День только начинается, а я уже на спаде,
таков закон создания стихов не на заказ,
внутри или снаружи, но кто-то явно гадит,
пойду-ка я к цыганке, тут явно чей-то сглаз.
Но это так, для понта, не знаю я цыганок,
не знаю и не ведаю, как отвести беду,
я даже плохо сплю, и бодрый спозаранок,
тревожит нечто зримое, а что, вот не пойму.
Я раб слепых фантазий, когда тревоги дымка,
ни образа, ни лиц, ни бедствий, что крушат,
как ураганы с ливнями, как ужасы, поимки,
ну словом весь набор, ты бедствием зажат.
И не поймешь, где образ, а где морочит правда,
с какого боку начинать и сесть на карусель,
но можно подождать, есть в жизни еще завтра,
а может торможение, я сел опять на мель.
Есть беды изнутри, где бес с утра хлопочет,
потом и день не задался, все валится из рук,
причина неясна, ты бьешься, что есть мочи,
но вертишься на месте, и тут какой-то круг.
Но сдвинулся и сел, и приступил к работе,
сперва по капле льет, потом и струйкой слов,
вся цель же бытия - день провести в заботе,
а что там суть, неважно, не наломать бы дров.
Опять тут экзистенция, мне быть или не быть,
пропорции души и быта на чашах коромысла,
потом усталость валом и хочется забыть,
откуда родом ты, и есть ли жизнь без смысла.
Тогда и упрощаешь постройку философии,
пьешь кофе или чай, но можно и вино,
а после обескровленный и окруженный фобией,
ты думаешь, что отыскал искомое звено.
Самообман наш поводырь, покуда нет там цели,
а только домыслы и вспышки фантазии вразрез
обычной бытовухи, севанские форели,
а суть проста, как слово, в болото снова влез.
"Везде есть жизнь" - Шаламов упорно утверждает,
он знает жизнь иную, где небо из слоев
урановой руды, а вера в бога тает,
а там бы живу быть, не наломать бы дров.
А я сижу в тепле и рассуждаю здраво,
так кажется, а сущность давно ушла во двор,
где люди и события, я хлопочу за право
быть тоже исключительным, не прилипал бы сор.
9.11.2020