Аннотация: Вторая часть романа. Русская Америка теперь живет в относительном мире, но на ее границах то революция, то война... Теперь главным героем является сын Алексея Заборщикова, Юрий. Полный текст.
Часть II. Две богини.
Глава 1. Белый дом.
- А вот это, Юра, и есть Белый Дом, - сказал невысокий человек с явно индейскими чертами лица, показывая на руины древней крепости на противоположной стене каньона Цейи, посреди красных стен которой высилось белое здание.
Все три всадника были в национальных костюмах индейцев динé, иногда известных как навахо - рубашки из оленьей кожи, кожаные же штаны с металлическими заклепками, и чудесной работы мокассины. На головах у них были красные повязки. Но если мужчина и старший мальчик, лет восьми, были явными индейцами, то младший был голубоглазым блондином, впрочем, так же уверенно державшимся на коне, как и старший наездник. Седел на конях не было - динé их использовали редко, а вместо них на лошадях пестрые шерстяные одеяла.
Они ехали по одному из самых прекрасных мест на планете - каньоне Цейи. Большинство динé жиле на плато над каньоном, но дом семьи Юры Кии был в самом каньоне, над знаменитыми персиковыми деревьями, цветущими на дне каньона. Дине там жили уже около четырехсот лет, и Белый Замок, равно как и другие руины, были построены народом, который назывался Анасази - "предки", и который исчез в неизвестном направлении задолго до того, как сюда прибыли предки нынешних обитателей каньона. Красный камень каньона, синее небо над ними - даже маленькому Юре казалось, что красивее места не найдешь.
Майор Юрий Кии был его крестным отцом, и в прошлом году Юру и Сергея, его старшего брата, сделали членами племени Дине. Юра знал в совершенстве язык дине - уже не раз местные дяди и тети остолбеневали, когда говорившим на их языке оказывался маленький русский мальчик. Сергей же, хоть и принадлежал к совсем другому племени - идока - хоть и был индейцем, но не был похож на навахо; индейцы из-за Миссисипи, откуда когда-то родная мать Сергея и его сестры чудом спасла их ценой собственной жизни, сильно отличаются от дине. Но они с Юрой были неразлучны во время школьных каникул, и, конечно, они проводили как можно больше времени в гостях у дяди Юры и его жены, Ирины, которые предпочитали проводить отпуска здесь, в земле предков. Здесь научились не только языку дине, но и верховой езде, и охоте, да и с местными мальчишками носились по каньону, когда дядя Юра и тетя Ира были заняты.
Это был Светлый Понедельник, день после Светлой Пасхи 1815 года. Последние два года отец Сергея и Юры, полковник Алексей Заборщиков, служил в их родном городе, Форт-Россе. А вот сейчас его собирались послать начальником гарнизона в Новый Орлеан, на далекой Миссисипи. И отец с матерью уехали туда на ознакомление и обустройство. Сестры Сергея и Юрия остались у дедушки с бабушкой, а мальчики отпросились к дяде Юре на Пасху и пасхальные каникулы. Ведь Сергей уже учился в школе, а Юре и его сестре, Лизе, предстояло пойти туда в августе. И Лена, их мама, как раз узнавала, насколько хороши школы в Новом Орлеане, или, может, ей придется остаться в Форт-Россе с детьми. Чего делать она категорически не хотела, ведь не так давно, и в первой половине 1811, и с 1812 по конец зимы 1813 года, она почти не видела мужа. Да и в последние два года он все время пропадал - именно он придумал новые планы обороны границ, и он то проверял ход работ, то инспектировал части, то проверял их подготовку... Да и в Австралию с Новой Зеландией пришлось слетать, и не раз, по таким же делам.
Слава Богу, с САСШ был теперь мир. После той войны САСШ передали Русской Америке форт Мишилимакинак, а также ряд островов к западу от Мишиганского полуострова. Сам же полуостров, кроме форта Мишилимакинак, так и остался землей САСШ. Сергей недавно учил географию в школе и рассказал Юре.
А один раз, прошлым летом, всю их семью пригласили в те места, в Порт-Гичигами, Со-Сент-Мари, Мишилимакинак, Сент-Игнас и Виквемиконг. Белые березы, синие озера, пляжи, рыбная ловля... И местные индейцы-оджибуэи, сами себя называвшие чиппеуа, которые так тепло их принимали. А мальчик по имени Амик, или Александр, как его назвали в крещении, стал для него и Сергея названым братом, и потом уехал с ними в Форт-Росс, в подготовительные классы для Форт-Россовского Военного Училища. Он не смог с ними поехать к дяде Юре - у него экзамены в Училище.
У дяди Юры их хоть и баловали - и дядя Юра, и тетя Ира любили их, как родных - но, в отличие от их собственной дочери, Валентины, или их сестер, когда те приезжали сюда, их все время заставляли ходить, бегать и ездить верхом, так же, как здесь воспитывали собственных мальчиков. А сегодня дядя Юра обещал им показать самое чудесное место в каньоне. И вот они здесь.
До Белого Дома добирались довольно долго - надо было спуститься, пересечь каньон, и подняться по еле заметным тропам. Но местные лошади привычно преодолевали подъемы, которые обычно под силу лишь оленями. И вот они в крепости, у стен цитадели, покрытой белой штукатуркой. А вокруг - красные стены каньона, дно его, обычно зеленое, а ныне розовое из-за цветущих персиков, и синее-синее небо над головой.
- Юра, давай это будет наше тайное место, - шепнул Сергей.
- Давай, - загорелся Юра. - Будем сюда каждый раз приезжать.
- А что, и правильно, - сказал дядя Юра. - Это место волшебное. Когда мне чего-нибудь очень уж хочется, я приезжаю сюда и загадываю желание. И оно обычно сбывается. Не всегда так, как я хочу, конечно, но я всегда остаюсь довольным. Когда-то я загадал, что у меня будет сын. И твой папа позвал меня крестным. И появился у меня крестный сын. Так что все исполнилось...
- А тетя Ира говорит, что у нее, наверное, родится мальчик. Так что скоро у тебя будет родной сын.
- Наверное, да, женщины дине это определяют по своим признакам. Но все равно ты всегда будешь моим любимым крестником. И ты, Серега, хоть мне и не крестник, но родной. Мы ж с твоим папой тебя с сестрой вместе впервые увидели...
А теперь вернемся домой. Думаю, будет сегодня очень вкусно - будут и куличи с пасхой, и баранина, и наша родная кукурузная каша. И еще кое-какие сюрпризы.
И сюрприз был! Дома их поджидали папа с мамой, прилетевшие в каньон Цейи по дороге домой, в Форт-Росс.
- Христос воскресе!
- Воистину воскресе!
Алексей и Лена поочередно обнимали своих чад.
- Мы подумали и решили. Едем все вместе в Новый Орлеан. Будем там два или три года, вы заодно французский выучите. А потом вернемся в Форт-Росс. Если, конечно, папе разрешат.
- Разрешат, куда они денутся...
Алексей посмотрел на Юру-старшего и добавил:
- И чтоб тебе жизнь медом не казалась. Попросил назначить тебя своим заместителем. Согласились...
Глава 2. Молодой предприниматель.
- Покупайте Ново-Орлеанские Ведомости! Генерал Итурбиде перешел на сторону восставших! Войска повстанцев вошли в Мехико! У Русской Америки новый сосед - независимая Мексика!
Несколько человек бросились к Юре и почти мгновенно расхватали все оставшиеся газеты. Юра спрятал деньги в пакетик и положил его в карман. Двести газет, итого двадцать рублей, и десять процентов - два рубля - его.
Юра присел на лавочку под конной статуей императора Иоанна VI и стал наблюдать с ухмылкой, как другие мальчишки, постарше, точно так же торговали французскими газетами. Только тех много, а Юра был один. А русскоязычных читателей в Новом Орлеане все больше. Тем более здесь, на Пляс д´Арм, между собором Нотр-Дам и величественной Миссисипи.
Вдруг он увидел бегущего к нему Сергея.
- Юра, ты где пропадаешь? Тебя отец ищет.
- Да попросил меня Ален, чтобы я за него газеты сегодня продавал - у него свидание.
- Ну да, ему четырнадцать лет, а тебе десять. Ему можно, тебе нельзя.
- Да ладно. Зато два рубля моих. Пойдем, мороженого купим, съедим по дороге. Или времени не хватит? Мне еще деньги занести, но это по дороге.
- Ладно, давай, но в темпе!
Через двадцать минут дети, доедая мороженое, пришли домой. Алексей взглянул на Юру, усмехнулся и сказал:
- Ну как газетный бизнес?
- Папа, мы с Сережей только за мороженым ходили.
- Ну-ну. А то ты не знаешь, что половина из тех, кто читает русские газеты, из гарнизона. Так что тебя сдали с потрохами. Тоже мне малолетний нарушитель закона о детском труде нашелся...
- Папа, я никогда не думал, что это может быть так весело. Ты же, небось, никогда ни законов, ни правил не нарушал.
- Ага. И в твоем возрасте не я попался полиции, когда точно так же торговал Александровскими Новостями. Все это клевета, понятно... Впрочем, те посмеялись и отпустили меня, попросив больше им не попадаться. Даже газеты вернули - но проследили, чтобы я их сдал в издательство. Там удивились, что их разносил я, а не Мишка Треухов, которому было четырнадцать.
- Вот видишь, пап, может, все это и клевета, но ты же попался. А я вот нет.
- Но я ж не в первый раз. И не в десятый. Но ничего этого не было, ты прав, я никогда ни законов, ни правил не нарушал...
Тут вошла мрачная Лена, держа в руках маленького Александра.
- Чтоб такого больше никогда не было. Уроки-то не сделал? А у тебя еще тренировка через час.
- Да успею, мам, ты ж знаешь, я всегда успеваю.
- Тебе еще в Училище поступать. Сергея-то приняли, но он не шалит, в отличие от некоторых.
- Да мама, еще два года осталось. Не бойся, поступлю.
В доме на Рю Шартр почти все уже было запаковано. Через неделю было пора уезжать обратно в Форт-Росс. Лизу, Машу и Нину уже отправили к бабушке с дедушкой, а Сергей с Юрой помогали родителям. По крайней мере, Сергей, который рос весьма спокойным, трудолюбивым и воспитанным ребенком. Лене казалось, что именно он унаследовал характер у отца, хоть и был приемным ребенком. Юра же все время убегал из дома. Последние дни в городе, за четыре года ставшем родным. Местные же родители радовались, что у их детей русские друзья; ведь хоть Новый Орлеан и был франкоязычным городом, но детям, чтобы сделать карьеру, нужен был и русский. А Юра с Сергеем, равно как и их сестры, говорили по французски так, что их было не отличить от детей местных креолов - потомков французов и испанцев, родившихся уже здесь, в Луизиане.
Алексея же раздирали противоречивые чувства. С одной стороны, с тех пор, как он, самый молодой полковник, должен был стать самым молодым генералом армии Русской Америки с 17 века, ему пора было возвращаться в Форт-Росс, в Академию, а потом, вероятно, становиться либо штабным генералом (чего он совсем не хотел), либо брать командование над одним из военных округов, вероятно, либо Южно-Калифорнийского, либо Аляскинско-Юконского, либо вообще Австралийско-Новозеландского. Он больше всего хотел бы в Южно- или Северно-Миссисипский округ. Но они были заняты, равно как и Северная Калифорния, и Центральный, и Флоридский округа, а Гавайско-Полинезийский округ был малоинтересен, хотя, конечно, Лена была бы не против. Другой вариант - взять на себя командование Русско-Американской группой войск в Москве; это, наверное, было бы самым интересным назначением, но "съест-то он съест, да кто ж ему даст?"
Еще и Сергей уходит в Форт-Россовское Военное Училище, а потом настанет и Юрин черед. Теперь там есть и класс для девочек, но ни Лиза, ни Маша туда не хотят, а оставшиеся дети слишком уж малы, пока дорастут, семья, с Господней помощью, уже вернется в Форт-Росс.
Впрочем, чего о прошлом загадывать. Теперь дела передавать, и через неделю прощаться с гостеприимной Луизианой. Все здесь хорошо, кроме одного - жарко и влажно. Вот как сегодня. Здорово, что у них хоть дом с кондиционером, но на улице баня; когда они приехали сюда четыре года назад, Лена сразу сказала, что она любит баню, но не двадцать четыре же часа в сутки. А сейчас вот тоже уезжать не хочет...
Одно радует - дела передавать придется своему старейшему другу, Юре Кии, которого произвели в полковники, после того, как он, паршивец, отпросился на Атлантические острова. Не сиделось ему, видите ли, в Новом Орлеане заместителем начальника гарнизона. Приехал с новыми шрамами, парой орденов и досрочным повышением в чине. Хотя иначе оставался бы майором, и кому бы Aлексей сейчас дела передавал...
Глава 3. Кругосветный путешественник.
- Ну вот и он, - счастливо закричали Сергей и Амик, бросаясь на Юру, только что спустившегося с трапа самолета и вошедшего в здание аэровокзала, и заключая его в объятия. Чуть дальше, с улыбкой, стояли дедушка и бабушка - прославленный генерал Василий Алексеевич Заборщиков и Ирина Анатольевна, декан факультета химии Форт-Россовского Университета. Но для них их внуки давно стояли на первом месте, задолго до военного дела и химии. Причем не только родные внуки, но и приемные - Сергей, его сестра Лиза, равно как и Амик, над которым Алексей Заборщиков оформил опекунство.
В Амике трудно было узнать того худенького сироту, которого Алексей когда-то встретил в Виквемиконге. Теперь это был коренастый молодой человек, с гордостью носивший форму рядового Русско-Американской армии с шевроном училища на левом рукаве. Юра прилетел как раз вовремя, чтобы увидеть церемонию окончания военного училища и производства Амика в ефрейторы. Вскоре после этого, его отправят практически в родные места - Амик отказался от столь желанного для большинства направления в Новую Зеландию и попросился в родные края, в результате чего получил предписание отправиться в Со-Сент-Мари и далее в Мишилимакинак. Потом и ему придется провести год в Российской Империи, но это лишь через год или два.
Но следующие несколько дней прошли в сплошном обжорстве - бабушка Ира не могла себе представить, что молодым людям может не хотеться есть. А еще и бесконечные родственники - одних двоюродных братьев и сестер у них уже было с полдюжины, а Амика попросили крестить ребенка, который вот-вот должен был родиться у Маши. И братья, и родственники все постоянно выпытывали у него, что он увидел за прошлый год. Ведь когда Алексею предложили на выбор Гавайи с Полинезией и Москву, тот отдал право принять решение Лене. И та выбрала именно Москву, несмотря на то, что добираться туда далеко, а жизнь еще не так хорошо налажена, как в Русской Америке. Ведь она врач-эпидемиолог, и ей хотелось помочь искоренить еще случавшиеся в Евразийской России болезни, такие, как оспу, корь и полиомиелит.
Путешествие в Москву было на редкость интересным. Сначала они летели до Дмитрова на острове Нутка, где провели неделю. Потом Новоархангельск, острова Кодьяк и Атту, Петропавлоск-Камчатский, Владивосток... В каждом месте по коротенькой, но остановке, не только для пересадки, но и чтобы посмотреть местные красоты. И по достроенной железной дороге в Москву, с парой остановок по дороге - Амур, Байкал, Урал (оказавшийся, впрочем, малоинтересным в тех местах), Владимир/Суздаль... Папа предлагал маме ехать без остановок, но она хотела сама посмотреть, а с более маленькими детьми неплохо управлялся папин ординарец.
А потом - Москва, поездки по Европейской России, Новгород, Псков, Киев, Александров-на-Неве, Крым, Одесса, Константинополь... Но в основном, увы, школа. И в июне поездка через Польшу, разные немецкие мини-государства, Лотарингию и Францию в Бретань, откуда он с лейтенантом Липиным отплыл до острова Анастасии во Флориде, а оттуда из Сан-Агустинского аэропорта домой, в Форт-Росс. В Новом Орлеане он расстался с лейтенантом Липиным, предварительно погуляв по городу, где он провел до того четыре года, и вот он здесь, объехавший весь земной шар...
- Ладно, братец, - хищно сказал Сергей. - Чтоб жизнь тебе медом не казалась, мы с Амиком будем тебя проверять на знание того, что может понадобиться на экзамене. А то сегодня уже седьмое июля, а пятнадцатого начинаются экзамены. Сдашь экзамены и отдохнешь... Амик уже уедет, а мы с тобой еще к дяде Юре съездим, он в августе две недели у себя дома будет.
Но поспрашивав его о самых разных предметах, они с удивлением увидели, что он действительно хорошо подготовился к экзаменам, а физическая его подготовка была выше всяких похвал. Двенадцатого июля была торжественная церемония окончания училища для Амика, и почетный гость, генерал Василий Заборщиков, торжественно вручил ему диплом и погоны ефрейтора, которые сегодня вечером придется пришивать самому Амику - он отказался от предложения бабы Иры сделать это для него, попросив взамен ее знаменитого торта "Мишка".
А тринадцатого Юра уже бегал по Форт-Россу.
- Покупайте "Форт-Россовские Новости"! Мексика пригласила американских колонистов заселять Техас! Первый корабль с колонистами уже обогнул Флориду! Достроена железная дорога Москва-Тверь-Александров-на-Неве! Начали строиться аэродромы в Иркутске, Верхотурье, Владимире, Москве и Киеве! "Форт-Россовские Новости"! Лучшая газета в Форт-Россе!!
Глава 4. Экзамен.
В небольшой комнате стоял стол, за которым с одной стороны сидели три офицера, а с другой мальчик лет двенадцати в школьной форме. На стене висела физическая карта мира без обозначения границ, портрет Государя-Императора, а также портрет военачальника семнадцатого века, в котором любой школьник мог узнать Михаила Васильевича Скопина-Шуйского, великого полководца Руси времен польской интервенции и последующих войн.
- Итак, Юрий Алексеевич, про Российскую Империю вы нам уже рассказали, расскажите нам теперь про Русскую Америку.
Мальчик взял указку и подошел к карте.
- Господин майор, в 1600 году в Русском заливе впервые появились российские корабли и была создана колония Форт Росс, город, который ныне является столицей Русской Америки и в котором находится Императорское Военное Училище имени воеводы Скопина-Шуйского, в коем мы сегодня находимся.
- Юрий Алексеевич, расскажите лучше в общих чертах, мы видим, что вы хорошо знаете материю.
- В течение 17 века Русская Америка дошла до мыса Святого Луки на крайнем юге Нижней Калифорнии, до Скалистых гор на востоке, и распространилась на север до Аляскинского полуострова включительно. Договор 1679 года и выплата испанской короне пяти тонелад золота расширил наши границы до северных и северо-восточных берегов Моря Кортеса, далее на восток до города Эль Пасо и далее до границы современного мексиканского штата Техас, далее на север. В 1740 году к Русской Америке присоединили Австралию, в 1744 Землю ван Димена, в 1760-х Новую Зеландию и ряд полинезийских островов. Тогда же, в 1765 году, Русская Америка официально присоединила Антарктический континент, который, впрочем, так и остается практически диким. В 1760 году были куплены Луизиана у французов, включая дельту реки Миссиссиппи и западный ее берег, а также отдельные районы на левом берегу, как например район города Курган напротив Сен-Луи, после чего граница уходит на восток примерно по линии к южной оконечности озера Мишиган, далее по срединной линии озера Мишиган и озера Гурон, потом по линии в шестандцати километрах от восточного берега озера Гурон и озера Манитулин на север до Южной Губы Медвежьего Моря Ледового Океана, далее по срединной линии Южной Губы на север. В 1762 была куплена Флорида у испанцев. Еще Русской Америке принадлежат острова...
- Ладно, спасибо. А что вы можете сказать о политической структуре Русской Америки?
- Русская Америка есть неотъемлемая часть Российской Империи. В ней верховная власть принадлежит императору Российскому, ныне Императору Дмитрию IV из рода Пожарских. По Хартии о Вольностях Американских, у нас есть право самим выбирать свою Думу и своего Генерал-Губернатора, а равно как и думу и правительство каждой губернии, каждой волости, каждого города. У индейских, эскимосских и алеутских племен есть дополнительные представители в Сенате. Планируется расширить эту систему и на Австралию, Землю ван Димена и Новую Зеландию, тогда как полинезийские острова, а также острова в Атлантическом океане приписаны к одной из губерний и не имеют самостоятельных представителей в Сенате. Есть еще города, где говорят в основном по французски, испански или английски, присоединенные в свое время к Русской Америке, например Новый Орлеан, Сен-Луи, Кабо Сан Лукас и Нью-Хоуп на реке Миссури, заселенный в 18 веке католиками из британских колоний на востоке материка, которых изгнали из родных мест и которые были приняты в качестве беженцев.
- А имеет ли право Император отменить наши вольности?
- Император имеет право, конечно, но ни один император ни разу не ограничил наши вольности, а некоторые из них - как, например, император Иоанн V и император Алексей II - eще и расширили перечень вольностей. Каждый император со времен Иоанна V приезжает в Форт Росс в первый год своего царствования и принимает присягу у Генерал-Губернатора, Думы и правительства.
- А может ли Русская Америка, по образцу английских и испанских колоний, объявить о своей независимости?
- Она этого сделать не может, ведь наши Вольности суть основа Русской Америки. Более того, Русская Америка обязана помогать матери-Империи как с военной, так и с промышленной точки зрения. А будущие медики, экономисты, агрономы, инженеры проводят как минимум два года в евразийской России. То же и про офицеров, которых посылают и на отдаленные земли, и в помощь российской армии, а в случае войны всегда посылаются дополнительные войска. И я надеюсь вскоре сам побывать в Москве, Новгороде, Киеве, Владимире и Александрове-на-Неве.
- Спасибо, Юрий Алексеевич, все правильно. Ну что ж, вы прошли медицинскую комиссию, сдали все письменные экзамены на пять, а теперь и все устные. Поздравляем вас с пятнадцатого августа сего года кадетом Императорского Военного Училища. Надеемся, что вы будете столь же образцовым кадетом, как ваш брат Сергей, и каким был воспитанник вашего отца, Амик. И передавайте привет вашему батюшке, я был его командиром, когда он служил на Длинном Острове. И именно в то время он нашел вашего брата и вашу сестру.
А пока ступайте; сегодня и завтра вы гость Училища вместе с другими новыми кадетами.
Да, и еще: одна последняя просьба. Вы вроде уже знакомы с лазом, в народе именуемом именем вашего батюшки. Рекомендую вам о нем забыть. С четвертого класса училища вам будут раз в неделю предоставляться разрешения на выход с территории при условии отсутствия за предыдущий квартал дисциплинарных нарушений. До того же лишь в сопровождении родственников.
Через десять минут, отягощенный мешком с постельным бельем, новой формой, и сумкой с учебниками, кои надлежало прочитать до начала учебного года, Юра вошел в комнату, которую ему предстояло в ближайшие два дня - да и в ближайший год, если знакомство пройдет гладко - делить с другим новым кадетом.
В комнате, где стояли две кровати, два письменных стола, два шкафа и два стула, уже сидел другой мальчик. Увидев Юрия, он вскочил, протянул руку и представился:
- Андрей.
- Юрий.
- Располагайся. Вон та кровать твоя.
- А может, пойдем посмотрим, что здесь и как? Впрочем, я кое-что знаю. Мой брат уже здесь учится, и отец учился, и крестный...
- Давай! А у меня отец профессор, не любит армию. Все возмущался. Впрочем, с матерью давно уже не живет, бросил нас, когда мне было года четыре. Но написал командованию училища с требованием меня не принимать.
- И что?
- А ничего. Меня на приемной комиссии спрашивали, я сказал, что хочу служить своему народу по мере сил. И меня взяли.
- Молодец!
И мальчики переоделись в новую форму и пошли гулять по территории училища. Первым делом Юрий показал Андрею конную статую Скопина-Шуйского, а также чудесный Покровский храм, который, по слухам, повторял Храм Покрова на Нерли у бывшего стольного града Владимира, только был намного больше по размерам. Но и другие здания были весьма красивы, некоторые в типично русском стиле, другие в испанском или французском, а одно в виде огромного типи, дома индейцев Великих равнин. А теперь все это было их домом на следующие шесть лет, после чего их ожидала многолетняя армейская карьера.
Глава 5. Goodbye Texas.
3 июня 1826 года генерал Сэм Хьюстон с горечью осмотрел то, что оставалось от его войска.
На поляне, посреди огромных виргинских дубов, с которых свешивался испанский мох, ютились около пятисот человек, одетых так, что отличить их от мексиканцев можно было во многих случаях только по белому платку на шляпе. Это уже не армия, а так, скопление людей, которые еще живы, но уже побеждены, и знают, что следующая битва будет для них последней. Если б мексиканцы напали прямо сейчас, то шансов у Хьюстона и его отряда не было бы вовсе.
А так хорошо все начиналось. В первой битве при Накогдочес, казалось, все было потеряно, когда погиб генерал Гаррисон, и мексиканцев, похоже, было не остановить. Тогдашний капитан Хьюстон, после того, как рядом с ним не оставалось ни единого более старшего офицера, взял командование на себя, силы мексиканского генерала Бустаманте были наголову разбиты, и Хьюстон стал в одночасье генералом в свои двадцать пять лет. После Битвы при Виктории, казалось, Техас вот-вот обретет независимость. А когда вскоре после этого прибыло около тысячи добровольцев из САСШ, то мало кто сомневался, что теперь их уже никто не остановит.
Но на этом ручеек добровольцев иссяк, а начавшая мобилизация колонистов была весьма непопулярна. Тем временем, бесталанного генерала Бустаманте заменил генерал Висенте Герреро, герой мексиканской войны за независимость. И теперь фортуна повернулась к американским колонистам задом. В Битве при Сан Антонио и особенно во время разгрома при Сан Хасинто было потеряно до трех четвертей всех имевшихся сил. Тем временем, многие из новоприбывших, а в особенности банда некого лейтенанта Стивенсона, начали грабить и убивать местное население. Вскоре и местные индейцы, которые раньше не вмешивались в битву белых (метисов, которых было немало в мексиканских войсках, они тоже считали белыми), после уничтожения трех деревень встали на сторону мексиканцев, и оказались весьма и весьма опасным противником.
Для перегруппировки, войска Хьюстона отступили к Накогдочес, но местное население, достаточно дружелюбно настроеное во время первой битвы, возненавидело людей Хьюстона. Почему, представить себе было нетрудно; после Сан Хасинто, туда переместились банды Стивенсона и Джонсона, и начали резать всех мексиканцев, сжигать их дома, насиловать их женщин... Мексиканско-индейская банда некого Паблито неожиданным ударом смогла разгромить обе банды; Джонсон был повешен на центральной площади Накогдочес, многих других после боя закопали в братской могиле. Хьюстон мог только надеяться, что Стивенсон разделил судьбу большинства членов своей банды, тем более, что про него с тех пор ничего не было слышно; но уверенности, увы, не было.
И при Накогдочес Герреро, при деятельной помощи не только Паблито, но и местных жителей, сумел наголову разбить Хьюстона. Сэм успел каким-то чудом вывести часть своих солдат из-под удара, и им посчастливилось уйти от погони и дойти до реки Нечес. Но, как ни горько ему было это признать, война для них была закончена. И он принял решение, которого Герреро не ожидал - не отступил на юг, в сторону реки Бразос, чтобы мобилизовать оставшихся там колонистов, а ушел на восток, к русским. Сегодня они переправились через реку Нечес, после чего он решил дать им время хоть немного оклематься. Завтра он поедет к русским, попробует договориться об интернировании на их территории.
Он предался горьким воспоминаниям. Еще четыре года назад он про форма крестился в католичество и получил документ о приеме в мексиканское гражданство, а также купчую на крупный участок земли у реки Бразос. С помощью соседей-мексиканцев был построен дом, хозяйственные постройки, на привезенное с собой золото приобретены коровы, свиньи, и он уже начал поглядывать на дочерей соседей, позабыв свой первый, неудачный брак. Особенно ему нравилась Марта Росалес Арройо, дочь Гонсало Росалеса с другой стороны реки, и ее родители были согласны.
Но тут приехал Гаррисон и с ним несколько сот человек и отказались принимать католичество, потребовав вместо этого независимости Техаса от Мексики. Он сначала колебался, но все же примкнул к новосозданной повстанческой армии. Марта вернула ему кольцо, которое он ей подарил при помолвке, и больше не хотела с ним даже разговаривать. Зато он в одночасье стал генералом, и строил надежды на светлое будущее после независимости Техаса. Но если б он тогда знал, чем это все кончится...
На западе, за рекой Нечес, запылал закат. На случай, если подойдут мексиканцы или, не дай Бог, индейцы, он разослал дозоры на север, а также на ту сторону реки Нечес. Завтра предстоят переправа через реку Сабинас и нелегкие переговоры с русскими, которых Хьюстон уважал, но побаивался после рассказов дяди про Битву при Озерах. После скудного ужина, он прочитал вечернюю молитву, завернулся в одеяло, и на удивление быстро уснул.
Глава 6. Белый песок.
- Внимание! Пассажиров просим пристегнуть ремни! Посадка состоится через пятнадцать минут!
Юра посмотрел на сидящего рядом Сергея, в форме с нашивками ефрейтора. Сам же он щеголял новехонькой формой новоиспеченного рядового, полученной на церемонии за день до торжественного выпуска. Сергей, как обычно, сидел с серьезным выражением лица. С другой стороны Сергея сидел Алексей, их отец, приехавший на обе церемонии.
Через полчаса они уже обнимали мать и троих сестер. Вокруг стояла полинезийская жара, ведь отца недавно перевели на Гавайи. Вокруг сновали грациозные коричневые девушки в соломенных юбках и блузках, с цветочными ожерельями-леи вокруг шеи, на которых Юра то и дело засматривался; огромные замужние женщины, одетые примерно так же; и смешливые молодые люди, некоторые в таких же соломенных юбках, другие в русской одежде или в военной или полицейской форме. Вокруг слышалась мелодичная гавайская и привычная русская речь. Бегали мальчишки с газетами, большинство выкрикивали что-то по гавайски, но парочка кричала на чистом русском языке: "Гавайский вестник! Читайте в свежем номере! Русская Америка опять отказалась пропустить корабли с добровольцами для Техаса по Миссисипи! Техасская армия потерпела очередное поражение! Интервью с генералом Алексеем Заборщиковым! Всего десять копеек!"
Юра поморщился. Всего через четыре года после переселения в Техас, один из мексиканских штатов, американские колонисты решили провозгласить независимость Техаса и подняли вооруженный мятеж. В начале, они одержали ряд крупных побед, и многочисленные добровольцы из САСШ пытались просочиться в Техас. Русская Америка закрыла для кораблей с вооруженными добровольцами все свои порты, а также нижнее течение Миссисипи, ссылаясь на соглашение, согласно которому эта часть реки открыта только для торговых судов, которые должны пройти проверку в международном порту Батон-Руж, после чего были обязаны проследовать в составе каравана по одному из рукавов Миссисипи.
Пресса САСШ неистовствовала, но поделать ничего не могли, тем более, что бравые добровольцы даже не стали запрашивать разрешения, а попытались проследовать мимо Батон-Ружа без попытки захода в порт. Русская Америка для первого раза решила корабли не конфисковывать, но предупредила, что в следующий раз закончится именно этим. Пришлось добровольцам искать новые пути в Техас; три корабля проследовали мимо Флориды с остановкой в Гаване, где и восполнили запасы воды и провианта; испанское правительство не очень-то жаловало молодые Соединенные Штаты Мексики и радушно приняла пришельцев. Судя по всему, эти корабли добрались до Техаса, но следующий караван, уже из семи судов, попал в ураган; только два корабля выбросило у южнорусского французскоязычного города Мобиль. Русский флот спас еще пару десятков человек, цеплявшихся за стволы деревьев, доски, бочки, перевернутые шлюпки, но большинство погибло. Больше попыток ходить вокруг Флориды не было, а по Миссисипи не было возможности. Похоже, мятеж скоро выдохнется, тем более, что армии мятежников таяли с каждой битвой.
- А вот и наше авто! - сказала мама, показывая на защитного цвета фургон, за рулем которого сидел немногословный сержант-гаваец. И через десять минут они уже были на месте - в резиденции Командующего Гавайско-Полинезийским округом Русско-Американской армии, располагавшейся на небольшом взгорье над пляжем ослепительно белого песка. Там Сергей и Юра первым делом с улыбкой достали книжки и игрушки, привезенные ими для брата Саши. Саша их уже не помнил, смотрел на них с опаской, но быстро растаял и влился в коллектив, когда Юра и Сергей начали строить замок из новопривезенных кубиков.
Обедали в саду, в котором цвели экзотические цветы и летали разноцветные попугаи. С одной стороны был вид на море, с другой возвышались горы. Юра подумал, что если бы он мог представить рай на земле, то, скорее всего, это было бы именно здесь.
После обеда, Сергей отпросился спать - все-таки они встали сегодня около четырех утра, чтобы попасть на шестичасовой самолет.
- Юра, а ты отдохнуть не хочешь? - спросила мама.
- Мама, да успею. Давно не купался, ведь у нас в Форт-Россе знаешь, какая вода холодная.
- Ну ладно, сходи, только в шесть часов чтоб был на месте. Будем ужинать.
Ни Лиза, ни Маша, ни Нина не захотели составить Юре компанию - сказали, что завтра с удовольствием, а сейчас нужно помочь маме приготовить сегодняшний ужин. Юре же заказали далеко не заплывать, мол, течение, и Юра, переодевшись в плавки, побежал вниз, к пляжу.
Пляж находился в конце маленькой бухточки, и потому волн практически не было - а вот у выхода из бухты виднелись достаточно высокие волны. Юра прыгнул в воду и поплыл, с наслаждением нежась в почти тридцатиградусной воде. Минут через двадцать, он отправился обратно на пляж и вдруг заметил, что теперь он не один.
Одна из тех необычайно грациозных юных дам, которых он видел сегодня, не без вожделения, в аэропорту, восседала на полотенце на берегу, причем без верхней части купальника; да и то, что на ней было снизу, было скорее символическим. Юра помнил, как его приятель-гаваец рассказывал, что у них многие ходят на пляж вообще без купальных костюмов, а лифчиков не надевают в принципе, но он ему не верил. А теперь то, что предстало его взору, было настолько прекрасно, что у него аж дух перехватило.
Девушка, увидев его, засмеялась каким-то особенно звонким и переливчатым смехом и сказала что-то по гавайски. Юра поклонился и ответил:
- Увы, гавайского не знаю, только что прилетел в ваши края. Но не отказался бы выучить.
- Так в чем проблема? - девушка перешла на русский с самой капелькой того самого восхитительного гавайского акцента. - Я тебя и научу, если хочешь.
Юра покраснел.
- Нам, гавайцам, везет, - продолжала девушка. - Когда мы краснеем, никто ничего не замечает. Меня зовут Леилани. А тебя как?
- Юра, - смущенно ответил тот. - Юра Заборщиков.
- Да ты выходи, не стесняйся, у меня еще одно полотенце найдется. Садись рядом со мной. Так, значит, Заборщиков? А не родственник ли нашему командиру?
- Вашему командиру?
- Командующему округа, мой отец у него водителем работает. Хороший, говорит, у него начальник. Так кто ты ему?
- Сын.
- Ну и как это, быть сыном героя?
- Да ладно... Хороший у меня папа, ничего не скажешь. Но он - это он, а я - это я.