Аннотация: Маленькая замануха, эпизод из второй книги. Текст сдан в издательство, в июне обещают, возможное название: "Плацдарм попаданцев" если креативщики не вкурят ещё более злой травы.
Воеводе Лександру батьковичу свет Конторовичу, Вихревого острога и окрестных земель начальнику, от воинских людишек Лося, Быка да Кота донесение.
По твоему слову пошли мы трое да туземных казачат десяток лутших на восход, чертеж той земли делать, да всякую пользу в тех землях искать. Взяли ружей своих артефактных три, передельных шомполок казачих каждому, да обменного фонду пять фузей, лошадей трех под седло да по одной вьючной, муки, соли да пороху со свинцом согласно норм довольствия, и прочаго, что в квесте потребно, токмо каптёрщик-каналья, нам табаку и огненной воды не дал почти, хоть геологии и туризма без воды оной представить невмочно. Пошли мы бодро и весело, чертёж делали, шурфы в приметных местах били, да на ручьях шлихов намыли изрядно. С туземными людишками не задирались, расходились миром, бо уважают нас сильно, и английских немцев лут межплеменным обменом и до тех мест дошел. На лесопилку Саттера вышли подымаясь по ручью, что в Американ-ривер впадает, крест на карте зело велик был. На том месте намыли золотого песку в первый день котелок почти целый, и сильно довольны были. Но поутру принесла нелёгкая князца туземнаго, именем Туча на Холме, с воинами лучными и ружьями тремя. Князец тот ругался сильно, смертью стращал, да откупных за помученый ручей много требовал. Белый Бык ужо собирался весь их отряд на поединок вызывать, и порешить нафиг, но Лось спросил Тучу, умеет ли тот порох и свинец, так же как и стрелы, из всякой фигни делать. Вождь своими новыми ружьями сильно гордился, а вот огневой припас покупать числом поболе сразу не стал, а по испанским ценам его жаба душила. Мы ему и сказали, мол будешь задираться - от дохлого койота уши тебе, а не порох. Князец борзоту свою прикрутил, и даже малость отдарился за наезд, мёдом да шкурами. Уговорились, что мыть песок можем невозбранно, а от него людей бою на пальмах научим, коли в острог пришлёт, и пришлых белых, без нашей пайцзы, племя будет имать, да к нам вести живыми, за каковых мы им подарки богатые обещали. За останние дни намыли мы золотого песку ещё пуда два с лишком и мелких самородков изрядно, застудили себе задние ноги в ручье, а Котька-рейнджер кашеваром будя, себе в глине из золота шерифскую звезду отлил, как жид, да на пузо себе повесил, дабы дурь его всякому видна была.
Писано в банной избе Вихревого острогу в виде пьяном вельми. Белый Бык по твоему, воевода, слову и своей индейской сущности, "лосёвки" не пил, но за компанию сочинял будто пивши.