Бур Атино открыл глаза. Темные тяжелые шторы скрывали время суток, комната, в которой он находился, более напоминала зал, в центре её стоял покрытый красным бархатом стол. Бур Атино вспомнил, что все-таки попался в лапы своих врагов. Ну, да Кар Абас и Ма Львина сидели за столом. Дама курила сигарету и пила красное вино, Кар Абас, как всегда, был серьезен и суров. Его черная длинная борода была уложена крупными кольцами.
- Ну, что, добегался, голова осиновая? - спросил Кар Абас и довольно мерзко ухмыльнулся, обнажив два ряда стройных крупных зубов.
- Пока вы меня не развяжете и не напоите, ничего не добьетесь, - решил пойти " ва-банк" Бур Атино, понимая, что пока его жизни ничего не угрожает.
Ма Львина давно сменила наивные кукольные панталончики на сексапильное белье, было время, когда Бур Атино безумно её любил и даже исполнял её томные прихоти. Было, да прошло. Ма Львина превратилась в матерую светскую львицу, содержательницу элитного салона интимных услуг. Игривой гибкой походкой она подошла к пленнику, взяла за подбородок и произнесла низким грудным голосом: " Бур Атинчик, что ты сделал со своим прелестным носом?". Отошла к столу, оставив после себя чуть уловимый шлейф дорогих духов, щепотку скрытого желания и океан высокомерия.
Бур Атино не мог понять, что же так интересует Кар Абаса и его дочь. Зачем он им нужен? Их дороги разошлись много лет назад и ни разу не пересекались. Тогда судьба жестоко посмеялась над всеми : когда ввалились толпой в маленькую комнатешку папы Карло и, толкаясь, открыли заветным ключиком потайную дверь, а потом все катались от хохота, а Кар Абас высказал все свои лучшие слова, смачно плюнул и ушел, прихватив Ма Львину и других марионеток. В каморке остались трое - старый больной папа Карло, бледный Пи-еро и глупый Бур Атино.
Пи-еро разыскал Бур Атино через много лет, чтобы поведать о своем бедственном положении. Бур Атино к тому времени уже сделал пластическую операцию, превратив свой длинный нос в небольшой бур. Так было изящнее, а нечаянно снятая лишняя стружка придавала носу некую пикантность. Папа Карло оставил этот мир. Бур Атино похоронил его, положив туда же все самое ценное: рубанок, топор, пилу, фартук, и золотой ключик.
Долгими зимними вечерами, сидя у жаркого камина, друзья вспоминали свои первые встречи . Бур Атино вспомнил, как появился на свет: как папа Карло строгал его из полешка, вспомнил свое баловство и непослушание, что и явилось причиной появления его длинного носа.
- Пи-еро, ты помнишь, каким ты был все время плаксивым и забитым? Помнишь, как мы пытались спастись от жестокого Кар Абаса?
- А помнишь, Бур Атино, как легко ты поддавался соблазнам: то сбежал с уроков, чтобы смотреть Кукольный театр, то поверил Коту и Лисе, и чуть не стал таким же алчным, как они. Ма Львина хотела сделать из тебя...
Дальше Пи-еро замолчал, да, он же тоже тогда любил Ма Львину...Они оба шли на поводу у капризной девчонки, оба сходили с ума от её голубых глаз и красивых волос.
Зычный рев Кар Абаса отвлек Бур Атино от воспоминаний. Когда Бур Атино, наконец, догадался, что же надобно Кар Абасу и его дочери, то долго хохотал в истерике. Он сказал им правду, всю правду о предмете их желаний. Кар Абас и Ма Львина слушали рассказ Бур Атино, и по их физиономиям тот понял, что его принимают за круглого идиота. Уничтожить такое богатство, лишить Кар Абаса целой армии убийц, а Ма Львину - впрочем, чего она хотела, Бур Атино даже боялся загадывать.
Они кинулись на пленника разом - разъяренный Кар Абас с великолепной вставной челюстью и его дочь Ма Львина, красивая, но холодная и яростная, как самка настоящего льва
- Сейчас они убьют меня. Прощай, друг Пи-еро, - подумал Бур Атино, невольно взмахнул рукой и...
Женщина-вамп вдруг странно изогнулась и превратилась в кошку, а её отец, помотав бородою, неожиданно смешно каркнув, стал вороном. Бур Атино выпустил их на свободу - больше они не вернутся к своим злым делам - и задумался о том, что же произошло.
Острая боль в пальце заставила взглянуть: там, под ногтем находилась маленькая, но глубокая заноза - очевидно, посаженная при сжигании полешек, которые много лет штабелями лежали под охраной золотого ключика.