У неё много раз были об этом пророческие видения - человек идёт по снежной бескрайней пустыне, отчаянно борется с пронизывающим ветром и холодом. Силы оставляют его, он падает и засыпает навсегда.
Неужели пророчество сбывается? Обидно будет погибнуть так примитивно.
Силы уходят. Если она прекратит движение, позволит себе остановиться и отдохнуть, то навсегда останется здесь, в этой снежной бездне. Желание жить и желание отдохнуть, опуститься в мягкий, обволакивающий снег и забыться коротким сном ещё какое-то время не уступают одно другому в ее сознании, но жизнь она же не сразу закончится, если она немного поспит, приляжет, наберется сил и продолжит свой путь в надежде, что кто-то ещё выжил кроме неё и ее заметят, подберут, не может же высшее существо Земли погибнуть вот так просто, замерзнув только потому, что в ее колеснице произошла утечка топлива. Спать, спать, всё остальное потом...
Просидели бы вы год вдвоём с напарником на краю света, вернее на самом, что ни на есть полюсе и, когда до конца вашей вахты остаётся два месяца ваш напарник умирает у вас на руках от острого приступа аппендицита, после того, когда он со скуки наелся подсолнечных семечек вместе с кожурой, после вашего рассказа, как вы в десять лет по той же причине попали в больницу с этим же самым аппендицитом. Из-за бурного всплеска творческой активности и неуемной тяги к научным экспериментам над самим собой единственного человека, который этот год не давал вам сойти с ума, вы должны оставшиеся два месяца провести в полном одиночестве отмечая каждый день, ставя жирный крест на настенном календаре.
Когда ожидаешь, что будет ещё хуже, то так оно и происходит. Напарника моего, Андрея, я похоронил. Мне, в утешение поступило заверение, что в этом году вахту поменяют с запозданием всего лишь на месяц, или два, так как желающих провести здесь год не могут найти даже на бескрайних просторах нашей Родины. Людей без опыта работы в полярных условиях сюда не отправишь, а люди бывалые шиш сюда согласятся ехать.
Когда мне предложили эту работу, то я имел уже солидный опыт, занимаясь доставкой снабжения для полярных станций. Я отвечал за груз, за то, чтобы техника не подвела в условиях запредельно низких температур, чтобы не произошло никаких накладок и борт встретили, даже если придётся лететь ночью, что бывало часто, так как приходилось иногда месяц ждать погоды, а она время суток не выбирает.
Это был проект какой-то заморской ассоциации по изучению климата планеты. Кого-то очень сильно волновало потепление и то, что такое изменение температуры грозит новым всемирным потопом. Вершиной маразма стал факт, что подрядчика для осуществления этого безумного проекта нашли именно в моей родной стране. Норвежцы и шведы, предлагавшие свои услуги были отклонены, а какая-то захудалая контора, зиждущаяся на остатках несуществующего уже союзного министерства по изучению Севера была одобрена.
Идея заключалась в том, что будет создана станция в самой холодной точке на планете, и два раза в неделю будут производиться замеры температуры на глубине десять метров.
Официально самой холодной точкой на планете всегда называлось совсем другое место. То, что предстояло изучать вообще-то считалось засекреченным объектом. Мы с Андрюхой об этом узнали только после того, как проработали здесь полгода.
Аномальная зона. Семьдесят градусов в центре этой зоны и на две сотни километров в радиусе стабильные пятьдесят. Никакими климатическими условиями не обусловлено, противоречит всем законам природы, но факт. Возможно, эта ошибка природы не привлекла бы такого внимания, если бы учёные сразу нескольких стран не пришли к единому мнению - такое возможно только при наличии искусственного источника. И существует этот генератор искусственного холода уже около тридцати тысяч лет...
Кто придумал изучать это? Зачем? Но деньги были выделены и подрядчик с радостью приступил к их освоению. Конечно никакой экспедиции создавать никто не собирался. Построили станцию, посадили туда двух специалистов, которыми волею случая стали я и Андрюха, и счастливым заказчикам, как и было указано в договоре, раз в две недели предоставляли отчёт о состоянии температурного режима, составленный с соблюдением всех требований.
Желающих рисковать жизнью, которая зависела только от количество соляра и работающего дизеля, искать пришлось долго. Но случилось так, что я сам завозил оборудование на станцию, и своими глазами видел, как устанавливали сразу пять генераторов с дизельным мотором на каждый.
Один рабочий и четыре резервных генератора - зимовать можно. Подрядчик на оборудовании тоже не решился экономить - было завезено такое, как и было указано в договоре. А вот на обслуживании станции два-три миллиона долларов отбить вполне получилось, и вместо вахты, которая должна была меняться каждые три месяца, когда надо было создавать целую экспедицию, чтобы доставить людей, гнать технику, пополнять запасы еды, топлива, везти специалистов, которые должны делать ежеквартальный профилактический ремонт оборудования, отправили двух человек сразу на год - поступили в духе героического освоения Арктики времён первых советских пятилеток. Завезли побольше солярки, ударный запас консервов, солонины, других продуктов, которые в условиях температуры не выше сорока пяти градусов мороза, могли храниться вечно. Небольшие трудности возникли с желающими трудиться год не покидая своё рабочее место, но, как уже было выше сказано, нашлись я и Андрюха.
Я собственно, остался на станции сразу, доставив туда оборудование и огромное количество запасов еды и топлива. При мне оборудование и смонтировали, а Андрюха как раз и был тем, кто командовал монтажом дизельгенераторов. Вот как-то не захотелось расставаться со всем этим добром, и мысли дурацкие - а пожить бы здесь с год вдали от всего. И, видимо, на лице что ли было написано, или уж такой ушлый попался нам руководитель проекта, но мы так и остались на станции вдвоём с Андрюхой...
И только проведя здесь первые полгода мы узнали, что место это случайно было открыто учёными благодаря комплексному анализу данных, полученных со спутников сразу нескольких сверхдержав. И интерес к аномальной зоне, где круглый год, на сравнительно небольшом участке в две сотни километров сохраняется запредельно низкая температура, возник в первую очередь у военных, а поскольку территория эта была частью нашей бескрайней Родины, то изучать ее решили для начала малой кровью, отправив туда двоих добровольцев под благовидным предлогом контроля над изменением температуры и толщины снежно-ледяного покрова.
На станцию доставили ледоколом оборудование, пригнали тракторами все это на точку, в условиях семидесятиградусного мороза смонтировали станцию пятью бригадами полярных строителей, и оставили меня с Андрюхой здесь, пообещав, что на год.
Интерес к этому проекту у военных по каким-то причинам быстро угас, финансирование в условиях санкций от заокеанских партнеров прекратилось, и снарядить новую экспедицию, использовав атомный ледокол оказалось невозможно. После смерти Андрюхи мое пребывание на станции стало для кого-то головной болью, и все мои запросы о том, когда меня отсюда заберут, вызывали сильное раздражение, и мне в очередной раз напомнили насколько большую зарплату мне каждый месяц переводят на счет. Справедливости ради надо сказать, что деньги действительно исправно поступали, грея мне душу тем, что я мог позволить купить себе квартиру даже в столице нашей Родины.