Начинался весенний крышеснос. В воздухе, напоенном прозрачным ароматом свободы, под звонкое пение капели пробуждались от зимней спячки желания. Они взволнованно теснились, распирая ставшую вдруг тесной телесную оболочку. Настойчиво толкались и пихались, повышая уровень гормонов в крови. И когда концентрация этих биологически активных веществ достигала максимума, разум обреченно отвинчивал последние гайки крепления и отправлял в полет освобожденную крышу.
Альберт Мяхромудрович обожал это время. За собственную крышу ему, увы, не приходилось переживать уже третий год. Ловкие и умелые руки хирурга позаботились об устранении данной проблемы.
Но в этот раз ощущение сопричастности к великому таинству, витающему в атмосфере большого города, почему-то никуда не девалось. Оно не давало покоя многоопытной душе ловеласа. Будоражило остатки чувств. Заставляло принюхиваться к мельчайшим дуновениям ветерка.
Узкая щель микропроветривания не позволяла вкусить всю полноту мелодии ароматов, и Альберт потянулся к оконной ручке, желая вдохнуть весну полной грудью. Ему невыносимо захотелось прогуляться вдоль тротуаров, по земле, что успела избавиться от грязно-серого ноздреватого покрова и мирно обсыхала под слабенькими, но терпеливыми лучами робкого мартовского солнца.
Ручка не поддавалась. Альберт заволновался. Перед его внутренним взором уже стояла картина его самого, идущего бок о бок с юной прелестной дамой. О, сколько бы он мог ей поведать!
Если бы не был надежно заперт в просторной комнате коммунальной квартиры, расположенной на первом этаже сталинской пятиэтажки.
Хозяйка помещения ушла, хлопнув дверью и трижды провернув в замке ключ. Она вернется под вечер, и за ней будет тянуться тонкий шлейф призрака духов и сигаретного дыма. От нее будет благоухать дорогим коньяком и другими мужчинами.
И Альберт Мяхромудрович в очередной раз поспешит уклониться от горячечных объятий и взволнованного шепота, вливающего в его уши никчемные любовные признания.
Ну почему она никак не могла понять, что ему тоже нужна свобода? Свобода выбора партнера, свобода пропадать по ночам и возвращаться под утро пьяным от переизбытка чувств и удовлетворенным до полного морального и физического истощения.
Вместо этого она сначала лишила его мужского достоинства.
А потом заперла в четырех стенах.
Альберт еще раз внимательно осмотрел окно. И заметил, что деревянная рама под самым потолком слегка рассохлась. Возможно, если он навалится на нее всем своим весом, то ему удастся увеличить щель и вырваться на волю! В первый раз за последние три года.
И Альберт приступил к осуществлению задуманного...
А три часа спустя по маленькому внутреннему дворику металась девушка в светлом плащике, который смешно топорщился со спины. Две мокрые дорожки на ее лице поблескивали в тусклом свете фонарей. Она приседала перед каждым подвальным окошком, вглядывалась в первобытную тьму и срывающимся голоском повторяла:
- Альбертииик! Кис-кис-кис-кис!
Но пушистая кошачья задница не реагировала на настойчивые мольбы. Её ждало великое ночное приключение.