Это случилось весной. Я тогда был на заработках в городе. Мы с женой хотели накопить денег и выкупить у бакалейщика его лавку. Старику уже тяжело было вести дела, и он обещал продать нам лавку дешевле. На Масленицу я поехал домой с подарками, но дома было пусто. Идеальный порядок и никого.
" Наверно, Марта ушла к соседям или в гости, хотя, я ведь написал ей, что приеду" - решил я.
На столе стоял обед. Я был очень голоден и сел за стол. Когда я допивал кофе, в дверь постучали. Это был староста нашей деревни, Иоганн.
- С приездом, Пауль.
- Рад видеть тебя, Иоганн. Ты какой-то хмурый, надеюсь у тебя всё в порядке?
- У меня плохие новости для тебя, Пауль. Твоя жена, Марта...Она умерла три дня назад.
- Что? - По инерции я продолжал улыбаться. В первый момент я решил, что это какая-то шутка.
- Месяц назад она сильно простудилась и слегла. Разве она не писала тебе об этом?
Я ошеломлённо покачал головой. - Выходит, пока я там работал, сидел вечерами в пивной, она здесь целыми днями лежала больная, совсем одна.... - Прошептал я.
- Нет, что ты! - Возмутился Иоганн.- За ней ухаживала Эмма, и доктор приходил почти каждый день. К сожалению, он ничего не смог поделать...
Я стоял, слушал старосту, но его слова не доходили до меня. Он не понимал, не мог понять, что одна, не значит без людей, одна - это без меня. Как и я один - без неё, даже в шумной толпе. В моей голове просто не укладывалось, что Марты нет, и не будет. Вот же её вязание в корзинке, кофточка на стуле. Картина, которую она вышивала, висит на стене. А её - нет.
- Мне надо побыть одному.- Перебил я Иоганна на полуслове.
Он замолчал, сильно сжал моё плечо и вышел.
Не зная, куда себя деть, я стал убирать посуду со стола. Потом, распаковал подарки, которые привёз для неё. Странно, горя не было, только тоскливое недоумение. Я сел в своё старое кресло у камина и закурил. Через какое-то время в дверь снова постучали.
- Войдите! - Крикнул я.
Это была Эмма, сестра Марты. Высокая миловидная девушка, так похожая на сестру, только младше на три года.
- Мне так жаль, Пауль!
- Почему ты ничего мне не написала? - Внимательно посмотрел я на неё. В этот момент я почти её ненавидел.
По щекам девушки покатились слёзы. - Я хотела, честно! Но Марта, она так переживала за тебя, не хотела, чтобы ты потерял в деньгах, ведь у тебя договор с хозяином. Она взяла с меня слово, что я не проболтаюсь! Я же не думала, что с ней так всё серьёзно, доктор Хирше говорил, что надежда есть... За день до этого у неё было улучшение, она сама поела и попросила открыть окно в комнате. Господи, Пауль, как же мы теперь будем!
Я подошёл и обнял её за плечи. Так легко быть сильным, когда рядом есть кто-то слабее тебя.
- Ты покажешь мне, где её...- язык не поворачивался сказать " похоронили".
- Да, конечно. - Эмма торопливо вытерла слёзы.
Мы вышли во двор.
- Подожди, я только срежу цветы, для неё. - Попросила она.
Я смотрел, как Эмма сосредоточенно срезает цветы и чувствовал острую неприязнь к ней. Как быстро она перешла от слёз к деловитости. Наверно, я был несправедлив к ней...
На кладбище Эмма положила цветы на свежую могилу и вопросительно посмотрела на меня.
- Спасибо, я хотел бы остаться один сейчас. - Попросил я.
-Да, Пауль, конечно. Тебе наверно тяжело будет сейчас дома, может, побудешь пока у нас? Тётя Эльза не станет возражать.
После того, как родители девочек погибли в эпидемию холеры, тётя Эльза заменила им мать.
- Передай ей мою благодарность, но, я вряд ли приму её предложение.
-Ну, тогда просто навести её, пожалуйста. Ей тоже очень тяжело сейчас.
Я кивнул, и Эмма, наконец, ушла.
Ярко светило солнце, небо резало глаза синевой, из земли пробивалась трава. Всё дышало, жило. Слышалось щебетание птиц, ветер приносил весенние запахи. А я стоял и смотрел на свежую могилу, в которой лежала моя жена. Это было настолько дико, неправильно и невозможно, что я понял в этот момент - Марта жива. Может, она просто решила от меня уйти? Может, произошла какая-то ошибка? Может, она просто впала в летаргический сон, а её приняли за мёртвую? Последнее предположение заставило меня содрогнуться.
В кладбищенской конторе никого не было, но это ничего не значило. В любой момент мог появиться сторож, или кто-то из могильщиков и помешать мне. Ведь их не убедишь...Скорей всего, меня просто объявили бы сумасшедшим и посадили под замок. Поэтому, я решил вернуться домой и дождаться темноты.
Стараясь двигаться как можно тише, я подобрался к кладбищу. К счастью, стена, отделявшая живых от мёртвых, была невысока. Я перекинул на ту сторону мешок с инструментами, и следом перелез сам. Ночь выдалась лунная, и я легко нашёл нужное место. Сначала я копал осторожно, то и дело оглядываясь. Всё-таки была вероятность, что сторож ночью вздумает обойти кладбище. Но вокруг царила поистине гробовая тишина, и я перестал осторожничать. Пот заливал мне глаза, от одежды валил пар, но я не останавливался и наконец, лопата ударилась о дерево. Ломиком я подцепил крышку, и она с треском отвалилась.
Марта лежала в голубом платье, том самом, которое всегда одевала в церковь. Она сильно похудела и казалась почти невесомой. Я вытащил из кармана зеркальце и приложил к её губам. Фонарь я с собой не взял, а на небе вдруг появились тучи, которые то и дело закрывали луну, и я никак не мог понять есть дыхание или нет. В отчаянии я приложил ухо к её груди, но ничего не услышал. Но я всё равно не мог, не хотел в это верить! Я взял её за руки, пытаясь отогреть их, и так сидел до тех пор, пока первые лучи солнца не осветили её лицо, лицо трупа, покрытое синеватыми пятнами.
Горе, это взрыв пустоты, когда внутри тебя не остаётся ни одного целого чувства, когда каждое воспоминание окровавлено. В то утро, я умер вместе с ней и, закапывая её могилу, закапывал вместе с ней себя.
На следующий день я вернулся в город. До конца договора оставался ещё целый месяц.