыбнулся детектив, целясь в игравшего пистолетом. - Скажи-ка, где милая крошка Дженни?
- Жаль, что она не присоединится к нашему празднику, - опечалился Серчер, завинчивая глушитель.
- Как тебе музыка? - не обращая внимания, спросил младший.
- Неплохо, - оценил детектив, - но Молли Ремир играла лучше.
- Та девушка, которую так и не нашли?
- Которую и не искали толком. Это была моя самая неинтересная работа. Не пришлось даже изобретать какие-либо схемы, чтобы повести следствие по ложному пути или уничтожать улики.
- Со мной будет больше мороки? - уточнил Убарни.
- Не забывай, я поймал преступника, - многозначительно произнес Серчер.
Убарни-младший повернулся и расхохотался:
- Ты поймал меня?
И уже серьезнее продолжил:
- Или ты пойман мною, Кэтчер?
Шаги, что были еще мягче, чем его, шаги молодой и грациозной в своей легкости девушки вкупе с музыкой сумели обмануть слух детектива, а электрошокер вполне удачно отогнал сознание. Оно сумело вернуться, только когда на запястьях защелкнулись наручники.