Сказка "Победить Дракона на выборах" не имеет под собой политической подоплеки. У персонажей нет прототипов в реальной жизни. Я не ставил перед собой задачи подтолкнуть читателей к каким-то конкретным решениям или действиям. Уверен, что вы это поймете, дочитав книгу до конца. Так же у меня не было цели кого-либо обидеть или оскорбить. Если вы найдете сходство между героями книги и реальными людьми или проведете параллели между действиями в сказке и событиями в жизни, возможно, это лишь ваши собственные умозаключения, и, скорее всего, я не предполагал таких аналогий при написании книги.
Я искренне благодарен вам за то, что вы решили прочесть мою книгу, а не стали судить о ее содержании по одному лишь только заглавию. Надеюсь, она вам понравится. Желаю приятного чтения!
Глава 1. Свободный Город.
Дождь лил не переставая. Его капли, словно нарочно, огибали широкие поля шляпы Персифаля и назойливо старались затечь за воротник плаща. Спрятаться от дождя было негде, и все ожидающие разрешения войти в городские ворота мокли под ливнем. Грозные каменные стены утесом уходили ввысь и терялись из вида в нависших со всех сторон тучах. По эту сторону крепостной стены единственными источниками света были лишь огонек в окне будки пропускного пункта, да вспышки молний, освещавшие очередь из промокших и замерзших людей. Ожидающие заветный пропуск стояли молча и с завистью поглядывали на горожан, которые пешими, на коне или на повозке беспрепятственно проходили в ворота башни с огромной вывеской: "Добро пожаловать в Свободный Город!"
Перед Персифалем в очереди стояла группа бродячих музыкантов. Их род занятий можно было определить по инструментам, которые они заботливо прятали от дождя под своими плащами. Очередь продвигалась раздражающе медленно, точно садовый слизень по листу смородины. Наверное, в более погожий день ожидание не было бы таким изнурительным, как сейчас. "Просто не повезло с погодой" - успокаивал себя Персифаль. Другого варианта войти в Свободный Город для чужестранцев не существовало, и ненавистную нескончаемую очередь следовало воспринимать не иначе, как неприятную неизбежность.
Спустя пять минут после того, как менестрели вошли в будку, оттуда зазвучала музыка. Сначала мелодия была грустной, но затем сменилась на веселую, от которой ноги так и норовили пойти в пляс, разбрызгивая жижу обоченной грязи. Похоже, что музыкантов попросили на деле продемонстрировать свое мастерство.
Когда настал черед Персифаля, он вошел в будку пропускного пункта, предварительно тщательно протерев сапоги о коврик на крыльце под навесом. Внутри было тепло и по-домашнему уютно. В жарком огне камина потрескивали дрова. За большим столом с бумагами, прямо напротив входа сидел человек крепкого телосложения, с пышными усами и суровым взглядом. На вид ему можно было дать лет сорок или около того. Одет он был в форму городской стражи с офицерскими знаками отличия. На стене, над его головой размещался вырезанный из дерева двуглавый дракон, точно такой же, как и на форме стражника.
- Вы намереваетесь задержаться в нашем Городе или проследуете транзитом? - спросил он, внимательно изучив Персифаля с головы до ног.
- Я хотел бы задержаться здесь на несколько дней, - ответил Персифаль, бережно снимая шляпу, чтобы как можно меньше капель с нее упало на удивительно сухой и чистый пол. Должно быть, музыканты и их предшественники были так же аккуратны, как и он, и изо всех сил стремились не наследить.
- Тогда необходимо заполнить анкету, - стражник окунул перо в чернила и занес с ним руку над чистым листом бумаги. - Ваше имя?
- Персифаль Стрэйфер.
- Ваш пол? Вы мужчина, женщина или гей? - Стражник отчетливо сделал акцент на последнее, непонятное для Персифаля слово и с прищуром посмотрел на него. В вопросе явно содержался какой-то подвох.
- Пол мужской. А что такое гей? - поинтересовался Персифаль.
- Правильно, - протяжно произнес стражник, продолжая писать, а затем пояснил, - в нашем Городе запрещена пропаганда геев. То есть даже если ты гей, надо говорить, что не гей. По этой же причине я не могу сказать, кто такие геи, так как это будет пропаганда геев. Вообще, от них одни неприятности. Рождаемость падает, например, ну и всякое такое... Ваш род занятий?
- Ремесленник, строитель, плотник, и еще кузнец немного.
- Это хорошо. В нашем Городе много работы для странствующих ремесленников, - одобрил ответ Персифаля стражник. - Вы являетесь заморским рыцарем?
- Нет, - ответил Персифаль, - а что, рыцарям вход в Город воспрещен?
- Ну почему же сразу воспрещен, - стражник на несколько секунд перестал писать и поднял глаза на Персифаля. - У нас Свободный Город. Нужно просто зарегистрироваться, как заморский рыцарь и все. У нас есть тут один. Уже давно живет, и ничего. Мы его не обижаем, - и сделав паузу, офицер добавил, - но и общаться я вам с ним не советую, если, конечно, вы не ищете неприятностей.
- Неприятностей я не ищу. Я подумал, что смогу у вас найти работу для себя. Вот и сторожевая башня на дальних подступах у Северного тракта разрушена, и городские стены, как я заметил, нуждаются в починке.
Стражник отложил в сторону перо и сурово посмотрел на Персифаля.
- А вот это ты зря, милый человек, - с явным разочарованием и ударением на слово "ты" протяжно произнес Начальник стражи, покачивая головой из стороны в сторону. - Мы не восстанавливаем стены и башни не потому, что не можем этого сделать, а в память о славных битвах. Каждая царапина, каждая брешь на этих руинах напоминает нам и нашим врагам о героических жертвах народа нашего Города во имя свободы и независимости.
- Но ведь это небезопасно. Если в укреплениях прорехи, Город выглядит уязвимым.
Начальник стражи громко и раскатисто рассмеялся, хлопнув обеими руками о стол.
- Ну кто же нападет на Город с таким героическим прошлым?! Один вид развалин наводит ужас на наших врагов. Если уж нам так не жаль самих себя, то и противнику пощады не будет. Сразу видно, что вы ничего не смыслите в военном деле. Но это и хорошо, значит вы точно не заморский рыцарь. Что ж, вход в Свободный Город вам разрешен. На ночлег можете остановиться в трактире "Крылья и хвост", что на главной площади. По вопросу работы рекомендую вам обратиться к Епископу. Он вам что-нибудь подыщет. У нас много праздников на носу, так что работа найдется всем.
Начальник стражи, широко улыбаясь, протянул Персифалю клочок бумаги, на котором было написано: "Вход в Свободный Город разрешен", и, взмахнув рукой, громко крикнул: "Следующий!"
Из дверей будки пропускного пункта Персифаль сразу же попал в длинное, просторное помещение надвратной башни, освещенное пламенем факелов, и пройдя по нему, оказался по другую сторону городской стены.
- Как мне пройти к главной площади? - спросил Персифаль у молодого стражника, стоявшего на карауле у выхода из башни.
- Идите прямо по улице к замку. Заблудиться невозможно. И добро пожаловать в наш Свободный Город! - улыбнулся в ответ караульный, указывая рукой Персифалю правильное направление.
"Надо же, какие здесь радушные и вежливые стражники!" - Заметил про себя Персифаль. Раньше ему не раз приходилось слышать о том, что жители Свободного города угрюмые и малообщительные.
Тучи сливового цвета проплывали над Городом, но дождя не было. Персифаль очень удивился, что страшный ливень с грозой и раскатами грома остался по ту сторону крепостной стены.
Широкая улица вела от ворот прямо к центральной площади Города. По обе стороны улицы располагалось множество лавок. По проезжей части катили телеги и кареты. По тротуарам шли неспешно горожане и сновали дети. Город жил своей обычной кипучей жизнью. Торговцы зазывали в свои магазинчики, на все лады расхваливая выложенные на прилавках товары.
Ближе к площади улица становилась шире, а движение на ней еще оживленнее. Повозок и карет было так много, что они останавливались, не в состоянии проехать. Возницы осыпали друг друга бранью и проклятьями.
Внезапно путь Персифалю преградила пожилая дама с торчащими во все стороны седыми волосами. Поверх ее пестрых одеяний красовались многочисленные бусы из костей и ярких стекляшек. Глаза женщины были выпучены на столько, что казалось, они вот-вот выскочат из глазниц. Обе руки с растопыренными веером пальцами она вытягивала перед собой, словно пытаясь усилием воли остановить Персифаля.
- Остановись, юный странник, и узнай свою судьбу! - обратилась странная дама к Персифалю.
В первый миг Персифаль опешил от неожиданности, но подняв глаза на вывеску лавки напротив которой женщина остановила его, тут же все понял. На вывеске красовалось название заведения: "Нить судьбы". Надпись на стекле витрины поясняла: "Нить судьбы. Салон знаменитой прорицательницы Мадам Матильды. Гадание, приворот, порча, проклятия, обереги, талисманы, зелья, общение с усопшими, изгибание металлических предметов усилием воли и прочее".
Прохожие, как ни в чем не бывало, огибали Персифаля и гадалку, стоящую напротив него посредине тротуара и спешили дальше по своим делам. Лишь продавец соседнего овощного магазина отложил свои занятия, и ухмыляясь, наблюдал за разворачивающимся рядом с ним спектаклем.
- Не пожалей пары монеток, чтобы узнать свое будущее, - продолжала нараспев настаивать прорицательница.
Холодок пробежал по спине Персифаля. Он никогда не верил всякого рода шарлатанам, но в его кошельке и вправду лежало ровно две монеты.
- Я не могу дать вам столько, - ответил Персифаль, решая, с какого бока ему лучше обойти стороной гадалку.
- Нет, можешь! - не унималась старуха. - Иногда лучше отдать все, что есть за то, чтобы узнать свое будущее.
- Как мне убедиться, что вы не соврете? - прищурившись, с сомнением поинтересовался Персифаль.
- Я могу поведать тебе о твоем прошлом, - предложила мадам Матильда, - и тогда ты убедишься, что и про будущее я скажу правду.
- Хорошо, - согласился Персифаль, - но если вы ошибетесь, то за ваше прорицание я платить не стану.
- Ты много путешествуешь, - зажмурив глаза, проговорила Матильда. - Ты из знатного рода рыцарей, хотя и не подозреваешь об этом.
Персифаль подумал, что ремесло гадалки не так уж и сложно. Нужно либо говорить совсем очевидные вещи, либо можно нести любую чушь, добавляя при этом "хотя ты не подозреваешь об этом". Сделать вывод о его склонности к путешествиям можно было по его усталому виду, промокшему дорожному плащу, грязным сапогам и вещевому мешку за плечами. Ну а происхождение юноши ни как нельзя было назвать знатным, и если оно и было таковым, то он об этом действительно не подозревал.
- Довольно, - подытожил Персифаль, понимая, что доказать ложь старухи ему не удастся. - Хотя бы в двух словах намекните, что ждет меня в будущем, чтобы я знал, стоит ли за это платить.
- Вскоре ты обретешь богатство, славу, власть и любовь всей твоей жизни, - не открывая глаз, ответила гадалка. - Если хочешь узнать больше, придется заплатить.
- Вы явно понравились мадам Матильде! - рассмеялся стоявший поблизости торговец овощами. - До сих пор она предвещала всем только беды, да несчастья. Мне старая карга, например, предрекла разорение и гибель родственников.
- Заплачу я вам или нет, все равно я получу все то, о чем вы говорите, - заметил Персифаль.
- Я расскажу тебе, как сохранить и удержать все это, - понизив голос, вкрадчиво предложила ведунья.
- Я зайду к вам позже, - предложил Персифаль. - Когда у меня будет больше денег. Если вы были правы насчет богатства и славы, я щедро отблагодарю вас.
Юноша начал обходить гадалку со стороны проезжей части, стараясь держать дистанцию, чтобы она не смогла ухватить его за руку или снова преградить путь. Но мадам Матильда даже и не попыталась этого сделать.
- Когда ты вернешься, будет уже поздно, - печально заключила она, глядя вслед уходящему юноше. И добавила, - тебя ждет любовь и предательство, смертельная опасность и слава, власть и беспомощность, приключения и разочарования, ты не убьешь ни кого, но станешь причиной множество смертей, ты повинен во всем, но обвинение будет ложным, ты выйдешь невредимым из огня и сухим из воды.
Еле слышно старуха недовольно пробубнила себе под нос: "Я сделала, что могла. Теперь лишь остается побыстрее уносить отсюда ноги."
Через несколько шагов Персифаль оглянулся, чтобы убедиться в том, не увязалась ли за ним чудная старуха. Но нет. Та осталась на месте, высматривая в толпе прохожих новую жертву. Теперь уже лишь пара кварталов отделяла юношу от центральной площади.
Трактир "Крылья и хвост", о котором говорил стражник, найти был несложно. Его двери располагались прямо напротив роскошного замка, на противоположной стороне площади. В большинстве городов на главной площади располагался храм, но здесь высился огромный замок из красного кирпича и белого камня. Башни замка были украшены разноцветными шатрами, словно огромный ребенок, выстроив крепостную стену, затем воткнул в башни треугольные пирамидки леденцов. В ясную погоду эти украшения переливались бы на солнце всеми цветами радуги. Но и сейчас, в вечерних пасмурных сумерках, замок производил не грозное, а скорее праздничное впечатление, оставаясь при этом мощным оборонительным укреплением. Удивительным было и то, что на площади не было ни торговцев, ни лавок с товаром, как это заведено в других городах. Со всех сторон площадь окаймляли богато украшенные фасады дворцов и особняков городской знати. Персифаль не стал долго глазеть по сторонам, а сразу направился к трактиру, занимавшему целиком одно из самых скромных и невзрачных зданий. Изображенные на вывеске крылья и хвост недвусмысленно намекали на то, что речь идет о частях тела дракона.
За дверью трактира несколько широких каменных ступеней вели вниз, в большой обеденный зал. Персифаль вошел внутрь трактира, нагнув голову под низким проемом входной двери. В "Крыльях и хвосте" было многолюдно, почти за всеми столами сидели посетители. Отдельные голоса людей, отраженные от сводчатого потолка и каменных стен сливались в монотонный непрекращающийся гул, свойственный таким заведениям. В глубине зала, в камине плясали языки пламени, и на вертеле румянилась туша барашка. Аппетитный аромат жареного мяса наполнял все помещение, возвещая о скорой готовности. Над камином растопырив во всю стену свои крылья, висело изображение дракона с двумя головами точь-в-точь, как в будке охранника. Только теперь, при таких внушительных размерах герба, Персифаль отчетливо заметил, что у дракона было три шеи, но левой головы не было, а правая и средняя смотрели в разные стороны.
- Найдется ли у вас кров и стол для путника? - спросил Персифаль у полного пожилого почти облысевшего человека, стоящего за стойкой бара.
- Найдется, коли у путника найдутся деньги, - ответил тот, продолжая вытирать перекинутым через широкую шею полотенцем большую стеклянную кружку, и время от времени осматривая ее сверкающие стенки на просвет.
- Вот все, что у меня есть. Я как раз надеялся подзаработать в вашем Городе, - Персифаль достал из кошелька и положил на стойку перед барменом две монеты.
- Что ж, за эти деньги могу вам предложить на четыре дня маленькую комнату под самой крышей с окном во внутренний двор и питание. У нас в Городе много работы для трудолюбивого и рукастого человека. Я хозяин этого заведения, можете звать меня просто, Трактирщик, чтобы не запоминать мое имя. Меня все здесь так называют, и я уже привык, - с этими словами Трактирщик одним ловким движением руки, словно фокусник, подхватил монеты со стола и спрятал их в карман.
- Поужинайте пока, а я сейчас принесу вам ключ от вашей комнаты, - предложил Трактирщик, указав Персифалю на ближайший свободный стол.
Персифаль присел за стол, в ожидании своего ужина. Промокший насквозь плащ он развесил на спинке соседнего стула. Ноги гудели от усталости, и хотелось побыстрее стянуть с них мокрые сапоги. Чтобы скоротать время, Персифаль начал осматривать харчевню и её посетителей.
В чисто прибранном зале рядами располагались застеленные скатертями столы. Вокруг столов стояли стулья и лавки. Дверь из зала вела вглубь трактира, где, по-видимому, находились подсобные помещения и жилые комнаты для гостей. В зале за ужином собралось не менее пятидесяти посетителей. Народ здесь был разномастный. В основном, все сидели компаниями по нескольку человек и оживленно беседовали, поглощая пищу и напитки. За одним из столов шла азартная игра в кости. Внимание Персифаля привлекла группа из трех богато одетых горожан, которые, так же как и он, разглядывали остальных гостей и лишь изредка обменивались друг с другом короткими репликами. Персифаля они тоже заметили и теперь беззастенчиво пристально глазели на него.
От остальных посетителей Трактира разительно отличался еще один человек, одиноко сидевший в дальнем углу. Рассмотреть его внимательно никак не получалось из-за плохого освещения той части зала.
Вскоре трактирщик принес ломоть хлеба, кружку пива и миску с похлебкой, в которой плавали овощи и маленький кусочек мяса. Расставив все это на столе, он протянул Персифалю ключ от комнаты и пожелал приятного отдыха.
- А что это за троица, вон там за столом? - поинтересовался Персифаль у Трактирщика, который уже было собирался вернуться к стойке бара.
- Это самые добропорядочные и богатые горожане, - ответил Трактирщик, - Толстый, Рыжий и Длинный. Советую вам держаться от них подальше, если получится, конечно.
- Почему мне стоит держаться подальше от самых добропорядочных и богатых горожан?
- Потому, что никто точно не знает, как они стали самыми богатыми в нашем Городе, но злые языки говорят, что не самым честным путем. Однако, как говорится, не пойман - не вор. А поймать их с поличным пока никому из ныне живых не удавалось. По этой же причине они считаются и самыми добропорядочными. Если они подсядут к вам, следите за своим языком и кошельком.
- В кошельке моем пусто. Да и зачем самым богатым горожанам подсаживаться ко мне за стол?
- Они еще не знают, что ваш кошелек пуст. К тому же и сам кошелек тоже чего-то стоит. Только после встречи с такими людьми понимаешь, что у тебя в жизни было, что терять. Но потерянного уже не вернуть. Я вас предупредил, - сказав это, Трактирщик удалился.
И действительно, не прошло и пяти минут, как троица зажиточных горожан поднялась со своих мест и грациозно направилась в сторону Персифаля. Дойдя до его стола, они выстроились в ряд. Персифаль тут же обратил внимание на странное обстоятельство: любой внешний признак, какой не возьми, менялся в этой тройке справа налево либо по убыванию, либо по возрастанию. Так, правее от него стоял самый высокий и худощавый, а слева самый полный и низкорослый. Темные пышные кудри волос долговязого спадали почти до самых плеч, а у толстяка, лишь на висках лысеющей головы торчали блеклые жидкие пряди. Лицо длинного было гладко выбрито, а у тучного коротышки щеки были укрыты густой щетиной коротко-стриженной бороды. Глаза крепыша были ярко-голубого цвета, а у его щуплого спутника они были карими до черноты. Пузач широко улыбался, в то время как тощий великан сурово исподлобья глядел на Персифаля. Про третьего горожанина, того, что стоял между толстым и длинным можно было сказать, что по всем внешним признакам он является как раз срединой между двумя своими товарищами. Вообще он мог бы считаться совершенно обычным и непримечательным, если бы не ярко рыжий цвет его шевелюры и усов.
Приземистый крепыш, с радушной улыбкой на лице, слегка поклонившись, начал приветственную речь:
- От имени горожан, рады приветствовать вас в стенах свободного и всегда радушного к гостям Города. Если позволите, мы хотели бы присесть за ваш стол, чтобы поближе познакомиться с вами и, если вы проявите интерес, рассказать вам о нашем Городе и его обычаях.
Краем глаза Персифаль заметил, что Трактирщик за стойкой бара смотрит в их сторону и неодобрительно качает головой, словно подтверждая правоту своего предостережения.
- Конечно, присаживайтесь, - Персифаль жестом пригласил их за стол, ведь отказать в такой ситуации было бы крайне невежливо. - Я всегда рад новым добрым знакомствам.
Все трое тут же расположились напротив Персифаля.
- Позвольте вас угостить в честь нашего знакомства, - с такой же дружелюбной улыбкой произнес горожанин с огненно-рыжей копной волос на голове.
- Почту за честь.
Рыжий тут же помахал рукой трактирщику, показывая ему четыре пальца, и тот, с пониманием кивнув в ответ, пошел наполнять кружки.
- Позвольте представиться, - продолжил рыжеволосый, - перед вами в полном составе Городской Совет: Рыжий, Толстый и Длинный. Эти прозвища к нам прилипли с самого детства, а мы прилипли к ним, - и все трое тут же весело рассмеялись над этой заготовленной шуткой. - Можете так нас и называть. А как нам обращаться к вам?
- Меня зовут Персифаль. Я - странствующий ремесленник.
- Очень приятно познакомиться с вами, Персифаль. Сердечно рады приветствовать вас в нашем Городе! - Приторно-слащавый тон Рыжего, скорее, настораживал Персифаля, чем располагал к открытому общению.
В это время Трактирщик уже принес, и как раз расставлял на столе, четыре кружки с пивом.
- Предлагаю выпить за то, чтобы ваше пребывание в нашем Городе было приятным и полезным для вас, - произнес тост Толстый и торжественно поднял свою кружку. Остальные так же подняли свои и звонко чокнулись ими.
Толстый и Рыжий тут же запрокинули свои кружки и большими глотками опустошили их до половины. Длинный вытащил откуда-то соломинку и начал пить через нее. До сих пор Длинный находился несколько в стороне от своих приятелей и все время молчал. Только сейчас Персифаль заметил, что его губы зашиты грубыми крупными стежками толстых сермяжных ниток.
- Прошу прощения, могу я спросить, а что с губами вашего приятеля, - нерешительно поинтересовался Персифаль.
- Ааа, - протянул Толстый, хлопнув по спине Длинного. - Хорошо, что вы спросили. Это долгая и поучительная история, которая поможет вам лучше понять обычаи и нравы нашего Города. Вы кушайте, пока, а мы вам ее поведаем. И с этими словами Толстый начал свой рассказ.
Давным-давно нашим Городом правил добродушный и веселый Король. Он много путешествовал по миру, и, однажды, из своего путешествия привез яйцо дракона. Все думали, что яйцо мертво, но спустя несколько лет из него внезапно вылупился Дракон. Король не убил Дракона в зародыше, хотя и мог это легко сделать, а приручил и воспитал его, как собственного сына. Ведь своих детей у него не было. Когда король умер, Дракон занял его трон, победив в честных выборах других претендентов, и с тех пор уже много лет бессменно правит нашим Городом.
Поначалу не все люди смирились с властью Дракона, но он проявил себя, как мудрый и заботливый правитель, заслужив любовь большинства граждан. Много раз Дракон спасал Город от разных напастей. Он наполнил городскую казну, когда, нырнув в глубины моря, поднял сундуки с золотом и драгоценными камнями с затонувшего пиратского корабля. Однажды, когда во время засухи город обступили лесные пожары, он сжег своим огнем предместья, и пожары остановились на пепелище, не дойдя до городских стен. Потом он восстановил пригороды, и все жители окрестностей получили новые великолепные дома. А еще, когда на Город надвигалось полчище саранчи, он взмыл в небо, возглавил их стаю и отвел ее от города. Когда ветер слишком слаб, он начинает махать крыльями, чтобы жернова мельниц на Зеленых Холмах не останавливались. Когда тучи сгущаются над городом, он разгоняет их. В сильные морозы он согревает нас своим дыханием, а в палящий зной заслоняет от солнца своей тенью.
Наш Дракон не только силен и могуч, но и безмерно милосерден. Тех, кто несправедливо хулит его, он не пожирает, как можно было бы подумать, не испепеляет огнем и не гноит в темницах. Он просто приказывает на время зашить им рот. Это очень гуманно и символично. Так что в нашем Городе полноценно питаться могут только те, кто умеет держать свой язык за зубами. А тем, кто не умеет, остается только сосать. Через соломинку.
Толстый хихикнул и снова по-дружески хлопнул Длинного по спине. У того от удара соломинка выпала из губ, и все весело рассмеялись. Персифаль заметил, что и у Толстого и у Рыжего на губах тоже виднелись уже зарубцевавшиеся следы от таких же стежков. Тем временем кружки опустели, и Рыжий снова заказал всем еще пива.
- Как я понял, Дракон - это герб вашего Города? - уточнил Персифаль.
- Конечно! Дракон - это символ нашего Города, его опора, защита и гарант свободы, - ответил Рыжий.
- Немало соседей-врагов хотело бы освободить наш Свободный Город от власти Дракона. Но все их происки так и не увенчались успехом. Каждый раз назло им мы снова и снова выбираем Дракона нашим правителем, - продолжил свое повествование Толстый.
- А много ли смельчаков, готовых соперничать на выборах с Драконом? - поинтересовался Персифаль.
- Уже тридцать лет таковых не находится вовсе. Кто же будет в здравом уме тягаться с Драконом?! Дураков у нас нет! Последнее время Дракон на выборах побеждает сам себя!
- Да и кто сможет управлять таким городом, как наш, кроме Дракона? - добавил Рыжий, - насколько я знаю, править - это удел драконов, великанов и гоблинов. Мало кому из людей такое под силу.
- Как же он побеждает сам себя? - изумился Персифаль.
- Очень просто! Он выставляет на выборы свои головы, а мы выбираем, которой из них править нами в этот раз. Обычно, у драконов одна голова, и только у нашего их две. А было и вовсе, целых три! - вытянул вверх три растопыренных пальца Рыжий, наглядно показывая количество драконьих голов.
- А куда делась третья голова? - удивился Персифаль, вспомнив про обрубок третьей шеи на гербе.
- По официальной версии левую голову Дракон потерял в героическом сражении за наш Город. И как раз послезавтра мы будем в очередной раз праздновать День Великой Потери Головы.
- А по неофициальной? - уже хмелея, спросил Персифаль.
- Злые языки говорят, что наш Дракон потерял голову от любви, - доверительно прошептал, наклонившись вперед Толстый.
- От любви к кому? - так же шепотом спросил Пресифаль, наклонившись вперед.
- Об этом злые языки умалчивают, - пожал плечами Толстый.
- И теперь из-за отсутствия левой головы, во время полета его все время уводит вправо, - добавил Рыжий. - Так сказать, наш Дракон с правым креном.
- Но нам и так хорошо, - икнув, поддакнул Толстый. - Одна голова хорошо, а две лучше! Это залог стабильности и преемственности власти.
- Хоть голов и две, но тело-то одно. Какая разница, какая голова победит, править то будет все равно Дракон! - попытался возразить Персифаль, отхлебывая пиво из очередной кружки.
- Ну, не скажите! - закачали одновременно головами в знак несогласия все трое горожан.
- Мне, например, больше нравится средняя, - высказался Рыжий. - Она добрее к лавочникам и торговцам.
- А мне правая, - возразил Толстый. - Она за народ и сильную вертикаль власти от кончика носа и до кончика хвоста.
Длинный то же что-то промычал, но никто не смог разобрать, что именно. Видимо он также хотел поддержать одну из голов. Вряд ли ту, которая приказала зашить ему рот.
- А то, вот, к примеру, в соседнем городе наивные горожане свергли великана, который ими правил. Так их тут же поработили заморские карлики. И бедолаги теперь мучаются под гнетом лилипутов. Не знают, что и делать! - внезапно вспомнил Рыжий.
- А что, заморские карлики оказались злее великана? - удивился Персифаль.
- Не то, чтобы злее, - пояснил Рыжий, - но как-то пресмыкаться перед великаном было не так обидно, как перед карликами. Чтобы поклониться великану, достаточно только слегка склонить голову, а чтобы поклониться лилипуту, нужно прогнуться всем телом, да еще и встать на колени. И к тому же великан был свой, а карлики, опять же, заморские.
- В общем, другой альтернативы, кроме Дракона, для нас нет, - вздохнув, подытожил Толстый.
- Да, если не Дракон, то кто? - развел руками Рыжий.
- Нет Дракона - нет Города! - подтвердил Толстый.
- Дракон и есть Город! - поддакну Рыжий.
Персифаль хотел сказать им, что за время странствий он видел немало городов, которые успешно управлялись людьми, но язык его уже плохо слушался, а глаза слипались, и голову клонило ко сну от усталости и хмеля.
- За Дракона! - предложил тост Рыжий.
- И чтоб ему править нами тысячу лет! - поддержал его Толстый.
- Да что там тысячу, пусть правит всегда! - воскликнул Рыжий.
- Да! Чтоб ему! Чтоб ему! - подхватили радостно горожане за соседними столами, размахивая над головами кружками и рюмками. Многие вскакивали со своих мест, чтобы выпить за бесконечное правление любимого Дракона стоя.
Глава 2. День Великой Потери Головы Дракона.
Утро для Персифаля началось с петушиного крика во дворе, да яркого солнца, которое через маленькое окошко под потолком светило ему прямо в глаза. Он лежал в своей одежде на деревянной кровати в крохотной комнатке трактира. Сюда вчера поздно ночью, уже в состоянии сильного подпития, он с трудом поднялся после знакомства с тремя знатными горожанами.
Голова раскалывалась на части, то ли от количества выпитого, то ли от низкого качества напитка. Во рту пересохло. Лицо распухло, как у утопленника. Тело ломило от неудобной позы, в которой он проспал всю ночь на жесткой кровати.
Ощупав карманы, Персифаль не обнаружил в них своих кошелька, ножа и еще нескольких мелких и не очень ценных вещей. Кто-то похозяйничал и в его вещевом мешке. Утолив жажду и умывшись водой из кувшина, который стоял на маленьком столике в углу, он спустился в обеденный зал трактира.
Помещение зала было наполнено аппетитными ароматами, доносившимися с кухни. Трактирщика не было видно. Гостей обслуживала полная пожилая женщина. Персифаль присел за свободный стол. Ему тут же принесли тарелку с жареными яйцами, луком и ветчиной, крупный кусок свежего хлеба и горячий сладкий напиток из трав.
Яичница утолила голод, а настой немного унял похмельную головную боль. Покончив с завтраком, Персифаль узнал, где ему искать Епископа и вышел на площадь. Прямо напротив трактира на площади разворачивалось возведение чего-то поистине грандиозного. Повсюду стучали молотки и топоры. Скрежетали пилы. Рабочие, как муравьи, сновали кругом. Найти Епископа не составило труда, так как он, деловито раздавая распоряжения, находился в самой гуще стройки.
Персифаль кратко представился Епископу и рассказал о ремеслах, которыми владел. Тот тут же принял его на работу и зачислил в одну из бригад плотников.
Едва Персифаль успел приступить к работе, как протяжный зов труб огласил площадь. Строители отложили инструменты и потянулись к центру площади, где уже собрались и другие горожане. На каменный постамент взошел человек средних лет и худощавого телосложения в богато украшенных одеждах. На его руках красовались огромные золотые браслеты, по своему размеру больше похожие на кандалы. По обе стороны от него стояли стражники и трубачи. Человек развернул свиток и начал его торжественно зачитывать, хорошо поставленным звучным голосом.
- Кто это? - шепотом поинтересовался Персифаль у стоящего рядом пожилого мужчины.
- Как кто? - смерил тот Персифаля с ног до головы удивленным и вместе с тем насмешливым взглядом. Поняв, что Персифаль не местный, мужчина пояснил, - Это наш Глашатай, он же Великий Гимнописец. Человек на редкость одаренный.
- Похоже, он еще и очень богат, - прошептал Персифаль, разглядывая массивные золотые украшения на шее и руках Глашатая.
- Сказочно, - подтвердил горожанин. - Он не стыдится своего богатства, и выставляет его при случае на показ потому, что заработал эти несметные сокровища своим талантом. Каждый, кто хочет выразить свою безмерную любовь к Дракону, может заказать оду, гимн или хотя бы стишок в честь государя. Так как все эти произведения выходят у Гимнописца просто великолепно, то и стоят они недешево. Никто не сможет сравниться с ним в искусстве восхваления Дракона. Желающих заказать ему нетленное творение множество. Деньги за эти шедевры текут в карманы Гимнописца неиссякаемой рекой. Таким образом, можно считать, что богатство Гимнописца - это символ любви горожан к нашему Дракону.
Тем временем Глашатай зачитал информацию о новостях в самом Городе и за его пределами. В целом, из этих сообщений можно было сделать вывод, что в Свободном Городе все хорошо, в то время, как в других городах люди мерзнут, голодают, болеют, воюют друг с другом, подвергаются гонениям и различным притеснениям. Вокруг бушевали ураганы, мор скота, грозили неурожаи и набеги разбойников. Только Свободный Город выглядел островком стабильности в океане различных напастей. Хотя это не было сказано впрямую, но подразумевалось, что своим благополучием жители Города, в первую очередь, обязаны именно Дракону. Это становилось понятно потому, что сообщения о состоянии дел постоянно перемежались подробным докладом о деяниях Дракона, и о его беспрестанной заботе о своих подданных. Свою речь Глашатай завершил информацией о прогнозе погоды на ближайшие три дня. Погода на праздник обещала быть хорошей, также благодаря стараниям Дракона. Скручивая свиток, Глашатай спросил собравшихся, есть ли к нему вопросы. Горожане поинтересовались вопросами уборки улиц, работы канализации и ценами на сено. Глашатай уверил их, что все эти вопросы, как и многие другие, находятся под неусыпным контролем Дракона, и, что все временные сложности будут вскоре благополучно разрешены. Ну, а причины временных трудностей, как известно, проистекают из козней и заговоров внешних врагов, которых нет нужды называть, потому, что они и так всем известны. Перед тем как покинуть площадь, Глашатай поздравил всех с наступающим светлым праздником Великой Потери Головы Дракона. Трубачи вновь вскинули горны и их раскатистым воем обозначили конец выступления. Процессия из музыкантов и стражников во главе с Глашатаем проследовала к массивным воротам замка и скрылась за ними.
Горожане начали расходиться, а строители, вернувшись на свои места, продолжили оставленные ими занятия. Работа шла очень быстро, и сооружение росло прямо на глазах. Кроме Персифаля, тут же трудилось больше двух сотен других рабочих. Среди них Персифаль узнал несколько человек из вчерашней очереди у городских ворот. Похоже, что многие из строителей прибыли в Город на заработки как раз в преддверие праздника.
- А что мы строим? - поинтересовался Персифаль во время перерыва у присевшего рядом плотника.
- Сразу видно, что вы не местный, - усмехнулся тот в ответ. - Мы строим трибуны для зрителей, ведь завтра самый радостный и долгожданный праздник в году!
- Ах да, - вспомнил Персифаль. - Ведь завтра День Дракона!
- Не День Дракона, а День Великой Потери Головы Дракона, - поучительным тоном поправил рабочий. - Мы чествуем не Дракона, а жертву, которую он принес на благо Свободного Города. Наш правитель отличается скромностью и никогда бы не одобрил торжеств в свою честь. Если вы заметили, в Городе нет ни одного памятника или монумента в честь Дракона.
- А как же его изображения, которые видны повсюду?
- Это не изображения Дракона, - терпеливо объяснил строитель. - Это герб Свободного Города. Даже странно, что вы не видите разницы между тем и другим.
Персифаль не стал спорить, хотя и вправду не понимал разницы.
- Две головы, смотрящие в разные стороны - это символ нашего единства. А третья шея - символ жертвы, которую готов принести каждый из нас на благо Города, - продолжил пояснения плотник.
- А для кого трибуны? - продолжил беседу Персифаль.
- Для всех нас, для горожан и гостей Города, конечно!
- А почему строительством руководит Епископ?
- В нашем городе зрелищами и духовностью ведает один человек - Епископ. И поэтому у нас все зрелища высоко духовны, а духовность - зрелищна. Кроме того у него хороший опыт в строительстве, ведь уже двадцать лет он руководит строительством нашего Городского Кафедрального Собора.
- До Епископа строительством трибун занимался другой человек, - добавил сидящий рядом рабочий, пуская кольца дыма из длинной костяной трубки, - но Дракон изгнал его за воровство и поборы со строителей. И назначил на его место Епископа, человека с деловой хваткой и кристально чистой репутацией.
- Да, да, - поддержал их еще один строитель. - До Епископа мы подвергались непомерным поборам. У нас отбирали десятую часть дохода. Епископ навел порядок в этом деле, и теперь мы добровольно сдаем всего лишь пятую часть заработка на строительство Собора.
- Но ведь это вдвое больше, чем десятая часть?! - удивился Персифаль.
- Да, но зато мы знаем, что эти деньги идут на благое дело - строительство Городского Собора, - и с этими словами рабочий указал на великолепный дворец справа от Замка. - Наш Епископ настолько честный и бескорыстный человек, что у него даже нет своего собственного дома. Он все это время вместе с семьей живет прямо в незаконченном Соборе, чтобы быть ближе к стройке и руководить ею.
- Этот дворец не похож на собор, - изумился Персифаль. - И выглядит он вполне завершенным.
- Да нет, что вы, - закачали головами рабочие. - Уверяем вас, он по-прежнему не достроен, ведь Епископ продолжает собирать с нас по одной пятой всех доходов. Да и службы в Соборе пока не начались.
К этому времени перерыв закончился, и плотники снова приступили к делу. Работа шла до самых сумерек, и с наступлением темноты трибуны были полностью построены и украшены к грядущему празднику.
Со строителями тут же произвели расчет, и все они с большой радостью получили свое вознаграждение за вычетом добровольных взносов на строительство Храма. Персифалю, лишившемуся вчера кошелька, положить монеты было некуда. Поэтому он засыпал их за голенище сапога и вернулся в трактир.
В трактире в эту пору вовсю шло разгульное веселье. Горожане начали празднование накануне. У них это называлось: "встречать праздник". В зале было не протолкнуться. Посетители весело отплясывали между столами под звуки скрипки, волынки и барабана. Вокруг то и дело звучали тосты, выражавшие благодарность Дракону и прославлявшие его. Свободных мест не было нигде, кроме дальнего стола в темном углу, за которым по-прежнему в одиночестве сидел таинственный незнакомец. Персифаль подошел к его столу и спросил разрешения присесть. Незнакомец молча кивнул в знак согласия и указал на пустующий стул. В этот момент Персифаль поймал на себе неодобрительные взгляды других посетителей, но все же, сел за стол, в ожидании своего ужина.
Теперь Персифалю представилась возможность лучше рассмотреть своего соседа по столу. Это был очень дружелюбный на вид человек средних лет. Его одежда не указывала определенно на сословие, к которому тот относился. Однако манеры, полные достоинства и благородства, давали понять, что он не из простолюдинов. В руках его дымилась короткая трубка, испускавшая вокруг приятное благоухание душистого табака.
Вскоре подошел Трактирщик и поставил перед Персифалем его еду. Качая головой, шепотом он сказал:
- Молодой человек, вы видимо решили прогуляться по всем граблям в нашем Городе.
Персифаль осознал смысл слов Трактирщика, только тогда, когда незнакомец начал разговор с ним.
- Раз уж вы осмелились присесть за мой стол, позвольте представиться: Заморский странствующий рыцарь, Охотник на драконов.
После этих слов Персифаль чуть не выронил вилку. Он вспомнил, что стражник ему категорически не рекомендовал общаться с заморским рыцарем. Но деваться было уже некуда и Персифаль решил закончить ужин побыстрее, не вступая в беседу с рыцарем. Однако не скрываемый Персифалем испуг явно забавлял Охотника на драконов, и он продолжил разговор.
- А как зовут вас, мой очень смелый или очень беспечный собеседник? - с насмешкой спросил Рыцарь.
- Персифаль, - торопливо, не отрываясь от еды, ответил ему юноша.
- Судя по всему, вы не местный, Персифаль. Что вы делаете в Свободном Городе?
- Пытаюсь честным трудом заработать немного денег.
- Достойная цель! А я вот охочусь на местного Дракона.
- Трактир - странное место для охоты, - заметил Персифаль.
- Это лишь на первый взгляд, - рассмеялся Рыцарь. - Трактир отличное место, чтобы выждать время.
- Чего же вы выжидаете? - поинтересовался Персифаль, продолжая торопливо поглощать ужин.
- Удобный момент для нападения, конечно! Кто же нападает на здорового, полного сил дракона! Это безумие! Верная смерть! Я жду, пока он ослабеет, и тогда нанесу решающий, неотвратимый удар! - с этими словами рыцарь рукой очертил в воздухе замысловатую фигуру, словно разом срубая своей ладонью обе драконьи головы.
- Возможно, вам придется долго ждать, - заметил, не переставая жевать, Персифаль.
- А я не тороплюсь. И мой опыт подсказывает, что я своего дождусь. Дракона убить не сложно, главное нанести удар вовремя.
- А честно ли это убивать ослабленного дракона? Благороднее было бы сразиться с ним в открытом бою.
- Ха! Что за чушь! Так думают только дилетанты, - ответил Рыцарь неторопливо пуская кольца дыма из трубки. - Когда речь идет об убийстве дракона, разговор о честности и чести не уместен. Разве честно, что у него огонь из пастей, чешуя, крылья и когти, как бритвы? Конечно нет! Разве в борьбе за жизнь он откажется от применения всего своего звериного ресурса? Только своевременный и внезапный удар исподтишка может уровнять наши шансы. Надо только выждать нужный момент, - мечтательно протянул охотник.
- Но ведь он знает, что вы здесь и ждете удобного момента?
- Знает. И что с того?
- Он может подготовиться к нападению.
- В постоянном ожидании нападения он лишь быстрее растратит свои силы.
- Он может напасть на вас первым и убить.
- А смысл? На мое место придет другой охотник, и возможно, будет более скрытным и коварным, чем я. А так я на виду и под присмотром. У нас, охотников на драконов, есть правило: на одного дракона охотится только один рыцарь. Так что, пока я здесь, он знает, что других охотников рядом нет.
Уже покончив со своим ужином и глядя на пустую тарелку, Персифаль помедлил, но все же решился задать еще один вопрос.
- Я слышал, в легендах говорится, что раненый дракон в агонии очень опасен и способен разрушить полгорода.
- Это правда. И не полгорода, а целый город! - твердо и даже с некоторой гордостью заметил Рыцарь. - Дракон остается опасным некоторое время и после своей смерти. Даже отсеченные головы могут извергать огонь еще несколько минут, а хвост в конвульсиях может разрушить даже каменную крепость.
- Но ведь тогда могут пострадать горожане? Вам их не жалко?
- А кого тут жалеть? - воскликнул Рыцарь, указывая мундштуком трубки на пирующих рядом подвыпивших посетителей трактира. - Раз они мирятся с тиранией Дракона, они не люди. Они не хотят ничего менять. Не хотят брать судьбу в свои руки. Эти существа не знают, что такое свобода и не стремятся к ней. Они родились рабами под гнетом Дракона и таковыми останутся до самой смерти, даже не подозревая о своем рабстве. Я дарую им свободу живым или мертвым. Если для того, чтобы избавить мир от еще одного дракона, потребуется уничтожить весь Город со всеми его ничтожными жителями, это стоит того!
Услышав столь откровенный и жестокий ответ Персифаль на миг замер на месте, и затем робко спросил:
- Но разве его обязательно убивать, чтобы освободить Город? Можно победить Дракона на выборах. Как я понимаю, такой шанс представляется каждые пять лет?
- Это иллюзия, - рассмеялся Рыцарь в ответ. - Даже если победить дракона на выборах, он все равно не отдаст власть. Он будет цепляться за нее своими когтями до последнего вздоха. Драконы умеют только править порабощенными народами и больше ничего. Разве можно себе представить дракона, мирно живущего по соседству и торгующего свиными колбасками, зажаренными на пламени из своей глотки!? Неуёмная жажда власти у каждого из них в крови. Ведь только крупный город в состоянии прокормить Дракона с его аппетитами и амбициями. Поэтому драконы стремятся подчинить себе все новые и новые города и народы, постоянно расширяя границы своих владений. Это называется: "Драконья идея". Остановить их можем только мы - странствующие рыцари древнейшего ордена Охотников за драконами. К тому же, друг мой, вы забываете о приспешниках Дракона, которые также никогда не позволят ему отдать власть.
- Приспешниках? - переспросил Персифаль.
- Да, да, приспешниках. Дракон не в состоянии править в одиночку. Он окружает себя Друзьями Дракона, оделяет их властью и одаривает подарками. Взамен приспешники служат ему, находясь в полной зависимости от Дракона. Среди Друзей Дракона личная преданность Дракону ценится выше всех прочих качеств. Хотя, надо признать, и среди них есть по-своему талантливые люди. Если Дракон потеряет власть, они потеряют все.
Персифаль отодвинул от себя пустую тарелку, поднялся со стула, кратко попрощался с рыцарем и пошел к себе в комнату. Он протискивался через зал, переполненный ликующими горожанами, и размышлял, вызвано ли их нежелание общаться с рыцарем рекомендациями стражи или же они знают об участи, на которую Охотник за драконами готов обречь весь Город ради достижения своей цели. Захмелевшие горожане казались Персифалю вполне свободными и счастливыми. Может, конечно, они были склонны выпить лишнего, но ведь это не самый ужасный порок на свете.
Всю ночь напролет на площади грохотали фейерверки, озаряя стены комнаты Первифаля разноцветными отблесками. Горожане продолжали весело отмечать приближение любимого праздника.
Утром, спустившись к завтраку, Персифаль обнаружил, что за ночь зал трактира не только был тщательно прибран после ночного празднества, но и заботливо украшен. Под потолком, переплетаясь, тянулись черничные, белые и малиновые ленты, а на стенах красовались банты и круглые пузыри из бычьих кишок, окрашенные в те же цвета. За окнами трактира уже вовсю шумела толпа. Сразу после завтрака Персифаль направился на площадь, как и большинство жителей и гостей Свободного Города в этот день.
Шагнув за двери трактира, Персифаль невольно остановился, с восхищением любуясь праздничной атмосферой, наполнявшей все кругом.
Улицы были заполнены семьями горожан, которые в ярких праздничных одеждах шествовали к площади. Движение повозок было перекрыто, и все шли пешком. Одеты были горожане соответственно сословиям. В толпе виднелись и камзолы, и бархатные платья, но чаще всего встречались белые рубахи с ярко вышитыми узорами вокруг воротника и рукавов все тех же черничного и малинового цветов. Взрослые несли деревянные таблички с изображениями дракона и прославляющими его надписями, а у детей в руках были всевозможные игрушечные драконы, трехцветные ленточки, флажки и пузыри.
Мимо Персифаля проследовали муж с женой, держащие за руки сына и дочь. У сына в руке была веревка, на конце которой в небе извивался воздушный змей в виде дракона с разноцветным хвостом. А голубоглазая девочка с пышными светлыми волосами нежно прижимала к груди самодельную тряпичную куклу двуглавого дракона. Из голов куклы высовывались языки пламени, сделанные из ярко-красных лоскутков ткани. Мальчик был постарше, он смеялся, подпрыгивал, приплясывал вокруг отца и норовил удрать вперед своих родителей. А его сестра, напротив, с серьезным видом озиралась по сторонам и жалась поближе к матери.
На плечо Персифаля легла чья-то рука. Он обернулся. Позади него стояли Трактирщик и полная пожилая женщина, обслуживавшая вчера посетителей за завтраком.
- Познакомьтесь, это моя жена, Ангела, - представил Трактирщик женщину. - Мы идем смотреть праздничный парад и предлагаем вам, если вы не против, составить компанию.
Персифаль согласился, и они все втроем двинулись через площадь в сторону трибун, в возведении которых Персифаль еще вчера принимал участие.
- Да, несказанно повезло, - поддержал ее Персифаль.
- Это не везение, а заслуга нашего Дракона. Пока мы спали, он все утро разгонял тучи, чтобы в этот праздничный день порадовать горожан ясной, солнечной погодой.
- Да, да, - поддержал жену Трактирщик, - он каждый раз так делает.
Чем ближе они подходили к трибунам, тем плотнее становилась толпа. А возле входа люди и вовсе шли плотно, прижавшись друг к другу, так, что было практически невозможно пошевелить руками. Да и просто дышать было нелегко.
Граждане Города рассаживались на свободные места, соблюдая неписанные правила иерархии сословий. Знатные горожане занимали места на нижних ярусах и в центре, а на краях трибун и на верхних рядах - те, кто победнее. Две ложи в самом центре трибун, расположенные друг напротив друга, пока пустовали. Одна из них, богато украшенная и оцепленная охранниками, была отведена для Дракона и его приближенных. Вторая, напротив, была попроще и места в ней продавались, тем, кто был готов заплатить. Остальные места на трибунах были бесплатными, и горожане стремились прийти пораньше, чтобы усесться поудобнее.
До начала парада оставалось еще более двух часов, а большинство мест на трибунах было уже занято. Люди коротали время за беседой, распивали напитки и закусывали. Между рядами то и дело услужливо сновали торговцы, предлагая свой товар. У торговцев можно было купить еду, питье, а так же различные фигурки дракона и картинки с его изображением и видами площади Города. Персифаль выбрал себе на память медальон на шнурке с двуглавым драконом и подписью "Свободный Город".
Персифалю, Трактирщику и его жене достались неплохие места в нижнем ярусе, но с краю. Трактирщик представил Персифаля горожанам, сидящим рядом с ними, и они с Ангелой тут же присоединились к разговорам о милых житейских пустяках, таких, как дети, цены, и сплетни об общих знакомых. Периодически, когда им казалось, что Персифаль заскучал, они вовлекали его в беседу, спрашивая, что он думает по тому или иному вопросу.
Ближе к полудню начала заполняться платная ложа трибуны. Свои кресла заняли уже известные Персифалю три члена Городского Совета с женами и детьми, а так же еще несколько знатных жителей города, с которыми он не был знаком. По нарядам городской аристократии можно было предположить, что они в честь праздника надели все лучшее сразу. По-видимому, демонстрация своего богатства была одной из традиций Свободного Города. Затем и в драконьей ложе начали появляться гости. Сначала на трибуну под руки завели и усадили дряхлого старца.
- Это Очевидец, - прокомментировал трактирщик, - единственный свидетель Великой Потери Головы, который дожил до наших дней.
- А что случилось с остальными? - поинтересовался Персифаль.
- Умерли, конечно, ведь сегодня исполняется уже сто одиннадцать лет со дня тех событий.
- Сколько же ему тогда лет? - изумился Персифаль.
- Сколько ему лет, уже ни кто не помнит. Впрочем, и он сам давно позабыл дату своего рождения. Но гораздо важнее, что он помнит тот самый Великий День Потери Головы во всех мельчайших деталях. Сегодня вечером я пригласил его в трактир, и он, как обычно, снова расскажет нам, как все тогда случилось. Вы всё услышите из первых уст. Ну а вскоре, на параде, у вас будет возможность понаблюдать за спектаклем, в котором воспроизводятся те судьбоносные события и сравнить увиденное с повествованием Очевидца.
Следом за старцем в ложу вошли Епископ, Глашатай - Гимнописец и Начальник стражи, который два дня тому назад в сторожевой будке выписал Персифалью разрешение на вход в Город. С ними пришли и другие высокопоставленные городские чиновники, незнакомые Персифалю.
В это время где-то в отдалении зазвонили колокола собора, оповещая округу о том, что наступил полдень. Колокола других церквей и часы на башне замка тут же влились в общий перезвон.
- Где же Дракон? - спросил Персифаль. Ему натерпелось увидеть живого дракона гораздо больше, чем парад и праздник.
- Сейчас, сейчас он появится. Наш Дракон не любит никого ждать, поэтому заставляет всех ждать себя.
Шум на трибунах начал стихать, и вот уже над площадью повисла тишина. Лишь хлопанье полотнищ развивающихся на ветру трехцветных знамен, да всхлипы грудных младенцев, нарушали ее. Все взоры были устремлены на драконью трибуну.
Внезапно рев труб разорвал тишину, заполнив собой все пространство. Под этот оглушающий звук на Драконью трибуну вышли три человека: два мужчины средних лет и одна молодая женщина между ними. Горожане встретили их появление ликующими криками. Все повскакивали со своих мест. В воздух полетели цветы, шары, шляпки дам, детские игрушки и все, что кому попадалось под руку. Все происходящее и по звукам и по виду напоминало взрыв. Троица, вошедшая в драконью ложу, не спешила усаживаться. Двое мужчин, сдержанно помахивая руками, приветствовали горожан, а девушка отпускала воздушные поцелуи обеими руками во все стороны. Так продолжалось несколько минут, пока все трое разом не сели на трон с тремя высокими спинками сидений, приготовленный для них в центре ложи.
- Кто это? - удивленно спросил Персифаль, когда ликующий гул начал смолкать, и горожане снова заняли свои места.
- Как это кто? - еще более удивленно воскликнул Трактирщик, указывая в сторону ложи. - Это же наши Дракон и Принцесса.
- Как дракон? Я ожидал увидеть огромную ящерицу с крыльями, когтями и о двух головах! - расстроился Персифаль. Все произошедшее ему показалось каким-то фарсом.
- Что вы такое говорите, молодой человек, не дай вам бог увидеть Дракона в таком обличии, - замахал руками Трактирщик, словно отгоняя дурные мысли, как отгоняют назойливых мух. - В облике Дракона наш правитель предстает только в минуты опасности, перед лицом врагов. К добропорядочным подданным он является во вполне человеческом виде, чтобы беспричинно не наводить на нас ужас. И мы так привыкли к этому его виду, что уже больше видим в нем человеческого, нежели звериного. Каждая из голов выглядит, как человек. Иногда можно даже позабыть, что обе они растут на одном теле.
Персифаль не мог скрыть своего разочарования. После рассказов о подвигах Дракона, он представлял его себе, как сказочное чудовище. Сейчас же он видел перед собой всего лишь двух совершенно обычных людей. Оба были невысокого роста и плотного телосложения. В чертах лиц прослеживалось что-то общее, как это бывает у дальних родственников. Один был коротко пострижен и имел небольшую густую бороду. Одет он был в костюм военного кроя с металлическим нагрудным панцирем, начищенным до блеска. Было видно, что костюм дорогой, но при этом без излишних украшений. В каждом его движении прослеживалась решимость, делающая его похожим на полководца, отправляющегося в победоносный поход, или только что вернувшегося с триумфом из такого похода. Второй больше напоминал своим видом учителя или философа. Его взгляд был одновременно наполнен мудростью и усталостью от жизни. Одет он был в светский серый костюм, так же по виду дорогой, и не имеющий излишеств и украшений. В волосах серебрилась проседь. Темные круги, окаймляющие глубоко посаженые глаза, намекали на то, что их обладатель денно и нощно печется о благе Города.
- Не переживайте, - весело похлопал по плечу Персифаля Трактирщик, видя его разочарование, и подмигнул, - сегодня, возможно, у вас будет шанс узреть Дракона в его истинном облике. Но не буду вам портить впечатление. Сами все увидите.
- А что за девушка с ними, ну то есть с ним, с Драконом? - слегка придя в себя, Персифаль теперь заметил, насколько спутница Дракона была хороша собой.
- Это Принцесса, - пояснила Ангела. - Каждый год, по традиции, мы выбираем в Принцессы самую красивую девушку в нашем Городе. Через неделю снова состоится очередной День Принцессы. Надеюсь, вы еще не покинете наш Город и сможете насладиться праздником. Тем более, что ваше плотницкое мастерство снова пригодится на возведении трибун.
- Каждый год выбираете новую принцессу?! - ужаснулся Персифаль. - А что случается с прежней? Дракон пожирает ее?!
Разговаривая с Ангелой, Персифаль краем глаза продолжал рассматривать Принцессу. Та была поистине великолепна. На вид ей не было и двадцати лет. Строгое платье черничного цвета плотно облегало ее юное стройное тело. Торжественности добавляли белые кружева на вороте и рукавах. Шею и запястья опоясывали нити крупных жемчужин. Грация и изысканные манеры едва скрывали необузданную энергию, затаившуюся до времени, и готовую в любой момент вырваться наружу.
- Ну что вы, нет, конечно! - рассмеялась Ангела. - Что за странные предрассудки! В течение года Принцесса счастливо живет в самой высокой башне замка. На всех праздниках она занимает почетное место рядом с Драконом. Ну а затем передает корону новой Принцессе, а сама выгодно выходит замуж. За год у нее подбирается целая армия женихов, так что выбирай, не хочу!
Разговор Персифаля с женой Трактирщика снова прервали трубы, возвещающие о начале представления. Заиграл оркестр, состоящий из множества струнных и духовых инструментов. Среди музыкантов Персифаль приметил и трех менестрелей, вместе с которыми стоял в очереди на вход в Свободный Город. Вот и им нашлось занятие на празднике. Пространство между трибунами заполнилось танцорами. Периодически, то один, то другой занимал центральную позицию, а остальные кружили вокруг. Несмотря на искусный танец каждого из них в отдельности, общая картина не складывалась. Да и музыка звучала прерывисто. Музыканты то и дело сменяли одну мелодию на другую.
- Я вам буду пояснять происходящее, - предложил Трактирщик, - а то вам может быть не все понятно. Сейчас они изображают темную эпоху королей - людей. Эпоху хаоса, когда короли беспрерывно сменяли друг друга, враждуя и противоборствуя между собой.
Затем на сцене появился еще один танцор, неловко жонглирующий белым мячом. В танце он то и дело пошатывался и спотыкался.
- Это наш Последний Король, который привез из-за морей яйцо Дракона, - пояснил Трактирщик.
Танцор подбрасывал мяч все выше и выше, и во время очередного броска мяч внезапно разорвался, и из него наружу вылетело множество разноцветных ленточек и лоскутков, которые кружась в воздухе, скрыли на мгновение от взоров зрителей сцену. Когда эта разноцветная пелена рассеялась, на сцене уже извивалось чучело дракона, а вокруг него радостно отплясывали артисты, разодетые в бело-чернично-малиновые костюмы, изображая веселых горожан. Теперь уже их движения были слаженными и синхронными, а музыка лилась стройно, торжественно и вместе с тем радостно.
- Это означает, что после рождения дракона, к нам пришла стабильность и благоденствие, которые длятся уже более ста лет, - торжественно произнес Трактирщик.
Однако танцовщики один за другим начали покидать сцену, а в музыке послышались тревожные ноты. И вот уже на площади, вместе с извивающимся чучелом дракона, остались плясать лишь три персонажа: мальчик, девочка и пожилая старушка. Под звуки, которые явно предвещали какую-то беду, дракон свернулся вокруг них кольцом. Его тело теперь походило на крепостную стену, защищающую от приближающейся угрозы три безмятежно танцующие фигуры. На сцену начали выбегать актеры, одетые во все черное. Их становилось все больше и больше. Вокруг Дракона и трех горожан они образовали пять кружащихся колец, одно внутри другого, а потом начали сужать их все плотнее и плотнее. Внешние кольца вращались медленнее, а ближе к центру движение колец ускорялось. Зрители на трибунах, как завороженные, с восхищением наблюдали за движением на сцене, которое напоминало вихрь или водоворот.