Маленькая девочка отыгрывала дерево, наверное, березку, поскольку она была в белом платье с темными пятнами, оставленными чьими-то грязными руками. Стоически она поднимала руки-ветки к Солнцу. Руки затекали и она, с недовольным лицом, опускала их. Так или иначе, дерево у нее получалось молодое.

  Мимо проходил мужик, который отыгрывал мужика. Он увидел девочку-березку, подошел к ней, деловито достал топор, сказал: "Деру лыко" и оторвал почти всю нижнюю половину платья девочки-березки. Девочка, отыгрывая березку, не шелохнулась, не изменила выражения лица, никак не отреагировала на такую варварскую заготовку лыка. Мужик забрал лоскут-лыко и ушел.

  Прошло некоторое время. Смеркалось. "Березка" начала интенсивно изображать увядание. И было уже не понять, то ли она устала, как девочка, то ли умирает, как дерево. Руки-ветки совсем опустились, на лице - отсутствующее выражение. Прошло еще немного времени. Девочка вдруг зашевелилась, достала из кармана белую ленточку, повязала ей голову и ушла куда-то в даль.

  Я шелестело листьями в потоках вечернего воздуха и тихо жалело девочку, вбирая корнями влагу.