Аннотация: Вторая часть. Как и часть 1, черновик. Война Севера и Юга набирает обороты, и с помощью наших героев первоначальная ситуация начинает меняться.
Часть вторая. Go East, young man!
Глава 1. 26 декабря 1831 года.
Иван Ильич Ермолов, представитель Русской Америки при посольстве Российской Империи, был вызван в Государственный Департамент. Это вообще-то было нарушением протокола, ведь формально главным был посол Русской Империи, которого не пригласили. Но существовала договоренность, по которой представитель РА был заместителем посла по вопросам Русской Америки.
Иван Ильич сел в свой экипаж (эх, не было у него здесь автомобиля, не поймут...) и выехал из ворот представительства Русской Америки, которое находилось в отдельном здании на территории посольства. Через несколько минут, он подъехал к Госдепартаменту.
Еще недавно Госсекретарем был Генри Клей, с которым у Ивана Ильича были нормальные отношения. После отделения Юга Клею пришлось подать в отставку, а вскоре он и просто уехал на Юг. В результате новым Госсекретарем стал Питер Портер, который сильно недолюбливал Русскую Америку.
Ивана Ильича никто не встретил на крыльце, что тоже было нарушением этикета. Он вошел в здание и пошел по корридору в кабинет госсекретаря. Портер встал, пожал ему руку, и начал лекцию о том, что действия РА нарушали нейтралитет, что РА поддерживает мятежников, и что САСШ не оставят этого без ответа.
На что Иван Ильич обещал довести эту информацию до своего правительства, и в свою очередь протянул ноту протеста на нападение на Длинный Остров.
Портер ответил ему ледяным тоном, что, по его сведениям, боевые действия начали силы РА, и что форт Даглас и его гарнизон всего лишь защищались от наглого и неспровоцированного нападения. И что уничтожение Форта является вопиющим актом войны.
Иван Ильич вернулся в представительство Русской Америки и нажал известную только ему потайную кнопку. В маленькой комнатке стояла рация и сидел радист. Он передал Ивану Ильичу принятые за время отсутствия последнего депеши, затем передал депешу, продиктованную Иваном Ильичом. Она ушла на корабль, находившийся за пределами территориальных вод САСШ; оттуда по цепочке добралась до Флориды, где была передана дальше по защищенным каналам связи.
Игорь Иванович Ткаченко, Генерал-Губернатор Русской Америки, сидел у князя Максима Долгорукова, Наместника Императорской Короны в Русской Америки. Последнего назначили уже двадцать лет назад, и он весьма неплохо знал местные реалии.
- Максим, как тебе вино? 1801 год, Калистога, Три Гейзера. Каберне.
- Нет, замечательные вина научились здесь делать. Не хуже лучших из Бордо, а наверное и лучше. А насчет воплей из Вашингтона--там все ясно. Конечно, жаль, Игорь, что нет ни одной фотографии.
- А как? Прожектора не было, его они первым вывели из строя, да если б он и был, все равно не было киноаппарата. А как иначе докажешь, что началось со стрельбы с их позиций? Свидетели вот есть, да и пленные подтвердят, был план захвата больницы и тюрьмы. А теперь они на весь мир визжат, что это мы агрессоры. Впрочем, фото военнопленных, а также замерзших трупов у нашего берега, есть.
- Ну и что дальше? Пусть визжат. Император уже издал прокламацию, в которой он целиком и полностью поддержал свою доблестную армию в Русской Америке и осудил агрессию САСШ. Так что бояться нечего. А вот об усилении границы я б подумал.
- А как отнесется Корона к негласной помощи Югу?
- В свете последних событий, если помощь и правда будет неофициальной, думаю, на словах пожурит, а втайне против не будет. Впрочем, я провентилирую этот вопрос в неофициальном порядке. Но помощь должна быть именно негласной. И весьма нежелательна утечка технологий. Впрочем, не мне вас учить. Да и военнослужащих, состоящих на действительной службе, привлекать не рекомендую. А вот отпуск, возможно даже с возможностью восстановления и сохранения стажа, думаю, вполне возможен.
- Мы так и решили.
- Как говорят наши соседи с востока, Great minds think alike (Великие мыслители думают одинаково). Ладно, вино допьем, и я выйду на связь с Императором. Сейчас сколько? Одиннадцать часов вечера? Значит, там восемь часов утра... В девять он обычно на месте.
Глава 2. 27 декабря 1831 года.
Князь Николай Максимович Долгоруков любил летать. Да, еще не было самолетов, способных пролететь из Форт-Росса до Петербурга или даже до Владивостока. Но вот новые самолеты типа "Император-12" имели дальность свыше 8000 километров (эх, когда отец позвал его сюда после учебы, пришлось снова переучиваться с верст на километры и с саженей на метры...) Так что старый маршрут, через Дмитров - Новоархангельск - Алеуты - Петропавловск - Владивосток был уже не нужен. Теперь ему предстоял полет до Аэропорта Хило на острове Гавайи на востоке Гавайских островов, короткий перелет на маленьком За-10 до аэропорта Кауаи, и далее до Петропавловска на другом Им-12. Из Петропавловска последний перелет--до Владивостока; там он будет уже через три дня, хотя, конечно, хотелось бы задержаться как на острове Гавайи, так и в Кауаи, да и в Петропавловске, если летом, было бы неплохо. Больше аэропортов в РИ нет, хотя строится еще дюжина, а инженеры РА проектируют еще с полсотни. Но построенная РА железная дорога из Владивостока до Москвы и дальше до Александрова-на-Неве весьма исправно работает, и с новыми локомотивами он будет в родном городе еще через 10 дней.
Мать, как всегда, проследила, чтобы Марфа с Акулиной приготовили ему кучу еды в дорогу. Сколько не объясняй ей, что рестораны по дороге отменные, да и в самолете кормят неплохо, она считает, что служанки, чьи далекие предки, до отмены крепостного права, были ее крепостными, готовят лучше всех. Она даже где-то права, наверное, но одно дело только что приготовленный обед, другое--припасенное в дорогу.
Пока он ждал самолета на острове Гавайи, он разговорился с тремя девушками, летевшими с ним тем же рейсом. Только что закончили университет в Дмитрове, городе на крупном острове в полуторе тысяч верст, тьфу ты, километров к северу от Форт Росса. Как он узнал из разговора с ними, как медики, направлялись на обязательную службу в РИ, одна в Нижний, другая в Омск, а вот третья, Нина, самая красивая, кстати, в Дмитров, только на этот раз в тот, что под Москвой. Кстати, самолет был в основном заполнен такими же вчерашними медиками, инженерами, экономистами, агрономами и даже журналистами, направлявшимся на год или два службы в Российскую Империю, обязательной для всех, кто окончил один из университетов Русской Америки. Именно поэтому в конце декабря-начале января и конце мая-начале июня запускали множество дополнительных авиарейсов в Петропавловск и Владивосток, чтобы доставить новых выпускников по месту назначения, а также вернуть отслуживших обратно в Русскую Америку.
Мамины запасы тут разошлись на ура, а на Кауаи он их, всех трех, пригласил в ресторан местной кухни, на запеченную свинину с бататами. В Петропавловске, к счастью, не пришлось покидать здание аэропорта, но он все равно купил им по шубе из собольего меха и по шапке и варежкам к ним, деньги были, а соболей в РА не водилось; девушки весьма смутно представляли себе российский климат, и замерзли бы уже во Владивостоке.
Если до Петропавловска все места были одинакового класса--в РА не жаловали сословные различия--то из Петропавловска во Владивосток уже был первый класс, а девушки все летели вторым. Подумав немного, он договорился, что их посадят в первый, а он заплатит разницу. И по дороге он впервые поцеловал сидящую рядом Нину, подумав вскользь, что мать не одобрит, она-то, хоть уже двадцать лет в Форт-Россе, все еще живет российскими предрассудками.
Но гулять так гулять. Он и во Владивостоке заплатил разницу между вторым и первым классом, и всю дорогу девушки провели в его вагоне, хоть и спали в двух других купе. Все вместе справили Новый Год у новомодной в России елки, любезно предоставленной железной дорогой. Все вместе ходили гулять во время остановок в Харбине, у озера Байкал, в Иркутске, Ивангороде на Оби...
Но вот и Омск. В Омске вышла Зоя, и все пошли ее проводить и сдали с рук на руки местному представительству РА. Саша с Ниной проводили теперь все время, кроме сна, вместе с Николаем. Саша бросала иногда завистливые взгляды на Нину, но с удовольствием ходила в вагон-ресторан первого класса и откушивала рябчиков, черную икру, осетрину - все то, что в РА попадалось редко. Но вот и Нижний, Саша вышла, Николай и Нина после прогулки вернулись на поезд, который вскоре пошел дальше на Москву.
Где-то между Владимиром и Москвой Николай решил, будь что будет, и сделал Нине предложение по всем законам жанра; он загодя зашел в известный ему ювелирный магазинчик в Нижнем и купил приличествующее будущей княгине бриллиантовое кольцо. Нина сразу же ответила согласием, и договорились сыграть свадьбу следующим летом. А пока он, не обращая внимания на протесты Нины о том, что ей положено жалование и казенная квартира за маленькие деньги, отвез ее в родовой дом, отвел в гостевую комнату, приставил к ней пару слуг, сам же пошел в свою комнату и лег рано спать. Ведь делу время, а потехе час.
На следующее утро он вышел, сел в автомобиль, предоставленный расторопным Сидором, и поехал к Императору.
Дмитрий IV только недавно стал Императором Всероссийским. Это был высокий, русоволосый молодой человек, друг Николая еще по Московскому Императорскому Университету. Когда, после скоропостижной кончины отца, он неожиданно стал императором, именно Николай сопровождал его в его протокольную поездку в Форт-Росс, после чего устроил ему поездку по его новым владениям. Первым из Императоров, он побывал и в Новом Орлеане, и в Сарасоте во Флориде, и в Сен-Луи на Миссиссиппи, и в Каньоне Цейи, и у Большого Каньона, и в Тетонах у гейзеров, и в Ла-Пасе на Море Кортеса, а по дороге побывал и в Дмитрове, и в Новоархангельске, и на Алеутах. И если отец Николая был официальным представителем Короны, то сам Николай обыкновенно выполнял более щекотливые задачи. Как и сейчас.
Началось, как обычно, с совместной трапезы, причем завтракал Император только с самыми приближенными людьми. На этот раз, кроме Николая, гостей не было вообще.
Первым делом, Николай рассказал о новом авиационном маршруте, и расписал красоты Гавайских островов, после чего рассказал о строящейся резиденции для Императора на острове Гавайи. Потом он вскользь упомянул про Нину и про свои планы, на что Дмитрий предложил устроить свадьбу в императорской резиденции, а также предложил свою кандидатуру в свидетели. Это было с радостью принято Николаем--теперь мама точно не воспротивится.
Потом, когда принесли сбитень, Николай рассказал про Войну Севера и Юга и про ситуацию на границе, а также про планы, о которых его информировал отец. Дмитрий уже ознакомился с ними во время сеанса связи с отцом Николая, но связь, как обычно, была неважная.
Когда Николай ответил на последний вопрос Дмитрия, тот долго сидел и думал. Потом сказал:
- Коля, тут дело такое. Я совершенно согласен с теми решениями, которые приняли твой папа и Генерал-Губернатор. Но тут нужно, скажем так, поделикатнее. Российская Империя официально не знает ничего; я проинформирую Министра Иностранных Дел, но лишь в общих чертах. Нам негоже официально портить отношения ни с САСШ, ни с Францией и Германией, которые им покровительствуют, даже несмотря на взаимную вражду. Так что сделаем вид, что мы ничего не знаем. Но дело достойное. У меня к тебе тогда просьба: а не хочешь ли ты лично поучаствовать в организации этой акции? Ведь именно ты знаешь политический момент, и именно ты имеешь достаточный вес, чтобы направить его в то или иное русло. Опять же, ни о каких ограничениях я не говорю, вопрос, как это все правильно преподнести.
- Дима, я согласен, ты ж меня знаешь.
- Ну и хорошо. Я тебе выпишу бумагу, по которой ты будешь моим спецпредставителем в Луизианской, Миссурийской и Северно-Миссиссиппской губерниях. Плохо, что оттуда не будет нормальной связи.
- Нормальной пока нет, а вот примерно такая же, как из Форт-Росса, будет. Иван Ильич распорядился.
- Тогда хорошо. На словах передашь то, что я тебе сказал. Кстати, не хочешь ли пригласить старого друга на обед? Познакомишь с будущей супругой. Заодно и бумагу тебе завезу. Или Нина уже уезжает в Дмитров?
- Нет, ей там нужно быть только завтра днем.
- Вот и хорошо. Я распоряжусь, чтобы ее туда отвезли.
- Да не надо. Мне же завтра с утра обратно в дорогу, вот меня мой шофер и отвезет на вокзал, а ее дальше в Дмитров.
Глава 3. 30 декабря 1831-1 января 1832 года.
Пока поезд шел на запад, Альфред находился в некоей прострации. Все вызывало у него живейший интерес: и сам поезд, похожий на железную дорогу из Балтимора в Фредерик, как автомобиль, привезший их на вокзал, походил на фермерскую телегу. Да и автомобили, электрический свет, мосты, здания, витрины магазинов, даже велосипеды--все ему казалось своего рода чудом. Их разместили в специальном купе, ведь и Юра, и Альфред были под наблюдением врача и медсестры, но про врача он говорил, что увидев, как это происходит у русских, боится когда-либо попасть еще раз в руки врачей САСШ или Конфедерации. А с медсестрой он пытался флиртовать, та же ему улыбалась, но сугубо профессионально, что было единственным, омрачавшим его настроение.
И вот вокзал Форт Росса, где их встретила военная машина и отвезла сначала на базу на севере города, у Золотых Ворот. Юре торжественно вручили крест Героя Русской Америки, после чего Юре, Андрею и Сергею объявили, что они по особому распоряжению поступают в распоряжение генерала Кии. Сам Юрий Алексеевич забрал их и отвез домой к Юриным родителям; Альфред опять удивился, увидев, что один из самых известных генералов РА тоже индеец.
По дороге Альфреду показали город--начиная от недавно построенного моста через Золотые Ворота, Собор на Храмовой Горе в центре, другие церкви, католические храмы--испанский, французский и английский, главную торговую улицу, районы вдоль Русского Залива с их двухэтажной застройкой... В одном из таких домов и жила семья Алексея Васильевича Заборщикова, отца Юры и Сергея.
Дом стоял на вершине склона, спускавшегося к воде, на улице Владимирской, и с него открывался прекрасный вид на залив, на Пеликаний остров, на полустров на той стороне залива, уходивший в дымку... Было относительно тепло, по крайней мере, по меркам Форт-Росса, По непривычной Альфреду русской стоградусной системе, в которой вода почему-то замерзала при 0, а кипела при 100 градусах, было 18 градусов, и даже, как ни странно, солнечно.
Юрий Алексеевич тоже остановился в доме, вместе с дочерью Валентиной. Юрий Алексеевич два года назад овдовел; жена его вдруг во второй раз забеременела, и где-то за месяц до даты родов она решила съездить с мужем в Мексику, решив, что времени хватит. Но у нее там начались схватки, и они сделали роковую ошибку--пошли к мексиканскому врачу, а не к повивальной бабке-индианке. В результате сепсис, и умерли и жена, и новорожденный ребенок. Сам же Юрий Алексеевич только наполовину поседел от горя, и где-то глубоко в глазах застыла еле заметная грусть.
Родители Юры и Сергея Альфреду чрезвычайно понравились. В тот вечер его кормили так, что исхудание грозило превратиться в ожирение. Ему очень понравилось и вино из долин к северу от города, и русские пироги и мясо в горшочках, и приготовленная Валентиной каша из синей кукурузы с бобами и индейским хлебом. На следующий день Юра и Андрей повезли его в леса красных гигантских деревьев, и к гейзерам у Калистоги, но где-то часам к шести они уже были на Владимирской, готовиться к Новому Году.
И вот полночь по местному времени. Уже выпили за Новый Год по Мемфисскому времени (что было не так просто, ведь часовых поясов еще не было, но нужную информацию нашли в справочнике), по времени Длинного Острова, по времени Каньона Цейи, за старый Новый Год... Уже съели как индейку (все-таки Новый Свет) с синей, красной и белой кукурузой (а это уже Лиза постаралась), так и вполне себе российскую рыбу по московски (которую Лена научилась делать, когда служила год инженером под Москвой). Вообще-то был еще Рождественский пост, но именно на этот вечер делалось послабление. И вот без пяти двенадцать. Алексей приносит бутылку шампанского от самой вдовы Клико, кою он привез еще с Наполеоновской войны, когда его часть, посланная на службу под Смоленск, наголову уничтожила наступающих французов и обратила их в бегство. Другие части из Русской Америки взяли в это время Варшаву и закрыли французам дорогу назад в Европу. И когда собственно армия Империи, вооруженная и обученная по новому образцу, закончила полное окружение противника, Наполеон, как известно, сдался, согласившись на все условия победителей. И чтобы у него не было желания повторить свои действия, несколько из отрядов как РИ, так и РА заняли определенные ключевые точки во Франции. В том числе и Реймс, столицу Шампани, где Алексей и купил у вдовы Клико несколько ящиков сего благородного напитка.
Впрочем, те, кому доводилось его пробовать, соглашались, что Вилламеттское, из Орегонской губернии, ничуть не хуже, а, вероятно, и получше. Но шампанское "от вдовы" было и напоминанием про молодость Алексея.
И вот отзвенели куранты на башне Форт-Россовского Собора св. Николая. Их было слышно как по телевизору, так и через приоткрытое окно. После чего по телевизору запели Коль Славен, гимн Российской Империи, а после него оркестр заиграл Прощание Славянки, гимн Русской Америки с самого первого года ее существования, показавшийся Альфреду завораживающе красивым.
Альфреду очень понравилась Маша, младшая дочь Алексея и Лены, которой недавно исполнилось восемнадцать. Но у Маши пока был свой молодой человек, хотя ей Альфред тоже на удивление понравился, хоть и был из абсолютно другого мира. Впрочем, тот факт, что как раз ее молодого человека на празднике не было, обнадеживало Альфреда. А еще одна дочь, Нина, отучившаяся в Дмитрове-на-Нутке, улетела недавно в другой Дмитров, уже под Москвой, и вернется только через год.
И вдруг он заметил, что ни Юрия Алексеевича, ни Юры, ни Андрея, ни Сергея рядом с ним не было. А потом, где-то через час, за ним прибежал Юра.
- Альфред, не присоединишься к нам? Хоть и не хочется тебя по делам отвлекать...
И они прошли в соседнюю комнату.
Глава 4. 1 января 1832 года.
- Альфред, тут вот какое дело. Мы посылаем официальных наблюдателей в армию Юга. То же и с армией Севера. С одним большим отличием.
Во первых, наблюдателей на Юг мы посылаем больше. Во вторых, они будут снабжены радио.
- Радио?
- Ну это такое устройство для передачи на расстояние. Даст вам возможность наладить связь между военными подразделениями.
- То есть как это?
- Ну вот представьте себе. Скажем, вы командуете передовым отрядом, и у вас к отряду приписан, скажем, Юрий. А у вашего командования Андрей. И когда вы занимаете ту или иную позицию, или если вы видите те или иные действия армии Севера, Юрий передает это Андрею, который доводит это до сведения вашего командира. И наоборот, если командир должен вам передать тот или иной приказ либо ту или иную информацию, он тоже может это сделать.
- А как это работает?
- Слишком сложно объяснить, но, в общем, примерно если бы вы с ним стояли рядом. Только визуально информации не передашь. А вот переговариваться можете сколько угодно.
- А почему вы не можете это радио выдать нам?
- Помощь должна быть негласной, таково условие. Далее: у наших наблюдателей будут автоматические винтовки, а у некоторых ручные пулеметы, гранатометы и минометы. Что это, я вам рассказать не могу, но это примерно то, чем отразили атаку из форта Даглас, когда те шли по ваши души.
Вам мы оружием, состоящим на вооружении действующей армии, помочь не имеем права. Но вот у нас есть устаревшие самозарядные винтовки и патроны к ним, и один из складов находится на Черепашьем острове. Там около двадцати тысяч винтовок и миллиона патронов к ним. Официально, конечно, мы их вам предоставить не сможем, но в ближайшее время вы можете переправить их по льду, или чуть позже по воде. Но для этого необходимо будет сначала освободить Мемфис. С этой целью на ваш берег переправляется первая группа наблюдателей из двадцати человек, и вы с ними, а в багаже у них будет несколько сот этих винтовок. Поверьте, ничего даже близкого ни в вашей армии, ни в армии севера нет. Да, и еще армейские сухпайки, у вас же, насколько мы знаем, проблемы с пищей. И кое-какие лекарства.
- Наши войска стоят как раз между Мемфисом и Элисией.
- Тогда вы можете переправиться как раз к вашему поместью. Наши наблюдатели обучат ваших бойцов пользоваться нашими винтовками, и можете начинать. Только один момент: по договоренности с президентом Калхуном, эти винтовки не могут использоваться ни против индейских племен, ни против Русской Америки, ни против российских интересов. Эту информацию вы обязаны довести до каждого, кто получает винтовку. После окончания военных действий, они остаются в собственности Конфедерации и не передаются частным лицам.
Теперь о деталях. Операцию курирую я, генерал Юрий Кии. Отрядом наблюдателей в вашем районе будет управлять лейтенант Сергей Заборщиков, который останется на Черепашьем острове. Командиром над собственно тем отрядом, с которым вам предстоит работать, назначаю сержанта Юрия Заборщикова, заместителем сержанта Андрея Мышкина.
На вопрос о том, почему лейтенант Заборщиков остается на нашей стороне Миссиссиппи, отвечу прямо. Во первых, нужен координатор. Во вторых, полагаю, что человек с откровенно индейской внешностью не будет адекватно восприниматься на вашем берегу реки. Ну и в третьих, в его задачу входит и координация военной и гуманитарной помощи.
Завтра вы в сопровождении группы наблюдателей отправитесь на самолете в Сен-Луи, оттуда по дороге вдоль Миссиссиппи вас доставят к точке переправы, где вас уже будет ждать ваш, так сказать, багаж. Как говорят в наших краях, с Богом!
- А что такое samolyot? И когда именно мы прибудем в точку назначения?
Глава 5. 2 января 1832 года.
У Альфреда не было возможности ознакомиться с Сен-Луи. Ему запомнились только крупный собор и ряд зданий французского, как он полагал, типа, а также множество курганов, которые, по словам Юрия, были сооружены индейскими племенами, которые исчезли из этого района еще до прихода белых. Такие же курганы были видны с другой стороны реки, где, по рассказам его друзей, была раньше индейская столица, и где при раскопках курганов нашли множество индейских древностей. Именно поэтому при переговорах с французами была просьба включить Курганский район в купленную территорию.
Впрочем, ему хватило и самолета. Сначала он испугался, когда железная птица оторвалась от земли и взмыла в небо. Потом им завладел какой-то детский восторг, и он с удовольствием стал смотреть на пейзажи за окном, впрочем, в основном скрытые за массой облаков, все-таки январь. Они перелетели через те же горы, через которые он недавно проехал на поезде, причем с воздуха они были еще интереснее. К востоку от гор простиралась необозримая прерия, а большое бурое пятно на ней оказалось, по словам Андрея, огромным стадом бизонов. Но вот начались леса, леса, перемежающиеся кое-где полями. И наконец спуск к аэродрому в Сен-Луи, который его испугал больше, чем подъем.
А теперь он сидел в автомобиле, который мчал его на юг. Он уже не боялся этих самодвижущихся повозок, но все равно страшился немного скорости, с которой их кавалькада летела к югу. Несколько автомобилей свернули налево, а с той же дороги присоединились к ним еще несколько. "Черепаший остров", сказал Юрий.
Еще через пятнадцать минут, автомобили повернули налево и осторожно съехали к Миссиссиппи. Там уже был сооружен небольшой лагерь. Они пересели на лошадей, а еще им вывели легкие металлические санные упряжки. Альфред заметил, что полозья были съемными, и что имелись оси для крепления колес.
На лошадей уселись они сами, Альфред, Андрей, Юрий и еще человек пять. Другие трое повели сани, на которых лежали ящики с какими-то надписями по русски. Его спутники были вооружены короткими карабинами со странными ручками, а к седлам были приторочены странные трубы. У некоторых были еще и винтовки со странной трубкой над стволом.
Он же получил винтовку со штыком и несколько металлических рожков, которые Сергей назвал обоймами. Вчера ему уже показали, как управляться с этой винтовкой. Песня, а не оружие. Точное, легкое, а перезаряжать вообще не надо, пока обойму не отстрелял.
И вскоре кавалькада двинулась на тот берег. Миссиссиппи редко так замерзала, но год выдался очень холодный, и казалось бы, что они катили по довольно ровному полю, если не ледяные торосы, которые то и дело приходилось объезжать.
Вскоре он уже был на родной земле. В качестве первой базы выбрали, с его подачи, старый артиллерийский форт; по данным разведки, его покинули во время Битвы за Мемфис, ведь артиллерии в армии Юга попросту не хватало, и орудия были нужны в других местах.
В форте сохранились и здания складов, и казармы. По плану они должны были оборудовать форт, в том числе и батареей устаревших пушек, также подаренных русскими; и работа закипела. Но Альфред, поднявшись на валы форта, увидел вдали на горизонте зарево. И было оно в примерном направлении Элисии.
Через десять минут туда поскакали Юрий, Андрей, Альфред и Иван, ефрейтор из Усть-Колорадо на Море Кортеса. Зарево оказалось пожаром - горела ферма семьи Джексон, соседей его родителей.
Вскоре они увидели первый труп--дедушка Джексон, единственный оставшийся на ферме мужчина, которого не взяли в армию Юга из-за преклонного возраста. Рядом с ним валялась двустволка, а чуть поодаль лежали трупы двух негров в синей форме Севера. Над дедушкой перед смертью издевались; он был весь исколот штыками, а нос и уши его были отрезаны.
Альфред вспомнил, что семья Джексонов была соседями Иннисов еще по Северной Каролине. И что дедушка отпустил всех трех своих рабов еще там, в тех местах, решив, что рабство - это грех.
- На обратном пути похороним его по христиански, - сказал Юрий. - А сейчас времени нет. Давайте дальше!
У самого крыльца лежал труп молодой девушки. У нее был задран подол, содрана блузка и отрезаны груди. Девушка эта была первой любовью Альфреда, еще тогда, в том, необыкновенно далеком мире.
Объехав пожар, они наткнулись на пьяного негра в синей форме, приложившегося к бутылке виски. Рядом с ним валялось ружье с окровавленным штыком.
Увидев их, негр отбросил бутылку и попробовал взять ружье, но Юра уже скатился с коня, подскочил к негру и врезал ему несколько раз. Негр выпустил ружье и, как тряпка, упал.
- Кто такой?
- Рядовой Джеймс Макфи, сэр, Четвертый негритянский полк, вторая рота.
- Ты что здесь делаешь?
- Стою на часах.
- Где твои?
- У следующего поместья.
- Кто женщину убил?
- Орала слишком, пока мы с ней забавлялись.
- А старика?
- А он, гад, убил двух наших.
- А кто-нибудь еще был?
- Старуха, мать вон той шлюхи, мы ее связали и бросили в дом, когда он загорелся.
- А кто вами командует?
- Полком полковник Стивен Карни.
- А ротой вашей?
- Лейтенант Энтони Стивенсон.
- И он вам дает так поступать с южанами?
- Он их не любит и говорит, делайте, что хотите.
Юра вдруг схватил негра за голову, быстро ее повернул. Негр осел с неестественно вывернутой головой. Юра вскочил на коня, и кавалькада понеслась к Элисии.
И это поместье уже разгоралось. По дороге они нашли мертвого Джона с ружьем, над которым так же надругались, как и над стариком Джексоном. Но три трупа в синих мундирах валялись в снегу, так что старый слуга задорого продал свою жизнь. Дальше они увидели еще двоих рабов из поместья, тоже вооруженных и тоже так же зверски убитых. А потом они услышали женский крик.
В рощице недалеко от горящего дома два негра держали Розалинн, на которой были лишь обрывки платья, а третий, с нашивками сержанта, неторопливо расстегивал пуговицы на штанах. Юра поднял ту самую винтовку со странной трубкой, раздался выстрел, и черный сержант упал, лишившись головы. Два других от неожиданности выпустили Розалинн, но Андрей и Иван уже стреляли. Из кустов выбежали еще три негра, но еще три выстрела убили двоих и ранили последнего.
Розалинн вздрагивала, всхлипывая. К ней бросились Андрей с Альфредом, а в кустах Юра нашел Сару. Она была жива, но тоже в оборванном платье, а низ живота ее был окровавлен. Похоже, доблестные черные солдаты не брезговали и старухами.
Женщин завернули в одеяла и отнесли в единственный сохранившийся в усадьбе дом--бывший домик Джона. Скоро нашли еще одну черную девушку, прятавшуюся в той же роще, где только что спасли Розалинн и Сару. Мейбел же нашли чуть подальше, уже мертвую; ее негры схватили первой, и после надругательств исполосовали ее ножом.
Иван учился на военного медика, поэтому Юра оставил его с женщинами, а оставшиеся трое быстро допросили оставшегося в живых негра из рощицы. Тот показал, что их часть прорвала вчера оборону к югу от Мемфиса и прошла к ферме Джексона. Уничтожив ферму и все живое, они напали на Элисию, но местные рабы, против их ожиданий, не только не примкнули к ним, но обороняли Элисию до последнего. Четыре часа назад они наконец взяли поместье и начали убивать все живое, сначала мужчин, потом стали насиловать и убивать женщин. Их отделение оставили зачистить то, что осталось, а остальные час назад поскакали к следующему поместью. И только что они нашли женщин в роще, сначала Мейбел, потом Сару, и наконец Розалинн.
Пленного насильника повесили на ближайшем дереве. Юра снял рюкзак, достал из него крупный агрегат, снял продолговатый предмет на шнуре, и начал в него что-то говорить. Альфред никогда такого не видел, но потом понял, что это и есть радио. Потом они сели на коней и поскакали дальше, в направлении поместья Bluefields, того самого, где жила старшая сестра Альфреда.
Глава 6. 2-3 января 1832 года.
Направление угадать было просто - там слышались ружейные залпы, а между ними время от времени отдельные выстрелы несколько другой тональности, судя по всему, из ружей защитников.
Три всадника скакали теперь по лесу, куда еще так недавно все трое ходили охотиться. Вдруг Юра поднял руку, и они остановились.
- Андрей, возьми снайперку и пойдем вон туда.
Из кустов была хорошо видна опушка леса. В середине опушки у костра сидел тучный человек в синей форме с орлом на высокой шапке. Рядом с ним стояли еще четверо офицеров, все белые. А вокруг бдительно, как они думали, стояли полдюжины негров с ружьями наизготовку и всматривались в лес.
- Полковника брать живым. Всех остальных офицеров мочить. Часовых тем более.
Два выстрела, и двое из офицеров упали мертвые. Другие вдруг затоптались в растерянности, но секундой позже и эти присоединились к коллегам. Еще два выстрела, и два самых отдаленных негра так же рухнули в снег.
Один негр выстрелил в непонятном направлении, зато другие трое побросали ружья и закричали, "Не стреляй, масса! Мы сдаемся!"
Не в меру ретивый стрелок повторил подвиг первых двух часовых, а Андрей с Юрой выскочили из кустов: "Бросайте оружие! Ничком в снег!"
Все три негра бросили мушкеты и сделали, как им сказали. Полковник что-то закричал, вскочил, хватаясь за висящий на боку пистолет, и даже успел выстрелить в одного из незадачливых негров, но уже подбегали Юра с Андреем. Врезав ему несколько раз, Андрей связал ему руки за спиной приготовленным на такой случай жгутом. Юра же подошел к неграм. Три быстрых движения--и на полянке из живых остались только они с Андреем и полковник, которого они утащили в лесок, к Альфреду.
От штанов последнего весьма плохо пахло. Впрочем, увидев, что на них не серые мундиры, а белый зимний охотничий камуфляж явно иностранного покроя, хоть и с серыми повязками на руках, он осмелел и начал орать, что они не имеют права.
- Мы здесь всего лишь навсего помогаем уничтожить банду военных преступников, полковник, - с недоброй улыбкой сказал ему Юра. А после того, что мы видели в тех двух поместьях, иначе вас не назовешь, мразь. - И он резко дал полковнику под дых.