Аннотация: Рассказ издавался в журнале "Порог" в 2006. С идеей я носился года три и, мне кажется, воплотил ее достаточно неплохо. В общем, крепкая НФ
ФИНАЛЬНАЯ КОЛЫБЕЛЬ
Рассказ
1.
Основные бои уже закончились, когда в город въехали танки. Их встречали те немногие, кому посчастливилось пережить трехнедельную бомбежку, оккупацию и ожесточенные городские перестрелки, когда из любого окна мог показаться ствол автомата. Последние три дня было особенно туго - каждый, у кого имелось оружие, стрелял во все, что движется; тут уже невозможно было разобраться, где гражданские, а где военные. Да и смог бы кто различить?
Танки ехали быстро, не замедляя движения - хрустел под гусеницами ломающийся асфальт, бетон, стекло. Из развалин домов выглядывали испуганные лица.
Одним из тех, кто стоял и смотрел на танки, был Зябликов. На самом деле он знал, что приедет подкрепление, он также знал, по какой причине вояки опоздали почти на двое суток и осмелились въехать в город только тогда, когда враг пошел дальше, к океану. Город решено было сдать еще три месяца назад. Вопрос заключался только в том, какими будут потери. Жителей, как обычно, никто не предупредил. А танки бросили следом, чтобы ударить по потрепанному врагу сзади без особых технических потерь. В наше время техника вообще ценится намного выше обычной человеческой жизни.
Еще Зябликов пытался дозвониться до штаба по спутниковому, но не преуспел. Из трубки доносились помехи, а иногда сквозь треск слышалась стрельба и чей-то мат.
"Главное, чтобы заехали", - думал Зябликов, провожая взглядом колонну танков.
Он был уверен, что заедут. Ведь у него был чемодан.
Когда последний танк исчез в клубах пыли, и жизнь снова замерла, застыла, Зябликов подхватил квадратный чемодан с закоптившейся металлической ручкой и побрел обратно, к полуподвальному помещению под бывшим штабом разведотдела округа. От штаба остались обгорелые балки, горы бетона и кусок левой стены, похожий на решето, а вот полуподвал уцелел. Зябликову понадобилось два дня, чтобы перетащить туда все уцелевшие документы и провиант - ящик банок с тушенкой. Провиант чуть не отобрали, но то были усталые, изголодавшиеся люди, похожие на зверей в обносках, и стоило выстрелить в воздух, как они исчезли в темноте.
В полуподвале сидел за столом секретарь Бортко и устало растирал глаза тыльной стороной ладоней. Глаза у Бортко были большие, распухшие, красные. Еще Бортко зевал. Для физической работы он был совершенно непригоден.
-Танки? - спросил Бортко, растягивая рот в очередном зевке. Зябликов увидел желтые зубы и белый язык.
-Танки.
-А машин никаких не было?
Зябликов молча сел на табурет, поставил чемодан между ног, взял открытую банку с тушенкой и, закинув в рот полную ложку, принялся меланхолично жевать.
-Суки, - сказал Бортко безо всякого выражения, - сколько еще ждать? Скоро нас сотрут в порошок, а они не шевелятся!
Зябликов подковырнул ложкой застывший жир. В полуподвале отвратительно и едко пахло дымом с примесью чего-то еще, но если не обращать внимания и дышать осторожно, носом, то быстро привыкаешь. Вообще-то Зябликов давно забыл, как пахнет чистый воздух.
-Они издеваются, - продолжил Бортко все тем же ровным голосом, словно обсуждал с другом прогноз погоды, - натурально. Сиди тут, жри тушенку, а от них ни слуху, ни духу. Что прикажете делать?
-Раз прошли танки, значит скоро и за нами приедут, - сказал Зябликов.
-Хочу верить.
Зябликов доел тушенку и аккуратно положил пустую банку в мешок для мусора. Сквозь небольшое окно пробивался тусклый серый свет - темнело. Скоро нужно будет зажигать свечи и запирать дверь. По ночам Зябликов из полуподвала не высовывался. Боялся, что съедят.
-Я прошлой ночью проснулся от того, что кто-то в дверь скребся, - сказал Бортко, - тихо так, коготками, но надоедливо. Я какую-то папку в дверь швырнул, и скрестись перестали. Испугались, суки.
-Они такие же люди, как и ты, - сказал Зябликов, - никто не виноват, что идет война.
-Эти самые люди хуже зверей. Покажи им ногу - до колена откусят.
-Ты бы не ел неделю...
-а вот это уже дело не мое, - Бортко зевнул, - на войне, брат, каждый выживает, как может. Ты, вон, тоже только что тушенку жрал. А отнести людям слабо? То-то, потому что они и тебя сожрут вместе с твоей тушенкой. Потому что там, на улице, уже не люди. И не звери. Война превратила их во что-то страшное, в мутантов, в оборотней. Поэтому я так думаю, что если хочешь дожить до эвакуации, сиди и не высовывайся.
Зябликов промолчал. Людей, раздавленных войной, было жалко, но себя он жалел больше.
-Мы свой, мы новый мир построим, - нараспев произнес Бортко и захихикал.
-Построили уже, - сказал Зябликов, разводя руками, - сколько мы продержались?
-Двенадцать лет. Если считать тот год, когда появилось Единое Государство.
-Двенадцать лет строили и за полгода разрушили. Слишком быстро, не находишь?
-Допустим, еще не все разбомбили...
-Допустим, у меня здесь чемодан между ног стоит, - перебил Зябликов, - и неделю назад пришло указание, никуда из города не уходить. Ты думаешь они эвакуировать нас едут? Им чемодан нужен.
-Чемодан. Ясное дело, - сказал Бортко почему-то глухим басом и потер левый глаз, - пыльно... сдохнем все, и никто не придет.
-Придут. Сколько раз так было - в самый последний момент...
И в это время в дверь тихо постучали. Зябликов вздрогнул, хотя думал, что давно привык к неожиданным стукам, скрипам, стонам и выстрелам вокруг.
Бортко вытащил из кобуры именной пистолет и спросил:
-Кто?
-Разрешите?
Зябликов поднялся и осторожно отодвинул засов. Голос не внушал опасений. Голодные люди так не разговаривают.
Дверь скрипнула, в проеме показалась голова в черной офицерской шляпе с золотистой кокардой в центре.
-Андреич! - воскликнул Бортко, вскакивая с табурета, - ты?!
-Я, - скоромно сказал Андреич, заходя внутрь и прикрывая за собой дверь.
-Не понимаю, - Зябликов задвинул засов, - я же только что выходил, танки видел...
-А мы не за танками, мы другой дорогой, - сказал Андреич, - сбирайтесь, машина ждет.
Бортко тотчас полез собирать папки, разложенные вдоль стены на деревянной скамейке. Зябликов взял чемодан.
-Молодцы, господа офицеры, справились, - сказал Андреич, улыбаясь.
Зябликов заметил, что куртка Андреича и шляпа покрыты серой крошкой пыли.
-Жить захочешь, не так повертишься, - сказал он, - почему так долго?
Андреич развел руками в тонких кожаных перчатках:
-Время такое. Война. Ни дорог, ни связи, ни транспорта толкового.
-Говорят, война через неделю закончиться, - сказал Бортко, к которому чудным образом вновь вернулись силы. Он даже зевать перестал.
Андреич неопределенно кивнуд, а Зябликов улыбнулся. Война закончится в тот момент, когда они выйдут на орбиту в одном из спасательных кораблей и откроют чемодан. Не раньше. Впрочем, Бортко и сам должен знать.
Папки с бумагами уместились в большом черном мешке для мусора. Бортко закинул его за спину, и все трое осторожно вышли на улицу.
На улице темнело. Пыль, серебристая от заходящего солнца, все еще кружилась в воздухе, лезла в глаза и нос.
Зябликов закашлял, прикрыв рот рукой. Развалины домов вокруг действовали на него угнетающе. Хотелось вжать голову в плечи и не поднимать глаз. Но под ногами было не лучше - ломаный асфальт, словно куски льдин в черном океане, всюду бурые пятна крови, чьи-то белые зубы, мусор...
"Двенадцать лет, - подумал Зябликов, - мы шли в этому двенадцать лет".
А ведь Зябликов прекрасно помнил тот, первый город поселенцев. Людей было много, но каждый каким-то чудны образом знал всех остальных по именам и фамилиям. Любой прохожий улыбался, глядя в глаза, и мог сказать, с какого ты корабля и с каким экипажем прилетел.
И не было мусора на улицах. Люди возводили первый город с этаким бешеным энтузиазмом, верили, что этот мир станет новой колыбелью нового человечества...
-Нам туда, - Андреич махнул рукой вперед, полез на разбитые бетонные блоки. В его руке появился пистолет.
Зябликов стал карабкаться следом...
Те, кто прилетел на сотнях кораблей, очень хотели, чтобы их новое государство развивалось по всем законам демократии. Они выбрали Президента и Парламент, они учредили суды и полицию, они написали новую конституцию. А затем появились недовольные. Как-то само собой получилось, что государство разделилось. Южные города заняла оппозиция. Эти люди хотели управлять без президента. Северные города отстаивали демократию. Спор рождал конфликты, и два года назад раздались первые выстрелы...
"Наша проблема в том, - подумал Зябликов, - что мы привезли с собой слишком много оружия. Оказалось, что легче пустить в ход безграничный боезапас, чем сесть и поговорить"
Война сожрала саму себя. Здесь не было ни победителей, ни побежденных. Только руины городов, бегущие с планеты уцелевшие люди (вперемешку, и оппозиция, и демократы, все те, кто хотел и мог выжить)... а еще был чемодан.
-Черт возьми! - воскликнул Бортко, поскальзываясь на камне, - куда мы идем?
-Уже недалеко, - сказал Андреич.
Завал камней они преодолели за несколько минут. Дальше пошел сравнительно чистый и невредимый квартал. Они прошли мимо дома с большими черными дырами вместо окон. За домом Андреич остановился, повернулся и выстрелил в Бортко. Пуля попала в голову, чуть выше красного левого глаза. Бортко дернул головой, словно увидел вдруг что-то интересное в темнеющем небе, и мягко осел на землю. Упасть ему помешал мешок для мусора с документами.
-Андреич, ты чего? - Зябликов застыл, вцепившись в ручку чемодана с такой силой, что заболели пальцы.
Андреич сверкнул широкой белозубой улыбкой:
-Боишься, полковник? Не надо. Секретарей много, а хороших полковников мало. Стрелять я тебя не буду. Приказ был. Мест в корабле на всех не хватит, тебя нужно одного доставить. Пошли, за углом автомобиль.
Зябликов задрожал. Он испугался. Блин, всю войну ничего не боялся, а тут испугался. И кого? Андреича, старого вояку. Еще на прошлом корабле вместе летали. Он тогда капитаном был...
Андреич подошел, положил руку на плечо дрожащего Зябликова:
-Я сказал не бойся. Ты меня знаешь. Улетим вместе.
Ох как трудно дался Зябликову первый шаг.
-А документы?
-Берем.
Андреич выдернул мешок из-под Бортко. Мертвец упал на спину, глухо стукшнувшись головой об асфальт.
До автомобиля дошли молча. Зябликов осторожно убрал руку в карман, сжал пистолет.
Автомобиль был маленький, окрашенный в защитный цвет, двухместный. Андреич все подготовил заранее.
Зябликов сел, захлопнул дверцу и положил чемодан на колени.
-Прокатимся с ветерком! - сказал Андреич, - я тут одну дорогу разведал, почти сохранилась. Немного потрясет, но это же мелочи, правда?
-Прорвемся, - сказал Зябликов, только непонятно было кому - себе или Андреичу.
-Это точно, прорвемся.
Автомобиль тронулся.
-А вы славно потрудились, оба, - сказал Андреич, - в штабе не надеялись. Уже хотели посылать следом за мной специальный отряд, чтобы достать чемодан. Они же без него, как без рук.
-Знаю, - сказал Зябликов.
-Не бойся, друг, - усмехнулся Андреич, - расслабься, отдохни. У них, в штабе, все давно расписано, кто на какой корабль сядет, кто куда полетит. Бортко в списки не входил, а ты входишь.
Зябликов честно попытался расслабиться, но не получилось. Андреич замолчал, внимательно вглядываясь в дорогу. Темнело стремительно, вскоре Андреич включил фары. То и дело по обочине мелькали уродливые тени, и Зябликов вспоминал слова Бортко о мутантах и оборотнях. Скоро их всех не будет. Никого не будет. И планеты этой тоже.
Через двадцать минут выехали из города. Зябликов открыл окно и долго, с наслаждением, дышал чистым воздухом. Гари и пыли здесь было значительно меньше.
Начались поля, широкие, бескрайние, пустые. Даже звери покинули эти места после бомбежек.
Ехали довольно долго. Выглядывая из окна, Зябликов увидел, как поднялась высокого в небе половинка луны. Звезды здесь были большие и яркие.
Затем, глубокой ночью, из-за холма неожиданно выскочил кирпичный двухэтажный блокпост, показались военные, несколько танков по обочинам.
Андреич притормозил, беззаботно припустив стекло и высунув левую руку. К автомобилю подошел крепкий молодой человек в каске:
-Запретная зона.
Андреич молча показал ему раскрытую корочку. У Зябликова тоже такая была, но он ее потерял еще в первые дни бомбежки.
Молодой человек в каске молча козырнул и жестами показал кому-то, чтобы подняли шлагбаум.
-Ну вот и приехали, - сказал Андреич весело, когда они миновали блокпост, - через несколько часов будем на орбите. А там новая жизнь, новые люди...
"Как я устал от всего этого", - подумал Зябликов.
Миновали блокпост. Зябликов увидел еще нескольких военных в кирпичном здании, который высунулись на грохот автомобиля.
-Сейчас еще чуть-чуть, потом заедем на космодром. Ты видел здешний космодром? Это, брат, такая штука! Давненько ничего подобного не строили, - Андреич неожиданно разговорился, - в прошлом году, помню, приезжал сюда, и половины сделано не было. А сейчас - и космические корабли, и транспорт, и комнаты отдыха. Приедем, я первым делом в ванную комнату заеду. Вон, вон, Зябликов, смотри!
Они въехали на высокий холм и Андреич снова затормозил:
-Полюбуйся!
Зябликов распахнул дверцу, вышел в ночь, сжимая в руках чемодан, подошел к краю холма... и замер.
Зрелище действительно было великолепным. Внизу, у холма, раскинулся космодром. Сейчас, ночью, он походил на гигантский парк развлечений - всюду светились разноцветные огоньки, что-то мигало, по периметру космодром опоясывала сверкающая лента. У Зябликова перехватило дух. Он знал, что яркая лента - это забор под напряжением, перемигивающиеся огоньки - работа сварки, а красные вспышки - испарения корабельного топлива. Но все равно было красиво. До безобразия красиво.
Неожиданно он вспомнил Бортко и подумал о том, что секретарь уже не увидит этакой красотищи. Да и никуда не улетит. Он остался лежать в разрушенном городе, у которого уже не было названия.
А сколько их еще осталось лежать? Сколько сгорело? Сколько погибло при перестрелках? А сколько осталось просто так, голодных, раненых, беспомощных. Тех, кто не знает о космодроме или не имеет сил сюда добраться?
Государство заберет не всех. Государству нужны только люди, способные в дальнейшем принести помощь. Военные, медики, учителя... а подростки и дети? Нужны ли они? Взяли их или нет?
-Красиво? - за спиной возник Андреич, прошептал почти в ухо. От него пахло дешевым табаком, - я вчерашней ночью тут стоял, любовался. Знаешь о чем я умал?
-О чем?
-Если мы, люди, смогли сотворить такую красоту, значит мы короли мира, короли вселенной, космоса, всего живого! Больше так никто не может. Никто.
-Мы создаем, мы и уничтожаем? - прошептал Зябликов.
-Что ты сказал?
Зябликов открыл рот, чтобы повторить, но не успел. Сзади раздался какой-то шум. Зябликов развернулся, чувствуя, как холодеет в груди. Андреич тоже развернулся и выстрелил из пистолета в темноту.
-Не стреляйте! - закричал кто-то, голос был детский, писклявый, так что сразу и не разобрать - мальчик или девочка.
-Не стреляйте, - закричали снова.
Андреич опустил пистолет, сощурился:
-Кто там, выходи!
Из-за автомобиля, сгибаясь, вышли два подростка - мальчишка лет пятнадцати и девочка, которой на первый взгляд было не больше девяти. Подойдя ближе они остановились, с опаской поглядывая на пистолет в руке Андреича.
Зябликов вдруг почувствовал дрожь во всем теле, и еще крепче сжал ручку чемодана.
Дети были грязные и чрезвычайно худые. Щеки мальчика впали, ноги и руки походили на спички. Девочка выглядела чуть лучше - видимо мальчик отдавал ей больше еды - но все равно бледность ее кожи выделялась даже ночью.
-Что - дядя? - огрызнулся Андреич, - кто такие, что здесь делаете? Вы знаете, что это запретная зона?
-Мы знаем, - ответил мальчик, сделав шаг вперед, - мы специально сюда пробрались. Наш отец... он работал на космодроме, помогал в разгрузке. Нам обещали, что эвакуируют всей семьей, но неделю назад отца и мать... они попали под бомбежку, не успели выскочить из дома... в общем, мы остались одни, без документов, а на слова нам никто не верит. Мы пробрались сюда в надежде, что кто-нибудь из друзей отца нас узнает и нас впустят на корабли.
-Это запретная зона, - повторил Андреич, - количество мест на кораблях ограничено. Я видел списки, и никаких мальчиков и девочек там не было.
-Наш отец помогал вам, - сказал мальчик, - он должен был быть в списке!
-Я лично составлял списки позавчера вечером. Если ваш отец умер неделю назад, там его уже нет. Идите отсюда, пока целы, - он взмахнул рукой, словно хотел отогнать муху.
Мальчик не двинулся с места. Зябликов увидел, как его худые пальцы сжались в кулаки:
-Я уйду, но девочку-то хоть возьмите. Она еще маленькая, она должна жить.
-Кто должен жить, решаю только я, - отрезал Андреич, - или вы уходите оба, или я вас застрелю. Прямо здесь. Вы нас задерживаете.
Мальчик остался стоять. Некоторое время они с Андреичем мерили друг друга взглядом. Потом девочка потянула мальчика за штанину:
-Пойдем, Жень, я кушать хочу, поищем что-нибудь.
-Я никуда не пойду, - ответил мальчик решительно.
-Тогда я тебя застрелю.
Андреич поднял пистолет и прицелился.
-Стой, - Зябликов неожиданно для самого себя схватил его за руку, - ты будешь стрелять в детей?
-Буду, - ответил Андреич, - или улетим мы, или они. А я не хочу оставаться на планете, которая скоро взорвется.
Прогремел выстрел. Зябликова оглушило. Он отпрыгнул в сторону, зажимая голову руками. Перед глазами вспыхнули яркие круги и вдруг в этих кругах возникли яркие картинки, словно старые фотографии с фотоальбома.
Он увидел радостные лица людей, высаживающихся из кораблей. Он увидел жену в похоронной шлюпке, вспомнил ее лицо, такое спокойное и светлое, и вспомнил, что обещал ей долететь до нового мира и построить такое государство, в котором не будет смерти, голода, нищеты, танков...
Зябликов упал на колени, краем глаза увидев, как падает мальчик, хватаясь за живот. Девочка закричала, но ее крик заглушили выстрелы. Андреич что-то произнес. Кажется, он ругался.
Зябликов подтянулся, схватился за чемодан и со звоном расстегнул замки...
Заднее боковое стекло автомобиля лопнуло, девочка закричала и бросилась бежать, закрыв голову руками. Андреич бросился следом, не прекращая стрелять...
Молния. Зябликов расстегнул молнию, сдирая кожу с пальцев, распахнул чемодан и несколько секунд всматривался в ряд кнопок, вспоминая инструкции. Как там на тренировках?..
Выстрели смолкли. В наступившей тишине вдруг очень громко и четко заработала рация в автомобиле:
Из темноты показался Андреич. Где-то он потерял шапку с кокардой. Волосы его были растрепаны. Белела рука без перчатки. В другой руке он держал пистолет.
-Удирала, б..., - произнес он, устало стирая пот со лба, - всю обойму потратил...
Зябликов нажал на одну из кнопок. Внутренности чемодана ожили. По кнопкам пробежал свет, что-то тихо загудело.
-Андреич, чо у вас там происходит? - спросили из радио.
Андреич поднял глаза на Зябликова и замер. Красные огоньки играли на его побледневшем лице.
-Ты что делаешь, Зябликов? - спросил он тихо, - ты думаешь, что делаешь, а?
Зябликов нажал еще две кнопки, удовлетворенно обнаружил выскочивший циферблат и несколько цифр. Щелкнул рычажком, вызывая обратный отсчет.
-Ты что делаешь?! - взревел Андреич, но с места не двинулся. Он походил на быка, готовящегося броситься на жертву, но обнаружившего перед собой невидимую стену. Разве что пар из ноздрей не шел.
-А зачем ты их застрелил? - спросил Зябликов, кивком головы указывая на скрюченного мальчика. Перед его глазами стояло лицо жены в похоронной шлюпке. Она не долетела до этой планеты, но она искренне верила, что ее мужу там будет лучше.
Что всем будет лучше.
-Зачем? - тупо переспросил Анрдеич, - да потому что они нам мешали! Зябликов, ты совсем свихнулся, ничего не понимаешь, да? Кораблей мало, мест нет! Все не влезут! Тут не стоит вопрос, зачем я их убил, тут другой вопрос - мы или они, понимаешь?
Зябликов вздохнул. Здесь воздух был еще чище. Почти такой, как до войны. А ведь он, Зябликов, в последний раз ездил на шашлыки шесть лет назад. А затем все дела, дела...
-Сто пятьдесят лет назад наши родители покинули Землю в надежде найти новую колыбель человечества, - сказал Зябликов, - они верили, что найдут новую планету, пригодную для жизни, и будут жить на ней долго и счастливо. А почему они улетели?
-Ядерный взрыв уничтожил половину Земли, - ответил Андреич, - война и все такое. Зябликов, отключи таймер.
-Вот именно, война и все такое. Наши родители уничтожили Землю ядерным оружием. Они же привезли его на вторую планету, на вторую колыбель человечества, и снова уничтожили. Потом еще и еще. Двенадцать планет за сто пятьдесят лет, не слишком ли много, а?
-Я так не думаю, - сухо ответил Андреич, поглядывая на пистолет.ъ
-У тебя обойма закончилась, помнишь? - усмехнулся Зябликов, - да и пароль для доступа к отключению знаю только я.
-Что ты хочешь?
-Я хочу разобраться. Подумать спокойно, в тишине... чувствуешь, какой чистый воздух? На планетах, когда туда приземлялись земляне, тоже изначально был чистый воздух. А потом они его загадили. Они уничтожали мир за миром, взлетая с одной планеты и высаживаясь на другую. Родили нас, вырастили, и мы продолжили заниматься тем же. Я не осуждаю наших родителей. Они не виноваты в том, что некоторые люди хотят власти больше, чем мира. Но... я не могу понять... почему не нашлось людей, кто смог бы остановить уничтожение... почему нет таких людей, которые бы остановили господ правителей в тот момент, когда они решаются нажать на кнопку или пустить на улицы танки? Где эти люди?
-Их нет, - сухо ответил Андреич.
-И никогда не будет, - вздохнул Зябликов, - сейчас мы улетим на другую планету и попытаемся создать другое государство. Ты думаешь - получиться?
-Я военный, а не политик, - ответил Андреич, делая осторожный шаг в сторону автомобиля.
-И я тоже, но мне просто интересно.
Зябликов тряхнул головой, но перед глазами все еще стояло лицо жены. Он боялся, что ослеп... но чувствовал, что ему становится все равно.
-Наши дети, - сказал он, - они смотрят на нас и думают о том, что тоже смогут улететь в другой мир, если что... если вдруг война... или если вдруг одна страна не договориться с другой... и этих колыбелей будет бесконечное множество, ведь перед человечеством раскинулась целая Вселенная... Но я не хочу этого, пусть все будет по другому...
Андреич вдруг кинулся к машине, распахнул дверцу, схватил рацию и заорал:
-Эвакуация, б..., срочная эвакуация! Через три минуты будет взрыв!
-Что? - спросили в ответ.
-Взрыв! Ядерный! Всех уничтожит! Всю планету!
-Кто дал приказ открывать чемодан? - спросили в ответ.
-Никто не давал! Зябликов открыл!
-Он же проверенный человек! - возразили в ответ.
Андреич бросил рацию, исчез в машине и вскоре показался вновь, лихорадочно перезаряжая пистолет. Подбежал к Зябликову и приставил пистолет к его виску:
-Отключай, сука, или пристрелю. Прямо здесь.
-Пристрели, - улыбнулся Зябликов, - а ты сможешь отключить? Или нет? Или кто-нибудь другой сможет? За три минуты кто-нибудь успеет? Бог с ним, с мальчиком, но девочка заняла бы немного места. Она бы поместилась...
-Плюнь на девчонку, думай о нас! О себе!
-Вот она проблема, - сказал Зябликов, - никто не думает о девочках, мальчиках или о других людях в том, разрушенном городе. Все думают только о себе.
-Отключи!
Зябликов почувствовал, как стволом пистолета ему сдирают кожу на виске. Он застонал, но продолжал улыбаться:
-Пусть это будет наша последняя колыбель, - прошептал он, - финальная...
Прогремел выстрел. Зябликов упал на бок, выпустив чемодан.
Андреич взревел, тряся руками, подхватил чемодан и бросился к машине.