Аннотация: О том, чем могут закончиться невинные заигрывания. Обновление от 13.04.2014.
Есть такая игра - в пуговки. Надеваешь строгую белую рубашку, застегиваешься, что дышать нечем, и ждешь. Чего ждешь - неважно. Главное, в комнате с захлобученными окнами должен сидеть Он - обиженное жизнью существо мужского пола. Их на нашей специальности пруд пруди. Бьем все рекорды по институту. Девчонки глумятся над ровесниками и парнями курсом старше, иногда рискуют завести игру с круглым, как глобус, аспирантиком Никитиным, я же, профессионалка в нелегком деле 'поиметь ботана', беру только сложные случаи.
Вот, к примеру, Ширшов. Серьезный такой, очки нацепил, а перегаром разит так, что подойти противно. Тащит кудрявую голову по коридору - в каждую аудиторию заглядывает. Гоняет нас в гардероб. Ух, какой настойчивый! Я его провела, помню, раз. Он мне: 'Девушка-умница, ноги в руки - бегом сдавать плащик'. А я: 'Прошу прощения, Николай Анатолич, петелька оторвалась. Не принимают'. И щелк верхнюю пуговку...
Одни только мы обитаем в административном корпусе. Кафедра автоматизации - на четвертом этаже слева, технологии - справа. Конечно, ректора злит, когда по лестнице ходят с куртками. Вдруг увидят высокие иностранные гости! Нас бы и выселить рады, да только другие корпуса под завязку. Так и живем, точнее уживаемся.
Летом в каникулы они, наверно, кайфуют. Уберите с глаз долой всех студентов, и вуа ля! Идеальное учебное заведение.
Заканчивался июнь, а с ним и сессия.
Все шло без сучка, без задоринки. Философию зачли аж в апреле, пять поставили; спецкурсы - оба! - на четверку. Чем не жизнь?
Все шло, шло, шло... А потом взяло, да и покатилось.
Иван Григорьевич Бубенко читал методы оптимизации. Вообще я люблю математику, но это! Теоремы, как сестры-близнецы. Найди, называется, отличия. Поменял одну букву в условии - вот те новый билет на три страницы, а всего таких билетов двадцать семь. И тринадцать типов задач. Благоговеет Бубенко перед чертовой дюжиной.
В аудитории нас оставалось пятеро. Я у окна, Маринка сзади. Зачем мы обе, такие расхорошие, сидели, ума не приложу. Вот Денчик с Катей отвечают на дополнительные вопросы, оценка, наверно, спорная. Бубенко задает им на двоих, и кто первый ответит. Прыщ опоздал, строчит на листочке мелкими буковками. Хотя бы на три знает - сколько бумаги исписано. Двоечники отсеялись утром, только мы с Маринкой выжидаем - две дуры.
Я, как билет вытянула, сразу поняла: попала. Слова вроде знакомые, а прочту все предложение - чушь. Почему так складывается? Я на все его лекции ходила!
Другой еще пожалеет, полистает зачетку. Другого можно просить, умолять. Преподаватели, они ведь тоже люди... Другие преподаватели.
У Бубенко в сердце зашита супертехнологичная металлическая хрень - чтобы контролировать частоту ударов. Нам старшекурсники рассказывали, лет семь назад, когда он внезапно попал в больницу, всем институтом собирали на лечение. Парни Бубенко обожают, а мы с Маринкой зовем старого пердуна ящерицей. Он, когда читает лекцию, время от времени останавливается, причем остановиться может на полуслове. Ладно бы просто замолчал - глаза закроет и... не шевелится. Вообще-вообще. Потом медленно оживает. Резко поднимает веки, глазные яблоки движутся. Головой туда, головой сюда. Продолжает, как ни в чем не бывало, прерванное доказательство.
Ему бы в аудиторию камень под цвет любимого костюма. Так зайдет кто-нибудь утром спросонья - нет преподавателя, не успеет моргнуть - преподаватель появился.
Мы с Маринкой до последнего надеялись, что и на экзамене с Бубенко случится один из таких приступов. Как бы не так! Все пять часов он держал уши востро, а хвост высоко поднятым. Вроде, должен устать, ан нет. Задает вопросы Кате и на нас поглядывает. Денчик тем временем складывает вещи в сумку. Отстрелялся.
- Эй, толстый! - гаркнула Маринка. - Нас подожди. Тоже скоро выйдем.
- Делать больше нечего...
Я стоически молчу. Что за несправедливость! Ему, треклятому прогульщику, четверку поставили.
- Зачетку получил - на выход, - сделал замечание Бубенко. - А вам, барышня, - это он уже Маринке, - пора бы задачу показывать.
Маринка степенно поднялась и пошла, потряхивая блондинистым хвостиком, к первой парте. Пока она раскладывала свои листочки, Катя ответила на последний вопрос, тоже получила желаемую оценку и счастливая поспешила к двери. Прыщ, он сидел за другой первой партой, продолжал писать. Глянув через плечо на его труды, Бубенко заулыбался.
- Тройку хотите?
- Автоматом?
- Автоматом.
Прыщ весь напрягся, голову втянул в плечи. Волосы у него жесткие, как щетина на ершике, коротко постриженные. Когда он так делает, смешной-смешной становится.
Бубенко расписался в зачетке, закрыл ее и пошел теперь к Маринке.
- Это вы, барышня, зря на консультацию не приехали, - сказал он, пробежавшись по обрывочным записям.
- Бабушку встречала из поликлиники, - соврала подруга.
Маринка была из другого города и жила, как многие наши, в общаге. Мне оставалось только надеяться, что бабушка у нее воображаемая, тоже ведь один раз воспользовалась услугами популярной старушки: помогала подруге готовить похороны.
- Бабушка - это хорошо, - согласился холоднокровный мучитель. - А задачку решить - еще лучше. Будете пытаться?
- Буду. Скажите, что не так. Прям щас переделаю!
Да, энтузиазма Маринке не занимать. Огонь в глазах. Но разве Бубенко проймешь какими-то там вспышками?
- Тут, тут и тут, - ткнул он пальцем. - До встречи осенью.
Я аж сглотнула. Говорила ведь, безжалостный.
Она передала мне простую шариковую ручку, как эстафетную палочку. Серьезная такая, собранная. За три года мы ни разу не получали стипендию, и только в этом семестре замаячила надежда; не то чтобы взялись наконец за ум, скорее предметы стали проще, да и преподаватели не драли, как раньше, три шкуры. Прощай, счастье. И деньги, вроде небольшие, а как обидно.
Не знаю, как мне хватило смелости осуществить задуманное. Да и предполагала ли я, что когда-нибудь так сделаю? С Ширшовым все было в коридоре, при свидетелях. Парни посмеялись и забыли, мол так и надо зануде, а тут мы, значит, вдвоем. Блузку расстегну, что потом? Старый, как все рептилии холоднокровный, с отвратительным характером, но чем черт не шутит? Вдруг набросится? Эх, была не была! Волков бояться - в лес не ходить.
Первое правило, главное: сесть не боком, как обычно за парту, а слегка развернуться. У меня нос слишком длинный, нечего лишний раз показывать себя в профиль.
Второе правило: все болезни от ног. Встретить на улице девушку с глубоким вырезом проще простого, особенно в разгаре лета, а вот чтобы вместо джинсов натянула юбочку... Нет, я понимаю, джинсы - это практично, да и колготки нынче дорогие и какие-то одноразовые, но мужики истосковались, бедные, по голеньким ножкам, пусть даже неидеальным, с легкой волосатостью.
Зачем, спрашивается, присборив и без того короткую, вдобавок обтягивающую, юбку, расстегивать перламутровые пуговки? Что ж, подключаем третье правило, последнее. Ноги у меня как у всех, средней длинны, умеренной упитанности, а вот грудь... Я со школьных времен горжусь натуральным четвертым размером, хоть с чем-то повезло в этой жизни.