Чему история нас учит? А история учит - армии доверять нельзя. Особенно сверхсильной. Армию нужно под контролем держать. Под надежным. Под крепким.
Особенно история нашей родины многострадальной. Обычно в пример классического военного переворота ставят Наполеона или Кромвеля. Но это все не наш ведь опыт, а ихний, заграничный. А ведь и нам есть чему поучиться. У самих себя.
Когда-то давным-давно император Павел Павлович стал слишком сильно напрягать своим существованием и своими действиями военно-политическую верхушку Российской империи. Результат - императора блокировали силами двух гвардейских полков в свежепостроенном Михайловском замке, поймали в спальне и придушили серебряным шарфом. Да не простым - гвардейским, шелковым с прострочкой георгиевской расцветки. Так гораздо патриотичнее. Деды ж воевали! А для надежности императору еще и табакеркой врезали в голову. В висок.
Этот случай оказал кумулятивно-катастрофическое воздействие еще лет на пятьдесят вперед. Так сын Павла Петровича, Константин Павлович, категорически не пожелал восходить на трон. Аргумент был простой - удавят, как отца удавили.
А другой сын Павла, Николай Палыч, при вступлении на престол столкнулся с заговором, который в истории известен как восстание декабристов. Но декабристы были лишь вершиной айсберга. А в подводной его части крутились такие осетры в золотых эполетах как генерал-губернатор Петербурга генерал от инфантерии граф Милорадович, командующий Гвардейским корпусом генерал от кавалерии Воинов, начальник гвардейской пехоты генерал-адьютант Бистром, дежурный генерал Главного штаба генерал-майор Потапов. Действительно, Николаю Палычу было за что свечки ставить своим небесным покровителям за тот день 14 декабря. И все равно - после поражений в Крыму, перед сдачей Севастополя, он предпочел по-быстрому умереть, хотя злые языки и рассказывали по цианид и миндальный запах от царственного трупа на весь собор Петра и Павла.
Умрешь - от заговора генералов уйдешь.
Они, генералы - такие.
* * *
- А если Германия нападет, неужели Красная Армия отпор не даст?
- Даст, конечно. Но вопрос где и как. На каких рубежах. Ведь Красная Армия наша - силища могучая. Поэтому у немцев есть только два преимущества. Первое - их организация. Второе - их боевой опыт. Но даже это против больших батальонов может не сработать.
- То есть?
- У немцев есть только один выход - бить Красную Армию, да так, чтобы до линии Днепра и Западной Двины от нее уже мало что осталось. Массированно. Дерзко. И быстро. Здесь счет операций на дни пойдет.
- А внезапность нападения?
- Девонька, милая. Солнце ты мое, наивное. Уже через два дня никакой внезапности не будет. Уже через три дня глаза имеющий да видеть начнет. Теоретически. Если разведку вести с умом да управление войками организовать. Все направления главных ударов противника неизбежно проявятся. Поэтому к концу первой недели войны немцам нужно будет добиваться успеха стратегического, ошеломляющего. Сразу. Хотя бы на одном участке фронта.
- А если нет?
- А если нет, то история Карла шведского и Наполеона французского повторится. Оба они главную ошибку совершили. Оба вглубь России сунулись, армию русскую не уничтожив. Не просто разбив-расколошматив в паре сражений, а именно - не уничтожив. До последнего батальона, до роты последней. Этого в учебниках твоих да в книжках академика Тарле не пишется. Это правда-истина-то особая.
Вроде и не касается тот вопрос задания Алькиного, да и работы ее тоже, но они сейчас-то с Хранителем ведь просто так беседуют. Под чай вкусный да с джемом малиновым, да с вареньицем абрикосовым, да плюшеньки сдобные, с корицей, хрумкающие. Прямо как дома под абажуром вечерним. Умным людям поговорить - приятно. И интересно. И познавательно.
- Почему же так произошло с Наполеоном и Карлом?
- Потому что они неверно цели войны выбрали. Потому что в пространство российское рухнули. Без дорог, без мостов, без снабжения. Ошибки, в начале войны допущенные, всю кампанию погубили в итоге.
- Но Карла разбили под Полтавой. Даже в фильме показывали, который с Симоновым и Жаровым.
- Мой совет, хочешь в истории разбираться, не смотри фильмы исторические. Ты мне давай еще про "Александра Невского" расскажи. Да, разбили. Да под Полтавой. Чего б не разбить! Полуголодную армию. Без боеприпасов и провианта. При многократном численном преимуществе и превосходстве русских в артиллерии и кавалерии. При том, что Карл бил русскую армию в 1700 году. Но не добил. Бил он ее и в 1708 году. Но не добил. Недоооценил. Недопонял угрозу. А затем в Полтаву поперся - от Могилева. И Полтаву ту осаждать начал. Без провианта, без зимних квартир. Да еще и боеприпасы расходовались при той осаде тоннами. Зачем? Так что, милая, тут он - сам себя победил. Вчистую.
- А Бородино...
- А что - Бородино? Наполеон его выиграл!
* * *
- Врешь, Хранитель! - не выдержала Алька.
Улыбнулся Хранитель сыто-мудро в ус густо-серебряный.
- Выиграл, Алисонька, выиграл. Русские части он со всех ключевых позиций, где атаковал, вышиб. Уже к к полудню. А армию русскую он к концу дня наполовину уничтожил. И даже больше. Французы, наступая, потеряли меньше, чем русские, обороняясь. При превосходстве русских в артиллерии. Армия Багратиона, а это, к слову, несколько корпусов, вообще существовать прекратила. От полков - только названия. И знамена еще. А потом ведь русские без боя после того Москву оставили. Потому что знали, что в случае нового сражения из них чистый фарш будет. С гвардейскими лентами. Правда, это ни к чему хорошему не привело. Для Наполеона.
- Как так - победа и ничего?
- А так! Выиграл Наполеон сражение то, но армию русскую до конца не дожал. И с позиций у центральной батареи он ее скорее выдавил, чем сбросил. Потому что атаковал при Бородино во второй половине дня, в основном, кавалерией. А кавалерия ничего захватить и удержать сама не может. Ей пехота обязательно в помощь нужна! Да и эффективна кавалерия не для атак пехотных каре и редутов в лоб, а для развития прорыва в глубину.
- Зачем же Наполеон это сделал?
- А затем! Осторожничал. Отношений с Александром портить не хотел окончательно. Наоборот, рыцарский жест хотел сделать - вот, я, дескать, людей твоих жалею. На новый договор Бонапарт рассчитывал, на признание Польши. Да, разбил я тебя, брат, Александр, дескать, но не суди, строго... Да-с. Впрочем, пожалел Наполеон русских тогда по многим причинам. А надо было бы добить! Мировой дух требовал. А коль ты мирового духа не слышишь, так и он от тебя отвернется запросто. И нечего тут в милосердие играть! Ведь у Наполеона-то половина своей армии в резерве тогда весь день простояла. Вся гвардия. Бросил бы он ее в бой - от русских бы только мокрое место осталось.
- А чего не бросил?
- А оттого, что он изначально-то не столько войны, сколько мира хотел на новых условиях. Он всю войну-то ту ради мира того и затеял, ради мира нового, с учетом реалий изменившихся, с дополнительной защитой Польши, с гарантиями континентальной блокады. Он думал напугать своей Великой армией тут всех. Напугать - но, по-джентельменски, дать возможность противнику в дерьме да крови не уляпаться. То есть, выиграть сражение генеральное, но противника не добивать.
- Как так - не добивать. А сражение на что?
- Сражение это не мясорубка обычная. Это турнир рыцарский, это в благородстве соревнование, это войны решенье. Во всяком случае, в начале прошлого века. Наполеон рассчитывал на то, что и русским то сраженье нужно решающее лишь для того лишь, чтоб хорошую мину сделать перед самими собою. Получить возможность проиграть красиво. Выиграть-то русские сражение все равно не могли. Все это понимали. Наполеон сражение долгожданное то и устроил. Под Бородино да при Москве-реке. Все честно. Сражение выиграно Наполеоном, русские отступили, сохранив лицо, Москва взята. Теперь и мир можно было заключать почетный...
- Так ведь он и раньше мог мир предложить, еще до взятия Москвы.
- Он и предлагал - да Александр отмалчивался. Опять же, почему? Наверняка, думал Бонапарт, русский царь лицом перед окруженьем своим в грязь ударить не хочет, чтоб не пристукнули его, как папашу. Потому и гнался за русской армией - давайте, давайте, давайте сразимся.
- Так зачем гнался? Встал бы себе в Витебске, да и ждал бы себе послов петербургских. Зачем тогда было вообще из Витебска уходить?
- Легко сказать. Слишком масштабным было предприятие, чтобы простым приграничными сражениями да территорией Польши и Белоруссии ограничиться. Слишком многое было вложено. Слишком о многом заявлено. Все все видели. Все все понимали. И в Париже, и в Лондоне.
- А чего на Петербург не двинулся сразу?
- Если бы уничтожить Россию хотел - пошел бы. Но выгоднее ему была Россия слабая, под сенью его политики мудрой, нежели Александр да дворянство русское разгромом разъяренные. С Александром, не забывай, ему еще мир заключать нужно было. Потому ему не столица нужна была павшая, а армия русская в сраженьи генеральном. И тут уж, коли замахнулся - бей. Наполеон ударил под Бородино, но - вполсилы. И себя тем погубил. Не понял, что никто мир с ним заклюбчать не будет. Не понял - что Александр уже разъярен. Не понял, что того даже по очкам проигрыш не устраивает.
- Предположим, Наполеон победил при Бородино. Действительно, после Бородино Москва пала. Хотя она бы пала и так...
- Конечно! Умница, девочка, на глазах растешь. Конечно, конечно пала бы. Но с Москвой в таком случае и Александр мог бы упасть. Свои бы не пощадили.
- Но ведь Наполеон, несмотря на победы, в итоге из России ушел.
- И я о том же тебе. Ушел. Понял, что мира не будет - и ушел. Только он сам уходил. Не мог он в Москве сидеть. Не мог он из Парижа надолго отлучаться. Не мог он Европу бросать. Подождал он мира месяц - да и обратно потопал. Заслуги русских войск в том мало было. Единственное воздействие - чисто психологическое. Тяжело отступать, когда у тебя на флангах противник постоянно маячит. Но тут сам виноват - добил бы при Бородино, никто бы не маячил.
- Но армия французская в России погибла.
- А от отступления такого любая армия, набранная со всей Европы с бору да по сосенке, разложится совершенно, а разложившись и дисциплины воиской лишившись - и сама погибнет. Там ведь кого только не было - вюртембержцы, баварцы, саксонцы и прочая немчура. Даже испанцы были. Они все и побежали как только у Наполеона проблемы возникли. Впрочем, они и раньше тоже бежали... Не то удивительно, девонька, что армия Наполеона разложилась, а то, что он сумел вплоть до Березены сохранить наиболее боеспособные кадровые части - пусть их и было всего пару десятков тысяч. Впрочем, ни одного сражения Наполеон при отступлении не проиграл. Даже Березину, которую сами французы вспоминают ужасом и едва ли не матом. Ведь те части, которые сохранили порядок, ушли за Березину почти без потерь.
- Почему не проиграл? Почему ни одного?
- Потому что во всех сражениях он достигал своих целей. Своих частных, тактических целей. Цель разбить русских он уже ставить не мог. Цель навязать им свою стратегию - тоже.
- А куда же его армия великая делась?
- Туда же, куда делась половина с четвертью русской армии. Замерзла. Или разбежалась. Да еще логистика хреновая, да интенданты вороватые. Да еще мужики с топорами да вилами. Они-то ведь, кстати, не только французов-то били. Они ведь поначалу чуть отряд самого Дениса Давыдова по лесам не разогнали.
Помолчал Хранитель. И завершил:
- И ведь как только Наполеон весной 1813 года новые силы собрал - так вновь у русской армии в Польше полоса поражений пошла, как в 1805-1807 годах, да так, что царь Александр даже перемирие Наполеону сам предложил. Уже летом 1813 года!
* * *
Зимой 1917 года, в самый разгар Великой войны, в Петрограде вспыхнули беспорядки. Государь Император Николай Александрович, Верховный Главнокомандующий, опасаясь за свою августейшую семью, выехал из Ставки, располагавшейся в городе Могилев-на-Днепре, в Царское Село. Царский поезд военные тормознули на станции Дно, повернули в Псков, штаб Северного фронта, и загнали в тупик, где командующий Северным фронтом генерал-адьютант Рузский, с достоинством носящий погоны с вензелем императора Николая, выдавил из горла того самого императора Николая долгожданное отречение. Перед этим были опрошены командующие фронтами и флотами, а также начальник штаба Ставки генерал-адьютант Алексеев. За отречение высказалось подавляющее большинство.
Николай подписал отречение за себя и за сына. Через день монархия Романовых пала. Все произошло исключительно по воле случая. Но генерал-адъютант Рузский действовал настолько тонко, что его тихий ползучий переворот растворился на фоне событий великой и бескровной, оставшись достоянием узкого круга знающих и хорошо информированных лиц.
Летом 1917 года попытку играть по своим правилам предпринял Верховный главнокомандующий генерал от инфантерии Корнилов, но сделал он не то, не в то время и не в том месте. Потому и испытал всю полноту неудачи на шкуре своей. Изначальное недоразумение между Корниловым и Керенским за сутки переросло в то, что в наших учебниках и поныне именуется "мятеж". Теперь до Петрограда не доехал его Третий конный корпус с Туземной дивизией, укомплектованной чеченцами, дагестанцами и ингушами. Командир корпуса генерал-лейтенант Крымов застрелился, Корнилов со своими соратниками был арестован.
Уже через год с небольшим, в разгар Гражданской войны, ту же тактику реализовал на опыте адмирал Колчак. Правда, реализовал, в отличие от Корнилова, предельно успешно. Колчак, бывший всего-навсего приглашенным пару недель назад военным и морским министром Временного Всероссийского Правительства, это правительство, то есть, Директорию, разогнал и объявил себя Верховным правителем России. От последующей пули в лоб его это, правда, не спасло, но почти год он продиктаторствовал вволюшку, а пока он диктаторствовал, бывшие члены Директории погрели нары тюремные своими интеллигентскими задницами.
Кого-то, кажется, даже расстреляли.
* * *
Еще чайку Хранитель отпил сочно-жарко-вкусно.
- Нельзя наступать, армию противника не уничтожив. Нельзя играть в рыцарей. Лупить - намертво. Бить - наповал! Падающего - толкни. Упавшего - добей! Тем более, сегодня. Цель войны - уничтожение противника, а не заигрывание с ним. Мир лучше кровью подписывать да на костях сидя.
Помолчал Хранитель, будто вспоминая что-то. Заговорил вновь, будто сам с собой разговариявая, будто нет никакой Альки рядом:
- Та же проблема возникла в мировую. Фронты уже к 1916 году встали, в землю закопались, заграждениями проволочными ощетинились. Попробуй - прорви! Вот и стали думать - как прорвать. Про остальное - забыли. Тем более, что никому тот прорыв глубокий стремительный не удавался. Даже Брусилову. Он фронт-то в одном месте пробил, но в том прорыве силы да резервы все свои порастратил, ибо рвал он его по всей длине, чтобы врага отвлечь. Наобум. Прорвал в случайное время в случайном месте. А прорвать - мало. Надо еще врагу не дать сорганизоваться, перегруппироваться, вглубь отступить да контрудар нанести дробящий. Тут силенок фронта брусиловского маловато было, тут замысле должен был быть стратегическим... Кстати, похожая вещь и с товарищем Тухачевским в 1920 году сложилась. А еще раньше у того же Тухачевского, когда тот с Колчаком летом 1919-го воевал. Не извлек уроков Тухачевский - да и лупанул в Польше на те же грабли.
- Тухачевский - враг народа.
- Им он только через 17 лет стал. А тогда, в 1920-м, он войска на Варшаву гнал маршем быстрым. Очень быстрым. И удар пропустил. Слева. Поддых. Неожиданный. Смертельный.
- Так это вредительство? Или измена?
- Дура-дурочка, милая. Солнышко мое. Никогда дурь под вредительство иль измену тяжкую не маскируй. Дурь вообще маскировать-то не надо. Но, получилось тогда у Тухаческого фронт польский пробить. Бросил он войска свои в прорыв тот, надеясь на плечах Пилсудского в Варшаву ворваться. А Пилсудский не запаниковал. Он маневр совершил, силы свои из-под удара выведя. Ждал Тухаческого в Польше долгий марш по чужой территории, отсутствие разведки и развитой логистической схемы обеспечения и как итог - кинжальный фланговый удар!
Еще чаю отпил Хранитель - да плюшкою заел:
- Результат чем-то у Тухачевского и Наполеона схож: отрыв армии от своих баз и риск флангового удара противника. Только Наполеон успел Наполеоном стать, а товарищ Тухачевский - нет. И еще Наполеон на мир изначально надеялся, а товарищ Тухачевский - нет. Наполеон Александру мир навязать пытался, а товарищ Тухачесвский в Польшу войну революционную нес. А из Польши - в Германию, а далее - везде.
Не слушает последние слова Хранителя Алька. Мысль внезапно пришедшую ухватить за хвост пытается:
- Так, может, и с немцами так сделаем, как и с Наполеоном? Заманим вглубь, а уж там... Дубина народной войны.
- Я же сказал - бросай толстовщину свою! Начиталась всякой хрени! Извини меня, конечно, за мой французский! Это все ведь дорогое удовольствие. Даже для прошлого века. Даже в условиях, когда французы деньгами платить за все изымаемое у населения пытались, когда армии фактически лишь в районе дороги Смоленской оперировали, когда промышленные предприятия эвакуировать вглубь страны не требовалось - просто за отсутствием таковых. А сейчас - и подавно. Немцы ничего никому ни за что платить не будут! Немцы бомбардировщики, танки да гаубицы выкатят. Да пулеметов побольше. Современная война это другое совсем. Сожженные города, деревни, разрушенные дороги, мосты, нефтепроводы, уничтоженные предприятия, базы, склады, поля, стада...
- А как же быть тогда?
- Бить первыми! И - наповал!
* * *
Много интересных примеров дает пытливому уму и история мировая. Особенно последних лет двадцади-тридцати.
В 1919 году в условиях тотального военного поражения, перед угрозой оккупации и полной утраты суверенитета умело сработали турецкие офицеры-фронтовики во главе с генералом Мустафой Кемалем, ставшим впоследствии основателем современной Турецкой Республики с титулом Отца всех турок, Ататюрка.
Военный переворот 1919-1920 года смел власть султана и его прогнившую вертикаль власти подчистую. Однако это был не просто переворот.
Грамотно построенная оборона против союзников сохранила историческую территорию Турции, включая Константинополь-Стамбул, в неприкосновенности. Умело организованная дипломатическая игра позволила закрепить все это на бумаге. Культурная политика изменила турецкое самосознание.
Так возникла новая Турция.
Япония пережила попытки военных мятежей в 1931 и 1934 годах. Тогда заговоры были придавлены в зародыше. Но в 1936 году очередная попытка переворота была реализована в полном масштабе. Рано утром 26 февраля под руководством молодых офицеров японской императорской армии выступило несколько полков. Цель - реставрация власти императора, устранение коррумпированной бюрократии и возвращение к традиционным ценностям, в том числе, самурайскому кодексу бусидо.
Мятежникам удалось захватить парламент, Министерство внутренних дел и Министерство обороны и даже убить несколько влиятельных политических деятелей. Император резко осудил мятеж и открестился от него.
Через три дня деморализованные мятежники сдались правительственным войскам. Руководители путча были казнены. Однако роль армии в системе управления Японии при этом выросла чрезвычайно.
Если же говорить о Европе, то перед глазами самый свежий пример - 1936 год, Испания, мятеж генерала Франко. Мятеж, который поддержали почти все профессиональные военные - офицеры авиации, артиллерии и флота.
Да, мятеж перерос в гражданскую войну. Но он в конце-концов увенчался успехом - в марте 1939 года генерал Франсиско Франко триумфально вступил в Мадрид и провел там парад победы.
* * *
- Хранитель, а товарищу Сталину ты все это говорил?
- Я, как видишь, Хранитель. А не советник. Зачем задаешь вопросы глупые?
- Ну а если б спросили совета?
- Запомни раз и навсегда - твои советы нужны только для того, чтобы тебя сделать козлом отпущения в случае неудачи.
- Почему?
- Потому что здесь никто и никогда учиться на ошибках не умеет и не хочет! Иль ты что ли в советник метишь, сопля? Да таких как ты операторов у руководства - тьма. А теперь - изыди, пожалуйста! Или тебе работы мало? У меня из-за тебя чай остыл!
- А почему же мне доступ в архив открыт тогда?
- А чтоб взгляд свежий был. Да и мне не скучно - чай пить есть с кем.
* * *
А что у нас - в славном Союзе Советском - с переворотами военными?
Было еще в начале 20-х годов у нас два кандидата. В диктаторы. Первый - товарищ Фрунзе. Второй - товарищ Котовский. И третий еще чуть позже, к середине 30-х, появился - товарищ Тухачевский. Каждый из них по-своему считал, что во главе государства должны командиры с боевым опытом стоять, а не партийные краснобаи.
Чем же кончилась сия история для каждого? И тот, и другой, и третий отправились в глубокое небытие. Разными способами: кому-то торжественные похороны у Мавзолея, как товарищу Фрунзе, кому-то пуля в лоб да мавзолей свой собственный в Бирзуле близ Одессы, как товарищу Котовскому, а кому-то - пуля в затылок и Донской крематорий, как товарищу Тухачевскому. Но здесь ведь не метод, а результат главное.
А что сейчас-то в армии и стране происходит? Сейчас, накануне великой войны?
В Наркомате вооружений - явное вредительство. В Наркомате боеприпасов пока не явное, но тоже вредительство. А в Наркомате авиационной промышленности? А в командовании ВВС? А еще выше?
За всеми следить надо. Следить бросишь - все развалят, растащат, разворуют да империалистам сдадут. Да и не по злобе, а по дури и глупости.
Вот и военные - собираются и обсуждают что-то. Разве это дело? Разве могут быть тайны от партии да товарища Сталина? Если вопросы есть - так прямо и скажи! Чего по дачам да по закоулкам шушукаться?
Проклятая неизвестность.
* * *
- Хранитель, а могу я посмотреть материалы по перемещениям всех немецких дивизий с января по май?
- Что тебя интресует конкретно?
- Конкретно интересует - пункты постоянной дислокации штабов, состав и его смена, командиры и начальники штабов, перемещение с указанием способа - своим ходом или по железной дороге. При этом желательно учитывать и те дивизии, которые переброшены в Северную Африку, в Болгарию, Румынию.
- Интересно. И зачем тебе это?
- Только так мы сможем выявить общее направление их передвижений и формирование ударных группировок в полосе наших приграничных округов.
- Мысль твоя правильная. Только ты сильно расстроишься, если я скажу, что никакого смысла эта информация не имеет?
- Почему?
- Ты сама сказала, что логистическая система Европы на порядок превосходит нашу. Следовательно, немцы могут сосредосточить свои группировки ударные буквально за две недели до вторжения. Но вообще насчет сей информации я скажу тебе то...
Смотрит Хранитель сквозь стекла очков устало.
- ...что такой информации нет даже в Генеральном штабе. Более того, Генеральный штаб не располагает и точной информацией об общем количестве дивизий в Вермахте. Можешь у самого начальника Информационного отдела Разведуправления Генерального штаба генерал-майора товарища Дронова проконсультироваться.
* * *
- Врешь, Хранитель!!!
- Не груби старшему! Мне по херу, чего ты там думаешь. Откуда ей взяться информации той, если для ее получения требуется не только мощнейшая агентурная сеть по всей Западной и Центральной Европе, но и серьезный штат аналитиков здесь, в Москве, способных эту информацию обрабатывать? А передавать все это в Москву в таком объеме - как? Хорошо раньше хоть были коммунисты местные, но после нашего пакта с Германией многие из них в нас сильно разочаровались, пособниками Гитлера называть нас стали, на Троцкого открыто с надеждой заглядываться начали...
- Но ведь Троцкий уничтожен в прошлом августе?
- Правильно. И теперь ты понимаешь, надеюсь, почему его уничтожили именно сейчас, в самом начале новой мировой войны. Но дело не только в Троцком. Многие сети коммунистических партий в Европе были разрушены в годы великого очищения после радикальной зачистки Коминтерна. А польская компартия, которая могла бы нам сейчас очень сильно помочь в плане агентурной работы, вообще была фактически ликвидирована, а ее руководители расстреляны.
- Это все предательская деятельность врага народа Ежова и его клики.
- Угу. Пусть так. Но материалов-то нет как нет. Еще вопросы?
- Хорошо. Пусть на стратегическом уровне разведка наша работает, как ты говоришь, из рук вон плохо. Но на тактическом уровне разведку должны вести в своей полосе разведотделы штабов приграничных округов.
- Они и ведут. Только ведь и у них с агентурой большая проблема. Ведь большая часть ударных группировок Вермахта для удара по СССР должна развертываться на территории все той же Польши. А поляки известно как к нам после сентября 1939 года относятся. Они ведь считают, что мы часть их любимой Польши оккупировали, пятым разделом все произошедшее открыто называют. Да и нам там сложно - все-таки территория новая, неосвоенная. Как и Прибалтика, кстати. Что же касается, например, Восточной Пруссии, то там нам работать еще сложнее, там население немецкое, фюреру своему преданное.
- Но ведь задача выявить ударную группировку на участке будущего фронта, а не всей линии госграницы. Например, в Белорусси наносится главный удар, а на Украине - вспомогательный.
- А ты думаешь это так мало? Думаешь, наша окружная разведка это умеет? Думаешь, Разведуправление Генерального штаба в Москве им поможет, подскажет? Ну-ну.
- Ты пораженчески рассуждаешь, Хранитель.
- Я рассуждаю здраво, Василиса. Поверь человеку, несколько войн прошедшему. Но даже если бы наша разведка умела выявлять направления главных ударов, то как бы она выявила ударную группировку, если бы противник удар по всему фронту готовил?
* * *
Права на ошибку нет ни у кого. Ни у кого нет.
- И поэтому, товарищ Маленков, - завершает товарищ Сталин мысль свою великую, - мне нужны доказательства их невиновности. Стопроцентные. Нам нужно быть уверенными, что заговора нет. В нынешних условиях одних подозрений достаточно. А у наших органов, как ты знаешь, не только подозрения.
Улыбнулся криво товарищ Маленков:
- А они в чем виноваты?
- Уже в том, что подозрения те самые на себя навлекли. И подозрения, как сказал бы товарищ Ленин, архисерьезные.
- А что делать сейчас?
Ухмыльнулся товарищ Сталин в усы густые. И ответил:
- А сейчас мы нейтрализуем самых-самых из них. Уберем их из Москвы. От подчиненных послушных да друзей-соратников верных.
И в трубочку выдохнул:
- Соедините с товарищем Смушкевичем! А в ожидание поставьте товарища Рычагова!
* * *
- А давай-ка, Хранитель, с тобой мы шахматы сыграем.
- Вот, пожалуйста, если хочешь.
Тащит Хранитель из-под своего стола доску сложенную. Инкрустирована та доска перламутром радужным. Раскрывает он ее, аки книжицу. Высыпаются на стол фигурки черно-белые, точеные. На доске-то фигурки те да расставляются тщательно.
- Фору даю - играй белыми...
- Мне фора не нужна.
- Тогда ход! Еще... Так... Шах!
- А так?
- А так, мат тебе, красавица. Иди, работай!
- А если так?
- Тем более... Мат! Изыди, дура!
* * *
Как ни странно, англичане весьма оперативно и быстро среагировали на восстание в Ираке. Странно - для человека, ничего не понимающего ни в истории Великобритании, ни в практике ее колониального владычества, ни в личности ее премьер-министра Черчилля.
27 мая британцы начали наступление на Багдад из Фаллуджи. 29 мая иракское прогерманское правительство Рашида Али бежало из Багдада в Германию. 31 мая 1941 года мэр Багдада подписал перемирие между Великобританией и Ираком. Британские вооруженные силы заняли стратегические пункты древнего Междуречья от Басры до Курдистана. Но разбив ничтожные регулярные части немцев, они столкнулись с арабской партизанской войной.
Совсем рядом, в Иране, тоже вовсю орудовали немецкие агенты, а еще дальше - глухо волновалась неспокойная Британская Индия, готовая идти хоть с немцами, хоть с японцами, хоть чертом, хоть с дьяволом - но против англичан.
В тот же день, 31 мая 1941 года, операция "Меркурий" была победоносно завершена: последние потрепанные роты и взводы армии Его Величества покинули остров Крит. Уцелевшие немецкие десантники получили высокие награды. Все было просто замечательно. Десантные части Люфтваффе Германии вышли из строя как минимум на два или даже три месяца из-за гигантских потерь при десантировании на Крит и боях на нем же. Ни о каком участии их в высадке куда бы то ни было в масштабах летней кампанрии речь больше не шла.
За пять дней до этого разъяренные потерей "Худа" линкоры-дредноуты Британского флота "Кинг Георг V" и "Родней" настигли, наконец, немецкий линкор "Бисмарк", уже поврежденный самолетами-бипланами Mk-1, "Суордфиш", с авианосца "Арк Ройал". Настигнув - они накрыли его залпами своих главных калибров. Без всякой жалости и прочих соплей! "Бисмарк" сражался храбро, отчаянно, не спуская флага - но, все равно отправился на дно вместе с героическим экипажем и командиром - капитаном-цур-зее Эрнстом Линдеманом
Для всех стало ясно, что никакой высадки на острова через Ла-Манш или Па-де-Кале германские вооруженные силы осуществить в ближайшие полгода не смогут.
А значит это - что и вообще никогда.
Время драгоценное Германией было упущено. Битва за Атлантику отметилась еще одним поражением Германского флота. Славным, но - поражением. Битва за Крит стала для Германии пирровой победой.
А на горизонте будущего у Германского рейха все отчетливей и отчетливей маячила военная мощь США. И ленд-лиз - один из отцов грядущей победы - заработал уже в силушку полную.
Америка бросила на алтарь войны свою инженерную, конструкторскую и производственную мощь.
* * *
- Товарищ Смушкевич?
- Здравствуйте, товарищ Сталин.
- Как ваше здоровье, товарищ Смушкевич?
- Да вот, собираюсь через месяцок в госпиталь на процедуры ложиться, товарищ Сталин.
- Ай-ай, товарищ Смушкевич, не бережете вы себя. Совсем. Да разве можно с этим затягивать? Разве можно со здоровьем играть?
- Но у меня сейчас еще дела в наркомате. Да и с госпиталем уже все на вторую половину июня согласовано...
- Насчет дел, вы не волнуйтесь. Для нас ваше здоровье дороже. Для нас каждый герой Страны Советов на вес золота. Тем более, дважды герой... А насчет госпиталя я уже распорядился. Палата люкс готова вас принять прямо сегодня.
- Спасибо, товарищ Сталин, я сейчас доделываю все свои дела...
- Да черт с ними, с делами, товарищ Смушкевич. Машина за вами уже выехала. Госпиталь вас ждет. А вот как выйдете, как здоровье поправите - вот тогда и о делах поговорим.
- Спасибо, товарищ Сталин... но нужно доложить наркому...
- Я сам доложу. Скажу, что я, как Председатель Совета Народных комиссаров СССР приказал вам немедленно лечь в госпиталь. И выплатить вам двойной оклад за текущий месяц. В двойном размере со всеми надбавками.
- Товарищ Сталин...
- Будьте здоровы, товарищ Смушкевич!
* * *
- Товарищ Васнецов?
- Слушаю, товарищ Рубин!
- Ты ко мне не заглянешь минут пять? Есть кое-что твое интересное.
- Я - загляну. Уже иду, товарищ старший майор милиции!
Добежал Степа до кабинета товарища Рубина в момент. Вошел, воздух жаркий выдохнув.
- Ну, что скажете, Касриель Менделевич?
Нахмурился товарищ Рубин. Но не сильно.
- Хрен-чо! Здороваться тебя вообще не учили? Есть, Степа дорогой, по твоим вещам кое-что. Точнее, информация по твоим машинкам. А у тебя-то самого есть чего? Чем порадуешь, молодец?
Положил Степа молча на стол схему Москвы с разметкой убийств кровавых. Развернул товарищ Рубин схему ту. Надел очки стекла тонкого. Хмыкнул. Лоб высокий потер. Трубочку телефонную поднял да выдохнул:
- Щеглова. Срочно. Чем бы ни занят. Да!
На Степу глаза умно-выпуклые карие поднял.
- Молодец. Чесслово - молодец! Но погоди - счас мы настоящего профессионала послушаем.
Хлопнуло-топнуло за дверью дубовой глухо. Отворилась дверь. Вошел стройно-подтянутый молодой товарищ в галифе комсоставских, в сапоги в хромовые заправленных, да пиджаке темно-коричневом на сорочке беловоротниковой свежайшей.
- Лейтенант милиции Щеглов, товарищ начальник Угрозыска. Разрешите доложить?
* * *
- Товарищ Берия?
- Да, товарищ Сталин.
- Товарищ Меркулов ведь у тебя? Я знаю вас обоих - небось, опять коньяк стаканами глушите да про меня анекдоты рассказываете...
- Товарищ...
- Ладно-ладно. Включи-ка громкую связь, пусть товарищ Меркулов в нашей беседе тоже поучаствует.
- Здравствуйте, товарищ Сталин!
- Скажите, товарищ Меркулов, как там продвигаются дела по штабу и руководству ВВС?
- Идут дела, товарищ Сталин. Бывшего командующего ВВС Московского военного округа генерал-лейтенанта Пумпура ребята из 3-го управления НКО взяли по нашему запросу. Еще арестованы генералы Филин, Шахт, решен вопрос с арестом Юсупова...
- Значит, работаете?
- Работаем, товарищ Сталин, стараемся!
- Я понял вас, товарищ Меркулов.
* * *
- Товарищ Рычагов, добрый день.
- Здравия желаю, товарищ Сталин.
- Ну, как идет ваша учеба в академии?
- Неплохо, товарищ Сталин. К экзаменам вот готовлюсь. По марксистско-ленинской философии. Книгу товарища Ленина про марксизм и эмпириокритицизм с карандашом дочитываю. "Краткий курс" штудирую. Седьмую главу...
- Молодец, товарищ Рычагов. Вот что значит, наш человек, советский. И в истребителе он первый и за учебной партой.
- Рад стараться, товарищ Сталин.
- Марксистская философия - это, конечно, хорошо. Даже замечательно. Но как учат нас классики марксизма-ленинизма, главное в хорошей теории то, что она никогда не отрывается от практики. Вот я и хотел бы вам предложить вернуться к вашей любимой практике. В самое ближайшее время. А экзамен, скажите в учебной части, я вам лично зачел. С оценкой "отлично".
- Спасибо, товарищ Сталин.
- Пожалуйста, товарищ Рычагов. Мы тут с товарищами считаем, что вам перед получением нового назначения необходимо отдохнуть. Что вы предпочитаете - Крым или Сочи?
- Крым, товарищ Сталин...
- А жена ваша, Мария?
- Тоже, товарищ Сталин.
- Как она? Уже майор? Полком ВВС особого назначения командует?
- Да, товарищ Сталин, с прошлого года. Только она замом пока.
- Ну и отлично, товарищ Рычагов. Отправляйтесь-ка вместе в Крым, в специальный правительственный санаторий. В Ливадии. Все уже организовано и оплачено. Солнце, море и воздух - все бесплатно. А через месяц - в Москву за назначением.
- Слушаюсь, товарищ Сталин! А когда выезжать?
- Машина за вами уже вышла. К поезду Москва-Симферополь уже цепляют личный салон-вагон наркома. Так что собирайте вещи и - на Курский вокзал.
- Товарищ Сталин, не знаю, как вас благодарить.
- Потом отблагодарите. Честной работой на благо нашей социалистической родины... Коммунистический привет жене вашей, Марии. Больших ей успехов. Новых ей рекордов! Новых орденов. Новых шпал на петлицы! А вам, товарищ Рычагов, - новых звезд.
* * *
Смеется товарищ Щеглов белозубо-никотиново. Рукой жилистой карту свою, с собой принесенную размечает движеньями быстрыми. На Степу поглядывает насмешливо. На товарища Рубина смотрит уважительно.
- Значица, так... Во-первых, по машине, товарищи. Вот оно - ограбление магазина Ювелирторга на Метростроевской. Вчера. Картина маслом: приехал на "Эмке" типчик. С шофером. Шофер сам в машине, а типчик - в магазин. Дескать, кольцо ему надо подобрать нужно. Для невесты. А невеста-то - дочка то ли наркома, то ли замнаркома, то ли кого-то из ЦК, то ли из Исполкома Моссовета. Принесла ему продавщица кольца. Он промерял, выбрал. Еще посмотреть попросил. Подороже чтоб. Заодно сразу и пару поделочек бижушных купил. Тут же.
- И расплатился? - спросил Спепа, стесняясь.
- И расплатился. Но продавщица, дура, деньги у кассы оставила. Дескать, там опосля, за все вместе расплатишься.
- И что? - подхлестнул Степан.
- А то, что, пока продавщица все эти дорогие образцы для него из кладовой таскала - не осталось на месте ни новобрачного, ни машины его у подъезда.
- Оп-па! - выдохнул Степа. - Спер все?
- Спер, - кивнул Щеглов. - Только он спер еще много чего. Там золота и платины тыщ на сто. И брюликов на столько же. Это по прикидкам да по бумагам. Но вот что мне интересно показалось, товарищ Рубин. Я тут с другой продавщицей поговорил, помоложе... - Щеглов довольно подтянул галифе свои синие да провел сильной рукой своей по ткани суконной. - И она мне начертила план расположения всех витрин в том магазине. И указала по каждой содержание.
Одновременно выдохнули Степа да товарищ Рубин. В голос.
- И-и-и?
Торжествует товарищ Щеглов и торжества своего того не скрывает.
- Дело в том, что при таком расположении витрин и образцов на них никакой преступник физически своровать ничего в таком объеме не смог бы. Не успел. Никак. Невозможно. В разных концах зала эти витрины. По-разному открываются. Как говорится, посрал в штаны, не сняв ботинок. Да вот она, схемка, если хотите.
- Так какой же вывод?
- А вывод простой. Эти ворюги через грабеж недостачу покрыть, похоже, хотят. Я про директора и его продавщиц говорю. Сами налево товар пустили, а теперь, помогите, дескать, ограбили... И весь левак в списочек тот, что как список похищенного нам передал, да и вписал. Нет, самого факта ограбления я не отрицаю. Ограбление было. На пять условных рублей. А ущерб заявлен на миллион. И все чисто. Если даже эти побрякушки, которые этот лже-жених лапал и якобы купил, и всплывут где-то, то, конечно, много за них никто ничего не даст. Не стоило ради того на машине подкатывать и рисковать.
- Что ж, вероятно... Вполне....
- Так что же, - встрепенулся Степа, стихией общей захваченный, - значит, брать его, паскуду, надо!
* * *
Еще пуще смеется товарищ Щеглов. Рукой машет белой:
- Это, мил человек, тебе не фронт, не Финляндия с Бессарабией. Тут в работе такт особый нужен. Тут нужно связи его выяснить. Сам понимаешь, не один он работает! Выясним связь - все остальное само-то и повыйдет.
- Так ты ту связь вычислил или нет, - вновь нахмурился товарищ Рубин.
- Вы меня опять обижаете, товарищ старший майор. Конечно - да. Я просто приехал к директору со всеми данными, что я-таки упорно нарыл, показал ему - и поинтересовался, хочет ли он, чтобы его толстая задница загорала на Колыме, а не в Сочи. На что он мне дал полное и окончательное согласие, то есть признался во всем...
- В чем конкретно?
- В том, что он так уже не в первый раз хищения по своей части отмывает. А тот, что на машине, ему потом деньги передает.
- А что, этот магазин уже грабили?
- Нет. Потому и не верю директору тому до конца полного.
- А ОБХС?
- Думаю, пока смежников мы подключать не станем. Обойдемся сами.
- А откуда известно-то, что машина та самая?
- А вот тут бабке из соседнего дома бдительной, Агриппине Полатьевне Бармалеевой, спасибо надо сказать. Там с ювелирным - булочная рядом. Агриппина Полатьевна в тот день с утра по привычке старой за хлебом свежим пошла, да машину ту и срисовала во всех подробностях. Даже кокарду летную на руле вместо эмблемы заводской засекла.
Внимает Степа Щеглову. Смотрит на глаз его ясный да на подбородок жесткий. Смеется Щеглов весело. Увлечен Степа рассказом щегловским. Сильно увлечен. Не задает Степа вопросов. Лишь Щеглова слушает да вникает. Да на товарища Рубина поглядывает внимательно. Понял все Степа. Успокоился. Разум холодный включил. И про себя уже план некоторый выстроил.