для парки в бане, для подметания пола, чистки платья;
связка стеблей травянистых; пучок мелких и долгих
древесных стружек, для спрыска 6елья, цветов.
"Словарь живого великорусского языка"
В.И. Даль
Жил да был веник. Точнее, жил-поживал Веник. Или нет. Жил себе и не тужил веник по имени Веня... Впрочем, имя у него было Капитон, прозвище - Гриня, но все знали его как Веню.
Веник он был он был хоть куда: и в доме подмести, и на улице помочь чистоту навести, и в магазин сходить... а то, бывало, возьмет и свяжет кому-нибудь в подарок свитер или варежки шерстяные. Дружил крепко с Пасечником, бывалыча пойдут они с ним в баню попариться, раскочегарят печку так, что дым коромыслом, камни от жара лопаются, а друзья сидят на полке и на два голоса песни поют. Про комарика.
В общем, Веник он был - ну просто молодец. Любим всеми он был, так на селе и говорили: "Мы, - мол, - без Веника никуда".
Жил он в доме со своей теткой - Поганой Метлой, когда она была молода, то и мела по-новому, теперь она все чаще сор из избы выносила да на печи лежала. "Там, - говорила она, - тепло, а жар - он костей не ломит. И радикулит там мой застарелый вылечить можно...". Тетка она была ничего, и Веню она даже любила. По-своему... В глубине души... Но любила. Просто боялась показаться слишком сентиментальной, поэтому скрывала свое нежное и ранимое естество за маской грубой, сварливой крикуньи. Очень хорошо, надо сказать, скрывала... а больше никого из родственников у Вени не было, окромя двоюродного дядьки в Киеве, с бузиной в огороде. Про родителей тетка скупо рассказывала, что давно-давно тому назад, наломали они дров и сгинули в зарослях густой лебеды, где лишь Шмель живет...
Так они и жили в своей избушке. Небо коптили да жизнь прожигали. За 100 верст к куму киселя ходили хлебать.. Шапками сверчков закидывали, в ус не дули. Была у них внутри изба лубяная, а снаружи ледяная. Знатная, добротная изба была - углами красна. Слева, как зайдешь, стояло чучело хлебного мякиша в натуральную величину, его Вене Пасечник подарил, в награду отдал за то, что Веник как-то раз, когда Пасечника приступ гнойного аппендицита прихватил, пять километров на себе в райцентр его нес, в амбулаторию... Была печь, большая, но не русская, а финская, за валюту в сельпо купленная. На стенке, около картинки "Веселые мухоморы на пустыре весело сидят и радуются", висели новые часы-ходики. И каждые полтора часа ежик вылезал из своей норки и хрипло шептал: "Полтора часа". Были у них в домике и кровать-раскладушка, кресло-качалка (Веня спортом увлекался), скатерть-самобранка и плита газовая немецкой фирмы "Кайзер". А еще около печки, напротив окна из бычьего пузыря, стоял стол, пара стульев... А еще у стола любил стоять Веня, в окно посматривать. Стоять и думать-размышлять о том и о сем... Думать он страсть как любил. Про солнце на дворе, про то, как он моржу ежа, ужа, стрижа и чижа скормил....Задумчивый был Веник. Всякие мысли лезли к нему...