Она была сказочно, упоительно красива. Царственно покачивая бедрами, обтянутыми запредельно красивым белым платьем, неспешно фланировала в мою сторону. Смотрела на море, задумчиво крутя легкий кружевной зонтик, словно чеховская дама, сошедшая со страниц классического рассказа позапрошлого века.
Веснушчатая девчушка, сидевшая передо мной, сморщила носик и осторожно спросила:
-Долго еще?
Не выпуская женщину из виду, я быстрыми штрихами стал заканчивать портрет. Придется поторопиться, я хотел быть свободным к тому моменту, когда Она пройдет мимо.
-Готово! - торжественно передал я работу, предварительно побрызгав на нее фиксирующим лаком.
-Ой, какая прелесть! - всплеснула руками девчушкина мама, прижав портрет к груди.
Я привычно улыбнулся, закрепляя на этюднике новый лист бумаги. Женщина тем временем приближалась, с интересом поглядывая в нашу сторону. Спрятав в кармане протянутую девочкой купюру, смело взглянул женщине в глаза, дождавшись, пока она первой отведет взгляд.
Она остановилась, взглянула на выставленные мною в качестве завлекалочки наброски. Решилась:
-Вы свободны?
-Пожалуйста, присаживайтесь! - указал ей на стул, стараясь унять волнение.
Она сложила зонтик, присела, чинно сложив руки на маленькой сумочке. Посмотрела мне в глаза, слегка улыбнулась, показав восхитительные ямочки на щеках.
-Так хорошо? - спросила она.
-Да, очень хорошо. Смотрите на море, пожалуйста. - попросил я, в который уже раз отламывая грифель в попытках заточить карандаш.
Наконец я приступил к работе. Руки рисовали сами, а глаза изучали Ее лицо. Она казалась совершенством. Волосы нежными прядями спускались на стройную шею, длинные загнутые ресницы обрамляли удивительной синевы глаза, изящная линия губ подчеркивала их красоту и припухлость.
Временами она украдкой стреляла глазами в мою сторону, уголки ее губ в такие моменты начинали подрагивать, а ямочки на щеках виднелись отчетливее.
Вокруг нас начала скапливаться небольшая толпа. Облизывая мороженное, ловя ртом куски сахарной ваты, - зеваки попадали в плен этой красоте, так же, как попал в ее плен и я сам. Когда я наконец поставил в углу листа свою роспись и обрызгал работу лаком, раздались дружные апплодисменты.
Женщина изящно протянула руку -- я подал ей портрет. Она с удовольствеим посмотрела на него, затем открыла сумочку и протянула мне крупную купюру.
-Сдачи не надо. Портрет очень хорош, спасибо вам!
-Не за что! - смущенно улыбнулся я.
Она встала, еще раз взглянула на меня, и медленно пошла по променаду назад.
Стул натурщика сразу же занял грузный мужчина с пышными усами, но я не мог приступить к работе, пока не унялась дрожь, колотившая меня изнутри.
* * *
На следующий вечер она появилась снова. Я уже собирался сворачиваться, так как солнце почти поцеловалось с морем на горизонте, а темнеет на юге, как известно, очень быстро. В этот раз женщина была на каблуках, элегантное темное вечернее платье делало ее фигуру еще стройнее и привлекательнее. Нитка жемчуга на шее, изящная сумочка в руках, волосы аккуратно уложены. Она остановилась передо мной и улыбнулась:
-Вы не могли бы нарисовать мне еще один портрет с новой прической?
Глаза ее смотрели на меня, смеясь, смело и вызывающе. Я улыбнулся в ответ и указал ей на стул.
-Сядьте лицом к морю, я напишу ваш профиль, - предложил я.
Она с готовностью выполнила мою просьбу, приподняв и откинув назад плечи. Ее осанку и грацию нужно было видеть. Нежнейшую линию шеи и обворожительные плечи, высокую грудь и тонкую талию, длинные стройные ноги. Я писал ее на одном дыхании, запечатлевая одновременно на бумаге и в своей памяти.
-Я могу отблагодарить вас коктейлем в каком-нибудь кафе? - спросила она, когда работа была закончена.
-Почему бы и нет? - ответил я, помедлив всего лишь несколько секунд и начиная складывать карандаши.
* * *
Мы сидели за столиком на набережной, наблюдая за окрасившимся в закатные краски небо и начавшими зажигаться фонарями.
-Вы москвич? - спросила она и потянула из трубочки свой напиток. Я невольно засмотрелся на движения ее губ, машинально помешивая палочкой свой коктейль.
-Почему именно москвич? - спросил я и сделал глубокий глоток. Вкусный коктейль, холодный и бодрящий, с легким привкусом лимона и алкоголя. Мне бы сейчас отвернуться и залпом сто грамм для храбрости, но придется довольствоваться этим.
-Не знаю, - пожала плечами она, - вы так хорошо рисуете, чувствуется хорошая школа. Хотя, что я говорю, - чувствуется талант.
-Я минчанин, только что закончил художественное училище. А вы откуда?
-Я из Москвы, - сказала она, поглядывая на группу шумных подвыпивших ребят, перелезавших парапет с пляжа прямо перед нами. Кожаные куртки, обилие железа и разноцветные ирокезы не оставляли сомнения в их идеологической принадлежности.
Пока я думал, что еще спросить -- банальных вопросов о работе, семье и так далее задавать не хотелось -- молодежь столпилась поблизости от кафе, разговаривая на повышенных тонах. Прохожие пугливо обходили их.
-Похоже, мы выбрали не самое удачное место, - улыбнулась женщина.
-Да, пожалуй, - ответил я, начиная чувствовать себя неуютно.
Тем временем панки начали толкать друг друга с громким гоготом, приблизившись вплотную к столикам.
-Нам лучше уйти. - сказал я, допивая коктейль. Женщина молча кивнула и потянулась за сумочкой.
В этот момент один из панков, нетвердо держась на ногах, спиной налетел на наш столик и с грохотом подмял его под себя. Его руки при этом беспомощно взметнулись вверх, а рукав, усеянный металлическими бляшками, полоснул женщину по лицу.
Она вскрикнула, а я, не помня себя, вскочил, подхватил панка под мышки и швырнул его в толпу дружков.
Заржавшая было компания оторопела и даже не подхватила товарища, позволив ему спокойно зарыться носом в брусчатку променада.
-Да ты офигел, парень! Ты ваще понял щас, чо ты сделал? - ошарашенно произнес один из них, а затем сразу несколько панков бросились ко мне с боевым кличем.
-Беги! - громко крикнул я женщине, нащупав и подняв над головой стул.
Нестерпимый визг, поднятый женской частью посетителей кафе, заглушил крики и звуки ударов. Несколько мужчин кинулись мне на помощь, и вскоре драка захлестнула весь этот участок набережной. Мне повезло, что подвыпившие панки были хоть и разъяренными, но не самыми искусными противниками. Я лишь надеялся, что никому из них не придет в голову на людях схватиться за нож.
И вдруг посреди этой вакханалии кто-то с силой дергнул меня за рукав, буквально вытащив из дерущейся толпы.
-Бежим! - крикнула мне в ухо женщина, сгибаясь под тяжестью моего этюдника. Одной рукой она все еще держала меня, во второй были туфли.
Я не заставил себя долго уговаривать, забрал у нее этюдник и первым спрыгнул через парапет на песок пляжа, подняв вверх руки, чтобы помочь спуститься ей. Ее дыхание обожгло меня, жаль, не было времени, чтобы как следует насладиться этим моментом.
Увязая в песке, мы бежали по кромке моря подальше от этого места, и появившаяся на небе луна отбрасывала наши тени на лениво шепчущий что-то прибой.
* * *
Она сидела на камне, пальцами ног играя серебристой пеной прибоя. Ничего прекрасней этой картины я не смог бы придумать, даже если бы захотел: изящная красивая женщина в вечернем платье, сидящая на камне в брызгах волн и свете луны.
-У вас царапины на лице, - сказал я.
-Да, я чувствую. Надеюсь, неглубокие, - с напускной небрежностью отозвалась она.
-Давайте я их соленой водой смочу, это лучше, чем ничего.
-Попробуй, - она улыбнулась. - Как тебя зовут, герой?
-Сергей, а вас?
-А меня Наташа. Ты сам-то цел?
-Пустяки, легко отделался, - успокоил ее я.
Недолго думая, сбросил майку и смочил краешек в набежавшей волне. Повернулся к ней: как подойти? Я терялся в ее присутствии. Ее стройные ноги, точеная фигура, освещенные лунным светом, одновременно смущали меня и заставляли сердце биться быстрее. Я подошел к ней вплотную. Она с улыбкой смотрела на меня, в ее глазах отражались и пульсировали яркие южные звезды.
Я поднял руку и осторожно провел мокрой тканью по ее щеке. Она прикрыла веки. Я аккуратно провел снова, чувствуя, как нарастает волнение в груди. Ее губы пьянили своей близостью, притягивали меня. Все произошло само собой - стоило мне коснуться губами ее губ, как она обвила мою шею руками и мягко привлекла к себе.
Долгий нежный поцелуй подвел черту и под этим летним днем, и под всей моей предыдущей жизнью, растворяя нас в свежем морском бризе и друг в друге.