"-- Не бойся, я тебя держу!
-- А толку? Ты ведь тоже падаешь..."
(из к/ф "Воображариум доктора Парнаса")
Мне хотелось бы, чтобы эта повесть была не наркоманской историей и не очередной сагой про вампиров, а красивой историей любви. Но в тот период времени сценарий писала отнюдь не рука купидона. Это, пожалуй, самая неприятная часть моей истории.
Падение моего сознания набирало устрашающие обороты. Наркотики и "ультра-прогрессивный" образ жизни окончательно изгладили все обеты и зароки, которые я давал перед освобождением из тюрьмы. Тогда я ещё не понимал, что происходит со мной на самом деле. Мне казалось, что я иду вверх, а наркотики и другие немиловидные поступки - это лишь издержки современного мира. Я был слишком поглощен "золотой мечтой" и чувством собственного величия. Мне не хватало времени, чтобы на миг остановиться и посмотреть на себя со стороны, а тем более задуматься о том, какие силы стоят за внешними декорациями головокружительного слалома моей души сквозь вечность.
Наше новогоднее путешествие закончилось. Саша и Оля вернулись в Питер, а мы с Оксаной продолжили праздновать Новый год, плавно переходящий в Рождество. К нам в гости приехали друзья Оксаны - семейная пара, и в ход пошло спиртное. Это был примечательный вечер. Через пару часов муж Оксаниной подруги уснул прямо на кухне, и я с двумя девушками отправился в гостиную. Подруга Оксаны была брюнеткой со стертыми гранями приличий, звали её опять-таки Ольга. Мне пришлось помочь ей дойти до гостиной, и пока я тащил её обмякшее от алкоголя тело, она терлась об меня, как кошка, не стесняясь идущей рядом Оксаны. Алкоголь творит страшные вещи. Я предложил сыграть в карты на раздевание - двое против одного, и девушки согласились. Через полчаса я, по-прежнему одетый, сидел в компании двух полностью обнаженных девушек. Когда Ольга снимала с себя последнюю часть гардероба, Оксана смотрела на меня осуждающим взглядом. Видимо, она ждала, что я скажу: "Довольно, не раздевайся, поиграли и хватит".
Тот Максим, который год назад писал своей любимой девушке красивые стихи и с нетерпением ждал каждой новой встречи, поступил бы именно так. Более того, тот Максим вообще не сел бы играть в карты на раздевание с подругой любимой девушки, которая к тому же ещё и замужем. Но сейчас это был не тот Максим. Это вообще был не Максим, а какой-то демон, которого я запустил внутрь себя и регулярно подкармливал "скоростью", кокаином, а теперь ещё и алкоголем.
Мы были в полушаге от Содома и Гоморры, когда неожиданно проснулся Ольгин муж. С кухни донеслось его пьяное рычание и девушки постепенно оделись. На этом "вечеринка" закончилась. Семейная пара уехала домой, и мы остались вдвоем. С какого-то момента я стал чувствовать, что в нашей жизни все складывается не так, как должно быть. В этих отношениях что-то неуклонно менялось в сторону охлаждения. Нередко я замечал на себе осуждающие взгляды Оксаны и её колкие высказывания на какие-нибудь мои действия, но, поглощенный собственным безумием, я списывал это на то, что девочка просто не готова так резко принять в своей жизни что-то новое - что-то "очень современное и культовое", как я считал.
Мне запомнился один из наших вечерних разговоров перед тем, как я уехал в Питер продолжать свою работу в офисе. Разговор был философским:
- Я слышал теорию, что в мире есть два типа женщин, - говорил я. - Одни произошли от Евы, а другие от Лилит.
- Кто такая Лилит? - спросила Оксана.
- Лилит - это зеркальная противоположность Евы, - ответил я. - Ева - добрая, нежная, заботливая и женственная, а Лилит - гордая, меркантильная, с замашками лидера.
- Я уже что-то слышала про Лилит, - сказала Оксана. - Напомни про неё...
- Есть такое придание, что до Евы у Адама была другая женщина, её звали Лилит, - сказал я. - Но, они не поладили, потому что Лилит была слишком горда, и тогда Бог дал Адаму Еву.
- А что стало с Лилит?
- Лилит превратилась в злого духа и стала строить им козни - разрушать семьи, разбивать сердца и воровать младенцев.
Кажется, я читал эту легенду в какой-то околорелигиозной книге, но источник мне не запомнился.
- Это ты, играя в карты, представлял, что перед тобой Ева и Лилит? - спросила Оксана.
Она была очень проницательна. Именно это я и представлял, играя с ней и её подругой Ольгой. Это были очень подходящие образы для светловолосой Оксаны - девочки с глазами из самого синего льда, и брюнетки Ольги - похотливой и необузданной женщины, в чьих взорах мрак ночной.
- Мне повезло, - ответил я. - Мне досталась Ева.
С этими словами я прильнул к Оксане и мы слились в любовной неге. Вскоре я уехал в Питер.
По интернету я общался с Сашей Штукманом. Его гламурная Ольга тоже добавилась ко мне "в друзья". Мы общались ни о чем, но я стал замечать, что она сильно расположена к общению со мной. Она писала о сложностях с Сашей и спрашивала советы. Оказывается, они начали встречаться за пару недель до Нового года, то есть фактически совсем недавно. По их общению мне казалось, что они встречаются уже приличное время. Тогда я ещё не понимал, что для того, чтобы знать человека, не обязательно годами с ним встречаться. Знатоку человеческих душ достаточно один раз посмотреть в глаза, чтобы понять, кто перед ним. К сожалению, я не был таким знатоком. Я делился с Ольгой своими неурядицами. Одним словом, наша переписка непроизвольно немного выходила за рамки дружеского общения.
Однажды Саня обратился ко мне с вопросом:
- Ты когда поедешь в Карелию?
- На днях собираюсь, - ответил я.
- Ольга собирается к маме в Апатиты, - сказал он. - Не мог бы ты довезти её до Карелии, а там посадить на поезд?
Это показалось мне немного странным. "Почему в Питере не сесть на поезд? - подумал я. - Неужели, экономят на стоимости билета?". Но долго размышлять на эту тему я не стал.
- Конечно, без проблем, - ответил я.
Через пару дней я заехал за Ольгой, и мы отправились в дальний путь. Нам предстояло проехать вместе почти целый день.
- Когда выйдем на трассу, дашь мне немного прокатиться за рулем? - попросила Ольга.
- Ладно, - ответил я, подавляя сомнения, - только аккуратно.
- Я тихонечко, - сказала она. - Правда, мне Саша запретил проситься за руль, так что ты ему не говори, ладно?
- Хорошо, - согласился я и показал ей пакетик с белым порошком. - Будешь "скорость"?
- Ско-о-орость? - переспросила Ольга с таким удивлением, словно впервые слышала это слово. - Вообще-то наркотики мне Саша тоже запретил в дороге.
- Так будешь или нет?
- Буду.
Почему-то я даже не сомневался, что она согласится. Я остановился, и мы зарядились этой белой гадостью. Дальнейшая поездка происходила в состоянии невероятной раскрепощенности. Ольга была со мной совсем не такой, как я видел её в новый год и в больших компаниях. Она разговаривала без пафоса и казалась простой и открытой. Мы общались так, словно были знакомы уже тысячу лет. Мне не хватало ума понять, что за всей этой "душевной близостью" стоит метамфетамин. В какой-то момент Ольга стала казаться мне идеальной женщиной. В ней было что-то необъяснимо притягивающее, она оказывала на меня примерно такое же влияние, как Ира "Солнышко" много лет назад. Я почувствовал, что хочу её очень сильно.
Если отмотать время назад, я не взял бы в дорогу "скорость". Более того, Ольгу я тоже не взял бы. Я предпочел бы вернуться ещё раньше и вообще никогда не быть знакомым ни с ней, ни с её Александром. Я вернулся бы в детство и не согласился бы на предложение от "дружелюбного голоса" - когда дьявол пришел ко мне со своим предложением, я послал бы его вместе с его компьютерами к черту. О, как мне хотелось бы вернуться назад!
Если бы я изобрел машину времени, то первым делом вернулся бы в детство и подошел бы к девочке Иришке из моего класса, которая мне очень нравилась, пока в доме не появился компьютер, поглотивший мое внимание. Я сказал бы ей:
- Знаешь, я был в будущем. Без тебя оно страшное, пустое и неинтересное. Ты сменишь двух мужей, а я вообще наделаю кучу ошибок.
Я поборол бы всю свою робость и застенчивость и признался бы ей:
- Не хочу увлекаться компьютерами, хочу увлекаться тобой. Ты самая красивая девочка на свете, пойдем со мной гулять.
А если бы она не поверила и не согласилась, приняв меня за сумасшедшего, я вернулся бы ещё раньше, в наше прошлое рождение - в послереволюционное время, и подошел бы к ней, возвращающейся из школы по увешанной красными знаменами улице.
- Ты меня не узнаёшь, - сказал бы я на ходу, - но и ты немного по-другому выглядишь. И всё равно я узнаю тебя, потому что знаю тебя очень давно, от начала времен. Я узнал бы тебя из миллиона. Я вернулся из будущего, чтобы сказать... Чтобы сказать, что мне не нужны ни деньги, ни власть, ни все остальное. Мне нужна твоя Любовь!
Все эти рождения я что-то пытаюсь изобрести, что-то придумываю, что-то строю с одной лишь целью - чтобы тебе это понравилось и ты проявила ко мне симпатию. Но меня каждый раз отрывает от тебя какая-то сила. Она появляется в виде другой женщины и преследует, чтобы разрушить мою жизнь и не дать мне обрести Любовь. Она не хочет, чтобы я нашел тебя и был с тобой. Она хочет владеть моей душой и разумом, потому что она пришла в этот мир, чтобы смешать семьи и посеять между людьми вражду. Она хочет превратить меня в дьявола, а я этого не хочу. Я нормальный парень, просто ты мне очень нравишься, вот я и строю всякие безумные изобретения - чтобы понравиться тебе. А теперь я понял, что не нужны никакие изобретения. Надо просто быть честным и прямым человеком, имеющим достаточно решимости, чтобы сказать тебе всего несколько слов: я хочу быть с тобой. Я вернулся в прошлое, пока ты ещё не успела выйти замуж, а я ещё не успел наделать кучу ошибок, которые помешают нам быть вместе...
Все это я произнес бы на одном дыхании, а если она снова мне не поверит и позовет на помощь патрулирующих по улице дружинников (один из которых в будущем станет её мужем), я убегу от них и вернусь ещё раньше - в царское время, где она была красивой стройной барышней, учащейся в царской гимназии. Я подошел бы к ней, гуляющей по парку в белом кружевном платье, и сказал бы те же слова. Сколько бы ни было отказов, я возвращался бы назад до тех пор, пока в каком-нибудь столетии, пусть даже до рождества Христова, она мне поверит, и мы снова будем вместе, как это было от начала времен. Дело за малым - изобрести машину времени...
Скажу без долгих предисловий: наша "душевная" поездка с Ольгой закончилась тем, что по приезде в Карелию мы переспали.
Это произошло, когда Оксаны не было дома. На следующий день я посадил Ольгу на поезд. Внутри меня всё бушевало. Я понимал, что совершил нечто ужасное - и по отношению к Оксане, и по отношению к Александру, но мне было всё равно - это был апогей моего грехопадения. Вечером, когда мы с Оксаной лежали в постели, она спросила:
- Мне кажется, что с тобой что-то не так...
- Со мной все не так, - грубо ответил я.
- Что случилось?
Я понимал, что не могу ей больше врать.
- Ухожу я от тебя, вот что случилось, - ответил я. - Завтра собираю вещи и ухожу.
Оксана заплакала. Я до сих пор помню её слезы. Я был не просто жестокой и бесчеловечной скотиной, я был Иудой с большой буквы. Мне по сей день трудно простить себе многое из того, что я вытворял. В этих строчках я хочу от всего сердца извиниться за боль, которую я причинил светлой девочке Оксане. Прости, милая, мной двигало нечто такое, чего я сам не осознавал в тот момент.
На следующий день я написал Ольге сообщение: "еду за тобой в Апатиты", и, покидав в багажник свои вещи, отправился в сторону Мурманска. Всё, что внутри меня билось, болело и стонало, пытаясь остановить это безумие, я заглушал метамфетамином. Это был самый настоящий реквием по мечте...
Мы с Ольгой решили ни от кого ничего не скрывать. По возвращении в Питер Ольга объявила Александру, что уходит ко мне. С её слов, это его очень расстроило.
- Он стоял на коленях и просил, чтобы я осталась, - смеясь, говорила она.
- Надеюсь, тебя это не слишком растрогало, - ответил я, доставая пакетик с кокаином.
Пытаясь оставаться невозмутимым, я тайно переживал, что Ольга может вернуться к Саше. В моих глазах она с каждым днем становилась всё больше и больше похожа на Иру "Солнышко", словно я встретил её спустя десять лет в другой женщине. Во мне воспылала та же всепожирающая страсть, во имя которой я был готов совершать безумства, не думая о последствиях. Меня не волновало, что обо мне будут думать Александр и Оксана. Я видел перед собой только эту женщину. Чтобы начало наших отношений было более ярким и сочным, я взял несколько грамм кокаина, который был любимым наркотиком Ольги, и уединился с ней в загородной гостинице. Мы не выходили из номера почти неделю, пока не закончился порошок.
Это был значительный скачок в сторону погибели души, о которой я вообще не думал. Мои глаза были закрыты. Где там было думать о душе, когда передо мной было такая "шикарная женщина", я думал только о ней. Гостиница называлась "Хуторок".
К сожалению, сынок, именно так твой папа познакомился с твоей мамой. Неприятно вспоминать все эти события, и ещё неприятнее писать про них - как будто заново все это пережил. Пишу об этом лишь для того, чтобы четко, связанно и последовательно закончить эту историю, выдавив из неё самую суть - горчичное зерно. Эта история - мой последний "долг" системе - этой адской машине, распинающей и уродующей человеческие сердца и уводящей людей от своей истинной природы.