Маркелова Софья Сергеевна : другие произведения.

Грибной сад

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Юридические услуги. Круглосуточно
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Пока над городом властвует ночь, Илья проникает в чужие жилища и обносит их - для него не существует закрытых дверей. Во время одной из своих вылазок домушник оказывается в квартире, где стены обиты полиэтиленом, а на питательном субстрате из человеческих тел растут грибы. Встреча с хозяином неизбежна, и Илье придётся постараться, чтобы не стать частью этого грибного сада. 16+
16+

Аннотация: "Пока над городом властвует ночь, Илья проникает в чужие жилища и обносит их - для него не существует закрытых дверей. Во время одной из своих вылазок домушник оказывается в квартире, где стены обиты полиэтиленом, а на питательном субстрате из человеческих тел растут грибы. Встреча с хозяином неизбежна, и Илье придётся постараться, чтобы не стать частью этого грибного сада".

  На лестничной клетке мерцала грязная лампочка. Спрятавшись от её назойливого света на площадке между этажами, он задумчиво курил, поглядывая в распахнутую форточку на дом напротив.
  В терпком мареве ночи эта многоэтажка казалась изъязвлённым исполином, чью страдающую плоть изнутри разъедали личинки. Они ползали в тёплых дырочках, извиваясь, пульсируя жизнью и обещая в скором времени рассыпаться прахом, так ни во что и не превратившись. Загорались и гасли пятна света в окнах, но взгляд Ильи был прикован к одному-единственному чёрному провалу, где ничто не нарушало безмятежного покоя.
  "Скоро, совсем скоро..."
  Окружив себя молочно-белой пеленой сигаретного дыма, он терпеливо ждал, изредка бросая взгляд на циферблат наручных часов. Едва стрелки застыли в нужном положении, Илья выкинул тлеющий бычок в пасть ночи и бесшумно вынырнул из клубов дыма.
  Гулкий подъезд дома напротив встретил его напряжённым молчанием, и на четвёртый этаж, до обшарпанной двери без номера, он добрался крадучись, не издавая лишних звуков.
  Знакомое сладостное предвкушение разлилось в груди, когда Илья сорвал с ручки свой маячок, дешёвую рекламку, и ласково, как любовник, ввёл инструменты в чрево замка. Задрожали пружины штифтов, сердечник поддался на дразнящие прикосновения и повернулся, пуская постороннего за порог.
  В квартире витал слабый землистый запах, который моментально исчез, стоило принюхаться. Аккуратно затворив дверь, Илья обратился в слух. Как и ожидалось, в анфиладе комнат властвовала тишина. Через мгновение свет налобного фонаря рассёк тьму, и она брызнула в стороны, прячась в углах и под потолком.
  Бетонная коробка бесстыдно обнажила свою внутреннюю пустоту.
  Илья сперва не поверил собственным глазам, после с нарастающим чувством досады обошёл комнаты, но всюду его сопровождали лишь голые стены. Многообещающая наводка оказалась жалкой пустышкой, не стоившей потраченного времени.
  Только в последней, дальней из комнат, свет фонаря внезапно ярко блеснул и очертил силуэт человека. Илья вздрогнул, не ожидав повстречать здесь постороннего, и фигура, увенчанная короной света, вздрогнула вместе с ним, в точности скопировав движение.
  Луч выделил из мрака тусклую золочёную раму на стене, вязь орнамента, запылённое зеркальное полотно, в котором в полный рост отражался застывший на пороге Илья. Подойдя ближе, вор оценил антикварное изящество неожиданной находки. Высокое зеркало - единственный предмет во всей квартире - сияло внутренней благородной красотой даже под слоем пыли.
  Илья примерился к раме, раздумывая, как вызволить это старинное сокровище из квартиры. За неимением иной добычи отказываться от такого трофея он не собирался, пусть транспортировка до машины и обещала быть трудоёмкой. Однако вместо искомых креплений его пальцы нащупали рычажок - тот с щелчком опустился, и зеркало отодвинулось, распахнув чёрный проход.
  В бетонной стене между двумя квартирами была пробита брешь. Оскалившийся рваный зев пролома уводил в темноту, откуда сочился землисто-грибной дух.
  Илья заглянул в дыру, окунаясь в тёплый застоявшийся воздух. Другая квартира встретила его тишиной подземного некрополя, никогда не знавшего звуков поверхности. Поколебавшись, вор всё же переступил высокий порог и сделал пару шагов вперёд, озадаченный находкой.
  Под ногами зашуршала полиэтиленовая плёнка, и когда незваный гость отвлёкся на неё, за спиной с мягким щелчком вернулось на место зеркало. Проход можно было открыть и с этой стороны, в чём Илья сразу же убедился, но возвращаться пока не стал: завёрнутая в полиэтилен квартира с магнетической силой манила его. "Я всего-навсего немного осмотрюсь", - решил он.
  По правую руку часть стены была завешена грязной драпировкой; Илья заглянул за край ткани, и его взору предстало заложенное кирпичом окно. Во время слежки он мало внимания уделял другим квартирам, но теперь ему отчётливо вспомнились наглухо заклеенные фольгой и газетами окна по соседству. Вот и тайна, что они скрывали.
  Аккуратно ступая по полиэтилену, сопровождающему каждый шаг шуршащим шёпотом, вор углубился в неосвещённый коридор квартиры, пустой, как и её соседка. В тупике ему встретилась входная дверь, тоже замурованная чьими-то стараниями. Это место явно скрыли от всего мира, и попасть в него можно было, лишь перешагнув обманчивую грань зеркала, словно кэрролловская Алиса.
  Игнорируя растущую тревогу, Илья заглянул в единственную жилую комнату. "Может, хотя бы здесь найдётся объяснение всем этим странностям?" Яркий свет его фонаря вмиг стал неуместным из-за потустороннего зеленовато-жёлтого сияния, разлитого в воздухе.
  Сияние испускал грибной сад, любовно взращённый неизвестным творцом в самом сердце бетонной многоэтажки.
  Гифы, полупрозрачные тонкие нити мицелия, стелились под ногами, покрывая плёнку. Комната утопала в колонии мелких, тесно растущих грибов. Будто мириады светлячков, их купольные шляпки на хрустальных ножках разгоняли полумрак, льнули к стенам, тянулись к потолку, образуя труднопроходимые джунгли. Густой влажный воздух неохотно проникал в лёгкие, и Илья, едва схлынул первый шок, мучительно закашлялся.
  Не успев толком отойти от увиденного, вор отчётливо расслышал приближение беды. В окружающем безмолвии щелчок двери, открывающей потайной ход, прозвучал для него приговором. Потратив несколько мгновений на раздумья, он погасил налобный фонарик и нырнул под прикрытие податливой грибной плоти. Осторожно поправив шляпки вокруг себя, отчего ладони оказались усеяны, как сверкающей звёздной пылью, мельчайшими спорами, Илья замер в ожидании хозяина сада.
  Он не был готов к этой встрече. За всё время слежки владелец квартиры без номера ни разу не явил себя - теперь же пришёл в самый неподходящий момент. Но роптать на изменчивую удачу было бессмысленно, а вот многолетний опыт подсказывал, что лучшим решением будет просто затаиться и поменьше думать о безнадёжности своего положения.
  Судя по шуршанию, по коридору тащили что-то тяжёлое. Илья насторожился. Сперва на пороге показалась согбенная спина в белом защитном комбинезоне, затем - скрытое под маской и респиратором лицо, а уже после - волочимый труп женщины.
  Пока Илья не мог оторвать взгляд от покойницы, незнакомец уложил её на полиэтилен и принялся за работу: скальпель из ниоткуда возник в его руке - один взмах, второй, третий - и плоть разверзлась под опытными прикосновениями. В тесное нутро он пересадил отдельные грибы, со всей заботой расправив длинные гифы.
  Илья со смесью страха и неверия наблюдал за происходящим, невольно подмечая каждую деталь процесса: ровные края среза, влажный блеск внутренностей и опытные руки мастера, трамбующие кишки в животе. Даже чувствуя накатывающую волнами дурноту, вор всё равно не смел закрывать глаза, чтобы быть наготове, если вдруг его заметят.
  Едва вид изуродованного тела наконец устроил хозяина, он оттащил труп в сторону, под сень грибных крон. И только в тот момент Илья впервые сосредоточил внимание на почве, на которой и рос сад.
  Здесь не было ни земли, ни мха, ни субстрата. Лишь десятки человеческих тел, ставших питательной средой для колонии. Иссушенные трупы, в чьих глазницах, ртах и животах так густо проросли грибы, что их было не отличить от трухлявой потемневшей древесины.
  Стараясь сохранять спокойствие, Илья скосил глаза на ближайшее к его лицу скопление зеленоватых грибов. Шляпки тянулись ввысь, но ножки произрастали из человеческого праха: вплотную к Илье сидело, сгорбившись, увядшее тело мужчины, облачённое в посмертный наряд из грибов.
  Инстинкт самосохранения комом встал у вора в горле, мешая закричать. Впервые в жизни боязнь быть пойманным оглушила его. Ведь в сложившейся ситуации неизбежным уделом стала бы вовсе не тюрьма, а нечто в тысячу раз хуже - превращение в грибной компост. "Едва ли этот безумец, вырастивший свой сад на мертвецах, захочет отпустить проникшую в дом крысу!" А крысе очень хотелось жить. И потому она сидела дальше в укрытии, не смея шелохнуться, пока хозяин заканчивал дела.
  Время тянулось непозволительно медленно, но всё же настал тот момент, когда незнакомец покинул скрытую обитель. Зеркало щёлкнуло замком, однако Илья из осторожности выждал ещё четверть часа, прежде чем распрямить затёкшие ноги. Весь в испарине, задыхаясь от нехватки свежего воздуха, он выбрался из сада, чувствуя на теле липкую плёнку слизи. Его била крупная дрожь. Всё увиденное казалось нереалистичным кошмаром.
  И Илья предпочёл поступить с тайной замурованной квартиры, как и с любым дурным сном: запереть на тысячу замков в памяти и не выпускать до самой смерти, а может, и дольше. Ведь даже если бы он признал это явью и проболтался, в силу правосудия вор, как и всякий человек его профессии, искренне не верил.
  
  ***
  
  Остаток ночи Илья провёл у себя дома в компании сфинкса Милы. Но ни безмятежность убежища, ни тёплая кошка под боком не спасли от мучительной бессонницы. Он не сомневался, что полная трупов комната неделями будет стоять перед его внутренним взором.
  Даже дома Илью преследовал насыщенный грибной запах, которым он пропитался насквозь. Щётка с мылом не могли справиться с этой проблемой, а смердевшая одежда, сваленная кучей в углу спальни, и вовсе была приготовлена на выброс. Туда же Илья планировал отправить и контакт, давший наводку на квартиру без номера, а теперь не выходивший на связь.
  К неприятным последствиям вылазки вскоре прибавились симптомы простуды: кашель драл горло, не замедлила появиться мокрота. Следующим вечером Илья стоял в ванной комнате, брезгливо разглядывая комок мерцающей зелёной слизи, выхарканный им в раковину. Впервые его посетила мысль, что споры грибов, которыми он надышался, были не так уж безвредны. Пожалуй, только это опасение и заставило Илью поехать туда, где он мог рассчитывать на помощь и где его совершенно не желали видеть.
  - Какого чёрта ты тут забыл? - не скрывая раздражения в голосе, поинтересовалась у Ильи самая обольстительная из женщин. Её настроение испортилось ровно в тот миг, как она распахнула дверь и увидела на пороге незваного гостя из прошлого.
  - О, Ева, прошу тебя, не надо злиться, - невольно улыбнулся вор при виде сердитого румянца, вспыхнувшего на её щеках. Он мог поклясться чем угодно, что она была столь же неотразима, как и в день, когда вышвырнула его из своей жизни.
  - У тебя имеется достаточно веская причина, чтобы я сейчас же не захлопнула дверь?
  - Несомненно. Ты ведь не забросила своё призвание за годы нашей разлуки?
  - Частной практикой я всё ещё занимаюсь, если ты об этом, - хмуро процедила она, скрещивая руки на груди.
  - Я рад. Потому что мне нужна твоя помощь.
  Ева медлила, ощупывая гостя внимательным взглядом, хотя нездоровый вид Ильи она подметила в первое же мгновение их встречи.
  - Ладно, - через несколько секунд сказала она и нехотя отступила в сторону. - Проходи.
  Илья перешагнул порог роскошной двухэтажной квартиры, где каждый уголок и предмет мебели был ему отлично знаком, и проследовал в гостиную за Евой. Она ступала, кутаясь в короткий шёлковый халатик, небрежно прикрывающий её загорелые упругие бёдра, и вор не мог оторвать взгляда от столь эстетичного вида, чуть не позабыв о цели своего приезда.
  "Может, я всё же зря сюда явился? - засомневался он. - Не думал, что визит к ней окажется тем ещё испытанием на стойкость..."
  Очередной приступ кашля скрутил его на глазах Евы. Она задумчиво намотала каштановый локон на палец, без сочувствия наблюдая, как корчится бывший любовник.
   - Садись и рассказывай.
  Он рухнул на кремовый диван, тут же проглотивший его и не оставивший ни шанса когда-либо освободиться из этого мягкого плена.
  - Вчера я... мм... кое-где побывал, - тщательно подбирая слова, начал Илья. - И неожиданно для себя обнаружил там множество грибов. Знаешь, прямо-таки настоящий грибной сад... Так вот. Я, видимо, надышался их спорами, потому что теперь у меня в груди такая тяжесть, даже вздохнуть нормально нельзя.
  У Евы сверкнули глаза. О, Илье замечательно было известно, что именно означал этот опасный блеск: акула почуяла кровь и уже кружила рядом, планируя нападение.
  Вкатив в гостиную тумбочку с необходимыми инструментами, она надела медицинскую маску и принялась за работу: холод стетофонендоскопа ожёг кожу на груди Ильи, потом в ход пошли шприцы и пробирки. Напоследок Ева за волосы жёстко запрокинула его голову и проникла в горло длинной палочкой с тампоном на конце. Обретя полный контроль над жертвой, Ева приблизила лицо и вкрадчиво спросила:
  - Так значит, ты тоже ещё не забросил своё "призвание"? - последнее слово она выделила особенно, вложив в него всё презрение, на которое была способна.
  Из-за зонд-тампона Илья ответить не мог. Он лишь прямо взглянул в кофейно-карие глаза, затмившие для него весь мир. Совсем как тогда, целую вечность назад, когда он впервые оказался на пороге у Евы и понял, что без остатка растворился на дне этих пылающих зрачков.
  - Значит, не забросил, - мрачно резюмировала она и достала палочку, напоследок неприятно чиркнув пациента по горлу. - Ну, конечно. Другого от тебя я и не ждала. Всё такой же упрямец, верный своему образу жизни.
  - Ева, я, как и ты, не могу просто взять и отказаться от привычного мне ремесла. Я занимаюсь этим много лет...
  - Не надо. Не хочу слушать твои оправдания, тем более что ты не сочинил ничего нового за два года отсутствия. - Она отстранилась, завернувшись в кокон надменной холодности.
  Илья подался вперёд, раздосадованный её словами, но почти сразу захлебнулся кашлем. Пока он боролся за глоток воздуха с застрявшим комком мокроты, Ева подсунула пациенту пустой стаканчик. Зеленоватая склизкая масса с прожилками крови плюхнулась в тару, и Ева её осмотрела.
  - Это я, пожалуй, тоже заберу. Подожди тут, пока я изучу образцы.
  Захватив пробирки, она удалилась в отдельную комнату, оборудованную под лабораторию. Илья в это время перевёл дыхание и с большим трудом покинул манящие объятия дивана. Организм требовал дозы никотина, но дома у Евы курить не стоило. Она прежде всегда корила любовника за эту пагубную привычку. Впрочем, она и воровское ремесло считала чем-то вроде пагубной привычки, отравляющей жизнь, но при этом список её постоянных клиентов составлял весь криминальный цвет города.
  Правда, Илье единственному удалось проникнуть глубже, перестать быть для неё простым пациентом. Может, именно потому Ева всегда и старалась изменить его, вылепить из любовника то, что было ей по нраву. А не добившись результатов, бросила это безнадёжное дело. И любовника тоже бросила.
  Держась за рёбра, сдавленные болью, он обошёл гостиную. Каждый элемент интерьера навевал непрошенные воспоминания. Ступени деревянной лестницы, по которым когда-то она поднималась в спальню, завлекательно обнажаясь... Панорамные окна, долго хранившие отпечатки её ладоней... А этот пряный запах духов, рассеянный повсюду... дурманящий и такой волнующий...
  - Грибковая пневмония, - раздался из-за спины бесстрастный голос.
  Илья обернулся, застигнутый врасплох.
  - Что?..
  - Предварительный анализ - грибковая пневмония, - сухо повторила Ева, остановившись возле лестницы и стянув воротник халата у горла. - Похоже, те споры сочли твои лёгкие отличным местом для жизни.
  - И как их оттуда достать?
  - Я назначу тебе антимикотический препарат. Это должно помочь. Но если станет хуже, обязательно покажись мне снова.
  - Хорошо.
  Минуту они провели в неловком молчании глядя друг на друга. Словно каждый хотел что-то добавить, но не решался. Ева отмерла первой, черкнула на бумажке название лекарства и протянула бывшему любовнику.
  Приблизившись почти вплотную, Илья перехватил клочок бумаги и ласково коснулся пальцами ладони Евы, погладив тёплую кожу. Она отдёрнула руку не сразу.
  - Где выход, ты знаешь.
  
  ***
  
  Несколько дней он провёл в объятиях бреда. Безумного, иссушающего бреда, который не прекращался, а всё нарастал и наливался жаром. Глотая назначенные Евой таблетки, Илья уповал на скрытое в них спасение, однако оно никак себя не являло. Кратковременное облегчение приносили только сигареты, и он жалел, что в клубах дыма нельзя было раствориться.
  В груди, стянутой стальными ободьями боли, что-то зрело. Он чувствовал языки огня, лизавшие лёгкие изнутри. Откашливая комки мокроты, Илья стал находить тончайшие белые нити, пронизывающие слизь. Но когда он исторг из себя первый полноценный грибок размером с булавочную головку, испуг затопил его удушливой волной. Именно бессильный ужас перед тьмой неизвестности заставил Илью покинуть квартиру и забраться в салон такси.
  Он мог бы, не тратя время попусту, отправиться сразу к Еве, вновь отдаться во власть её нежных пальцев, но предпочёл сперва вернуться туда, где мог бы получить ответы на все свои многочисленные вопросы. Пока у него ещё оставались силы их получить. Ведь если кто и знал всё о свойствах грибов и их опасности, так это человек, вырастивший эти самые грибы, - хозяин сада.
  Как и в ту роковую ночь, Илья проник в бетонные потроха многоэтажки, отыскал дверь без номера и освободил от уз замка. В галерею голых комнат он вошёл не таясь. Страх перед маньяком уступил в нём страху перед недугом, он был готов встретиться с призраком грибного сада лицом к лицу, но поджидала его лишь пыль запустения.
  Привалившись спиной к стене, Илья сполз на пол, по ту сторону от могильника, приготовившись ждать, сколько потребуется, пусть даже дышать приходилось урывками, а во всём теле властвовало ощущение чуждости. Он сам не заметил, как задремал.
  И снились ему прекрасные сияющие грибы, что пробивались в его лёгких, впиваясь волокнами гифов в альвеолы. Илья слышал, как они росли внутри, как вытягивались грациозные ножки, раскрывались зонтики шляпок. Это была мелодия торжествующей жизни. Но симфонию прервал посторонний звук - грузные шаркающие шаги - и Илья, повинуясь инстинктам, покинул объятья сна, возвращаясь в реальность.
  Хозяин сада пришёл в этот раз налегке. Увидев сидящего у зеркала чужака, он замер, запотевшим стеклом маски разглядывая незваного гостя. Илья, пошатываясь, поднялся и тяжело закашлялся, отплёвывая студенистую мокроту. Слюна во рту сразу приобрела отчётливый грибной вкус, и его затошнило от отвращения к собственному телу.
  - Я хочу знать, что... что за грибы ты там выращиваешь? - сипло спросил Илья, указав на зеркало. - Что это за дрянь?..
  Незнакомец с любопытством склонил голову набок.
  - Не молчи, чёрт бы тебя побрал! - нетерпеливо воскликнул Илья. - Да, я уже был здесь раньше, видел то, что ты скрываешь! И с тех пор не могу избавиться от последствий. Мне всё хуже и хуже с каждым днём, лекарства не помогают - это не похоже на обычную болезнь. Я хочу понять, что со мной происходит!
  - Ты уже слышишь, как они прорастают внутри тебя, не так ли? - прошелестел хозяин сада, и респиратор почти поглотил тихий звук его голоса.
  Илья вздрогнул, и собеседник, удовлетворённый подобным ответом, продолжил:
  - Боль скоро закончится. Когда вы адаптируетесь друг к другу.
  - Адаптируемся... друг... к другу... - заторможенно повторил вор, будто смысл этих слов ускользал от него.
  - Именно. Видишь ли, они не любят свет. Им приятны темнота и теснота человеческого нутра... Живого или мёртвого, особой разницы нет. В тёплой плоти они растут охотнее, но слияние с иммунной системой - сложный процесс.
  Илью передёрнуло.
  - Это звучит просто отвратительно...
  - В естественном нет ничего отвратительного.
  - Да ты ещё больший психопат, чем я предполагал, если считаешь, что растущие в живом человеке грибы - это естественно и нормально!
  - Я вовсе не психопат. Знаешь, раньше... раньше я тоже заблуждался на их счёт, проводил опыты, изучал их...
  Неуверенным движением хозяин сада потянулся к респиратору, ослабил ремешки и снял прибор с лица. На его коже губительными цветами пробивались грибы. Колыхаясь на тонких ножках в такт дыханию, они выглядывали из ноздрей и приоткрытых губ, стелились по подбородку и уходили вниз, за воротник комбинезона.
  - ...а теперь они изучают меня. И в этом симбиозе я наконец обрёл себя.
  - Господи... - прошептал Илья, отпрянув.
  От открывшегося зрелища его замутило, предательская дрожь охватила тело.
  - Так будет и со мной?..
  - Если переживёшь адаптацию, тогда для тебя всё изменится.
  - Нет... Нет! - Илья ощутил, как его затопила волна безудержного страха. - Я не хочу становиться таким! Я хочу остаться самим собой!
  - Ничто уже не будет как прежде.
  "Я должен вывести их из организма! - вспышка мысли осветила сознание Ильи. - Любым способом!" Пошатнувшись, он бросился к выходу, но хозяин преградил ему дорогу.
  - Не отвергай их. - В провале его рта мелькнул светящийся, покрытый слизью гриб на месте языка.
  - Прочь! - Илья выхватил из кармана складной нож - опасно сверкнуло лезвие. В этот раз вор пришёл не с пустыми руками в логово потрошителя, хотя и надеялся обойтись без применения оружия. - Я выжгу их! Вытравлю из себя, пока ещё не слишком поздно!..
  - Я не позволю тебе совершить такую ошибку.
  Хозяин сада резким движением вырвал нож из пальцев Ильи, схватившись прямо за лезвие, и отбросил оружие. Он будто и не заметил, как глубоко рассёк себе руку, как ручейком побежала кровь. Сцепившись, противники повалились на пол. Илья никогда прежде не ввязывался в драки, но в тот момент жажда жизни затопила его сознание, направила удары и влила энергию в утомлённое болезнью тело. Лелеемые ловкие пальцы, созданные для тонкой работы с отмычками, были сбиты в кровь - кулаки размазывали по лицу хозяина сада расплющенные грибы вперемешку с розовой пеной.
  Когда треснувшая маска полетела в сторону, Илья заглянул в глаза человеку, с которым сражался. Но не увидел их. Из пустых глазниц, как изо рта и носа, пробивались зелёные шляпки грибов. Не было человека под маской, лишь безумец, променявший всё, что некогда делало его разумным существом, на возможность извращённого слияния с грибницей. И Илья окончательно растворился в кровавом тумане ненависти и отвращения: он дотянулся до валявшегося на полу ножа, замахнулся и без сомнений вогнал его в чужую плоть.
  Прошла минута, прежде чем обезображенное тело перестало дёргаться, и Илья обессиленно отполз в сторону. Осмотрев руки со сбитыми костяшками и обтерев их об одежду, он закашлялся, жадно глотая воздух. Он впервые убил человека. "Но можно ли считать кучку вредоносных грибов человеком? И можно ли считать того, кто от них избавился, убийцей?" Для Ильи всё было однозначно, но правосудие, несомненно, такие доводы бы не устроили.
  Вор поднялся на ноги и перешагнул тело с торчащим из груди ножом. Пошатываясь, он побрёл к выходу, чувствуя, как в крови иссякает адреналин, как вновь сжимаются лёгкие в болезненной агонии. Он планировал ещё вернуться сюда, чтобы убрать за собой следы и заодно избавиться от тошнотворного сада за зеркалом, но в этот момент для него важнее было покончить с обосновавшимся в теле паразитом, потому что, по ощущениям, времени оставалось мало. Надышавшись на улице сигаретным дымом ради мимолётного облегчения, Илья дождался такси и поехал к той, кому он без сомнений мог доверить собственную жизнь, - к Еве.
  На этот раз она встречала его, разглядывая ворох бумаг. Едва сделав шаг за порог, Илья осел на пол, держась за грудь, распираемую от цветущей внутри жизни. Долгая поездка и получасовое стояние в пробке вымотали его, и самочувствие всё ухудшалось.
  - Таблетки... не помогают... - прохрипел он, борясь за каждый глоток кислорода.
  Нахмурившись, врач подхватила его под руки и вернула в вертикальное положение.
  - Да, у меня теперь есть результаты посева и последних анализов. Этот гриб... это Mycena reginae, тенелюбивый сапротроф, обладающий мультирезистентной устойчивостью к препарату, что я тебе назначила ранее. Я заменю антимикотик.
  - Мне некогда... глотать таблетки, - Илья с усилием вытолкал слова из глотки. - Я снова был... в саду... Видел... что станет... со мной... Помоги... трудно дышать...
  Он плавал на границе между блаженным забытьём и ясным сознанием, практически не понимая, что творилось вокруг и чем занималась Ева. Тело его внезапно оказалось на разложенном медицинском кресле, поблизости загудели аппараты, а кожу попеременно то гладили пальцы, то жалили иглы.
  - Садись, - повелительный голос вторгся в разум сквозь пелену мрака. - Я буду делать пункцию и промывать лёгкие. Держись в сознании.
  Болезненный укол местной анестезии под лопатку на минуту отрезвил Илью, он даже самостоятельно принял сидячее положение и опёрся на подлокотник. Ева ввела полую иглу между рёбер, и по трубкам потекла неизвестная жидкость.
  - Господи боже... - поражённо прошептала она, и в этот самый момент Илья из ласковых рук любовницы окончательно ускользнул в темноту, что манила его так долго.
  
  ***
  
  Он пробудился спустя несколько часов, обнаружив себя затянутым в кремовый омут дивана. Рядом, накручивая локон на палец, сидела Ева, листая телефон. Не без опаски втянув носом воздух, Илья с упоением ощутил, как кислород заполнил каждую клеточку его тела.
  - Пришёл в себя? - Ева сразу услышала возню и отложила телефон. - Как самочувствие?
  - Вроде бы неплохо, - не уставая наслаждаться свободным дыханием, ответил Илья и медленно сел. - Мне стало куда лучше.
  Боль из груди практически исчезла, только слабо ныло место на спине, где Ева проколола кожу, но наложенная повязка плотно закрывала новообретённое отверстие.
  - Даже не хочу рассказывать, что я вымыла из твоих лёгких. Поверь, это первый такой случай в моей практике. Но теперь, когда кризис миновал, ты пойдёшь на поправку. Это я гарантирую.
  Она подняла со столика новую упаковку таблеток и протянула Илье.
  - Лекарство убьёт остатки мицены в организме, сойдёт и для профилактики в будущем. Тебе больше не о чем беспокоиться.
  Илья взял коробочку, но не позволил Еве убрать руку, а поймал в плен своих ладоней. Глядя бывшей любовнице в глаза, он поднёс её кисть к губам и мягко поцеловал.
  - Ты - моя спасительница...
  У Евы перехватило дыхание от этого касания - Илья заметил, как затрепетала жилка на горле, как раскрылись её губы. Он принял это за приглашение: подался вперёд, зарылся пальцами в её густые распущенные волосы и притянул лицо ближе. Их губы почти соединились, когда Ева неохотно отстранилась.
  - Не стоит... Ты всё ещё не восстановился. Закончи сперва лечение...
  - Я в порядке. И я ведь должен как-то отблагодарить тебя за эту неоценимую помощь, - осипшим голосом произнёс Илья и прижался губами к её уху, обжигая горячим дыханием. - Нам ведь было так хорошо вместе раньше... Позволь напомнить тебе.
  Пока он покрывал поцелуями её ухо и шею, пальцы левой руки беспрепятственно скользнули под одежду, пробрались под трусики и коснулись чувствительной точки. От круговых поглаживаний Ева задышала чаще. Когда пальцы Ильи проникли во влажное тёплое лоно, с уст любовницы сорвался сладкий вздох.
  Её огонь распалялся с каждым мгновением всё сильнее, и вот в гордом облике проснулась та необузданная страсть, которой Илья всегда восхищался.
  - Как ты прекрасна...
  Прерываясь только на поцелуи, он медленно освободил любовницу от одежды и полностью обнажился сам - их разгорячённые тела переплелись. Позабылись все обиды прошлых лет: вожделение срывало маски, убирало запреты, оставляя лишь удовольствие. Илья раздвинул её бёдра, поглаживая большим пальцем бархатистую кожу, а после овладел любимой женщиной, с каждым толчком сближая их всё сильнее и жадно глотая наполненное похотью дыхание Евы.
  - Я так скучала по тебе...
  Их губы соединились в жаре поцелуя, ладони блуждали по телу партнёра, дразня и лаская. Сколько бы они ни касались друг друга, этого казалось мало. Ева молила его не останавливаться, и Илья послушно увлекал любовницу в бездну страсти, исполняя любые её желания.
  Когда тело Евы свела восхитительная судорога, Илья наслаждался её помутневшим взглядом и искусанными губами. Он коснулся упругой груди, огладил тёмные ареолы сосков и замедлил темп, добавив больше чувственности в проникновения. Узел удовольствия внизу его живота затягивался всё туже, пока тело не захлестнуло волной экстаза.
  Они ещё долго лежали вместе, наслаждаясь близостью. Ева гладила его растрепавшиеся волосы, довольная улыбка не покидала её припухших губ. Илья же откровенно любовался своей женщиной, готовый положить к её ногам весь мир.
  - Я завяжу, - нарушил он томное беззвучие комнаты.
  - С чем? - не сразу поняла Ева.
  - С криминалом. Ты ведь всегда этого хотела.
  Ева приподнялась на локтях и, вздёрнув брови, с удивлением воззрилась на любовника.
  - Может, курить тогда тоже бросишь?
  - Брошу, - без долгих раздумий пообещал он.
  Ева улыбнулась, а потом легко рассмеялась.
  - Не забудь наутро о своих словах.
  Когда наступило утро, он ни о чём не забыл. Выскользнув из объятий утомлённой страстью Евы, Илья тихо оделся и шагнул за порог. Свежий воздух ожёг ему глотку, беспрепятственно проник в бронхи, насыщая кровь кислородом, - истаяли последние отголоски боли.
  Он без спешки добрался до серой панельки, где на четвёртом этаже за обшарпанной дверью его дожидался тайный сад. В комнате с зеркалом по-прежнему лежало бездыханное тело хозяина: сквозь защитный комбинезон уже пробивались крепкие зеленоватые шляпки, напитываясь соками разлагающейся плоти. Вор взялся за рукоятку ножа, торчащего из груди трупа, извлёк оружие с противным чавкающим звуком и сунул в карман. А после открыл зеркальный проход, схватил труп за ноги и поволок внутрь обитых полиэтиленом комнат.
  Сад встретил его появление волной электрических импульсов, пробежавших приятной дрожью по сети мицелия. И эти сигналы отозвались радостной музыкой в каждой клеточке адаптировавшегося тела Ильи.
  
  ***
  
  Едва Ева пробудилась и увидела пустующую половину ложа, её сердце сжалось. Ещё больнее стало, когда в квартире не оказалось ни любовника, ни его вещей, ни записки.
  - И с чего бы это я решила, что теперь всё будет по-другому?.. - злясь на саму себя, пробормотала она. - Дура!
  Утро Ева провела бесцельно: гипнотизируя взглядом чёрный экран телефона. Вся сладость прошедшей ночи для неё померкла на фоне рухнувших надежд, а от непрошенных воспоминаний противно ныло в груди. Меньше всего в тот день она желала слушать поток дешёвых оправданий, льющийся из трубки, - потому и не звонила первой.
  "Он не способен на серьёзные отношения, и я ведь прекрасно об этом знала. Зачем тогда дала ему второй шанс и поверила красивым обещаниям?"
  Ответа на этот вопрос у неё не было. Ещё и виновник её скверного настроения не выходил на связь. Когда Илья не объявился и на следующий день, Ева, наступив на горло женской гордости, позвонила сама.
  - Аппарат абонента выключен, - бездушным голосом сообщил робот.
  И у Евы не осталось никаких сомнений, что любовник трусливо её избегает. Придя в бешенство, она отшвырнула телефон и занялась работой. По её опыту, на свете не существовало более надёжного средства заглушить чувства, кроме как погрязнуть в рутине с головой.
  Всю неделю в её медицинском кабинете сменяли друг друга угрюмые пациенты, от которых за версту разило чужой кровью и проблемами. Кто-то бесстрастно переносил все манипуляции, иные недоверчиво следили за каждым движением Евы, держа руку на уровне груди, где во внутреннем кармане пиджака или куртки обязательно скрывалось оружие.
  Она давно привыкла к этому незримому флёру угрозы, к жестоким неулыбчивым лицам, научилась не задавать лишних вопросов, не нервировать тех, кто за молчание и сухой профессионализм хорошо ей платил.
  Кажется, за годы врачебной практики Еве повстречался лишь один пациент, который отличался от всех. Он приходил безоружным в её дом, он улыбался мягкой спокойной улыбкой, невзирая на боль или усталость. Глоток воздуха для той, что утопала в океане скрытой людской враждебности. И Ева сама не заметила, как стала улыбаться ему в ответ.
  Мысли о сбежавшем любовнике заворочались в голове женщины с новой силой. Прошла целая неделя, а Илья так и не перезвонил и не объяснился с ней. Это было уже совсем на него не похоже. Обида мешалась в Еве с лёгкой тревогой, и последняя всё же возобладала, когда во время уборки под диваном внезапно нашлась забытая упаковка таблеток. Тех самых таблеток, которые Илья должен был принимать все эти дни, чтобы окончательно избавиться от патогенных грибов в организме. "Что за несвойственная ему беспечность?"
  Телефон сам собой оказался в руке Евы, убеждая набрать заветные цифры.
  - Аппарат абонента выключен... - отрапортовал механический голос.
  Лёгкая тревога сменилась тягостным беспокойством. "Почему он до сих пор держит мобильник выключенным? - напряжённо размышляла Ева. - Если он не завершил лечение, пневмония могла вернуться с осложнениями... А вдруг так и произошло? И Илья всё это время без лекарств и помощи лежит дома в бессознательном состоянии? Потому и не выходит на связь..."
  Чем дольше Ева барахталась в тёмном омуте этого предположения, тем бездоннее он ей казался. В достаточной степени накрутив саму себя, она поняла, что не сможет больше усидеть на месте. Нужно было либо подтвердить все опасения, либо же развеять их.
  Разыскав среди старых записей адрес любовника и некогда отданную им копию ключа, Ева поспешила собраться и сесть в машину. Прежде ей не доводилось бывать у Ильи дома, но она даже мысли не допускала, что он мог переехать за эти два года: нетерпимость перемен была основным принципом его жизни.
  Серая металлическая дверь в подъезде многоквартирного дома встретила её отсутствием звонка. На стук никто не отозвался, и Ева открыла замок своим ключом. Первой из темноты прихожей на неё уставилась вешалка для одежды, угрожающе блеснув металлическими рогами.
  - Илья? - негромко позвала Ева, щёлкнув найденным выключателем. Единственная оставшаяся в живых лампочка в люстре вспыхнула болезненно-жёлтым светом, запятнав прихожую смолистыми кляксами теней.
  Незваная гостья заглянула в ближайшие комнаты, зажигая везде свет. Быстрый осмотр результатов не дал - нигде не было ни следа Ильи.
  - Эй, есть кто-нибудь дома?
  Её слуха достиг слабый шорох, как от палой листвы, потревоженной порывом ветра. Этот шорох возник и сразу же растворился в тишине квартиры, но Еве показалось, что шёл он из последней, дальней комнаты. Пройдя до конца коридора, она нырнула в неосвещённый портал дверного проёма и замерла, озадаченная странным запахом.
  - Илья?.. - прикрыв ладонью рот и нос, прошептала Ева. По движению воздуха ей почудилось, что нечто прошмыгнуло мимо её ног к выходу из комнаты, однако, обернувшись, врач никого не заметила позади себя. Коридор был по-прежнему пуст - лишь свет плескался мутным ихором в границах стен.
  На потолке тесной спаленки вспыхнула люстра, озаряя нехитрое убранство: кровать с развороченной постелью, тонкий серо-голубой ковёр под ногами и груду сваленной в углу грязной одежды, от которой и распространялся неприятный запах. Судя по количеству пыли и застоявшемуся воздуху, в квартире давно никто не бывал.
  - И где тебя носит?.. - пробормотала Ева, озираясь, будто на стенах мог быть написан ответ.
  Посторонний звук отвлёк её. Откуда-то доносился треск, слабый, но от того не менее жуткий: словно нечто раз за разом рвалось и лопалось в тишине безлюдной квартиры. Ева ощутила холодный поцелуй ужаса на затылке, но всё же нашла в себе смелость последовать за зловещим звуком до самой кухни.
  Врач остановилась на пороге освещённой комнаты, и всё её внимание оказалось приковано к застеленному скатертью столу, что прятал под брюхом кусочек тьмы - звук шёл именно оттуда. Держась на расстоянии, Ева включила фонарик на телефоне. Брызнувший свет очертил под столом причудливый силуэт, блеснули загнутые когти, погружаясь в требуху разодранного линолеума с трескучим звуком. Мигнув, на Еву вытаращился жёлтый глаз.
  В следующую же секунду из-под скатерти с рычанием вырвалась химера. Некогда розовую кожу существа густо покрывали грибы, в которых Ева мгновенно опознала Mycena reginae. Светящиеся шляпки покачивались на ножках, лезли из ушей и гноящихся язв, грубыми болотно-зелёными наростами уродовали морду, полностью скрыв один глаз зверя.
  - Мила! - Ева едва успела уйти с траектории взбесившейся кошки, о возможном присутствии которой в квартире она совсем позабыла.
  Исхудавший сфинкс с ломаной линией хребта опять бросился на неё, не оставляя попыток вцепиться гостье в руку, сжимающую фонарик. Для животного с таким серьёзным поражением тканей Мила двигалась чересчур легко, будто не чувствуя боли. А поскольку она никак не успокаивалась, Еве пришлось вооружиться шваброй и затолкать кошку обратно на кухню, захлопнув следом дверь.
  Запертый зверь разразился утробным рёвом и принялся драть линолеум.
  Произошедшие со сфинксом метаморфозы не просто ошарашили Еву, они испугали её до глубины души. Тело, полностью оплетённое и пронизанное мицелием, но при этом живое и функционирующее, - походило на выдумку. Ни о чём подобном Ева раньше не слышала, но отрицать увиденное не собиралась: Mycena reginae, гриб-сапротроф, который должен был питаться мёртвой органикой, паразитировал на живом организме. Более того, судя по поведению Милы, болезнь на поздних стадиях сопровождалась поражением центральной нервной системы и ярко выраженной светобоязнью.
  "С этой миценой что-то не так. Откуда вообще первоначально Илья её принёс? - подумала Ева и сразу прикусила губу, вспомнив о любовнике. - Чёрт, а ведь если мицена выжила в его организме, то состояние Ильи сейчас должно быть даже хуже, чем у Милы..."
  У Евы не осталось сомнений, что она обязана в кратчайшие сроки найти вора, ведь дело принимало скверный оборот. Но где искать его? Разум подсказывал, что в больницах и моргах Ильи быть не могло, иначе всё медицинское сообщество уже гудело бы, как растревоженный улей, попади им в руки пациент, сращённый с грибницей. Ева непременно о таком бы услышала.
  А вот куда Илья действительно мог отправиться, так это в место, где всё началось, в грибной сад, чтобы докопаться до истоков своей странной болезни - это было вполне в его духе. Насколько Ева помнила, в день их последней встречи Илья как раз говорил, что вновь посещал сад. Вора это место явно не отпускало, потому и стоило проверить его в первую очередь.
  Она вернулась в спальню и окинула её внимательным взглядом. На глаза ей попался запылённый ноутбук, лежащий на самом краю тумбочки. "Илья наткнулся на грибной сад во время ограбления. Но выбор квартиры или дома никогда не бывает случайным. Наводку всегда даёт информатор".
  С этой догадкой Ева включила ноутбук, и первое, что ей бросилось в глаза, - раскрытое окошко какого-то минималистичного мессенджера в самом углу экрана. Чатов было мало, но один диалог десятидневной давности привлёк внимание Евы. Привлёк дюжиной гневных сообщений от Ильи, которые так и остались неотвеченными, а прямо перед ними красовалась единственная за весь диалог строчка текста от собеседника.
  И это была строчка с адресом.
  
  ***
  
  Из-за пробок до панельной девятиэтажки, затерянной в дебрях спального района, Ева добралась только ближе к вечеру. Кое-как втиснула машину в плотный ряд припаркованных автомобилей и вылезла из салона, разглядывая дом перед собой.
  Он отличался от остальных. Пока окна соседних панелек лучились мягким тёплым светом всех оттенков жёлтого, а где-то переливались новогодние гирлянды, пусть на календаре и было только начало ноября, в этом доме царила непроглядная ночь. Ни единой искры жизни в оконных провалах, никаких звуков и отблесков. Вся многоэтажка - словно чёрная дыра на фоне сумеречного неба, поглощающая любые крохи света.
  Еве стало не по себе от этого дома, его зловещего молчания. Она дошла до нужного подъезда, но всё в ней противилось идее заглянуть в приглашающе приоткрытую дверь.
  "Хватит медлить! - разозлилась она. - Если Илья внутри, я должна найти его и помочь".
  И Ева, стиснув зубы, сделала шаг в пульсирующую темноту, отдавая ей себя без остатка.
  Вспыхнул луч телефонного фонарика, заскользил по рядам почтовых ящиков, переметнулся на двери ближайших квартир. Мутными глазками те наблюдали за посторонней, что осмелилась нарушить их безмятежный покой. Давящая на перепонки тишина неотступно следовала за ней вместе с подозрительным подвальным запахом.
  Когда Ева, стараясь ступать как можно мягче, поднялась на лестничную площадку, краем глаза она заметила зеленоватое свечение в углу за мусоропроводом. Наклонилась посмотреть, что там, и мгновенно отпрянула. На плитке, свернувшись калачиком, лежала мёртвая чёрная кошка, практически полностью скрытая под похоронным саваном биолюминесцентных грибов.
  Ева сглотнула. Её худшие опасения по поводу этого дома сбывались. Неспроста нигде не было света. Это тенелюбивая мицена пряталась под надёжной защитой кромешного мрака.
  Ева машинально достала из сумочки медицинскую маску, надела, поправила. Но, занятая этим процессом, она не сразу уловила движение на площадке второго этажа, а когда подняла голову, то встретилась взглядом с мальчишкой лет девяти. Он стоял на верхней ступеньке лестничного пролёта и молча рассматривал незнакомку. Одетый в домашние штаны и футболку с полустёртым принтом, этот паренёк с шапкой нечёсаных волос на голове казался обычным ребёнком. Если бы не одно "но".
  Фонарик Евы был направлен в сторону, но мальчика всё равно окружало рассеянное свечение неопределённой природы, благодаря которому его и можно было различить в темноте.
  - Привет, - осторожно заговорила Ева. - Ты здесь живёшь?..
  Ребёнок едва заметно кивнул. Ничего странного в его поведении пока что не было, и врач рискнула продолжить:
  - Я пришла в одну квартиру, но не знаю, на каком она этаже. Ты мне не поможешь?
  Ева перевела луч фонарика на мальчишку, чтобы лучше его видеть, но он вдруг резко отпрыгнул, выходя из ореола света. По бледному лицу пробежала мучительная судорога, а вся фигурка дёрнулась, как от боли. Паренёк молча развернулся и скрылся за дверью ближайшей квартиры. Но, прежде чем он исчез, Ева с внутренним содроганием заметила россыпь светящихся грибов на его спине, проросших сквозь кожу и ткань футболки.
  Мгновенно кинувшись следом, она забарабанила в дверь:
  - Мальчик, постой! Прости, что напугала! Я могу помочь тебе!
  Незапертая дверь скрипнула и приоткрылась под градом ударов, чем Ева сразу же воспользовалась. Наплевав на приличия, она просочилась в чужую прихожую, разгоняя тьму фонариком, и осмотрелась. В тесной однушке не было ничего необычного, кроме неестественной тишины, заставившей Еву усомниться на миг, точно ли сюда забежал мальчишка.
  По правую руку располагалась единственная жилая комната, и Ева нырнула в её мрак через отделанную деревом арку. Луч фонарика отразился от зеркальных дверец стенного шкафа и упал на диван с цветастыми подушками. Возле него стояло кресло, на котором повсеместно сквозь обивку пробивались светящиеся грибы, образуя затейливые пышные узоры. У кресла без движения замер искомый мальчик.
  - Привет, - во второй раз поздоровалась с ним Ева, выставив перед собой ладонь. - Прости, что напугала тебя. Давай поговорим спокойно? Просто поговорим.
  Свет она намеренно не направляла больше на ребёнка, но всё равно отчётливо видела каждый гриб на его выпирающих лопатках.
  - Мама, проснись, - внезапно зашептал мальчик. - Она здесь. Она пришла.
  Ева не сразу осознала, к какой маме он обращался, ведь в комнате, кроме них двоих, никого не было. А после в кресле, утопающем в грибах, что-то пошевелилось. От обивки с глухим треском отделилась правая рука, лежавшая до этого на подлокотнике, затем - вторая, проступили сквозь расплывчатое зелёное свечение очертания ног. И вот из кресла поднялась мама, столь сильно обезображенная мицелием, что Ева с трудом различила в густой заросли грибов её лицо - лишь бледный точёный нос виднелся сквозь слои шляпок.
  - Ты пришла... - проскрежетала мать мальчика, и несколько грибов отвалилось от её подбородка, упав на тёмный пол.
  Широко распахнутыми глазами Ева рассматривала чудовищный результат слияния мицены и человека. Даже в самых худших своих прогнозах она не предполагала, что болезнь может зайти так далеко и при этом у носителя паразитического гриба сохранятся какие-то крупицы сознания.
  - Простите, - Ева сделала шажок в сторону мамы и мальчика, - вы понимаете, что с вами случилось?.. Если вы позволите вас осмотреть, я постараюсь помочь. Я - врач...
  С удивительной для своего состояния лёгкостью мама приблизилась к Еве и протянула руку, дотронувшись до её плеча.
  - Мы ждали.
  - Мы все ждали, - эхом откликнулся паренёк.
  Касание матери стало грубее, она сжала пальцы. Ева попыталась высвободиться, но хватка оказалась стальной.
  - Что вы делаете? Прекратите!
  В этот же момент послышался звук открываемой входной двери, приближающиеся шаги, будто от множества ног. Ева встревоженно повернула голову, чтобы увидеть вошедших, и окончательно утратила дар речи. Маленькая комната быстро заполнялась людьми в хрупком облачении из грибов, словно всех их сюда зачем-то созвали.
  Впереди шагала старуха со скрюченными пальцами, густо усеянными миценой, лысеющий немолодой мужчина в заляпанной майке, у которого из подмышек вместо волос выглядывали грибы на тонких ножках. За ними плелись две девчонки, совсем подростки: у первой половину лица покрывали зелёные светящиеся язвы, у второй - с груди и плеч свисали лохмотья разорвавшейся кожи, из-под которых высовывались крепкие шляпки.
  Все они ступали друг за другом, не отрывая немигающих взглядов от Евы, а за их спинами прибывали всё новые и новые жильцы, которым не было конца.
  - Что здесь происходит? - едва ворочая пересохшим языком, спросила Ева, но никто и не думал отвечать.
  В комнате резко стало нечем дышать, терпкий грибной дух заполнил всё помещение. Десятки людей, поражённых миценой, разглядывали чужачку, тянули руки, кто-то пугающе скалил зубы, демонстрируя покрытые мелкими грибками дёсны.
  - Наконец-то...
  - Она здесь.
  - Всё было не зря...
  Разрозненные восклицания слились в сплошной гул толпы. Ева предприняла очередную попытку вырваться из цепких пальцев матери, но ничего не вышло. От неясности происходящего её бил озноб, язык отказывался слушаться.
  - В-выпустите меня отсюда, я уйду!
  "Всё что угодно, лишь бы оказаться за пределами этой комнаты". Но люди только сильнее напирали, стремясь заключить гостью в клетку своих тел. Последние струны терпения лопнули, и Ева извернулась, оттолкнув от себя мать и старуху, что были ближе остальных.
  - Пустите! Я не хочу никому вредить! - Освободившееся пространство сразу же заполнили другие люди. - Прочь!
  Ева взмахнула телефоном, чтобы в круг яркого света попало как можно больше жильцов. Кто-то застонал, кто-то прикрылся руками. Толпа отхлынула, но недалеко. Пока свет метался по изъеденным болезнью лицам, Ева пробивала себе дорогу к выходу через месиво человеческих тел. Но никто словно бы не замечал боли от ударов и грубых толчков, сплошная стена жильцов не расступалась перед ней.
  Чужие пальцы сомкнулись на сумочке Евы, потянули назад. Затрещала ткань, разрываясь, на пол посыпались лекарства, предназначавшиеся Илье, но собирать их не было времени. На периферии зрения мелькнула смазанная тень мальчишки с грибными наростами на спине: он ловко подпрыгнул и выхватил телефон из рук Евы, разбивая его об пол. Вся комната утонула в полумраке, разгоняемом лишь жёлто-зелёным свечением мицены на людской коже.
  - Нет! - Ева ощутила, как множеством пальцев толпа впилась в её тело, как эта неуправляемая безжалостная сила смяла всякие остатки сопротивления. Затянутая в пучину плоти и грибов, Ева могла лишь подчиняться, чувствуя, как её тащат куда-то.
  Еву выволокли на лестничную клетку, утянули на третий этаж. Кругом защёлкали, синхронно отпираясь, замки квартир. На площадке прибавилось людей, хотя и без того яблоку негде было упасть. Словно весь подъезд вышел встречать чужачку, забредшую в их дом.
  - Это она... пришла... - шептались жильцы.
  Задыхаясь под маской от паники, Ева выискивала взглядом в толпе хотя бы одно здоровое лицо. Но все вокруг были поражены миценой в той или иной степени. Целый дом во власти эпидемии.
  На четвёртом этаже её втащили в квартиру, на двери которой не было номера, провели мимо голых стен и пустых комнат, остановившись в конце концов перед высоким зеркалом в золочёной раме. И пока Ева разглядывала своё бледное лицо в отражении, лысеющий мужичок в майке отомкнул тайный замок - в стене открылся проход.
  Не дав пленнице опомниться, толпа втолкнула её в круглый лаз. Исчезло ощущение бесчисленного количества чужих рук на коже, и за спиной с щелчком вернулось на место зеркальное полотно.
  На Еву навалилась тишина. Сперва она даже не поверила, что осталась одна, пусть и в какой-то странной квартире, где всё было выстелено полиэтиленовой плёнкой. Пару секунд просто не двигалась, приходя в себя и прислушиваясь. Никаких посторонних звуков из глубины жилища не доносилось, и Ева нерешительно пошла вперёд, чтобы посмотреть, где она очутилась.
  Её вёл слабый зеленоватый свет, сочащийся из дверного проёма в конце коридора. Чувствуя, как неприятно липнет одежда к вспотевшей коже, Ева медленно подбиралась к комнате.
  "Что же ещё мне готовится преподнести этот дом?"
  Она выдохнула и с трепетом переступила порог.
  
  ***
  
  Посередине комнаты возвышалась бесформенная груда, которая занимала практически всё свободное пространство и почти касалась потолка вершиной. В потустороннем сиянии густого грибного слоя, покрывающего каждый сантиметр этой громады, Ева рискнула рассмотреть её ближе - и лишилась дара речи.
  Будто на жертвеннике кровожадного божества, здесь лежали друг на друге тёмные иссушенные трупы, пожираемые грибами. Всё хаотичное нагромождение состояло целиком из тел, без какого-либо почтения сваленных на пол. Взгляд Евы метался по мумифицированным лицам мужчин и женщин, по пальцам, напоминавшим птичьи когти, и мясистым отросткам грибов, пробивающимся из полых животов.
  У Евы закружилась голова от этого зрелища, она была готова разреветься. От отчаяния, отвращения и страха. "Боже, что это за кошмарное место?!"
  - Ты пришла рано, Ева. Я ещё не успел достойным образом подготовить сад.
  До боли знакомый голос, от которого глаза сразу наполнились слезами.
  - Илья! - Она обогнула груду человеческих тел и заметила по ту сторону тёмную фигуру, сидящую на корточках возле белых пятен, - из-за стоявших в глазах слёз всё расплывалось.
  Ева подошла практически вплотную и только тогда разглядела на полу несколько свежих синевато-белых трупов мужчин и женщин, частично прикрытых ветошью. Илья с равнодушием мясника вскрывал ножом один из них. Растянув края разверстой багряной раны на животе, он сунул внутрь ладонь, разворошил органы, освобождая место, а после посадил туда пару молодых грибков.
  - Илья... - неживым голосом прошептала Ева. - Что ты делаешь?..
  Он чуть заторможенно поднялся, повернулся к любовнице и обвёл комнату руками, одна из которых была вымазана в крови, а вторая по-прежнему сжимала складной нож:
  - Я готовил сад к твоему появлению.
  Ева забыла, как дышать. Она крепко зажмурилась, сморгнув слёзы, потом распахнула веки, но по-прежнему видела перед собой это болезненное создание, мало походившее на Илью. Его распухшие руки, увитые белой сетью гифов, пальцы, изуродованные пробившейся из-под ногтей растительностью. Голову окольцовывал сложенный из грибов венец, а на бледном лице сквозь отросшую бороду зеленели шляпки мицены. Ещё неделю назад ничего этого не было, а теперь Илья почти утратил человеческий облик.
  - Господи, какой ужас... Да на тебе живого места нет...
  - Не смотри на плоть, Ева. Важнее то, как я изменился внутри.
  - О чём ты говоришь? - Она ощупывала взглядом обезображенное тело, думая, возможно ли вылечить его или уже слишком поздно. Илью она почти не слушала.
  - Я покончил с прежней никчёмной жизнью, стал лучшей версией себя.
  - М-м.
  - Обещаю, отныне всё наконец-то будет по-другому. Ты скоро сама в этом убедишься...
  Ева резко очнулась и прекратила рассматривать грибные язвы на коже Ильи, уделив всё внимание его словам.
  - ...Сад, как и я, с нетерпением ждал твоего прихода. Я лишь дал ему пищу и освободил из плена комнаты, но ты, Ева, ты освободишь его от оков слабости, когда придёт время.
  Илья вытянул вперёд раскрытую окровавленную ладонь, но взгляд Евы был сосредоточен не на ней, а на второй руке, которая до сих пор сжимала нож.
  - Илья, ты нездоров. Ты понимаешь, что тебя сейчас контролирует гриб? Мицена паразитирует на твоём теле и в голове. Ты делаешь и говоришь всё, что она велит...
  - Ты ошибаешься. Это вовсе не паразитизм, - возразил мужчина, опустив протянутую ладонь. - Это здоровый и взаимовыгодный симбиоз.
  - Тебе это внушил паразит, но я могу помочь, если позволишь, - мягко заговорила Ева, пытаясь достучаться до его человеческого сознания. - Я заберу тебя из сада домой, вылечу, избавлю от тлетворного влияния мицены...
  Блеснуло лезвие ножа во вскинутой руке, Ева вздрогнула.
  - Довольно! - повысил голос Илья, по его лицу пробежала судорога. - Ты не понимаешь, о чём говоришь. Только здесь я ощутил, как наполняется смыслом моё существование, ощутил себя нужным и достойным. Сад дал мне всё это. Даст и тебе.
  Ева подняла раскрытые ладони и отступила на шаг. В её взоре плескалась боль.
  - Видишь, о чём я говорю? Это уже совсем не ты. Илья никогда не наставил бы на меня оружие.
  Он покосился на вскинутый нож, поморщился и медленно опустил руку.
  - Я не угроза для тебя. И никто в этом доме не угроза.
  - Им ты говорил то же самое? - Ева указала на гору иссохших тел и на свежие трупы, лежащие подле ног любовника.
  - Они - просто отработанный материал.
  - А я не хочу им становиться. Убери нож подальше, и тогда мы поговорим о саде.
  Илья кивнул, принимая условие, сложил лезвие и медленно отступил в сторону. Он наклонился, чтобы оставить оружие на полу, и Ева воспользовалась ситуацией. Она дёрнула ближайший к ней мумифицированный труп из кучи в центре комнаты. Захрустела, ломаясь в суставе, высохшая рука. Илья мгновенно вскинул голову на звук... и получил крепкий удар в висок.
  Ева с отвращением отбросила импровизированное оружие и сверху вниз посмотрела на бессознательное тело любовника, распластавшееся на полу.
  - Знаешь, прежний ты мне нравился больше.
  Она села рядом и принялась ощупывать карманы Ильи, чтобы удостовериться, что у него не было при себе другого оружия. А сама в это время напряжённо размышляла, как же им вдвоём выбраться из дома, миновав остальных обитателей многоэтажки. Будто в ответ на этот невысказанный вопрос в руку Еве ткнулась смятая пачка сигарет, которые до болезни курил Илья, и пластиковая зажигалка. На губах женщины, скрытых маской, заиграла мрачная усмешка.
  
  ***
  
  Илья просыпался медленно, его разум никак не желал покидать уютную пучину грёз - чем-то она походила на кремовый диван в квартире Евы, из которого тоже невозможно было выбраться. Он улыбнулся этому воспоминанию и наконец открыл глаза. Реальность оказалась краше любых грёз, потому что именно у Евы дома он и пребывал.
  Римские шторы на окнах были опущены на две трети, а из-под них пробивались закатные лучи. Вся спальня утопала в рассеянном янтарном свете, и Илья несколько минут купался в этом тепле, ни о чём не думая. Из блаженной неги его выдернул скрип двери. Вошла Ева с пакетом лекарственного раствора и, заметив осмысленный взгляд пациента, улыбнулась:
  - Ну надо же, кто очнулся. А я уже стала сомневаться, что ты вообще глаза откроешь.
  Илья разлепил ссохшиеся губы, повозил языком по шершавому нёбу и прошептал:
  - Что со мной случилось?..
  - А что ты помнишь? - осторожно поинтересовалась Ева, подошла к кровати и принялась возиться с капельницей, устанавливая новый пакет с лекарством. Илья повернул голову, впервые заметив тянущиеся к нему пластиковые трубки.
  - Одни смутные обрывки, - произнёс он, копаясь в содержимом собственной памяти. - Помню грибной сад. Помню, как возился с дверными замками и оставлял в чужих квартирах грибы. Как вскрывал трупы тех, кто не пережил период адаптации. Весь дом должен был скоро стать садом... Ещё помню ожидание чего-то важного. Множество сигналов отовсюду... И твоё лицо в маске напротив. Да, точно. Ты была там.
  - Была, и вытащила тебя, - подтвердила Ева. - Не учла лишь, что полиэтилен так хорошо горит.
  Она усмехнулась и подкрутила колёсико зажима на трубке, после чего присела на кровать рядом с Ильёй, щёлкнула пультом. На противоположной стене вспыхнул плазменный экран, Ева пролистала пару десятков каналов и наконец остановилась на новостном эфире. Показывали кадры разрушительного пожара: горела жилая многоэтажка, языки пламени вырывались из окон и тянулись к небесам, а у подножия здания сияли мигалки спецтранспорта.
  - Это было почти неделю назад, - пояснила Ева, покачивая ногой. - По всем каналам передавали. А потом они заметили что-то неладное с эвакуированными жильцами, кучу обгоревших трупов... В итоге, люди - в обсерваторах, дом объявлен зоной карантина, а в интернете все только и делают, что обсуждают начало новой эпидемии...
  Илья молчал, обдумывая услышанное. Мозги у него пока работали со скрипом.
  - Ах, да, - спохватилась Ева, откидывая с лица каштановые волосы, - мне пришлось сделать анонимный звонок, рассказать про Милу. Так что, прости, но твоя квартира на карантине, и, боюсь, тебе придётся пожить у меня.
  - Не самая плохая участь, - слабо улыбнулся Илья и прикрыл глаза. Сил было мало, и большинство он потратил на болтовню. - Так покурить хочется...
  - Можешь забыть о сигаретах. Мне пришлось очень постараться, чтобы вывести мицену из твоего организма и окончательно избавиться от всей этой грибной растительности. Так что восстанавливаться ты будешь долго, и сигаретный дым для твоих разорванных на лохмотья лёгких противопоказан.
  - Час от часу не легче.
  - Зато ты жив... Ладно. Вижу, я тебя загрузила. Отдыхай.
  Она выключила телевизор и выскользнула из комнаты, предоставив Илью самому себе. Пару минут он действительно отдыхал, а после поднёс к глазам руки, рассматривая их так, словно видел впервые в жизни. На всех пальцах отсутствовали ногтевые пластины, розоватая шрамированная кожа, оставшаяся после проросших изнутри и позднее удалённых Евой грибов, пока не загрубела, но Илья уже понимал, что никогда больше не сможет держать отмычки. Он приподнял одеяло и убедился: такие подживающие рубцы встречались по всему его телу.
  Ева проделала огромную работу, и Илья не мог теперь не думать о том, на что она пошла ради его спасения. Так не стал бы поступать тот, кто к нему безразличен. Насладившись этой мыслью сполна, он скользнул в исцеляющий сон.
  Ещё несколько дней Илья провалялся в постели, затем начал понемногу вставать, вспоминать, каково это, управлять собственным телом. Ева всегда была рядом, и от её присутствия сил у него прибавлялось. После всей этой истории с грибным садом Илья заметил, как изменилось её отношение к нему. Она стала мягче, уступчивей и заботливей.
  Через неделю, в один из вечеров, когда он сидел в гостиной, разрабатывая руки с помощью резинового эспандера, Ева вдруг бледным призраком возникла перед ним и положила на журнальный столик маленький продолговатый предмет.
  - Я не была к такому готова.
  Илья узнал в предмете тест на беременность. И увидел две полоски на нём. Взволнованная Ева обогнула диван, обдав любовника пряным запахом духов, и застыла у панорамных окон, разглядывая расцвеченный огнями город.
  - Не представляю, как так вышло, - пробормотала она. - Но я решила, ты имеешь право знать. Правда, не совсем понимаю, что мне самой с этим делать...
  Она принялась нервно заламывать пальцы, погрузившись в раздумья, и не услышала, как сзади подошёл Илья. Он коснулся шеи Евы, отчего она вздрогнула, отвёл за ухо прядь её волос и прошептал:
  - Думаю, вдвоём мы со всем справимся.
  Сердце Евы на один томительный миг замерло, а после забилось так часто, будто собиралось вырваться из груди. Этот ответ оно и желало услышать.
  А вместе с сердцем матери свой первый удар сделало сердечко существа, растущего в темноте лона. Пока что оно было маленьким, но уже вполне развитым, чтобы побороть любой яд. И у него оставалось ещё достаточно времени, чтобы сформировать совершенное тело. По всему городу затрепетал от восторга разделённый и ослабленный сад. Он уже предвкушал встречу со своим сильным, лишённым изъянов, человеческим потомством.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"