Всякая Игра есть, прежде всего и в первую голову, свободная деятельность. Игра по приказу уже больше не Игра.
Йохан Хейзинга
СТАРТОВАЯ АРЕНА - ЗАГОН ДЛЯ МУЖЧИН - ВЕЧЕР
Кровь никак не останавливается. Красное пятно расползается по белой брючине, вызывая приступ дурноты. Маленькое круглое отверстие в коже, через которое в мое левое бедро поместили радиомаячок с "функцией самоликвидации", безостановочно кровоточит.
Я не боюсь вида крови - я боюсь вида собственной крови. Особенно когда она покидает пределы сосудов и капилляров. Теплая, липкая, мокрая. Моя. Она моя... и она уходит.
- Перевяжи. Колотые раны долго кровоточат. Через пару часов остановится, - говорит Влад.
Он стоит почти вплотную ко мне. В загоне тесно и шумно, сотня мужчин заполняет его почти полностью. Мужская разноголосица сливается в неясную и тревожную какофонию. Кто-то справа надсадно кашляет. Слева какой-то урод неустанно и монотонно колотит ладонями по железным прутьям забора - руки нам расковали. Так бы и задушил.
- Потуже затяни, вот так, - Влад отрывает от робы рукав и перетягивает им свое кровоточащее бедро.
Следую его примеру. Больно, сука...
Мы стоим у самого ограждения, сквозь решетку хорошо виден второй загон. Он уже заполнен женщинами. Отсюда все они выглядят почти одинаково.
- Стадо баранов, - говорит Влад. - А там вон овцы.
Сравнение не из приятных, но в точку. Ощущаю себя животным, едва переступил порог загона.
Охранники в черном патрулируют загоны по периметру. Помост в дальнем конце поляны пока пустует, как и ряды длинных лавок, окружающих центральную часть. Места для зрителей...
Сзади кто-то принимается истошно вопить. Помощь охранников не требуется, нарушителю спокойствия быстро затыкают глотку свои же. Нервы у всех на пределе и истерика никому не нужна.
До старта совсем недолго. От этой мысли желудок скручивается узлом, чувствую подступающий ком тошноты. Я бы давно блевал (как некоторые - в загоне стоит ядреный запах рвоты), если бы было чем. Но аппетит отшибло часов сорок назад, и во мне пусто.
- Чего они тянут? - спрашиваю, ни к кому конкретно не обращаясь.
Влад прижимается к ограде загона:
- Готовятся. Скоро уже... Смотри!
Он кивает куда-то в сторону, и я вижу - на поляну выкатывает грузовик с открытыми бортами. На платформе стопки разноцветных комбинезонов и вместительная корзина, позвякивающая на кочках. Грузовик выезжает на середину поляны и останавливается между загонами.
Водитель запрыгивает на платформу, резким движением переворачивает корзину, и содержимое, похожее на серебристые кишки, с металлическим лязгом вываливается наружу.
Цепи.
По женскому загону прокатывается стон. Чей-то густой бас сзади витиевато матерится в четыре этажа.
Значит, все по-настоящему. Все по правде. Меня снова охватывает ощущение сюра. Чувствую себя классическим янки из Коннектикута, угодившим в сказку о короле Артуре. Чем больше подтверждений легендарной Игре находится, тем сюрреалистичней сон. Я не верю в бога, но если бы мне показали остов ковчега - я бы чувствовал себя так же.
Водитель - здоровенный детина в маске - влезает на крышу грузовика, и я замечаю в его руке мегафон. Он умело выдерживает паузу, концентрируя внимание игроков на себе.
Когда две сотни человек, наконец, застывают в немом ожидании, он поднимает мегафон:
- Игроки, внимание! Распределение скоро начнется! Разбивка на команды осуществляется по методу слепой жеребьевки. Выходим из вольера по одному, по моей команде! Один мужчина и одна женщина.
Ропот непонимания.
- Мне все равно, кто выйдет первым, кто последним. Это - ваш жребий. Одно могу сказать точно - выйдут все!
Ропот перерастает в гул неодобрения. Отовсюду слышатся выкрики, оратора посылают на все лады. Но ему плевать. Он выжидает минуту, потом снова поднимает мегафон.
- Игроки! Приготовиться к распределению! Кулисы опустить!
Он дает отмашку - и что-то тяжелое, хлопая и шурша, обрушивается на нас сверху. Задираю голову и вижу - толстые рулоны черной материи скатываются по высоким стенам загона.
Несколько секунд, и "вольер" полностью задрапирован. Мы погружаемся в цепенелый гнетущий полумрак.
Потом в загоне женщин кто-то пронзительно вскрикивает. К голосу присоединяются остальные, заражая ужасом все вокруг, и вот уже кричат и мужчины. Мгновение - и поляна превращается в седьмой круг ада, тонущий в стенаниях обреченных грешников.
Я опускаюсь на колени, открываю рот и издаю протяжный надрывный вопль.
ЗАГОН ДЛЯ ЖЕНЩИН - АННА - ВЕЧЕР
Паника довольно быстро прекратилась - за плотной занавесью различались движение и голоса. Бабы замолкали и прислушивались. Анна догадывалась, что означают эти звуки - арена заполнялась зрителями и гостями.
В загоне было тесно, как в вагоне метро в час пик. И все же Анна не могла перестать искать. Глаза безостановочно сканировали пространство вокруг. Десятки одинаковых, стертых страхом и темнотой лиц.
- Нашла дочь? - в десятый, наверное, раз спросила стоящая рядом Белла.
Анна снова покачала головой.
- Странно... - бормотала Бэлла. - Ее не было на переходе, и нет здесь. Может, это хорошая новость?
- Она будет на Игре. Я знаю.
Анна в этом не сомневалась. Тот факт, что дочь до сих пор не появилась среди участниц, пугал. А еще, она знала Крууса. Он умел пугать.
- Пойдешь первой? - вдруг спросила Белла.
Они вдвоем стояли ближе всех к выходу из загона.
- Просто если не пойдешь, - продолжала Белла, - тогда я...
В темноте Анна не могла видеть ее лицо, но представляла его мертвенно бледным, судя по голосу.
- Считаешь, первыми у мужиков пойдут самые сильные? - поинтересовалась она.
- Скорее, самые добрые.
Анна не смогла сдержать смешка.
- Пойду, - решила она. - И я не добрая, поверь.
ЗАГОН ДЛЯ МУЖЧИН - ИЛЬЯ - ВЕЧЕР
Распихивая толпящихся, гомонящих игроков, Илья пробирался к выходу из загона. Он собирался выйти на распределение в числе первых. Причин тому было две. Во-первых, не хотелось растягивать удовольствие - сидеть в задрапированной клетке с сотней провонявших потом и страхом мужиков. Во-вторых, хотелось понаблюдать за распределением снаружи - оттуда всяко вид получше.
- Илюха, постой! - кто-то дергал его за плечо.
Илья обернулся. Молодой доктор из Воронежа следовал за ним.
- Я с тобой. Не могу больше здесь...
- Пошли.
- Где Иерусалим? Я потерял его.
- Сказал, что никуда не спешит. Найдем его после распределения.
Вдвоем, протиснулись к выходу. За непроницаемой драпировкой уже слышался голос толпы, рокот двигателей подкатывающих машин. Народ собирался на шоу.
Перед калиткой, ведущей наружу, образовалось небольшое пустое пространство - игроки обступали его, как невидимый барьер. Никто не хотел подходить к калитке первым. Самым первым.
- Остыньте, хлопчики, я пойду! - кричал низкий коренастый чувак с большим носом.
Илья узнал его по голосу - Баркович, кажется... Этот Баркович здорово отделал того мужика на поляне. Илья не знал, что стало причиной ссоры, но дрался носатый грязно. Илья этого не одобрял.
Они с доктором присоединились к обступавшей калитку группе.
- Меня аж трусит... - признался доктор.
Илья испытывал схожие чувства. Вот только трусило его не от страха, а от притока адреналина. Он посмотрел на доктора и вдруг осознал, насколько тот высок и худ. Черт, а ведь другой возможности может и не представиться...
- Слушай, извини, я забыл, как тебя зовут...
- Арсений, - хохотнул доктор. - Ничего, я привык.
- Я первый! - кричал Баркович. - Первый, ребятки!
Они прождали еще двадцать мучительных минут. Наконец, движение на поляне стихло - очевидно, все расселись по своим местам. Послышался треск включаемых ламп, и мощные прожекторы залили поляну электрическим светом. Он пробивался даже сквозь плотную материю драпировки, наводняя загон гнетущим полумраком.
- Началось... - сказал кто-то.
Илья ощутил биение пульса где-то в ушах. Внезапно низ живота скрутило позывом. Запор, мучавший последние несколько дней, грозил разрешиться в самый неподходящий момент. В голове крутилась всего одна мысль: "не обделаться бы там, на глазах у всех".
- Начинаем распределение! Команда номер один - на выход!
Кто-то снаружи, приподняв черный полог, открыл калитку. Из квадратного проема в полумрак загона хлынул поток света. И шум - толпа зрителей приветствовала первую команду.
Скучившиеся у входа мужчины стояли неподвижно. Замер Баркович. Замер Арсений. Илья вдруг понял, что не может шевельнуться. Подошвы ботинок словно приросли к земле.
Потом какая-то невидимая сила заставила поднять ногу. Шаг. Второй.
Кто-то бесцеремонно пихнул в бок и выскочил к светящемуся проему.
Арсений - молодой доктор из Воронежа - вышел первым.
СТАРТОВАЯ АРЕНА - КРАСНАЯ КОМАНДА - ВЕЧЕР
Осиянная ярким электрическим светом поляна слепила глаза. Анна шла по узкой тропинке к припаркованному в центре бортовому грузовику. Никто ее не сопровождал. Не считая охранника у выхода из загона, указавшего направление, конвоиров не было - все они заняли свои места на длинных лавках вокруг центра поляны.
Охрана больше не нужна, думала Анна. Ее заменили взрывающиеся датчики.
Из мужского загона вышел человек. Анна не смотрела на него. Ей хотелось оттянуть момент знакомства насколько возможно. Она ускорила шаг, желая дойти до грузовика первой. Толпа шумела, свистела, подначивала.
На грузовике ее дожидались двое. Медведеобразный здоровяк в мантии и маске - тот самый, что говорил в мегафон. И конвоир поменьше, с электро-ружьем наизготовку - видимо, телохранитель.
Анна посмотрела вперед и увидела себя крупным планом на огромном проекционном экране. Судя по ракурсу, снимали откуда-то сверху. Она инстинктивно подняла глаза - несколько портативных дронов с видеокамерами висели над поляной.
"Вот ты и звезда, как и мечтала", - мелькнуло в голове.
Под экраном размещался дощатый помост, на котором был установлен длинный стол, занимаемый, очевидно, очень важными персонами. В отличие от остальных, они не носили маски. Почти никого из них Анна не знала - не считая белобрысого Эдвина, сидящего по правую руку от низкого коренастого мужчины в центре. На вид ему было чуть за сорок. У него была большая, прямоугольной формы голова, покрытая короткими жесткими черными волосами. На плоском лице метиса выделялся широкий рот, застывший в пренебрежительной усмешке. Анна решила, что это и есть Круус - было в его позе что-то властное, отличающее от остальных. Он периодически подносил к губам бокал с вином.
Анна обернулась - ее будущий партнер шагал вверх по тропинке. Худой, высокий, молодой. Не крепкий и не хиляк. Приятной наружности.
"Проблем с таким не будет", - подумала она с облегчением.
Он подошел к грузовику (Анна заметила, каким оценивающим взглядом он смерил ее) и остановился. В ту же секунду человек, сидящий по левую руку от Крууса - упитанный бородач в красной бандане - встал и поднес к губам микрофон. Зрители моментально стихли.
- Доброго вечера всем! - прозвучал усиленный звуковыми колонками голос. - И добро пожаловать на распределение!
Толпа зрителей взорвалась овациями.
- Приветствуем первую пару! Солистка и фронтмент Анна Маер, 45 лет, Екатеринбург! И детский врач-хирург Арсений Потапов, 27 лет, Воронеж!
Зрители хлопали, свистели, шумели. Это была странная смесь - в их сторону одновременно летели приветствия и оскорбления. Кто-то выкрикивал слова поддержки. Кто-то тянул "Бу-у-у-у!". Кто-то швырнул в Арсения камнем и чуть не попал.
Здоровяк на грузовике откинул подвесные ступеньки.
- Залезайте, - скомандовал он.
Анна, а за ней Арсений, поднялись на платформу. Шум зрителей усилился.
- Раздеваемся до трусов.
Не долго думая, Анна скинула с себя робу, оставшись в одних трусиках. Лифчики на Игре не выдавали, поэтому она сначала прикрыла свою небольшую грудь ладонями, а потом убрала руки - пошли они в жопу.
Арсений последовал ее примеру. Анна в очередной раз отметила, какой он худой и бледный. Его била мелкая дрожь. Анна очень надеялась, что он мерзляк, а не "беляк".
- Простите... - зачем-то сказал Арсений.
Анна бросила на него короткий взгляд, но не ответила.
Зрители на трибунах бесновались. Точно обезьяны на деревьях в предвкушении великого зрелища, они подпрыгивали на лавках и размахивали чересчур длинными, как казалось Анне, руками. Кто-то выкрикивал сальные комментарии. Анна не слушала.
Здоровяк, тем временем, выбрал из стопок с одеждой два комбинезона ярко-красного цвета.
- Одевайте.
Анна и Арсений быстро оделись. Комбинезон был выполнен из неизвестной, плотной и очень приятной материи, с застежкой-молнией на животе. Сначала Анне показалось, что размер маловат, но уже через несколько секунд комбинезон, словно живой, идеально облепил тело от шеи до щиколоток. На рукавах, груди и штанах имелись удобные карманы-клапаны. Здоровяк выдал обоим по кожаному ремню, и Анна продела свой в шлевки на поясе.
Она посмотрела на Арсения. В комбинезоне, он выглядел намного лучше, даже кровь прилила к лицу. Или это все из-за цвета ткани...
- Тебе впору, - не удержалась она.
- Вам тоже идеально, - отозвался Арсений. - Суперэстер, новый полимер. Сам подстраивается под нужный размер.
Здоровяк уже тянул из кучи под ногами тонкую серебристую цепь.
- Браслеты вперед.
Анна и Арсений вытянули окольцованные браслетами руки. Здоровяк ловко защелкнул концы цепи на петлях браслетов. Анне показалось, что замки - самые обыкновенные карабины, какие используют строители или космонавты. Однако в следующее мгновение здоровяк вынул из кармана баллончик, похожий на аэрозольный дезодорант, и быстро распылили содержимое на замки. Металл плавился и слипался прямо на глазах.
- Тоже полимер? - спросила Анна, заворожено следя за тем, как замок-карабин превращается в монолитное кольцо.
Арсений качал головой:
- Жидкая сварка, полагаю. Не разорвешь...
- Не пытайтесь, - басовито буркнул здоровяк.
Он отошел в сторону, а бородач на помосте снова взял микрофон.
- В этом году мы решили избавиться от номеров! - сообщил он с воодушевлением. - Теперь только цвета. Поэтому, приветствуем красную команду!
Одноликая армия зрителей заколыхалась, задрожала, завыла. Зашкварчали аплодисменты. Дроны-операторы кружили над грузовиком, транслируя на экран панорамный облет красной команды. Люди на помосте поднимали бокалы с вином.
Анна посмотрела на Крууса. На плоском лице играла легкая полуулыбка. Как бы она мечтала стереть эту улыбку подошвой ботинка.
- Слезайте, - скомандовал здоровяк.
Вдвоем спустились по ступенькам на землю. Анна то и дело поглядывала на Арсения. Не верилось, что рядом с этим человеком придется неотрывно находится ближайшие несколько... часов? Дней? Недель?..
- Странное ощущение, - Арсений взвешивал цепь в руке.
Охранник с электро-ружьем проводил их из центра к краю поляны, на пустое пространство между трибунами и помостом, оцепленное десятком охранников с электро-ружьями . Здесь их оставили ждать распределения остальных - уже в качестве зрителей.
ЗАГОН ДЛЯ ЖЕНЩИН - БЕЛЛА - ВЕЧЕР
Дверь открылась вторично, и Белла, стоявшая ближе всех к выходу, шагнула наружу. Ноги подкашивались, но она нашла в себе силы сделать еще несколько шагов.
Ноги пошли. Охранник у выхода указал на грузовик в центре между загонами. Белла вышла на тропинку и пошла в указанном направлении. С каждым новым шагом узел, сжимавшийся внутри нее, постепенно ослабевал. Движение дарило облегчение. Чем больше движения - тем ближе конец, какой бы он ни был.
ЗАГОН ДЛЯ МУЖЧИН - ЯН - ВЕЧЕР
Что это с тобой? Пропустил одного вперед... Стоял, как истукан. Что это с тобой?
Ну, ничего. Сейчас исправим. Только пусть откроется дверь. Красная команда. Красная... Он хотел быть в красной команде. Красный - его любимый цвет. Цвет силы. Цвет крови.
- Вторая команда на выход! - прокатывается голос диктора.
Дверь открывается.
Какой-то щенок пытается выскочить из загона вперед него.
Куда!
Он толкает его в бок, и парень отлетает на прутья загона.
- В очередь, сучонок! - хохочет он.
Выход свободен.
Он выпрыгивает наружу - и зрители приветствуют его. Они аплодируют. Свистят. Кричат что-то.
Черт, это даже приятно. Его показывают на экране крупным планом. Он улыбается. Пусть видят, что ему это в кайф. Все это ему в кайф.
СТАРТОВАЯ АРЕНА - ОРАНЖЕВАЯ КОМАНДА - ВЕЧЕР
- Встречаем новых участников! - надрывался комментатор. - Белла Сокол, 42 года, дизайнер из Санкт-Петербурга! И-и-и... Ян Баркович, 30 лет, экономист, Москва!
Грузовик заметно покачивался, когда Белла влезала на него. Звероподобный охранник велел ей раздеваться.
Ее напарник странно ухмылялся. Улыбка не трогала его близко посаженных, холодных глаз. Крупный нос, короткие жесткие волосы и взгляд исподлобья. От него веяло зверем. Он неотрывно следил за ней, пока она раздевалась.
- Ты тоже, - обратился к нему здоровяк в маске.
Баркович разом сдернул с себя всю одежду, представ перед всеми, в чем мать родила. Дроны-операторы уже барражировали над ним, снимая все крупным планом.
По рядам зрителей прокатился смех.
- Трусы можешь оставить, - буркнул надзиратель.
Баркович несколько секунд постоял нагишом, потом быстро натянул трусы обратно.
- Видела? - обратился он к Белле. - У меня даже не съежился.
Вот тут Белла опять почувствовал металлический привкус во рту. Паника с новой силой сжала сердце. Кто этот человек?
"Я не добрая", - зазвучал в голове голос Анны.
Им достались ярко-оранжевые комбинезоны. Одев свой, Баркович стал похож на маленького злобного зэка из американской тюрьмы.
- Приветствуем оранжевую команду! - провозгласил диктор. - Добро пожаловать!
Толпа приветствовала. Белла слышала оскорбления, летевшие в ее адрес. Ей пророчили скорое "выбывание". А вместе с ней и Барковичу - но тому, судя по всему, было плевать. Белле показалось, что он наслаждается происходящим. И это пугало больше всего. До смерти пугало.
СТАРТОВАЯ АРЕНА - СИНЯЯ КОМАНДА - ВЕЧЕР
Илья покинул загон с третьей попытки. В этот раз никто ему не препятствовал, не отталкивал, никто не рвался вперед. Он шагал к грузовику пружинистой походкой, стараясь не особенно смотреть по сторонам. Кишечник немного успокоился, и ему хотелось, чтобы это продолжалось как можно дольше. Лишние эмоции могли спровоцировать новый приступ.
Он взобрался на грузовик и даже не сразу заметил, что будущая напарница уже там. Потом увидел... и внизу живота снова заныло.
Она ему сразу понравилась. Каштановые волосы, ямочка на подбородке. И глаза - яркие серо-голубые озерца с черными точками зрачков.
- Наша первая молодая команда, вот так совпадение! - громыхал бородатый мужик в бандане. - Ева Меньшова, 17 лет, дочь Аниты и Всеволода Меньшовых...
Дальнейшие слова потонули в презрительном гуле. Казалось, присутствующие хорошо знали чету Меньшовых и дружно ненавидели.
Диктор дождался, когда шум утихнет, и повторил:
- ...Аниты и Всеволода Меньшовых из Москвы. И 18-летний Илья Молчанов из Брянска. Ну, кто бы мог подумать!
Гул и свист. Илья увидел себя и Еву на экране позади помоста и с удивлением отметил, насколько испуганно выглядит.
Он широко улыбнулся:
- Привет!
Ева затравленно озиралась. Она тоже была очень напугана, пожалуй, даже больше, чем он, хоть и старалась не подавать виду.
- Раздевайтесь до трусов, - приказал здоровяк в маске.
Это было неожиданно. Илья колебался. Ева, наконец, обратила на него внимание - серо-голубые глаза блеснули злобой.
- Чего пялишься?
- Я... не пялюсь... - растерялся Илья. И снова улыбнулся.
- А чего лыбишься? - и, не дав ответить, стала раздеваться.
Илья быстро скинул с себя штаны и рубаху, оставшись в одних трусах. Он старался не смотреть на Еву, но глаза сами скашивались в ее сторону. Она стояла рядом - голая, съеженная, прикрывая маленькие грудки руками.
Здоровяк в маске уже копался в ворохах комбинезонов, стараясь отыскать нужный размер.
Трибуны бесновалась. Со всех сторон в них летели свист и пошлые шутки. Илья видел, как один из уродов в черной маске, встав обеими ногами на лавку, довольно однозначно демонстрировал, что сделал бы с Евой, попадись она ему в руки. Дроны-операторы жужжали над головой, с циничным равнодушием передавая на экран изображение крупным планом.
Ева съежилась еще больше. Втянув голову в плечи, она обнимала себя руками и мелко дрожала. Илья с ужасом заметил слезы в ее глазах.
- Слушай, давай я тебя прикрою...
Ева молчала.
Здоровяк в маске продолжал копаться в комбинезонах, тихо матерясь.
Илья поднял свою рубаху и попытался прикрыть девушку, но та оттолкнула его, на мгновение оголив часть груди. Толпа отозвалась ревом экстаза.
Илью захлестнула злоба.
- Чего копаешься? - рыкнул он в сторону здоровяка.
Тот выпрямился, бросил под ноги два синих комбинезона:
- Самые малые. Они еще ужмутся.
Пока Ева одевалась, Илья прикрывал ее рубахой. На этот раз она не сопротивлялась. Когда она оделась, Илья быстро натянул свой комбинезон.
Здоровяк вытащил серебристую цепь в метр длиной и защелкнул на их браслетах.
- И-И-И-И!!! Встречаем синюю команду! - орал комментатор в микрофон.
Зрители на лавках хлопали и махали, напоминая футбольных болельщиков на матче любимой команды. Несколько человек на помосте встали и тоже приветствовали синюю команду сдержанными аплодисментами.
Ева стояла рядом - маленькая, хрупкая, в комбинезоне, который действительно немного ужался, но все равно был ей великоват. Металлическая цепь, соединявшая их браслеты, покачивалась в воздухе. Илья чувствовал ее вес. Ему вдруг пришло в голову, что рядом с этим человеком ему предстоит пройти через всю Игру. Возможно, встретить смерть на пути...
Ева снова посмотрела на него - на сей раз с любопытством - и он, несмотря на тошнотворный ужас, сжимавший горло, нашел в себе силы еще раз ей улыбнуться.
СТАРТОВАЯ АРЕНА - ЖЕЛТО-ЗЕЛЕНАЯ КОМАНДА - ВЕЧЕР
- Яна Белковская, 22 года, танцовщица, Москва! И-И-И... Лев Лисовский, 24 года, журналист из Ростов-на-Дону!
Уже распределенные пары стоят в отдалении, окруженные вооруженными людьми в черных масках. Там команд пятьдесят, не меньше. Все в разноцветных комбинезонах - кто-то в однотонных, кто-то в двуцветных. Издалека они напоминают толпу цирковых клоунов.
- Белковская? - спрашивает ее будущий напарник, и Яна впервые обращает на него внимание. - Из клана Белковских?
Симпатичный, с копной соломенных волос и голубыми глазами.
Яна отрицательно качает головой. Она не знает, зачем врет - рано или поздно он все равно узнает. Половина присутствующих и так знают, что она из Белковских. И все же инстинкт самосохранения не позволяет выложить правду перед первым встречным. Даже несмотря на то, что этот первый - ее единственный союзник на Игре.
Яна раздевается, и картинка с ее обнаженным телом заполняет огромный экран. Толпа зрителей ликует.
Здоровяк в маске выдает двуцветные комбинезоны: желтый верх, зеленый низ.
- Желто-зеленая команда присоединяется к Игре! - ревет комментатор. - Ура! Ура! Ура!
Бурные аплодисменты, свист и крики. Яна замечает на помосте Эдвина. Он уже на ногах, вятивает вперед руки и сдержанными, отрывистыми хлопками привествует... нет, не команду - ее. Пожирающий взгляд прикован к ней одной.
Она знает его. Не помнит откуда, но знает. А он знает ее. И еще... еще...
"...еще он тебя хочет" - подсказывает внутренний голос.
Миловидное лицо Эдвина кривится в ухмылке.
Страх стягивает тело тугой, клейкой пленкой. Не пошевелиться.
Яна вдруг понимает, чего отныне боится больше всего на Игре. Не испытаний, не препятствий и не других игроков. Она боится этих красивых, синих, как лед, глаз.
- В порядке? - спрашивает Лев. - В обморок не упадешь?
Яна не отвечает, молча натягивает комбинезон.
Нет, черт возьми, она не в порядке. Как и он. Как и Лола. Потому что, пока с ней кто-то рядом - никто не в порядке.
СТАРТОВАЯ АРЕНА - ЛИЛОВАЯ КОМАНДА - ВЕЧЕР
Костя чувствовал, что не нравится своей новой партнерше по команде. Он всегда чувствовал, когда не нравился кому-то. Сказывался большой опыт.
Комментатор на помосте назвал ее Кирой, 25 лет, безработная домохозяйка из Нижнего Новгорода. Да, он так и сказал: "безработная домохозяйка". Это было бы даже забавно, но его он представил, как "законченного наркомана" из Москвы.
"Должно быть, мы самая жалкая команда на Игре", думал Костя, разглядывая обнаженную фигуру Киры.
На домохозяйку она никак не тянула. Во всяком случае, на ту, которая каждый вечер встречает мужа в переднике и подтаскивает ему за ужином сраные тарелки с борщом и салатами. Она больше походила на ту, которая кончит мужа кухонным ножом прямо на кухне, а потом вернется досматривать любимый сериал. Вся какая-то побитая. И этот ее шрам...
- Все вместе поприветствуем лиловую команду! - закричал бородач в микрофон, и зрители на лавках отозвались дружным ревом. - Добро пожаловать! Добро пожаловать!
"Добро пожаловать", зло думал Костя, натягивая лиловый комбинезон. Господин гостеприимность. Гондон. Да за одну дозу "спансулы" он бы затолкал ему его санный микрофон в его ссаную глотку..."
Дрожь напала внезапно и мощно. Его трясло, как припадочного. Руки трусились так сильно, что не хотели попадать в рукава комбинезона.
Кира, уже одетая, смотрела настороженно.
- Расслабься, - посоветовала она.
- Я в порядке, - буркнул Костя. - Просто... нездоровится.
- Скажи им. Может, тебя снимут.
Костя поднял глаза на напарницу - издевается или нет?
Издевается.
Изуродованное лицо, наполовину прикрытое черными, как смоль, волосами, кривила ухмылка.
Он ей не нравился, сомнений не оставалось. Она ему... что-то такое в ней было. Косте склонялся к мысли, что ему повезло. А везло ему нечасто.
Трясучка немного унялась и он, наконец, упаковал себя в приятную облегающую ткань комбинезона. Серебряная цепь сковала их с Кирой наручи.
- Костя, - зачем-то сказал Костя, протягивая Кире руку. - Я наркоман.
- Уже нет, - она пожала руку - коротко и неприязненно. - Кира. Безработная домохозяйка.
- Уже нет.
СТАРТОВАЯ АРЕНА - БЮРЮЗОВАЯ КОМАНДА - ВЕЧЕР
Джин Ю Сон был высокий, худой, можно сказать, тощий. Костлявый. Скелетный каркас выпирал из-под "кожаного" костюма - тонкого и явно маловатого на пару размеров. Но красивого. Изукрашенного вязью замысловатых татуировок, ярко-черных, контрастирующих на изжелта-белой коже.
Когда Джин разделся, его напарница - субтильная двадцатипятилетняя Софья Меркулова из Франкфурта-на-Майне - вытаращила глаза. Он был выше ее на две головы, а его руки были длиннее, чем ее ноги. Казалось, она боялась его даже больше, чем людей в черных мантиях. Человек на помосте сообщил, что до Игры она работала в "Дойче-Банке". За свои тридцать лет Джин Ю Сон никогда не бывал в банках.
- Бирюзовая команда, добро пожаловать на Игру! - взревел комментатор.
Комбинезон был коротковат. Джин чувствовал, как ткань на рукавах и штанинах медленно вытягивается, закрывая сантиметры оголенной кожи, но этого все равно было недостаточно.
Софья оделась быстро (ее комбинезон подходил ей отлично) и снова вытаращилась на напарника немигающим взглядом, словно ожидая какого-то продолжения.
Джин развел длинными руками:
- Как я выгляжу?
Соня моргнула, нервно улыбнулась и не ответила.
Что ее так пугало? Его внешний вид или то, что комментатор представил его, как "шамана-шарлатана"?
- Ты выглядишь, как урод, - ответил за Соню здоровяк в маске. - Но подходящего размера на такую каланчу у меня нет.
"Урод"... Это слово преследовало Джина Ю Сона всю жизнь, как хроническое заболевание. Оно стало настолько привычным, что уже не резало слух.
- Браслеты вперед, - скомандовал здоровяк.
Джин вытянул левую руку. Софья - правую, заметно дрожащую, как на отсеченье.
Цепь замкнулась - и Джин, наконец, почувствовал. Да, солоноватый, чуть терпкий. Он повел носом и уловил едва различимое, но такое знакомое амбре миндаля и цитруса. Страх, приправленный недоверием.
Металл цепи представлял собой необычный, довольно плотный сплав со странными свойствами. Не золото, конечно, и уж точно не прямой контакт. И все же, это проводник.
Джин собрал пучок тепла в левое плечо, толкнул ниже по руке, к локтю, еще дальше. К запястью под браслетом. Потом резко, сильно, словно шар для боулинга - пустил по цепи.
Она почувствовала. Все было написано у нее на лице. Бледное и анемичное - оно вдруг расслабилось. И словно посветлело. Окольцованная браслетом рука, все еще немного на отлете, больше не дрожала.
- Немного коротковат комбинезон, но в целом не уродский, - сказала она с небольшим немецким акцентом.
- Спасибо, - Джин медленно кивнул.
Порог ее сопротивляемости был крайне низок. Джин Ю Сон мог сделать с ней все, что угодно. Еще один пучок - и она верила бы ему, как брату. Еще два пучка - и она призналась бы ему в любви.
"Три пучка, и она сошла бы с ума" - шепнул на ухо "урод" и довольно заурчал. - "Четыре пучка, и она умерла бы прямо здесь, на глазах у всех".
СТАРТОВАЯ АРЕНА - ГРИША - ВЕЧЕР
Распределение завершилось. Две сотни человек, сто команд, разноцветное марево на краю поляны - там, где за опушкой, подсвеченной снизу красными фонарями, начиналась "полоса" - ждали своей участи, окруженные вооруженной охраной, страхом и неизвестностью.
Гриша соскочил с платформы на землю и дал команду помощнику. Тот расторопно запрыгнул в кабину, и грузовик покатился вниз по склону. К середине поляны уже ухал другой, точно такой же. На открытой платформе, покачиваясь и погромыхивая, стоял задрапированный черной материей куб в человеческий рост.
Гриша посмотрел на помост. Круус уже был на ногах. В своей черной, лоснящейся шелком мантии с широкими рукавами, он напоминал викария.
Грузовик выехал на середину поляны и остановился. Водитель оставался сидеть в кабине, и Гриша его понимал. То, что скрывалось за черной драпировкой на платформе, пугало его в не меньшей степени.
Бородатый Тавро подсунул Круусу микрофон.
- Дамы и господа! - Круус приветственно развел руки в стороны. - Участники и гости! Добро пожаловать на Игру!
Стартовая арена потонула в восторженном реве, приправленном свистом, рукоплесканием и топотом десятков ног. Участники Игры, словно придавленные этим шумом, казались меньше. Незначительней.
- Меня зовут Онорио Круус и я - Ведущий Игры! ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ НА ИГРУ! - повторил Круус громче.
И вокруг стало еще громче.
СТАРТОВАЯ АРЕНА - ЯНА - ОДНОВРЕМЕННО
Вокруг так шумно, что Яна не сразу замечает человека, подошедшего сзади. Он трогает Льва за плечо, и тот оборачивается:
- Влад?
Похоже, они знакомы. Влад - сухой, лысый и морщинистый, выглядит довольным.
- Убедился? - спрашивает он, указывая глазами на помост - туда, где приземистый коренастый человек в черной мантии только что объявил себя Ведущим Игры.
- Да, - Лев снова поворачивается к помосту. - Это он.
Влад приветливо улыбается Яне:
- Влад Шпрутов, приятно познакомиться.
- Яна...
- Белковская, - обрывает Влад и в глубоко упрятанных в кожистые глазницы глазах загораются огоньки.
Яна открывает рот, чтобы ответить, но Влад прижимает узловатый палец к губам и указывает на помост.
Шум толпы стих, и Ведущий Игры продолжает. Тягучий бархатистый баритон разносится по поляне, достигая каждого уголка, каждого уха.
- Распределение окончено успешно! У нас есть сто команд! Поприветствуем их!
Толпа снова оживает, волнуется и гудит, накатывает, как шум прибоя... и откатывается, давая Ведущему возможность продолжать.
- Однако, это не все участники, - говорит он, и толпа притихает, прислушивается. - Не все участники Игры!
СТАРТОВАЯ АРЕНА - БЕЛЛА - ОДНОВРЕМЕННО
Баркович - как он велел себя величать - привстал на цыпочках, чтобы лучше видеть и слышать Ведущего Игры.
- Не все участники! - объявил Ведущий.
Круглая голова Барковича повернулась к Белле. На рыхлом лице - гримаса злобного недоумения.
- Не все? - спросил он почти требовательно, словно она обязана была знать ответ. - Не все? Какого хера...
Белла не ответила. Она боялась говорить с этим человеком. Если бы не Анна, которую она нашла сразу после распределения и которая сейчас была в полуметре от нее - она бы боялась даже стоять рядом с ним.
Поняв, что ответа от напарницы он не дождется, Баркович вопросительно посмотрел на Анну.
- Не трепыхайся, - буркнула та. - Сейчас узнаем.
СТАРТОВАЯ АРЕНА - ГРИША - ВЕЧЕР
Гриша знал, что за этим последует. Он с опаской подступил к платформе, на которой затянутый черной материей куб слегка покачивался, издавая странное урчание. Очень скоро ему предстояло выполнить последнюю часть своей работы на сегодня. Самую тяжелую часть.
Гриша заметил, как несколько летающих камер, снимавших Крууса, отделились от остальных и перелетели к грузовику.
- Ровно через три часа после старта к нашей Игре присоединится три сотни новых участников!
Толпа рокотала, но Круус продолжал говорить, перекрикивая шумящий прибой:
- Три сотни новых участников будут выпущены на "полосу" после старта!
Громче, громче, громче. Этот шум был буквально пропитан страхом. Гриша и сам ощущал его - затылком, спиной, нутром. Он взобрался на платформу грузовика и застыл перед задрапированным в черное кубом.
- Три сотни участников, которых мы называем Брайа!
"Брайа" - вот он, условный сигнал.
Кадр на экране за помостом поменялся. Теперь там был грузовик,
Гриша протянул руку, ухватил черную драпировку и одним рывком сорвал с куба.
Толпа зрителей и участников выдохнула - и больше не вдохнула. На стартовую арену пала звенящая тишина.
В кубе, оказавшемся на самом деле железной клеткой, сидело существо. Брайа.