Аннотация: Бывают пробуждения приятные, бывают не очень, а бывает и такое... Законченный текст от 08.12.17
Возвращение к истокам
Меня разбудил настойчивый звонок мобильного телефона. Аппарат пиликал и пиликал, пока я не нашарил его рукой на ковре возле дивана и не нажал на ощупь кнопку ответа.
-- Васильич, как здоровье? -- послышался голос моего шефа.
А, действительно, как? Мокрый, как мышь, горло саднит, но, по многолетнему опыту можно сказать, что это уже остаточное, стоит поесть и попить горячего, и к середине дня пройдёт.
-- Не то чтобы очень как, -- сказал я сипло, -- но и не то чтоб совсем никак. Получше.
-- Тогда лежи уж до конца недели, -- разрешил шеф. -- За выходные оклемаешься, а в понедельник на работу.
-- Вот спасибо! Тогда до понедельника.
Благодетель. Нет, то, что шеф всегда разрешал поболеть несколько дней безо всякого оформления, конечно, хорошо. С другой стороны, он так же честно удерживал сто процентов зарплаты за эти дни. Стимулировал, так сказать: либо бери больничный, и пусть тебе с твоих налогов государство оплачивает, либо вообще не болей. Выбор есть у каждого.
С трудом отлепив себя от влажных простыней, я поднялся, сунул ноги в тапки и, не выключая автопилота, поплёлся на кухню ставить чайник. Для этого, по хорошему, даже глаза продирать было не обязательно. За тридцать восемь лет в своей квартире знаешь каждый гвоздь, ориентируешься хоть в полной темноте, хоть в дыму, как в тот раз, когда алкаши-соседи засорили мусоропровод и не нашли ничего лучшего, как поджечь мусор, авось прогорит и провалится. Давно это было. Ту квартиру потом купил "новый русский" и через месяц залил нам ванную и полкухни. Ремонт пришлось делать на свои, поскольку нас с отцом он послал далеко и многоэтажно. Зато потом мне довелось быть понятым на обыске в этой квартире. Там нашли так много интересного, что из суда хозяин поехал жить совсем в другое место. Деньги, они ведь тоже не всегда гарантия от тюремного срока. Ладно, и это тоже было давно. Нынешний владелец злосчастной квартиры... я, честно говоря, и припомнить-то его не мог, так редко он здесь появляется. А квартиру сдаёт бизнесменам из Европы, они тихие и незаметные, хлопот не вызывают. Включив газ, я вздохнул. Четверг... А заболел я когда? Во вторник? Не помню. Помню, температура была такая, что и в сон тянет, и не уснёшь, и бред всякий видится, непонятно, наяву или во сне. В больном мозгу возникали довольно странные видения, к тому же, иногда они как бы вкладывались друг в друга, и сложно было понять, проснулся ты или всего лишь вынырнул из нижнего уровня бреда на предыдущий. Впрочем... Я усмехнулся. Кого я обманываю? В последнее время у меня и на здоровую-то голову бывали такие сны, что романы впору с них списывать. Хотя бы, то, про Нижние Уровни Корусанта. Или как Горбачёв... Стоп. Погодите. Какой заяц? Какой орёл?? Какая блоха??? Почему со мной это опять происходит? Работа. Шеф. Квартира. Соседи. Когда я вот уже семь лет... Неужели всё мне приснилось от начала до конца?
Плюхнув чайник обратно в раковину, я метнулся в свою комнату, быстро её обшарил. Ни меча, ни проектора, ни комлинка - ничего. Осмотрелся более тщательно. Всё стояло на своих местах, так, как я привык за долгие годы, ничего не изменилось. Я бросился в другую комнату. И здесь всё знакомо до мелочей: книги, посуда в серванте, вещи в шкафах. Было заметно, что постоянно в этой комнате никто не живёт уже некоторое время. Ну, естественно, родители сейчас на астероидной базе, у них всё нор... Размышляя так, я повернулся лицом к двери, и мысль повисла в разом опустевшей голове, как песчинка в вакууме. На ближней стене, прямо поверх гэдээровского ковра, висела фотография моих родителей. В траурной рамке. Да что тут творится-то, твою дивизию?? Так. Спокойно. А могло мне, действительно, всё присниться? Привидеться в бреду за время болезни. Ага, семь лет полноценной жизни! С другой стороны, однажды после двух бессонных ночей я проспал в перелёте почти сутки и видел очень длинную и складную историю длиной в месяц, если не больше. Или и этого не было на самом деле? Хорошо, ладно, уговорили. Допустим, могло привидеться, и мне пора к психиатру. Который, кстати, не так уж и далеко, знаю я одного психолога, клинического, имеет репутацию прекрасного специалиста, мы с ней встречались какое-то время. Или до сих пор встречаемся?
Истошно зазвонил телефон в соседней комнате. Я подскочил к мобильнику, схватил его. Да, с некоторыми индивидуумами всегда так: помяни всуе, вот и она.
-- Алло? -- промурлыкала девушка. -- Не разбудила? Хорошо. Просто хотела узнать, как твоё здоровье. Очень рада. Всё-таки, напрасно ты не разрешил мне остаться. Ничего бы не заразил, не выдумывай. Чайник? Да, конечно, завтракай. Набери мне потом, до двух часов я на месте, потом уйду на конференцию.
Нажав отбой, я перевёл дух. Всё выглядело очень натурально. Как будто мы, и правда, до сих пор вместе. Но... Верить в это не хотелось. Потому что зрительная память отчётливо воспроизводит другую картину. Вот тут, в этом самом дверном проёме, стояла совершенно другая особа, знакомясь с моими родителями. "Здрасте". И поза, как у школьницы из японского аниме. Такая нежная, хрупкая и утончённая, как цветок сакуры. А ночью берёт дрын и отправляется искоренять нечисть... Осока. Моя Осока. Мог ли я её вот так вот просто выдумать из головы? А потом её семью, наш корабль, всевозможные инопланетные виды, сами планеты, города на них? Ну, психиатры, понятное дело, глубокомысленно заявили бы, что шизофренический бред бывает очень детальным и логически завершённым. Мне что-то не верилось. В общем, впадать в панику и лезть на стену я не собирался. Надо разобраться в этом спокойно, не привлекая внимания окружающих и не давая повода для профессионального беспокойства девушке-психиатру. А что обычно делают, чтобы успокоиться? Правильно! Рысью к холодильнику.
Здесь меня поджидал первый облом. Есть было практически нечего. То ли злобные буратины, засунувшие меня сюда, этого не учли, то ли я сам за время болезни подчистил имеющиеся запасы. Похоже, что сам: в мусорке обнаружились колбасные шкурки, целлофан от сосисок и пустая банка из-под ветчины. Надо тащиться в магазин. Выходить на улицу не хотелось, я чувствовал слабость, но заставил себя одеться и идти. Прогулка успокоит ещё вернее, чем тупое набивание желудка. А на улице было довольно тепло для конца мая, можно сказать - жарко, особенно на солнце. Я пожалел, что надел ветровку, без неё по такой погоде вполне можно обойтись. Вокруг всё было как обычно. Дома стояли на своих местах, ходили люди, ездили машины, автобусы. Соседка поздоровалась со мной, ничуть не удивившись, что я здесь. Подсознательно я пытался найти что-то, что было бы мне в новинку, и не мог найти. Вывески, витрины магазинов, реклама, имперский плакат на афишной тумбе... Что? Я споткнулся на ровном месте, медленно, боясь спугнуть, повернул голову. Прямо на меня пялилась непроницаемо-чёрными с багровым отливом глазницами маска Дарта Вейдера. Под ней были изображены силуэты двух поединщиков, ведущих бой на световых мечах. Не сразу я сфокусировал внимание на надписях выше и ниже картинки.
Смотрите в кинотеатрах Москвы
Звёздные войны
Эпизод III: Месть ситхов
Кинотеатры? Меня хотят уверить, что это, мать его, просто кино??? Тихо-тихо. Тихо. Спокойствие, только спокойствие. Я мужчина хоть куда, в полном расцвете сил, и в мои планы сейчас меньше всего входит попасть в палату на замке и с мягкими стенами. Разберёмся! Где наша не пропадала? Везде пропадала!
Я нарочно двинулся в направлении кондитерского магазина - там и хлеб получше, и можно глянуть, вдруг ещё какие другие афиши этого фильма попадутся. Попались. Не одна, а целых две. На них я увидел лица персонажей. Великий Магистр Йода. Кеноби. Магистр Винду. Анакин. Моя драгоценная кузина Падме. Не догадаться было сложно, несмотря на то, что это актёры. На одном из вариантов афиш художник вставил в композицию солдат-клонов в шлемах и... Я сжал кулаки. Он действительно думал, что момент смерти Айлы Секуры будет смотреться эффектно? Урод. Ладно, бог ему судья, для него это всего лишь картинка на экране, он, в отличие от меня, не разговаривал с её призраком. Пусть и в шизофреническом бреду, что вполне возможно с учётом всего увиденного. Да. Механически расплачиваясь за хлеб и сдобу, я размышлял. Эпизод - третий. Значит, по логике, до него были ещё два. Они вполне могли стать причиной съезда с катушек. Вон, от книг Толкиена у скольких крышу снесло, целый Эгладор в Нескучном саду собирался, и с течением времени толкинутых становилось не меньше, а только больше. В моём случае и выдумывать ничего не надо, весь антураж, все корабли, инопланетяне - вон они, на экране. Посмотреть, что ли, эти фильмы? Имеется в виду, пока отпустило. Наверное, надо. Если это шиза, то надо попробовать клин клином. Печально будет, конечно, что свихнулся, но ничего. Полечимся. Главное, без крайностей в виде смирительной рубашки и принудительной госпитализации. Моя бывшая - или текущая? - девушка говорила, что ужасы типа галоперидола уходят в прошлое, современные препараты становятся всё лучше.
Чтобы не задерживать очередь, я убирал сдачу в портмоне прямо на ходу. В дверях чуть не столкнулся с двумя школьницами, сказал им "извините" и флегматично выслушал от одной "да пошёл ты". Отодвинул в угол карточки - банковская, скидки, пропуск. Как вдруг заметил среди них жёлтый прямоугольник точно такого же формата, тоже со скруглёнными углами, но совершенно из другой оперы. Так, цыц, шиза! Главное, не терять самообладания. Я вынул карточку из портмоне. Рассмотрел. Это, несомненно был чипованный кредитный тысячник банка ещё Галактической Республики. Он попал в наши руки случайно, да так и остался, потому что отдавать его кому-либо воспротивились и я, и мои девицы. Тысячник когда-то послужил наградой, и пусть пишущая паста давно вытерлась, наклонив его под косыми лучами света, можно было увидеть чёткий след автографа. Чёрт, да почему так дрожат пальцы? Я едва не выронил кредит, до того боялся, что это всего лишь игрушечный сувенир, и на нём ничего нет, и никак не мог поймать нужный угол. Есть! Вдавленные линии сложились в имя, написанное чётким, летящим почерком. В Галактике от руки писали Высоким, то есть, латинским шрифтом, аурбеш для этого непригоден абсолютно. Тем не менее, встречались особенности начертания, были они и тут, отчего некоторые буквы отчасти напоминали греческие. В целом это выглядело примерно так:
Aμi∂aλa
Почерк моей сестры! Я медленно улыбнулся. Шедшая навстречу женщина шарахнулась от меня в сторону, должно быть, эта перекошенная усмешка выглядела довольно жутко. А у меня внутри всё пело. Всё же, они допустили ошибку!! Скорее всего, это какие-то левые существа, раз не поняли различия между сваленными в старом кошельке картами земного и неземного происхождения. Да и слава богу! Зато я теперь точно знал, что ещё не окончательно сбрендил. А также то, что я не у себя дома, а на какой-то другой Земле. Где про нас - ладно, не конкретно про меня, но я тоже имел некоторое право так говорить - снимают кино. Как действовать дальше? Да как обычно - по обстановке. Первый раз, что ли?
Уже в спокойном состоянии я зашёл во второй магазин, купил продуктов так, чтобы хватило на несколько дней, и пару банок консервов сверх того. Вернулся домой, включил комп. Компьютер у меня был ультрасовременный... семь лет назад, даже монитор 17 дюймов! Однако, с того момента его никто, естественно, не менял: родителям он если и бывал нужен, то в качестве пишущей машинки. Смотри-ка, а на интернет-счёте честно остались деньги! Соединение произошло, и под поскрипывание модема я углубился в поиск. О как... Эпизодов не три, а целых шесть, правда, три старших были сняты почему-то два десятилетия назад. Ладно, тогда с ними разберёмся потом. Выкачать видео с моей скоростью соединения нечего было и думать, поэтому я полез по кинотеатрам. Да, в точку! Как я и ожидал, одновременно с премьерой фильма третьего несколько прокатчиков крутили и первые два, небезосновательно надеясь срубить ещё деньжат на желании фанов освежить в памяти содержание предыдущих серий. Шли они утренними сеансами, и я без особого труда составил последовательность посещения двух кинотеатров, чтобы за сегодняшний день посмотреть оба. А третий оставим на завтра. Я успевал и поесть перед выходом, хотя это в данной ситуации не казалось мне обязательным. Билеты... Сколько-сколько?? Да-а, инфляция, однако. В году 1999-м пятьдесят рублей были "я угощаю!", сейчас, в 2005-м - "на две поездки передайте". Эх, гулять так гулять, "буханку хлеба и ведро воды". Я выбрал лучшие места на оба дневных сеанса, потом, не глядя на цену, на премьерный показ на завтра. Закинул в себя немного еды, залил сверху кофе и, чувствуя себя практически здоровым, помчался в кинотеатр.
После торжественных, но немного затянутых вступительных титров началось действие, и я позабыл, как дышать. Сидел неподвижно и буквально пожирал глазами разворачивающуюся передо мной историю. Точность в изображении мизансцен просто потрясала! Именно такая панорама на космос открывается от дверей рубки корвета "посольской" серии, именно так по-уродски выглядят посты управления на кораблях Хёрш-Кессель - нам приходилось заменять их при первой же возможности. А Тиид... Это был настоящий Тиид, до такой степени настоящий, что я мог легко указать на картинке приметные здания, мимо которых проходишь по дороге от космопорта к дому моей тёти. И даже тот доходный дом, где находится вход в тайную галерею, ведущую в подвалы королевского дворца! Разве что, дворцовые интерьеры были не совсем такие, должно быть, снимали в примерно подходящих старинных зданиях в Европе. В любом случае, кто бы не консультировал мистера Лукаса, он, без всякого сомнения, знал эти места! Его, или её, не помешало бы сдать нашим медикам для подробного разговора в духе "что? где? когда?", лучше в присутствии Вентресс, она хорошо умеет убеждать. Актёры... Ну, что актёры? Тот, кто играл молодого Кеноби, поначалу не очень меня впечатлил. Возможно, потому, что магистра я встречал совсем другим, много повидавшим, умудрённым опытом и, положа руку на сердце, довольно несчастным. А тут - полный энтузиазма юнец. Неужели на афише Третьего эпизода он же? Исполнительница роли Падме была подобрана неплохо, это я отметил ещё по афишам: и типаж подходящий, и красивая. Теперь я вспомнил эту актрису, она играла с Жаном Рено в "Леоне" и ещё дочку президента в той упоротой комедии про марсианское нашествие. Здесь она тоже выглядела довольно мило, отлично демонстрировала характер и, чего греха таить, недюжинное упрямство, свойственное моей кузине. Теперь я знал, отчего так вздрогнула Падме тогда, на Альдераане, когда Лейя спросила её: "Ты - ангел?" В одной из сцен я чуть было не подпрыгнул до потолка с воплем: "Вос! Это же Вос!!" Долбанный консультант знал даже это! Я очень ждал, что они покажут, как Падме впервые столкнулась с Айлой Секурой - обе призрачные дамы почему-то избегали углубляться в подробности своего знакомства - но, увы, этого момента в фильме не оказалось. Сцена гонок показалась мне чересчур затянутой. Возможно, для детишек школьного возраста она и захватывающая, мне же заезды на слепленных на живую нитку утлых карах всегда казались забавой для профессиональных самоубийц. А как показали бой в королевском дворце, мне понравилось. Падме таким его и описывала, сумбурным, бестолковым и почти бескровным. Приходилось верить и немыслимой с точки зрения здравого смысла сцене с кораблём управления. Пробиться сквозь плотный зенитный огонь и влететь внутрь гигантского ангара на манёвренном, но хрупком Н-1 трудно неимоверно. С другой стороны, джедайская реакция моего будущего зятя, наверняка, уже в детстве давала себя знать, иначе как бы он живым дошёл до финиша на гонках?
Второй фильм показался мне менее сказочным, менее детским и более серьёзным, что ли. Краем глаза я видел в Интернете, что "олдскульные" фанаты ругают его ругательски. Чего, спрашивается? Мне, например, очень понравилось. Оби-Ван, серьёзный, уверенный в себе и, главное, с бородой, выглядел примерно так, как я и представлял его в начале войны. Падме... это было что-то невероятное. Те наряды и причёски, что она рисовала себе, будучи голограммой, непостижимым образом оказались и в фильме. Будто художник по костюмам видел голографии оригиналов. А повзрослевшая актриса ещё сильнее напоминала мою сестрицу внешне. Пожалуй, ей чуточку не хватало того, что именуют статью, той филигранной отточенности жестов и поз, которой добиваются от знатных особ их наставники. Поэтому протокольное бесстрастие актриса заменяла холодностью, даже резкостью, что, конечно, не совсем верно. Портил впечатление и ещё один нюанс. Настоящая Падме, улыбаясь, почти никогда не показывала зубов, губы её оставались сомкнутыми, как требовали приличия от благовоспитанной леди. Ладно, за это не стоило судить слишком строго: всё-таки, быть королевой планеты и Сенатором целой Галактики - это вам не в Голливуде сниматься. Зато в сценах неофициальной обстановки актриса смотрелась просто великолепно. В некоторые моменты она была похожа до такой степени, что у меня ком к горлу подкатывал. Сестрёнка... Очевидно, я произнёс это вслух и никак не ожидал, что последует реакция. Откуда-то сбоку раздался раздражённый женский голос, пониженный до свистящего шёпота:
-- Молодой человек, Вы еврей?
-- Нет.
-- А она таки да! -- тучная дама перегнулась ко мне через своего спутника, чтобы я лучше слышал. -- У вас с ней родственников нету.
Мне вдруг стало смешно.
-- Послушайте, мадам, -- вежливо ответил я в том же одесском стиле, стараясь, впрочем, не сорваться на откровенную издёвку. -- Будемте смотреть, а? Она до жути напоминает мою двоюродную сестру, и что мне с этим делать?
-- Молодёжь. Уж и сказать ничего нельзя, -- фыркнула дама, но замолчала. Её пожилой спутник сжал губы, из последних сил сдерживая улыбку.
Что меня крайне удивило в этих фильмах, так это звучание некоторых слов. Например, здесь почему-то говорили "Энакин", и это ужасно резало слух. Нет, я допускал, что Базили, когда впервые назвал мужа моей сестры по имени, мог ошибаться, он ведь бреганец, базик ему не совсем родной. Однако, потом за всё время меня ни разу никто не поправил, ни Осока, ни Падме, а уж они-то должны были знать правильное произношение. И магистр Кеноби, я это точно помнил, рассказывая мне историю тех событий, имя ученика произносил "Анакин", только с упором на первый слог. Сокращение "Эни" меня и вовсе коробило, с этим именем в моей голове была прочно связана совершенно другая персона, гораздо моложе и с полосатыми рожками. На ударение и странное склонение слова "джедай" я махнул рукой, хотя по смыслу у них получалось "рыцари кого-кого?". Но, во имя Силы, почему "ситх"? Им, что, показалось, что так будет страшнее, более зловеще? Хорошо хоть не "Дартх Мол".
Ощущая себя выжатым, как канарейка поручика Ржевского, я поплёлся домой. Заставил себя съесть пару бутербродов, выпил очень много чая и, опять весь мокрый, улёгся в кровать. Силы покинули меня окончательно. Думалось и то с трудом. Ситуация - хуже некуда. То, что случилось три года назад, по сравнению с ней казалось лёгкой прогулкой: тогда у меня был корабль, припасы, какие-то средства. Сейчас нет ничего. Распоряжение нашего Генерального не отпускать "Амидалу" в одиночный полёт без укомплектованного экипажа ничего не дало. Ни экипажа, ни самого корабля. Вполне возможно, Падме и механики сейчас разыскивают меня. Вопрос, сколько времени я уже здесь, и почему не нашли? Адрес мой Падме знает великолепно и первым делом должна была проверить его. Возможно, они вообще оказались где-то в другом месте... Было и гораздо худшее предположение, но я усилием воли загонял его обратно в тот тёмный угол, из которого оно пыталось выползти. Стереть личность моей сестры в корабельном компьютере не удалось ни расстрелом из сверхтяжёлой ионной пушки, ни пространственным вывертом, когда полностью выбивало питание всех систем. Значит, будем считать, что это невозможно в принципе. С этой слабой надеждой я и уснул.
Наутро я чувствовал себя практически здоровым. То ли благодаря галактической медицине, то ли Осокиным тренировкам, мой организм стал восстанавливаться гораздо быстрее. Приятный сюрприз. Последнее время я вообще старался не болеть: медотсек на корабле под боком, насморк устраняется за несколько минут, главное - не запускать. Хотя, если задуматься, после ледяной ночи на Рейте я даже не кашлянул ни разу. Видно, в теперешней моей болезни виноват какой-то вирус вроде гриппа. Вот уж не думал, что когда-нибудь скажу гриппу "спасибо". Кто знает, как скоро бы пришёл в норму мой мозг, если бы не высокая температура?
Смотреть третий фильм я шёл с не самым радужным настроением, я ведь знал, что именно должны там показать. Они и показали, выбрав началом очень странный момент: самую середину атаки сепов на Корусант. Почему не прихватили события, когда Палпатина пытались спасти, но безуспешно, и Дуку забрал его на свой флагман, я так и не понял. На мой взгляд, весь фильм вышел каким-то бестолковым: суматошным, местами сцены были скомканы, местами неоправданно растянуты. Немотивированные поступки героев, глупейшие диалоги... Они хотят сказать, что вот этот неврастеник - бравый Анакин Скайуокер, наставник моей Осоки? Что эта дура и истеричка - решительная и стойкая Падме Амидала?? Нет, я готов был сделать скидку на её положение. Падме показывала мне несколько раз кусочки своей памяти "от первого лица", и, откровенно говоря, ощущать себя глубоко и безнадёжно беременным мне совсем не понравилось. Но всему же есть предел, братцы! До такой степени утратить свой ясный и острый ум она не могла, никаким токсикозом это не объяснить. Актёров винить было глупо, они играли то, что требовал сценарист, режиссёр и продюсер в одном лице, а он считал, что страдания нужно показывать именно так. Финальную часть фильма я смотрел, сжав кулаки. Выдержать это стоило мне большого труда. Гибель старых мастеров, смерть Айлы, Храм... Мне было известно, что именно так или примерно так всё и было в действительности, но одно дело слышать рассказ Джин-Ло и Катуни, а совсем другое - наблюдать. Хорошо, что Резню здесь изобразили вполсилы, намёками. Хорошо, не стали показывать, как погибали техники на верхних этажах - с жалкими пистолетами против бронированной лавины солдат-клонов, и как клоны били из пушек по спидерам с женщинами и детьми. Хватило одного парнишки-падавана. И самого Анакина. Режиссёр с безжалостной натуралистичностью показал каменное лицо изменника перед тем, как он убил юнлингов, и скупые мужские слёзы на щеках после расправы над главарями сепаратистов. Что мог подумать обычный зритель... Да чёрт-те что мог подумать. Ни в одном из фильмов не акцентировалось внимание на том, что межзвёздный перелёт занимает долгие дни, всё происходило так, будто бы персонажи летят в соседний город. А, на минуточку, от столицы до Мустафара даже самому быстрому из известных кораблей лететь больше полутора суток. Магистр Кеноби обмолвился тогда, как три дня прятался в кладовке и исподволь, влияя на подсознание, успокаивал Падме, пока она мчалась на всех парах к месту развязки. И одной Силе известно, о чём думал новоиспечённый лорд Вейдер, пока летел в одиночестве по этому же маршруту чуть ранее. Э-э, я, что, жалею Анакина? Настолько чудовищное предательство не заслуживает жалости, какие бы архиважные мотивы за ним ни стояли. То, что будущего Вейдера и всех остальных просто вели к такому финалу, как бычков на верёвочке, тоже не оправдание. Куда вы все смотрели? Только не надо мне отвечать, мол, тебе легко говорить: я за свои промахи вину признаю всегда. Наверное, это фильм так действует. Правильно построенные сцены, расстановка акцентов влияет на зрителя определённым образом. Даже на меня, кто за сестру готов этого типа на клочки порвать. Лишнее, кстати доказательство, что к созданию этой трилогии мог приложить руку сит.
Сеанс окончился в начале шестого. До дома от кинотеатра было близко, и я решил пройтись пешком. Ещё раз переварить увиденное, подумать над дальнейшими планами. Впрочем, планы на завтра были очевидны. Надо досмотреть остальные эпизоды, выяснить, что там за "Тысячелетний сокол" такой, и что за битва при Явине. Что-то мне подсказывало, что история эта близка к настоящему времени, хотя непонятно тогда, как её могли снять за столько лет до. В общем, надо покупать на толкучке ДВД. И, заодно, привод. Моя старенькая "Ямаха" такого формата ещё не знает, кушает только сидюки. А там поглядим, что дальше. Как говорится, мы пацаки с планеты Земля, нас на голое "ку" не возьмёшь.
Войдя в квартиру, я зажёг газ, поставил чайник и воду для пельменей, настрогал бутербродов и включил телевизор, просто, чтобы фон был. Под такое дело лучше всего шёл канал РенТВ. Такого бреда, как несут там, ещё поискать. Теория заговора, древние цивилизации, инопланетные гости, мировое правительство и прочая, прочая, прочая. Ужинал, слушал вполуха, усмехался саркастически. Что бы вы понимали, ребята. Жизнь, она состоит из такой фантастики, что и выдумывать-то ничего не надо. Продолжалось это до тех пор, пока не начались новости. Первые три сюжета не содержали ничего особенного. Авария на трассе, криминальная хроника, международные отношения. Расслабленно слушая, я вновь скептически хмыкнул, когда ведущий начал рассказывать о возникшем недавно ажиотаже среди столичных уфологов. Эти полоумные утверждали, что в ангаре воинской части к западу от Москвы ведётся изучение попавшего в руки к военным инопланетного корабля.
"В нашем распоряжении оказалась фотография, сделанная телеобъективом сквозь проём ворот ангара, -- рассказывал ведущий. -- По заключению наших экспертов, это, действительно может быть летательный аппарат".
Ну, да, конечно... Я покосился на экран, успев увидеть неясное фото всего на одно мгновение, однако кусок тут же застрял у меня в горле. Пока откашлялся, было поздно. Хорошо ещё, что утром и вечером новости у них повторяются каждые четверть часа, с семи до половины девятого и с восемнадцати до девятнадцати. В восемнадцать пятнадцать я буквально прилип к экрану. Сюжета про аварию уже не было, утратил актуальность, про международные отношения говорили чуть дольше, и вот, наконец. Снова тот снимок. Неясный, нечёткий, практически бесполезный для анализа пресловутыми "экспертами". Да только я-то хорошо знал, что на нём изображено. Три неравных ряда ионных сопел, массивные кожухи термальников двигателей скрытного хода номер четыре и пять, тусклый зеркальный отблеск блистера резервного поста управления... Свою "любимую машинку" я мог бы узнать и по худшей фотке! Вариант, что это не Она, а однотипный имперский многоцелевик, я отмёл сразу: слишком мала вероятность одновременного попадания. Я уже упоминал, что первый пункт хорошего джедайского плана - действовать по обстановке, согласно поступающим вводным? Вот они и поступили. Надо ехать выручать. Как именно? А смотри пункт первый.
Быстрые сборы для меня с некоторых пор перестали быть проблемой. В шкафу я отыскал свой старый камуфляж, оделся. Нормально, штаны на заднице даже свободны, куртка, правда, тесновата в плечах. Осока уделяла много внимания моему физвоспитанию, и мечом махать научила, и выносливость мне прокачала. Ничего колюще-режущего я предпочёл с собой не брать, документов - тоже. В случае задержания и то, и другое может оказать медвежью услугу. Уфологи мы, на всю голову ушибленные, не надо нас всерьёз воспринимать. Теперь - на вокзал. Обязательно взять билет, чтобы не бегать от контролёров: опыта нет, могут повязать, а лишние задержки мне сейчас ни к чему. Карту я мельком глянул дома, зрительная память у меня прекрасная. Станция, двадцать минут ходьбы полем и перелесками, и передо мной открылась панорама искомой воинской части. То, что она искомая, стало ясно сразу же. Перед КПП и дальше вдоль забора табуном бродили личности, чем-то неуловимо похожие друг на друга, как члены одной очень большой семьи. Одни пытались заглянуть в щели между бетонными плитами, другие забирались на ближние деревья и разглядывали территорию в разномастные оптические приборы. Сняв пятнистую куртку и запихав в полиэтиленовый пакет, я пару раз прошёлся мимо них, послушал, о чём говорят. Говорили о том, что отсюда плохо видно, эллинги далеко, да и солнце садится, скоро слепить начнёт. А с остальных сторон лес.
Из-за бетонных плит раздался строгий окрик. Уфологи горохом посыпались с забора и ближних деревьев, отбежали метров на двадцать, остановились. Затем начали приближаться снова. И смех, и грех! Пингвины, одно слово. Больше тусоваться здесь не имело смысла. Именно в этом месте - не имело. Богатый опыт в отношении самых разных воинских частей - а я до отлёта успел побывать в добром десятке - подсказывал, что забор обычно прочен и неприступен только на открытых местах. Стоит зайти подальше в лес, и там непременно обнаружатся одна или несколько дырок, либо мест, где забор легко преодолеть. Местные о дырках, естественно, в курсе: через них срочники ходят в самоволки, через них же прапорщики тащат, что плохо лежит. Командование делает вид, что не в курсе... какое-то время. Затем дырки заделывают, а через неделю возникают новые, в других местах. Ага. Вот первая дырка, залатанная железом. Идём дальше. Ну? Что я говорил? Надев и застегнув куртку, я пролез в щель между бетонными плитами и сразу же затаился в кустах за ближайшим строением. Засады я не ожидал, для командира части это означало бы показать излишнюю осведомлённость и получить от начальства таких трындюлей, что звёзды с погон посыплются. Но патрулирование вдоль забора в такой ситуации он организовать обязан? Обязан. Значит, организует. Дождавшись патруля, я пропустил беседующих на разные (преимущественно, матерные) гарнизонные темы бойцов и сержанта мимо и, почти не таясь, двинулся к тому месту, где, по данным моего внутреннего навигатора, должны были располагаться эллинги. Камуфляж - очень хорошая маскировка в части, где его носят все. Главное, ни с кем не сближаться "на расстояние зрительной памяти" и вести себя поувереннее. Не то получится, как в том анекдоте:
"Товариса майора, моя исипиона поймал".
"Какой же это шпион, Бельдыев? Это прапорщик Бойко".
"Да? А засем кустах пиряталса?"
Свежая изгородь вокруг одного из высоких полукруглых ангаров безошибочно подсказала мне, где надо искать. Колючка была сварганена явно "на отвяжись": неошкуренные сосновые столбы вставлены во вбитые в землю металлические трубы, "егоза" натянута в шесть ниток параллельно, даже без диагоналин. Возле ворот из той же проволоки, натянутой на деревянных рамах, была установлена караульная будка. Один боец дежурил в ней, в роли контролёра, второй патрулировал периметр. Его я чуть было не проморгал. План патрулирования был составлен грамотно, часовой вначале обходил дальнюю, заросшую сторону эллинга, а затем внезапно появлялся из-за угла на ближней, где параллельно длинной стене пролегала полузаросшая колея. Хорошо, что я умел учиться на чужих ошибках и старался подавлять в себе торопливость! Пришлось подождать ещё немного, пока патрульный нарежет несколько кругов и остановится у будки покурить с контролёром. Устав бойцы нарушали смело, со вкусом, значит, тут мало кто ходит мимо. Спасибо за информацию. Я вышел из-за угла и быстрым деловым шагом, не обращая внимание на солдат, направился вдоль проволочного забора, шагая по тому следу колёс, что остался за пределами колючки. Бойцы молниеносно попрятали цигарки, второй солдат сделал вид, что остановился у будки лишь на мгновение, двинулся вновь по маршруту. Считая про себя секунды, я дошёл до места, откуда будку закрывает угол эллинга, аккуратно раздвинул проволоку и проник в охраняемую зону. Теперь назад, к торцу, максимально тихо! Караульный, как раз, заворачивал за дальний угол. Контролёр, естественно, смотрел ему вслед. Этих нескольких секунд мне хватило, чтобы прокрасться вдоль торца и шмыгнуть в дверцу, сделанную в воротах ангара. Откуда я знал, что она открыта? Была бы заперта, висел бы замок и пломба. В армии, конечно, держат руку на пульсе прогресса и знают о высоких технологиях вроде врезных замков, но в таких местах их не применяют. Поди знай, повернул раздолбай-кладовщик ключ в скважине или нет? А навесной замок всегда зримо присутствует на двери, его видно издалека. Да, я отдавал себе отчёт, что, если дверь не заперта, внутри кто-то есть, но какие ещё варианты? Дождаться, пока все уйдут, повесят замок и поставят на сигнализацию?
Мой корабль беспомощно лежал внутри ангара на самодельных стапелях из стальных профилей, опорные лапы были втянуты в корпус, ниши шасси закрыты, один ионизатор сложен, другой раскрыт наполовину. Затемнённый электрохромным покрытием до аспидной черноты клиновидный фюзеляж окружали леса наподобие строительных, между ярусами были перекинуты лёгкие лестницы. Капитально устроились исследователи... чужой собственности. Ну, ничего, сейчас мы тебя заберём, лапушка. Как открывать корабль, я продумал ещё перед выездом. В нижний переходник соваться нет смысла, слишком долго крутить привод, чтобы разжать лепестки диафрагменного люка, заметят, и пиши пропало. Этот путь для безвоздушного пространства, чтобы безопасно войти, не выпустив воздух из внутренних помещений. Шасси отпало по понятным причинам, опоры снаружи не выпустишь. Значит, остаётся верхний аварийный люк. Тихонько забраться на крыло, затем по коробу реверс-мотора - там можно удобно встать на край одного из сопел - подняться выше, на крышу. Я сделал один осторожный шаг, другой, третий по направлению к крылу, вслушиваясь в доносящиеся из середины эллинга голоса.
-- ... осталось два дня, -- говорил один. -- В понедельник приедет генерал Руслан, и надо будет что-то докладывать. А мы корпус вскрыть не можем.
-- Как его вскроешь, если этот проклятый металл ничего не берёт? -- отвечал второй.
-- Вот генералу и расскажешь. А во вторник поедем становиться на биржу труда. Но, скорее всего, не доедем, слишком много знаем.
-- Коллеги, -- вмешался третий голос. -- Зачем так пессимистично? У нас, всё же, есть некоторые успехи. Мы изучаем их вооружение, разобрали пушку, пулемёт...
-- То-то, что разобрали, -- едко заметил первый. -- И не уверены, что сможем собрать обратно. Пулемёт... Это не пулемёт и не пушка, а фиг знает что. Мы даже не понимаем, как они стреляют. Каким-то газом? Он, что, твёрдым становится? Всё, что нам более или менее понятно, это ракеты.
-- И то, что принцип движения корабля - реактивный, -- добавил второй. -- Остальное скрыто внутри. И пока...
-- Тихо! -- шикнул на него первый. -- Вы слышали? Эй!! Кто там? Рядовой, я же сказал...
Чёрт. До крыла осталось всего пять или шесть шагов, и не дошёл! Что ж, теперь остаётся рассчитывать только на нахальство и везение, хоть магистр Кеноби и любит говорить, что такой вещи не существует. Одёрнув куртку, я обошёл крыло и направился прямиком на голоса, твёрдо ставя ноги на бетонный пол, чтобы шаги были отчётливо слышны. Научники обнаружились возле носовой части корабля, они сидели за большим столом, собранным из фанерных щитов, и, похоже, ужинали. Тарелки, вилки, рыбные и мясные нарезки на полиэтилене, кастрюля варёной картошки, стаканы и, как вишенка на торте - початая бутылка коньяка, кокетливо выглядывающая из-за кастрюли. Вот стервецы! Конец рабочей недели празднуют! Стервецов было трое, все в изрядно пожомканных, но не очень грязных рабочих комбинезонах. Один - полноватый сутулый мужчина - выглядел типичным кабинетным работником, он, пожалуй, напоминал меня самого семь лет назад. Комбинезон подходил ему примерно так же, как корове седло. У другого были длинные волнистые волосы - не то деятель искусств, не то хипповатый программист. Последний, худой, выделялся густыми мохнатыми бровями, почти как у незабвенного Леонида Ильича.
-- Здорово, мужики! -- бодрым тоном человека, привыкшего отдавать приказания, произнёс я.
"Мужики" отнеслись к моему появлению настороженно. На приветствие никто из них не ответил, а тот, что с бровями, сразу спросил:
-- А Вы, собственно, кто?
Определённо, именно ему принадлежал голос номер два, что говорил о проклятом металле.
-- Я? Я майор Козленко, с Тюратама, -- нагло ответил я. Как я и предполагал, упоминание воинского звания и настоящего наименования площадки, известной обывателю как Байконур, слегка их озадачило.
-- Как Вы сюда попали, майор? Здесь запретная зона, -- сказал сутулый. Так, а вот это точно третий голос.
-- Я в курсе, -- кивнул я. -- И хочу вам задать встречный вопрос: почему вы всё ещё здесь находитесь, когда рабочий день давно окончен? Тем более, сегодня пятница, у мусульман, например, вообще праздничный день.
-- У нас допуска круглосуточные, -- не принял шутки сутулый. -- Можете позвонить дежурному по части и убедиться.
-- Да верю, верю, -- махнул я рукой.
-- Я сейчас сам им позвоню, -- произнёс бровеносец.
Это скверно. По его звонку сюда всё комендантское подразделение сбежится. С автоматами. И меня повяжут. Впрочем, виду я не подал, а совсем даже наоборот. Беспечно махнул рукой:
-- Звоните, конечно, дежурный мою личность подтвердит. Собственно, я к вам ненадолго зашёл. Хотел заглянуть внутрь инопланетной красавицы. А плотно работать завтра утром начнём.
-- Внутрь не получится, -- вздохнул длинноволосый. -- Мы её ещё не открыли.
-- То есть как? -- надеясь, что не переигрываю, громко изумился я. -- Почему?
-- Все люки задраены намертво, а корпус прорезать не получается. Этот грёбаный металл не поддаётся резке.
-- Прозрачные части? -- задал я дурацкий вопрос. Дурацкий для меня, поскольку я-то знал, что транспаристил термореактивен, иными словами, после кристаллизации он становится исключительно твёрдым веществом, не режется и не плавится. Пластины из него отливают сразу по размеру, как бетонные блоки. На нашем корабле "остекление" рубки и кормового поста управления состояло из плит толщиной в руку. Пожалуй, легче пробить бескаровую броню, чем этот монолит.
-- Тоже не поддаются, -- сказал бровеносец.
-- А кабина, как я понимаю, вверху?
-- Да. Там есть элемент, похожий на люк, но...
-- Вот его и откроем. Полезли! -- я решительно направился к лесенке, что вела к мосткам, перекинутым через корпус корабля прямо за блистером рубки.
-- Мы уже пробовали... -- попытался возразить сутулый.
-- Пробовать не надо, дорогой товарищ, -- строго осадил его я. -- Либо делаете, либо не берётесь. Так гласит древняя мудрость. Дайте четырёхгранник, третий номер.
Отвёртка с нужной насадкой лежала у меня в кармане, специально купил на привокзальном строительном рынке. Однако, её наличие насторожило бы научников, а так - дополнительный отвлекающий элемент. Длинноволосый подал требуемое, подошёл поближе, глядя, что я буду делать. Остальные тоже поднялись наверх. О своём намерении куда-то звонить бровеносец уже позабыл, его, как и остальных, одолевала исследовательская горячка. На что я и рассчитывал. Спокойно, без спешки, но и не мешкая, я выворачивал один из винтов на прямоугольной плите верхнего аварийного люка.
-- Без толку, -- сказал длинноволосый. -- Эти два можно вывинтить сантиметра на три, а что толку? Противоположные заклинены, а боковые прокручиваются.
-- Ага. Поучи меня ещё, -- буркнул я. Закончил со вторым винтом, по очереди повернул четыре боковые головки в правильное положение. Сунул отвёртку с насадкой бровастому: -- Подержи.
После чего зацепил пальцами винты под шляпки и потянул на себя. Освобождённая от замков-эксцентриков крышка начала открываться. Оставалось подхватить её за край, откинуть вверх и закрепить упором. Трое научников смотрели на меня, как на гибрид Игоря Кио с Арутюном Акопяном. Следовало пользоваться их замешательством, пока можно. Расфиксировав закрывающую проём люка аварийную лестницу, я позволил ей упасть вертикально и быстро спустился вниз, на рубочный подиум. Здесь я первым делом ткнул кнопку общего сброса под экран-пультом. Она предназначалась для перезапуска систем корабля после поражения ионным оружием и заставляла распределитель кратковременно оборвать питание почти всего корабельного оборудования, затем подать на нужные входы всех процессоров напряжение три вольта, и лишь после этого снова включить высоковольтные шины. Такой аналог земного "ресета". Очень вовремя, потому что научники уже светили внутрь рубки фонарями, а через полминуты сначала длинноволосый, потом бровеносец и, наконец, сутулый спустились ко мне.
-- Как Вы догадались, майор? -- спросил длинноволосый.
-- Военная тайна, -- веско ответил я.
-- А здесь довольно обычный интерьер, -- заметил бровеносец, обводя лучом фонаря зал рубки. -- Никакой тебе трансформируемой мебели, биоинтерфейсов. Напоминает самый обыкновенный шаттл.
-- Похоже, что их технологии недалеко ушли... -- начал сутулый и осёкся. потому что в этот момент над линзой большого голопроектора возникло изображение женщины в переливающемся чёрном платье до пят. Она была красива. Тёмные волосы, зачёсанные назад и там, на темени, уложенные в замысловатую конструкцию, выразительные карие глаза, крутой изгиб бровей... Женщина гневно посмотрела на нас и тоном, не терпящим возражений, произнесла на базик:
-- Вы находитесь здесь незаконно. Немедленно покиньте корабль, или я вас уничтожу!
-- Твою ж за ногу!! -- выругался длинноволосый. -- Так заикой остаться можно!
-- Занятно, -- сказал бровеносец. -- Похоже на голограмму. По-видимому, какая-то запись.
-- Я не запись, -- возразила женщина. -- Я управляющая система этого корабля. Покиньте борт, и никто не пострадает!
-- Ого! -- воскликнул сутулый. -- Она интерактивна! Язык напоминает английский.
-- Да, -- согласился бровеносец. -- Если не ошибаюсь, она нас прогоняет.
-- И грозит карами небесными.
-- Ерунда. Что нам может сделать изображение? Надо здесь осмотреться.
Он вразвалочку двинулся вперёд, вглядываясь в отключённые управляющие панели на стенах. Голограмма не стала больше предупреждать. Выбросила вперёд левую руку, и слетевшая с неё голубая искра ударила научника в лоб. Тот мешком повалился на пол. Двое других заметались, сутулый попытался взбежать обратно по лесенке подиума, но электрические разряды настигли его так же, как длинноволосого и бровеносца. На ногах остался один я.
-- Ты поосторожнее, а? -- сказал я. -- Убьёшь же!
Женщина стояла в воздухе над линзой проектора и с непроницаемым лицом смотрела на меня.
-- Падме, что с тобой? -- встревожился я. -- Сестра-а?
-- Нет, а как ещё я должна была себя вести?? -- сказала она, слава богу, уже по-русски. -- Прямо при них спросить, где шлялся мой дорогой братец?
-- Ну, хотя бы, намекнула. Мол, никто, кроме моего брата, не имеет права здесь находиться. А то я уж испугался.
-- Какой ты стал нервный, -- Падме легко спрыгнула на пол, подошла ко мне, на ходу регулируя высоту каблуков. -- Ты где был-то две недели, пока эти пытались меня взломать?
-- По-моему, работал. У старого шефа. Мне, по всей видимости, память отшибло. Потом простудился, только тогда и отпустило. От температуры, что ли.
-- А ребята не с тобой?
-- Увы, нет.
-- Плохо. Я тоже ничего о них не знаю.
-- Что с нами произошло? -- спросил я.
-- Всё, что помню я, на нас напали. Три корабля, на вид напоминают... не уверена, что-то вроде старых ракатских. Только их кто-то модернизировал почти до неузнаваемости. Стали палить ионными импульсами, пробили щит, потом я отключилась. Остальное как в полусне.
-- Мы с тобой, похоже, опять угодили, сестричка.
-- Куда угодили? -- не поняла она. -- Это ведь Земля.
-- Земля. Вопрос, какая?
-- Выражайся яснее, пожалуйста.
-- Хочешь посмотреть кино? Называется "Звёздные войны. Призрачная угроза". Вторжение на далёкую планету, мужественный джедай и его падаван в компании с пришибзднутым гунганом спасает юную королеву, но гибнет в схватке с учеником сита.
-- Чего-чего? -- опешила Падме.
-- Вот того самого. А ещё есть "Звёздные войны. Атака клонов", "Звёздные войны. Месть ситов", и ещё Эпизод IV, V и VI. Их я не успел посмотреть. Скажи, ты целовалась с Анакином на колеснице, в кандалах, перед тем, как вас вывезли на Арену?
-- Д-да.
-- Там есть даже это.
-- Да что за .. твою мать??? -- совсем не парламентски выразилась Королева и Сенатор. Называется, научил на свою голову.
-- А, то есть, ты понимаешь мои эмоции, да, когда я увидел на киноафише маску Вейдера?
-- Ну, ещё бы! Куда же на этот раз мы попали?
-- Не знаю, но из данной конкретной локации нам надо поскорее убираться. Сколько у нас чего? Топливо, инерт?
-- Энергоносителя тридцать две двести, инерта сто восемнадцать с небольшим. Алекс, торпеды и ракеты с меня сняли. Лежат у левой стены, распотрошённые. Разобрана левая крыльевая установка и один из стволов нижней турели.
-- Да, знаю, эти трепались между собой. Некогда забирать, придётся уничтожить. Первый - запуск, репульсорам ход. И вылей на пол тонну... нет, полторы "студня". Сожжём тут всё к ревеням.
-- А этих? -- она кивнула на научников.
-- Надо выгрузить. Только в сторонке, чтоб тушки не опалило. Выбивай торец, а я пока их вниз перетащу.
-- А зачем вниз? Тут, наверняка, есть ещё здания...
-- Точно! -- обрадовался я. -- Всегда знал, что моя сестра гений! Выбросим прямо из галереи на какую-нибудь крышу.
-- Оттуда им и пожар лучше видно будет, -- желчно добавила она.
-- Не злись, Падме.
-- Да, как же! Они мне все стыки корпуса горелкой исполосовали, бараны. Теперь покрытие полностью менять придётся.
-- Я собственноручно тебя зачищу и перекрашу, -- успокоил её я. -- И ребята помогут.
-- Ещё бы найти их!.
-- Будем решать задачи по степени срочности. Закрой аварийный люк, пожалуйста, и летим.
"Амидала" слегка вздрогнула от залпа энерготорпедных труб. От задней торцевой стены эллинга вряд ли что-то осталось, главное, чтобы крыша на нас не рухнула. Включился обзор на стенах и своде крыши, и я увидел, что напрасно волновался: эллинг остался позади, а над нами чистое звёздное небо. Подхватив подмышки бровеносца, я волоком перетащил его из рубки в гостиную, к дверям горизонтальной стыковочной галереи.
-- Я помогу! -- Падме вместе со мной оказалась возле длинноволосого. Вдвоём дело пошло гораздо быстрее. Когда мы подтащили к наружному люку сутулого, корабль уже висел рядом с плоской крышей одного из соседних зданий, то ли склада, то ли мастерской. Тут бровастый - крепок оказался научник - начал подавать признаки жизни и даже попытался сопротивляться, когда мы выталкивали его на застеленную рубероидом крышу:
-- Э, э, вы чего?
-- Ещё разрядом треснуть? -- без особых политесов (и без малейшего акцента) предложила Падме. Подействовало. Бровеносец прекратил брыкаться и сам неловко спрыгнул из люка наружу. Не удержался, плюхнулся на пятую точку, но тут же крикнул:
-- Между прочим, это угон! Куда вы полетите, вас ПВО завалит.
-- Пусть обнаружит сначала, -- усмехнулся я. Корабль медленно всплывал вверх, и в свете разгорающегося пожара я увидел, как у бровастого открылся рот, он хватал им воздух, словно вытащенная на сушу рыба, глядя куда-то мне под ноги. Что у нас там? Ах, да, там под слоем электрохрома я сам когда-то рисовал на бортах название корабля. Ближе к носу - набуанским футорком, в сторону кормы - кириллицей, примерно таким шрифтом, как используют на морском флоте. А между ними - звезду.
-- Ты цвет переключила на прозрачный? -- спросил я Падме, поворачивая на закрытие рычаг люка.
-- Разумеется! Не летать же с этим жуткими подпалинами по всему корпусу! Да я маскировку уже запустила.
-- Правильно. Зачем волновать ПВО, они и так после Руста до сих пор оправиться не могут. Думаю, лучше далеко не улетать, зависнем над каким-нибудь пустырём, и нормально.
-- Я хотела на орбиту подниматься.
-- Пока нет смысла. Мы же хотели найти ребят, правильно? Я, кажется, придумал, как.
Я нанёс два последних штриха, сделал несколько шагов назад и оглядел творение рук своих. С каждым разом управляться с баллончиком краски становилось всё проще, линии ложились ровно, толщина их стала более или менее одинаковой. М-да, вот уж не думал, что на старости лет займусь настенными росписями! А как иначе? Надписи на стенах и заборах были самым верным способом привлечь внимание механиков-бреганцев, в том, конечно, случае, если они здесь, в городе. О варианте, что злобные буратины забросили их в другой регион или другую страну, я сейчас предпочитал не думать. Не найдём здесь - начнём шерстить регионы. А пока так. Мои рассуждения сводились к следующему. Дома у ребят здесь нет, документов тоже. Куда им податься? На стройку, куда же ещё, там на такие мелочи, как документы, не смотрят. Язык они знают - у них и родной не сильно отличается - объясниться смогут. А что акцент, так всегда можно выдать себя за уроженцев одной очень гордой и почти что европейской республики, где растёт виноград, и клинически нет работы. Скажут, что они Ион и Василэ, кто проверит? Особенно если на самой стройке работают, в основном, уроженцы не менее гордых республик Средней... пардон, Центральной Азии. Или наши соседи по глобусу, которые "сало" пишут с большой буквы, а "Москва" с маленькой, но зарабатывают почему-то в этой самой ненавистной им Москве. В общем, с такими мозгами, как у Иана и Базили, не спалиться - вполне решаемая задача. Значительно хуже то, что мой дом в таком большом городе они вряд ли отыщут, поскольку мы обычно высаживались прямо с "Амидалы" на его крышу. Следовательно, нужно дать о себе знать, причём, таким способом, чтобы обязательно обратили внимание. Надпись на заборе или стене дома напротив ворот стройплощадки для этого вполне годилась, если писать аурбешем. Так мы с Падме временно переквалифицировались в графитчиков. Выбирали видное место рядом с очередным строительством и писали знакомое всем нашим слово. "Индесел". А ниже набор букв, на первый взгляд, не имеющий смысла. На самом деле, это был номер телефона, зашифрованный наподобие старой славянской системы: номер буквы от 1 до 9 означает цифру. Я надеялся, что уж механики-то догадаются. Нолей в моём домашнем номере, к счастью, нет, а телефонная линия теперь соединялась комлинком с кораблём, так же, как мы когда-то делали на той, "моей" Земле, так что риска пропустить звонок не было.
Гадство... Теперь ещё спасаться бегством. Да от кого, от нелегалов! Со всей возможной прытью я припустил к углу дома. Сзади, приближаясь, дружно топали тяжёлые башмаки. Видели бы меня сейчас девчонки! Стыд и позор товарищу майору и Доверенному Лицу Наследницы Крови. Надо же, не отстают, хатта им на голову. Хм, а может, их напугать? Я свернул за угол, перепрыгнул через заборчик из металлической трубы и спрятался за ствол толстенного тополя, что рос в палисаднике. Надо было успокоить дыхание. Через несколько секунд подбежали преследователи. Остановились в замешательстве.
-- Куда побежал? -- спросил один, бородатый.
-- У мене глаза за угол нет, -- с лёгкой обидой ответил другой, в колоритной войлочной шапке, испачканной чем-то белым. По форме головного убора можно было безошибочно определить, что парень из Киргизии.
Я вытащил из-за пазухи кепи от своего костюма, расправил, надел и уверенно шагнул навстречу, стараясь копировать характерные интонации служителей уличного порядка:
Тот, кого бородатый назвал Дашдемиром, ойкнул, став на несколько сантиметров ниже ростом, и бросился наутёк. Как, собственно, я и ожидал. А вот бородатый оказался не столь робкого десятка. Вначале он тоже попятился, но внезапно весь напрягся, как зверь перед прыжком. Моя рука инстинктивно потянулась за пазуху. И не напрасно.
-- Э-э, русский свинья, -- сказал бородатый. -- На испуг брать хотел, да?
Он подобрал с земли половинку кирпича, о которую я едва не споткнулся полминуты назад, взвесил в руке.
-- Нэсчастный случай дэлать будем, -- зловеще продолжал бородач. -- Дом совсем старый, кирпича сыпет, по черепу попал...
-- Не, -- сказал я, -- с одним кирпичом против меня нечестно. На вот, это получше будет.
Огненное лезвие с гудением дважды рассекло загородку, кусок трубы выпал из неё на газон, а я толкнул ботинком обрезок с раскалёнными ещё краями под ноги бородатому. Труба загремела по асфальту. От этого звука бородатого затрясло, он, как заворожённый, смотрел на синее пламя меча.
-- Ну? Где твоя храбрость, джигит? -- поинтересовался я. -- Только слабых обижать можешь?
Бородатый отшвырнул кирпич.
-- Рука не руби, -- уже совсем другим тоном произнёс он. -- Не надо рука, а?
-- Стой! -- приказал я, видя, что он снова пятится от меня мелкими шажками. Бородатый замер. А я продолжал: -- Запомни, джигит. Не надо никому говорить, что он свинья. Иначе рано или поздно останешься без головы. Совсем. Всё понял?
Кивок.
-- Вали отсюда.
На олимпийских играх этот бородатый, пожалуй, мог бы претендовать на медаль в спринтерской дисциплине. Кавказцы вообще хорошие спортсмены, жаль, с вежливостью у них часто бывают проблемы. Я выключил меч и только тогда услышал, что Падме зовёт меня по связи.
-- Да, сестрёнка?
"Вот что сейчас это было, а? -- возмущённо заговорила она. -- Зачем весь этот спектакль? Как маленький, честное слово!"
-- А что надо было делать? Без руки его оставить или без головы?
"Ветку бы срубил над тобой, она его как раз бы по темени стукнула."
-- Ветку? Действительно. Не догадался. Да и дерево жалко уродовать. Подбери меня, пожалуйста, поскорее.
К часу ночи мы утомились окончательно. Во всяком случае, я. Наверно, поэтому мне казалось, что голограмма кузины тоже выглядит усталой.
-- Какой процент строек мы охватили за сегодня? -- спросил я.
-- До процента не дотянули. Примерно девять тысячных общего количества.
-- М-да. Надо придумать что-то другое.
-- Что? Телевидение? Газеты? Экипаж инопланетного корабля ищет пропавших механиков?
-- Ну, хотя бы, напечатать плакаты. Их расклеивать быстрее, чем писать краской.
-- Да, но и на сувениры их отдерут скорее. Нет, брат, настенная роспись - наилучший вариант. Просто нам нужно больше людей.
-- А вот это мысль! Я даже знаю, где их взять... -- и я изложил Падме только что пришедший мне в голову коварный план.
-- Ну, уж нет! -- сказала она. -- Я вам всем ещё на Лотале...
-- Сестричка, дорогая. Чью просьбу скорее выполнят фанаты Великой Саги, как они её здесь именуют? Левого чувака, пусть он на корабле и со световым мечом, или главной и самой обожаемой героини целой трилогии? Мазаться белилами и бегать неглиже не потребуется.
-- Похоже, у Величества нет выбора, -- проворчала она.
-- Увы, королева - это клеймо на всю жизнь, -- улыбнулся я.
Субботнее утро мы встретили на орбите: Падме, всё-таки, уговорила меня уйти в космос, дабы не висеть в скрытном режиме на репульсорах всю ночь. В качестве разминки перед завтраком я надел скафандр, вышел наружу и собрал обратно раскуроченную троицей научников крыльевую плазмопушку. Благодаря запасливости Иана Кудры и Базили Врана все необходимые детали имелись в боковых нишах трюма.
-- Ну, что, "воды... и хлеба?" -- засмеялась Падме, когда я вернулся на борт.
-- Сначала воды, затем помыться, а завтрак уже потом, -- ответил я. -- Не знаю, что было легче, тогда закрывать донный люк или сейчас. Турель внизу доделаю.
-- Правильно. У неё расширительная не такая тяжёлая, мы её и при гравитации легко вставим. Лапы подожму, будет удобно.
Я позавтракал, уселся в своё кресло и, не откладывая в долгий ящик, начал подготовку к спуску. Развернул "Амидалу" кормой вперёд, импульсом двигателей скрытного хода погасил скорость с орбитальных двадцати восьми до полутора тысяч километров в час и только после этого повёл корабль вниз, к поверхности. С атмосферой, даже при галактических технологиях, шутить не следует. Безопасно входить в плотные слои с космическими скоростями способны только корабли, оборудованные генераторами дефлекторных щитов широкого спектра, громоздкими и невероятно прожорливыми. Стандартный генератор, теоретически, тоже можно настроить "на материальную", но для этого требуется его перекалибровка, которую за пару минут не проведёшь. В штатном же режиме щит отлично действует против энергетического оружия, а материальные тела задерживает гораздо хуже. Скажем, плазменный болт или тонкостенная боеголовка на нём разрушатся, а реактивная струя двигателя и бронебойный сердечник - пройдут насквозь. То же касается и набегающего потока. Поэтому разгон и торможение космические корабли выполняют в пустоте, а большинство атмосферных манёвров производится на черепашьих дозвуковых скоростях.
Временную посадку мы совершили на территории заброшенного гарнизона в Смоленской области. Вынесли наружу запасную расширительную камеру и ствол для турели, потом Падме сдвинула телескопические штанги шасси так, что турель оказалась на уровне глаз, а я без особого труда смонтировал узлы на положенное место. А затем загрузил внешние пподвески. Был бы в доступности подъёмник или кран-балка, я и с крыльевой бы в невесомости корячиться не стал, но та камера, обмотанная витками ламп накачки и укутанная в мощную теплоизоляцию, весила под центнер. Надорваться мне, что ли?
-- А теперь, дорогая сестра, приглашаю Вас в кино, -- сказал я.
-- С удовольствием. Не терпится посмотреть, что там наснимали.
Явиться в кинозал лично Падме не могла: в темноте её голографическую природу выдало бы слабое, но отчётливое свечение. Вместо этого, едва погас свет, я засунул за ухо на плотницкий манер портативную голокамеру, чтобы кузина могла видеть экран. Приёмный капсюль комлинка торчал у меня в ухе, микрофон я зажал между ладонями, которыми подпирал подбородок "шалашиком". Разговаривать так довольно удобно, мы неоднократно проверяли, и посторонним ничего не слышно. Признаться, я немного нервничал. Как-то воспримет моя кузина историю из собственной жизни, рассказанную в голливудском стиле? А сестрица, как нарочно, молчала, не говорила ни слова, пока я, тревожась всё больше, не прошептал в микрофон:
-- Падме?
"Что?"
-- Всё нормально?
"Ты о фильме? Да. Рассказывают довольно близко к событиям. Сцена нашего знакомства - словно под копирку, почти дословно."
-- Это ещё в переводе на русский.
"Я бы не отказалась услышать оригинал. Ваш английский довольно близок к базику, наверное, было бы ещё точнее, -- она помолчала, затем коротко рассмеялась: -- А эпизод с чисткой Р2, обратил внимание? Я потом так взгрела Сабе за самодеятельность, наорала даже."
-- И что она?
"Выслушала, пожала плечами и сказала, что это нервное."
-- Выдержка, однако.
"Да, она всегда была самая выдержанная из всех. Пару раз только это и спасало наши головы."
В общем, первый фильм моей кузине определённо понравился. Она, конечно, не преминула заметить, что из простой, в общем-то, истории режиссёр сделал героический эпос. На что я сказал:
-- Ваша "простая" история была началом очень больших событий, поэтому её так и преподносят.
"Увы, от этого никуда не деться, -- ответила Падме. -- Законы шоу-бизнеса незыблемы и вечны, начиная с менестрелей Средневековья. Брат, ты не голоден?"
-- Нет пока. Подниматься к тебе не буду, не уговаривай, до следующего сеанса пятнадцать минут.
"Я сама к тебе спущусь."
-- Тут люди...
-- Не переживай, я соблюдаю осторожность, -- засмеялась кузина, выходя из-за ближайшего ларька. Одела она себя на земной манер: прозрачная белая кофточка с длинными рукавами, короткий джинсовый сарафан и босоножки на широких ремешках. Волосы Падме оформила в виде замысловатого узла на затылке, как любила носить на корабле. Теперь, благодаря фильмам, я знал, что причёска эта - ещё с тех, татуинских событий.
-- Ты совсем как в том сне, где мы будто бы всё время жили здесь. Аверина Лада. Помнишь? -- улыбнулся я.
-- Ещё бы не помнить. Но, по-моему, там я была более строгая и деловая. Как в Сенате, но с поправкой на Землю. Разве нет?
-- Ну, не знаю. Может быть, это уже я так вижу. Мне понравился тот сон.
-- Даже несмотря на все ужасы? Разруха, продукты по карточкам...
-- Да, даже. Мы ведь всё это пережили, почти, с небольшими отличиями. Ты, наверняка, смотрела статьи Ирис и сама в курсе. Просто... Чем больше я тебя знаю, тем больше мне хочется, чтобы мы были знакомы с детства.
-- Здесь или там?
-- По большому счёту, всё равно. Это как у Успенского: быть принцем так же хорошо, как и не быть принцем.
-- А Осока? Здесь ты бы с ней не встретился.
Я пожал плечами:
-- Мне кажется, всё равно встретился бы. Привела же её Сила на планету, где я вот-вот должен был загнуться от анафилактического шока? И сюда бы привела. Может, даже раньше, во время войны. Или сразу после.
-- Лучше во время. Вместе с наставником, -- сказала Падме, глядя куда-то вдаль. --Тогда и для депутата Авериной нашлось бы место романтике...
-- Наверняка.
-- Я была бы совсем не против.
-- Ой, зря мы завели эту тему, сестра, -- спохватился я. -- Вот приснится сегодня ночью пара месяцев другой жизни, будем знать, как мечтать.
-- "Человек тем и отличается от прочих тварей, что мечтать умеет". Земным мудрецом сказано, между прочим. Не волнуйся, чтобы не было снов, я тебе вечером покажу ещё немного своей памяти.
-- Спасибо, будет весьма кстати, -- кивнул я. Действительно, "показ картинок" приводил к тому, что спал я глубоко и без сновидений, неважно, сестрица ли делилась со мной воспоминаниями, или я с ней. После сеансов телепатии Падме и сама охотно засыпала, хотя обычно её компьютерное сознание крайне редко нуждается в отдыхе. Однажды, пару лет назад, это привело к удивительному побочному эффекту, но, как говорится, то совсем другая история.
-- А что, всё-таки, за тёмная история твоего знакомства с Айлой? -- решил я воспользоваться удобным моментом. -- В кино этого не показали.
-- Что-что, кошелёк она у меня свистнула, -- нехотя объяснила Падме. -- Она изображала воровку, пришлось демонстрировать местным квалификацию, "общипать нездешнюю лохушку".
-- Так вы из-за этого остались без денег??
-- Нет, конечно. У меня тоже были только республиканские, Уотто их брать отказался. Кстати, Айла мне всё вернула. Забралась в дом на рассвете перед гонками, отдала и извинилась. Сказала, что не хотела грабить республиканцев.
-- То есть, ты так и не узнала, что она падаван?
-- Нет, тогда нет. Потом, на Корусанте, столкнулись. Вообще, если бы не её постоянные командировки, мы с ней подружились бы так же, как Осока и Рийо.
-- Думаешь?
-- Уверена. Мы и так общались при любой возможности. Так, всё иди в зал, я тебя тут подожду.
Трагический начальный фрагмент Второго Эпизода Падме оставила без комментариев. В самом деле, что тут ещё говорить? Молчала она и всю сцену совещания у канцлера, до заключительной прочувствованной фразы Палпатина:
"Мысль потерять Вас - нестерпима."
"Да уж, -- горестно вздохнула моя сестрица, -- без меня бы он вряд ли заполучил Анакина в последователи."
Я эхом повторил её вздох. Спорить с этим было бы глупо. Гораздо больше меня интересовали следующие события, в пентхаусе башни "Республика 500".
-- Всё так и было? -- спросил я кузину.
"Примерно так, -- откликнулась она. -- Не очень красивая вышла сцена. Я буквально не знала, куда себя деть. Поэтому так позорно ретировалась."
-- Ты действительно звала его Эни?
"Ани, -- слегка в нос произнесла кузина, точь-в-точь, как Кеноби. -- На самом деле, нет. Здесь из разговора выпала одна существенная фраза. "Я уже вырос из этого имени", сказал он. И чуть позже, когда я упомянула Татуин, он так, знаешь, весь напрягся. Я поняла, что ему не нравится, и больше так не называла. Только полным именем."
Некоторое время смотрели молча. Лишь в эпизоде у входа в клуб "Иноземец", где Кеноби заметил, что когда-нибудь Анакин послужит причиной его гибели, Падме едва слышно прошептала:
"Надеюсь, этого никогда не случится."
Чуть позже я не удержался от вопроса, беспокоившего меня с первого просмотра:
-- Сестра, как думаешь, вот это была Минкс, гадалка?
"Несомненно. Девушки у твилеков редко бывают полненькие, скорее всего, она и имеется в виду. И та оранжевая рядом с ней... Запомни, потом расскажу. Хотя, лучше б тебе спросить Айлу."
Я хотел кивнуть, но вовремя сдержался. Зачем дёргать камеру?
"Вот, значит, как это готовилось", -- с неудовольствием произнесла кузина, выслушав беседу Анакина с канцлером.
-- Ты веришь в эту версию? А я вот что-то нет. Из того, что я знаю от вас с Осокой, непохоже, чтобы твой муж был подхалимом.
"Он и не был, за одним исключением. Палпатин так его обаял..." -- Падме не договорила.
-- Тебя ловко убрали из столицы, подставив этого дурачка Бинкса.
"И не говори. Я никогда бы не поддержала диктаторские полномочия для канцлера, тем более, не внесла бы такой законопроект."
-- Так, а вот здесь...
"Ш-ш, тише. Слушай."
И снова молчание и вздох. Я не стал больше задавать вопросов, сам сообразил, что разговор во время сборов в спальне передан именно так, как и происходил в действительности. Когда же план сменился, сказал совсем другое: