Шакринн бросил прощальный взгляд на сладко спящую Мариту, взял в руки тяжёлый рюкзак и вышел из спальни. Чернокнижник не любил ранних подъёмов, но сегодня приходилось уезжать из дома ни свет ни заря.
Построить в ущелье маленький домик, как они с Маритой когда-то планировали, у них не получилось: они построили большой дом. Шакринн довольно легко адаптировался к бешеной современной жизни, вошёл во вкус и уже через полтора года сдал на права.
Марита же, напротив, не желала "поддаваться" ничему современному. Она по-прежнему носила длинные, в пол, платья, и дорогущие фирменные джинсы, которые как-то, желая порадовать, привёз ей Шакринн, тут же полетели в камин.
После долгих споров чернокнижнику удалось "отстоять" присутствие в доме микроволновки и компьютера, но от робота-пылесоса и прочей навороченной техники любимая отказалась наотрез, заявив, что в силах и шваброй пол помыть.
Напоив коня, маг вывел Розана из конюшни, ласково потрепал чёрного великана по холке и вскочил в седло. Предстояла долгая верховая прогулка. Свою новенькую "Феррари" Шакринн всегда оставлял в гараже у преданного друга - мюнхенца Вилли Вебера, потому что от машины в их с Маритой ущелье толку не было никакого: в горах по узким тропам передвигаться можно было только верхом.
С Вилли судьба свела Шакринна два года назад, когда чернокнижник вырвал из лап рака его старшего сына, четырнадцатилетнего Людвига, от которого дружно отказались светила медицины и отправили домой умирать. Сейчас шестнадцатилетний пацан успешно учился в музыкальном колледже, а Вебер-старший с тех самых пор смотрел на чернокнижника как на Бога и готов был за него и в огонь, и в воду.
Шакринн частенько лечил безнадёжных больных, деньги лились рекой, и чернокнижник уже давно мог бы позволить себе роскошный особняк в самом дорогом районе Мюнхена, но ни он сам, ни Марита не хотели покидать Альпы: им было уютно и тепло в родном ущелье.
Чернокнижник провёл в доме своего друга всего около десяти минут, но этого хватило, чтобы понять: этот всегда спокойный и флегматичный полицейский чем-то сильно расстроен.
Сменив коня на машину, Шакринн поспешил в Глоккенбахфиртель, к своему давнему клиенту, престарелому мультимиллионеру Ральфу Шварцу. Едва переступив порог особняка, чернокнижник почувствовал тонкий, едва уловимый запах смерти - старый пройдоха, похоже, стоял на пороге вечности.
В тёмной, наглухо зашторенной комнате, где на огромной, роскошной кровати умирал худой, истаявший, богатый старик, витал стойкий, тошнотворный запах лекарств. Шварц был в сознании. Он остановил на подошедшем к ложу высоком мужчине тусклый взгляд когда-то таких уверенных и высокомерных глаз:
- Я знаю, что умираю, Шак, - едва слышно прошептал он. - Помоги мне выиграть время... Я должен дождаться сына и внуков, они час назад вылетели из Австралии... Я никогда не видел своих внуков... а сына не видел пятьдесят шесть лет... Мы разругались вдрызг, когда мне было сорок два... Я заплачу, сколько скажешь!.. Помоги их дождаться!..
Слушая прерывающийся, слабый, горячечный шёпот, Шакринн медленно открыл рюкзак и достал из внутреннего кармана небольшой хрустальный флакон, наполненный золотистой ароматной жидкостью, и небольшую серебряную ложку.
Тщательно отмерив семнадцать капель, он помог старику проглотить содержимое ложки. Умирающий, слабо улыбаясь, откинулся на подушку.
- Ральф, через семьдесят два часа вы умрёте. Надеюсь, вам хватит этого времени, чтобы помириться с близкими перед последней разлукой, - негромко сказал чернокнижник и вышел из комнаты.
Вернувшись в дом Вилли, Шакринн хотел тут же уехать домой, но Вебер позвал его на бокальчик пива в "Ратскеллер".
Пиво не помогло расслабиться Веберу, однако развязало ему язык.
- Шак, в Мюнхене неспокойно, - после третьего бокала сказал чернокнижнику Вебер. - Уже третье странное убийство за последние две недели. И знаешь, у всех трёх убитых выжжен на ладони один и тот же знак: круг, квадрат, треугольник и точка. Как будто их пытали перед смертью...
Шакринн с удивлением смотрел на друга. То, что сказал Вебер, звучало так невероятно, что верить не хотелось.
- Могу я увидеть убитых, Вилли?
Полицейский, похоже, совсем не удивился странному желанию своего друга:
- Одного из них уже похоронили, двое других ещё в морге. Пойдём.
Они вышли на улицу и окунулись в тёплый весенний вечер. Странно, но поступь и дыханье весны чувствовались даже здесь - на грязных, многолюдных и загазованных мюнхенских улицах.
Спустя полчаса алая "Феррари" затормозила у дверей морга. Когда из холодильника по просьбе полицейского выкатили одного из убитых, Шакринн, откинув прикрывавшую тело ткань, впился глазами в правую ладонь погибшего.
Он увидел именно то, что так боялся увидеть: в центре ладони чернела крупная, абсолютно круглая точка обугленной плоти, вокруг которой ровно, как под линейку, был описан равнобедренный треугольник. Треугольник, в свою очередь, был заключён в такой же аккуратный квадрат, а вокруг квадрата как будто циркулем был вычерчен круг - абсолютно ровный и красивый.
Шакринн медленно закрыл мёртвую руку простынёй и выпрямился.
- А третья убитая - девушка. Хочешь её увидеть? - негромко спросил Вебер.
- Не нужно. Я уже увидел всё, что хотел увидеть. Точнее, я бы предпочёл этого не видеть никогда...
До дома ехали молча. Перед тем, как уйти спать в отведённую ему комнату, чернокнижник медленно проговорил, глядя прямо в глаза другу:
- Такие убийства ещё будут. Их будет ещё шесть. Вы не поймаете того, кто их совершает - он не принадлежит здешнему миру. А когда он войдёт в полную силу - вот тогда начнётся настоящий кошмар.
- Полиция не может даже понять, что послужило причиной смерти молодых людей, - растерянно хлопая глазами, произнёс Вебер. - На их телах нет абсолютно никаких повреждений, кроме ожогов на руках...
- Девять глупцов открыли путь в наш мир древнему злу, - ответил Шакринн. - Они провели старинный обряд вызова древнего духа. Обряд, хоть и был, наверняка, выполнен с погрешностями, на наше несчастье, удался, - и Фарлир выпил их жизни...
- Фарлир?.. - потерянно пробормотал полицейский.
- Фарлир - древний злой дух. Спокойной ночи, Вилли, и пусть тебе не снятся кошмары.
Однако сам чернокнижник долго не мог заснуть. Ему было не по себе от того, что их с Маритой спокойная и беспечная жизнь теперь уже никогда не будет такой, как раньше. Если в мир пришёл Фарлир, то никто не сможет остаться в стороне.
"Раньше только избранные знали тайные магические формулы и сакральные слова для вызова духов, - думал он. - Теперь, в этом сумасшедшем, безумном мире кто угодно может что угодно найти в интернете - и вперёд. А чувство самосохранения у большинства на нуле".
Лишь под утро чернокнижник забылся рваным, зыбким, тревожным сном.
Подъезжая к своему дому, Шакринн почувствовал, как "запели" наспех установленные Маритой магические барьеры. Любимая, похоже, установила их всего несколько часов назад.
Чернокнижница, одетая в лёгкое, длинное зелёное платье, выбежала к нему, как только Шакринн переступил порог дома:
- Шак, что-то происходит, - взволнованно зашептала девушка, целуя его. - Эфирные струны натянуты до предела, рвётся ткань мира, я это чувствую...
Шакринн в шоке уставился на Мариту. Сила её интуиции в очередной раз потрясла его: чернокнижница ничего не знала о серии странных убийств в Мюнхене, однако почувствовала абсолютно всё.
- В наш мир ломится Фарлир, - просто сказал чернокнижник. Скрывать не было смысла.
...Марита тряхнула головой, отгоняя дрёму, и устало потёрла виски: они вместе с Шакринном, не смыкая глаз, провели за книгами всю ночь.
- Если мы хотим остановить Фарлира, то нужно действовать сейчас же, немедленно, пока он ещё не вошёл в полную силу, - чернокнижница отложила тяжёлый старинный фолиант и взглянула прямо в глаза любимому.
- Пока Фарлир не выпьет жизни девятерых дураков, впустивших его в этот мир, он привязан к Мюнхену, - задумчиво ответил Шакринн, закрывая огромную книгу в растрескавшемся от времени кожаном переплёте. - А после он сможет с быстротой молнии перемещаться по всему миру, и его уже не поймаешь...
- Едем! - Марита вскочила на ноги и протянула чернокнижнику руку. - Медлить нельзя!
Не желая стеснять Вилли, Шакринн с Маритой остановились в мюнхенском отеле "Леонардо", а в доме Вебера остался "квартировать" только Розан.
Следующего странного убийства не пришлось долго ждать: на следующий день на окраине Английского парка была найдена мёртвая девятнадцатилетняя девушка.
Тот же выжженный знак на ладони, то же отсутствие каких-либо повреждений на теле, никаких улик, никаких свидетелей.
Сразу после обнаружения тела убитой расстроенный, поникший Вебер ввалился в номер Шакринна:
- Шак, четвёртое убийство! Уже весь Мюнхен стоит на ушах! - старший офицер полиции упал в глубокое кресло и, сняв фуражку, вытер вспотевшую лысину. - Я не знаю, что делать...
- Вилли, мы с Маритой постараемся найти оставшихся в живых участников злосчастного обряда, - подумав, ответил Шакринн. - Полиция нам в этом деле не помощник, поэтому постарайся, чтобы твои коллеги нам просто не мешали.
...- Вот здесь эти дебилы и провели обряд, - Шакринн, хищно оглядываясь, с раздувающимися от злости ноздрями, стоял под старыми раскидистыми тополями на Южном кладбище Мюнхена.
Марита присела на корточки и медленно провела рукой по земле:
- Тут всё пропитано тёмной энергией, - тихо сказала она, вставая.
Шакринн медленно опустился на колени между могил, закрыл глаза и, сосредоточившись, прижал ладони к земле. Маг, казалось, перестал дышать. Поймать энергетические паутинки удалось не сразу, но, наконец, он почувствовал эти тонкие магические ниточки.
"Схватив" одну из паутинок - ту, которая показалась ему самой прочной, - чернокнижник медленно поднялся.
- Идём! - коротко бросил он Марите.
Как только маги вышли за территорию старого кладбища, удерживать энергетическую нить стало сложнее - отравленный, напитанный тысячами людских эманаций воздух Мюнхена делал своё дело. Шакринн трижды терял нить, злился, потом с трудом находил её снова, и всё же спустя четыре часа чернокнижники стояли у ворот небольшого загородного коттеджа.
Шакринн с силой нажал на кнопку звонка. Спустя минуту дверь открыла неопрятная блондинка средних лет в растянутом топе, вылинялых джинсах и с сигаретой во рту.
- Добрый вечер, фрау. Мы хотели бы поговорить с вашим сыном, - незваные гости, как две тени, проскользнули мимо остолбеневшей хозяйки и направились к дому.
- Рассказывай, Лукас! - маг опустился на пол прямо посреди грязной, тёмной комнаты и зло уставился на сжавшегося в кресле худого черноволосого парня. Марита, успокаивая любимого, слегка сжала плечо Шакринна и села рядом.
- Это всё Ханна! - истерично взвизгнул молодой человек. - Это она придумала вызвать духа!
- Её уже нет в живых, - тихо сказал чернокнижник.
Марита вытряхнула из сумочки маленькую записную книжку в дорогом кожаном переплёте:
- Лукас, напиши здесь адреса всех, кто участвовал... - она не договорила.
Воздух в комнате мгновенно стал густым и тяжёлым, он как будто давил на плечи, вжимая в пол.
Шакринн вскочил, как подброшенный пружиной, выбрасывая вперёд правую руку. В ту же секунду Лукас со сдавленным криком кувыркнулся из кресла на пол.
Из ладони Шакринна вырвался сноп тонких, ярких изумрудных лучей, и в их бликующем свете Марита на несколько секунд увидела клубящуюся в воздухе плотную багровую взвесь. В следующее мгновение неведомая сила отшвырнула чернокнижника к дальней стене комнаты. Сильно ударившись затылком, Шакринн с тихим стоном сполз на пол.
Чернокнижница взвизгнула и выстрелила белым лучом в то место, где только что клубилась зловещая взвесь.
Мгновение спустя что-то стремительно вздёрнуло девушку в воздух, под самый потолок, а затем с силой швырнуло на пол. Неудачно приземлившись, она чуть не сломала правую руку и сильно приложилась носом об пол. Из разбитых ноздрей закапала кровь.
Лукас, белый, как вата, беззвучно корчился на полу. Голубые глаза парня вылазили из орбит, а на правой ладони медленно проступал знакомый страшный ожог.
Стиснув зубы, Марита села и, смахнув ладонью кровь, подползла к Шакринну, который тихо, как сломанный оловянный солдатик, лежал у стены.
- Шак, ты в порядке?
Услышав полный тревоги голос любимой, чернокнижник с трудом поднялся и промычал что-то неопределённое.
В следующее мгновение оба, как по команде, посмотрели на Лукаса. Парень лежал, вытянувшись в струнку. Он не дышал.
В комнату вбежала фрау Леона - очевидно, материнское сердце почувствовало беду или женщину просто встревожил долгий разговор незваных гостей с сыном и непонятные звуки сверху.
От крика несчастной женщины чернокнижники едва не оглохли.
- Уходим! - Шакринн, уже пришедший в себя, силой потащил Мариту к двери. - Сейчас здесь будет полиция. У меня нет ни малейшего желания объясняться в участке.
Спустя полчаса они добрались до отеля.
- А ты уверен, что Фарлир нам по зубам? - с сомнением спросила Марита, обрабатывая жгучей травяной настойкой рану на затылке Шакринна.
- Я уверен лишь в одном: на всей земле только мы двое способны бросить ему вызов, - помолчав, ответил чернокнижник.
- Шак, Фарлир седее самой древности. Мы уже убедились, что самые мощные заклятия бессильны против него. Я боюсь...
- Попробуем энергетическую ловушку, - хмуро ответил чернокнижник, запахивая длинный изумрудно-зелёный халат. Он уже успел принять душ, но настроения это не прибавило.
- Для начала нужно найти оставшихся в живых оболтусов. Как думаешь, мы сможем им помочь? - Марита осторожно втирала в руку ароматную янтарную настойку, которая тут же уносила боль.
- Не уверен. Они, скорее, как приманка. Мы ловим Фарлира на живца.
Поздно вечером в гости к чернокнижникам заявился Вилли. Офицер полиции принёс последние новости, и новости эти были не радостными: ориентировки с фотороботами Мариты и Шакринна есть у каждого полицейского Мюнхена.
- Радует, что вас не засекли камеры. Сами фотороботы, как вы видите, не слишком точные, но всё же будьте осторожны, - теребя в руках распечатки, сказал Вебер. - Вы теперь - главные подозреваемые...
- Умеешь же ты порадовать! - хмуро усмехнулся Шакринн, взглянув на листки.
- А давайте выпьем! - Вилли, спрятав распечатки, поставил на стол три бутылки дорогого, отменного тёмного пива. - Сколько в полиции служу, ещё не встречал такого поганого дела.
Шакринн принёс высокие прозрачные бокалы и заказал в номер закуску. Они медленно, молча цедили пенный напиток, честно пытаясь расслабиться, но получалось плохо.
Офицер полиции не расспрашивал Шакринна о его схватке с Фарлиром, а сам чернокнижник предпочёл отмолчаться - самолюбие не позволяло рассказывать о своём фиаско.
Спустя двое суток маги уже знали, где обитают четверо пока живых участников жуткого обряда.
- Шак, я думаю, следующей жертвой Фарлира будет девушка, - задумчиво сказала Марита.
- Интуиция редко тебя подводит, - усмехнулся маг, осторожно опуская в кожаную сумку небольшую пузатую бутыль тёмного стекла. - Поехали.
...Шакринна привела в себя резкая, дёргающая боль в обеих руках. Последнее, что помнил маг, была стремительно несущаяся на него стена ослепительно белого пламени, которую он в последний момент каким-то чудом сумел отбросить заклятием. И всё-таки пламя зацепило руки.
- Шак! - бледная, с дрожащими губами Марита подскочила к его кровати. - Очнулся!
Девушка опустилась на колени рядом с любимым, проворно отвинтила крышку небольшого флакона, что стоял на прикроватном столике, плеснула на ладонь золотистую пахучую жидкость и стала осторожно втирать её в обожжённую плоть.
Шакринн поморщился и закусил губу.
- Больно, да? - встрепенулась чернокнижница, и тонкие руки девушки на мгновение прервали свой исцеляющий танец. - Потерпи, сейчас боль уйдёт...
- Луиза мертва? - тихо спросил Шакринн. Он с трудом вспомнил имя девятнадцатилетней художницы, которую накануне так отчаянно пытался спасти от Фарлира.
- Мертва... Вебер вечером приходил, я его выгнала... - чернокнижница липкими от настойки руками аккуратно поправила подушку и одеяло, а затем осторожно поцеловала любимого в щёку. - Постарайся поспать. Тебе нужен отдых.
... - Ну, и куда ты собрался? - Марита, то и дело бросая гневные взгляды на возящегося у рюкзака Шакринна, нервно мерила шагами просторный номер отеля.
- В Альпы иду, - закидывая рюкзак на плечи, коротко ответил чернокнижник. - Просить совета Удвати...
- Вечно спящей подземной богини? - чернокнижница замерла и широко распахнула глаза. - Я думала, все россказни о ней всего лишь красивая легенда...
- Старинные легенды редко врут.
- Шак, я с тобой! - девушка, подскочив к чернокнижнику, намертво вцепилась в руку любимого.
- Это очень опасно. Я могу войти в подземный туннель и не выйти из него...
- Именно поэтому я с тобой!
Шакринн несколько минут пристально вглядывался в лицо Мариты, словно видел её впервые.
- Ладно! - наконец сказал он, целуя любимую.
...Альпы - волшебная, манящая разнотравьем лугов и дивными снежными шапками чудо-страна. Марита, выросшая в Альпах и прожившая здесь много лет, не уставала поражаться изменчивой, как настроение юной девушки, красоте гордых гор.
Утром причудливые шпили Альп застенчиво и нехотя выступают из предрассветного тумана. Первые лучи солнца раскрашивают горы в фантастический розовый цвет - словно тысячи фламинго облепили снеговые склоны.
Ближе к полудню немилосердно искрящийся снег жжёт и слепит глаза, а на излёте дня Альпы залиты расплавленным золотом заката...
Марита неспешно приблизилась и стала рядом. Собираясь в опасную вылазку, девушка впервые изменила платьям и надела штаны и тёплую спортивную куртку.
Шакринн оглянулся, всмотрелся в раскрасневшееся от ветра, сосредоточенное лицо любимой и хмыкнул:
- Ещё не передумала?
- И не надейся! - огрызнулась Марита. - Как ты вообще узнал про этот вход?
- Мне показал это место старый Терихо...
- Древний колдун, которому ты помог умереть?
- Да. Очень давно, когда Альпы были ещё юны, гениальный маг Терихо создал эликсир бессмертия и выпил его. Десятилетия и века проходили мимо него, как пыль, но случилось так, что даже он устал жить, и в награду за смерть показал мне этот вход... Вообще-то я пожелал другой награды - я хотел получить рецепт эликсира бессмертия, - усмехнулся чернокнижник, - но Терихо отказался дать мне его, сказав, что иначе придёт день, когда я устану от жизни и прокляну его, а помочь мне умереть будет некому, потому что маг, дарящий смерть, должен быть по силе равен одариваемому - иначе не выйдет ничего. Терихо ждал того, кто избавит его от вечной жизни, почти шестьсот лет...
Шакринн вынул из рюкзака два небольших налобных фонаря. Спустя минуту эластичный фиксатор слегка сжал виски Мариты.
Чернокнижник уверенно коснулся едва заметного выступа в скале, и на глазах ошеломлённой Мариты стал медленно открываться узкий чёрный ход, ведущий неизвестно куда.
Девушка бросила отчаянный, прощальный взгляд на далёкую горную цепь, которую только-только начинала накрывать пелена ласковых сумерек, глубоко, будто в последний раз, вдохнула холодный альпийский воздух, и вслед за Шакринном шагнула в темноту и неизвестность.
Она ещё успела оглянуться и увидеть исчезающую полоску яркого дневного света, а потом стена за её спиной срослась, и чернокнижницу окутала тьма. Девушка инстинктивно раскинула в стороны руки, и её пальцы коснулись холодных шершавых стен.
Вдруг непроглядную тьму разорвал яркий свет - это Шакринн включил, наконец, свой фонарь. Марита последовала его примеру.
Путники стали осторожно оглядываться. Они оказались в низком и довольно узком туннеле, с небольшим уклоном уходящим вниз.
- Шак, а кто прорубил этот ход? - тихо, будто испуганно спросила Марита.
- Почём я знаю, - буркнул чернокнижник. - Терихо об этом ничего не рассказывал.
- А сам древний ведьмак бывал здесь?
- Да. Терихо проговорился, что ходил к Удвати просить дара смерти, но не смог умолить богиню помочь ему. Пришлось колдуну ждать меня...
То и дело спотыкаясь, дыша друг другу в затылок, чернокнижники медленно продвигались вперёд.
Вдруг в туннеле стало светлее, но это был не белый свет дня, а странное и пугающее красноватое свечение. Путники выключили фонари. Туннель резко свернул вправо, и Марита, вслед за Шакринном вынырнувшая из-за угла, ахнула: впереди беззвучно колыхалась огромная - от пола до потолка - алая огненная стена, перекрывавшая путь.
Марита и Шакринн осторожно приблизились к пламени.
- Ну и как мы дальше пойдём? - спросила девушка, заглядывая в глаза любимому. Молчание было ей ответом.
Спустя шесть часов борьбы с огненной завесой силы иссякли и идеи тоже. Алая, пышущая жаром стена стояла непоколебимо - её не брали никакие заклятия.
Марита, обессилев, опустилась на холодный пол туннеля, достала из рюкзака пару бутербродов и бутылку с водой.
- Ну что, перекусим и назад поворачиваем? - невесело усмехнулась она.
- Ну, нет! Я так легко не сдамся! - негромко буркнул чернокнижник, и его тонкие губы сжались в упрямую линию.
Шакринн отошёл на несколько шагов от огненной стены, минуту постоял в нерешительности - и вдруг ринулся прямо в пламя.
Мгновение - и чернокнижник исчез.
Марита не успела ничего предпринять: она так и замерла с бутылкой в руках.
- Шак! - вскакивая на ноги, заорала девушка. Открытая бутылка выскользнула из рук чернокнижницы и покатилась по серому граниту, оставляя за собой небольшую лужицу.
Закрыв глаза, она зашлась в немом крике, слыша только быстрые, неверные удары собственного сердца.
Её любимый погиб, и она, Марита, сама в этом виновата - ведь это она убедила Шака покинуть их уютный дом в Альпах и отправиться в Мюнхен для безнадёжной борьбы с Фарлиром.
Теперь у неё только одна дорога - вслед за Шакринном, в унёсшее его пламя...
Марита встала, приготовилась, закрыла глаза и ринулась в пламя. Шаг, второй, третий... Перед самой огненной завесой, когда она уже чувствовала жар, её подхватили знакомые сильные руки.
Марита испуганно вскрикнула и распахнула глаза. Шакринн - живой, весёлый, смеющийся - аккуратно подбросил свою спутницу вверх, следя, чтобы девушка не ударилась головой о низкий свод. Поймал, снова подбросил.
- Идём, Марита! Пламя не жжётся, оно пропускает!
Действительно, огненная завеса на мгновение распахнулась перед чернокнижницей, как дверь, и вновь заколыхалась у неё за спиной.
Но за огненной стеной, к разочарованию Мариты, оказался такой же тёмный ход, только он стал намного шире, и по нему уже можно было идти, держась за руки.
За следующим поворотом внезапно открылся просторный, скудно освещённый зал. Чернокнижница сердцем почувствовала особую атмосферу, царящую здесь, и замерла на пороге, вперив взгляд в богато убранные затейливой резьбой стены, которые в неверном, тусклом свете мерцали, как старинный серый шёлк.
Кто и когда вырезал на них эти чудные каменные цветы? Кто и когда зажёг бликующее пламя в семи небольших светильниках, стоящих на низких, чуть выше человеческого роста, колоннах, и сколько тысяч лет они уже горят здесь?
Глаза девушки скользнули по высокому потолку, почти терявшемуся где-то вверху, а затем устремились в центр зала.
Там, на высоком золочёном троне, восседала женщина совершенной, немыслимой красоты. Царственная и расслабленная, Удвати сидела, слегка откинув голову на спинку кресла, глаза богини были закрыты, на щёки упали тени от длинных ресниц. Роскошные тёмные волосы женщины ниспадали до самой земли. На Удвати было великолепное платье старинного, тяжёлого белого шёлка, расшитое искусной вышивкой - белой по белому.
Шакринн, оставив на пороге поклажу, медленно прошёл вперёд и опустился на колени перед троном. Марита, боясь моргнуть, неотрывно смотрела на напряжённую спину любимого. Согласится ли богиня им помочь? Смогут ли они уговорить Бессмертную?
Минуты текли, медленные и вязкие, как воск. Чернокнижница всё так же, не шелохнувшись, стояла на пороге зала, боясь лишний раз вздохнуть.
Вдруг Шакринн резко вскинул голову, медленно встал и, низко поклонившись Удвати, отошёл от трона.
- Пошли! - маг порывисто схватил Мариту за руку. - Всё висит на тонкой ниточке!
- Богиня сказала тебе что-нибудь? - девушка оглянулась через плечо, бросая прощальный взгляд на царственную фигуру в белом одеянии.
- Я кретин, Марита! - в сердцах ответил чернокнижник. - Звёздная пентальфа и кровь Вызвавшего! Как я сам не догадался...
Огненную стену путники миновали быстро. Вот уже перед ними и монолитная серая плита, закрывающая вход.
Шакринн, спокойно и уверенно приблизившийся к стене, вдруг замер. Марите показалось, что даже спина чернокнижника - минуту назад прямая и уверенная - как-то сгорбилась. Несколько минут маг стоял молча, затем повернул к спутнице бледное, взволнованное лицо:
- Терихо сказал мне, что для того, чтобы выйти отсюда, нужно нажать на метку богини, но я не вижу её на стене! - почти испуганно сказал чернокнижник.
Девушка, подойдя вплотную, быстро и жадно обежала глазами каменную твердь. Стена стояла перед ней - тёмно-серая, монолитная, неприступная, покрытая сетью мелких трещин. Внимательные глаза чернокнижницы не обнаружили абсолютно никакой метки.
Ужас выбелил лицо Мариты. Они оказались в ловушке.
Что только маги ни делали, пытаясь открыть монолит! Разве что головой не стучали о стену, но тщетно.
Четверо суток спустя пришла пора сдаться: чернокнижники обшарили каждый миллиметр каменной стены, использовали все известные им заклятия - и впустую. Донимали голод и жажда, сознание временами проваливалось в серую муть.
Обессилев, Марита сползла на пол и, растянувшись на нём, равнодушно уставилась на низкий, будто давящий на неё потолок. Вдруг там, над её головой, что-то тускло блеснуло...
Шакринн вскинул голову, глянул на потолок и выругался. Девушка, встав на цыпочки, дотянулась дрожащими пальцами до тускло мерцающей метки в виде звезды и нажала на неё.
Почти сразу в стене обозначилась тёмная вертикальная трещина. Истомившись по чистому воздуху, чернокнижники не стали ждать, пока проход откроется полностью - они протиснулись боком в едва открывшийся лаз.
- Вилли, давай рассказывай, что здесь творится! - голодные и уставшие чернокнижники на заре ввалились в дом Вебера, выдернув хозяина из сна и тёплой постели.
- Он... Фарлир этот ваш, убил ещё двоих, - Вебер, зевая, всунул ноги в тапочки. - Начальник полиции подал в отставку. Мюнхен превратился почти в пустыню: люди боятся высунуть нос на улицу... А вы, кстати, где пропадали?
- Где мы были, там нас уж нет, - коротко ответил Шакринн. - Вилли, дай нам чего-нибудь пожевать - мы умираем с голоду! И побыстрее - у нас мало времени.
Наскоро проглотив омлет, по паре бутербродов и выпив обжигающий кофе, чернокнижники поднялись из-за стола:
- Вилли, мы с Маритой сейчас едем к последней из вызвавших Фарлира. Через час подъезжай к Южному кладбищу - нам нужна будет твоя помощь, - с этими словами чернокнижники вышли за дверь.
- Берта, Фарлир всё равно тебя найдёт! - Шакринн смотрел в наполненные ужасом карие глаза двадцатилетней девушки, сжавшейся в комок на своём высоком, изящном стуле. - Даже если ты улетишь на необитаемый остров, он и там тебя отыщет... Сейчас дело идёт к концу, я... - маг запнулся, - мы с Маритой можем одолеть Фарлира, но нам нужна твоя помощь...
- А вам-то зачем нужно бороться с ним? Вам же ничего не грозит! - голос девушки сорвался на визг, а потом она разрыдалась, закрыв лицо руками.
Шакринн ответил не сразу:
- "Помогай, где достанет рука", - так много веков назад сказал мне мой отец...
- Это безопасно? Я не умру? - Берта отняла руки от лица и взглянула прямо в глаза черноркнижнику.
- Во время ритуала я буду в полглаза приглядывать за тобой... но гарантировать полной безопасности не могу. Но если ничего не делать, если не остановить Фарлира, то ты точно погибнешь, и это будет лишь начало бесконечной волны смертей...
- Я согласна.
Марита, всё время разговора сидевшая безмолвным изваянием на краешке дивана, встала и подошла к Берте.
В руках чернокнижницы блеснул небольшой хрустальный кубок. Шакринн протянул ей маленький острый нож, рукоятка которого была сплошь покрыта какими-то странными символами.
- Нам нужна твоя кровь, - тихо сказала девушка.
Перетянув Берте руку, чернокнижница быстро и умело вскрыла крупный сосуд, и в кубок полилась струя алой крови. Через несколько минут Марита провела рукой над раной и та закрылась на глазах.
Когда Шакринн, Марита и Берта подъехали к воротам Южного кладбища, Вилли уже ждал их.
Жаркий, недвижный полуденный воздух был пропитан опасностью и безнадёжностью.
- Здесь всё началось, здесь всё и должно закончиться, - негромко сказал чернокнижник, доставая из рюкзака длинный нож с тёмной, отполированной деревянной ручкой в виде головы дракона и длинным, тонким лезвием, сплошь испещрённым какими-то знаками.
Ведун опустился на колени посреди лишённой травы голой проплешины, и, приложив ладони к земле, углубился в ворожбу, а затем стал тщательно вычерчивать на песке изящные линии Звёздной пентальфы.
Марита осторожно, тонкой струйкой, смачивала появляющиеся на земле линии собранной в кубок кровью.
В центре пентальфы Шакринн аккуратно вычертил небольшой круг, а вокруг неё - ещё один, большего диаметра.
- Берта, ложись во внутренний круг на спину, головой на Восток, - велел чернокнижник. - Глаза можешь закрыть. И, что бы ни случилось - ни звука, иначе ты помешаешь обряду!
Девушка вздрогнула, затравленно оглянулась, затем, вздохнув, широко перекрестилась, вошла внутрь круга, улеглась, как ей было велено, и тут же закрыла глаза.
Поглощённые приготовлениями, Шакринн и Марита не заметили, как из боковой аллеи кладбища неторопливо вышла блондинка лет пятидесяти, одетая в чёрное траурное платье. Увидев чернокнижников, женщина остановилась, будто налетев на преграду, и вздрогнула, тонкая дорогая сигарета выскользнула из её пальцев, и она, лихорадочно нашаривая в сумке мобильник, почти побежала к воротам.
- Пойдём, надо поговорить, - Шакринн оттащил Вебера под уныло опустивший от жары ветви древний тополь.
- Вилли, я обманул тебя, прости. Нам не нужна твоя помощь, просто я хочу, чтобы, если нас с Маритой постигнет неудача, ты знал об этом. Если мы проиграем и погибнем, хватай в охапку свою семью и уезжай в какую-нибудь глухую деревню - глядишь, и выгадаешь пару десятков лет жизни. В случае нашей гибели Фарлир не сможет сразу пересечь огненный круг Не Преступи - я замкну его сильнейшей охранной магией, но где-то через месяца два он вырвется оттуда. И его сразу притянут к себе большие города - именно там он и откроет свою кровавую жатву...
- Тогда зачем тебе всё это? - тихо спросил Вебер. - Зачем тебе так рисковать, если вы с Маритой можете скрыться в своём уединённом доме в Альпах?..
- Кроме нас остановить Фарлира некому. А теперь пожелай нам удачи...
- Удачи, друг!.. - пробормотал офицер полиции, ощущая, что глаза начинает предательски щипать.
Кивнув Вилли, Шакринн неспешно подошёл к Марите, коснулся её руки и тут же почувствовал лёгкий трепет пальцев чернокнижницы. Он ободряюще улыбнулся девушке, и рука об руку маги вступили внутрь Звёздной пентальфы. Длинное, сложное заклятье слетело с уст ведуна - и за их спинами заколыхалось призрачное фиолетовое пламя: Шакринн надёжно замкнул круг Не Преступи.
Прошло с десяток долгих, вязких, как будто бесконечных минут, и вдруг чернокнижники кожей почувствовали приближение властной, могучей и опасной потусторонней силы.
Внезапно стало трудно дышать: тяжёлый, густой, будто слежавшийся воздух просто невозможно было протолкнуть в лёгкие, но, отчаянно борясь за каждый вдох, Марита и Шакринн быстро сплетали крепкую энергетическую сеть.
Вдруг оба чернокнижника едва не перегнулись пополам - острая боль пронзила сердце. Фарлир не попугать их хотел на этот раз, а убить - убить наверняка.
Перламутровым, глубинным огнём вспыхнули линии Звёздной пентальфы, древний дух понял, что попал в ловушку - и разъярился.
Воздух ещё более сгустился, забликовал яркими разноцветными вспышками, и Марита первой почувствовала, что они уступают - медленно, очень медленно, с трудом, по капле, но Фарлир одерживал верх.
Шакринн ещё держался, но очередная вспышка боли сбила Мариту с ног, и девушка со стоном опустилась на исчерченный огненными линиями песок.
Перламутровое пламя, ластясь, тепло лизнуло руку, нежно коснулось лица. Собираясь с силами, Марита глубоко вдохнула тяжёлый воздух.
Теперь всю свою злобу и мощь Фарлир обрушил на Шакринна, полагая, что чернокнижница мертва.
Краем глаза Марита увидела, как Шакринн упал на колени - и в это мгновение она до предела натянула наброшенную на Фарлира энергетическую сеть, давая любимому передышку и вызывая огонь на себя.
Магический удар Фарлира настиг её сразу. В глазах у чернокнижницы потемнело, дыхание прервалось. "Вот она - смерть", - ещё успела подумать она, краем сознания замечая сильную яркую вспышку - это с ладони Шакринна сорвалась белая молния и заполонила собой всё вокруг.
- Возвращайся туда, откуда явился! - негромко прошелестел голос чернокнижника.
Сразу стало легче дышать. Во всём теле Мариты разлилась удивительная лёгкость. По спине побежали мурашки. Они победили!
Сильные руки подняли девушку с земли, тёплые губы коснулись её холодных сухих губ.
- Кой-чего мы всё-таки можем! - заливисто рассмеялся Шакринн. - Пошли, посмотрим как там Берта.
Лежащая как было велено с закрытыми глазами, девушка испуганно вскрикнула, когда Марита порывисто схватила её за руки. А чернокнижница, поднеся руки Берты к глазам, внимательно разглядывала узкие розовые ладошки, на которых не было и следа страшного ожога.
Языки фиолетового пламени опали, и все трое, улыбаясь, вышли из круга.
- Стоять! Вы арестованы! - послышался властный голос.
Южное кладбище было надёжно оцеплено двумя рядами полиции - и мышка не прошмыгнёт. Шакринн успел заметить, как Вебер, оживлённо жестикулируя, что-то безуспешно пытается втолковать высокому дородному полицейскому.
А между тем к магам подходили двое буле, вооружённых пистолетами.
Чернокнижница вскинула руку, но её остановил резкий окрик Шакринна:
- Нет, Марита, нет! Мы всё объясним!
Спустя мгновение на запястьях магов защёлкнулись металлические кольца наручников.
...- Фрау Леона Кляйн опознала в вас убийц своего сына Лукаса! - остановившись перед высоким, худым арестантом, веско произнёс грузный, огненно-рыжий майор полиции.
Несмотря на наручники, Эрих Кох никак не мог отделаться от ощущения, что эти двое находятся здесь по своей воле, а не против неё.
Шакринн ничего не успел ответить.
- Слушай ты, страхолюдина! - воздух в комнате завибрировал от ярости, звенящей в голосе Мариты. - Не смей так говорить с нами после того, как мы остановили древнее зло! А Лукасу мы пытались помочь. Увы, не сумели...
В следующую секунду из руки девушки вырвался синий луч и ударил майора в лоб. Последнее, что запомнил Кох перед тем, как лишиться чувств, был звон падающих на пол наручников.
- Пойдём отсюда, Шак, - Марита осторожно взяла любимого за руку.
...Лёгкие летние сумерки по капле перетекали в ночь. Вебер на своей машине лично отвёз чернокнижников в аэропорт:
- Мюнхен оживает - добрые вести крылаты. Он снова становится вальяжным и бестревожным городом, - офицер полиции улыбнулся краешком губ и сменил тему:
- Наверное, грех так говорить о коллеге, но ты, Шак, мой друг, и ты должен знать... Эрих Кох - он ужас какой злопамятный! И мстителен, как японская макака. А руки у него отросли - длинней некуда. Он сделает всё, чтобы достать вас. Подумать только - арестанты из-под носа сбежали! Вы, конечно, можете постоять за себя, но вам таки лучше уехать на несколько лет, пока тут всё не забудется...
Прощание было коротким: пожав Вилли руку, маги исчезли за стеклянными дверьми аэропорта.
Самолёт рейсом Мюнхен - Лондон выруливал на взлётную дорожку, когда Марита, прижавшись носом к иллюминатору, тихо сказала:
- Я буду скучать по Альпам...
- Мы улетаем бродяжить, - усмехнулся в ответ чернокнижник. - На несколько лет. Но обязательно вернёмся: колыбель наших душ в Альпах, и Альпы нас не отпустят.
Обняв Мариту за плечи, ведун привлёк девушку к себе:
- Неясное будущее - доброе ли, злое ли - ждёт нас впереди, но сегодня давай радоваться настоящему и ценить его, - сказал Шакринн, и медленно, с наслаждением поцеловал влажные губы любимой.