Сегодня, как никогда... Зябко и хрустально на улице. Восемь часов утра. Окошко слегка припудрило морозной замысловатостью и, сквозь тонкую белую тюль всё в округе кажется сказочным. - Мам, сегодня какое число у нас? - Милая, первое декабря вроде с утра. Ты чего это, потерялась? - Да нет, просто ты посмотри какая нежность за окном, - и Аня, наша героиня, девушка двадцати одного года, собрала в охапку белоснежную тюль.
Твой век был так долог к учёным стезаньям, но с чуждым упорством ты шёл по пути, не зная, что будет, хотел ты найти покой в своих мыслях, исток обрести, закону небесному дать оправданья.
Высокий штиль словесных Па, Уносит время в бесконечность. Здесь я, истории раба, Её надрыв и безупречность. Шагаю смело по млахиту И обнимаю царску волю. Рукою глажу стены-плиты, В которых трон пропитан болью!
Домой! Домой! Спешу домой В свой отчужденный дивный Рай, В жизнь без конца и нудных правил, Где детства путь меня направил В мой Псковский драгоценный край!
В полный аллюр, разрывая реальность времени, на встречу многоликой судьбе, мчалась юная, пылкая душа, с вихрем необузданного вольного ветра пытаясь объять необъятное. Вместе с ней, совсем рядом, словно зеркальное отражение, следовала сознательная, настоящая, солёная жизнь, в которой Марта, облачалась под натиском окружающих, в серую мышь, дабы не выделяться из толпы. Марта, так зовут девушку, с огромными голубыми глазами, бровями в разлёт и силой характера, как говорила матушка: "Несносным норовом!", и эти качества были моим пропуском в ошеломительную молодость. В свои шестнадцать лет, я, ещё не расправляя крылья, больше была похожа на гадкого утенка, нежели на образ красоты, вот только глаза, словно магнит, манили парней, которых я немного побаивалась. Но всё же я ждала воли, бешенства чувств, красоты сердец, в общем, того чем была обделена. Внутри боролись все стихии человечества, однако, судьба закована в оковы родительской заботы. Постоянные протесты против обыденности, спокойствия, логики, меняли историю юной жизни, белым мелом начертанной ровной линией рождения. Именно нежелание быть, как все, выбивало землю из-под ног. Рвение к прекрасному, неизведанному, растило мой мир, в котором не человек рождает красоту, а красота человека. Возможность видеть вселенную во всем, в траве, в воздухе, в ветре, во всем чуждом для других. Будто многогранный алмаз - душа моя, как волна солёного моря, в коем теряется самообладание и вырывается наружу та Марта, какой её ещё никто не видел.
Мы часто ждем от жизни чуда, Листая страстные страницы, Взирая на чужие лица, На вдохновения природы! А чудо рядышком с душою Рисует слов земные дали, Любовь, желания, печали, И встречу истины, чужую!
Вчера, девятого числа Январских хладодней, От верной гибели меня, Спасла мечта о ней, Той, белолицей фрейлин N, В ажуре дымный "па", Когда амурный страстный плен Забрал в экстаз раба.
С измальства носишь другое ты имя, Титул и воля другая в тебе, Даже часы не похожи на время Буйство рождая песочных степей. И коль так случилось на верные веси Петрова рука одарила кольцом, Варись в нашей Русской излюбленной смеси, На волю глядя за дворцовым крыльцом.
Богата Русь резными изразцами, Которые влекут в себя, в свой мир. Укутанный историей, дворцами, Героями эпох, где жил КУМИР! Русь, дай билет в изрезанные стены, В раскрытые глаза из муз судьбы. Я - ключ поэзии, я стяг у этой темы, Я та, которой нужны всполохи борьбы!
Да! Про него слагают быль сказанья, Присыпя пеплом жарких сплетен, Сжимая в страхе предсказанье, Как знак державный в этом свете. Глаголят был он скоморохом, Взывая люд на пироги в торгах, Что от письма и до высоких вздохов, Князь Меншиков был в батогах.
ДЕТСКИЙ САД. Сколько встречу я ребят, Красок, кубиков, зверят, И девчонок и мальчишек, Всяких палочек и крышек! Познакомлюсь с новой тетей, И останусь на работе, В детском садике гулять. Кушать вкусно, сладко спать, А потом с друзьями вместе, Наших мам и пап мы встретим, И пойдем домой, чтоб завтра, Снова поиграть в театре. Вот какой чудесный сад! Мне всегда он очень рад!
Что ты не делай, как ни крути, Разбить невозможно её на пути. Нельзя на осколки её разломать, Когда ты отчетливо видишь там мать. Седую, усталую с чашей в руках, В которой плескается, властвует страх, Где детство в упряжке обиды и зла, И нет им отлива, как нет и числа.
Я пожелать хочу Любимым, дорогим: Сердечной верности И акварельной жизни. Всегда ступать по миру С правильной ноги, Чтоб не случилось, Вы - ЗВЕЗДА МОЕЙ НАДЕЖДЫ!
Смотри, как вьется путь луны По серому асфальту мира. А в нем две тени - это мы, Любовь, надежда, счастье, вера! Дрожит фонарный перламутр Густую дымку, разрезая. Нас в красоте минуты ждут И белой пеленой взлетают.
Открой же двери духу стати, Окнами ставни распахнув, Взойди в престол Господней рати, Судьбу перстом перечеркнув. Откинув дивность крылых стран, Сложи из лести свой Каран. -Кому колени станут гнуться Под прессом тягостных услов, Гонимых с лязгами оков, Чтоб в естество своё вернуться.
Заутренняя. Звон колоколов. И лето распахнуло ставни, Как в горницу ворвался дух цветов, То куст сирени, распустился в праздник. И всё вокруг вдыхало аромат, А сердце наполнялось теплым летом. И этому мгновенью был он рад, Что видит радугу с рассветом.
Иду по Дубравам святой Белогорьи, Величеством тайных и древних пролаз. Тянущие руки, как тропы в раздольи Дающие ширь, тишь зелёных прикрас. Дыханье Дубравы, за долгое слышно, То потреском древа, то шороха лист Увенчанный стойкой и дружащей с высью Кроной густой, в ней шумит пестролист.
Весь из снега Белый-белый, Слеплен детками УМЕЛО, Есть морковка Вместо носа. Шарфик вязанный В полоску. Не ребенок, Не старик - Кто же это - (снеговик)
-Что-то мне сегодня прохладно... Даже дрожь усилилась наверно. Думать стало как-то складно, А в душе сосновой снова скверно От того, что утро всё в морозе, Что река-подруженька уснула, Небо пишет снегом белым прозу И само от слов своих взгрустнуло.
