Аннотация: Сказка для детей, но написанная в своё время для взрослой дамы.
Дедушкин подарок.
Молодой солнечный зайчик, весело бежал по земле. Он родился только сегодня, вместе с первыми лучами солнца, и теперь искал себе друзей. Пробегая по росе и, отражаясь в брильянтах капель, он по всюду разбрасывал яркие брызги света. Частички огромной, дающей жизнь всему на этой планете звезды, разлетаясь в разные стороны, будили просыпающийся после недолгой летней ночи мир.
Солнечный зайчик не просто так бегал по лесу и полянам, он искал себе друга. Ведь любое существо, тем более только, что появившееся на свет не должно быть одиноким.
Так он и бежал по пробуждающемуся лесу, пока на краю одной из полян не обнаружил маленький домик, в котором проживало семейство гномов, состоящее из папы, мамы и их сына, гнома Кеши. Дом этот уютно расположился в тени большой цветущей липы. В кроне дерева раздавался равномерный гул, это пчёлы, которые тоже просыпаются вместе с первыми лучами солнца, добрались до этого дерева и теперь во всю пользовались его душистыми, наполненными под завязку летним нектаром цветами.
Медоносные труженицы сердито жужжали, предупреждая окружающий мир о том, что это их дерево и любой названный гость будет жестоко наказан. Но солнечный зайчик их ни сколько не испугался. Во первых, он был ещё очень юн и не знал, что из себя представляют эти очень серьёзные дамы. А во вторых, именно сейчас сладкого почему-то не очень то и хотелось.
Солнечный зайчик побегал по двери, по стенам дома, пока не обнаружил крохотную щёлку между штор, которыми было занавешено открытое по случаю тёплого лета окно. Пробравшись в комнату звёздный пушистик, упал прямо на лицо улыбающемуся во сне гному.
Гном сел на кровати, улыбнулся ещё шире и, не открывая глаз, сладко потянулся. Затем встал, прошлёпал босыми ногами к окну, раздвинул шторы впустив в комнату летнее утро, воздух, птичий гомон и запах цветущей липы. Настроение было просто великолепное. Сегодня в полдень, когда будет самый сильный ветер, Кеша вместе со своим другом, гномом Печёнкиным собирался на высокий холм, запускать воздушного змея. Недаром они с ним вчера почти до самой ночи клеили этого змея в мастерской у папы Печёнкина.
Солнце во всю освещало Кешину комнату. Стол, за которым он делал уроки, был занят великолепной моделью парусника. Это был дедушкин подарок и предмет зависти Печёнкина, который хотел стать моряком, как его дядя. А все учебники, по случаю летних каникул аккуратно стояли на полке, вместе с любимыми Кешиными книгами про отважных путешественников и различные дальние страны. Заметив, на корешках книг тонкий слой пыли, Кеша укоризненно покачал головой и дал сам себе слово, что не позже чем завтра обязательно займётся наведением порядка в своей комнате. Он был очень аккуратным гномом.
Кеша посмотрел на тикающие над зеркалом ходики, вдохнул, ведь было всего семь часов утра и до прихода Печёнкина оставалось так много времени. Затем заправил кровать и побежал на улицу делать зарядку и умываться по случаю лета в ближайшем ручье. Ему ещё надо было приготовить себе завтрак, так как мама вместе с папой были в командировке. У них на работе был, как всегда, какой то аврал. Правда папа железно обещал, что после того, как они с мамой вернутся, вся семья отправится в отпуск, на море, на целых две недели.
Кеша сделал небольшую пробежку вокруг поляны, подтянулся несколько раз на перекладине возле дома, поздоровался с пчёлами и побежал к ручью купаться. После купания вернувшись, домой гномик, почувствовал голод и только собрался поставить на огонь чайник, как в дверь раздался требовательный стук. Открыв дверь, Кеша обнаружил за ней скворца с сумкой почтальона перекинутой через плечо и сдвинутой набекрень форменной фуражке. В клюве он держал телеграмму. Еще не прочитав, что в ней написано гном знал, кто её послал. Его бабушка, папина мама, жившая неподалёку, жутко не любила звонить по телефону, и все сообщения, как во времена свое молодости, отправляла почтой. Она считала, что так романтичней.
В телеграмме Кеша приглашался к завтраку. Он вздохнул, посмотрел на часы и решил, что успеет позавтракать и вернуться как раз к приходу Печёнкина, а может быть и раньше. Сняв любимые свои джинсы и футболку, Кеша облачился в аккуратные шорты и рубашку, причесался и последний раз, оценив в зеркале свой внешний вид, отправился к бабушке.
Когда настроение хорошее, то дорога кажется короткой. Весело посвистывая, Кеша шёл по петляющей среди деревьев тропинке. По дороге он поздоровался с мудрым вороном сидящим, как всегда на верхушке самого большого дуба. Помог перебраться через ручей мышиному семейству, отправляющемуся на ближайшее поле за завтраком. Переходя через плотину, поболтал некоторое время со старой бобрихой выведшей своих бобрят на прогулку. Пробегая мимо волчьего дома, Кеша с интересом оглядел новый лимузин известного местного общественного деятеля, который как раз сейчас приехал в отпуск после каких то там очень важных заседаний.
Вскоре он увидел красную черепичную крышу бабушкиного дома и, прибавив шагу, через мгновение уже входил в прихожую. Бабушка, как раз заканчивала накрывать на стол, устанавливая по середине стола большой медный самовар, блестящий и важный, пыхтящий словно паровоз. На столе было множество разнообразнейших пирожков, булочек, несколько вазочек с вареньем, яблоки, в общем, всё, что любящая бабушка приготовила для любимого внука.
-- Здравствуй Ба, -- сказал Кеша и потянулся за манящим аппетитной корочкой пирожком.
Бабушка шлёпнула внука по руке, укоризненно покачала головой и, бросив взгляд из-под очков, произнесла.
-- Руки вымой.
Кеша вздохнул, облизнулся и отправился к умывальнику, который находился в самом углу кухни.
-- Что это у тебя на штанине, -- спросила его бабушка, -- дырка.
-- Где? - Удивлённо переспросил Кеша.
-- На новых шортах. Эх, Иннокентий, Иннокентий. Ну-ка давай снимай, сейчас зашьём, пока окончательно не разорвались.
Кеша снял шорты, повесил их на стул и отправился мыть руки. Бабушка тем временем, что-то бурча себе под нос по поводу сорванцов оставленных без родителей, пошла в комнату за иголкой и ниткой. И только Кеша собрался приступить к поглощению плюшек, как из комнаты раздался призывной крик бабушки.
-- Иннокентий, иди сюда!
Зайдя в комнату, Кеша увидел бабушку, ползающую по ковру и подслеповато щурясь, что-то на нём ищущуюся.
-- Что случилось, бабуля?
-- Да глаза совсем плохо видеть стали, -- ответила бабушка внуку, вставая. - Вот уронила иголку, а найти не могу.
-- Так возьми другую, а я эту сейчас найду. А не найду, потом ковёр на улице выхлопаем, чтобы никто не укололся.
Лицо бабушки приняло одновременно мечтательное и просящее выражение.
-- Ты уж внучек постарайся, найди её окаянную. Пожалуйста. Последняя она из того подарочного набора осталась.
Бабушка уселась на старый плетёный стул, сложила руки на коленях, и продолжила рассказывать. Кеша тем временем начал поиски.
-- Мы тогда с твоим дедушкой только собирались пожениться, -- бабушка ещё раз вздохнула и влюблено посмотрела фотографию, на которой были изображены она и дедушка в день свадьбы. - Дедушка тогда работал главным бухгалтером, на Колюбакинском игольном заводе и в числе других подарков нам преподнесли экспериментальный набор иголок. "Турист", было его название. Сейчас таких иголок больше не делают, чтобы и острая была и ушко большое.
-- Вот она, -- Кеша протянул бабушке иголку левой рукой, а указательный палец правой руки засунул в рот, уколовшись при поисках. - Дерши пошалуйста.
-- Вот спасибо то, -- бабушка вдела нитку в иголку и посмотрев на стену, где было развешено множество фотографий, среди которых преобладали фотографии на которых обязательно присутствовал Кешин дедушка.
О дедушке стоит рассказать подробнее. Всю жизнь, проработав на разных предприятиях чаще всего в качестве главного бухгалтера, он после выхода на пенсию решил опровергнуть мнение, будто все бухгалтера люди тихие и домашние. Короче говоря, дед стал путешественником. Правда он звал собой и бабушку, но тогда, как раз родился Кеша и бабушка, скептически посмотрев на новоявленных родителей, произнесла историческую фразу: "Сами ещё дети, куда вам воспитанием заниматься", -- и не поехала с дедушкой. А он периодически приезжал, но чаще слал письма и фотографии, которыми теперь были завешаны все стены в гостиной. На них были запечатлены различные интересные события, такие как прием, у Английской королевы, там на заднем плане были чуточку видны дедушкины усы. Или встреча дедушки с пигмеями возле водопада Виктория, или дедушка катающийся в сумке у кенгуру по бескрайним просторам Австралии. Были ещё такие замечательные фотографии, как дедушка и ягуар, правда на ней нельзя было понять, кто на кого охотится, дедушка курящий трубку мира вместе с Чингачгуком и много других замечательных картинок. Кеша очень любил их рассматривать.
-- Ну, вот и всё, готово. - Бабушка оторвала нитку и, протянув Кеше шорты, добавила, -- одевай и марш мыть руки, а то самовар, наверное, уже совсем остыл.
Дальнейший завтрак протекал без особых разговоров. Кеша в полной мере отдал должное бабушкиным пирожкам, булочкам, варенью и всем остальным очень вкусным вещам. Бабушка же ела мало, а только внимательно смотрела на внука и периодически вздыхала, как будто собиралась поплакать.
Наевшись, Кеша уже хотел попрощаться, но в последний момент заметил грустный бабушкин взгляд и обеспокоено спросил.
-- Что-то случилось?
Бабушка подумала с минуту, затем в очередной раз вздохнула, покачала головой и медленно, словно только что научилась говорить, произнесла.
-- Ты уже совсем большой.
-- Ага.
Кеше очень понравилось, что бабушка, наконец, то это сказала.
-- Так вот, ты уже совсем большой.
-- Да бабушка, ты уже это говорила.
К сожалению молодости, свойственно чёрствость, не по равнодушию, просто юность не знает потерь.
-- Ну, в общем, я уезжаю к дедушке, он очень звал. Да и сам я давно мечтала побывать в Африке.
-- Ага, счастливо, когда уезжаешь?
-- Завтра. Только ты меня не провожай, ладно.
-- Ладно. Я пойду?
Кеша уже был далеко, он во всю в мечтах запускал воздушного змея на холме вместе с Печёнкиным.
-- Ой, совсем забыла. - Бабушка улыбнулась. - Тут тебе дедушка подарок прислал.
Она пошла в комнату, побыла там некоторое время и принесла небольшую, продолговатую коробочку.
-- Держи, дедушка, наверное, долго выбирал, что тебе прислать.
-- Ух, ты!
Не коробочке яркими красными буквами было написано "Made in China".
-- Ну, иди, торопишься ведь.
-- Ладно, ба, я побегу, хорошо.
-- Беги, беги, -- бабушка засмеялась, -- родителям привет, слушайся их, будь молодцом. Не болей.
-- Конечно.
И Кеша, последний раз, попрощавшись, выскочил из дома и побежал домой. Почти возле самого дома, нетерпение свойственно всем, кто получил подарок и не знает, что в коробочке, наконец, то взяло верх. Присев на пенёк почти уже возле дома, он открыл коробку. В ней лежала палочка, обёрнутая в разноцветную фольгу, а рядом с ней бумажка, которая была исписана мелкими иероглифами, и только вверху немного было написано по-английски "Magic stick". Наморщив лоб гном, пытался перевести фразу, но школьных знаний хватило только на то, чтобы перевести заглавие. Кеша удивлённо помотал головой, не веря своей удаче, "Волшебная палочка", так он перевёл название. Он хотел ещё попытаться попереводить, но налетевший ветер бессовестно вырвал инструкцию из Кешиных рук и унёс в неизвестном направлении.
Поднявшийся ветер напомнил о том, что скоро полдень и придёт Печёнкин. Махнув рукой на улетевшую инструкцию, Кеша отправился домой дожидаться своего друга.
-- Ку-ку,-- раздалось сверху. Это часы говорили о том, что всего полдвенадцатого.
Кеша ещё раз посмотрел на подарок. Палочка мирно лежала в коробочке, притягивая к себе его взгляд. Кеша взял её в руки, покачал, положил обратно в коробочку. Обошёл вокруг стола, ещё раз, посмотрел на подарок, покачал головой, вздохнул, почесал бровь и решился. Уж больно красочно Кеша представил себе второго воздушного змея, который летал рядом со змеем сделанным Печёнкиным.
Во всех книгах, где было написано про волшебные палочки, пользовались ими одинаково. Представляли то, что хотели, махали палочкой и говорили волшебные слова, типа крэкс, фэкс, пэкс или что ни будь подобное. Волшебных слов Кеша не знал, он решил просто назвать то, что хотел, и махнуть палочкой.
-- Хочу летучего змея, -- произнёс он и махнул волшебной палочкой.
-- Фрррр!
Раздалось у Кеши над головой и, что-то захлопало крыльями. Подняв голову, он обнаружил маленького дракончика, который летал над его головой и фыркал. Размерами это чудо было не больше щегла, ярко зелёного цвета. Ну, точь в точь, как на картинке из книжки про рыцарей, только маленький. Закрывшись руками от неожиданности, Кеша даже немного испугался и, замахнулся на дракончика рукой, в которой была зажата волшебная палочка сделанная в Китае. Дракончик, увидев такое посягательство на его здоровье, тоже испугался и, с испуга пыхнул струёй пламени прямо в Кешу. Затем взлетел вверх на шкаф и забился там за разложенные там разные коробки.
Ровная струя пламени, выпущенная, словно из миниатюрного огнемёта, слегка опалила макушку успевшего увернуться гнома и накрыла такелаж модели парусника. Все паруса мгновенно свернулись в пепел, но, слава богу, на этом огонь утих. Кеша чуть не заплакал от такой несправедливости, ведь это был дедушкин подарок. Уж лучше бы я его Печёнкину отдал, подумал он, сметая пепел на пол, а парусник, ставя под стол. Испуганный дракончик вылез из-за которобок, за которыми прятался. Уселся на край шкафа и, наклонив голову, словно какой-нибудь щегол уставился на хозяина комнаты чёрными и блестящими бусинами своих глаз.
-- А чего это у тебя горелым пахнет?
Вопрос задал незаметно зашедший в комнату Печёнкин. Он стоял у входа, держа перед собой воздушного змея, из-за которого были видны лишь его голые ступни и вихрастая рыжая макушка. Печёнкин прошлёпал босыми ногами по комнате, положил змея Кеше на кровать и, заправив тельняшку в брюки, сшитые, как матросские клёши повторил свой вопрос.
-- Я ещё раз спрашиваю, чего это у тебя горелым пахнет? Неужто спичками баловался, а?
-- Да это, того, ну, в общем, понимаешь, -- Кеша был смущён и растерян, ему не хотелось, чтобы друг увидел, что случилось с моделью парусника, да и про дракончика надо было сказать. Который, увидев незнакомого, снова быстро спрятался, на этот раз, забравшись, в пустую коробку из-под телевизора. - Ну, был небольшой пожар, но уже всё.
-- Что всё? Всё сгорело?
-- Не а, всё погасло.
Печёнкин подошёл к Кеше и попытался заглянуть под стол, горелым пахло больше сего оттуда. Кеша словно ничего и не произошло, задвинул ногой обгорелую модель подальше и, пододвинув гостю стул, предложил сесть.
-- Конфету хочешь?
Спросил гостя хозяин.
-- Потом. -- Отмахнулся Печёнкин, затем с подозрением посмотрев на Кешу, и спросил. - А где модель, кому-то подарил, да?
Видя, что его лучший друг готов не только обидеться, но даже и заплакать от этой обиды.
-- Не, никому я его не подарил, вот он под столом твой парусник, бери, если хочешь. - После этих слов Кеша отошёл от стола. - Вон он, под столом.
-- Ты, ты, ты зачем его поджёг, -- Печёнкин от негодования даже стал заикаться. Он поднял расширенные от возмущения глаза на своего друга. - Знаешь ведь, что мне он так нужен, а теперь после того, как испортил, говоришь, забирай. А ещё друг называется.
Печёнкин серьёзно обиделся. На глазах появились слёзы, а губы предательски задрожали. Ещё мгновение и слёзы хлынули бы по лицу, и дружбе наступил бы конец.
-- Я не виноват, -- обратился Кеша к другу. - Это он. - Гном показал на дракончика, снова выбравшегося на край шкафа.
-- Кто он? - Печёнкин проследил за рукой Кеши, который показал на дракончика. Увидев это чудо природы, ещё секунду назад расстроенный, он широко раскрыл глаза и, присвистнув, произнёс. - Ни фига себе. Это кто?
-- Дракон.
-- Ага, дракон. А откуда?
И Печёнкин уставился на дракончика, а дракончик уставился на Печёнкина.
-- Фрр, -- первым нарушил затянувшееся молчание дракоша.
Печёнкин с опаской посмотрел на огнеопасную рептилию, затем бесстрашно подошёл по ближе и, уставившись, стал внимательно рассматривать дракончика.
-- И сильное пламя, какая мощность?
-- Не знаю, -- ответил растерявшийся Кеша.
-- А что ты про него знаешь, -- Печёнкин, который привык всегда добираться до самой сути, был несколько разочарован.
-- Ничего.
-- А откуда он у тебя.
-- Понимаешь, я тоже хотел себе воздушного змея и попробовал получить его при помощи волшебной палочки, а в от такое чудо получилось.
-- Стоп, стоп, стоп. - Печенкин повернулся к Кеше. - Какой, такой волшебной палочки, откуда она у тебя.
-- А, палочка, так дедушка прислал. Я сегодня завтракал у бабушки, он передала подарок.
-- Покажь.
Кеша положил на стол приготовленную для Печёнкина конфету и открыл коробочку.
-- Смотри, вот она.
-- Made in China, -- прочитал Печенкин, -- китайская, он разочарованно вздохнул, затем взял палочку в руки, повертел и собрался взмахнуть ей но, посмотрев на дракончика, покачал головой и осторожно положил её обратно.
-- Инструкция где? - Спросил он у побледневшего друга.
-- Её ветром унесло, да и всё равно там только по английски, да по-китайски было написано. - Кеша вздохнул и собрался развернуть конфету.
Дракончик, до сих пор спокойно сидящий на шкафу увидев, что Кеша собирается съесть конфету, мигом спланировал на стол, схватил лакомство и утащил на шкаф. Где проглотил её вместе с фантиком. Потом снова уселся на облюбованное место и довольный стал пускать через ноздри слабые струйки дыма.
Кеша от такой несправедливости ошарашено уселся на стул, покачал головой и засмеялся.
-- Гляди, вместе с фантиком съел. Эх ты, фантик.
Дракончик, услышав, как его назвали, фыркнул в очередной раз и, слетев со шкафа, уселся прямо на плечо Кеше и ласково лизнул его своим раздвоенным языком прямо в ухо.
-- Он тебя признал.
-- Он меня полюбил, -- Кеша выглядел довольным. - Давай назовём его Фантиком.
-- Фрр, -- высказал удовлетворение дракоша. Ему тоже понравилось имя.
-- Фантик,-- позвал дракончика Печёнкин.
Услышав своё имя, он снова фыркнул и взлетел. Покружившись под потолком, дракончик плавно спланировал на спинку кровати и, склонив голову на бок и уставился на Печёнкина.
Целый день, почти до самого вечера друзья играли с Фантиком. Он оказался очень весёлым и дружелюбным существом. Кеша научил его приносить брошенный мячик, а Печёнкин пытался объяснить Фантику, как правильно пользоваться своим огнём, чтобы не было пожара и ловить залетевших в комнату комаров.
Вечером, когда была пора ужинать, Кеша положил в маленькую миску каши, которую приготовил сам и которой они с Печёнкиным с удовольствием поужинали. Но дракончик ел только конфеты и исключительно вместе с обертками, да и без обёрток он их тоже ел. Правда, ел он немного.
Незаметно стало темнеть, пора было по домам. Солнечный зайчик, который за этот день очень повзрослел и нашёл себе друзей, только он с ними не поговорил, так как не умел разговаривать, тоже собрался домой. Он ушёл вместе с последним взрослым лучом солнца, чтобы завтра снова вернуться и продолжить столь приятное знакомство.
Фантик уютно устроился в своей постели, которую Кеша устроил в старой коробке из-под телевизора и быстро уснул.
-- До завтра, я, пожалуй, пойду, -- стал прощаться Печёнкин. - Змея завтра будем запускать.
Он потянулся, устало зевнул и собрался уходить.
-- Подожди, -- Кеша полез под стол и достал парусник. - Держи, паруса сделаем новые. У меня, где-то есть алый шёлк.
-- Спасибо.
И осторожно держа парусник, Печёнкин быстро пошёл по тропинке в сторону своего дома.
А змея они запустили на следующий день, в самый полдень, когда был самый хороший ветер на холме. Змей, высоко взлетев, сверкал блёстками своих крыльев, это солнечный зайчик радовался вместе с друзьями. Фантик летал вокруг, довольно фырчал и иногда пускал тонкие струи пламени, не сильные, чтобы ни кого не обидеть. Он отгонял глупых любопытных сорок слетевшихся со всего леса и пытавшихся оторвать фольгу с крыльев змея.
И было хорошо.
Про Кешу, девочку Иринку и японский джип.
Волны слабо накатывались на берег и тихонько шуршали, касаясь песка. Откатываясь, они оставляли на берегу причудливые фигуры. Иногда вода приносила обрывки водорослей, медуз. Воздух пах йодом, солью, короче говоря, кругом были запахи моря, теплого южного моря и отпуска.
Кеша сидел на берегу, обхватив колени руками и положив на них голову. Взгляд его уходил туда, где на самой линии горизонта огромный, оранжевый диск солнца заканчивал свой дневной путь по небу. Свет от него бил прямо в глаза, но не слепил, а лишь приятно согревал лицо. Ещё немного и самая главная звезда небосклона, дающая жизнь целой планете упадёт за линию горизонта, отдавая небо во власть своих далёких сестёр. Сёстры же, не дожидаясь, когда хозяйка уйдёт, чтобы завтра, вернуться, уже потихоньку пробрались на свои места. И теперь нетерпеливо ожидали главное действующее лицо этой ночи, полную луну.
Скоро станет ещё красивей. Серебряный свет будет отражаться на воде, рисуя на ней дорожку, по которой так сильно хочется уйти в сказку. Море засветится само, и может быть даже на берегу покажется какая-нибудь русалка, и будет качаться на волнах, играть с дельфинами и сводить с ума людей своей красотой и пением.
Кеша вздохнул, мысленно попрощался с морем, дав себе, обещание, что обязательно сюда вернётся, позвал Фантика, который с увлечением гонял по песку сердитого краба. Краб злобно щёлкал клешнями, ругался, плевался, но ничего не мог поделать с проворной летающей рептилией. В очередной раз, обдав морского жителя струёй дыма, дракончик с сожалением оставил столь приятное время провождение и, недовольно фыркая, спланировал на плечо хозяина. Кеша вздохнул, встал и пошёл к домику, который они снимали вместе с родителями.
Отдых заканчивался. Через два часа они всей семьёй усядутся в дядину машину и уедут в аэропорт. Скоро первое сентября, да и родительский отпуск кончался через три дня. Пора было возвращаться домой, в родной лес к своим друзьям. Отдых прошёл хорошо, будет, что порассказать Печёнкину, который тоже был оставшуюся часть лета на море. Только на северном, где вместе со своим дядей, боцманом рыболовецкого траулера бороздил бескрайние просторы в поисках косяков сельди, селёдки и всякой другой рыбы.
Родители сдержали своё слово и, вернувшись из командировки, на следующий день стали собираться на юг. Ещё через два дня Кеша наслаждался морем, солнцем, фруктами, заработанным бездельем, короче говоря, всем тем, что даёт давно заслуженный отдых.
Кеша раньше никогда ещё не был на море и видел всю эту красоту только по телевизору или на фотографиях присланных дедушкой-путешественником. И поэтому первый раз, искупавшись в этой тёплой солёной воде, он был счастлив словно воробей нашедший бесхозный мешок с семечками, или щенок на клумбе с только что расцветшими любимыми хозяйским цветами.
И был отдых, как отдых. Купались, загорали, ловили рыбу, ездили на экскурсии, ходили в горы. Питались в столовой или тем, что приготовят сами на маленькой плитке. Жили, не тужили, пока не появился в их отдыхе мамин младший брат, родной Кешин дядя. Звали этого индивидуума Паскуале. Он приехал как-то по утру, на шикарном джипе с эмблемой известной японской фирмы на капоте.
Последний раз Кеша видел своего дядю давно, когда тот ещё учился в институте и приезжал на каникулы в родной лес. Тогда это был весёлый молодой гном, с которым было так интересно поговорить, покататься на лыжах с высокого холма и просто помолчать вдвоём. Но сразу после института дядя женился на дочке своего начальника и резко пошёл в гору, вскоре под покровительством тестя дядя открыл свою фирму. Мама говорила, как-то отцу во время обеда, перед самым их отъездом, что этот "новый" гном будет отдыхать в тех же краях и обещал навестить родственников. Папа пожал плечами и ответил, что, конечно, пускай приезжает, будем рады.
Вместе с ним приехали его жена и дочь, которая на два года была младше Кеши. Родственники вообще то жили в отеле, который возвышался над пляжем, словно вавилонская башня и помещал в себя народу, наверное, столько же, сколько её строило. Но постоянно приезжали на своей шикарной машине в гости к Кешиным родителям.
Дядина жена, Мария Ромуальдовна, она почему-то жутко не любила, когда её называли тётей Машей, была очень странная женщина. В её глазах читались постоянно две мысли, хочу, есть и, а как же фигура. Она постоянно что-то жевала, как оказалось очень престижные таблетки, с самым полным, с её слов составам витаминов и микроэлементов. Так же она постоянно таскала с собой теннисные ракетки, мячи, ходила в белых носках, которых привезла с собой огромное количество, потому что в теннис положено играть только в белых носках, и естественно пропадала целыми днями на корте, в тренинг зале, бассейне при шикарной гостинице. Последнее было совершенно Кеше непонятно, зачем бассейн, когда есть море.
Но дело было не в ней. Марию Ромуальдовну, так же, как и дядю Паскуале Кеша видел редко. Они предпочитали более активный отдых и постоянно звали с собой Кешиных родителей. Мама была рада, всё-таки Паскуале был её младшим братом, которого она очень любила. Папа же, который в свою очередь очень любил маму, скрипел зубами, когда этого никто не видел но, не смотря, но гигантскую дыру в бюджете семьи пробитую посещениями ресторанов, баров и кортов, во всём соглашался с мамой.
Но главное было не в том, что Кешины родители играли несвойственную им роль "новых гномов", а в том, что пока родители развлекались, дети были предоставлены сами себе. При этом Кеше, как старшему, было поручено приглядывать за своей кузиной.
Двоюродная Кешина сестра была ещё та ..., девочка, звали её Иринкой. Но она, видать, насмотревшись видика, предпочитала, чтобы её называли по импортному, Ирен. Избалованная, иногда до безобразия бабушкой и дедушкой, она почти полностью подчинила своему характеру и желаниям родителей. Отца, дядю Паскуале, потому что он, как стал нуворишем, потерял свободный характер лесного гнома, богатство не всем не приносит независимость. Мама просто любила свою дочь, а так как сама с детства была избалована своими родителями до неприличия, то не видела ничего плохого в том, что выполняла почти все капризы дочери.
Это была голубоглазое, золотоволосое существо с внешностью ангела и характером, о котором лучше в слух говорить не стоит. Правда она умело скрывала это, но рано или поздно окружающие понимали, только вот что они могли поделать.
А Кеша, Кеша увидев девочку потерял голову, он был готов выполнять любой каприз, любое желание своей подопечной. Чем она и пользовалась без зазрения совести.
-- Хочу вон то яблоко, -- маленькая тиранка даже не удосужилась сказать, пожалуйста.
Кеше было не трудно принести ей яблоко, трудность заключалась в том, что рос это библейский фрукт на яблоне, которая стояла в соседском саду. И как бы не было
противно тащить чужое, влюблённый, а наш гном влюбился самым обычным образом, как влюблялось до него столько мужчин, ещё со времён Адама, не понимая чем всё это, в конце концов, может закончиться. Так вот наш влюбленный, вздыхая и поминутно оглядываясь, крался к забору и ждал, когда хозяева уйдут. А они, как назло очень любили пить чай на веранде в саду, причём веранда стояла прямо под этой яблоней. Затем пробирался сквозь щель в заборе и самым гнусным образом воровал для любимой. Хорошо, хоть то, что чаще она хотела сливу или вишню. Тогда выручал Фантик, который в силу своей природной раскраски и летательных возможностей проделывал всё это значительно быстрее. Только фыркал при этом уж очень осуждающе.
Забыв как всегда сказать спасибо, Иринка откусила изрядный кусок от яблока и, стала с увлечением его жевать и просматривать очередной журнал мод, который ей дала её мама. Кеша расстроенный, что его больше не замечают, но не обиженный уселся рядом с ней на траве и, подставив лицо свежему ветерку, налетевшему с моря, стал представлять, как совершит героический поступок. Вот тогда она сразу же изменит отношение ко мне, думал он, надеясь на чудо.
Так продолжалось почти неделю. Кеша забросил купание, рыбалку, лазание по горам. Он даже почти не играл с Фантиком, всё свое свободное ото сна время, маленький гном тратил, чтобы выполнять капризы своей кузины. Но чудо всё так произошло. Однажды поутру, когда родители на весь день, отправились в какой то ресторан, расположенный в горах, причём дядя Паскуале даже не взял свой джип, так как собирался немного выпить. Так вот однажды, жарким августовским утром Кеша со своей сестрой сидели в саду, Иринка ела очередное яблоко, читала журнал, а Кеша в напряжении ожидал новых приказаний. Так вот, именно в то утро всё и произошло.
-- А какая у вас там, в вашем лесу машина? - Неожиданно задала вопрос Иринка.
Кеша вопросу не очень удивился, только не знал, что на него ответить. На весь лес была всего одна машина, служебная, у известного местного политика, Волка. Он пожал плечами, почесал нос и, понимая, что ответ не принесёт ему никаких дивидендов в отношениях с его любовью, ответил.
-- У нас нет машины.
-- Как нет?! - Иринка была искренне удивлена, она даже перестала жевать, и оторвала глаза от очередного шикарного туалета, который до этого очень внимательно рассматривала.
-- Просто нет и всё.
-- Да, ну и дыра у вас там, наверное, жуткая.
Никому, никому и никогда не простил бы Кеша такого отзыва о родном лесе, но сейчас только жалобно поморгал.
-- Да нет, у нас там неплохо. Вон у моего друга Печёнкина есть компьютер, он к интернету подключён.
-- Фи, кого сейчас этим удивишь, -- Иринка презрительно сжала губы и покачала головой.
-- Всё равно у нас хорошо.
-- Значит, машину ты водить не умеешь?
-- А ты, что умеешь? - Кеша от удивления и восторга открыл рот, пролетавшая мимо муха, тут же этим воспользовалась.
В её ответе явно прослеживалась интонация Марии Ромуальдовны. Именно таким тоном, её мать разговаривала с "бедными родственниками". Правда мама этого не замечала из-за того, что любила своего брата, а папа не замечал, потому что любил маму.
-- Не может быть.
-- Может, ещё, как может. Хочешь проверить?
Кеша оглянулся, как будто ждал помощи, растерянно улыбнулся и невразумительно пролепетал.
-- Эээ...
-- Ты что испугался?
Когда любимая женщина или девочка говорит мужчине или мальчику, что он струсил, тогда обычно жди неприятностей, а иногда и беды.
-- Нет, не испугался.
-- А раз не испугался, тогда поехали. - Иринка встала, отбросила журнал в сторону и пошла на выход из сада, туда, где за калиткой стояло чудо японской техники и блестело в лучах утреннего солнца никелированными деталями.
Кеша обречено поплелся вслед за ней.
-- А как же без ключей то, не заведём ведь? - Он попытался отсрочить момент казни.
-- Не боись, я знаю, где папа запасные ключи хранит. Вот они, -- девочка потрясла перед носом у своего поклонника запасной связкой ключей.
Они уселись в машину. Иринка естественно на место водителя. Если бы кто посмотрел на них через лобовое стекло то, наверное, увидел бы только розовый бант, торчащий над рулём. Кеша, усевшийся рядом, до сих пор не понимал, зачем он согласился на эту авантюру. Фантик благоразумно во внутрь не полез, а устроился не бампере, как воробей на жёрдочке. Иринка повернула ключ, мотор тихо заурчал и железный монстр тихо тронулся с места и плавно покатил по улице.
-- Куда едем, -- девчонка от чувства собственной значимости даже забыла свой обычный приказной тон.
Кеша вздохнул, огляделся по сторонам, в надежде, что сейчас приедут родители и это всё закончится. Но спасения не было, и он решил, что лучше по большим дорогам, где светофоры и милиция, не ездить.
-- Давай поедем на дикий пляж, купаться хочется.
-- Хорошо, поехали.
Поминутно взрыкивая, "железный конь" катил по улице, пугая копавшихся в дорожной пыли кур, загоняя на заборы дико шипящих при виде этой картины кошек и, заставляя надрываться в бессильном лае собак. Редкие прохожие с удивлением смотрели на машину, которая ехала, казалось сама по себе.
Когда путешественники, наконец, выбрались на просёлочную дорогу, Кеша с облегчением вздохнул. Никого не задавили. Теперь ехать стало легче и безопаснее. Дорога была пустой и машина все, убыстряя ход, двигалась между нависающих с обеих сторон скал обильно поросших поспевшей ежевикой. Переспевшие ягоды, осыпаясь и попадая под колёса, оставляли на дороге темно-фиолетовые пятна, словно кляксы в тетради у двоечника. Отовсюду раздавался многоголосый птичий хор, жужжали шмели, собирающие нектар с разнообразной палитры цветов. Фантику надоело быть пассажиром, и он весело порхал, вокруг фырча и гонясь за жужжащими мохначами, которые иногда со всего размаху стукались о лобовое стекло машины.
Ехать было славно, ветерок, врываясь в открытые окна, приятно освежал, шевелил волосы. Вечно капризное выражение лица, кузины сменилось на сосредоточенное и казалось, что это совершенно не та капризная маленькая тиранша, которая столько времени терроризировала Кешу. Только два раза Кеша вздрагивал и даже закрывал глаза. Первый раз, кода они проезжали по ветхому мосту через горную речку, и вирой, когда на встречу попалась повозка с дровами, которую тащил задумчивый ослик. Возница, идущий рядом долго ещё смотрел вслед загадочно передвигавшемуся джипу.
Скоро они почти приехали. Дикий пляж находился на косе, которая далеко уходила в море, а с обеих сторон от него были две глубокие бухты, с отвесными и почти ровными скалами нависавшими над ними. Дорога идущая под уклон, как раз проходила по краю одной из них, перед тем как начать спускаться вниз.
Вот тут то и началось приключение, которое в последствии полностью изменило отношения между братом и сестрой.
Увидев растущий на скалах прекрасный цветок, Ирен, естественно захотела, чтобы Кеша его ей сорвал. Остановив машину, она отправила его за цветком. Но он рос высоко и пока Кеша лез вверх, терпение у девчонки кончилось и она, выскочив из машины, побежала поторопить незадачливого кавалера. Естественно забыв поставить джип на ручной тормоз. Японский агрегат не стерпев такого небрежного к себе отношения, в начале медленно, а затем всё быстрее и быстрее покатился вниз. Но видать по дороге колесо наскочило на камень, и он свернул с обрыва прямо в море. Глухо ударившись о воду, подняв огромное количество брызг и вспугнув кучу чаек, этот "японский боливар" упал в море. Некоторое время он ещё держался на волнах, а потом, как и положено тяжёлому металлическому предмету, камнем пошёл на дно. Только пузыри пошли.
Увидев, что отцовское достояние плавать совсем не умеет, Иринка вначале онемела, а потом издала такой дикий крик, что самая любопытная чайка камнем упала в воду и долго ещё не могла воспринимать никакие звуки. Потом села на камень и горько заплакала, понимая, что теперь ничто уже не спасёт её от наказания. Да и машину было жалко.
Кеша, подойдя к сестрёнке, попытался её успокоить, но та безутешно рыдая только отмахнулась от него рукой.
-- Что теперь делать, -- пропищала она, тоненьким голосом не переставая всхлипывать, -- как достать. Эту машину папе подарил дедушка, ааааа!!!!
-- Ну, ты это не плачь, -- только и смог сказать Кеша, -- мы, что ни будь, придумаем.
-- Что ты придумаешь, знаешь, сколько он весит. Всё пропало, -- всхлипывая, ответила девочка.
Решение созрело почти мгновенно.
-- Сиди здесь, и никуда не уходи, -- приказал Кеша, а сам бросился бежать к знакомому спасателю, старому морскому волку, на пенсии, дяде Митяю.
Фантика Кеша оставил с Иринкой, чтобы ей не было скучно и страшно одной.
Познакомились они ещё в самом начале отдыха и, не смотря на разницу в возрасте, подружились. Несколько раз, когда у дяди Митяя был выходной, он брал Кешу с собой на рыбалку. У него был свой моторный катер. Вот к нему, надеясь на помощь и, отправился мальчишка.
Пролетев расстояния до пляжа за рекордно короткий срок, несколько раз упав, причём пару раз в густые заросли ежевики и до крови ободрав коленки, Кеша прибежал к вышке спасателей.
-- Кто за тобой гонится? - Смеясь, спросил его Василий, сменщик дяди Митяя.
-- Дома, наверное, где ему ещё быть. Он с утра катер собирался красить. Что случилось, -- Василий был искренне озабочен, видя то, как Кеша взволнован.
-- Спасибо, -- ответил Кеша и снова побежал, теперь уже к дому дяди Митяя.
Дядя Митяй жил в небольшом двухэтажном домике на берегу синего моря. Перед домом были постоянно развешаны на просушку сети, под навесом летней кухни всегда была свежезавяленная рыба. То, что дядя Митяй дома, Кеша понял издалека по дыму, который вился над очагом. И в правду, так оно и было. Он сидел на лавочке, перед ним на газете были разложены кисти. Одну из них дядя Митяй держал в руках и задумчиво смотрел на вытащенный, на берег и поставленный на передвижную эстакаду, катер. Старая тельняшка была местами порвана и заляпана краской. Штаны были закатаны до колен, и так же были испачканы старой краской. Только морская фуражка с до блеска начищенным крабом, смотрелась, словно ёлочная игрушка на огородном пугале.
Увидев Кешу, старый морской волк, который, кстати, и был настоящим волком, оскалил в улыбке все свои зубы, так что дымящая, словно пароход трубка чуть не выпала изо рта. Дядя Митяй пошевелил заросшими жутким серым с изрядной примесью седины волосами, ушами, достал трубку и прорычал прокуренным голосом.
-- Здорово, что-то ты последнее время не балуешь старика вниманием. -- Затем вздохнул и, продолжил. - А я вот катер красить собираюсь, ты не поможешь.
-- Я бы с удовольствием дядь Мить, но тут такое дело.
-- Что случилось? Давай рассказывай, только не трепещи ты так, вот лучше водички попей, -- волк протянул Кеше кружку до краёв наполненную вкусной колодезной водой.
Дядя Митяй был старым и опытным, он сразу понял, что дело, по которому прибежал к нему Кеша было неотложное и достаточно сложное. Волк глубоко затянулся трубкой, выпустил в небо сизую струю дыма и приготовился слушать рассказ своего юного друга.
-- Ты помнишь машину моего дяди Паскуале.
-- Японскую?
-- Её самую.
-- Помню, конечно, шикарный агрегат. И что с ним случилось?
-- Он утонул!
-- Да ну? А что дядя твой не понимает, что машина, она железная и тяжелее воды, поэтому она в ней обязательно утонет.
Дядя Митяй пытался пошутить, но юмор у него всё же волчий был. Да к тому же увидев, как расстраивается Кеша, он проглотил на полуслове свою дальнейшую тираду и просто спросил.
-- Как и где?
Гном всхлипнул, утёр нос и начал свой рассказ. Закончив, он с надеждой посмотрел на отставного боцмана, затем сел на песок обнял колени руками и с тоской в голосе спросил.
-- Что же теперь делать то, а?
Волк ответил не сразу, вначале попытался затянуться потухшей трубкой, затем, поняв, что это не получится, выбил её о край скамейки и переспросил.
-- Значит, машина утонула в бухте перед диким пляжем.
-- Да, -- Кеша с надеждой посмотрел на своего старшего товарища.
-- Глубоко там, самим не вытащить. Придется, наверное, в порт обращаться, может быть, они помогут с водолазами и краном. Но это не раньше, -- Дядя Митя посмотрел на часы, -- это не раньше чем к вечеру организовать можно, а то и только завтра.
Кешиному горю не было предела, он молча встал, кивнул на прощание и медленно, еле, еле волоча ноги по песку, пошёл в обратную сторону. Отойдя уже достаточно далеко, он вдруг услышал в спину голос Дяди Митяя.
-- Постой Иннокентий, кажется, я знаю, как тебе можно помочь.
Кеша, не веря своим ушам, повернулся и, чтобы не спугнуть чуть забрезжившую удачу, побежал обратно.
-- Что? - переспросил он вернувшись.
-- Говорю, что знаю, как тебе помочь, только это не совсем от меня зависит. Главное, чтобы он никуда не уплыл. Если дома, то, скорее всего, поможет.
-- Кто он? - Переспросил заинтересованный Кеша.
-- А..., да один мой знакомый водяной, он тут совсем недалеко в пещере живёт. Я ему однажды в Сингапурском порту здорово помог. Он там дебош устроил, набедокурил здорово, а законы там драконовские, читал, наверное. Так грозило ему тюремное заключение, но это не так страшно, полгода проболтался, ничего бы с ним не случилось. Хуже для него было другое, штраф был назначен астрономический. Ему бы в жизнь не расплатиться.
-- А, как вы ему помогли.
-- Да история была ещё та, -- волк мечтательно закатил глаза, затем натянул потуже фуражку и произнёс, -- пошли поможешь катер на воду спихнуть, а историю я тебе по дороге дорасскажу. Хорошо.
-- Конечно, -- ответил обрадованный Кеша.
-- Ну, тогда пошли.
Друзья осторожно скатили катер на воду, залезли в него, дядя Митяй завёл двигатель, и они помчались в сторону скал, которые плотной стеной закрывали берег в паре миль от места, где затонул джип.
-- Так вот, история то, в общем, не длинная, -- продолжил рассказ дядя Митяй, пытаясь перекричать звук мотора и встречный ветер. -- Я тогда боцманом на одном сухогрузе служил, огромное было судно. Стояли мы ждали погрузки, как вижу, что полицейские катера кого-то волокут в сетях, а этот кто-то пытается вырваться и жутком голосом ругается, причём ругается по нашему. Когда сеть с запутавшимся в ней водяным привязали к берегу, я спустился поговорить. Оказалось, что хулиган земляк, а землякам на чужбине помогать надо. Его охранять оставили всего пару полицейских. Суд был назначен на утр. Так вот ночью, я, предварительно поговорив с капитаном, душевный, кстати, гном был наш капитан. Так вот ночью я, пока пара матросов угощали полицейских, разрезал сеть и освободил пленника. Вывезли мы его в трюме, завалив горой кокосовых орехов. Вот, в общем, то и вся история. Конечно, мы поступили незаконно, то водяной всё же земляк наш, да и не он один виноват был. Киты сами задираться стали.
-- Какие киты?
-- Этот хулиган подрался с парой кашалотов, ну и занесло их во время драки в порт. Когда такие амбалы силушку прикладывают, то без разрушений не обходится. Киты, когда жареным запахло, сразу же сбежали, а наш водяной был слегка оглушён, да и пьян мерзавец был изрядно. Его и повязали. - Дядя Митяй повернул руль, направляя катер к берегу, переключил скорость и закончил рассказ. - Я долго о нём, после того как мы его вытащили, не слыхал. Говорили, что он уже у нас что натворил, и лет пятнадцать провёл где-то в Карском море, караваны помогал водить. А тут узнаю, что мой старый знакомый поселился недалеко в пещере, только вот до сих пор ни времени, ни повода не было его навестить.
-- Ух, ты, -- только и мог произнести Кеша на рассказ старого морского волка.
Они еще плыли минут десять, пока прямо над берегом не нависли скалы. Дядя Митяй сбавил обороты мотора и, медленно поплыл вдоль берега выискивая вход в пещеру. Проплывая мимо очередной бухточки, Кеша услышал звуки громкой музыки, раздающиеся как будто из-под земли, через минуту показалась пещера, из неё и звучала музыка.
Катер медленно входил в пещеру, которая, не смотря на каменные стены, оказалась достаточно светлым помещением, известняковые стены были местами покрыты плесенью, в расщелинах встречались птичьи гнёзда. Иногда сверху стекали небольшие ручейки, ударяясь о каменные стены, они своими брызгами окатывали проплывающий по узкому коридору катер.
Звуки музыки всё усиливались и усиливались, вскоре стали слышны приглушенные голоса, пение, смех. Среди этих голосов особенно выделялся громогласностью один, он, наверное, и принадлежал водяному.
Неожиданно взору дяди Митяя и Кеши открылся огромный зал, освещаемый через достаточно большую дыру сверху, в которую весело и безапелляционно врывались солнечные лучи не терпящие темноты. В середине зала плавал огромный стол, почти весь заставленный бутылками и закусками. За ним, протянув покрытый шрамами хвост с обломанным плавником, под стол, восседал хозяин дома. Водяной был огромен, размером с крупную касатку. Голова его была покрыта буйным рыжим волосом, на голой груди красовалась татуировка изображающая восходящее из-за айсберга солнце. С двух сторон к нему прижималось по русалке, которых старый ловелас обнимал исполинскими руками. Девчонки влюблёно, смотрели на своего кавалера. Под глазом у чуда-юда краснел свежий кровоподтёк, обещавший превратиться в шикарный фингал.
Водяной уставился немигающими рыбьими глазами на незваных гостей, затем рот его раскрылся в широкой улыбке, правда он тут же поморщился, давала о себе знать боль он ссадины под глазом.
-- Дмитрий Иванович, какими судьбами,-- загрохотал он дурным голосом, -- ты ли это. Я уж думал, никогда больше не увидимся. Ну, здравствуй дорогой!!!
-- Здорово Ерофей!--Крикнул бывший боцман в ответ, только вот голос его потонул в грохочущей музыке.
Песня сообщала, что два кусочечка селёдки лежали где-то там. Водяной со старинным именем Ерофей, отпустил одну из русалок и, шлёпнув её чуть по ниже спины, велел выключить музыкальный центр, который стоял в нише стены. Мгновенно наступившая тишина оглушила.
-- Знакомьтесь девочки, перед вами мой спаситель, гордость нашего торгового флота Дмитрий Иванович Серый, -- представил русалкам гостя водяной.
Русалки наклонили зеленоволосые головы и прощебетали милыми голосами в унисон.
-- Очень приятно.
-- Ты, как Дмитрий Иванович, в гости или по делу. А то давай по маленькой, -- водяной широким жестом указал на стол.
-- Извини Ерофей, по делу. Гулять потом будем.
-- Девочки погуляйте пока, нам поговорить со старинным другом надо.
Русалки прихватили с собой вазу с фруктами и бутылку шампанского, отплыли в сторону и, жуя, что-то обсуждали между собой. При этом достаточно глупо хихикая.
-- А у тебя, что за праздник?
-- Как что за праздник, я только неделю назад с севера вернулся.
-- По контракту или как?
-- В начале и как, а потом по контракту. Ну ладно дело то, какое?