В воскресный день с сестрой Манефой
вышли со двора.
И после церкви в Ельцин-центр
Нас повела сестра.

Вот через площадь мы идем
И входим наконец
Туда, где прежде при совках
Культуры был дворец.

Вот перед зданием трамвай,
Не зря он тут стоял!
В нём с привилегией Борис
Бороться призывал!

На чёрных Волгах ездецов
Клеймил в трамвае том.
(А Волгу чёрную свою
Оставил за углом)

Вот с камерой корреспондент,
Сейчас он вступит в бой -
Снимать плакат: "Долой ЦК",
"КПСС долой!"

А вот защитники БиДе
Здесь в августе стоят.
За демократию везде
И демократов чтят.

Восторг на лицах их горит,
Но где они теперь?
Кто за границей, кто убит,
Кто пьёт, кто выбрал смерть.

А кто за пару лет не стал
Циничней во сто крат,
И вновь у стен Б.Дома встал,
Тот получил снаряд.

Из зала в зал переходя,
Здесь движется народ.
И хрен, забитый на страну,
Передо мной встает.

Святые были те года,
Священен был момент:
Великомученик-народ,
Блаженный Президент.

Здесь документов стройный ряд -
Не то, чтоб он читал -
"Работал", а потом с утра 
Он "за народ страдал"

Мы видим город Ленинград
В священном том году.
Бежит Собчак, Станкевич с ним,
Шахрают* на ходу.

(* Мошенничают, укр.)

Москва ничуть не отстаёт,
Попов там Гавриил,
В ней людям плохо, рай для крыс,
А также для горилл.

Что волосатой лапой рвут
На лоскутки страну,
Не думая, что вместе с ней
И им идти ко дну.

Пьёт монархист с утра "Рояль",
А виски демократ.
А быдло, бывший гегемон
Палёной водке рад.

Ведь не вписался в рынок он,
Завод уж не шумит,
Станки на лом, а персонал -
Кто мёртв, кто пьян лежит.

Винит в том коку с колой нам
Квасной наш патриот,
Что с кокакольщиком вдвоём
Дербанил тот завод.

Борис! Ты смог порушить власть
Рабочих и крестьян.
Россией стали править всласть
Банкир и наркоман.

Тебе по чайнику нельзя,
Должно быть, кирпичом.
Но отчего не захотел
Тогда быть ни при чём?