К утру, советская субмарина С - 71 подгоняемая попутным течением и северными ветрами, подходила к базе. На борту советской подлодки находился немецкий пленный адмирал и несколько матросов Кrigsmarine. Компания для моряка подводника так себе, ничего приличного. Нацисты тихо сидели в пустующем торпедном отсеке, со связанными руками. Охранял пленных фашистов матрос первой статьи Орлов. Адмирал немного изучал русский язык в морской академии в Киле, общаться мог, но с трудом.
- Любезный, - обратился он к своему стражу, с дичайшим немецким акцентом,
- Вы же понимаете, что мы уже никуда не сбежим, могли бы нам хоть ноги развязать.
Орлов ни капли не тушуясь перед немцем ответил,
- Конечно мог, но тебя фашист, не стану.
- Ты же знаешь, что такое долг? Так вот морда, или ты заткнёшься и потерпишь, или я тебя выстрелю через торпедный аппарат.
Немец устало вздохнул. Действие спирта давно закончилось и его бил сильный озноб. А этот русский матрос смеётся над ним, как над паршивым юнгой. Ну ничего, мы ещё покажем этим русским, что могут настоящие арийцы. В голове у него завертелись победные картинки. Он тут же представил, что взял в плен экипаж этой субмарины, вернулся на базу триумфатором, и его встречает жена, с тремя милыми белокурыми дочками. Сам адмирал Канарис вручает ему железный крест, в почтительном кивке давая понять, как он ценит столь отменное мужество и отвагу своего подчинённого. С такими вот фанатичными мыслями он и уснул. Лодку беспощадно кидало на волнах, но этого почти никто не замечал, скоро родная база и долгожданный отдых.
Капитан Ладынин вместе со своим старпомом Петром Алексеевичем Романовым, стояли у трапа качающейся у пирса субмарины. Ладынин курил беломорину, а старпом разжился американским "Лаки страйк".
Точнее, он их выменял на две банки тушёнки, которые у него остались после прошлого похода. Каждый из офицеров думал о своём. Капитан о детях и жене, а старпом о далёких лесах с невиданными птицами, о ватаге холопов приснившихся ему давече, о приключениях в диких зарослях. А самое то интересное, акустик то, тоже там был. Ладынина не видел, а акустик был, факт. Ладно.
К пирсу неспешно подкатила серая "Эмка", из неё вышли двое в форме гебешников. Питер лишь только взглянул на их рожи, и тут же сплюнул. Типичные костоломы, ни грамма интеллекта. Капитан отдал приказ Орлову, к машине подвели Штаухена. Морской волк после таких вот неожиданных перепетий, чувствовал себя скверно или даже отвратительно. Успокаивало лишь то, что его не шлёпнули сразу, или не выстрелили из торпедного аппарата в сторону родного порта, как предрекал ему торпедист Орлов. Он даже усмехнулся, представив себя сидящим в русской торпеде, в роли смертника. А смог бы ли я, вот так вот, как они эти япошки, погибнуть за императора? Ответ не успел сформулироваться, так как один из "интеллектуалов" сильно схватил его за руку, одновременно, зло прошипел,
- Ну, что гнида фашистская, приплыли?
Штаухен будучи в полной уверенности, что терять ему абсолютно нечего, так как офицерская честь растворилась в морской пучине, а застрелиться он не смог по понятной причине, струсил. Штаухен зло пробурчал в ответ.
- Смотри лучше солдат, что бы со мной ничего не случилось, а то не ровен час и тебя твои комиссары припрут к холодной стенке. В этот момент, немца спасло от удара по морде, лишь то обстоятельство, что он сказал это на чисто немецком языке, а гэбэшник был не бельмеса в этом деле. Зато старпом всё слышал, и он даже улыбнулся, понимая ничтожность гэбешника в этой ситуации. Второй же насторожился, переспросил у старпома.
- Этот фашист что, пошутил?
- Нет, нет, его адмиральское величество спросило, далеко ли им ехать, а то у него сильнейшее расстройство желудка, и как бы ему не обосрать вам заднее сидение автомобиля.
Гебешник улыбнулся и втолкнул немца в кабину.
- Ничего, если что, его братья фашисты отмоют, у нас их много сидит.
Порт номер два.
После технического осмотра лодки дивизионными механиками, обнаружились технические проблемы. А как известно мелочей в море не бывает, но на этот раз дела с мат частью обстояли не совсем хорошо, если не сказать что поломка стала критической.
Техническая комиссия однозначно решила направить субмарину в ремонт. Обнаружились трещины в корпусе, это они пропускали воду в последнем походе, да так что помпы откачки работали сутками. К тому же, после взрыва глубинной бомбы недалеко от лодки погнуло рули глубины, плюсом шли течи валопровода гребного винта. Весь этот букет было решено было устранять в доке, оборудованном в одной из шхер. В целом командование КБФ предпочло сваливать своё неумение и недальновидность на действия экипажей подводников. Но все неудачи явились следствием не подготовленности личного состава подводного флот. Эти же причины и явились следствием гибели 26 лодок.
Питер сидел в дивизионной столовой вместе со капитаном Ладыниным за чашкой "Чая". Ладынин курил "Герцеговину флор", А Пётр Алекссевич Романом простой "Беломор Канал"
- Вот скажи мне старпом, что же за не везуха у нас на флоте, то? Субмарины теряем, личный состав не успеваем готовить, опыта ноль. Доколе? Я конечно понимаю, задай я такой вопрос комбригу и метя потащат к стенке, как провокатора и паникёра. Но правда она же не то что глаза коле, она их выжигает сваркой. По сути мы заперты в луже,а наши пропагандисты в круглосуточном режиме кричат о том что мы громим врага. А точнее было бы сказать делаем вид или пытаемся, но эффект по сути то никакой. Так, пару тройку мелких транспортов , там тоннаж то смешной.
- Питер смотрел в глаза своему командиру, затянулся папиросой и жахнул вдруг кулаком по столу. Стаканы звякнули друг о друга, пепельница в виде ракушки ропана крутанулась и упала на пол. В глазах Питера сверкнули властные молнии, он вдруг на секунду стал тем самым царём от которого всё начиналось, тем кто решал, так же как и нынешний человеческие судьбы. Набитые грехами приказы вышестоящих начальников, с лёгкостью уничтожали человеческие судьбы, а за частую и жизни. Понимание неизбежного, вот что сверкнуло в лазах шкипера.
- Ты командир попридержи коней то, сам знаешь. Человек предполагает, а господь располагает. Есть такая черта у нашего народа, да и не только у нашего. Да я не про авось, а про о что надёга вся на бога. А сами то что? Вот мол как божественное провидение решит, так мол и будет. Или чуток по другому, партия сказала надо, комсомол ответил, есть. Эх, каждый норовит на начальство всё свалить, хотя доля правды тут изрядная. Одному давай результат, это то тоже понятно, другой норовит медальку урвать ничего не сделав для родины. А там, он ткнул пальцем в потолок, там сиди и думай за всех.
Командир изрядно захмелевший, согласно кивнул.
- Пора брат расходится. Завтра, комбриг с утра приказал к нему в штаб прибыть. Будут решать что с нами делать. То ли в ремонт весь экипаж вместе с лодкой отправить, то ли половину на берег списать. Но я лично считаю, что это есть расточительство и зло. Подготовленного подводника списывать в пехоту, это ли не вредительство. В общих чертах, я буду категорически против.