... К смерти он привык с детства. Сразу же за их домом начиналось кладбище, куда он время от времени забегал поиграть. Кладбище не место для игр, но что знает об этом детство? Он любил забираться на холм у ограды, и с него оглядывать все вокруг. Сверху кладбище казалось игрушечным городом, вырезаным из бумаги. Другие дети тоже иногда играла на кладбище, но для них оно было таинственным, и несколько жутким местом, от которого у них по коже бежали мурашки.
Отец вместе с ним посмеивался над страхами других ребят перед кладбищем. Впрочем, временами его смех бывал хитрым и неприятным, словно он знал какой-то секрет. Отец нередко ходил с сыном на холм, садился, закуривал трубку, смотрел на кладбище и говорил:
-Да, похоже... Но не на город, а на королевство.
С холма кладбище можно было принять и за королевство. Замки склепов и мавзолеев, дома- надгробия, трущобы- общей ямы... Хотя это королевство и было обведено могильной оградой, но ведь дело не в этом.
Отец любил рассказывать о тех, кто находился в могилах так, словно они были живые.
-Вон там,- и он указывал на одну из могил,- обитает один скряга. Денег у него было- не сосчитать! А теперь он прозябает в нищенстве...
-Порой ты говоришь о них так, словно они,- сын кивал на кладбище,- живые, а ты- их король.
Услышав это, отец раскуривал трубку смотрел на кладбище со странным выражением на лице. Затем он обычно долго молчал, а потом произносил необычно глухим голосом:
-Придет время, и ты станешь королем этого царства!
Такие фразы не нравились мальчику и он пожимал плечами, или переводил разговор на другое. Не нравились ему также и посетители, приходившие по вечерам. Раньше, когда он был маленьким, они приходили реже. Обычно это были мужчины, перепуганные насмерть, иногда женщины. Отец всегда беседовал с ними в задней комнате, в которой жил, и куда мальчику вход был строго воспрещен. Однажды он в щелку подсмотрел, что там находится и жестоко разочаровался. Это была самая обычная комната. Стол, кровать, пара кресел... Гораздо больше его интересовало, о чем отец говорил со своими посетителями. Все разговоры велись полушепотом, а у выходивших людей были очень странные лица. Как-то отец неплотно закрыл дверь и мальчик услышал голос одной из посетительниц:
-Это все, что у нас есть! Заступитесь, прошу вас! У... у вас ведь самого ребенок!
И голос отца, непривычно суровый:
-Я сказал, что сделаю все, что могу, но не больше! Я могу просить, но не могу заставить, запомните это!
Затем за дверью послышался женский плач.
...Только один посетитель ни о чем не просил. Это была женщина, носившая длинный плащ с капюшоном. При виде ее отец становился очень хмурым и настороженым, но одновременно в его глазах мелькало какое-то странное, непонятное чувство, почти похожее на обожание. На обожание или... За все время эта посетительница только однажды обратила внимание на мальчика. Он сидел и размышлял, как вдруг почувствовал на себе чей-то взгляд. Обернувшись, он увидел отца и эту женщину, стоявших рука об руку. Несколько прядей светлых, почти белых волос выбилось из-под капюшона, но женщина словно не заметила этого. Она поднесла тонкую, красивую руку к капюшону и когда опустила ее, рука была мокрой.
-Это твой сын?- спросила она отца. От ее голоса у мальчика на миг все померкло перед глазами. Этот голос... он был исключительно мелодичен, словно ледяная капель, но было в нем... было... что-то было такое... от чего у него на миг остановилось сердце. Страх? Да. И нет...
-Он еще слишком мал.- торопливо сказал отец. На лбу у него выступил пот, а во взгляде, брошенном на сына, читались странное сожаление и... ревность? Женщина же только кивнула в ответ на слова отца.
Постепенно мальчик привык и к этим странным визитам. Как это ни странно, женщина словно и не старилась, хоть и прошло много времени. Походка ее оставалась все такой же легкой и уверенной, как и в тот вечер, когда мальчик впервые увидел ее.
Ему уже было почти шестнадцать, когда очень поздно осенним вечером скрипнула дверь и на пороге появилась та самая женщина. Плащ на ней был слегка расстегнут и открывал глазам простое, почти бесцветное платье.
-Отец дома?- просила Она.
-Добрый вечер,- вышел из комнаты непривычно бледный отец.- Я ждал Вас.
Женщина неторопливо кивнула. Мальчик заметил, что одежда на отце была новая, ни разу не одеванная.
-Идем.- отец взял его за руку. Втроем они вошли в заднюю комнату. У кровати стоял заступ- первое, что бросилось в глаза сыну. Отец подошел к столу и сел в одно из кресел.
-Сегодня, сынок, я должен рассказать тебе кое-что.- нерешительно начал он.- Много лет я прожил, очень много... гораздо дольше обычного. Ты наверное слышал, как шепчются за моей спиной люди... они говорили, что я колдун, чернокнижник... Глупцы!- вдруг воскликнкул отец, вскакивая.- На свое счастье, они так ни разу и не решились призвать меня на суд... Но ты, наверно, тоже удивлен, почему я говорю с тобой об этом сейчас. Пора объяснить тебе, почему...- отец замялся е неопределенно повел рукой.-...почему это все. Потому, что я- он гордо выпростался,- Могильщик, придворный Смерти!
Едва он сказал это, как женщина отбросила капюшон. Она была красива, но ни один человек не мог бы быть столь совершенен. Простое платье только подчеркивало это совершенство. И сразу становилась понятно, что это- Смерть. Смерть необычно ласково взглянула на своего придворного и улыбнулась.
-Приближенный может просить меня оттянуть или приблизить чей-то срок, хоть и ненадолго.- сказала она. От ее голоса у мальчика снова на миг замерло сердце.- А также его жизнь продлевается... в обмен на его Любовь...
Они догло молчали. Сын не был уверен, но догадывался...
-Мой срок истекает.- вздохнул отец. Затем торопливо заговорил.- Я так решил... Ты заменишь меня, а я... Я устал... Впервые за все время я устал жить. Хотя... если хочешь, ты можешь отказаться, Леди поймет...
Как будто в сне сын смотрел , как отец берет заступ, словно символ власти и протягивает ему. Он хотел заставить себя отказаться... и не смог. Его охватили новые чувства,которые он не мог объяснить даже самому себе... Он взглянул на Смерть- и она улыбнулась ему. Старый могильщик склонил голову и Смерть коснулась его рукой. Он снова поднял голову. Его взгляд... Живые так не смотрят.
Мертвец встал, отворил дверь, ведущую на кладбище и вышел. Молодой могильщик поднялся и вышел следом за ним. Мертвый шел между могилами так, словно шел домой. Он лег в могилу и могильшик начал забрасывать ее землей.