"Конвой может быть свободен. Товарищ Шельга, останьтесь!". Заслышав негромкий голос человека в полувоенной форме, второй человек в полувоенном непроизвольно вытянулся, а третий, в дорогом, но грязном и измятом костюме напрягся и искоса посмотрел.
"Как там, не обижали вас наши товарищи по дороге, Пётр Петрович?" и, не дожидаясь ответа, Первый сел и достал трубку. "Вы на них не держите зла, они выполняли свой долг", произнёс он, медленно набивая её. "Так как Вы, готовы к сотрудничеству?"
- Вместо власти над миром - паёк? Вместо славы - тайно выплачиваемое жалование? Не для этого я рисковал жизнью! - буркнул "Пётр Петрович".
- Но в основном не своей? - спокойно осведомился Первый.
- И своей тоже!
- Ну что ж. Власти над миром я не обещаю. Тут уже очередь выстроена, некоторых пришлось вычеркнуть! (Шельга непроизвольно вздрогнул, хотя в Мексику ехать пришлось не ему)
- Но участие в великом переустройстве мира тоже чего-то стоит? Разумеется, все те блага, которые Вы бы получили в должности Властелина Мира, мы Вам предоставим. На самом деле куда большие - жизнь подлинного властелина довольно аскетична... Ну и слава - мы её Вас не лишим, только небольшая отсрочка.
- Надо думать, вас интересует боевой излучатель?
- Нэт! (акцент,почти незаметный, резко усилился). Нэ сэйчас! Это Михаил Николаевич видит только военный аспект, везде ищет чудо-оружие. Но он слабо подготовлен в плане исторического материализма. Первична - экономика. А Красная Армия ни на кого нападать не станет (брови Петра Петровича непроизвольно поднялись), она придёт защищать народы от хаоса и тирании.
- Стало быть, золото? Которое породит хаос? Укрощать который попытается тирания?
- А Вы превосходно соображаете... Значит, Вы готовы к сотрудничеству? Товарищ Шельга, Ваша задача создать товарищу условия!
Париж. Бурбонский дворец.
Советская делегация, после напряжённых и бесплодных переговоров о признании царского долга (предлагалось засчитать его по курсу франка, вчетверо упавшему после войны, и не начислять процентов; французов это, 20% вместо полной суммы, не устраивало решительно, и они туманно намекали на то, что их мнение разделяют верные друзья Франции), вдруг попросила разрешения выступить перед Национальным Собранием. Впрочем, ничего, кроме ещё одной просьбы, не ожидалось, а депутаты были склонны прощать царский долг не более, чем банкиры. Советский представитель держался, против ожидания, довольно уверенно. "Господа! Вы настаиваете, что СССР должен признать долг в полном объёме". Зал дружно выдохнул "Oui". "И золотом, по довоенному курсу франка?". Зал бисировал. "Но, может быть, без процентов?" - "Non!". "Но это же двенадцать тысяч тонн? Вы уверены?" Зал окончательно развеселился, и скандировал - "Or! Or!". Полпред снял пенсне, протёр стёкла, дождался, пока зал слегка успокоится, повернулся к радиокорреспондентам и негромко признёс, скорее в микрофоны, чем в зал: "Франция получит золото. Она сделала выбор!"
Гавр. Торговый порт.
Стоявший на рейде пароход под флагом вспомогательных судов РККФ развёл пары и зашёл в порт. Чиновник, поинтересовавшийся грузом, получил возможность увидеть его и смог лишь выговорить: "С..с...сколько?!" Впрочем, он быстро взял себя в руки, даже услыхав сколько. Поднятые по тревоге части брали порт под охрану - полк лёгких танков занимал перекрёстки вокруг порта, а полк шеволежеров патрулировал в конном строю улицы. Внутреннее кольцо составляли пешие зуавы. Методично кивающие краны один за другим выволакивали из трюмов поддоны, и порвавшийся брезент иногда ослеплял часовых блеском груза.
"Здесь, на причале, всё. Советская Россия расплатилась с царским долгом!" Чиновник французского минфина нервно сглотнул. "Да, месье, полностью. Но... Но что теперь будет с деньгами?". Советский ухмыльнулся: "Это теперь ваши проблемы. Кстати, почитайте Ленина - у него интересная идея насчёт правильного использования золота."
Нью-Йорк. Биржа.
Дела шли прекрасно. Русские закупали очень много оборудования и материалов, активы и стоки шли в рост. Покупали они частью в долг, под залог золота, частью продавая фьючерсы на то же золото. Новость из Парижа сначала никто не воспринял всерьёз, и золото не упало. Но следующая новость была из нью-йоркского порта. И биржа превратилась в ад...
Варшава. Бельведер.
"Наши друзья во Франции, увы, заняты своими внутренними делами, а задевший и нас кризис вывел на улицы толпы заводских рабочих. Да и крестьяне неспокойны, особенно в Кресах. Единственный выход - небольшая победоносная война. Велика Польска от можа и до можа!".
Польско-советская граница.
Бронепоезда "Шмерчь" и "Шмялы" открыли ураганный огонь, и колонны улан двинулись через границу. Единственный советский броневичок с коротким стволиком в башне совершенно не впечатлял. В свете солнечного дня луч был почти незаметен, и только бело-бурые облака взрывов, одного за другим, обоих бронепоездов, а затем и разделённые пополам (крови не было, и это особо ужасало...) уланы заставили понять, что это не военная прогулка, даже не война. Это истребление. Спокойное и безопасное - для того, кто за прицелом "Прибора ГППГ"..