Студент Шура Карманов слывёт убийцей, рядом с которым Сталин и Гитлер кажутся добрыми ботаниками. Но его не ищет полиция. Миллионы жертв погибли лишь на экране монитора. Кубические километры крови - красной у людей и разноцветной у эльфов-троллей - не протекли на компьютерный стол ни единой каплей.
В жизни длинноволосый, худой, нескладный и тонкорукий, Шура запыхался, раз принеся домой три кило картошки. Зато в виртуале ему по силам тащить 'калаш', 'миниган', 'кольт', взрывчатку и аптечки одновременно, прыгая с ними метра на два вверх.
Он - из числа универсалов, что сутками стреляют в шутерах, рубятся в ролевых, летают в авиасимуляторах, топят неприятеля из подводной лодки, водят танк, играют в футбол и строят империи в сложных экономических стратегиях.
Как и большинство геймеров, Шура знает характеристики любого оружия, владеет приёмами карате и кун-фу, многократно победив в 'Мортал комбат' и современных вариациях культовой игры. Единственное, ради чего он готов вынырнуть из виртуальных глубин - это романы о попаданцах. Так хочется самому проникнуть в сорок первый год, разгромить нацистов. Или в семнадцатый - набить морду Ильичу, чтоб думать забыл про революцию...
Однажды родители купили Шуре виртуальный шлем. Обалдев от счастья, обладатель нового гаджета подключил его и провалился в Интернет, перебирая игровые серверы.
В первой же программе геймер ощутил потрясающий реализм. Шлем отслеживает движения головы и глаз, меняются звуки и поле зрения, 'миниган' изливает пламя как живой. Давая отличную видимость, шлем чуть изменил привычную координацию управления виртуальным телом, и в перестрелке мир залило красным цветом.
Рестарт. Шура увидел свои пустые пальцы. Пропала нижняя панель. В общем, что ей отражать - ни оружия, ни аптечки, здоровье 100%, начальный уровень. Не привыкать, поехали!
Первый же направившийся к нему виртуальный персонаж (бот) оказался без каких-либо средств умерщвления в руках. Компьютер нарисовал юное существо женского пола в старомодной - двадцатых или тридцатых годов - летней одежде. Меня не обманешь, усмехнулся студент, у неё за спиной наверняка 'Беретта'. Он решил спрятаться за столб, пока бот не подойдёт ближе, когда можно атаковать кулаками и забрать хотя бы пистолет. Поразительная лёгкость управления. Не пришлось двигать мышкой или давить на клавиши перемещения. Казалось, что шагнул собственными ногами. Классный шлем!
- Здравствуй. Ты кто?
Опаньки, она не бот - игрок. Из России, Беларуси или другой русскоязычной страны.
- Суперстрайкер. Ты из какой команды? - Шура удивился отсутствию полоски у неё над головой. Полоска-маркер должна витать над любым участником и даже ботом, показывая остаток жизни и принадлежность.
Носительница ожидаемой 'Беретты' удивилась не меньше.
- Команды общества 'Урожай'. По стрельбе из трёхлинейной винтовки и бегу в противогазе.
Шутить изволит. Ладно, определился геймер, атакую руками. Если своя, извинюсь, найду ей аптечку, чтобы хэлзы вернуть на 100%, или как получится. Не важно, что девица. На нулевом уровне силы примерно равны. Зато у меня преимущество нападения первым.
Виртуальное управление сработало отменно. Он шагнул навстречу, приблизился и ударил левой-правой, увидев в поле зрения мелькание собственных кулаков. Снова восхитился новым шлемом. Руки восприняли ощущение от ударов!
Соперницу он вырубил сразу. Может, это хитрый бот, а не игрок? Нагнулся, осмотрел яблоки, рассыпавшиеся по земле из плетёной корзины, и начал шарить по телу, надеясь отыскать хоть какой-то завалящий пистолет Макарова. Нашёл под кофточкой только спелые груди приятного размера, которые при случае работают не хуже оружия массового поражения. Короткая вспышка без обычной красной пелены, и он снова отключился.
Второй рестарт взорвался резкой болью в затылке. Что, убитым он грохнулся со стула на пол? И мир перед глазами такой расплывчатый, верно - шлем повредился. Обидно. Придётся на гарантию нести.
Шурик поднял руки к голове, чтобы снять и отсоединить гаджет, но ладони наткнулись лишь на коротко стриженный ёжик волос и здоровую шишку сзади, липкую от чего-то, неприятно напомнившего кровь. Только не виртуальную.
Картинка прояснилась, и он увидел себя в помещении, заполненном декорациями к фильму тридцатых годов. Обшарпанный стол, такая же облезлая стена с портретами Сталина, Дзержинского и Берии. Над столом - верхняя часть тела мужчины в старомодной белой милицейской гимнастёрке из грубой ткани, перетянутой ремнём с портупеей. Взгляд обладателя маскарадного костюма не предвещает ничего хорошего.
- Оклемался, сволочь?
Студент выпрямился на стуле, неуверенно встал и увидел кобуру. В ней точно не яблоки. Для начала и 'наган' сойдёт. Блин, на какой же сервак закинуло? Что-то уж слишком реализм зашкаливает, отметил он и приготовился повторить удары руками, столь удавшиеся в первый раз.
Преодолев резкую боль в черепе и некоторое головокружение, Шура бросился к столу, ударил дважды и схватился за кобуру. Сидящий перехватил руку, вожделенно цапнувшую револьвер, а второй влепил геймеру в нос. Обошлось без рестарта. Шурка упал на спину, больно приложившись затылочной шишкой об пол. Милиционер обошёл стол, наступил сапогом на горло и злобно прорычал:
- За нападение на сержанта милиции при исполнении имею право мочить всякую контру прямо на месте. Слышь, урод? Мало того, что Дуську Песочникову избил и облапал, так и меня хочешь? Получай!
Чёрное дуло 'нагана' нашло промежуток между бровями осуждённого к расстрелу. Тут бы и 'гейм овер', но раздался начальственный голос:
- Сержант Пилипенко!
- Я, трищ лейтенант!
- Кто здесь контра?
- Задержанный, трищ лейтенант. Побил Дуньку нашу, в сиси ей полез. Я и сам бы туда не прочь, да поглубже и пониже, а этот контрик опередить хотел, сволочь нахальная. На меня, представителя, понимаешь, власти, бросился, по носу вдарил, к 'Нагану' полез. Белогвардейская морда! Я его пристрелить собрался к такой-то маме.
- Отставить! Контра - по части ГБ, туда и отведи его, живого.
- А по рёбрам треснуть?
- Разок. Но не более. А то будет, как в тот раз.
По недоумённому выражению сержантова фасада Шура догадался, что 'тех разов' было много, и Пилипенко не врубается, о каком именно речь. Но укрыть руками всё что можно не помешало. Милиционер врезал раз, потом сверх того два и один контрольно-воспитательный. Затем поднял живую отбивную за ворот рубахи. В почку уткнулся воронёный ствол. Сержант повёл 'контру' к гостеприимным дверям отдела ГУГБ.
Ощущая боль в побитых местах, жёсткую длань фараона на плече, глядя на носки собственных стоптанных кирзовых сапог, в которые заткнуты грубые льняные брюки, кашляя от пыли, поднятой ветром, Карманов окончательно проникся, что вокруг ни разу не игра. Мир жесток и реален, нет лишь запахов, нос забит запёкшейся кровью. Как он сюда попал и как выбраться к родному компу - вопрос важный, но не срочный. Сейчас нужно приспособляться и выживать, а главное не делать ошибок вроде нападения на девицу и мента. Похоже, тут не засейвишься и после пули в лоб не жди рестарт.
С грустными мыслями в голове и неясными перспективами на будущее, попаданец переступил порог самого страшного дома в городе.
- Товарищ сержант государственной безопасности! Контрреволюционный элемент с документами на имя Прицкера Фройлиха Моисеевича доставлен!
Пилипенко выгнулся и отдал честь, будто рапортовал Берии. Ничего удивительного, сержант ГБ приравнивается к армейскому лейтенанту, к тому же на него, словно волшебный шлейф с портрета Лаврентия Палыча, падает отсвет самой страшной власти в стране. Даром, что госбезопасность и милиция формально относятся к одному комиссариату - НКВД.
Гэбэшный небожитель воплотил образ примерного чекиста с плаката - в свободную минуту читал газету 'Правда', хотя на самом деле просто загородился ею, выпивая и закусывая. Шура ухитрился рассмотреть дату - 3 июня 1939 года. Надо же, куда его занесло! Точнее сказать - когда. С местом он уже определился - белорусский райцентр Орша недалеко от границы с Российской Федерацией... Тьфу! Пора вживаться в новую реальность, от границы с РСФСР. Скорее - в старую реальность.
Спрятав водку, огурец, хлеб и сало, чекист кисло вопросил:
- Сами разобраться не смогли? Ладно, давай сюда. Нам как раз одного шпиона до квартального плана не достаёт.
До конца квартала - 1 июля 1939 года - осталось целых двадцать семь дней. Спешить и переусердствовать нельзя, ибо на следующий квартал могут план повысить. Куда уж выше? Придётся и Пилипенку арестовать, очень мало народу в Орше останется на свободе. Не хватать же пенсионеров и малолетних - госбезопасность есть организация гуманная и справедливая, к людям чуткая. Представитель гуманных органов отпустил милиционера. Потом включил настольную лампу, хоть и светлый день в разгаре, направив её в лицо контрика.
- Сознаваться будем, гражданин Прицкер? Или с вами строго поговорить? У нас не милиция - не забалуешь.
Шура, за считанные секунды продумавший линию поведения на четверть часа вперёд и на все оставшиеся годы, радостно заявил:
- Наконец-то я у своих, дорогой товарищ сержант госбезопасности!
- Какой я тебе товарищ, сука?! Пока не расстреляли, я для тебя - гражданин начальник.
- Простите, гражданин начальник, по званию выше буду. Но какие условности между нами, чекистами!
- Доказательства?
- Для начала докажу, что я не Прицкер и, тем более, не Фройлих Моисеевич. Товарищ сержант, вроде у вас сало осталось, можно?
Остатков обеда жалко. Но желание узреть, как еврей харчит сало, победило. Гэбист вручил арестанту бутерброд и принялся задумчиво смотреть на его исчезновение внутри классового врага. Вот до чего германская разведка дошла - для конспирации научила евреев свинину глотать. Или английская, а может - японская, это нехай начальство повыше разбирается.
Лёгкое на помине начальство материализовалось в дверях, щеголяя знаками различия майора ГБ.
- Что здесь происходит? Опять водкой разит в рабочее время?
Глава районного отдела славен отменным нюхом на водку и на преступников. Он только что оприходовал поллитру и заставил сознаться во вредительстве двух огородников, выращивающих контрреволюционно мелкие огурцы, именуемые буржуйским словом 'корнишоны'. Несмотря на это майор безошибочно уловил два запаха: водки от подчинённого и шпионажа от поедателя сала.
- Следственный эксперимент, трищ майор госбезопасности! Шпион только что доказал, что документ на еврейскую фамилию - фальшивка.
Подозрительно. И неправильно. За полдня рабочего времени начальник выявил всего лишь вредительство, а сержант - шпионаж?
- Задержанного - ко мне.
- Есть, трищ майор госбезопасности! - подчёркнутым соблюдением строевых правил сержант попытался скрыть опьянение, тем больше себя выдал.
Кабинет начотдела гораздо крупнее, нежели у сержанта. Посреди - большой стол с зелёным сукном, лампа с зелёным же абажуром. На стене - целый иконостас: Сталин, Ленин, Берия.
- Имею ценную разведывательную информацию! - заторопился Шурик, пока его снова не начали бить.
- Чистосердечное признание смягчает вину, - привычно прогундосил майор. Не соврал. Естественно, смягчает. Вместо побоев, прочих пыток и казни раскаявшегося клиента просто шлёпнут, гуманно.
- Товарищ майор госбезопасности, как бы сержанта удалить. Уровень секретности такой, что вы его расстрелять обязаны, если услышит.
- Стой за дверью. Ну?
Убедившись, что кормилец плотно притворил дверь, студент нагнулся к майору и доверительно зашептал:
- Вчера Советский Союз предложил Великобритании и Франции условия договора о коллективной безопасности в Европе.
- Что ты мне на мозги гадишь? Эта тайна в газетах напечатана.
- Сейчас самое главное, чего в газетах нет, - шурикин шёпот стал совсем заговорщицким. - Не будет никакого договора! Империалисты специально время тянут, а сами к войне готовятся.
- Доказательства?
- Не могу даже вам сказать. Уровень секретности - государственная важность.
Чекист побарабанил пальцами по столу. Двоякая ситуация. Можно передать арестанта выше - за выявление такого информатора положен орден и бутылка сержанту. Если выйдет пшик, могут выговор влепить. Или, никому наверх не рапортуя, тихо грохнуть при попытке к бегству?
- Зачем на девицу и милиционера напал?
- Нет, сам милиционер ударил, видно хотел её сильно, вы понимаете. Я ему замечание сделал - нехорошо, мол, товарищ, без обоюдного согласия, он в ответ набросился, избил. Даже убить пробовал. Я с трудом упросил, чтобы меня к своим отправили. Ну, в ГБ.
- Да, на них похоже. Но мы, госбезопасность, другие, бережём страну и честь мундира, - успокоенный правдоподобным объяснением, начальник отдела решился, поднял телефонную трубку и доложил невидимому шефу про инцидент с Прицкером. - Отправлю тебя к Лаврентию Фомичу. Уж он на любые тайны уполномочен.
Вроде Берию зовут Лаврентий Палыч, а не Фомич, изумился студент. Потом понял свою ошибку - на поезде в сопровождении двух угрюмых сержантов его доставили не в Москву, а в Минск, под ясны очи Лаврентия Фомича Цанавы, наркома внутренних дел БССР.
Палач Белоруссии даже на снимках выглядит сурово, не то что Берия, которому линзы придали некую интеллигентность. В жизни Цанава - воплощение сбывшегося кошмара. Увидев его, Карманов понял, одна ошибка - и хана. Ни сейвки, ни рестарта, только застенки НКВД, сломанные рёбра и пуля в лоб.
- Я - посланец, Лаврентий Фомич. Несу важную информацию для Советского государства.
И без того хмурые кавказские брови сдвинулись ещё больше, а бровеносец пророкотал:
- Что же тебе известно, посланец Прицкер?
Всё, что Шурик успел вспомнить о Цанаве, абсолютно доступное в Интернете в XXI веке и страшно секретное здесь, уместилось в одну строчку. Но и сотню байт информации можно применить с пользой для дела:
- Например, знаю ваше прошлое и ваше будущее, товарищ старший майор госбезопасности.
- Тоже мне цыганка-гадалка. Расскажи про дальнюю дорогу и казённый дом. Я сам сейчас тебе казённый дом предскажу. Только без дальней дороги - она закончится для тебя прямо в подвале и прямо сегодня.
- Без цыганщины, Лаврентий Фомич. Один факт из вашей биографии - вас исключили из партии за похищение невесты. Но сейчас вы снова в ВКП(б), и о том происшествии никто из вашего окружения догадываться не должен. Поговорим о будущем?
Чёрные кавказские глаза налились кровью и сверкнули молниями под тучами бровей. Попаданец поторопился с продолжением.
- В ближайшие десять лет лично у вас дела будут идти хорошо. Но они зависят от отношений с Лаврентием Павловичем и его с Иосифом Виссарионовичем. Берия прикроет от жалоб и доносов, что идут на вас к Сталину.
- Десять лет - это 1949 год. А дальше?
- Спросите у меня году эдак в 1947-м. Если доживу. Провидцев, знаете, не любят.
- Всякие там пророки и предсказатели противоречат марксистской теории Ленина-Сталина, следовательно - вредны, не существуют в природе и подлежат расстрелу в случае выявления. Увести в подвал!
- Я не пророк, а посланец! Имею сведения про переговоры с Англией и Францией.
- Отставить подвал. Ненадолго.
Шура повторил прогноз касательно переговоров, добавив несколько подробностей - большинство деталей он просто не вспомнил. Рассказал, что империалисты будут тянуть, отправлять в Москву чиновников слишком низкого ранга, заявлять о невозможности прохождения Красной Армии через Польшу и прибалтийские страны, тем самым сорвут подписание соглашений. Советский Союз окажется перед перспективой переговоров с Рейхом.
- И что с Германией?
- Простите, Лаврентий Фомич. Об этом я могу рассказать только Берии и частично - Молотову. Если не верите, разрешите посидеть у вас в тюрьме без расстрела пару месяцев, увидите как сбудется прогноз по Англии-Франции. Только лучше для государства заранее предупредить Берию и Молотова, пусть они товарищу Сталину доложат. Ситуация трудная. Надо, чтобы буржуи меж собой подрались, а не скопом напали на нашу страну.
- Ты что, не веришь в победу Красной Армии над любым врагом?
Карманов почувствовал, что он на волоске от пыточных застенков.
- Красная Армия всех сильней! А также я верю, что в результате империалистических войн трудящиеся совершат революции, скинут ярмо помещиков и капиталистов, присоединятся к СССР в деле построения коммунизма во всём мире, товарищ нарком! - выпалил он одним духом и почувствовал, что вспотел.
- Ладно, Прицкер, живи пока. Я доложу в Москву кому следует.
- Александр Карманов, товарищ старший майор госбезопасности. Прицкер - для конспирации.
Очевидно, для той же конспирации его отправили на конспиративную квартиру, а не в пыточную и даже не в камеру. Там попаданец впервые смог рассмотреть в зеркало новую внешность.
Вместо длинного, патлатого, сутулого и худосочного очкарика на него глянул крепкий колхозный парень лет двадцати, ростом под метр семьдесят, русый, нос картошкой и чуть набок от милицейского сапога, веснушки, короткая стрижка. Неинтеллигентность персонажа удручающая. Но для выживания в 1939 году самое то: славянское рабоче-крестьянское происхождение написано крупными буквами. Потому чекисты оборжались, глядя на ксиву с именем Фройлиха Моисеевича - липа чувствуется за версту.
Назавтра отвратительно дымящий угольный паровоз, ничем не напоминающий дизельные и электрические локомотивы памятной Шуре эпохи, утянул в Москву обшарпанные вагоны. Целое купе в одном из них заняли конвоиры, сопровождающие посланца в НКВД СССР.