Аннотация: Бронза на конкурсе "Фантлабораторная работа-4"
ПОЧТИ ДРУЗЬЯ
Ковалев взял лопату и вышел на задний двор. Долго ходил там, среди желтых осенних листьев, постукивал по оледенелой земле, ломал хрупкий иней, укрывший за ночь бугристую землю. Искал место. Остановился, наконец, между двумя молоденькими вишнями.
"Сегодня же соберу вещи и уйду, - подумал Ковалев, - Нечего мне здесь больше делать"
Копал и копал несколько часов, пока не получилась аккуратная яма два на полтора и в глубину еще на метр. Ковалев никогда раньше не копал могилы, не доводилось. А тут...
Самое сложное было - вернуться в дом. Ковалев не мог себя заставить дотронуться, даже взглянуть на Катю. Поэтому попросил Кранка. Тот управился быстро: уложил тело на лавочку, укрыл старыми, но чистыми простынями, зажег пару свечей.
Дружище Кранк... Это была его земля, его планета, его крохотный дом. Кранк был коренным корассцем. Он равнодушно относился к окружающему миру, не сопротивлялся обстоятельствам, и безропотно подчинялся тем, кого считал Сильнейшими. То есть землянам.
Ковалев почувствовал, как между указательным и безымянным пальцем на руке вспухает мозоль.
На горизонте поднималось Первое солнце, а Второе стояло уже в зените, хоть и не грело. Зима подступила близко, каждая следующая ночь была холоднее предыдущей.
Подумать только, три месяца назад Ковалев с Катей размышляли, что после недолгой зимы переберутся в город на юге, и попробуют начать новую жизнь. И на конец войны надеялись. Хотелось верить, что победа близка, что можно будет вернуться на Землю, что всех дезертиров не только помилуют, но и уравняют в правах с гражданскими. Но война, кажется, пока не собиралась заканчиваться. Даже здесь, в трехстах с лишним километрах от города, то и дело появлялись вражеские "киллары", летали низко, рвали прожекторами холодную ночь и вечно серый день. Искали, видимо, оружейный завод, который был на сотню километров левее.
Ковалев закурил. Руки дрожали от непривычной физической работы. А еще и холодно было.
Вспомнил, как Катя частенько пыталась вдолбить в лысеющую головушку Кранка очевидную, казалось, вещь.
-Мы равны, - говорила она, - Ты не должен никому подчиняться! Мы платим тебе за жилье, за пищу. Ты - нам, мы - тебе. За все надо платить, везде должно быть равенство отношений. Понимаешь?
Кранк согласно кивал, а потом готовил на всех ужин, застилал свежие простыни, подносил вечером таз с горячей водой и растапливал сильнее печь.
Корассцы не воевали, не вступали в конфликты, впускали землян в свои дома, кормили своей пищей и совершенно не понимали, что они равные среди равных. За что и получили от прессы меткое словосочетание - "добровольные рабы". А как же иначе их еще назвать?..
Катя верила, что рано или поздно корассцы поймут свою ошибку.
Ковалев всегда был на стороне жены, но сейчас остался один. И легкие, беззаботные ранее мысли внезапно сделались тяжелыми. Пожалуй, слишком тяжелыми.
Ковалев курил долго, не торопясь. Казалось ему, что пока Катя лежит в доме, а не в земле, память о ней будет свежа, и... разве что-то еще можно сделать? Наверное, только надеяться.
Из-за дома выбежал Кранк, крикнул поскрипывающим, ссохшимся голосом:
-Летят! Летят!
Принесла же, нелегкая!
Чертыхнувшись сквозь зубы, Ковалев уронил лопату в яму, выкарабкался и захрустел по инею к дому.
-Спасибо, дружище!
Обогнул крохотное деревянное строеньице слева, чтобы не идти через коридор, где лежала Катя, забрался по лестнице у боковой стены на чердак, а через него на покатую заиндевевшую крышу.
Кранк поднялся быстрее - лежал у печной трубы, сливаясь простенькой одеждой с серостью шифера. На Ковалеве тоже была серая куртка и серые же брюки, для маскировки.
С крыши можно было наблюдать извилистой грязной дорогой - хотя, какая дорога? Колея одна, наполненная грязевой жижей и жухлой рыжей травой.
На крыше Ковалев чувствовал себя в безопасности. Катя, правда, так и не решалась забираться наверх во время полета "килларов" - пряталась в сыром подвале, среди подсушенной капусты и вялой морковки в ящиках...
Разведботы венагов показались со стороны Первого солнца - три черные точки на фоне огненно-темного шара. Приближались, росли, насыщали воздух монотонным гулом.
Планета Венаг была второй планетой после Корасса, куда земляне перекинули порталы. Людям не повезло. Венаги оказались воинствующей и сильно развитой расой. Венаги быстро сломили сопротивление земных сил и оккупировали планету. Люди начали эвакуацию на Корасс, не спрашивая разрешения у ее мирных хозяев. Это было неправильно, но необходимо. Корассцы вступили в чужую войну с привычным равнодушием. Они не воевали, но, признавая в землянах Сильнейших, помогали им, чем могли. Добровольным рабством.
Ковалев прижался к крыше, придерживая шапку, чтобы не слетела. Морозный ветер усилился. Очень хотелось курить.
Разглядел приближающиеся разведботы. Сейчас, как обычно, сделают крюк, уйдут влево, прочешут прожекторами лес и поля вокруг. Стандартная в последнее время процедура.
Первый разведбот действительно пошел налево, но не как обычно, а спикировал вниз - резко и неожиданно. Ковалев приподнялся, разглядел вдруг на узкой вихлявой дороге два грузовика. Куда они ехали? Зачем? Мимо дома Кранка, за лес, в город?
Как-то проезжала здесь колонна на пятьдесят с лишним автомобилей. Ехали мрачно, молчаливо, не остановившись. Ковалев с женой забрались в подвал и пережидали там, тревожно прислушиваясь к грохоту колес и лязгу гусениц.
А тут - два грузовика, без сопровождения...
Разведбот пролетел над грузовиками - раз, другой, третий. Ни черта было не разобрать в вязкости и серости морозного утра. Кажется, кто-то выскочил из автомобилей. Раздался стрекот автоматов. А потом венаги открыли огонь.
Тут-тук-тук. Вспух воздух алыми шариками взрывов. Лицо нежно обняли порывы теплого ветра. Ковалев сощурился. На глазах проступили слезы, от ветра, а не от жалости. Секунда прошла, потом другая - на месте грузовиков все горело: и трава, и земля и даже, кажется, воздух.
Разведботы поднялись выше, ушли влево, как ни в чем не бывало, и исчезли за горизонтом, за голыми макушками деревьев. Но это было уже не интересно. Ковалев смотрел на пылающие грузовики.
Прошло несколько минут - все стихло. Кранк заворочался у трубы, пробормотал глухо:
-Сильнейшие - жалко! Помочь им!
-Не Сильнейшие, Кранк, а равные, - шепнул Ковалев, вглядываясь в огненные блики, - Поможешь им, как же... Думаешь, там остался кто живой?
Кранк не ответил. Вздохнул, начал сползать с крыши, к чердаку. И вправду помогать собрался что ли?
Ковалев чертыхнулся вновь, сплюнул сквозь зубы. Безропотный корассец готов был жизнь отдать ради спасения хоты бы одного Сильнейшего. Перетащит сейчас в дом мертвых солдатиков, начнет закапывать их одного за другим, соблюдая древний корасский ритуал. Есть не будет, пить. Ради чего? Ради землян, которые приволокли на его планету врагов, затянули войну, убивают его родных и близких. Неправильно все это. Нелепо.
-Погоди, - бросил Кранку Ковалев. - Я сам схожу, посмотрю.
Сполз с крыши. В дом заходить по-прежнему не хотелось.
-Кранк, дружище, принеси рюкзак! - попросил, выуживая из кармана последнюю на сегодня сигарету.
Может, удастся найти что-нибудь полезное. В пути пригодятся сигареты и спички. И еще бы спиртное не помешало. Но где ж его взять здесь?
Кранк с готовностью принес потертый армейский рюкзак, оставшийся после бегства. Ковалев закурил на ходу, вышел через калитку на улицу и побрел вдоль дороги по снежному полю в сторону, где вился в небо черный дым.
От грузовиков действительно мало что осталось. Чернели металлические остовы, дымился брезент, горели шины. На первого мертвого солдата Ковалев наткнулся метров за тридцать. Это был молоденький еще сержантик, лысый, с эмблемой земной пехоты на погонах и воротничке. Лежал, смотрел в небо мертвыми глазами. Ковалев прошел мимо, не останавливаясь. Главное, найти сигарет и зажигалок со спичками. Что делать с мертвыми Ковалев не знал. К военным он относился брезгливо, еще со времен своей службы. Глупый был, наивный, верил в какие-то идеалы, в то, что земляне хозяева жизни. А какие они хозяева? Тьфу! Высокомерные моральные уроды.
Около кабины первого грузовика лежали мертвые корассцы. Их обычно нанимали водителями. Всюду между автомобилей кружили подтаявшие цепочки следов на снегу. От грузовиков шел постепенно убывающий жар.
Под ногой скрипнуло. Ковалев нагнулся, поднял кусок бокового зеркальца, повертел, убрал в рюкзак. Пригодится. Потом подобрал теплый кусок металла - как раз на косу Кранку. Обошел несколько раз первый грузовик, поглядывая под ноги. В кабине хрустел и потрескивал огонь. Жаль, брезент сгорел, пригодился бы... Потом Ковалев обошел кузов, примерился к деревянному борту, ухватился, перевесился, увидел внутри мертвых солдат. Много их было, десятка три. Набились в кузов, как рыбешки в банку, даже упасть не могут, уткнулись головами друг в дружку. Ковалев перекинул ногу через борт, запрыгнул внутрь. Торопливо, почти не глядя, обыскал тех, до кого мог дотянуться. Вытащил пачки сигарет, зажигалки, фляги, портсигары. Наткнулся на автомат - прихватил и его. Набил добром рюкзак, спустился. Перевел дух.
-Ты кто такой? - спросили сухо из-за спины.
Голос тяжелый, взрослый, уставший.
-Медленно поворачивайся.
Ковалев повернулся, поднимая руки к небу. Неподалеку стоял седовласый пожилой офицер, майор. Лицо его было черным от копоти, плечи дрожали, а лоб вспотел. Сжимал в трясущихся руках автомат.
-Откуда взялся? - спросил майор. - Ты не венаг... но и на корассца не похож. Дезертир?
В этих краях беженцы не водились. Только дезертиры.
-Слушайте, - губы Ковалева вдруг пересохли. - Вам не все ли равно, кто я такой? Я тут... неподалеку... с женой. Давайте разойдемся, а?
-Ты только что моих ребят обыскивал, а теперь - отпустите? Знаешь, что я с мародерами делаю? - майор крепче ухватился за автомат. - Кто такой? Быстро! Фамилия, звание, должность!
-Сержант Ковалев. Радист. Третья мотопехотная.
-Когда покинул расположение части?
-Два года назад.
Майор усмехнулся.
-Сука. Шлепнуть бы тебя прямо сейчас. Мои ребятки умирают за таких, а ты - в кузов и по карманам шарить... Где поселился?
Ковалев осторожно кивнул в сторону.
-Пойдем, - сказал майор.
-Зачем?
-Лекарства есть? Рация? Тепло? Пойдем. Руки не опускать.
Майор подошел, сорвал с Ковалева автомат, перевесил себе на плечо.
-Сука, - повторил он зло, а потом сухо закашлял. - Шире шаг, солдат. Хотя, какой ты теперь...
Шли неторопливо. Ковалев петлял вдоль дороги, спотыкался. В голове была каша.
-Знаешь, какая сегодня дата? - спросил внезапно майор. - Двадцать лет открытия портала между Землей и Корассом, вот какая. И эти шлюхи голожопые из штаба решили провести памятное мероприятие в городе. На парад нас, значит, отправили. Семьдесят юнцов, только из училищ. Чтоб маршировали. Я им говорил, штабным, что места здесь дикие, лучше утром не соваться. Не послушали. Отправили. Вот вам и итог. Куча трупов, мародеры местные, два грузовика в заднице. Смешно.
-Смешно, - согласился Ковалев.
-Война скоро закончится, - уверенно сообщил майор. - Но тебе, сержант Ковалев, радоваться не придется. Не твоя это будет победа.
Дошли до дома. У калитки стоял Кранк, не проявивший, однако, никакого удивления. Корассцы редко удивлялись. Когда двадцать лет назад первые земляне ступили на земли новой планеты, пришельцы встретили их равнодушно, будто видели и знали землян за сто лет до этого. И венагам не удивились, как не удивляются бродячему коту, изредка появляющемуся во дворе в поисках какой-нибудь жратвы.
-Ага. Корассец. Хозяин? - спросил майор.
Кранк кивнул.
-Подготовь мне теплой воды и еды какой-нибудь, перекусить. Рация есть?
-Нет. В городе...
-Обидно. До города сколько? Триста километров? Ладно, действуй.
Кранк безропотно поскрипел к дому. Ковалев вошел во двор, сделал несколько шагов по тропинке и внезапно остановился.
-Идем, - ткнул под лопатку автоматом майор.
-Не могу, - ноги отказались подчиняться. - Не могу...
-Ссышь? - хмуро спросил майор. - Это правильно.
-У меня там... жена. - Ковалев сглотнул. В глазах потемнело и защипало.
-И что?
-Я ее похоронить утром собирался... не успел... Не могу.
Ковалев вдруг увидел перед глазами юное, красивое лицо Кати. Собирались вместе, в город. А теперь? Куда ему теперь одному? Что делать в жизни?
Присел на корточки, удерживая ладонями холодную землю.
-Стреляйте, - попросил. И приготовился, вот сейчас - всадят пулю в затылок. А так и надо. В добрый путь.
-Вчера умерла? - спросил майор тихо, будто обдумывал что-то.
-Вчера. Хотел похоронить... и в город. На заработки.
-Понятно, - буркнул майор. - Как оклемаешься, приходи в дом.
И пошел мимо Ковалева по тропинке.
Хлопнула дверь. Заскрипел по снегу Кранк, несший несколько бревен из сарая.
Ковалев ковырнул снега, растер лицо, высморкался в рукав, поднялся и пошел к дому.
Коридор прошмыгнул, не глядя, оказался сразу в комнате Кранка.
Майор сидел на диване, у обеденного стола. Автомат поставил между ног. Растирал пальцами грязные виски и мял лицо.
Кранк в углу подтапливал печь.
-Садись, - кивнул майор на табуретку, - С женой сбежал, значит? А кто она у тебя была? Медсестра? Психолог?
-Военный журналист.
-Хорошая профессия ценная. А почему сбежали?
-Потому что увидели, что мы делаем с корассцами и с их планетой. - сказал Ковалев, подумав.
-А что мы с ними сделали? - искренне удивился майор, продолжая растирать виски.
-Они наши друзья. Они дали нам кров и пищу, они дали нам свою планету. А мы превратили их в рабов. И потешаемся, пользуемся, берем наглостью, напором, цинизмом... - повторил, слово в слово, то, что говорила Катя. - Но это не так. Мы не хозяева корассцев. Мы должны быть на равных.
-Ты веришь в это? - удивился майор. - Правда? Искренне?
-Да.
Кранк принес чайник с водой и таз. Налил теплой воды, подал майору полотенце, застыл рядом, глядя куда-то в сторону.
Майор, глядя на Ковалева, грустно и зло усмехнулся.
-Нет, ну поглядите-ка! - сказал он сипло, почти шепотом, - Верующий попался. Дезертир. Хха! Не будь сейчас твоя жена там... не в земле... пальнул бы в голову тебе... ей богу! Хотя, еще не вечер. Как в старой песне, а?
Майор поскрипел зубами, сжал и разжал пальцы, стер с обвислых щек, с висков с глаз сажу, быстро умылся и покраснел.
-И ты, значит, дальше бежать собрался, а город, да? - продолжил майор. - Я тебе вот что скажу, сержант... многие бегут! Кто-то нашим солдатикам мозги пудрит. Пишут везде, говорят, дескать, не венаги захватчики, а мы, земляне. Влезли к корассцам, заняли их территории и отдавать не хотим. И, знаешь, верят солдатики и бегут. Ты же поверил?
-А что в этом неправильного? - с вызовом отозвался Ковалев. - Корассцы считают нас Сильнейшими. Мы с этим согласились, вытираем о несчастных ноги. Разве нет? Расселись, как господа, в их домах, жрем их пищу, убиваем их на нашей войне. Не хочу я в такой войне участвовать, и в жизни такой не хочу быть. Почему мы - Сильнейшие? Кто так решил?
-Сами корассцы и решили. И это их, между прочим, мнение.
-А если они решат все, как один, застрелиться? Вот прямо сейчас? Мы тоже будет потакать? На видео запишем, в телепередачах покажем, в газетах статейки накропаем, да?
-А хотя бы и так. Почему мы должны их воспитывать? Кто мы им, сержант, няньки? - майор смерил Ковалева внимательным взглядом, - Ты давно здесь? Год? Два? И до сих пор ничего не понял?
- Это же очевидные вещи! - настаивал Ковалев, глядя в крохотные глазки раскрасневшегося майора. - С ними надо на равных. Учить их жить надо, а не повелевать!
-Вот ты здесь живешь и учишь старика жить, да? - спросил майор.
-С чего-то же надо начинать.
-А он не научится. У них в крови подчинение Сильнейшим. Это не религия, это, блин, биология! Также естественно, как завтрак или восход солнц. Понимаешь? Думаешь, никто до вас не пытался их переучить? Думаешь, все люди огульно тупы, бездарны, жадны и воинственны? Ты с женой здесь, значит, жировал два года, на их планете, за их счет, вместо того, чтобы с оружием в руках вычищать врага из каждой щели, гнать его к порталам, сделать так, чтобы ни один венаг, к черту, никогда сюда бы больше не сунулся! И после этого, после того, как ты молча наблюдаешь за бомбардировщиками, а потом обираешь мертвых моих солдатиков, ты еще смеешь что-то говорить о рабстве?! - майор говорил тихо, угрожающе, выталкивая каждое слово так, будто это была пуля. Он глубоко вздохнул, и закончил. - Гнида ты, неблагодарная, вот кто.
-Может я и гнида, - пробормотал Ковалев. - Но моя жена многое повидала. Цинизм, тупость, жадность - и это все люди делали, а не венаги. Понимаете?
-Твоя жена... - майор потер виски. - Она, наверное, была хорошим человеком. Но слишком наивным. Правда жизни заключается в том, что корассцам наплевать на дружбу, на нашу доброту, на вежливость. Они просто подчиняются. И все. Не веришь? Требуешь доказательств? Пожалуйста.
Майор поманил Кранка пальцем. Тот подошел, поскрипывая сухими конечностями.
-Закопай несчастную. - Сказал майор.
Кранк повернулся к выходу. Ковалев вскочил, преграждая путь.
-Зачем ты подчиняешься? Ты же даже не знаешь этого человека!
Кранк остановился, шаря по Ковалеву взглядом.
-Не делай этого, - повторил Ковалев. - Ты не раб. Прими решение самостоятельно, в конце же концов!
-У меня - решение, - буркнул Кранк. - Подчиняться Сильнейшим! Это правильное решение.
-Это глупо! Катя сто раз вбивала в голову. Что же ты так...
Кранк попытался обойти Ковалева, затоптался на месте.
-Вы думали, что он друг, потому что больше некому было им командовать, - подал уставший голос майор. - Мимикрия. Однобокость. А сейчас еще один сильнейший - я. Прими это, сержант.
Ковалев оттолкнул Кранка в сторону.
-Не пойдет он никуда! - прошипел. - Я сам все сделаю!
-Делай, - согласился майор. - Но это будет твое решение, а он просто подчинится?
Кранк виновато вжался в стену, молчал.
-Я открою тебе военную тайну, - продолжил майор, - Никогда они не будут нам друзьями. Венаги уже нападали на эту планету столетие назад, но корассцы быстро нашли таких же как мы, наивных нагловатых мальчиков, и подчинились им, назвав Сильнейшими. И знаешь что в итоге? Венаги потерпели поражение, а та, другая раса, решила благородно дать корассцам свободу. Видимо, они все поголовно были такими же идиотами, как ты. Пришельцы улетели восвояси, корассцы зажили, как и прежде, пока не узнали, что венаги вновь угрожают их миру. И тогда они нашли нас. Не земляне перекинули первый портал к ним, а корассцы к нам. Хотя об этом в газетах не напишут... Вроде бы случайность, да. История повторяется, сержант. И от этого не убежать.
-Почему я должен верить? - покачал головой Ковалев.
-Потому что в армии, сынок, все об этом давно знают. Скоро мы уйдем, но будет еще много рас, которые попадутся на удочку корассцев, - добавил майор. - Пройдет сто лет, такие, как ты дадут планете мнимую свободу. Но свобода корассцам не нужна. Им всего лишь нужны защитники.
Он замолчал, опустил взгляд, едва слышно буркнул:
-Ну, иди, закапывай свою милую, ненаглядную и наивную.
И Ковалев вышел.
Земля успела подмерзнуть, ссыпалась в могилу сухими комьями. Очень хотелось курить.
Ковалев работал лопатой, разглядывая серое небо. Внизу, в могиле, медленно исчезала его жена.
Зимой на Корассе никогда не бывает светло. В сумерках болели глаза, был виден тусклый свет в овальных окошках дома.
Соберу вещи и убегу, в город, хоть разнорабочим, хоть... - думал Ковалев отрешенно.
От дома отделилась темная фигура, к могиле подошел майор с автоматом наперевес.
-У вас здесь, наверное, даже газет нет - сказал он, - Совсем от жизни отстали. Запудрили себе мозги.
Ковалев молчал.
-И, знаешь, сержант, по закону военного времени я могу расстрелять тебя прямо сейчас. Кому ты нужен был, кроме своей жены? Корассцу, который думал с твоей помощью защитить свою землю? Хха.
Усмехнулся майор грустно и тихо. Закинул за плечо автомат.
А Ковалев смотрел на оставшийся бугорок подмерзшей земли. Сыпать осталось совсем немного.