- Ты меня больше не интересуешь... не звони больше...
Вызов завершен. Телефон в руке как маленький зверек, замерший в ожидании то ли ласки, то ли удара. Трудно дышать. Внутри комок, он не дает сделать вдох...
Я сейчас задохнусь...
Мысли суетились бестолково и беспорядочно. Всплывали отрывки. Иван берет за руку. Его смех... Ночной сквер, где они занимались любовью. Слово "больно" такое плоское и неопределенное по сравнению с той громадной и острой глыбой, которая застряла внутри и не могла ни растаять, ни исчезнуть.
Ненавижу банальности. Хочется выть на луну ломать все вокруг и кричать о том, как больно...
Проходили дни, недели...Тайный аборт, антидепрессанты. Никто ничего не заметил. Сначала она старалась не бывать в тех местах, где могла бы встретиться с ним. Избегала кафе, переходила на другую сторону улицы, лишь только тень прохожего ей напоминала его. И вместе с тем хотелось найти его и выгрызть сердце, разорвать грудь острыми когтями и услышать его крик...Чтобы почувствовал, что такое настоящая боль.
Трусиха. Возьми у отца пистолет. Найди и убей. Ночь. Подъезд. Что может быть проще.
И вместе с тем паника окутывала ее мутным покрывалом лишь при одной мысли о встрече. Но однажды... однажды...
Они сидели рядом. Мир был для них слишком тесен. Руки переплетены, как будто единая система кровообращения, одно тело на двоих. Она сразу узнала эту девочку. Училась курсом младше - взмах ресниц, завиток волос, около уха родинка. Зеленовато-серые глаза, пальцы, постоянно теребящие что-то...
Наташа...
Имя почему-то ассоциировалось с шоколадкой. Обычным батончиком. Н-а-т-а-а-а-ш-а...Как он ее зовет? Как она откликается на его прикосновения? Как он ее ласкает? Так же стонет, запрокинув голову? Глыба внутри повернулась и от ее колючих углов полилась кровь... темная, страшная...
***
Вновь она ее увидела в библиотеке. Свет падал сверху, из запыленных высоких окон и в этих мягких серых лучах казалось, что девушка завернута в органзу. Взгляд ее был устремлен в книгу, а губы улыбались. И эти знакомые перебирающие движения, будто веер теребит. Немного потрескавшаяся кожа на фалангах пальцев. Злости не было.
Наверное без перчаток ходит - откуда же им иначе взяться, таким маленьким трещинкам...
Она села рядом. Наташа подняла взгляд, не видя своей новой соседки, улыбнулась то ли ей, то ли своим мыслям. И она решилась...
Привет, можно присесть? - начало контакту положено.
Из библиотеки они возвращались вдвоем. Назвалась Алисой. Какая разница, теперь ей было неважно имя.
Ты меня больше не интересуешь. Я забыл твое имя...
Снег падал такими театрально-киношными хлопьями, неспешно прикрывал городскую слякоть. Они говорили и говорили. У Наташи была смешная и немного трогательная манера морщить нос при согласии с чем-то, будто ей в глаз попадала соринка. И хотелось вытащить эту соринку, взяв ее лицо в ладони, отодвинуть челку и провести языком по краю глаза сильно и влажно выталкивая ее.
Они шли неспешно, собираясь дойти до следующей остановки и расстаться, уехать каждая в свою жизнь, но передумав, найдя еще одну интересную тему, брели дальше, удивляясь самим себе, насколько это было органично. Не было натужности в общении, не было ни одной минуты, когда разговор умолкал.
-Уже поздно...- Наташа смотрела нежно и немного удивленно, как будто выходя из трансового состояния.
-Да... Завтра найду книгу Максима Кантора... - внутри замерло ожидание, глыба на миг шевельнулась. - Вот мой номер телефона. Подожди, я сама его запишу в твою телефонную книгу, у тебя замерзли пальцы... ты же без перчаток
Такие нежные пальцы... интересно, он их целует, покусывает подушечки, задумчиво глядя в окно?...
- мы ведь увидимся?- голос был нежен и немного напряжен... Что ж... мы сами выбрали эту судьбу, Н-а-т-а-а-ш-а...
-Обязательно. - я завтра позвоню...
...Легкий дымчатый силуэт...
***
Встречи были частыми, настолько насколько это было возможно при их занятости. Они встречались после занятий, когда у Ивана было очередное дежурство, ходили вместе в спортклуб. Глыба шевелилась редко, но она еще чувствовала эти холодные острия в груди и радовалась лишь тому, что уже нет того ныряния в черноту, пахнущую кровью и смертью.
Тот вечер был спонтанным и незапланированным. Родители уехали в Питер, и можно было просто посидеть в доме и тишине, погрызть печеньки, побродить в интернете, открывая и закрывая ненужные странички. Дом был полон приятных запахов и тишины. Той спокойной и уютной тишины, которая так ценится людьми, живущими напряженной жизнью... или теми, у которых внутри таятся демоны...
-Приезжай...
***
Наташа...
Как она трогательно, по-птичьи ступает...
Присела на диван. Они сегодня поругались... Ее молодой человек (я тебе о нем рассказывала...) что-то там грубо ответил или куда-то не успел приехать.. Это неважно.. Как говоришь, его зовут?.. Иван?...Нет, не знаю...Собираются пожениться... Хотели на следующей неделе подавать заявление.. это пока секрет...
Она сидела, подобрав ноги на диване, постукивая своими нежными беспокойными пальцами по обивке. Взгляд был какой-то странный, виноватый...
-Я мечтала о нем. Как только познакомились. Мне казалось, что это тот человек, с которым можно прожить всю жизнь, понимаешь...
Понимаю...Ты только позови...
- Будешь мартини?
- Только без льда...
Дзинк... звяк... бокал холодный напоминает английскую букву Y...
- но что-то меняется, что не могу понять, как, будто внутри я уже этого не хочу. И не знаю, что происходит, почему происходит...- зеленовато-серые глаза со слезами, покрасневший нос, ресничка, прилипшая к щеке...
Она прикасается к этой нервной девочке, убирает ресничку, поправляет волосы. Речь сбивчива, тороплива, мартини и еще кое-что дает о себе знать.
Глаза. Взгляд, затуманенный и такой... с вызовом и вопросом. Ей было неожиданно само прикосновение...Она играла оборками на платье, чувствуя, что происходит что-то, над чем они уже не властны. Вызов в глазах и в то же время виноватость, податливость. Ладони становятся влажными, пальцы дрожат.
- Я запуталась...- Наташина рука на ее плече.
Милая, я тоже запуталась.
Глыба треснула и потекла липким холодным потоком. И не было уже ничего странного в том, что она целует эти ненакрашенные губы, прижимается к этой мягкой женской груди с бешено бьющимся сердцем и торчащими сосками, ласкает пальцы, покусывая подушечки, так страстно, как будто мечтала об этом всю жизнь...
-это же неправильно...
Есть ли в этой жизни какие-то правила...
...Тело выгнулось, приподнялась на лопатки, бедра раскрылись навстречу неправильному, осуждаемому, но так странно и противоречиво желанному...
***
В будний вечер звонок в дверь оторвал ее от книги. Иван. Он стоял в дверном проеме, покачиваясь, по лицу текли слезы, которые он вытирал как-то нелепо, по-детски, кулаками. Слепой, шатающийся и такой уже далекий.
-ты сука... я понял, что это можешь быть только ты...
-я знаю...
-она ушла. Бросила кольцо и ушла...За что...
Что можно ответить на такой нелепо-риторический вопрос?