Аннотация: #Не рекомендуется к прочтению детям до 17 лет# В жизни у Иришки было две страсти: графомания и любовь к Дракуле... Таких девчонок много. Но ТАК дело повернулось только у одной...
... И КОШКА МАТРЁНА
Лилит Мазикина
В жизни у Иришки было две страсти: бумагомарание и Дракула. Первая была наследственной, вторая - благоприобретённой.
В десять лет Иришка увидела фильм по Брэму Стокеру и с тех пор постоянно фантазировала, представляя, как попадает она вдруг в Замок Дракулы, прямо в середину 19ого века, и... Или Он вдруг восстаёт из мёртвых, убивает первого под руку подвернувшегося туриста, находит в его багаже газету с фотографией знаменитой писательницы (художницы, актрисы, поэтессы, певицы, учёной, а то и всё вместе) Ирины Жовтяк и отправляется на поиски, не столько с целью подзакусить, сколько с романтически-эротическими намерениями... Ну, в общем, можно представить себе, о чём мечтают девочки в период полового созревания.
Когда Иришке исполнилось четырнадцать (совсем взрослая! Ты не забыла надеть шарфик, на улице так холодно?), папа торжественно подарил ей раритетный ундервундер, передаваемый в семье Жовтяк из поколения в поколение. Машинка была здоровенным чугунным монстром, клавиши которой адекватно реагировали только на удар кувалды, каретку заедало, время от времени из неё выскакивали какие-то детальки, которые, впрочем, успешно заменялись медной проволочкой и изолентой...
Обрадовавшись, Иришка тут же, в один присест, напечатала полупорнографический ррроман, где главную героиню, юную цыганку с редким и красивым именем Эсмеральда (оррригинально! оррригинально!) при всяком удобном или не очень удобном случае имеет НЕ ДРАКУЛА (я не дракуломанка! я не дракуломанка!), но некий весьма на него похожий персонаж с интернациональным именем Виктор. Отпечатанный на машинке, ррроман выглядел так внушительно, что Иришка самолично отнесла его в местную полуэротическую газетку с также оригинальным названием "Про ЭТО!" (я не озабоченный! я не озабоченный!). Редактор, пожилой лысеющий толстячок с фундаментальной, тяжким редакторским трудом наращенной задницей, велел ей посидеть на стульчике минут пятнадцать, а сам внимательнейше (он владел методом фоточтения) прочитал принесённый шедевр, после чего сказал, что определённый талант у госпожи Жовтяк, несомненно, имеется, но вот конкретно данное произведение у неё не вполне на высоте.
Поскольку ррроман любовный, ему, редактору эротической газеты, не вполне понятно, при чём тут эдгарпошный замок с его флюидами, зачем герою пожирать сырую печень малолетних любовников непосредственно после коитуса, почему на протяжении повествования героиня совершает в общей сложности семь зверских убийств и очень хочется прояснить:
- Вот этот момент, э... В конце... Где герои сидят перед камином, э... Она вспоминает какой-то дворик, а Он говорит, э... что они с сестрой в детстве в похожем дворике любили играть... А героиня вдруг, э... идёт и вешается в соседней комнате... Это она с чего вдруг?
- Ну, как же, она и есть его сестра, которую цыгане украли!
- Э... Да? Даже так? Я, знаете, э... не вполне прослеживаю...Но обязательно разве, э? Вот так вот, сразу, вешаться? Почему просто не признаться?
- Ей стыдно.
- Меня ещё, э... Поразила сцена, э... как он выходит в гостиную, а там, э... в луже крови и фекалий зародыш этот, э... Понимаете, нетипичная концовка для любовного, э... романа. Вы знаете, э...
Редактор положил рукопись на стол, снял очки и начал протирать их галстуком. У него было испуганное круглое лицо доброго и нерешительного человека. Это был редактор-любитель, каких к концу двадцать первого века развелось немерено.
Иришка аккуратно уложила свой ррроман обратно в пакет и вежливо поинтересовалась, нет ли у него чего-нибудь для пункта приёма макулатуры ("чистилища", как его в народе называли), ей не трудно... редактор разом оживился, засуетился и нашёл сразу столько, что Иришка еле подняла два тяжеленных тюка изрядно пропыленных рукописей.
Сдавая всё это в "чистилище", она зацепилась взглядом за предложение на верхнем листе одной из пачек: "Его могучий член с пикантным чавканьем вгрызался в мокрую вагину Элеоноры".
После случая с ррроманом всё напечатанное бессонными ночами Иришка аккуратно складывала стопочкой под кроватью, а в конце каждого месяца перевязывала накопившуюся макулатуру верёвочкой и относила в "чистилище", где приёмщик, высокий дракулистый парень, приветливо с ней здоровался, называя почему-то графиней. Всё ею принесённое, как Иришка случайно узнала, он методично прочитывал и даже рисовал иллюстрации, в которых из-за весьма абстрактной манеры исполнения можно было уверенно опознать только глаза и эрегированные члены. Парня звали Роман Андреич, он учился в полиграфе на рекламиста и почему-то был уверен, что все Яны и Алисы, попадающие в кровожадные объятья Дракулы, являются переодетыми юношами небесной окраски.
Вот так продолжалось три года.
Иришка успела окончить школу и успешно сдать экзамены на факультет художника-мультипликатора, когда ей начал сниться Сон.
Он повторялся с мельчайшими подробностями в течение месяца.
Каждую ночь сам Дракула призывал Иришку к себе, приказывая ей исполнить Миссию. Для этой Миссии ей требовалось навестить его Замок и совершить определённый набор действий - Ритуал.
Уже после седьмого сна Иришка поняла, что это всё серьёзно, и начала готовиться к поездке. Стеклянный нож она одолжила у Роман Андреича, два литра консервированной крови купила в местном Обществе Вампиров. Труднее было с дохлой чёрной кошкой. Всё же и эта проблема, наконец, решилась - прямо на глазах у Иришки на оживлённом перекрёстке зверёк подходящей масти кинулся под колёса мобилей. Не выжидая, пока от киски останется одна лепёшка, Иришка кинулась на мостовую, в самую гущу движения. Водители, как один, ударили по тормозам и принялись лихорадочно выворачивать рули. В результате образовалась грандиозная пробка, шесть машин исцарапано, восемь покорёжено, одна всмятку. Из человеческих жертв наличествовала вылетевшая и утерянная в толчее искусственная челюсть водителя "запорожца". Виновница происшествия, подхватив ещё тёплый трупик на руки, скрылась в неизвестном направлении. Все описания девушки, составленные водителями, изобиловали нецензурными словами.
Придя домой, Иришка упаковала всё необходимое в рюкзак (кошку, впрочем, отдельно в пакетик) и сказала маме:
- Ма, ужинать не буду, я на пару дней в Румынию, попучиться...
- Обязательно поешь в аэропорте, - сказала мама, не отрываясь от микроскопа (она работала в НИИ Космозоологии и иногда брала работу на дом).
Естественно, по пути возникли некоторые трудности с провозом кошки.
Если русский таможенник пропустил её, не моргнув глазом, то румынский, заглянув в пакет, весь сморщился и зачем-то потянул носом. Денёк выдался жаркий, поэтому запашок действительно имел место быть, но и без того, по одному внешнему виду, вполне можно было догадаться о состоянии киски.
- Что это? - вопросил таможенник.
- Кошка моя, - ответила Иришка, глядя честными незабудковыми глазками прямо в суровые глаза румына (я не дура! я не дура!). - Матрёной звать.
- Она мёртвая!
- Машиной сбило, с утра. Но это же не повод оставлять бедное животное на произвол судьбы!
Таможенник запыхтел. Под фуражкой явно шёл усиленный мыслительный процесс.
- Нам она не нужна, - наконец, заявил он.
- А я и не предлагаю! Нас с Мотей и смерть не разлучит!.. Впрочем, лично вам, за красивые глазки, могу уступить евров за пятьдесят.
- Проходите, - решился таможенник.
- Ну, уговорили. Сорок пять!
- Проходите!!!
Иришка пожала плечами и пошла к экскурсионному автобусу с надписью "Dracula"s Castle" вдоль борта. Удовольствие стоило каких-то десять евро.
Входящих в замок никаким видимым способом не пересчитывали, так что спрятаться за портьерой и дождаться закрытия оказалось совсем легко.
Около полуночи Иришка пробралась в зал с закрытым гробом князя-вампира. Наметив мелком на каменном полу контуры пентаграммы, девушка обвела её линии припасённой кровью. В острых углах лучей она поставила горящие свечи, а в центр поместила благоухающую Матрёну. Осталось заключительное действо.
С первым ударом часов, возвещающих наступление полуночи, Иришка полоснула стеклянным ножом по ладони и брызнула кровью на сплющенную Мотину мордочку. В то же мгновение за окном полыхнуло, а ещё через две секунды прогрохотал гром.
Иришку вдруг затрясло. Она суетливо принялась разыскивать и кромсать регенопластырь, чтобы залепить рану на ладони. Когда это, наконец, получилось, девушка услышала тяжёлые медленные шаги в коридоре. Кто-то направлялся в зал с гробом.
Иришке вдруг расхотелось знакомиться и объясняться с разбуженным хозяином замка. Ей пришло в голову, что она совсем не похожа на идеал женщины средневекового рыцаря, и что Дракула действительно может оказаться геем; вспомнилось, что у Олшеври он старый и лысый, с жёлтыми кривыми клыками и мерзким запахом изо рта, и что при жизни его любимым развлечением были изощрённые пытки.
Шаги приближались.
Девушка заметалась по зале в поисках убежища. Ни одно место не казалось ей достаточно надёжным.
Шаги остановились возле дверей.
Иришка подскочила к гробу, приподняла крышку и скользнула внутрь. Там уже кто-то лежал, скорее всего, манекен, но девушка была так напряжена, что едва удержалась от вскрика. Пристроив крышку на место, она устроилась справа от обитателя гроба.
Заскрипели тяжёлые двери. Щёлкнул выключатель. Молодой мужской голос произнёс явно нецензурную фразу на румынском. Шаги заторопились по периметру зала, шелестя портьерами и хлопая дверцами шкафов. Остановились. Пискнула рация. Охранник - а никто другой это не мог быть - что-то сердито сказал. Через десять минут послышались медленные шаркающие шаги дежурной уборщицы. Лязгнуло ведро, зашлёпала по камню мокрая тряпка. Матрёну явно без лишних церемоний выкинули в окно.
Сначала Иришка боялась задохнуться, пока старуха-уборщица, ворча, возится в зале, но в гробе явно была вентиляция. По ногам ощутимо дуло.
Когда всё затихло в замке, Иришка решилась, наконец, зажечь зажигалку и посмотреть на соседа. Это был средних лет брюнет с жёстким и недовольным лицом, одетый в шитый золотом кафтан. Манекен был сделан так искусно, что в колеблющемся свете зажигалки Иришке показалось, что у него подрагивают веки и шевелятся при дыхании волоски в носу. Чтобы развеять иллюзию и успокоиться, девушка поднесла огонёк поближе к лицу манекена. Тот пробормотал что-то недовольным баритоном и отвернулся. Девушка поспешно выключила зажигалку и вылезла из гроба.
За окном бушевала гроза.
Возвращаясь домой на скоростном монорельсе, Иришка всю дорогу глядела на блестящие от крема туфли пассажира напротив. В голове вертелось: "Фигня какая...".
Иришка с Роман Андреичем сидели на рассохшемся деревянном крыльце по очереди затягивались сладковатым дымом толстенной сигары. Роман Андреич был одет в красные кружевные трусики и лифчик, из-под которых выбивались мелкие чёрные кудряшки. На Иришке красовалась лишь сувенирная майка с портретом Дракулы. Ноги она держала чуть разведёнными. Час назад она стала женщиной, и пах побаливал.
- А я думала, что ты гей, - задумчиво сказала Иришка, выпуская струйку дыма и передавая сигару юноше.
- А я думал, ты на них помешанная, - признался Роман Андреич, хихикая. - Все эти мальчики по имени Линда и Мария, соблазняющие Клыкастого и Кровожадного... Это, знаешь!..
И он игриво ущипнул Иришку за ягодицу. В паху у девушки стало горячо и влажно. Скосив глаза, она попросила:
- Ром, принеси какую тряпочку. У меня месячные пошли.
- Ну, на фиг! Посиди чуток, накапай побольше. А потом я нарисую на ступеньках мелом силуэт изуродованного трупа и буду с чердака фотографировать лица соседей!
Иришка окунула пальчик в окровавленную вагину, облизнула и задумчиво сообщила: