Маслова Екатерина Игоревна : другие произведения.

Волчица

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    и снова в тему любви :)

   Февраль 2004г

Вера может превратиться в Отчаяние,

Надежда стать Разочарованием,

Любовь же останется Любовью -

Бессмертной бесконечностью.

BJ Butter

  

Фантазия на тему песни

"Clubb To Death",

Reb Dougan

   Мое имя Рэш. Рэш Дэлвинг - левая рука начальника Совершенно Секретного Государственного Проекта "Омикрон". Кодовый номер U-745-863. Ролевое имя - Волчица. Входя в состав отряда из двадцати высококвалифицированных специалистов из разных областей науки, техники и связи и являясь его главой, я выполняю единую для всех команд задачу - защищаю тех, кто может себе это позволить...
  

I

   Десять лет - это большой срок. Особенно для таких как я... для тех, у кого нет прошлого... хм, да, собственно, будущего тоже. Для тех, кто живет только настоящим, опасным настоящим...
   Так, снова нарушение пятой поправки - никаких посторонних размышлений во время операции. Если бы Шеф умел читать мысли, думаю, меня бы уже давно дисквалифицировали. Улыбка? Какой ужас! Нет, явно сдаю... Ненужные эмоции, рассуждения... немедленно пресечь на корню и прямо сейчас! Так-то лучше, дорогуша. Непростительно терять контроль после стольких лет напряженной работы.
   Да, девять лет пробиваться через десяток пустых должностей, чтобы к закату жизни получить место капитана одного из отрядов "Омикрона" - это великолепно...
  -- К "закату жизни"? Ты смеешься, Волчица? - в ушах прозвучал голос, явно не принадлежащий мне и не похожий на "внутренний"...
   Какой кошмар! Неужели я произнесла это вслух?! У окна, напротив парадной лестницы, устланной красной дорожкой, стоял Коул. Аккуратно зачесанные каштановые волосы, легкая полуулыбка и безупречно отглаженный костюм для "особенных" выходов - как всегда, в своем репертуаре.
   Снова улыбка? Ну что ж, он ее заслуживает. Немного избалованный, всегда очаровательный, живущий по своим правилом не в ущерб другим - самый настоящий Кот. В отряде, да и во всем отделе, его так и прозвали. Что поделать, ролевое имя обязательно.
   Он появился у нас совсем недавно. Никто не знает его прошлого - так уж положено - только имя. Основная задача Кота - добыча информации обо всем, что касается будущей операции: от названий фильмов и одежды, которые предпочитает цель, до записей его психоаналитика и внебрачных детей. Как ни странно, но Кот никогда не плошал. Ходили слухи, что он в тесном контакте с Шефом... хм, возможно, поэтому, работа "инфотэйкера" давалась ему так легко, но мы никогда не спрашивали об этом. Личная жизнь, какая ни какая, со всеми своими тайнами, оставалась достоянием хозяина. Кроме исключительных случаев, как было с Пантерой.
  -- Если двадцать восемь для тебя конец пути, то ты неплохо сохранилась, старушка... - Боже, он неисправим.
  -- Избавь Волчицу от неуместных острот, - голос в передатчике подала Ив, то есть Пантера. Мой язык опять опережает мысли...
   Высокая кареглазая мулатка с черными, как ночь, волосами появилась в организации раньше меня на несколько лет. Была такой же успешной, неутомимой и удачливой - все операции с ее участием проходили блестяще. Таких не пропускают мимо. Повышение было получено в рекордно короткие строки - такое редко бывает, но если случается, то вызывает неподдельную гордость у "коллектива", а может быть, и зависть. Кто знает - чувства, хотя скорее их отсутствие - опять же являются достоянием хозяина. Так и Пантера никак не отреагировала на повышение. Сдержанная полуулыбка, кивок в знак благодарности и крепкое рукопожатие не по-женски сильной руки.
   Все думали, что на этой ступени она долго не задержится, а пойдет еще выше и, кто знает, может, в будущем займет пост самого шефа, но видно не судьба. Первая же ее самостоятельная операция имела сокрушительный провал для всего отдела - задание не было выполнено, цель, которую она должна была уничтожить, осталась жива, и из-за этого погибло восемь наших человек. Ее обвинили в некомпетентности (я не знаю, что может быть хуже этого для агента "Омикрона"), и все думали, что за этим последует немедленная дисквалификация, но вместо этого ее понизили до рядового исполнителя без права на повышение. Многие тогда говорили, что Кот посуетился. Вполне может быть, но официальная версия была такова, что Пантеру спасли ее прежние заслуги.
   Через год после этого я возглавила один из отрядов "Омикрона", и Шеф определил Пантеру ко мне. Неловко... неловко... да, вначале было что-то такое, но вспоминать прошлое у нас не принято. Может быть, поэтому никто и не узнал, почему Ив провалила то задание.
  -- Как обстановка? - поправив передатчик, закрепленный в моем ухе, я направилась в главную залу.
  -- Пока тихо, но я чувствую запах паленой плоти... - загробный голос Кота заставил пробежаться по моему телу с десяток мурашек.
  -- Что скажешь, Ив? - забивая улыбку подальше, я остановилась у зеркала и стала внимательно разглядывать гостей.
  -- Как ни парадоксально, но Кот прав. Парадный вход. Новая партия гостей. Мужчина в белом смокинге слева от жены губернатора...
  -- Нефтяной магнат? - переспросила я немного обескуражено.
  -- Он самый, Волчица, он самый...
  -- Ты уверена?
  -- ...Около тридцати лет назад Магнус Эринкрофт обнаружил на своем участке несметные залежи "Черного золота", быстренько наладил "производство" на пару с другом - Эриком Стрендфилом - оформил все нужные бумаги и стал жить припеваючи. После пятнадцати лет "на Олимпе" его сцапали ФБР'вцы по обвинению в неуплате налогов, отмывании денег и еще Бог весть в чем. Возбудили дело, которое, несмотря на немалый вес, Эринкрофт не выиграл. Ему дали срок, а имущество пустили с молотка на уплату долгов государству. Стрендфил ухитрился каким-то образом сохранить акции "друга", чтобы приобрести их по дешевке и возглавить "Блэк Голд Индастриз", но не получилось. Акции достались племяннику Эринкрофта...
  -- Губернатору?
  -- Соображаешь. Стрендфил прикусил язык, но в накладе не остался. Через месяц после этой махинации в тюрьме Магнус погиб. Без шума, пыли и свидетелей. Представили все как несчастный случай, да и пресса тоже помогла - подняла шумиху - но на самом деле Эринкрофта убили. Люди его лучшего друга обставили все так, что ни зацепочки! Что сказать, профессионалы, хорошо поработали, несмотря на то, что кампания так и осталась на два фронта.
  -- Думаешь, что Стрендфил - организатор покушения?
  -- Кот просто так слов на ветер не бросает.
  -- Нужно проверить. Где Ястреб? - в передатчике что-то шикнуло, и раздался голос Марка.
  -- Немного позади тебя, на лестнице.
   Я вздохнула: его присутствие всегда внушало мне уверенность. Но это была его работа: следить за обстановкой и безопасностью гостей, персонала... и нас. Самая напряженная из всех, какие существовали в "Омикроне", но он не жаловался. Никогда...
   Ястреб сделал несколько шагов и остановился рядом. Лакированные туфли, черные брюки и темно-бардовая атласная рубашка - что-то новенькое. Н-да, после по-хулигански разорванных джинс и затертых футболок его внешний вид просто... завораживал. Он поднес ко рту бокал шампанского.
  -- Спиртное на работе? Не хорошо, ой, как не хорошо! "Большой Папа" очень рассердится, если узнает об этом...
  -- Но ведь мы ему не расскажем, правда? - прикрыв микрофон передатчика кончиками пальцев, он тихо добавил. - Не хочешь?
   Я еле заметно мотнула головой: "Господи! Еще как хочу! И не только шампанского, но и...".
  -- Нет, сам знаешь... я не...
  -- Еще как хочешь, Златовласа, - он улыбнулся и неторопливо направился к ближайшему столу.
   Как это у него получается? Читать мои мысли... или я опять произнесла их вслух? Не может же он знать меня настолько хорошо, чтобы быть в состоянии предугадывать желания и действия! Но он предугадывает... предугадывает! Почти всегда, с того самого момента, когда его нога переступила порог "Омикрона"...
  
   Цепочка воспоминаний мгновенно, без разрешения, перенесла меня в тот день, семь месяцев назад. Стоял декабрь, и снег валил хлопьями, такими пушистыми и мягкими, что казалось, будто это вовсе не снежинки, а белоснежные перышки скользят по небу, вальсируя. Большая часть моего отдела разошлась по домам отмечать начало Нового года, а я осталась. И никто не знал, что мне совсем не хотелось брести в такой прекрасный вечер в пустую квартиру к маленькой елочке, чтобы, чокаясь о ее иголочки, встретить в одиночестве очередной любимый праздник. Все думали, что я осталась за дежурного. Да так и было официально объявлено на последнем собрании за вторую декаду декабря. И... уже в не первый раз меня это устраивало.
   Последний раз пройдясь дозором по этажу, я вернулась в приемную, прошла в свой кабинет, оставив нараспашку дверь, уселась в кресло лицом к окну и погрузилась в себя. Самоанализ поступков и мыслей являлся обязательной программой обучения агентов "Омикрона", но в этот раз я размышляла только для себя, а не для отчета...
  
  -- Извините, мисс...
   Спускаться с небес на землю было больно. Я повернулась и увидела официанта с небольшой тележкой, на которой блестела в свете десятка люстр ледяная фигура русалки, сидящей на дельфине.
  -- Не могли бы вы...
  -- Да, конечно... - поспешно сделав несколько шагов назад, я уперлась в холодную стену.
   По телу опять засновали мелкие мурашки. Обняв себя за плечи, я отстранилась и обернулась - из зеркала на меня смотрели задумчивые серые глаза. Мои глаза. Тонкий нос и четкие губы. Мое лицо... Вздохнув, я положила руку на прохладную зеркальную поверхность.
   Златовласа... да, он так называет меня. Мужчины знают толк в благородных металлах. В золоте, серебре... они уважают и ценят их блеск, их магнетическую притягательность. Но платят за это большую цену. Да, им приходится выбирать между живой красотой и блеском желтых слитков... Всем, всем им... кроме него... да, кроме... потому что ему принадлежит и то, и другое... Златовласа...
  -- Рэш, - я вздрогнула, почувствовав прикосновение его руки на своем бедре, - пистолет...
   Мой взгляд метнулся вниз. Из-под глубокого разреза черного вечернего платья (и угораздило же надеть именного его!) на правой ноге, в объятиях черной атласной подвязки, сверкала маленькая серебряная рукоять "женского" пистолета - единственная модель, которая поместилась и была не столь заметна под обтягивающей блестящей тканью.
   Мгновенно оценив ситуацию, я вынесла неутешительный вердикт: даже это оружие оказалось "не по вкусу" моему наряду. Шов медленно, но верно расходился, пока, наконец, не увеличил разрез сантиметров на десять, практически полностью оголив бедро.
   Отстранив руку Марка и сжав края разреза руками, я бодро выпрямилась и, скрыв за золотыми волосами черный передатчик, обратилась к нему:
  -- Снова практикуешь рентгеновские очки?
  -- Нет... к сожалению, - он вздохнул, мимолетно скользнув по мне взглядом. - Сегодня этим занимается Кот.
   Я заглянула через плечо Ястреба и действительно увидела Коула, мило улыбающегося, с темными очками на лбу, а немного поодаль - Пантеру. На ее лице нельзя было прочесть ни единой эмоции, губы сохраняли мертвую неподвижность, и, тем не менее, она отчитывала Кота, в этом я ни сколько не сомневалась.
   Дело в том, что Пантера являлась первоклассным "кукловодом"! Так у нас называют агентов, которые могут говорить, не разжимая губ. На то, что бы этому научится, требуется много лет упорных тренировок. Ив с разрешения Шефа учила меня несколько месяцев, но больших успехов не добилась. Я смогла освоить лишь несколько слов и часто употребляемых фраз, как ни парадоксально. Однако Пантера не достигла бы в свое время такой высоты в "Омикроне", если бы просто так сдавалась...
  -- Так значит...
  -- Я увидел его в зеркале, - он улыбнулся. - Наверное, ты о чем-то задумалась и не заметила сама, но сомневаюсь, что его мог видеть кто-либо из окружающих...
  -- Ты прав, но мне все же лучше привести себя в порядок, - я медленно отошла от него и направилась на второй этаж, в уборную.
  -- А как же шампанское? - донесся снизу обиженный голос Ястреба, но тут же потонул в волне аплодисментов, оповестивших о начале торжественной части.
  

II

   Поднявшись на второй этаж, я устремила свои шаги прямо по коридору, потом свернула направо и вошла в уборную.
  -- Интересно, сколько бы я блуждала, прежде чем нашла ее, если бы не знала на зубок план дома губернатора?
   Ирония? Опять что-то новенькое... хотя, какая разница!
   Отстранив подол платья, я вытащила пистолет и положила его на туалетный столик. Затем, закинув на него правую ногу, предварительно сняв туфлю, аккуратно, со знанием дела, стянула черную атласную подвязку. Довольно вздохнув, я повертела ее в руке.
  -- Хм, где же ты, моя Счастливая Железяка? - заветная булавка показалась в мягкой полоске материала.
  -- "Счастливая железяка"? Волчица, чем это ты занимаешься, можно поинтересоваться?
  -- Черт! Чак, это ты? Или Мэт? Да кто бы там ни был! В следующий раз, когда у меня в руках будут опасные колюще-режущие предметы, с вопросами не обращаться! Это приказ.
  -- Да ладно, Рэш! Откуда мы могли знать, что ты настолько занята. Передатчики не оснащены видеокамерой...
  -- Этого еще не хватало... - пробурчала я, покусывая уколотый палец.
  -- А, по-моему, не плохая идея! Что скажешь, Волчица? Если Шеф утвердит ее, ты первая, чей передатчик мы оснастим... - в ухо мне ударил двойной раскат оглушительного мужского хохота.
  -- Немедленно прекратите, Доберманы! Иначе Шеф больше не увидит ни одного вашего предложения! - наконец-то достав булавку из повязки, я опустила ногу на пол и попыталась соединить полы разреза.
   Если бы это получалось у меня так же хорошо, как стрелять, то я бы была идеальной женщиной! Исколотые пальцы, чуть примятая ткань и выплеснутое на подчиненных раздражение - в принципе, неплохо... для этого раза.
  -- Ну вот, даже шуток не понимает... Это должность испортила тебя, Волчица, - вердикт был единодушно закреплен глубоким вздохом обоих братьев.
  -- Ну, а это уже решать не вам, так что лучше займитесь чем-нибудь по-настоящему полезным. Например, дайте полный отчет о территории по периметру дома и за его пределами. Приказ ясен?
  -- Есть, сер! - и Доберманы одновременно отключились.
  -- Шалопаи, - подытожила я и вернулась к неоконченному делу.
   Подняв подол платья, я закинула на туалетный столик теперь уже левую ногу, оставшись босиком. Изогнувшись, дотянулась до атласной повязки - хм, а гибкости еще не потеряла! - и, неожиданно для самой себя, потянулась. Косточки приятно захрустели. Да! Встряхнув головой, я размяла напряженную шею - как приятно! В голову сразу полезли неуправляемые мысли об отпуске, море, песке и...
   Так, это уже слишком! И чтобы я еще раз пообщалась с Чаком и Мэтом?! С этими безумными... "Гаджетами?"... да никогда!
   "Придется, ведь они в твоем подчинении", - съехидничал внутренний голос.
   Я, было, открыла рот, чтобы возразить, но не нашлась, что сказать. Действительно, они были себе на уме, но, черт побери, на каком уме! Практически все фишки и приспособления, которые используются в "Омикроне", являлись плодом их умственной деятельности. И эти передатчики, кстати, тоже. Бесшабашные гении, но все же гении! Не знаю, где Шеф откопал этих близнецов, но он, впрочем, как и всегда, не ошибся в выборе. Хотя их внешность поначалу и вводила в ступор, Доберманы были первоклассными программистами. Я до сих пор не могу понять как, проводя по двадцать часов в сутки перед монитором компьютера, они умудрялись поддерживать совершенную, просто устрашающую физическую форму? Длинные русые волосы, заплетенные в конские хвосты, понятно, откуда взялись, но это! Да-да, как всегда - "Секрет Братьев-Доберманов". Иногда они напоминали мне амортизатор: разрядка особенно наколенной обстановки между членами отряда, предоставление хорошего настроения и технических новинок - это их амплуа. Да, и еще этот Знаменитый Подкол Доберманов... Коронный номер!
   Внезапно скрипнувшая дверь прервала мои размышления, и, повинуясь выработанному рефлексу, я, изогнувшись кошкой, запрыгнула на туалетный столик, заняв оборонительную позу. Мое бедное платье затрещало и булавка, распоров тонкую ткань, срикошетила в стену. Не обращая на эту неприятность никакого внимания, я глазам попыталась отыскать пистолет, но с сокрушением поняла, что он за спиной на другой стороне стола, и, несмотря на всю гибкость своего тела, вряд ли я смогла бы до него дотянуться.
   Обругав, на чем свет стоит, свою несобранность, я наконец-то соизволила поднять глаза и посмотреть на вошедшего. Ей Богу, если бы мне удалось каким-нибудь образом все же дотянуться до пистолета и направить его на эту бедную, обвешанную бриллиантами старушку, она бы не только обмякла под тяжестью своей многомиллионной ноши (или совершила какое другое естественное действие организма), но, того хуже, скончалась бы прямо здесь от шока. Как мне все же везет: это бедное создание отсутствующим взглядом смотрело на мою позу (не очень удобную, кстати) и не шевелилось. Двусмысленнее ситуации придумать нельзя!
   Наконец, взяв себя в руки, я медленно, без резких движений, села на угол туалетного столика, незаметно прикрыв ладонью пистолет, и, мило улыбаясь, подняла правую руку так, чтобы она могла ее видеть.
  -- Соскочила, - все так же невинно пожала плечами я, пока старушка безумными глазами смотрела на мою атласную подвязку.
   Прошло, наверное, несколько минут, пока она поняла, что я ей сказала, а потом, бормоча под нос что-то о "наглости, развращенности и испорченности молодых людей" прошла в ту часть помещения, что была отгорожена небольшой стеной. Судя по всему, эту уборную специально "переделали" для удобства гостей (очередные замашки толстосумов), так что удивляться чему-нибудь в ее интерьере - пустая трата времени.
   Я с облегчением провела по волосам: "Какой кошмар! Еще не хватало, чтобы эта Мадам разболтала о "туалетном происшествии" таким же женам денежных мешков, как сама, и тогда..." - устало наклонившись за булавкой, я куда быстрее, чем в первый раз, справилась с ее водружением на нужное место, мимолетом осмотрев порванную ткань (как жаль!). Затем надела на левую ногу атласную подвязку и закрепила на ней пистолет так, чтобы при необходимости, я смогла достать его в "боевом положении" сразу правой рукой. Платье полностью скрывало бедро, так что быстрое извлечение оружия все-таки представляло некоторую трудность.
   Потренировавшись несколько раз, пока старушка не вышла, и почти удовлетворившись результатом, я, развернулась перед большим зеркалом, проверяя, не слишком ли пистолет выделяется под тканью, и с наслаждением признала, что Кот был прав. Я действительно потрясающе выгляжу! Длинные стройные ноги, упругий живот и сильные рельефные руки - конечно, за культуристку не сойду, но за завсегдатая тренажерного зала - запросто!
   "Еще бы, при твоей-то работе!" - снова показался внутренний голос, но я лишь отмахнулась.
   Зловеще крякнула щеколда двери в этой "китайской стене", и с гордо поднятой головой из нее вышла моя давешняя знакомая. Статно, насколько позволял ее возраст, она прошла мимо меня к раковине и, выдавив "положенное" количество жидкого мыла, начала старательно намыливать морщинистые руки.
   Не обратив на нее ни малейшего внимания - слишком часто мне приходилось сталкиваться с подобным - я направилась к двери, но старушка каким-то образом опередила меня, забрызгав платье водой с еще мыльных рук, и первым вышла из уборной.
   На удивление уже не осталось моральных сил. Спокойно вытерев платье, я подошла к коробке с бумагой и уже протянула к ней руку, как услышала ироничный голос Ястреба:
  -- Рэш, тебе случайно не нужна моя помощь?
  -- С чего это ты взял? - улыбаясь, я вытерла руки и бросила скомканную бумагу в ведро.
  -- Ну, сначала я хотел предложить ее, потому что тебя слишком долго не было... - протянул он.
  -- А теперь? - так же распевно спросила я.
  -- А теперь он хочет предложить ее потому, что мышка высунулась из норки! - беспокойный голос Кота врезался в наш разговор. Я напряглась.
  -- Скорее крыса, - отрезала Пантера и обратилась ко мне. - Где ты пропадаешь, Волчица?! Шакалы уже на территории особняка!
  -- Черт!!! - сорвавшись с места, я с силой толкнула дверь, и понеслась по коридору, на ходу отдавая приказания. - Доберманы! В чем дело?! Почему мне не доложили?! Как бы это не было поздно для нас всех! Отправляйте группу на перехват! Кот, обеспечь безопасность гостей! Пантера, оповести охрану и будь готова вызвать подкрепление из штаба, если это понадобиться! Ястреб, безопасность губернатора на тебе!
   Миновав коридоры второго этажа, я замерла перед лестницей. Об "общеобязательном поведении" не могло быть и речи: необходимость в максимально короткие сроки преодолеть десяток ступенек, расстелившихся передо мной, (что было фактически невозможно сделать на этих чудовищных шпильках) была гораздо приоритетнее светских манер и приличий, - что ж, выбор очевиден.
   Подобрав полы платья, я по-женски "оседлала" перила и со скоростью американских горок устремилась вниз, провожаемая недоуменными взглядами гостей. Приготовившись спрыгнуть перед большим деревянным шаром на постаменте, увенчивающем конец перил, я со свистом втянула воздух: все так же гордо вышагивая, наперерез мне шла эта маленькая старуха! Уж не знаю, специально ли она это делала, чтобы отомстить за инцидент в туалете, или нет, но столкновение было неизбежно.
   Вот в таких ситуациях и срабатывает настоящий инстинкт самосохранения у обычных людей, и IQ-поиск у секретных агентов. Передо мной стояла задача любой ценой избежать столкновения, и единственным решением было спрыгнуть раньше...
   "Удача!.." - обе ноги приземляются на край предпоследней ступеньки, и я с удовольствием подмечаю разочарованное удивление на ее лице. - "О, нет..." - отвратительный хруст: шпилька на правой ноге переломилась пополам. - "***! Я отдала за эти туфли почти две свои зарплаты! И если Шеф еще раз заставит нас замаскироваться под гостей, посылая на задание, то... Оч!" - с катастрофической быстротой теряя равновесие, я выставила вперед "целую" левую ногу, оступилась и полетела вниз.
   В воздухе руки нащупали что-то круглое и гладкое, и я не преминула за это ухватиться. Только чудо помогло мне в последний момент обрести равновесие, так что пострадать успела лишь моя гордость. В мгновение ока забыв о такой ерунде, я немедленно хотела продолжить свой путь, когда услышала за спиной пронзительный и до боли писклявый голос:
  -- А-а-а! Караул! Помогите, меня грабят! Охрана! Гилберт, на помощь! - волна возмущения пробежала по толпе гостей, которые, словно по мановению волшебной палочки, устремились к надрывающейся старухе.
   Под напором людей я была вынуждена отступить к стене. Чья-то нога, по всей видимости, мужская, отдавила мне пальцы. Сквозь боль я слышала, как подбежало несколько охранников и неизвестно откуда взявшийся репортер. Женщина продолжала истошно визжать, а толпа, вторя ее крику, передавала от одного к другому самые невероятные истории о том, "что же все-таки произошло". И хотя ни один из рассказов не был правдой, скорее всего виновника нашли бы быстро. А им, судя по всему, была я...
   Еще один переплет! Вот не везет, так не везет! Все мои попытки незаметно протиснуться через толпу не увенчались успехом, и когда я уже услышала ключевые возгласы: "А кто это сделал? Это была она? Воровка! Кто-нибудь видел ее?" - чья-то рука схватила меня за запястье и буквально силой вытащила в соседнюю комнату.
  -- Кот! - немного отдышавшись, я с благодарностью посмотрела на него.
  -- Воруем, значит? - картинно осведомился он.
  -- Что? Не смеши меня! - я убрала с лица спутавшиеся волосы.
  -- А это что? - он взял мою левую руку, и на раскрытой ладони я увидела бежевую нитку с несколькими жемчужинами. Так вот что спасло мое лицо...
  -- Агх! Вот привязалась! - с силой размахнувшись, я швырнула "украденное" о стену, и матовые шарики, с треском отскочив, покатились по полу.
   Покачав головой, Кот отвел меня в сторону.
  -- Ну, хотя бы все гости в одном помещении, и их легче будет о-бе-ре-гать, - он улыбнулся, заложив руки в карманы брюк.
   Но на этот раз мне было не смешно.
  -- Пантера, как обстановка? - жестом приказав Коулу остаться и присмотреть за гостями, я, скрываясь от шума, очутилась в библиотеке.
   Французские окна были распахнуты, и прохладный ночной ветер играл дорогой тулью.
  -- Неважно. Наши люди прочесывают территорию вокруг особняка. Я вместе с шестью агентами иду по северной стороне вдоль обрыва... Стойте... тихо... Сокол, в сторону! ...Лев, двое справа! Осторожнее, камень!..
  -- Пантера?! Пантера? Что происходит? - я заходила из стороны в сторону: передатчик продолжал подавать тревожные обрывки фраз, пока не раздалась автоматная очередь, и все стихло. - ...Ив? Ты меня слышишь? Ив... Ив! - шипение в ухе вывело меня из себя и, очередной раз споткнувшись, я рывком скинула туфли, оставшись босиком.
   Тело била крупная дрожь - и это уже были не мурашки, а самый настоящий гнев вперемешку со страхом. Ужаснее всего была неизвестность. Я не знала точно, что произошло с Пантерой и частью отряда, а строить пустые догадки в нашем ремесле - самое последнее дело - только четкие факты, от которых в 99,9% от 100% зависят наши жизни.
  -- Мне нужен телефон... сейчас же... - я огляделась и увидела искомый аппарат на журнальном столике рядом с диваном.
   Сняв трубку, мои оледеневшие от возбуждения пальцы стали набирать твердо заученную комбинацию символов. Когда сработала последняя цифра, послышался знакомый механический голос: "Неправильно набран номер, неправильно набран номер". Но я то знала, что все было правильно: после троекратного повтора этой сбивающей с толка фразы, прозвучало знакомое "тррррррх" - оператор соединял меня с "Омикроном".
  -- Ну, давай, давай же... соединяйся, черт тебя подери! - я оперлась о мягкую боковину дивана, отбивая такт левой ногой.
   Снова раздалось мерное тарахтение, и компьютерный голос осведомился:
  -- Ролевой код.
  -- Волчица, U-745-863, - еще один гудок - машина перерабатывала информацию.
   Никогда в жизни эта операция не казалась мне такой долгой. В соседней комнате еще слышались оскорбленные возгласы и сочувствующие, но ничего не значащие фразы. Кажется, даже прозвучал голос Кота, но потом и он потонул в новой волне гвалта.
  -- Идентификация окончена, соединение разрешено.
  -- Ну, наконец-то! - я облегченно встала, надеясь услышать приглушенное сопрано Ланы.
  -- Связной, - раздалось из трубки после некоторой паузы.
  -- ******, - скороговоркой выпалила я вторую часть пароля и, не дожидаясь за всегдашнего приветствия, набросилась на Лисицу. - Чрезвычайная Ситуация! Операция "Черное Золото". Активировать код "Лавина"! Повторяю, чрезвычайная ситуация! Операция "Черное Золото". Активировать код "Лавина"! - на другом конце застучали клавиши компьютера, и встревоженный голос Ланы со скоростью света распространил по всему отделу все то, что я ей сказала.
  -- Волчица, что случилось? Почему "Лавина"?
  -- Ложная инфо... - глухой раскат автоматной очереди сотряс особняк.
  -- Что это было?! Алло, Волчица, ты меня слышишь?! - не на шутку испугавшись, прокричала она, прежде чем очередная автоматная очередь не искромсала тюль, кожаные подушки дивана и часть трубки, что я держала в руке.
   В дверях, ведущих из главного холла, появилось четверо мужчин, одетых в камуфляжную форму, с черными масками на головах и блестящими продолговатыми стволами автоматов.
   Пальцы мертвой хваткой вцепились в остаток пластмассового корпуса телефона, когда один из них сделал несколько шагов в мою сторону:
  -- Разговор окончен, крошка, - промурлыкал он, а потом резко добавил. - А ну, живо топай к остальным, если не хочешь, чтобы мы тебя немного пощекотали, - грубый хохот "товарищей" сопроводил его слова.
  -- Шакалы в доме?! Как такое возможно?! Наши люди не могли их пропустить! Если только...
  -- Чего встала? От страха ходить разучилась? Ха-ха, давай, я тебе помогу, - он перевернул оружие на спину и сделал еще несколько шагов ко мне, приблизившись почти вплотную.
   Широкая ладонь, затянутая в черную, с обрезанными пальцами, перчатку, с силой обхватила меня за талию. Я быстро провела глазами по четверке, разрываясь между отвращением от этого прикосновения и необходимостью анализировать ситуацию. Как всегда безупречная программа "Омикрона" по подготовке агентов взяла верх над чувствами, и подарила этим ничтожествам несколько мгновений жизни...
  -- Кот... Где Кот? - барабанили мысли у меня в голове. - Если они вышли с парадной двери, значит все гости уже собраны в одной комнате, а особенно активные Шакалы вызвались прочесать дом в поисках "заблудившихся" персон и легкой добычи... Если Кот был с ними, то автоматные очереди... нет... нет, он бы не стал так глупо рисковать...
   "Ты уверена? Это было бы вполне в духе Коула, чертов герой..." - в словах внутреннего голоса была доля правды.
   Ненавижу, когда так происходит!
   Ладно, не время спорить. Как бы там ни было, мне просто необходимо найти Кота, а для начала избавиться от этих...
   Сделав несколько шагов, ведомая Шакалом, я остановилась.
  -- В чем дело? - прорычал он, с силой схватив меня за локоть. - Жить надоело?
  -- Да... но только не мне, - и, размахнувшись со всей силой, на которую была способна, я нанесла удар обломком телефонной трубки в его висок. Шакал быстро, без звука, обмяк, и, не без труда подхватив его, я закрылась этим громоздким телом, развернув его спиной к трем остальным.
  -- Ах, ты тварь! - выругался тот, что был в центре, и, ухватив автомат, открыл огонь.
   Но пули не достигли меня, встретив значительную преграду в виде тела Шакала, однако удержать равновесие мне стоило больших трудов. Пока один из нападавших продолжал стрелять, два других пришли в себя и очень резво выбили из его рук автомат.
  -- Ты сдурел?! Кто тебе вообще оружие дал в руки? Может, вместе с Грэгом еще и нас отправишь в путешествие?! - несусветная глупость, приправленная руганью.
   Но благодаря ней, у меня было время бросить труп этого самого Грэга и обдумать свои последующие действия. Вот тут-то я и пожалела, что пистолет не на правом бедре, где разрез легко позволял мне его достать. Но времени на жалобы не было. Неожиданность - вот мое преимущество, и нужно было им немедленно воспользоваться.
   Я откинула в сторону подол платья и достала пистолет. Взмах руки, движение пальца, напряженные до предела органы чувств - такие нечего не значащие действия, но один из Шакалов уже лежит без движения на полу. Двое других с диким криком поднимают автоматы. Пули въедаются в стены, разрывая окна и полосуя тюль, но им меня не достать. Мгновение - прыжок за диван и чехарда мыслей. Адреналин закипел в крови, доставив неописуемую радость.
   Но не от убийства... нет... ни одно убийство не приносило радости или каких-нибудь других положительных эмоций, скорее наоборот. Оно разъедало сознание, подтачивало волю, поэтому в "Омикроне" действовал целый класс различных спецпсихологов, которые помогали новичкам справляться с отвращением к самому себе и воспоминаниями, выражающимися во снах и галлюцинациях. Это серьезное испытание, которое сразу же отсеивало неспособных преодолеть себя, но... какой ценой?
   Хотя, никто из наших об этом не задумывался. Первый раз я убила на втором году службы. И хотя уже прошло около восьми лет, да и наши "врачеватели сознания" тогда надо мной постарались, осадок все равно остался. Помогло еще то, что я не была религиозной (таким в "Омикроне" делать нечего, а то билет в Ад прямо заказан... ну, еще может с предварительной экскурсией по Раю за примерное поведение и защиту других, не очень хороших, но разве на это кто посмотрит?) и поэтому не особенно размышляла о заповедях и последующих наказаниях.
   Сейчас я уже не называю это убийством, скорее самозащитой... или это очередное оправдание самой себя? Как бы там ни было, я была забита в угол, без оружия - как холодного, так и огнестрельного. А Он стоял напротив с таким симпатичным антикварным пистолетом и улыбался. "Маньяк", - тогда подумала я. Да, наверное, так оно и было. Он знал, что мне никуда не деться, и решил поиграть. Подошел ближе, медленно провел дулом по скуле и дальше до подбородка, переходя на шею, продолжая улыбаться, а я, в отчаянии шаря руками по каменной стене, нечаянно наткнулась на ножевидный кусок железа, засыпанный пылью вперемешку с землей и...
   Потребовалось несколько месяцев, чтобы забыть вкус от брызг его крови на моих губах, вообще, чтобы не только физически, но и морально отмыться от этой бурой соленой жижи. А когда мне все-таки это удалось, то чувств не осталось. Не то, чтобы я разучилась ощущать вообще, нет, просто тогда, когда я понимала, что без жертв не обойтись, все органы восприятия отключались, а в голове пульсировала одна мысль: "Если не я, то меня".
   В большинстве своем неплохой стимул. Хотя у каждого по-разному: кто-то руководствуется советами психологов, успокаивая себя мыслью, что убирает "плохих дядей и тетей" или действует ради интересов большинства (такое тоже встречалось). А кто-то вообще ни о чем не думал и ничем себя не успокаивал. Они-то и были самыми опасными, безжалостными и безголовыми, но в "Омикроне" долго не задерживались - находился кто-то еще более сумасшедший, а тогда уже срабатывал закон джунглей: выживает сильнейший. Неплохо в нашем цивилизованном обществе, правда?
   Внезапно поток пуль над моей головой прекратился: у Шакала заело автомат.
  -- Вот ***! Прикрой меня, пока я перезаряжу! - Шакал кивнул в ответ и, встав ближе, спустил еще одну очередь.
  -- Да, мечтать не вредно, мальчики. Тешьте себя надеждой, что "эта стерва высунется", а я тем временем заставлю вас играть по своим правилам, - перевернувшись на спину, я прицелилась и выстрелила в люстру, висевшую на потолке. Почти мгновенно библиотека погрузилась во тьму.
  -- Снова ругань. Может быть мне, как Далю, свой словарь составить? А что, - ирония - отличное средство отрешиться от чувств, - у наших будет иметь успех. Подсоберу информации, поспрашиваю "ретивых" агентов, которые не упускают случая ввязаться в словесную перепалку с Шакалами - вот кто действительно подробности из первых рук предоставит! Может, даже смыслом некоторых особенно поэтичных ругательств поделится... Да, так и сделаю, только название какое поинтереснее придумаю и буду выпускать ограниченными тиражами... кто знает, может, на новые туфли наскребу...
   С такими увеселительными мыслями я оползала диван кругом. Тут уж все козыря были у меня на руках: лунный свет, пробивающийся из разбитых окон, полностью освещал противоположенную стену, у которой и стояли Шакалы. Даже целиться не пришлось: курок - и один сползает по стене.
   Автоматная очередь обессилевшего от страха и злобы человека. Патроны кончились - автомат с треском летит в сторону. Что там? Лезвие армейского ножа. Красивый. Что, все еще не сдается? Хорошо, тут уж можно и руками, по-звериному...
   Прозрачной тенью я выскользнула из-за дивана и точным ударом ноги выбила из его руки нож. Увесистый кулак на полпути к моему лицу с легкостью, будто на учении, перехватила, резко вывернув руку.
  -- Закричал. Наверное, перестаралась и сломала... ничего, там она ему вряд ли понадобится, - резкий поворот - хруст, и бесчувственное тело падает на пол.
   Я быстро скрыла пистолет в подвязке под платьем, подняла автомат, который еще был в рабочем состоянии, и на ходу подхватила нож - послужит для архива - а потом побежала искать Кота. Долго петлять не пришлось: все гости находились в гостиной, под охраной двух амбалов с ружьями. Пробежавшись глазами по стаду пленников, я увидела Коула в окружении дам, которые, тихо причитая, перевязывали его окровавленную руку. Лицо Кота было мертвенно бледным, но вполне довольным - да, некоторые вещи не меняются.
   Передвинув затвор и закрепив корпус автомата под мышкой, я появилась в широких дверях зала. Судя по выражению их лиц, это произвело неподражаемое впечатление. Все замерли, словно кто-то нажал на стопкадр, шепот и всхлипывания моментально стихли, оставив первое слово за мной.
  -- Советую вам бросить оружие, пока я не рассердилась, - дуло автомата угрожающе направилось на Шакалов, но они продолжали неподвижно стоять. - Я сказала, бросили пушки, пока животы целы! - невероятно, но мой голос в первый раз сорвался, превратившись во что-то, напоминающее звериный рык.
   Однако это подействовало: Шакалы медленно опустили ружья.
  -- Руки на уровне головы и не дергаться! Эй, ты, возьми ружья, - я кивнула на Коула.
   Сопровождаемый перепуганными взглядами дам, Кот поднялся, оставив свой гарем, и медленно подошел ко мне.
  -- Где ты задержалась, дорогая? - прошептал он, наклонившись и взяв в здоровую руку ружья, а потом повернулся к остальным. - Вы оба, - Кот кивнул на парней, сидящих в центре круга, - свяжите... этих, - он сплюнул под ноги Шакалам.
  -- Но... чем? - нерешительно начал один из них.
  -- Господи, включите воображение! - Коул махнул в их направлении оружием, после чего оба парня на удивление быстро нашли "чем", и повернулся ко мне. - Где ты была?
   И тут шлюзы моего терпения прорвало. Откинув на спину автомат, я схватила Кота за грудки и, прижав к дверному косяку, несколько раз хорошенько встряхнула.
  -- Агхм, осторожнее, Волчица, рука... - он поморщился от боли.
  -- Плевать я на нее хотела! Что значит, где я была?! Где был ты, черт побери? Почему Шакалы в доме?! Как это произошло? Где были агенты?!
  -- Нас подставили, я здесь ни причем! В охране губернатора оказались "хамелеоны". Они впустили этих псов в дом!
  -- Но ведь ты все проверил! Или нет?.. Неужели источник подвел? Но мы же его тысячу раз уже тестировали, и не было еще ни одного прокола!
  -- Информация поступила не от него... - тихо прошептал Коул.
  -- Что?!
  -- На этот раз... был другой информатор...
  -- Другой? Кто? - Кот отвел глаза. - Боже, но ты-то куда смотрел?! - я еще раз его встряхнула. - Пантера была с частью отряда на севере территории, и на них напали Шакалы! Я даже не знаю, жива ли она! А Ястреб... ведь он... - дрожь сотрясла все мое тело и, отшатнувшись, я отпустила Коула. - Он с губернатором...
   Развернувшись на сто восемьдесят градусов, я стремглав бросилась к лестнице, на бегу поправляя передатчик.
  -- Только бы успеть...
   Ступеньки, резкий поворот направо. По плану Марк с губернатором должны были быть в главном кабинете - самом защищенном и безопасном месте. Охрана расставлена по наиболее выгодным позициям, разработанным самим Шефом. Значит они в безопасности... в безопасности...
   Отрывистое "трррррр", и сердце задавило грудь, на мгновение свет погас, и стало трудно дышать. По всему телу выступили капельки пота, но я продолжала бежать: коридор - поворот - череда кабинетов - еще один поворот... уже скоро...
  -- Ястреб! Это Волчица! Ястреб, ответь! - надрывающимся от волнения голосом прокричала я, после повторной автоматной очереди. Ответа не последовало.
   Все явственнее мой напряженный слух различал крики и ругань. И, наконец, почти выломив двери холла, я оказалась в примыкающей к кабинету приемной. У распахнутых настежь дверей лежало двое мертвых охранников. Буквально перелетев через них, я оказалась в главном кабинете губернатора. Полная разруха: перевернутый стол, покрытый мелкими вмятинами от пуль, словно гнездами ласточек на отвесном берегу, выпотрошенные кресла, разбросанная бумага и опрокинуты стеллажи. Я огляделась в поисках Марка и губернатора, но их нигде не было.
   Внезапно справа раздался крик. Я бросилась на звук и, отдернув тяжелую портьеру, обнаружила еще одну комнату, в которой Ястреб боролся с двумя Шакалами. Ни минуты не раздумывая, я с неистовством бросилась в драку. Удар прикладом - приседание - подножка - перехват и нокаут. Когда мы вместе, нам нет равных. Поднявшись и тяжело дыша, я посмотрела на Марка.
   Его грудь высоко вздымалась, и на лбу блестели крупные капельки пота. Не долго думая, я бросилась к Марку на шею, еще не веря в то, что он жив, а потом, отстранившись и внимательно посмотрев в его черные глаза, со страстью пережитого страха поцеловала. Он крепко обнял меня, а потом улыбнулся.
  -- А как же Кодекс?
  -- Какой Кодекс? - тихо спросила я.
   Он расхохотался в ответ, и только тогда я поняла, о каком Кодексе шла речь - о сборнике нерушимых правил поведения любого агента "Омикрона". Первой статьей с десятком уточнений был строжайший запрет на любые не профессиональные отношения между сотрудниками. Теперь уже мои губы расплылись в улыбке.
  -- Ну... - протянула я, собираясь еще раз поцеловать Ястреба, взамен ответа, когда услышала за спиной грубое покашливание.
   Обернувшись, я увидела губернатора. В пыльном, изрядно подпорченном костюме, он все это время стоял за портьерой. Я нахмурилась, почему-то подумав о последствиях, но Ястреб невозмутимо отпустил меня и подошел к нему.
  -- С вами все в порядке?
  -- В порядке?! - он стряхнул с рук пыль и по привычке пригладил волосы, тут же запачкав их. - В порядке?.. - угрожающе повторил губернатор, но, глянув на мертвых Шакалов, притих. - Да... безусловно, все в полном порядке...
  -- Вот и отлично. Думаю, нам лучше спуститься к остальным гостям. Волчица?
  -- Ты прав, там у нас больше шансов защитить его, - я отдала Ястребу автомат, когда внезапно заработал мой передатчик.
  -- Волчица? Ты меня слышишь? Это Пантера...
  -- Здесь больше оставаться нельзя. Я отведу губернатора вниз... - Ястреб взял меня за руку.
  -- Я догоню вас, - ответила я, а потом переключилась на Пантеру.
  -- Ив? Что случилось? Где вы?
  -- На подходе к дому. Нас подставили. Это все дело рук...
  -- Я знаю. Кот сейчас с гостями, и Марк с губернатором скоро к ним присоединятся.
  -- Отлично, тогда встретимся там, - и Пантера отключилась.
   Вздохнув, я отодвинула портьеру, отделяющую кабинет от потайной комнаты.
  -- Ястреб, Пантера идет к дому и... - слова застряли у меня в горле.
   В дверях стоял Шакал с перекошенным от гнева лицом. В руках его дрожал пистолет, под дулом которого у противоположенной ко мне стены находился Марк, а за ним губернатор. Шакал стоял ко мне спиной, но, услышав голос, вздрогнул, резко повернулся и выстрелил.
   Я видела, как Марк беззвучно рванулся в мою сторону, но губернатор схватил его за руку, заставив остаться на месте, прежде чем пуля разнесла вдребезги дверной косяк. "Разрывные!" с ужасом подумала я, закрывая голову руками от острых щепок, полетевших в меня. Он промахнулся...
  -- Стоять и не двигаться! - я подняла на Шакала глаза и выпрямилась. - Я сказал не двигаться! - он подбежал ко мне, размахивая перед носом пистолетом. Я не шелохнулась. - Так-то лучше, - Шакал, словно в припадке, несколько раз кивнул, а потом снова обратился к Ястребу и губернатору. - Отойди от него! - Марк стоял неподвижно. - Быстро! - но он не сделал ни шагу.
  -- Марк... - я с мольбой перехватила его взгляд.
  
   Ветер резво подхватил несколько бумажек, выпавших из корзины для мусора, и разбросал их по тротуару. Неоновая вывеска кинотеатра осталась далеко позади.
   Еще теснее прижавшись к его руке, я внезапно спросила:
  -- А если бы это случилось с нами?
  -- Что именно?
  -- Что, если бы нам пришлось выбирать, как Патрику и Эйлин, между долгом и правом? Ведь в жизни возможно все. Она поставила обязанности выше чувств, и поэтому они погибли оба.
  -- В этом случае цель оправдывает средства...
   Я остановилась:
  -- Разве?
   Он провел кончиками пальцев по моему лицу и улыбнулся.
  -- Они отдали жизнь за то, во что верили, за то, в чем был смысл их жизни. Для них это было главное, а не то, что будет потом, и как отреагируют окружающие.
  -- Но ведь их жертва ни к чему не привела! Тот, кого они спасли, предал их. Все было напрасно...
  -- Может быть, но только не для них.
  -- А ты? Что бы выбрал ты?..
  
   ...И я поняла. Моя душа трепетала, разрывая тесную ей телесную оболочку. Его глаза сказали все, наполнив ужасом все мое существо.
  -- Неужели ты умрешь за этого урода? За те деньги, что он заплатил вашей дрянной организации? Или за эту дурацкую подпись в разлинованном бланке? - выкрикнул Шакал.
  -- Ты забыл про обещание, - сухо продолжил Ястреб.
  -- Все это глупости! В них нет никакого смысла - одни пустые слова! Да мне до этого и нет дела! Пуль хватит на всех: и на тебя, и на толстяка, и на эту смазливую куклу... - Марк продолжал стоять не шелохнувшись.
   Это еще больше вывело Шакала из равновесия. Он занервничал, быстро переложил пистолет в левую руку, вытер потную правую о брюки, снова взял его, не дав нам достаточно времени для нападения, и обернулся ко мне.
  -- Подойди к окну, чтобы я мог тебя видеть! - я медленно сделала несколько шагов. - Давай быстрее, если не хочешь, чтобы я вышиб им мозги! - заорал он.
  -- Хорошо-хорошо, только не нервничай... - тихо ответила я, встав рядом со столом.
   Напряженной взгляд его немного успокоился, но указательный палец продолжал нервно бегать по гладкой поверхности курка.
  -- Может быть, ты опустишь пистолет, и мы поговорим? - примирительно начала я.
  -- А, может быть, ты заткнешься?! Знаю я ваши разговоры! Хотите мозги запудрить, да не получится! - он перевел пистолет с меня на Марка. - Вот, вы уже пытаетесь меня запутать! Хватит! Я...
   Страшный взрыв с улицы выбил окна кабинета, засыпав пол градом стеклянных осколков. Ударной волной, меня отбросило от стола на противоположенную стену. В лицо ударил ослепительный свет прожекторов. Я услышала рядом с собой безобразный возглас Шакала, померкший под разрывающим душу выстрелом...
  -- Нет!!!
  

III

  
   Миллиарды невероятно пушистых снежинок медленно кружились в воздухе, переплетаясь в причудливом танце. Совершенные, они легко планировали на воздушных потоках, направляясь к земле, или, подхваченные по-зимнему яростным ветром, возносились ввысь, чтобы заново начать свое падение.
   Необычно живой ночной город переливался желтыми огнями просторных окон, в которых люди с суетливым нетерпением ждали прихода Нового года. Темное небо казалось неимоверно глубоким и непроницаемым, внушая некое подобие суеверного страха. И это было прекрасно.
   Закинув ноги на подоконник, я с наслаждением вжалась в мягкую спинку кресла, зарывая руки в просторные рукава свитера крупной вязки.
  -- Еще совсем немного, и до слуха донесется заветный бой часов...
   "Да, и еще один ничего не значащий вечер в кругу самой себя... что ж, нам не привыкать".
  -- И почему внутренний голос всегда вмешивается так некстати? - я вздохнула, снова погружаясь в себя.
   Прошло, наверное, около получаса, когда троекратное постукивание в дверь вывело меня из пессимистического оцепенения. Резво обернувшись, я увидела новенького. Темно-синие, чуть потертые, джинсы, кремовый свитер и бутылка шампанского с двумя бокалами в руках и баночкой красной икры.
  -- Что ты здесь делаешь? - недоуменно бросила я.
  -- По иронии судьбы меня тоже оставили сегодня за дежурного. Можно? - я кивнула, и он прошел в кабинет, поставил все, что держал в руках, на столик рядом с диваном, потер руки друг о друга и снова взглянул на меня.
  -- Э-э-э... - как же назвала его Лисица?
  -- Марк, меня зовут Марк, - без тени обиды он помог мне.
  -- Марк, да... - я встала из-за стола и протянула ему руку. - Волчица.
  -- Волчица? ...Очень приятно, - он с улыбкой ответил на рукопожатие, а потом спросил. - А твое настоящее имя?
  -- Настоящее имя? А зачем оно тебе? В "Омикроне" не принято обращение по настоящим именам, только по ролевым.
  -- Я знаю, но мы ведь не в "Омикроне", - я с иронией посмотрела на стены штаба, и Марк поймал мой взгляд. - Я имею в виду, что мы не при исполнении служебных обязанностей, так что свободно можем обращаться друг к другу... нормально.
  -- Ладно, Ястреб... - память соизволила, наконец, ко мне вернуться.
  -- Марк, - поправил он меня.
  -- Хорошо, Марк, - я улыбнулась, - меня зовут Рэш.
  -- Рэш? Что ж, мне нравится, - Ястреб пожал плечами и сел на диван.
  -- Тебе нравится? - я вышла из-за стола и села напротив него, свободно откинувшись на спинку и заложив ногу на ногу. - Что ж, твое имя тоже ничего, - Марк улыбнулся. - Что это? - кивком головы я указала на скромную сервировку.
  -- Шампанское.
  -- Это я поняла, но зачем?
  -- Как зачем? - казалось, он искренне удивился, - какой же Новый год без шампанского?
  -- А где же тогда оливье? - иронично осведомилась я.
  -- Ну, чего нет, того нет. Уж выполнение "невозможного" не по нашей части. Вместо салата будет икра. Рэш, вы ведь ничего против нее не имеете? - я отрицательно покачала головой. - Вот и славненько, - Марк снова улыбнулся, и я в первый раз заметила, как заблестели его глаза. - А давно ты в "Омикроне"? - непринужденно спросил он, быстро перейдя с "вы" на "ты"...
  -- Скоро будет юбилей - десять лет.
  -- Я бы не сказал, что много.
  -- Полжизни, - неожиданно сухо ответила я, отвернувшись к окну.
   Не знаю, сколько времени мы провели в молчании - комната, наполненная лишь приглушенным светом лампы у стола, казалось, замедляла его ход, - только мне показало очень долго. Ни разу за все это время я не обернулась к Марку, ни разу он не окликнул меня. Как ни странно, но тишина устраивала нас обоих, пока часы на моем столе не пиликнули три раза, любезно предупредив, что до полуночи осталась всего минута.
   Я услышала скрип дивана, с которого поднялся Ястреб, и обернулась. Ловко подцепив пальцами горлышко бутылки, он взял ее в руки, сорвал серебряную фольгу и со знанием дела принялся за непосредственное ее открытие. Я с интересом наблюдала за действиями Марка, мимолетом разглядывая его внешность.
   Высокий, спортивно сложенный и одетый, вопреки правилам "Омикрона", в гражданскую одежду мужчина. Хм, да и я была хороша - брюки да свитер - но на это имелось письменное разрешение Шефа...
   Наверное, главной особенностью его внешности были темно-каштановые волосы, всегда лежащие в неописуемом беспорядке, и черные глаза. Не темно-карие, а именно черные. Черные до такой степени, что радужка полностью сливалась со зрачком, придавая им мистический, почти дьявольский цвет. По таким глазам нельзя определить мысли и чувства человека, если только он сам не захочет их вам показать.
   Марк превосходно справился с пробкой и разлил искрящийся коктейль по бокалам. Взяв их в руки, он обошел журнальный столик кругом и остановился рядом со мной. Поднявшись с дивана, я взяла шампанское, и мы оба подошли к окну, из которого открывался потрясающий вид на праздничный город.
  -- Жизнь похожа на горную реку - ее движения и изгибы настолько непредсказуемы, что никогда нельзя сказать, к чему она приведет. Каждый год поток меняет свой ритм, направление и содержание - этому нельзя помешать, можно лишь принять. Этот год привел меня сюда. Я не могу судить о том, что принесет мне будущий, но одно знаю точно - что бы это ни было, оно будет... здорово.
   Я удивленно взирала на него, не в силах ничего сказать. Бой часов лишил меня этого права: словно смотря на себя со стороны, я чокнулась с Марком, поднесла бокал ко рту и сделала несколько глотков. Двенадцать раз пробили часы, двенадцать вопросов отсчитало сердце, двенадцать мгновений для одного взгляда...
  -- С Новым годом, - улыбнувшись, проговорила я.
   Марк кивнул, поставил свой бокал на столик и вытащил из-за дивана небольшую коробку в праздничной упаковке, которую я раньше не заметила, и протянул ее мне.
  -- С Новым годом.
  -- Что это?
  -- Подарок, а что же еще? - он улыбнулся. - Ведь на Новый год все дарят подарки или ты забыла?
  -- Забыла... но мне нечего тебе подарить, как же я могу...
  -- Ты еще долго будешь рассуждать или, может, все-таки откроешь?
   Я беспомощно вздохнула и повиновалась. Быстро сбросив разноцветную оберточную бумагу, я извлекла из коробки маленький бревенчатый домик на серебряной подставке под прозрачным куполом. Рядом с избушкой стояли миниатюрные сани с двумя парами золотистых оленей, гномом на козлах и белобородым стариком. А "из купола" шел снег: прозрачный и невесомый.
  -- Не весть, что, конечно, но...
  -- Спасибо, Марк, - я искренне улыбнулась.
  -- Не за что, - он пожал плечами, довольно наблюдая за моей реакцией. - Тогда с тебя подарок на Рождество!
  -- Договорились, - я засмеялась, припадая губами к бокалу с шампанским.
  
   Солнце стояло высоко в небе, насмехаясь надо мной. Повсюду пели птицы, восхваляя жизнь, которую я ненавидела всеми фибрами своей души. Природа веселилась, играя ветром и травой, шелестя здоровыми листьями деревьев, вызывая во мне отвращение. Жизнь, Судьба, Смерть - я ненавижу их, я презираю их законы и правила. Кому нужна Жизнь без смысла? Судьба без цели? Смерть?
   Зачем все они пришли сюда? Кто их просил? Шеф? Ну, конечно, соблюсти все правила приличия в его духе. Какое они имеют право находится рядом с ним? Кто они? Эти печальные лица, стеклянные слезы и мокрые от воды платки - фальшь, партия бездарного актеришки! Как все они посмели прийти сегодня сюда и притворятся, будто скорбят о его утрате!? Разве они были рядом с ним тогда? Разве отдали бы они свои жизни за него? Бессмысленные вопросы, ответы на которые давно известны...
   Закрыв воспаленные глаза темными очками, я прошла мимо каменных надгробных плит к многочисленной группе людей в траурных одеждах.
  -- ...и память его никогда не покинет наших сердец, - кривая улыбка легла тенью на мое лицо.
   Многие перекрестились, а несколько женщин, после того, как Шеф кончил говорить, возложили на деревянную крышку гроба цветы. Внутренний голос взвыл, словно от пытки, так что наружу вырвался судорожный вздох. Каждый агент, проходя мимо него, останавливался, отсутствующим взглядом скользя по гробу, а потом уходил.
   И этот ритуал был настолько заучен каждым из них - слишком часто мы теряли людей - что выжил чувства. И вот теперь я с содроганием наблюдала за тем, как, словно роботы, эти люди останавливались рядом с ним и уходили, мгновенно забывая. О, если бы я могла прекратить этот спектакль! Но агенты продолжили идти стройными бесчувственными рядами, не останавливаясь. Когда же последний из них сел в черный "Мерседес" и скрылся из виду, я, наконец-то, смогла обратить свой взгляд к нему.
   Сделав два неуверенных шага к могиле, я наблюдала, как рабочие медленно опустили его тело в утробу земли, и каждое движение их лопат нестерпимой пыткой отдавался в моей душе.
   Взмах - и шипованные тиски сдавливают мое сердце, взметая в воздух капли крови, стук земли о деревянную поверхность - и железная рука сжимает горло, содрогая грудь от нехватки кислорода, еще один взмах - и холодный металл вонзается в мои ладони и ступни, по которым, словно реки, стекают струи ледяной крови, треск земли - огонь опаляет ресницы, выжигая из глаз соленые слезы, снова и снова истязая душу.
   Можно ли кричать, не разжимая губ? Теперь я знаю...
   Знаю, как беспомощно стучит сердце, не в силах ничего изменить, как бесплотно разум ищет выход и теряется в собственных логических коридорах, как внутреннее существо, не выдержав пыток, срывается на крик загнанного зверя: сначала яростный, а потом испуганный, затравленный и в конечном итоге безнадежный.
   Не было сил бороться, не было сил сдерживаться. Прошло около двух часов, прежде чем рабочие справились со своей задачей: засыпали яму землей, выровняли ее поверхность и водрузили на место надгробный камень. Я чувствовала их сочувствующие взгляды на себе, но мне не было до них дела. Пусть смотрят, пусть жалеют, но только не трогают... только не трогают...
   Мое сердце отчаянно затрепетало, когда они закончили, и собрались уходить. Один из них, самый молодой, на мгновение остановился, желая что-то спросить, но, так и не решившись, поспешил догнать своих товарищей. Я отбросила в сторону сумку и сорвала с себя плащ, открыв солнечным лучам запыленное черное вечернее платье.
   И самообладание отказало мне. Судорога скрутила тело, подкосив ноги, и я опрокинулась перед его могилой на колени. Теперь бушующий водопад слез невозможно было остановить. Вся горечь, которую я держала внутри себя эти дни, неудержимо вырвалась наружу. Содрогаясь всем телом, я не в силах была вымолвить ни слова, когда должна была!
  -- Марк... - вместо имени вырвался неподдающийся описанию свист. - Марк... - еще одна неудачная попытка. Я закусила губы до крови. - М... Марк!!! - шепот вместо крика. - Боже, почему это случилось? Зачем ты это сделал? Почему не отошел? А ведь он даже не пришел на твои... - спазм не позволил мне выговорить последнее слово. - И ты продолжаешь думать, что это было не напрасно? Что его жизнь дороже твоей? О, Господи, почему? Ты же обещал мне! Как ты смог уйти, не сдержав слова!? Ведь ты поклялся, слышишь меня?! - я запрокинула голову, приподнимаясь на коленях, и закричала. - Ты поклялся, что будешь осторожен! Но не сдержал своего слова!!! Ты обязан вернуться и исполнить его! Я не отпущу тебя, слышишь?! Не отпущу!!! - я сжала руки в кулаки и с силой ударила по свежей земле. - Не отпущу... никогда... О, Господи! пожалуйста... не отнимайте его у меня... только не его... только не его...
   Слезы с новой силой хлынули из глаз. Ослабшими ладонями я захватила часть земли с его могилы и притянула к груди. Усталый взгляд надрывно обнял холодный камень, остановившись на фотографии.
  -- Я надела твое любимое платье... то самое, что мы выбирали вместе, и в котором была на вечере у губернатора, - тихо прошептала я, придвигаясь к надгробию. - Теперь я не думаю, что оно плохое, что порвалось в самом неподходящем месте... ты помнишь, как нежно коснулся тогда меня? Конечно-конечно, и я тоже, - легкая улыбка коснулась моих губ. - Если хочешь, я могу вообще его не снимать... Да? Я обещаю... о-обещаю... да, Марк, я обещаю это тебе...
   Обняв могильный камень обеими руками, я прижалась к нему щекой. Теперь я не чувствовала слез. Просто знала, что они продолжают наполнять мои глаза, что медленно стекают по лицу, падая на холодную каменную поверхность, впитываясь в нее или испарясь под лучами солнца.
  -- Встретимся завтра?
  -- Здесь...
  -- Да, в это же самое время. А потом сходим куда-нибудь, может в кино, или театр... посидим в нашем кафе?
  -- Только здесь...
  -- Хорошо...
  -- Я люблю тебя...
  -- Через две недели у нас новая операция... нужно встретить в аэропорту свидетеля... я хочу, чтобы ты пошел со мной...
  -- Ты же знаешь, я всегда рядом...
  -- Да... И еще одно, я хотела тебе сказать, но все не выдавалось свободного времени или что-то случалось...
  -- Волчица...
  -- Меня отвлекали или посылали на задания, и никак не получалось сказать тебе что-то очень важное...
  -- Волчица...
  -- Я сейчас соберусь... эти слова... я столько думала над ними, пыталась представить, как буду говорить тебе об этом и вот теперь, когда выдалась такая возможность, в голове все перепуталось, так что я просто скажу, что...
  -- Волчица! - сильная рука схватила меня за плечо, потом за руки и приподняла над землей. - Ты слышишь меня? - я подняла голову. Причудливые тени куда-то исчезли, и изображение мира стало проясняться.
   Я твердо встала на ноги и, стряхнув в себя чужие руки, протерла глаза. Поежившись, подняла голову и отступила. Скрестив руки на груди, передо мной стоял Шеф.
  -- Я думала, вы уехали со всеми остальными, - ум постепенно начал проясняться.
  -- ...Нет. Непредвиденные обстоятельства заставили меня задержаться ненадолго, - он заглянул в мои глаза, но ничего не прочел в них.
  -- Такие уж непредвиденные?.. И как надолго они вас задержали?
  -- Достаточно...
  -- Чтобы услышать и увидеть то, что вам совершенно не нужно было, не так ли? - сердце металлическим молотом отсчитало несколько гневных ударов.
  -- Как раз наоборот, Волчица. Столько, сколько нужно было, чтобы вернуть сбившегося агента на прежний путь.
  -- Сбившегося агента? Что это значит? Теперь и личная жизнь подвергается контролю?
  -- Да, если она может каким-либо образом повлиять на профессионализм кадра "Омикрона".
  -- Я вполне контролирую свои чувства.
  -- Я бы не был столь уверен в этом, дорогая, - я поморщилась, - та Волчица, которую я лицезрел, была полностью во власти чувств, более того, она абсолютно потеряла связь с окружающей реальностью, пребывая в пустом мире иллюзий. Она забыла все то, чему ее учили...
  -- Это...
  -- Я еще не закончил. Твоя слабость может пагубно отразиться на всем отделе, и я приложу все усилия, чтобы пресечь подобные... всплески раз и навсегда.
  -- Пресечь раз и навсегда? То есть сделать из меня бесчувственную машину, как те, что провожали его в последний путь?
  -- Я хочу, чтобы ты стала прежней. Утрата... это, безусловно, больно, но ты должна взять себя в руки и продолжить работу ради...
  -- Замолчите! - прошипела сквозь зубы я. - Что вы знаете о боли и утратах? Какое имеете право упоминать его имя?! Вы просто не понимаете, о чем говорите! Продолжить работу ради него? Продолжить то, что убило его!?
  -- Это ты замолчи! - он сжал руки в кулаки и надвинулся на меня. - Прекрати думать, что несчастна ты одна! Убаюкивать себя мыслью, что никто и никогда не терял близких людей, поэтому не способен тебя понять! Но оглянись кругом, сними с глаз эту эгоистическую пелену: мир полон смерти и насилия! Каждое мгновение умирают тысячи людей, и, поверь мне, лишь небольшая часть от старости! Посмотри на своих соратников: все без исключения потеряли кого-то, но они нашли в себе силы подняться и жить дальше. Когда Ястреб вступал в "Омикрон", он знал, на что идет, - озноб снова пробил мое тело. - Он был готов к потерям, потому что понимал, что они неизбежны.
  -- И вот к чему это привело! Он потерял сам себя, не думая о других, и отдал свою жизнь на растерзание Шакалу за какого-то политикана, который даже не соизволил прийти на его похороны! - надрывая связки, закричала я.
  -- И ты винишь его в этом?
  -- Его? Нет, не его... - наклонившись, я подняла свой плащ, - а вас, и всю вашу чертову организацию! Ваши правила, вашу систему и ваших информаторов! Если бы они по-настоящему знали свое дело, то ничего бы этого не было!
  -- Ты обвиняешь их в некомпетентности?
  -- Да, а вас это удивляет? У Кота оказался новый информатор, непроверенный, неизвестно откуда взявшийся вообще, и он без оглядки доверился ему! И что в итоге получилось!? Семеро раненых и один... - недоговорив, я отвернулась от него, закрыв рукою глаза.
  -- Источник моего сына был надежен, - с расстановкой проговорил Шеф.
  -- Что? - я резко обернулась к нему. - Чей источник был надежен?
  -- Ты прекрасно слышала, что я сказал. Информатором Коула был я, и сведения имели весомые доказательства.
  -- Однако же этой весомости оказалось недостаточно... Так значит, всему причиной вы? Вы послужили пунктом отправления всех этих событий... вы, - ненавистью пропитанный взгляд смерил его с ног до головы, - убили его...
  -- Следи за тем, что ты говоришь! - его седые брови сошлись на переносице.
  -- Правда ест глаза? Признайтесь же! Почему вы продолжаете этот спектакль, когда я раскрыла ваш заговор!? Вы специально снабдили Коула неверной информацией и подстроили все так, чтобы Марк не вернулся с операции "Черное Золото". И я никогда не прощу вам этого! Никогда не забуду... и когда узнаю, зачем вы это сделали, то... - я сжала руки в кулаки так, что ногти клещами впились в ладони, - о, если бы этот разговор происходил где-нибудь в другом месте, не рядом с его могилой, то, клянусь, я бы отомстила вам за его смерть...
   Я надела плащ, подняла с земли сумку и очки, которыми закрыла глаза, и, развернувшись, направилась прочь.
  -- Волчица, немедленно вернись! - ярость переполнила дотоле спокойный голос Шефа, не возымев никакого действия. - Это приказ! - я остановилась, медленно развернулась и сделала несколько шагов к нему. - Только беря во внимание твой душевный дисбаланс, я прощаю эту выходку и забываю все произнесенные несколько минут назад слова, - я усмехнулась. - Но ты являешься агентом "Омикрона", и впредь я не позволю подобные вольности! Сегодня же ты вернешься в штаб и пройдешь курс психологической помощи. А со следующей недели вернешься к исполнению основных обязанностей. Ты все поняла?
  -- Я не сделаю этого, - суровый взгляд серых глаз полоснул его с беспощадностью лезвия ножа.
  -- Подумай еще раз, мое терпение не может переполняться вечно...
  -- Я не сделаю этого. Сколько раз мне повторить, чтобы вы поняли?
  -- Волчица, ты переступаешь опасную грань, через которую не сможешь вернуться обратно...
  -- Мое имя Рэш. Раз и навсегда, - я сунула руку в карман плаща, вытащила из него ламинированный пропуск, удостоверение агента Совершенно Секретного Государственного Проекта и швырнула под ноги Шефу. - И я больше не принадлежу "Омикрону"...
  

IV

   Серые тучи загромоздили небо. Мутные потоки дождя полосовали воздух, разбиваясь о хмурую поверхность асфальта. Молния сотворила пируэт на пару с громом, вызвав у меня шизофреническую улыбку. Задушив в пепельнице очередную сигарету, я машинально потянулась за следующей, не обращая внимания на усыпанный окурками пол.
  -- Интересно, какая это по счету? Я сбилась на седьмой... придется начинать с начала, - самозабвенно чиркнула зажигалка, и я затянулась. - Как примитивно... полгода коту под хвост. А с чего все началось?.. Да, нервы не восстанавливают до конца даже проповеди психологов, и поэтому приходится искать свои способы успокоения... хорошо хоть, что я не остановилась на алкоголе... а, может, стоило? - мой больной взгляд метнулся к бару.
   Там, в заветном уголке, стояла бутылка "Мартини"... большая, пьянящая, затупляющая боль, но не было сил подняться, и поэтому я отвернулась к окну, в котором чернь земли смешивалась с серостью неба.
  -- Ну, хоть сегодня погода на моей стороне... - я еще раз глубоко затянулась, - Марк, какой смысл было отучать меня курить? Ведь я держала себя в руках только потому, что рядом был ты, только потому, что я больше не чувствовала себя зависимой в твоих объятиях... и что же теперь? Тебя... нет... нет цели... нет необходимости в самоконтроле... нет смысла жизни... - я подперла кулаками лоб. - Мне не для кого жить, ты понимаешь это, Марк? Меня ничто не держит...
   Я со злостью затушила сигарету и схватила со стеклянного столика его подарок - маленький заснеженный мир. Встряхнула в руках - и миллиарды беленьких снежинок закружилась в хороводе. Мой взгляд потонул в этом танце, проникая за завесу обыденного.
   Я несколько раз моргнула, но это ощущение не прошло. Внезапно кольнуло сердце, и я поняла: в ворохе снежинок на меня смотрели его глаза и необыкновенно живая улыбка, обрамляющая белоснежные зубы...
  
   В слепящем свете прожектора быстро мелькали тела агентов, запрыгивающих в комнату через окно. Трое окружили Шакала, двое подошли ко мне, что-то быстро говоря. Они осторожно подхватили меня под руки и подняли, продолжая о чем-то спрашивать. Сознание не воспринимало окружающую реальность - все его мироощущение сосредоточилось на поиске хоть какого-нибудь ответа. Стона, крика, слова, шепота, наконец!
   Кашель! Я рванулась из рук агентов к смежной стене, оттолкнула еще одного, наклонившегося над...
  -- О, Боже! - я с трудом подавила безумный крик, зажав рот ладонями.
   На полу, истекая кровью, лежал Ястреб. Пуля насквозь прошла правый бок, оставив чудовищного размера рану. Дрожа, я опустилась на пол рядом с ним, положила горячую голову к себе на колени, крепко сжала руку и вытерла кончиком платья обильный пот со лба. Краем зрения увидела, как новоприбывшие агенты увели в ужасе прижавшегося к стене губернатора.
  -- Не волнуйся, малыш... все будет хорошо... наши уже здесь, они помогут...
  -- Златовласа...
  -- Тихо, лучше помолчи... мы еще успеем наговориться, - несколько агентов подошли к нам.
   Один, по виду новенький, опустился перед Марком на колени и открыл чемоданчик. Он долго доставал разные инструменты, что-то записывал, делал измерения, но ни сколько не улучшал состояние Ястреба. Я не выдержала и, изловчившись, схватила его за ворот униформы, стараясь не потревожить Марка.
  -- Чего ты копаешься?! Сделай же что-нибудь, чтобы остановить кровь! И помоги мне его перенести в машину, чтобы отвезти в больницу!
  -- Обильное кровотечение... такая большая рана... я не могу... все это... слишком много крови потеряно... - пролепетал он, а я почувствовала, как по телу Марка прошла судорога.
  -- Мне плевать, сколько крови потеряно! Я отдам ему свою, если потребуется! Ты должен сделать так, чтобы он жил, понял!? Немедленно прикажи им, чтобы отвезли нас в больницу!
  -- Я не могу... нарушить приказ... - мои глаза обжигающе сверкнули, - его нельзя трогать... такая потеря крови... он не перенесет переезда... - сзади его тронули за плечо, и он поднялся.
  -- Немедленно вернись! Ты не можешь просто так уйти, сделай же что-нибудь, ты же врач! - в панике закричала я, когда почувствовала у себя на руке прикосновения Марка. Я резко обернулась, так что хрустнула шея, и посмотрела на него.
  -- Не нужно, Рэш...
  -- Что значит, не нужно?! Почему не нужно?! Глупый, если мы ничего не сделаем, ты же...
  -- Я не чувствую своих ног.
  -- Что?.. - жилка болью пульсировала в виске.
  -- Я... не чувствую своих ног, Рэш... уже слишком...
  -- Не смей так говорить! - я закрыла его губы ладонью. - Слышишь?! Я запрещаю тебе так даже думать!
   Вместо ответа, он накрыл мою руку своей и поцеловал. Я почувствовала, как задрожали губы, а глаза пополнились слезами.
  -- Златовласа... послушай, что я тебе сейчас скажу. Не думай, что я хочу тебя оставить... - я тряхнула головой, разметав по плечам волосы - ...ты даже представить себе не можешь, как тяжело мне дается это решение, но не в моих правилах отступать...
  -- Марк, пожалуйста...
  -- Я никогда не сдаюсь без боя...
  -- Вот и сейчас, борись! Не проигрывай смерти! Ради нас, ради будущего, ряди меня...
  -- Поздно, Златовласа... слишком поздно... я чувствую, что на этот раз не смогу выиграть. Ты понимаешь это?
  -- Нет! Я не хочу это понимать! Я не хочу с этим мириться! Это несправедливо! - слезы горными потоками устремились из глаз, и, содрогаясь в отчаянии, я наклонилась к его лицу, прижавшись губами ко лбу.
   Он медленно обхватил мою голову руками, и посмотрел в глаза. В черных кратерах его зрачков танцевали языки пламени. Сливаясь и переплетаясь в мимолетных прикосновениях, они изменяли свою форму, размер, но только не цвет - ало-красный или огненно-кровавый. Плавные их движения завораживали, и я была не в силах оторваться. Слезы высохли, губы перестали дрожать, а мысли судорожно путаться. Передо мной в этот момент было только два пламенных тела. Они продолжали двигаться, изгибаясь плавными очертаниями, еле ощутимо касаться друг друга, идя по спирали от внешнего круга радужки к внутреннему. И чем ближе они приближались к зрачку, тем сильнее сплетались между собой, пока черная бездна глаз не поглотила их, единых.
  -- Я не хочу, чтобы ты видела это... - он притянул мое лицо ближе и глубоко, прощаясь, поцеловал.
   Словно в тумане, я поднялась с колен, не выпуская его руки. Двое агентов "Омикрона" подошли ко мне и, взяв за плечи, настойчиво потянули к двери.
   И тут я очнулась. Умоляюще взглянув на Марка, пересохшими губами проговорила:
  -- Я не уйду, я не позволю, я не брошу тебя... оставьте, вы не сможете!.. - Ястреб кивнул одному из державших меня, и тот, ни секунды не колеблясь, подхватил меня на руки и понес прочь. - Марк!!!
   Он выпустил мою руку...
  
   Фотография... это была лишь фотография. Его глаза и эта улыбка - только воспоминание на куске бумаги и в душе...
   Продолжая теребить в руках его подарок, я запрокинула голову, чувствуя, как слезы медленно стекают по лицу. Молча и безразлично взгляд скользил по потолку. В сердце уже не было ненависти, оно пережило разочарование и отвращение. Осталось только тупая боль, безответное "почему" и пустота...
   Телефонная трель заставила меня вздрогнуть.
  -- Кто это?.. Лисица? Кот? ...Может быть, Пантера? Нет, навряд ли, ведь я не видела их уже несколько дней... - телефон продолжал трезвонить, пока не сработал автоответчик.
  -- Рэш Дэлвинг, доводим до вашего сведения, что вы уволены. Ваши вещи будут в ближайшие сроки доставлены на дом. Убедительно просим сдать все документы, а так же другие предметы, являющиеся собственностью кампании в течение трех дней. Более полные инструкции придут к вам с утренней почтой.
   Я хмыкнула.
  -- Как же, уволена! А то вы не знаете... хотя, скорее всего не знаете... для вас, я, как и Пантера, провалила задание, потеряла человека и была дисквалифицирована за некомпетентность... вот только спасать меня было некому...
   Вздохнув, я встала с дивана, подошла к телефону и стерла запись. Прошлое осталось в прошлом. От слез голова страшно болела, отдаваясь звездочками в глазах. Сделав несколько шатающихся шагов к кухне, я подошла к холодильнику и открыла его. Он был похож на мою душу - ничего. Только разница была в том, что ему мог кто-то помочь заполнить эту пустоту, а мне - нет.
   Захлопнув дверцу, я, пересилив себя, вышла в холл, накинула плащ, захватив по пути зонт, и вышла на улицу. Солнце нерешительно показалось из-за угрюмых туч. Дождь кончился. Вздохнув, я закрыла красные от слез глаза очками и направила свои шаги к магазину. Автоматические двери вежливо открылись передо мной и, схватив тележку, я пошла между рядами продуктов.
   Выбирала долго, будто боясь ошибиться, но когда же закончила, то со страхом обнаружила, что работа сняла с сердца тяжесть.
  -- Неужели страдания заставили меня привыкнуть к ним? Эта боль... Что я здесь делаю? Зачем? - я обернулась, и увидела за собой очередь из нескольких человек. Одной из последних стояла молодая женщина с дочерью лет восьми. Девочка, крепко держась за платье матери, с интересом разглядывала один из рекламных стендов. Я отвернулась. - Под землей или на земле... какая разница, где гнить? - и содрогнулась от собственных мыслей.
   Оплатив заказ, я, спешно покидая магазин, столкнулась в дверях с мужчиной.
  -- Извините, доро... Рэш?
   Я подняла голову. Передо мной стоял Кот.
  -- Вы, наверное, ошиблись, - я отвернулась и еще быстрее пошла вперед.
  -- Нет, уж, я не ошибся! - он выбежал вперед, перекрыв мне дорогу. - Что с тобой? Где ты пропадала целую неделю, после похорон? Мы начали волноваться, а когда узнали, что тебя дисквалифицировали...
  -- Это не имеет значения, - я устало потерла лоб. Меньше всего мне сейчас хотелось встречаться с кем-нибудь из них. - Послушай, мне нужно идти. Пропусти, пожалуйста.
  -- Давай, я тебя подвезу?
  -- Не думаю, что это хорошая идея...
  -- Да, брось! - он выхватил из моих рук пакеты, открыв взгляду тугую белую повязку на плече, немного выглядывающую из-под рубашки, подошел к машине, закинул на заднее сидение своего "Остин Мартина" продукты и выжидающе посмотрел на меня - Садись, - я не сдвинулась с места.
  -- Коул, я все же думаю, что смогу добраться до дома на своих двоих... - он запрокинул голову, хлопнув руками по бедрам, потом приблизился ко мне, взял за локоть и осторожно посадил в машину.
  -- Так-то лучше, Волчица.
  -- Рэш, - сухо поправила я его.
  -- Рэш... - монотонно повторил он, но на этот раз почему-то не улыбнулся.
   Обещанного дома я так и не увидела. Вместо этого Кот... Коул отвез меня в небольшой ресторанчик и, не обращая на мои проклятия и гневные возгласы абсолютно никакого внимания, усадил за один из столиков. Тут же рядом материализовался официант, и этот... сделал заказ за двоих.
  -- Ну, теперь, может, расскажешь, что произошло? - я молчала. - В чем дело? Почему он дисквалифицировал тебя?
  -- А разве непонятно? Тогда спроси у Ив, она тебе все объяснит лучше меня, - гнев, который я усыпляла эти дни внутри себя, снова рвался наружу.
  -- У Пантеры? А при чем здесь она? ...А... - он откинулся на стуле и вздохнул.
  -- Да, ты быстро соображаешь, в отличие от своего папочки, - мне неимоверно сильно захотелось его задеть.
  -- ...Ты знаешь? - он на мгновение оторопел.
  -- Нет, просто так сказала, - съязвила я, в то время как внутренний голос с удивительной быстротой строил в сознании логическую цепочку. - И информатора твоего тоже...
  -- На что намекаешь? - Кот нахмурился, а я, влекомая неимоверной злобой, перегнулась через стол.
  -- Как все просто, правда? Он - подсказывает, ты передаешь, а мы, словно стадо овец, подчиняемся. А если надоест руководить, то можно и поэкспериментировать... подложить свинью и посмотреть, как они с нею справятся. Ну, без жертв, конечно, не обойтись, да это не так уж и важно: желающих вступить в "Омикрон" великое множество. Пропавших и не заметят!
  -- Замолчи! - кажется, я довела его. По крайней мере, никогда еще он не был настолько возбужден, и я еще не видела столько гнева в его глазах. - С ума сошла о таком говорить в общественном месте?! Да тебя за это могут не только дисквалифицировать, но и...
  -- Давай, - обе брови вызывающе поднялись и опустились. - Сделай одолжение, - этот намек был последней каплей. Кот сглотнул и отвернулся от меня.
   Несколько минут мы сидели молча, и я видела, как ходят желваки на его лице и брови все более и более сходятся на переносице. Это было невыносимо - еще чуть-чуть и он заставил бы меня чувствовать себя виноватой и раскаиваться!
  -- Ну, уж нет... я слишком много пережила, чтобы позволить кому бы то ни было руководить моими чувствами...
   Я вздохнула, поднимаясь, когда Коул резко обернулся ко мне и выпалил:
  -- Я могу понять, почему ты озлобилась на весь мир и моего отца в частности, но в моей голове не укладывается то, что под гильотину попали и все мы! Пантера, Лисица, Доберманы, я и все остальные? Почти десять лет вместе, бок о бок! И за все это время ты не научилась нам доверять? Или смерть Марка настолько подломила тебя, что ты уже не в силах подняться?
  -- Это ты меня спрашиваешь? Скорее я не понимаю, почему вы не хотите отпустить меня? Все кончено, я больше не Волчица! Нравится вам это или нет!
  -- Ты ведешь себя, как настоящая эгоистка.
  -- А ты говоришь и думаешь, как твой отец, и что из этого? - я оглядела ресторан. - Что-нибудь изменилось? Нет, в этом и вся проблема. Я больше не вижу смысла в "Омикроне", в его целях, принципах и деньгах. Может быть, ты прав, и его смерть действительно изменила меня, но только я не хочу возвращаться обратно, - я встала из-за стола. - Все кончено, Коул, все кончено.
  -- Но он выполнил свой долг! - судорожно его ум хватался за последние веские аргументы. - Он защитил того, кого должен был! Ты бы на его месте поступила точно также, потому что дала слово, а оно - закон.
   С невиданной злобой, я наклонилась над столом так, что он скрипнул под нажимом, и посетители ресторанчика обеспокоено обернулись:
  -- Цель не оправдала затраченные средства!!!
  
   ...Из моей памяти почти стерлась обратная дорога домой. Коул за все время пути не проронил ни слова, а когда я вышла из машины рядом со своим подъездом и захлопнула за собой дверь, он с пугающей быстротой тронулся с места, не взглянув в мою сторону и не попрощавшись.
   Безнадежность волной нахлынула на меня, и в полузабытьи добравшись до квартиры, я кинула на кухне пакеты с едой и, ворвавшись в спальню, навзничь рухнула на кровать, задыхаясь в слезах. Бессонная напряженная ночь не принесла успокоения. Не помогали и сигареты, даже алкоголь не выводил из тупого, отрешенного состояния.
   Я существовала, словно в коконе. Жизнь проходила мимо, а я была лишь ее случайным свидетелем неизвестно откуда взявшимся. Телевизор, радио, газеты - пустые слова, заголовки. Спасательные операции, сходы лавин, наводнения, беженцы, заседания правительства - качественно фильтрованная информация, в которой практически не было реальности, только то, что люди хотят слышать и видеть. Но я то знала, как все это происходило на самом деле! И это убивало меня.
   Как и было обещано, "Омикрон" прислал инструкции вместе с почтой. Я должна была подписать бумагу, в которой говорилось об обязанности держать в тайне все то, к чему у меня был доступ... не малый доступ...
   Достав из сейфа все бумаги и документы, я сложила их в общую папку, вложила туда инструкции в единственном экземпляре с моей подписью и бросила на дно картонной коробки. Потом открыла шкаф и без сожаления освободила его от париков, некоторой маскировочной косметики (существует и такая) и нескольких костюмов. Складывая вещи, я внезапно остановилась, вспомнив про еще одну немаловажную деталь.
   Бросив на кровать одежду, которую держала в руках, я подошла к тумбочке, выдвинула средний ящик и, вскрыв потайное отделение, вытащила пистолет. Солнечный блик резко отразился от блестящей поверхности дула. Я провел по нему пальцами, словно прощаясь, и вытащила обойму. Все пули на месте...
  -- Пришла пора прощаться, Волчица... - прошептала я, коснувшись выгравированной надписи на его корпусе.
   Сзади раздался душераздирающий скрип. В мгновение ока, водрузив обойму на положенное место и сняв с пистолет предохранителя, я развернулась. Зеркало в закрывающейся дверце шкафа отразило мою напряженную фигуру. Забранные сзади в заколку-краб пряди выбились наружу, обрамив усталые серые глаза.
   Я фыркнула, не без сожаления опустив руки, и, толкнув надоедливую "скрипуху", подошла к коробке с вещами. Последний раз коснувшись именного оружия, я бросила его на рыжий парик и закрыла сверху одеждой. Не без труда подняв короб, отнесла его к двери.
   Вечером посыльный из "Омикрона" забрал все собранные мною вещи и, наблюдая из окна, как он положил их в багажное отделение, сел за руль и тронулся, я с грустью поняла, что вместе с ним от меня уходит прошлое, не оставив в замен ничего... ничего, кроме черноты и серого дождя...
  
   ...Последующие дни тянулись с отвратительной монотонностью и были похожи друг на друга, словно однояйцовые близнецы. Не приносящее радости утро сменялось постным завтраком и томительным просмотром телевизора. Редкие походы в магазин за продуктами не привносили разнообразия, потому что дорога от дома до супермаркета была заучена мною наизусть.
   Из-за невозможности и нежелания чем-нибудь занять себя, я много думала. И эти размышления больше пугали, чем успокаивали. За полмесяца своей жизни я потеряла куда больше, чем за всю жизнь! И чем больше я думала над этим, тем больше приходила к выводу, что не вижу в таком существовании смысла.
   Скука убивала меня, и, вспоминая о днях, когда неистовый адреналин переполнял все артерии, я вздрагивала, словно ото сна. Но прошлое навсегда утеряно. Его нельзя вернуть, и поэтому я с каждым днем все больше и больше чувствовала, что неотвратимо погибаю, что не в силах ничего изменить... до тех пор, пока не увидела в новостях Пантеру.
   ...Монотонное переключение каналов ничего не давало, и поэтому я решила остановится на одном. Часы в кухне пропели три раза, когда появилась заставка новостей, и девушка в идеальном черном костюме подала голос:
  -- Сегодня в полдень в аэропорту города ***** приземлился частный самолет мистера Алекса Вондайка. В сопровождении группы телохранителей и агентов ФБР он немедленно покинул аэропорт, избегая репортеров и никак не комментируя нападение на свою персону месяц назад в Лондоне, - я откровенно зевнула - еще один прожитый день за зря, но девушка продолжала. - Мистер Вондайк заказал королевский номер в отеле "Голден Айз", и когда его картеж приблизился к зданию, неизвестными был открыт огонь. Сейчас вы можете видеть кадры, которые успели заснять наши операторы.
   Монитор показал молодого мужчину, выходящего из машины и поправляющего свой пиджак. Вокруг него суетились охранники, когда раздался приглушенный треск автоматной очереди. Реакция была мгновенной - трое тел тут же накрыли мужчину, а остальные, достав оружие, запрокинули головы, пытаясь обнаружить стрелявших. Непроизвольно я отметила про себя отлично сработанную телохранителями вариацию защиты.
  -- Благодаря оперативной работе агентов, мистер Вондайк не пострадал, но его люди заверили нас, что не успокоятся, пока не найдут стрелявших. Полиция уже приступила к поискам, и ФБР прикладывает все усилия, чтобы подобное больше не повторилось. Если вы располагаете какой-либо информацией о личностях стрелявших, просим вас позвонить по телефону, что вы видите на экране...
   Я вздохнула и уже собралась переключить канал, когда увидела рядом с этим Вондайком Доберманов и Пантеру. У меня перехватило дыхание, и я сползла с дивана, прильнув к экрану. Не может быть! Сердце учащенно забилось при виде знакомых лиц: после неприятного разговора с Коулом я ничего не слышала о них, а наладить контакт было невозможно - теперь мы принадлежали разным мирам.
   Но сознание не хотело об этом думать, полностью превратившись в зрение. Телефонная трель заставила меня поморщиться, и я с неохотой потянулась к трубке. Секундное изображение бывших напарников и друзей сменилось сводкой погоды.
  -- Да? - не понять о моем раздражении было невозможно.
  -- Рэш? Это Ив, - легкие сжались от нехватки воздуха. - Не возражаешь, если я зайду к тебе? Нужно поговорить...
  -- Зайдешь? - я на мгновение замолчала, разорвавшись пополам от сомнений. - Хорошо...
  -- Отлично, - быстро ответила она и повесила трубку.
   Несколько мгновений я еще слушала размеренные гудки, а потом роботоподобно положила трубку.
  -- Почему так происходит? Когда я думаю, что прошлое навсегда похоронено, оно внезапно вырывается из праха, и я чувствую, как за ним хвостом плетутся мои прежние страхи, ночные кошмары и забитая боль... но не это самое страшное, а то, что я не могу понять, хочу этого или нет... Пока я жила почти в полной отрешенности от окружающего мира, прервав все связи с "Омикроном", мне было легче не думать о том, что его больше нет, но теперь... Господи, зачем?!
   Звонок в дверь заставил меня вздрогнуть. Я выключила телевизор и, поднявшись с колен, направилась к двери, гадая, кто бы это мог быть. Рука автоматически повернула ручку.
  -- Пантера?!
  -- Тише! - она схватила меня за руку, огляделась и бесшумно скользнула в квартиру, быстро захлопнув дверь. - Когда же ты станешь более осмотрительной?
   Я несколько мгновений смотрела на нее молча.
  -- ...Не ожидала, что ты появишься так... скоро...
  -- Все зависит от дела, по которому я пришла, и, как ты можешь судить, оно не шуточное, - она скрестила руки на груди.
  -- Дело? Какое у тебя может быть ко мне дело?
  -- "Мышеловка", - спокойно ответила она, усаживаясь на диван.
  -- Что?
  -- Ты и дальше будешь глазеть на меня или все-таки проявишь хотя бы чуточку гостеприимства?
   Я виновато скрылась на кухне, собираясь приготовить ее любимый капучино и пытаясь одновременно собраться с мыслями.
  -- "Мышеловка"... что это может значить? Может, какой-нибудь код? Пароль? Стоп! Я же больше не работаю на "Омикрон", и Пантера об этом прекрасно знает... - внезапно, мое сознание пронзила безумная догадка. - Мышеловка...
   Поставив чашки, сахарницу и чайник на поднос, я вышла в гостиную. Ив все так же сидела на диване и рассматривала подарок Марка.
  -- Красивая вещица, - протянула она, когда я, молча, забрав шар из ее рук, поставила его на полку. - Мне очень жаль, Рэш, что все так получилось... - я сглотнула и еле слышно произнесла:
  -- Мне... тоже... - и, быстро оправившись, спросила. - Так у тебя ко мне какое-то дело?
  -- Послезавтра Алекс Вондайк дает званый ужин по поводу своего назначения на пост заместителя главного директора кампании, занимающейся добычей алмазов и поделкой из них самых дорогих ювелирных украшений, - начала она после некоторой паузы. - Может быть, ты слышала о нем?
   По тому тону, как Ив это произнесла, я с неприязнью подумала, что она знает о моей реакции, связанной с репортажем о покушении на Вондайка, но лицо Пантеры продолжало сохранять дружескую непроницаемость.
  -- И какое отношение это имеет ко мне?
  -- Самое непосредственное... - Ив отложила чашку с нетронутым кофе в сторону и пристально посмотрела на меня. - Мы хотим, что бы ты возглавила операцию...
  -- Что?! О-о-о, нет! Нет, нет и еще раз нет! - я встала с дивана. - Ты разве не знаешь, что я больше не являюсь агентом "Омикрона"?
  -- Об этом знают все... но Шеф готов дать тебе еще один шанс, - она замолчала, предоставляя мне время на размышление. Но в нем не было необходимости!
  -- Нет, - еще тверже проговорила я, не отрывая глаз от ее лица.
  -- Подумай еще раз!
  -- Это было мое последнее слово, и если ты пришла только для того, чтобы просить меня вернуться обратно, то зря потеряла время, и тебе лучше уйти.
  -- Но почему? - на мгновение мне показалось, что хоть ее губы задали вопрос, она заранее знала на него ответ.
  -- ...Потому... а ты сама не догадываешься?
  -- Ты ошиблась в выборе...
  -- Ошиблась в выборе? А кто дал тебе право меня судить? - меня стала раздражать ее самоуверенность. - И что вы все время лезете в мою жизнь? Кто давал вам право решать за меня, что хорошо, а что плохо!? Почему все время кто-то пытается навязать мне, как я должна жить и что делать! Может, вы все-таки оставите меня в покое?! - нервно взмахнув руками, я отошла к окну.
  -- Мы не предлагаем тебе продолжить прошлое, мы предлагаем начать новую жизнь. Ту, в которой будет смысл и цель, будет движение, ту, в которой боль притупится и не сможет подчинить себе. Разве это хуже пустого просиживания здесь, подыхая от тоски и амебности? Ведь тебя уже посещали мысли оборвать все, не так ли? - я вздрогнула.
   Сознание услужливо подбросило картину недавнего прошлого: девушка со спутанными золотыми волосами и опухшими глазами, стоящая на краю карниза и удерживающая свое тело от падения лишь четырьмя дрожащими пальцами рук...
  -- Но если есть возможность возродиться, почему ты не хочешь ею воспользоваться?
   Я молчала. Только слезы ровными полосками резали мое лицо.
  -- Как я могу продолжить то, из-за чего он умер?!
  -- Не продолжит, а начать заново! Рэш, ты думаешь, что стала никому не нужна со смертью Марка, но это не так. Поспешно порвав со всем, что могло напомнить тебе о нем, ты забыла о нас. Но ведь мы живы! Рэш, мы еще здесь! И ты нужна нам. Не только как агент, но и как человек! Ты совершила ошибку, но у тебя есть возможность все исправить. Вернись, пока еще не слишком поздно...
  -- Ив, ты не знаешь, о чем просишь... я не могу... я больше не смогу... - Пантера вздохнула, встала и прошла к двери. Взявшись за ручку, она обернулась:
  -- Мне жаль, действительно очень жаль... - напоследок вымолвила она. - Я видела Кота... это он попросил за тебя...
  -- Какая знакомая картина... - не оборачиваясь, ядовито прошипела я.
  -- Он не просил бы, если бы не был уверен, что все еще можно исправить... - прошептала Ив. - И тогда Коул не просил за меня. Я сделала это сама... потому что отдавала себе отчет в том, что не смогу жить, как все... очень жаль, что ты не смогла этого понять...
  -- Он не просил за тебя? - переспросила я.
  -- ...Нет... Боль от того, что я узнала во время проведения той операции, почти убила меня. Безумное количество ночей, проведенных в слезах, ненависть к окружающему миру и безнадежность делали свое дело медленно, но неотступно, безжалостно пытая сердце. И не было людей, которые бы вступили в борьбу за мою душу, потому что, поглощенная работой, я не считала нужным заботиться об этом. День, когда муки почти окончательно подточили волю, пришел быстро, но, балансируя на грани, я вдруг поняла то, что отвергала все это время, забитая разочарованием. И это помогло мне сделать выбор... - она посмотрела в мои глаза, и по телу пробежала дрожь. - Но сможешь ли ты его сделать?..
  

* * *

   Мое имя Рэш. Рэш Дэлвинг - левая рука начальника Совершенно Секретного Государственного Проекта "Омикрон". Кодовый номер U-745-863. Ролевое имя - Волчица. Входя в состав отряда из двадцати высококвалифицированных специалистов из разных областей науки, техники и связи и являясь его главой, я выполняю единую для всех команд задачу - защищаю тех, кто может себе это позволить...
   ? Гаджетами (от англ. Gadget) - безделушка, ерунда; техническая новинка.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"