Для полководца Маркуса Бэтио, Орлеогорская кампания была далеко не первая. Талантливый, дерзкий генерал, один из самых молодых и перспективных командиров в свои тридцать пять лет успешно провел четыре завоевательные кампании. Солдаты его любили, начальники ценили, а подчиненные ему офицеры уважили и мечтали в один прекрасный день достигнуть его успеха. Империя возрождалась после долгого периода упадка, и стояла перед важной задачей: восстановить свой престиж и вернуть себе власть над Галактикой, отбившейся от рук и потерявшей всякий страх за те тяжелые времена которые пришлось пережить человечеству.
В такое время, все держалось на таких талантах как Бэтио. К сожалению, подобных ему, во всей Империи было очень мало, и Земля, вечная столица, поручала самые сложные и опасные кампании генералу первого ранга, почетному адмиралу Имперского Космического Флота, Маркусу Бэтио.
Бэтио был высок ростом, хорош собой и отлично сложен. Его визитной карточкой были густые белокурые кудри, из-за которых он никогда не носил фуражку (кроме как на парадах и на торжественных приемах.) Лицо его выдавало поистине аристократические корни, истинного землянина Европейского происхождения. Высокий лоб, зеленые глаза и нос с мелкой горбинкой были редкими даже среди Землян, большую часть которых составляли люди Азиатского происхождения. Даже Император Деметрион Х, был от части Азиатской крови.
"Стоп.- Сказал себе писатель. - Азиат Деметрион? Это что - то весьма странное. Хотя, не что не может помешать ему, поменять фамилию. Да! Это будет имперская традиция, менять фамилию при вступлении на трон".
Таким образом решив проблему с фамилией Императора-Азиата, писатель приступил к работе. Роман "Звездная Одиссея" должен был быть сдан в печать не позже пятницы. Была уже среда, а эти жалкие строки было все, что он успел написать.
"Придется лишиться сна на два оставшихся дня. Не лучшая участь. - Подумал писатель". Но вспомнив гнев редактора, понял, что не спать два дня, еще не худшее что может с ним случится. С этой мыслью он стал писать с двойным усилием.
Не смени он фамилию, как это принято при вступлении на трон приемника, был бы у Империи правитель с гордой фамилией Тагава.
Но у Бэтио все предки были Европейского типа, по крайней мере, до десятого колена, до которого опускалось генеалогическое древо рода Бэтио.
И именно этого человека сегодня назначили командующим тридцать седьмой Орлеогорской флотилии, сформированной для захвата этой обширной области. Бэтио не строил себе иллюзий относительно сложности предстоящей кампании. Он знал, что Орлеогор завоевывали свыше десяти раз, во всех случаях с огромными потерями. Он знал, что в этой области живет свыше двадцати рас, что большинство из них по развитости не уступает человеческой, и что за свою свободу и независимость они будут биться до конца. Также он знал, что в Орлеогоре расположено свыше двухсот обитаемых планет, за каждой из которых нужен был особый контроль. Обо всем этом он думал,садясь в шатл, который должен будет пристыковаться к стоящему на орбите вокруг земли Флагману тридцать седьмой флотилии, тяжелому крейсеру "Диметр".
Шатл стал медленно подниматься в воздух. Бэтио сидя в кресле, смотрел в иллюминатор на удаляющуюся Землю. Спокойная обстановка на борту шатла, в котором имелось все для комфорта пассажиров, приглушенный гул ионного двигателя, и завораживающий вид из иллюминатора так же как и имеющееся впереди восемь часов до принятия командования "Диметром", расположили Бэтио к раздумью и ностальгии.
"Да, да! Правильно делаешь!" - Подумал писатель, оторвавшись от работы. - " А то он у тебя какой-то не живой. Сверхчеловек, какой то. Но ведь я не пишу про робота, без чувств или про всесильного бога. Бэтио, каким бы обворожительным мужчиной и гениальным стратегом он не был, все же простой человек со своим внутренним миром. Пусть призадумается, о чем ни будь, погорюет. Но только о чем?"
Он встал из-за компьютера и подошел к окну. Это стоило ему немалых усилий, так как маленькая комнатенка, в которой он жил была завалена книгами, незаконченными рукописями и разными бумагами. Протискиваясь сквозь свои завалы к окну, он задел рукой рамочку с фотографией.
- Ай! Ай! - Вскрикнул он и подняв ее с пола бережно поставил обратно на рабочий стол.
В рамочку была вставлена фотография женщины, довольно красивой. На руках она держала младенца. Этим младенцем, когда то был он. Писатель улыбнулся. Давно он не был с мамой. Нужно заехать к ней, проведать, как она там.
Он посмотрел в окно. На улице апрель ветром и дождем прогонял из города морозный март. День был пасмурный, и погода была не самая лучшая. " А пусть он поскучает по маме". - Подумал писатель. - "Он не видел мать очень долго. И пусть она не будет снобом и аристократкой. Его отец влюбился во внутренний мир простолюдинки, и у них родился сын".
Писатель протиснулся назад к компьютеру и стал писать дальше.
Он вспомнил мать. Как давно он ее не видел. Последний раз они встречались больше года назад, но Бэтио помнил ее очень хорошо. Она не была стара и выглядела моложе своих лет. В ней не было снобизма, отравляющего всякую прелесть в человеке. Она просто была великолепной женщиной, из простой, но образованной семьи. Наверно это так и полюбил отец Бэтио, влиятельный политик и близкий друг Императора. Не одна светская дама не могла понять, не то, что одобрить его выбор. В него была влюблена вся дамская половина высшего света империи, а он выбрал ее, простую скромную девушку, без родословной. За то как была рада она и ее скромная семейка когда к подъезду их дома подлетел автомобиль с имперскими флагами и из него вышел шикарно одетый мужчина в чиновничьем мундире. А как все удивились, когда он пригласил ее на первое свиданье? По словам отца, она чуть не упала в обморок. Долго она не могла привыкнуть к обществу влиятельного мужа, хоть и любила его, но вскоре после рождения сына, она изменилась. Стала более открыта. Общительна и улыбчива. Из окружающего ее высшего общества, она впитала в себя только хорошее.
После смерти отца. Она уехала из его дома. Слишком много там напоминало ей о любимом муже. Жила она в доме, оставленном ей родителями. На всякую попытку помочь ей, даже со стороны сына, она отвечала отрицательно. В прочем, с сыном, как и со своими многочисленными друзьями, она общалась с большим удовольствием, а с сыном еще и созванивалась, так как он был часто занят в походах.
Бэтио посмотрел в иллюминатор. Горизонт на такой высоте округлился, и Земля отсвечивала синим. Из за ее горизонта виднелись лучи восходящего солнца. Вдалеке виднелась мрачная точка на фоне солнца - это и был "Диметр". Шатлу предстояло сделать один оборот вокруг земли перед состыковкой, и у Генерала еще было много времени. Земля в иллюминаторе почти не двигалась. Шатл казалось, повис в воздухе. Бэтио ощутил легкий подъем, продлившийся с долю секунды. Это шатл вышел на орбиту вокруг земли, и командир включил искусственную гравитацию в салоне. Шатл начал свой круг вокруг планеты-столицы. Из иллюминатора теперь была видна лишь синева небесного тела. Казалось, что космическая шлюпка висит в воздухе, но это было не так. Она передвигалась с огромной скоростью. Ионный мотор перестал жужжать, и Бэтио заснул.
Послышался стук в дверь. Писатель встал из-за компьютера и нехотя пошел открывать. Работы было еще очень много, и ему не хотелось прерывать ее, тем более на посетителей. Протиснувшись к входной двери, он, предчувствуя потерю как минимум получаса и зная, что эти полчаса могли бы уйти на книгу, вздохнул и открыл дверь.
Бывшая жена редко посещала его. Она считала его неудачником и застрявшим в детстве мальчишкой. Он же, осознавая груз первого обвинения, спорил с ней из-за второго. Для него быть мальчишкой было хорошо. Он не понимал, как кто-либо мог считать душевную молодость негативной чертой. Он воспринимал это как комплимент. Но, для мира все было иначе. В один прекрасный день она объявила о своем уходе. Сказала только, что для сына так будет лучше. И ушла. Ей не нужен был мечтатель и мальчишка. И она редко заходила к бывшему мужу. Если же заходила, то только потому, что с сыном было что -то не так.
Так и сейчас, видя ее на пороге, писатель понял, что сын опять что то натворил.
- Привет заходи. - Сказал он.
- Я ненадолго. На секундочку.
- Опять он вытворил что-то?
Она посмотрела на него, и кивнула.
- У него нашли наркотики в шкафчике. Грозят выгнать из школы и позвать полицию. - Ответила она.
- Травку?
- Нет, по серьезнее. Какой-то порошок.
Она была на гране слез. Кого-кого, а сына она любила. Даже больше жизни, которой у нее не было. Она все положила ради того чтобы у него было все, и чтобы он не чувствовал отсутствие отца.
Писатель понял, что потерял больше чем полчаса.
- Я съезжу в школу и поговорю с директором.
- Что это даст? Действовать нужно было раньше. Тогда когда у тебя на уме были только империи звездолеты и прочая ерунда.
- Мы жили на мои гонорары.
- Сейчас, когда их нет у нас все намного лучше.
Писатель замолчал. Он не хотел спорить. Он знал, что все это правда. Ей нужен другой тип мужчины. Кто-то вроде Бэтио. Сильный, целеустремленный, взрослый. Вряд ли такой будет жить на мизерные гонорары писателя средней популярности. Если бы Бэтио был писателем, он был бы великим писателем. Если бы у него был сын, он не был бы наркоманом. И его жена не ушла бы от него никогда. Но Бэтио не существует. По крайней мере, в ее жизни. У нее был Писатель средней руки, не самый благополучный. И без него ей и в правду будет лучше.
- Сейчас это все что я могу сделать. -Сказал он.
Она кивнула и ушла. Видимо пряча слезы. Писатель вернулся в комнату, сохранил работу и стал одеваться.
"Заеду в издательство. Попытаюсь получить отсрочку". С этими словами он вышел на улицу.
Поездка на автобусе среди хмурых спешащих по своим делам людей заняла у него примерно час. К счастью школа находилась не далеко от остановки. Он вышел из автобуса и сразу же очутился перед серым зданьем школы. Простое кирпичное зданье с широким входом и большими окнами в классах не сильно выделялось из общей картины. Он зашел в вестибюль, снял пальто. Кабинет директора был на втором этаже. Шли уроки, и в зданье было очень тихо.
Писатель поднялся на второй этаж. Дверь в кабинет была открыта, и он вошел. Кабинет директора был хорошо обставлен. В нем имелось одно широкое окно, и освещения было достаточно и без всяких ламп. Первое что он увидел был его сын. Он сидел молча уставившись в пол. Дальше, у окна стоял стол. За ним сидел сухой мужчина лет шестидесяти. Он смотрел на экран компьютера, и не сразу заметил писателя.
Заметив гостя, он улыбнулся и пошел к нему на встречу. Мужчины пожали друг другу руки.
- Здравствуйте! - Сказал директор. - Давно мы с вами не встречались. Как книги ваши?
Писатель улыбнулся.
- Да все хорошо, я не жалуюсь. - Сказал он.
Потом повернулся к сыну. Тот все смотрел в пол.
-Привет сынок. - Сказал он. Тот не ответил. Лишь посмотрел на отца и кивнул.
Директор почесал затылок и предложил писателю сесть. Тот согласился. Сам же уселся за свой стол.
- Выйди, пожалуйста. - Попросил он у мальчика.
Тот встал и поплелся к выходу из кабинета. Мужчины остались одни. Воцарилась тишина. Писатель невольно почувствовал себя самого провинившимся учеником. Первым молчание разбил директор.
- Я надеюсь, вы понимаете, что проблема важная. - Сказал он, с серьезным видом.
Писатель кивнул.
- Дайте ему еще шанс. Последний. Он исправится.
Директор усмехнулся.
- В тот раз, когда он избил своего товарища, тоже был последний шанс. Он притащил в школу наркотики. Это очень серьезно. Это карается полицией.
При слове полиция, писатель вздрогнул.
- Я готов только на одну вещь. Не докладывать полиции. Но в замен ваш сын должен покинуть школу сегодня же.
Писатель кивнул снова. Другого результата он и не ждал. Он встал и пошел к сыну. Директор остановил его.
- Я вас очень уважаю. - Сказал он. - Вы талантливый писатель. Ведь я читал ваши книги. Я сожалею, что так получилось. В этом нет вашей вины.
Писатель улыбнулся.
- Спасибо. - Сказал он.
Только вся вина в нем. Он и в правду неудачник. И его книги наверно только директор и читал. И сын вырастит таким же. Жалко. Видимо ничего хорошего после себя ему оставить не удастся.
Домой он вернулся поздно вечером. В издательстве ему отсрочку дали. Целых три дня. Это значило для него только одно - он наконец то может выспаться. Повозившись с ключами, он зашел к себе. Комнату освещал мерцающий экран компьютера. На ощупь он пробрался к нему. Файл с текстом все еще был открыт.
"Ионный мотор перестал жужжать, и Бэтио заснул". Прочел он последнюю написанную им строчку. И ненависть зрела в нем. Ненависть к своему настоящему и будущему. К своему делу, к этому снобу генералу Бэтио. Что это за имя такое?
Он сел за компьютер. " С этим пора кончать". - Подумал он. И стал гневно стучать по клавишам, уничтожая созданного им героя.
Бэтио спал крепко, не подозревая о грозящей ему опасности. В сторону шатла двигался огромный кусок металла, наверное, обломок от звездолета. Через секунду прогремел взрыв. "Диметр" так и не дождался своего командира, как и вся тридцать седьмая флотилия, Орлеогор не дождался покорителя, а Бэтио так и не увидел мать.
Писатель встал и подошел к окну. " А вот я со своей матерью встречусь". - Подумал он и посмотрел на часы. Было одиннадцать вечера. "Она всегда будет рада меня принять. Даже в столь поздний час".
С этой мыслью он снова надел пальто и вышел на улицу. Ночной автобус как раз подошел к остановке, и он сел на него. Как все ночные автобусы, он был пустой. За полчаса, по пустым улицам города он доехал до кладбища. Сторож, знавший его, не стал его останавливать, и он беспрепятственно вошел на обширную территорию.
"Давно не виделись, мама". Сказал он шепотом, и направился в глубь по аллее.