Мащенко Наталия. Оренбургское пуховое чудо

Оренбургское пуховое чудо

Там, где по широкой степи несет свои воды Урал-река, где в необъятных просторах Европа встречается с Азией, где степные курганы до сих пор хранят тайны древних народов, раскинулся старый русский порубежный край - Оренбуржье. Много здесь живет мастеров самых разных профессий, но на весь мир этот край прославили пуховницы. Из легчайшего пуха вяжут они кружевные чудеса - платки, равных которым нет в целом свете.

Не то дорого, что красного золота, а дорого, что доброго мастерства

Что же может быть чудесного в простом платке?

Но оренбургские платки совсем не простые. Каждый платок - настоящее произведение искусства, будто картина или скульптура. Только создаются эти произведения не для того, чтобы их в музеях хранить и под стекло упрятывать. Любой может накинуть платок себе на плечи, укутаться по самый нос и согреться в стужу. Представляете, искусство, которым не только можно, но и нужно укрывать горло, если вдруг простыл!

И как бывают разные виды картин, три вида платков вяжут оренбургские пуховницы: теплые шали, ажурные паутинки и палантины.

Чаще всего оренбургскими пуховыми платками называют большие квадратные шали. Их обычно вяжут из серого пуха. Серединка для тепла у них плотная, сплошной вязки, а по краю узор пущен, а какой - тут у каждой мастерицы свой секрет. Кто-то вывяжет по краю ландыши, точь- в-точь как у ручья по весне распустятся. А кто-то украсит свой платок снежинками, похожими на те, что падают с неба морозными зимами. И теплые эти платки настолько, что греют зимой не хуже шубки! Может ли быть такое, чтобы вязаный квадратик хранил тепло, будто мех? Конечно, если это платок, который смастерили оренбургские пуховницы!

Паутинки тоже делают квадратными, но поменьше и потоньше. Пух на них идет белый, и узором покрывают их по всему полю. Стоит присмотреться к паутинке, и встает перед тобой зимняя степь с присыпанными снегом деревьями. Или ледяной узор, как рисует мороз на стекле. Паутинками такие платки прозвали за необыхновенную тонкость. Самые тонкие из них легко проходят сквозь колечко и умещаются в скорлупе гусиного яйца! Только прежде, чем просовывать паутинку в кольцо, непременно нужно убедиться, не попался ли вам платок из пуха какой-нибудь особенно мохнатой козы. Вдруг застрянет колечко точно посерединке платка и придется тянуть за нежное пушистое кружево? И уж точно-точно не надо пытаться засунуть мамину паутинку в скорлупу. Если мама увидит свою любимую белую паутинку рядом с разбитыми яйцами, это не к добру. Верная примета.

А еще мастерицы вяжут палантины - длинные широкие шарфы. Палантины могут быть и серые, и белые, но вот цветных шарфов пуховницы не делают. Потому что не хотят они портить краской нежный натуральный пух, а розовых да зеленых коз в Оренбуржье пока не развелось. Как и паутинки, палантины тоже полностью узорчатые, тонкие и такие легкие, что кажется, подбрось такой шарф ввысь, и падая, он закружится, будто перышко. Эту чудесную легкость дарят платкам умелые руки мастериц и особый материал, какого нигде кроме Оренбуржья не бывает.

Коза на горе выше коровы в поле

С виду оренбургские козы самые что ни на есть обыкновенные. Четыре копытца, хвостик метелкой, шкодные глаза и бархатный нос. Но на самом деле, порода эта особенная, потому что пух их самый тонкий, самый мягкий в целом мире. С весны до осени гуляют они по степи, поднимаются на холмы и даже в горы. Горы здесь старые, оттого невысокие. В старые времена их называли Камнем или Каменным поясом, а теперь именуют Уральскими горами. Горный воздух и степное разнотравье очень нравятся козам, и в хлев, в тепло, их уводят лишь к зиме, перед морозами.

Прослышав о неповторимой легкости и нежности пуха, который дают оренбургские козы, во многих странах решили завести себе такую породу. Только ничего из этого не вышло! Почти два столетия назад, в 1818 году французский путешественник и ученый месье Жобер отправился в далекое странствие в Тибет, чтобы добыть для своей страны большое стадо редких тибетских коз. В дороге разузнал он про то, что в России, в уральских степях, водится особая порода. Каково же было его удивление, когда он увидел, что пух оренбургских коз намного мягче и тоньше тибетского! Обрадовался француз, закупил огромное стадо, тысячу триста коз, и морем отправил в солнечный Марсель, в теплую Францию. Уж и холили там рогатых красавиц, и лелеяли, но вскоре пух их отяжелел, огрубел, и шерсть их уже ничем не отличалась от шерсти обыкновенных французских коз, каких можно найти на любой ферме.

Пробовали разводить оренбургских коз и на британских островах, но и тут они не прижились. Уж до Южной Америки добрались козы-путешественницы: кормили их там отборным кормом, поили родниковой водой, даже степи похожие разыскали, а пух знай портится да исчезает.

Ученые говорят, что для мягкости пуха оренбургским козам нужен особый климат с суровыми снежными зимами и жаркими летами, когда солнце нагревает землю добела, со степными травами и чистым горным воздухом. Дескать, только в ледяную стужу и снежные бураны растет у коз нежный тонкий пух, и только в обожженной летним солнцем уральской степи вырастают полезные для них травы. Но оренбургские старожилы иногда говорят, что быть может, упрямые козы просто скучают по дому. Как-никак, а их род тут водился с незапамятных времен!

Кто любит трудиться, тому без дела не сидится

Теперь уж и неизвестно, кто первым в глубой древности стал держать в этой земле коз, но вязать из их пуха кружева научились казачки.

А случилось это так: давным-давно, когда даже название самой реки Урал было другим - Яик звали ее тогда, кочевали в местах этих разные степные народы. Были среди них и такие, кто не раз переходил реку и шел отсюда по степи, нападая на селения, грабя дома и огнем выжигая поля. Тогда и пришли в этот край из-за Дона казаки. Царь Михаил Федорович пожаловал им специальную грамоту, и в грамоте этой было прописано, что разрешается казакам селиться вдоль реки Урал, стать на границе государства и охранять русскую землю от грабежа и разбоя. Основали казаки свои станицы, построили дома, завели семьи, стали жить-поживать. С грабителями и разбойниками воевали, с мирными людьми торговали. И как встречались на ярмарках с кем-нибудь из кочевых племен калмыков или киргиз-кайсаков, так только диву давались! В самую лютую стужу гарцевали те на своих конях в худых шубейках и не только не замерзали, но лишь посмеивались! Со временем поделились кочевники своим секретом: под тонкими шубейками да кафтанами носили они легкую одежду, вязаную из козьего пуха. Вязание то было некрасивым, "глухим", то есть безо всякого узора. В тяжелой жизни вечного странника-кочевника кружева да украшения были им и не знакомы, и не нужны. Другое дело, казачки! С детства учили их шить да вышивать, лишь без дела сидеть они были не приучены. Как стали казаки сами держать коз, так и повелось - как осенью закончатся полевые работы, соберут урожай, так и сядут казачки за спицы. Днем у окошка, а опустится ранний вечер, так при свете лучины, вязали они до самой весны, пока не придет пора снова землю пахать и хлеб сеять. Все могли связать казачки из прекрасного козьего пуха: и варежки, и носки, и кафтаны, но на весь свет прославили их чудесные узоры, тепло и легкость платков.

Людей посмотреть и себя показать

Год за годом и век за веком вязали в Оренбуржье платки. Все более сложными и замысловатыми становились узоры, все тоньше приноровились мастерицы прясть пушистую нить, все больше женщин училось этому нелегкому ремеслу. Пуховниц теперь можно было найти по всему краю, от столицы его, Оренбурга, до самой маленькой деревеньки в степи. Но чем больше становилось пуховниц, чем больше они вязали платков, тем больше был и спрос на них. Уже в девятнадцатом веке ни одна крупная ярмарка в Москве или Нижнем Новгороде не обходилась без пуховых кружев оренбургских мастериц. Со всех концов России ехали за платками купцы, зная, что в убытке не окажутся. Слава оренбургского платка росла и росла, и скоро по всей стране не было модницы, которая не знала бы о пуховом чуде.

И только обидно было пуховницам, что часто слышали они про свои работы, будто хуже они европейских. Все изменила Всемирная промышленная выставка в Лондоне, которую в 1862-м году устроила сама английская королева. На весь мир было объявлено: если есть у вас какие диковины, искусства или ремесла, покажите, чего они стоят! И со всех концов земли поспешили в английскую столицу мастера: людей посмотреть да свое искусство миру явить. Много тогда говорили о выставке, дошел слух и до станицы в Оренбуржье, где жила казачка Мария Николаевна Ускова. С самого детства вязала она платки и считалась одной из лучших пуховниц края. Работы ее - тонкие, воздушные, изящные - никого не оставляли равнодушным. Хоть и боязно ей было, решилась она отправить несколько своих самых любимых платков в Лондон. Пусть поглядят, как умеют вязать в русских деревнях.

Какой успех ждал ее платки на выставке!

- Невероятно! - сказала английская королева.

- Именно, Ваше Величество! - подтвердили придворные. - Пуховая пена!

- Чудо! - ахнули поситетели Выставки.

Все платки Марии Николаевны были раскуплены. Саму же ее за участие в Выставке наградили медалью с надписью "За шали из козьего пуха", дипломом и огромными деньгами -- 125 рублей серебром. А оренбургский платок получил настоящую всемирную известность.

После того, как пришла к пуховницам слава, много стало приезжать в Оренбуржье ценителей искусства пуховниц. Кто-то выкупал для своей земли оренбургских коз, а кто-то старался вызнать да перенять секреты и тайны мастерства вязальщиц. В Англии, Франции, Испании, Америке стали появляться фирмы и производства, которые изготовляли имитации под Оренбург. Некоторые из них и по сей день утверждают, будто сохраняют мастерство оренбургских пуховниц. Только как можно сохранить искусство, которому учатся сызмальства, и которое передается от матери к дочери да от бабушки к внучке?

Не учи безделью, а учи рукоделью

Глядя, как быстро и ловко летают спицы в бабушкиных руках, каждая маленькая девочка думает, что однажды и она возьмет и сама свяжет такую кружевную картину. Или нет, даже лучше! Но долог путь от первых неуверенных петелек до того дня, когда на плечи мастерицы ляжет первый связанный ею платок. А прежде всего должна она будет узнать, как подготовить нить для будущего чуда.

Первым делом надо вычесать пух. Коз чешут большими гребнями, и делается это лишь раз в году, в конце зимы. В морозы и стужу пух понадобится козочке и самой -- зябко же! - а вот перед изнуряющей летней жарой можно и поделиться.

Когда пух вычесан, следует его внимательно перебрать: вдруг попадется грязны комочек или жесткая шерстинка? Им совсем не место в нежном и легком платке! Работа эта кропотливая, пальчики не слушаются, а все-таки сделать ее требуется обязательно.

Вычищенный пух аккуратно промывают в мыльной воде и просушивают в натопленной комнате. Тут, конечно, нужен глаз да глаз за непоседливой внучкой: будет бегать проверять, высох ли пух, да вдруг забудет дверь незапертой, налетит сквозняк и упорхнет вся работа, только ее и видели.

-- Ну теперь-то можно делать нитки? - спросит внучка бабушку, когда пух, наконец, высохнет.

- А причесать его? - удивится бабушка. - Ты же, баловница, расчесываешь волосы, прежде чем плести косичку!

И бабушка достанет двухрядный зубастый гребень. Этим гребнем нужно трижды прочесать чистый пух, пока не станет он мягче ваты и нежнее шелка.

Лишь тогда достанет бабушка веретено и начнет вить пуховую нитку. Долгая это работа, неспешная, нитка должна быть длинная, тонкая да ровная. Иначе перетянет толстая часть нитки узор на одну сторону, какая уж красота в косом рисунке? Для прочности платка нежный пух надо соединить с обычной ниткой -- хлопчатобумажной для тяжелой шали или шелковой, если хочется связать паутинку или палантин. Получившуюся длинную нить сматывают в пушистые клубки, и только теперь приходит черед спиц.

Постукивают, встречаясь спицы, перекатывается клубок, а бабушка учит внучку узорам, которым ее когда-то научила ее бабушка, да которые узнала она от подруг.

- Этот рисунок называется елочкой, а вот этот змейкой, - объясняет она.

Все названия узоров привычны и с детства знакомы. Все, что встречает человек в оренбургской степи или в доме, ложится в кружево платка: паутинка, круглая малинка, тройная ягодка, цепочки, пшёнка, шашечки, кошачьи лапки... все, что издавна видели мастерицы, стало источником для вдохновения, все послужило их удивительному мастерству.

- Ну теперь-то готово? - подпрыгивая от нетерпения, спросит внучка, когда будет вывязан последний зубчик каймы, и последняя ниточка крепко-накрепко завязана, чтоб не распустился случайно долгий труд.

Но бабушка только улыбнется и покачает головой.

Связанный платок надо очень бережно выстирать и растянуть на специальной раме . Эти квадратные рамы из дерева тоже мастерят вручную, и у каждой пуховницы она своя, удобного ей размера.

И лишь когда платок будет чист и сух, можно снимать его с рамы и дарить счастливой владелице. Даже если ею будет маленькая непоседа, которая больше путалась под ногами, чем училась бабушкиному искусству.

- Ой, бабушка! Почему же платок вышел совсем не пушистый?

Засмеется бабушка. Как же может быть пушистым едва связанный платок? Это ведь и есть одна из особенностей оренбургского мастерства: если у других вязание в носке теряет пух, становится тусклым да тощим, то оренбургские платки со временем только сильнее пушиться будут. Чем чаще станет хозяйка надевать свой платок, тем быстрее поднимется над узором тонкий пух, будто зимняя поземка над заснеженной степью. Вот для того, чтобы знать все тайны пухового мастерства, чень важно научиться ему у бабушки или мамы. Потому что даже с клубками наилучшего пуха, спицами знаменитой пуховницы и готовой схемой узора, невозможно связать оренбургский платок, если ты не знаешь самый главный секрет.

Не всякое ремесло по злыдням

Время идет, и теперь многое за человека делает машина. Так в двадцатом веке появились целые вязальные фабрики, которые производят пуховые платки. Ровные платки получаются, одинаковые. Но как сравнить их с настоящей ручной работой? Вручную платок вяжется долго, но и получается он особенным - необыкновенным, уникальным. Второго такого во всем свете не сыщешь. Много может рассказать пуховый платок о своей мастерице. В некоторых деревнях или селах вырабатывают мастерицы свой особый способ вязания, неповторимый почерк. Глянет знающий человек на узор платка и прочтет по нему, откуда пуховница родом. Но не только это узнает он по работе.

С давних пор известно, что злая, неряшливая, ленивая вязальщица красивого платка никогда не свяжет. Не дастся ей в руки мастерство.

Разве может кататься чистый пуховый клубок по грязному полу? Какой свет будет литься из немытого окна? Нет, только в чистоте может работать пуховница.

Или как ленивице связать платок, если такую работу ни отложить, ни поторопить нельзя? Оставишь работу на несколько дней - и забудут пальцы величину петелек, отвыкнут от узора. Поторопишься, чтобы нагнать упущенное время - и выйдет узор грубым, неровным.

А самое главное, только добрая сердцем мастерица может связать из пуха настоящую кружевную сказку. Да и как иначе? Чтобы готовая работа грела хозяину не только горло, но и сердце, вкладывает пуховница в каждый платок кроме умения своих рук и частичку души. Такое это искусство.

Это ли не чудо?

Наталия Мащенко

nat.mashchenko@gmail.com

Комментарии: 5, последний от 09/11/2014. © Copyright Мащенко Наталия (nat.mashchenko@gmail.com) Размещен: 20/10/2014, изменен: 21/10/2014. 17k. Статистика. Очерк: Детская Скачать FB2		Ваша оценка:

Мащенко Наталия: другие произведения.

Оренбургское пуховое чудо