Егор был писателем, очень любившим порядок. И все сюжеты, приходившие ему в голову, он записывал в специальные тетради. Ему казалось, что список этих будущих рассказов никогда не закончится - настолько их было много. Он писал историю за историей, и верил, что так будет продолжаться вечно. Но в один день он с удивлением и ужасом обнаружил, что в его списке остался только один не вычеркнутый и, значит, ненаписанный рассказ.
Егор принялся перелистывать все свои записи. Тетради и блокноты громоздились на столе в беспорядке, а он все боялся осознать, что на их страничках тоже не осталось ни одного не использованного сюжета.
-Как же так вышло? - думал Егор. - В какой момент ко мне пеестали приходить сюжеты? Ведь они всегда вились вокруг меня толпами, куда же они могли пропасть? Почему ни у меня в голове, ни в моих записях нет больше ни одного сюжета, кроме этого, последнего? И что мне теперь делать? Как я буду теперь писать?
Последний вопрос волновал его больше всего. Действительно, чтобы что-то написать - нужен сюжет, а если этого сюжета нет, что же тогда делать? В отличие от многих своих коллег по перу, Егор не мог довериться своей фантазии и просто предоставить истории развиваться самой по себе: сначала у него рождался сюжет, затем он этот сюжет обрабатывал, добавляя или убавляя эпизоды, и только потом выкладывал его на бумагу в виде истории.
Он с испугом посмотрел на страничку с последним сюжетом. Из него должен был выйти неплохой рассказ, однако Егор боялся браться за работу. Пока эта история оставалась наброском, у него еще был один сюжет, но стоило ей стать рассказом, и он оставался наедине с одиночеством.
Да, без своих сюжетов он чувствовал себя одиноким - когда-то. Сейчас Егор с усилием пытался вспомнить это время, когда он всегда чувствовал примерное количество историй в своей голове и относился к ним как к соседям: иногда милым и дружелюбным, иногда раздражающим и нахалным, - но всегда находящимся рядом. Однако, как он ни старался, вспомнить то время он не мог. Слишком привык он чувствовать себя владеющим сотнями сюжетов, и иногда их чрезмерное количество настолько досаждало ему, что Егор даже радовался, когда забывал что-то из них.
Егор понял, что не может записать этот последний сюжет. Стоило рассказу возникнуть, и сам Егор переставал быть писателем. Сейчас же, пока этот сюжет был наброском и позволял в любой момент приступить к себе, даже не создавая рассказы, Егор оставался писателем - пусть и модным "творческим кризисом". Имел он право на кризис после стольких лет упорного и плодотворного труда?
И Егор отправился на поиски новых впечатлений. Он путешествовал, знакомился с людьми, читал чужие книги, смотрел фильмы... и все это с одной единственной целью: найти в них какую-нибудь новую мысль, идею, интересный сюжет, который он смог бы записать и создать новое "общество сюжетов". На вопросы поклонников он отвечал только одно, что "работает над новым, очень крупным и сложным романом, и пока не может отвлекаться на иные вещи". Лгать было обидно, но из последнего сюжета мог выйти только рассказ, но никак не роман.
Так прошло несколько лет. Егор состарился, многое узнал и повидал, обращался к специалистам, но последний сюжет так и оставался последним.
И однажды он понял, что стал совсем старым человеком, котрому вряд ли осталось много. Возможно, в жизни его держал только тот самый, ненаписанный рассказ. И, устав от борьбы, Егор решил уйти, а значит, позволит сюжету превратиться в рассказ и увидеть свет.
Он написал его за одну ночь. И приготовился ждать смерти. Но этот рассказ следовало еще и издать, а за прошедшее время писателя несколько подзабыли. Пришлось активно работать над тем, чтобы все же издать рассказ, а заодно - и переиздать кое-что из старых.
Казалось бы, теперь можно было уходить спокойно, но тут он поймал себя на том, что пережитое за последнее время дало ему какое-то новое понимание жизни, и ему захотелось поделиться этим. Но как? Ведь у него не было сюжета. Это же был его последний рассказ.
Последний. Но впервые в жизни Егору захотелось поделиться не тем, что он придумал, а тем, что он пережил. Это оказалось сложно, очень сложно, но у Егора, после долгих усилий, все получилось. И на следующий день после окончания совершенно непривычного для себя рассказа, он проснулся с новым сюжетом.
День проходил за днем, а он только успевал записыать новые сюжеты и появляющиеся из них рассказы. Егор решил назвать те сложные годы одиночества "кризисом", но сам он понимал, что название это неподходящее. Просто в какой-то момент он устал воспринимать мир и находить в нем новые сюжеты, а значит, ему следовало немного отдохнуть.
И теперь день за днем приносит Егору все новые и новые сюжеты. Но теперь он не боится остаться без них - ведь это пройдет, и наступит новый день.