Матвеева Эйли
Возвращение

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Когда твой путь становится слишком непохожим на привычную колею судеб знакомых из старой жизни, души отдаляются и теряют взаимосвязь. После выпуска из Лицея Кристоф ненадолго возвращается в родной город, чтобы повидаться с семьёй - вероятно, зря. Или же нет?

   - И всё-таки это возмутительно, - осуждающе покачал головой директор Магического Лицея.
   Крис знал, что Райнольду син Ли Эгнацелю, являющемуся также одним из проректоров Университета Магии и входящему в Совет кардиналов, нет и сорока. Тем не менее, вследствие сложных заклинательных экспериментов, заметно подточивших жизненные силы, мужчина уже успел поседеть. За минувшие четыре года серебристые волосы здорово отросли, ещё пара сантиметров - и спустятся ниже пояса; когда Кристоф поступил в Лицей, слегка волнистые пряди едва-едва доставали до плеч.
   Во время вступительных экзаменов Крис Юанон, сын торговца из Митхейна, здорово волновался. Догадывался, что у него всё получится, поскольку верил словам сведущего друга, но всё равно боялся: вдруг что-то пойдёт не так? И что-то действительно шло "не так" - смешки, взорвавшаяся колба магомера, множество представителей высших сословий, находиться рядом с которыми было непривычно, неловко и неуютно... Но мальчик не сдался.
   Сейчас он, выпускник Магического Лицея, четвёртое место в списке студентов с лучшими результатами экзаменов, наградная серебряная медаль за усердие в учёбе плюс личная грамота от самого директора, вчерашний лицеист и будущий студент четырнадцати лет от роду, Кристоф Гин Юанон тоже не собирался сдаваться. Правда, совсем по иной причине.
   - Юноша, я ожидал от вас более... гм... внимательного и трепетного отношения к сложившимся традициям и правилам, зафиксированным в официальных бумагах. Вы производите впечатление серьёзного, собранного, перспективного молодого человека. Преподаватели уверены, что вы сможете оказаться в Альянсе уже через четыре года. Однокурсницы восхищаются молчаливым и рассудительным отроком поэтической внешности... да-да, и не надо так на меня смотреть, юноша, я не хуже вас знаю сплетни дружного братства лицеистов! Однокурсники уважают вас, Кристоф, и всегда готовы прислушаться к вашим советам, невзирая на разницу в общественном положении, а порою и в возрасте. Вы, молодой человек, добились блестящих успехов - блестящих, я нечасто произношу это слово в данном контексте, без сарказма! - поэтому вам позволено многое, даже пара странных привычек. Но не настолько же странных. Всему есть предел. Умоляю, юноша! Снимите, наконец, с головы это цветастое пиратское безобразие!
   - Банданы чаще носят кочевники, а не пираты, - обиделся Крис за тёмно-серый с сине-оранжево-зелёным геометрическим узором широкий шарф, не позволявший отросшим ниже плеч чёрным волосам падать на лицо. Над разноцветной вышивкой гладью Альта корпела полторы вехи и попросила считать такую замену прошлому чёрно-серому платку подарком в честь выпуска. - Этот... аксессуар ближе к гардеробу кочевников. Его можно использовать в качестве головного убора, шарфа или пояса. Также он послужит неплохой заменой бинтам в случае травмы, если нет времени или возможности обработать ранение как подобает. Помимо этого...
   - Головным убором лицеиста является фуражка! Другие варианты недопустимы, - непререкаемо возразил директор.
   - Бандана не является головным убором, - парировал Кристоф, - поскольку не указана в перечне головных уборов разных народов и не упоминается в списке запрещённой лицеистам и студентам одежды. К тому же мой способ ношения банданы не позволяет назвать её головным убором. Взгляните, она даже макушку не закрывает!
   - Она не позволит вам надеть форменный головной убор, молодой человек, - заметил син Ли.
   Кристоф молча извлёк из ученического портфеля фуражку и нахлобучил поверх банданы:
   - Видите? Позволит.
   - Это выглядит ужасно!
   - Но ведь технически-то возможно.
   Директор тяжело вздохнул и потёр ладонью лоб. Крис не замедлил воспользоваться другим аргументом, прибережённым напоследок, в качестве добивающего удара. Рывком подняв на массивный директорский стол кожаную торбу, парень развязал тесёмки и вывалил на стол кипу талмудов, принесённых из библиотеки:
   - Взгляните. "Перечень головных уборов различных народов и исторических эпох". Вот, я открываю алфавитный указатель. Видите? Балморал. За ним - балфо. После - бамм, бант... бандана должна быть прямо перед бантом, но её здесь нет. Сразу за бантом идёт барет, далее - башлык. Ни о какой бандане нет и речи.
   Кардинал Эгнацель шагнул назад, с нескрываемой опаской косясь на стопку книг, как минимум две из которых принадлежали читальному залу - такие древние и ценные работы ученикам на руки не выдавались. Точнее, теперь уже "большинству учеников", а также - всему преподавательскому составу, включая самого директора.
   Кристоф открыл следующую книгу.
   - Я нашёл старинное определение банданы в одной из работ син Кооши, исследователя обычаев многих кочевых племён. Вот, читаю: "Распространённостью пользуется у многих мужчин народа того и ткани отрез длинный, с бахромою и орнаментами, банданой именуемый..."
   - Стоп! - замахал руками мужчина, едва не сметя на пол драгоценный фолиант. - Хватит, юноша! Хорошо. Сдаюсь. Но ректору Университета причину подобного пренебрежения обычаями разъяснять будете сами! И не забудьте, что фуражку необходимо держать при себе. Студент, в отличие от лицеиста, должен носить форму не только в учебные, но и в выходные дни...
   - Я помню, - кивнул Кристоф и едва заметно улыбнулся. - Но давайте не будем торопить события, хорошо? Мне ещё предстоят экзамены.
   - Ладно, - обречённо вздохнул син Ли. - Делайте что хотите. Только заберите это книжное... богатство из моего кабинета и отнесите обратно в библиотеку, да поскорее. Мне ваш головной, гм, цветастый аксессуар действует на нервы.
   - Благодарю. Я учту, что бандану можно использовать и таким образом, - серьёзно кивнул Кристоф, сгрёб книги обратно в торбу, закинул ношу на плечо и покинул кабинет директора, аккуратно притворив за собой дверь.
  

***

   - Что, правда? Отстоял право на ношение банданы? - изумился Велислав.
   - Угу, - Кристоф сел на подоконник, торбу бросил на пол. - Правда, это потребовало немалых усилий...
   - Умственных? - прищурился Раддо.
   - Физических, - чуть усмехнулся Крис. - Пришлось прихватить с собой немного... ммм... литературы для надлежащей аргументации.
   Велислав и Раддо озадаченно переглянулись.
   Кристофа забавляла эта своеобразная парочка - рослый, ширококостный, дюжий княжич, кровь с молоком, и долговязый, угловатый, веснушчатый баронет, дёрганый и периодически заикающийся. Совершенно не похожие ни внешностью, ни духом, за четыре года учёбы в Лицее они и сдружились, и сработались. Велислав выручал Раддо на тренировках, Раддо вытягивал Велислава по теоретической части.
   - Так ты, значит, - продолжил Раддо, - т-теперь в Университет, да?
   - Угу, - кивнул Крис. - Меня ждёт военно-магическая кафедра. С лекциями и семинарами проблем возникнуть не должно, даже директор в этом уверен. Практическая часть будет не из лёгких, но справлюсь.
   - Мы с Раддо, пожалуй, тоже туда поступим, - Велислав почесал затылок, - но не сразу после Лицея, а через пару годков. Хотим сначала к западным границам прокатиться, к моему бате. Вдруг там помощь нужна, да и в подготовке местных магов помочь теперича сможем.
   - Дело хорошее, - согласился Кристоф.
   Товарищи вновь переглянулись. Теперь спросил Велислав:
   - Ты, получается, не все вступительные экзамены будешь сдавать? На выпускном набрал девяносто пять процентов, значит...
   - Значит, - коротко ответил Крис, сразу поняв, какой именно ответ от него хотят услышать. Разумеется, многие лицеисты интересовались, что представляет собой краткая форма сдачи экзамена, но остальные его однокурсники, закончившие Лицей с высокими результатами, не торопились делиться информацией. - Обычно при поступлении сдаются четыре экзамена: письменный, устный, магическое измерение и практикум. Мне предстоит только первый.
   - Здорово, - с лёгкой завистью вздохнул Раддо.
   - Кри-и-и-и-исто-о-о-о-оф!
   Парни синхронно повернулись на звонкий девичий голос. Альта спешила к однокурсникам, размахивая руками, словно мельница. Девушка зря так старалась привлечь внимание товарищей: не заметить её было невозможно, не расслышать - тем более. Раддо машинально втянул голову в плечи и чуть слышно икнул: до отказа набитая дорожная сумка, ремень которой девчушка намотала на запястье, пронеслась в угрожающей близости от его уха.
   - Я всё-таки уезжаю! - сообщила запыхавшаяся Альта. - Решила продолжить дело моей мамы. Ей нужны хорошие целители. Не буду никуда поступать. Поучусь у неё. А у вас какие планы? - спросила она у Велислава. - Граница?
   - Граница, - подтвердил тот, приосанившись и расправив могучие плечи.
   - Ясно. А ты, Кристоф, так мне о своих планах и не сказал, - с некоторым разочарованием протянула Альта, опустив, наконец, на пол тяжёлый вьюк. - Про Университет понятно, а дальше?
   - Я ещё не решил, - пожал плечами Крис, постаравшись придать этому жесту максимальную непринуждённость.
   - Врёшь, - упрекнула его девушка, каким-то образом распознавшая фальшь в ответе, - конечно, решил, просто никому говорить не хочешь! Но удачи тебе, что бы ты ни задумал. И, - слегка смутилась она, - спасибо, что помогал мне эти четыре года. Если бы не ты, я бы в первой десятке ни за что бы не оказалась...
   - Оказалась бы, - возразил Крис. - Ты трудолюбивая и умная. У тебя всё получилось бы и без моей поддержки.
   Спрыгнув с подоконника, подошёл к однокурснице вплотную. Чуть наклонился. Дёрнулся, случайно вдохнув запах её густых русых волос - чарующий, чуть кружащий голову аромат полевых цветов с примесью сухих трав и ноткой душистой хвои. Велислав, понимающе усмехнувшись, с демонстративной поспешностью отвернулся и отошёл в сторонку. Нервно хихикающий Раддо последовал за товарищем.
   Взволнованная Альта залилась краской, пальчики вцепились в подол платья так, что нитки затрещали. Кристоф почувствовал, что краснеет, но всё же собрался с духом и прошептал в самое ухо девушки:
   - Если надумаешь сменить деревенскую больницу на лечебницу Альянса - приезжай не раздумывая. Его служители ценят опыт целителя больше долгой учёбы и хороших отметок. Тебя примут. Я пойду туда сразу после Университета.
   - Значит, ты... - еле слышно выдохнула Альта, наверняка догадывавшаяся о планах друга, но не ждавшая именно такого ответа. Румянец ушёл с её щёк, уступив место слегка испуганной бледности. Кулаки разжались, кожаный ремешок сумки с негромким стуком упал на пол.
   - Меня там ждут, - Крис понизил голос ещё сильнее, - я дал обещание моему другу, что буду ему помогать, когда доучусь.
   Выпрямился, развернулся на каблуках, подхватил торбу и торопливо зашагал прочь. Он сообщил однокурснице гораздо больше, чем хотел. Теперь у него прибавилось причин добраться до своей цели - нельзя же опозориться перед девушкой, которая наблюдала за ним и его успехами долгие четыре года.
   - Кристоф... Спасибо, Крис! - крикнула Альта вслед однокурснику, впервые назвав его уменьшительным именем. - Я запомню!
  

***

   Сборы оказались делом десяти минут. Паренёк вытащил из ящиков ясеневого письменного стола учебные записи, перья и чернильницу, опустошил полки шкафчика (тщательно перетряхнув всю одежду - от моли не спасали ни амулеты против насекомых, ни мешочки с апельсиновыми корками). После этого кожаная дорожная торба заполнилась лишь наполовину. Завернув метательные ножи и котомку с сувенирами для родных в заблаговременно приготовленную плотную ткань, Крис пристроил свёрток сбоку от скатки с одеждой. Неприязненно глянув на бело-розовое лоскутное покрывало низенькой скрипучей кровати, присел на краешек стула с высокой спинкой, а суму водрузил на широкий подоконник, давно нуждающийся в лакировке. Затянул плетёный шнурок-завязку торбы, для надёжности добавив лишний узел, и воззрился на давно знакомую стену с аляповатыми бело-синими обоями - дурацкими, но ставшими такими родными и, несомненно, навсегда запавшими в память.
   За время обучения в Лицее Кристофу так и не удалось укорениться в своей уютной комнатке на предпоследнем этаже общежития и обрасти вещами. Виновата в том была, помимо привычки к скромным условиям жизни, ощутимая нехватка денег. Крис получал стипендию в течение всех четырёх лет обучения, последние два года трудился в библиотечном архиве на летних каникулах, но половину заработка, как и обещал, отправлял родителям. На письма - одно послание раз в пять-шесть дней - тоже тратилось немало. Цены в столице были на порядок выше митхейновских, что заметно затрудняло экономию, а поначалу - даже элементарное планирование расходов. Помимо этого, паренёк платил дополнительные два серебряных в декаду, чтобы в его комнату никого не подселяли. Первую веху, то есть всю осень, мальчик делил комнату с однокурсником и понял, что постоянное присутствие постороннего человека не слишком приятно. Дело даже не столько в шуме, сколько в отношении. Всех сожителей раздражали кипы книг и записей, наваленные на все горизонтальные поверхности в комнате, включая кровать, сердила привычка порой не спать по полночи и, ещё хуже, вставать рано в любой день, настораживали и пугали узкие метательные ножи, аккуратно развешенные на стенах и прикрытые обрывками парусины. С ножами Крис занимался сверх занятий, потратив на настоящий боевой набор почти все сбережения за первые два года обучения и остаток денег из родного дома.
   Второй дорогой покупкой за четыре года проживания в Пелла Асиме стали малахитовые бусы - прощальный подарок Альте. Кристоф не знал, почему ему так нравилось её общество. Точно не из-за симпатии или взаимовыручки. Возможно, дело было в весёлом, но при этом - весьма уравновешенном нраве, в постоянном оптимизме и умении видеть не только плохие, но и хорошие стороны жизни, что не влияло на способность девушки рассуждать здраво в любой ситуации. Круглолицая, с густыми русыми волосами, заплетёнными в косу, не сходящей с лица мягкой полуулыбкой и миндалевидными зелёными глазами, Альта была средоточием спокойной, какой-то радостной веры в лучшее. Это чувствовали не только ученики, но и преподаватели.
   Кристоф не без труда признался себе, что очень хотел бы увидеть Альту в рядах Альянса; в то же время он не собирался уговаривать девушку вступить в ряды крупнейшей магической организации. Паренёк не боялся отказа, наоборот - опасался, что однокурсница согласится пойти в служители ради него, проигнорировав собственные мечты и надежды своей семьи.
   Забавное дело, какими похожими бывают имена людей, никак не связанных друг с другом. Алтеро и Альта...
   Парень закинул торбу на плечо, обвёл прощальным взглядом комнату, в которой прожил столь важные для него, неповторимые четыре года, и вышел, на ходу застёгивая пуговицы колета. Сегодня - последний день, когда он может носить лицейскую форму.
  

***

   "Здравствуйте, папа и мама, - выводил Крис строки на сером листе почтовой бумаги. - Здравствуй, Берта. Я слышал, ты уже немного умеешь читать? Тогда передай, пожалуйста, привет Петеру и Перри. Надеюсь, вы хорошо ладите? Не ссоритесь? Меня беспокоит последнее письмо. Надеюсь, ты больше не обижаешься, что Перри сломала твою заколку? Не волнуйся, я привезу тебе новую, как и обещал.
   Как ваше здоровье? Как торговля? Я был рад услышать, что папа смог нанять ещё одного помощника. Кажется, вы собирались достроить склад за домом к середине лета? Надеюсь, дожди не заставили вас изменить планы. В Пелла Асиме дождь непрерывно шёл целых четыре дня. К счастью, набережные не затопило.
   Сегодня я сдал экзамен на поступление в Университет Магии. У меня был только письменный этап, - ректор решил, что для лучших выпускников Лицея должно быть поощрение в виде сокращённых вступительных испытаний.
   Результаты станут известны через несколько дней. Надеюсь, я пройду. Когда узнаю свою оценку и (в случае необходимости) разберусь с документами на поступление, навещу вас.
   Надеюсь, что у вас всё хорошо.
   Кристоф Юанон."
   Сухо. Как же сухо. Слишком отстранённо. Слишком официально. Неуклюже.
   Крис не был в Митхейне целых два года, хотя обещал приезжать после каждого семестра. В первый год совсем ненадолго заскочил на зимние каникулы, зато летние почти целиком провёл в родном городе. На втором курсе появился только летом, на декаду. Потом вовсе перестал навещать семью. Переписке не дали затихнуть письма от родителей, шедшие непрерывным потоком, одинаковые, точно списанные с одного образца: "Как ты? Как учёба? Очень трудно? Тебе хватает денег? Постарайся! Мы скучаем".
   Полтора года назад в семье случилось прибавление - родились близняшки Петер и Перри. Гин, совершивший ошибку в расчётах трат на детей, паниковал, на Марчи навалилось множество новых забот, но родители справились - во многом благодаря помощи Криса, отправившего им всю свою дополнительную стипендию за отличный результат на экзамене. По меркам Митхейна пять золотых - это много. Очень много.
   Но письма и присылаемые деньги - это всё не то. В какой-то момент строки заменили живых людей. Лица родственников, их голоса и жесты начали стираться из памяти. Берта наверняка уже забыла, как выглядит её старший брат. В последний приезд Крис не застал её дома - Марчи отправила дочь к бабушке, погостить. Значит, в последний раз девочка видела старшего брата, когда ей было два года.
   Есть ли смысл ему, Крису, теперь ехать домой? Его помнят. Его ждут. Но что говорить? Что делать? Как сгладить все произошедшие в нём перемены? Или не стоит их прятать? Но как к этим изменениям отнесутся родители? Легко ли им будет наладить отношения с повзрослевшим сыном, столько времени прожившим вдали от дома?
   Некого спросить. И надо, надо собираться в путь. Обещания следует выполнять.
   Крис запечатал письмо, написал адрес и протянул конверт из плотной серой бумаги пожилой женщине в круглых очках - под стать форме её больших, чуть навыкате, глаз, напоминавших совиные. Положил на лакированную деревянную стойку несколько бронзовых монеток:
   - В Митхейн, пожалуйста.
  

***

   Семьдесят километров - довольно длинный и нелёгкий путь для гружёной товаром телеги. Для самоходки же - часа полтора езды, не больше. Только вот, увы, юноше отказали в аренде этого вида транспорта - дескать, слишком опасно для новичка. Пришлось искать другие варианты.
   Криса посещала идея купить самоходку на выплату в честь выпускного, благо полученных денег как раз хватило бы на простейшую одноместную модель. Топлива не требуется - многие самоходки работают за счёт магической энергии водителя. Запасов сил Кристофа хватит на семь-восемь часов быстрой езды подряд, если верить руководителю практики по управлению транспортными средствами. Но, поразмыслив, парень отказался от покупки. Во-первых, одним махом потратить все с таким трудом накопленные и добытые деньги перед началом учёбы в Университете - не самая разумная идея. Во-вторых, транспорт требует ухода за собой - а это лишние траты, которые Крис, опять-таки, позволить себе не сможет, студенческая стипендия не намного больше лицейской. В-третьих, непонятно, куда девать самоходку, если в общежитии не окажется бесплатного или совсем дешёвого гаража. Не на улице же оставлять, в самом деле! И, наконец, в-четвёртых - Кристоф не был уверен, что такой транспорт по-прежнему будет необходим ему, если получится вступить в Альянс. Наверняка там свои, особые требования к средствам передвижения. Одноместная самоходка окажется бесполезной, если придётся ездить по делам с кем-то ещё.
   Поэтому для поездки в Митхейн Крис взял напрокат небольшую повозку при хорошем коне. Экипаж выглядел предельно скромно, даже место для багажа отсутствовало. Нанимателя это устроило - торбу с вещами вполне можно положить рядом на сиденье. Зато у этого подобия таратайки есть откидная крыша, способная защитить от дождя. На заботу о лошади во время пребывания в родном городе денег хватит, в итоге всё равно получается неплохая экономия по сравнению с самоходкой. Приходила в голову идея просто арендовать лошадь, но Кристоф сомневался, что у него хватит сноровки трястись в седле всю дорогу - не мощёную, в отличие от столичных. На тренировках верховой езде уделялось совсем мало внимания, около получаса в декаду, а тут путь подольше будет.
   Крис решил, что писать родителям про результаты вступительного экзамена нет смысла - сам доберётся куда быстрее. К тому же, его опять угораздило попасть в первую дюжину. Список лучших абитуриентов, несомненно, опубликовали в сегодняшнем номере газеты.
   На этот раз - восьмое место. Неплохо, но в выпуске надо оказаться хотя бы шестым. Алтеро нужен ефрейтор, а не рядовой-недоучка. Да и с интересными миссиями у простого солдата будет куда хуже.
   Дождь накрапывал в течение практически всего пути, так что у Кристофа была причина радоваться своей предусмотрительности при выборе средства передвижения. Капли уютно, усыпляюще барабанили по крыше повозки, но задремать не получалось из-за прохладного ветра, дувшего в лицо, чем парень был весьма доволен - он не планировал делать длительную передышку на сон.
   Ближе к Митхейну тракт превратился в одну сплошную лужу с очень зыбким и скользким дном. Копыта лошади скользили по развязшей земле, поднимая тучи брызг. В какой-то момент вода едва не перехлестнула через подножку экипажа. Пришлось последовать примеру более расторопных возниц - сойти с дороги и поехать по обочине, вклинившись в длинную вереницу телег и кибиток, в основном торговых. Кристоф вспомнил, что на следующий день начнётся Базарная декада в честь окончания лета, ярмарки откроются на всех более-менее крупных площадях города. Теперь понятно, откуда взялось так много нагруженных под завязку повозок. Хорошо, что до самого Митхейна дождь не добрался, только небо облаками затянуло. Если начнутся ливни, прибыль от ярмарок уменьшится в разы.
   Городок оказался тихим и пустынным. Крис не сразу сообразил, что дело не в Митхейне, а в нём самом - сказалась привычка к суетливой и шумной жизни бессонной столицы. Здесь же время словно остановило свой ход. Парень откинул крышу кибитки, чтобы расширить круг обзора и в деталях рассмотреть знакомые с детства заулки, но ничего нового не приметил. Те же улицы. Та же мостовая. Те же дома, вывески, чуть покосившийся забор вдоль площади, за ним - увитая вьюном оградка, дальше вьюн сходит на нет, зато меж прутьев проглядывают мальвы, извечная гордость торговца цветами с Ярмарочной улицы... А по площади в сторону Ювелирной неспешно бредёт смутно знакомый силуэт.
   До этой минуты Кристоф не знал, как поступит, если по пути встретит кого-то из товарищей или соседей. Как начать разговор? Как держать себя? Похоже, волноваться не стоило. Едва удалось нагнать прохожего и убедиться, что действительно наткнулся на старого знакомого - и всё получилось само собой.
   - Пирс! Ты ли это?
   Широкоплечий светловолосый парень, промычав что-то неразборчивое и вряд ли вежливое, нехотя обернулся и с недоверием взглянул на окликнувшего. Несколько мгновений, нахмурив густые брови, всматривался в смутно знакомое лицо, и, узнав, просиял:
   - Крис! Ну дела! Что ты здесь делаешь?
   - Здесь живёт моя семья, как-никак, - напомнил Кристоф, стараясь не показывать смутное раздражение, шевельнувшееся в глубине души после вопроса. - Приехал на каникулы. Учебный год начнётся через две декады, так что осталось немного свободного времени.
   - Ты, вроде, в Магическом Лицее учишься? - поднапряг память старый товарищ. - Мы с батей тебя тогда подвезли до столицы...
   - Лицей я закончил, - поправил его Крис, - теперь поступил в Магический Университет. Срок обучения - четыре года.
   - А-а-а-а...
   Не так, подумал Кристоф. Всё совсем не так. Либо с ним самим, либо со всем городом. Нет, несомненно, первое. В Пелла Асиме время бежало быстро, при этом чувствуясь отчётливо: уехал на полдекады, вернулся - и что-то непременно поменялось. Например, появилась новая скамейка в соседнем сквере. Или покрасили забор. Или снесли ветхий домик и строят на его месте что-то ещё. Постоянное движение, нескончаемые перемены. Здесь же, в Митхейне, дни ползут так размеренно, что с первого взгляда не понять, сколько пролетело лет - год ли, два, пять, пятнадцать... Не говоря уж о декадах и вехах.
   Все события, бушующие в столице подобно шторму, срывающие яркие заголовки, активно обсуждаемые на каждом углу, добираются в городок-спутник ослабевшим девятым валом. Громким словам и названиям не придают большого значения; их смысл точно опадает, превращается в ничего не значащую тарабарщину, и человек, имеющий отношение к этой тарабарщине, становится точно таким же слабым, расплывчатым, бессмысленным. Крис выпал из жизни Митхейна на два... нет, на четыре года, причём добровольно - вот то, что не прошло незамеченным; единственная, но самая главная, ключевая перемена.
   Кристоф ощутил себя не в своей тарелке. Он приехал в родной город на каникулы, ожидая расспросов, любопытства, интереса, на худой конец, где-то в глубине души мечтая похвастаться достижениями. Но хвалиться оказалось нечем и не перед кем. Здесь, в Митхейне, свои понятия о правильном укладе жизни и ценностях. И его, Криса, уклад и ценности больше не совпадают с местными.
   Словно со стороны парень взглянул на себя - в тёмно-зелёной, с иголочки, форме Университета, сшитой на заказ и забранной накануне; едет в новой чёрно-серой повозке, которую тянет очень хорошая, по здешним меркам, лошадь. На душе сделалось совсем паршиво. Ну не на попутной телеге же добираться? Или следовало выпросить самую старую таратайку? Что поделать, если ношение формы является строго обязательным с момента поступления в Университет Магии вплоть до его окончания, даже на каникулах, в какие бы далёкие края ни занесло его студента?
   Все эти мысли пронеслись в голове Криса мгновенно, а Пирс всё ещё стоял рядом с повозкой, пока не чувствуя затянувшейся неловкой паузы. Не дожидаясь, когда молчание станет заметным, Кристоф как бы невзначай спросил:
   - Ты-то сам как? Как жизнь? Куда идёшь, по делам?
   - Типа того, - кивнул Пирс, - одолжил у твоего бати денег, возвращать несу. У него, знаешь, торговля нынче в гору пошла, так что может подкинуть довольно много, если вежливо попросить, по полсребреника даже. Главное - вовремя вернуть, сам же знаешь, наверное, какой нрав у него.
   - Знаю, - кивнул Крис, прикидывая, поместятся ли на сиденье два человека. Решил, что ещё не настолько разросся, да и Пирс вроде почти не раздался вширь. Перекинул торбу на пол и похлопал по освободившемуся месту:
   - Садись, подвезу.
   - Да ладно тебе...
   - Что? Так быстрее. К тому же родители наверняка начнут хлопотать вокруг меня, едва появлюсь на пороге. Значит, через пятнадцать минут, за которые ты доберёшься, моему отцу будет не до тебя, возможно, даже не до денег. Потом вспомнит, что ты не вернул долг вовремя, и разозлится. А так домчим за две минуты, зайдёшь передо мной, перехватишь его незанятым.
   - Хм-м... Звучит разумно, - согласился Пирс, хватаясь за борт повозки и немного неловко поднимаясь на узкую ступеньку - нога в кожаном сапоге заскользила по отполированной древесине, щедро политой дождём. - А ты... того... вырос. Старше, чем кажешься. В смысле и раньше оно чувствовалось, но тогда это как-то... побоку было. А теперь игнорить не получается, вот хоть убей.
   Кристоф не нашёлся что ответить. Дождался, пока старый приятель устроится рядом - поместиться удалось, но с некоторым трудом - и тронул вожжи. Настроение было сумрачным, а из-за облаков тем временем выглянуло солнце, совершенно не уместное и категорически не вяжущееся с состоянием души.
  

***

   До дома на Хлебной улице доехали в считанные минуты, хотя лошадь шла шагом. Всю дорогу молчали. Пирс, видимо, не знал, о чём говорить, да и не считал нужным. Крис же раздумывал: быть может, ему действительно не следовало возвращаться? Или хотя бы мчаться не так быстро, не сразу после зачисления в Университет. Предупредить письмом, позже появиться в назначенное время, не надолго, а на пару дней, не больше, чтобы не мозолить глаза, не надоедать и не провоцировать неприязненные расспросы соседей. Да и родителям, верно, будет не до старшего сына. У них, как-никак, на редкость бойко идут продажи, а это значит - нескончаемые хлопоты, закупки, сделки, счета, переговоры с торговыми партнёрами. Такая прорва забот вынуждает пропускать приёмы пищи и урезать сон. Приехавший... нет, приезжий, не способный помочь, лишь отнимет время, которого и так не хватает. Наверное, теперь Кристофу нет места здесь, в Митхейне. А он, дурак, нагрянул, как снег на голову - встречайте, мол, гостя, я вам сувениры привёз! Как маленький, честное слово! Ничему не научился, ни капельки не поумнел за минувшие четыре года, даже наоборот - поглупел, стал заносчивым и самоуверенным.
   Младшие близняшки увидят своего родственника в первый раз и забудут сразу после отъезда, а Берта и вовсе не вспомнит старшего брата, которого встречала в последний раз, будучи совсем крошкой.
   Когда дом показался из-за поворота, Крису подумалось, что сейчас самое время поднять крышу таратайки, проехать мимо и вновь свернуть на тракт. Если бы не пассажир, крутящийся на сиденье в безуспешных попытках разглядеть сложенную крышу повозки, то так бы и поступил. Теперь уже не отвертеться.
   Возле окна магазинчика толпились покупатели - человек пять или шесть. Обычно в это время дня лавку Юанона посещало не более одного-двух клиентов. Ставни, прежде тускло-бежевые, выкрашены в весёленький цыплячье-жёлтый цвет. Крис намотал поводья на столбик у крыльца - позже, после приветствия, надо открыть ворота на задний двор и загнать повозку туда, а лошадь поставить в стойло у сарая.
   Пирс уже вовсю барабанил в дверь; так и не дождавшись приглашения, повернул щеколду-вертушку сам и вошёл. Изнутри донёсся знакомый, бесконечно родной и настолько же бесконечно рассерженный голос, от звука которого Крис замер, желая провалиться сквозь землю. Вот болван! Зачем же, зачем он так неожиданно вернулся? Отец, несомненно, сильно занят, раз так костерит неожиданного посетителя, едва тот появился на пороге.
   Парень тихонько поднялся на крыльцо, чуть потоптался у входа, собираясь с духом, и всё-таки юркнул внутрь. В коридоре стоял полумрак, свет проникал лишь через открытую кухонную дверь. Сейчас, вспомнил Крис, противоположная от лавки сторона дома залита солнцем, лучам которого тонкие занавески препятствовать не могут. Он оставил торбу возле вешалки с верхней одеждой и опасливо, точно вор, приблизился к двум людским силуэтам, едва различимым в тени.
   Пирс стоял напротив входа в кухню, отец - на лестнице... Отец ли? Да, точно он. Лица не видать, но голос, манера речи и жесты всё те же. Только сутулиться стал сильнее.
   - Ты, Пирс, плату-то сильно не задерживай, - ворчал Гин. - Сказал "через три дня", значит, через три дня. Если не можешь отдать через три, так и скажи. Пусть будет семь дней. Пусть декада. Зато это будет честно, понимаешь, Пирс?
   - Да, господин Юанон. Простите, - Пирс неуклюже поклонился.
   - Ты мне поклоны тут не бей! Ладно уж. Сейчас - прощаю. Вернул - и хорошо. Так, а это кто? С тобой, что ли, раз следом зашёл?
   Кошки, скребущиеся на душе у Криса, удвоили свои усилия и, кажется, добрались до самой глубокой её части. Отмахнувшись от трусливых мыслей, парень решительно шагнул в прямоугольник света, лившегося из кухонного проёма:
   - Это я, папа. Давно не виделись.
   Повисла пауза. Гин внимательно рассматривал новоприбывшего -- вначале недоверчиво, и -- всё старательней, осторожней, будто боясь упустить из виду даже малейшую деталь.
   - Кристоф... - наконец, тихо выдохнул он, - неужто ты? Неужто ты, сынок?
   - Да. Это я, - оробевший Крис, удивлённый резкой переменой в голосе отца, слегка кивнул в ответ.
   - Всесоздатель... Сынок, добрался-таки... - Гин торопливо преодолел несколько ступенек, отделявших его от первого этажа, и, слегка шаркая ногами, пересёк коридор. Кристоф ожидал чего угодно, но не того, что отец с грубоватой, но искренней нежностью сгребёт сына в охапку, начисто забыв про Пирса, который теперь неловко переминался в сторонке. К счастью, гость быстро сообразил, что торговцу теперь не до него, и, прокравшись вдоль стены, выскользнул на улицу. Входная дверь скрипнула довольно громко, но Гин не обратил внимания на исчезновение собеседника.
   - Марчи! - крикнул он, разжав, наконец, объятья, но продолжая придерживать Криса за плечо, словно боялся, что сын убежит. - Марчи! Дети! Все сюда!
   - Что случилось? - донёсся со второго этажа голос, по которому Кристоф, оказывается, ужасно соскучился.
   Марчи медленно спускалась по лестнице, неся на руках темноволосую девочку. Малышка приобняла маму за шею и непонимающе оглядывалась, явно не понимая, что происходит. Мальчик, точная копия девочки, только с волосами покороче, шёл сам, придерживаясь за юбку матери. Следом за ним шагала девочка лет четырёх-пяти с кудрявыми, как у Марчи, каштановыми волосами.
   - Гин, Гин, что стряслось? Кто это тут у нас? - женщина подслеповато прищурилась, пытаясь разглядеть стоящего рядом с мужем человека.
   - Кристоф приехал, - дрогнувшим голосом сообщил мужчина.
   Марчи замерла на последней ступеньке, словно наткнулась на невидимую преграду. Медленно нагнулась, поставила дочь на пол. Слегка одёрнула подол юбки, вынудив мальчика разжать пальцы, осторожно сошла с лестницы. Сощурившись, присмотрелась к силуэту - колеблясь, боясь поверить... Узнала.
   - Сыночек, сыночек мой... Крисик... Добрался-таки... Спасибо, Всесоздатель, спасибо... - суетливо забормотала Марчи. Обняла сына некрепкими, трясущимися руками, ткнувшись носом в его плечо, осенила Звездой, взяла за подбородок, пытаясь разглядеть лицо.
   - Ох, что ж темно-то здесь так, ничего не вижу... Пойдём на кухню, - женщина потянула парня за рукав, - пойдём, дай хоть разгляжу тебя как следует...
   В помещении, щедро освещённом солнцем, Марчи долго всматривалась в лицо Кристофа. Крис машинально отметил, что успел здорово вымахать за последние два года - мать он перерос на полголовы, а во время прошлой встречи был всё ещё заметно ниже неё. Мысли его разбегались в разные стороны, точно водой на округлый бок чайника плеснули - ни одной капли не удержать. Встреча, которую он столько раз представлял себе, оказалась не похожей ни на один из предполагавшихся вариантов.
   - Как похудел-то... Ох, Крисик, сыночек, совсем тебя загоняли... Волновалась я за тебя, волновалась, - почему-то сбилась на шёпот Марчи. Прижалась лицом к его груди, всхлипнула. Гин стоял рядом, глаза его странно блестели, словно от готовых пролиться слёз.
   - Как там учёба твоя? - нарочито хмуро спросил он, глядя чуть в сторону, будто не желал пересекаться со взглядом сына.
   - Хорошо. Поступил с довольно высоким результатом. Учиться мне нравится, так что продолжу, - коротко ответил Кристоф. Мать продолжала сжимать его в объятиях. Парень осторожно обнял её в ответ, чувствуя лёгкую, неудобную, но правильную слабость.
   Младшие топтались у дверей, явно не понимая, в чём дело. Перри при виде незнакомца смутилась и спряталась за спину брата-близнеца. Петер застеснялся ещё сильнее сестры и укрылся за ножкой стола, но из своего убежища продолжал поглядывать на происходящее.
   Марчи, наконец, отпустила сына и оглянулась на ребятишек.
   - Не бойтесь его, - негромко произнесла она, - это...
   - Братик Крис?
   Кристоф резко обернулся на голос и, не в силах скрыть изумления, воззрился на кудрявую Берту. Взгляд девочки был по-взрослому серьёзен, но присутствовали в нём и наивность, и простая прямота, присущие детям.
   - Я помню, - сказала девочка. Пальцы её мяли подол домашнего персиково-розового платьишка с латкой на локтях, она явно волновалась, но изо всех сил старалась скрыть это. - Плохо, но помню. Лицо очень знакомое. Доброе лицо. Братик, это ведь ты?
   Глядя в голубые, такие же, как у него самого, глаза сестры, парень почувствовал, как к горлу подкатывает ком. Ощущение обречённой, пугающе тёплой беспомощности усилилось. Сердце будто бы дёрнулось, но уже не с тем неприятным чувством, которое преследовало его на улице. Он медленно кивнул.
   Берта мигом разжала кулачки. Неуверенность на её лице сменилась выражением невероятного счастья.
   - Братик! Братик приехал! - радостно взвизгнула она, рванула вперёд и обхватила Кристофа за пояс - выше не дотягивалась. Парень резко выдохнул - сестра довольно чувствительно врезалась в его живот головой, но сама, кажется, не обратила на это внимания. Подняла лицо, прижавшись подбородком к пряжке форменного ремня, улыбнулась во весь рот:
   - Братик Крис! Я тебя ждала!
   Кристоф сглотнул. Слабость овладела им окончательно. Слабость, которая не была слабостью. Всего лишь ощущение возвращения домой. И бесспорное доказательство: он здесь нужен. Его ждали. Он по-прежнему дорог своей семье, невзирая на долгое отсутствие, идущие вразрез с местными традициями принципы и поступки и многое, многое другое, что он успел себе накрутить и наговорить, пока не переступил родной порог.
   Дом.
   Свободные перед учёбой декады он проведёт дома, где его ждали целых два года.
   Крис опустился на колени. Сестрёнка проворно обняла его за шею, и он, негромко шмыгнув носом, прижал её к себе.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"