Лучше было, потому что дождь пока не шел, хотя облака и висели плотным беспросветным одеялом. Было легче, потому что я знала, чего ожидать. Майк уселся со мной на литературе и проводил меня на следующий урок, а ботаник Эрик всю дорогу сверлил его взглядом, и это раздражало. Окружающие уже не пялились на меня так, как вчера. В обед я сидела с большой толпой одноклассников, среди них были Майк, Эрик, Джессика, и несколько других ребят, чьи имена и лица я уже запомнила. Все складывалось совсем не так уж безнадежно, хотя я все время с опаской ожидала подвоха.
Было хуже, потому что я не выспалась, так как спать под завывания ветра я еще не привыкла. Было хуже, потому что мистер Варнер вызвал меня к доске, хотя я и не поднимала руку, и, конечно, ответа не знала. Я опозорилась, потому что мне пришлось играть в волейбол, и в тот единственный раз, когда я не успела отскочить от летящего на меня мяча, я отбила его прямо в голову своего товарища по команде. И в сто раз хуже было потому, что Эдвард Каллен вообще не явился в школу.
Все утро я со страхом думала об обеденном перерыве, боясь, что эти странные взгляды снова повторятся. В какой-то момент я даже храбрилась, думая о том, что нужно подойти и потребовать у него ответа - в чем дело? Этой ночью, когда я лежала без сна в своей постели, я даже пыталась порепетировать свои фразы. И все же, я слишком хорошо себя знала - мужества подойти самой и спросить мне никогда бы не хватило. Трусливому Льву никогда не стать Терминатором. (Прим. пер. - речь идет о героях сказки "Волшебник изумрудного города" и фильма "Терминатор".)
Но когда я пришла в столовую с Джессикой, пытаясь не искать его глазами и, разумеется, только это и делая, я увидела, что четверо его родственников сидят вместе, за тем же самым столом, а его с ними нет.
Майк перехватил нас и увлек к своему месту. Джессика была окрылена его вниманием, а ее друзья быстро пересели к нам. И все же, нервное ожидание момента, когда появится Каллен, не давало мне расслабиться и прислушаться к их беззаботной болтовне. Я надеялась, что войдя, он просто не обратит на меня внимания, и все мои подозрения окажутся ерундой. Он все не шел, и с каждой новой минутой я все сильнее напрягалась.
Когда к концу обеда он так и не появился, я пошла на биологию уже с большей смелостью. Майк преданно следовал за мной всю дорогу, объясняя что-то о достоинствах золотых ретриверов. Перед дверью я затаила дыхание... но Эдварда Каллена внутри не оказалось. Я с облегчением выдохнула и пошла садиться. Майк все шел за мной, теперь расписывая предстоящую поездку на пляж. Он так и стоял у моей парты, пока не прозвенел звонок на урок, а потом с сожалением улыбнулся и сел за парту к девушке с брэкетами и очень неудачной химической завивкой. Похоже, мне придется как-то решать вопрос с Майком, и это будет нелегко. В таком малюсеньком городке, где все у всех на виду, дипломатия просто жизненно необходима. Я особым тактом никогда не отличалась, и мне ни разу самой не приходилось аккуратно отшивать чересчур дружелюбных парней.
Мне нравилось сидеть за партой в одиночестве, и отсутствие Эдварда тоже было огромным облегчением. Так я себе и твердила. И никак не могла избавиться от ноющего подозрения, что именно из-за меня он сегодня не пришел. Это было смешно и эгоистично, думать, что кто-то может так сильно на меня отреагировать. Так не бывает. И все же, я не могла перестать волноваться, что так оно и есть.
Когда школьный день, наконец, закончился, и краска стыда постепенно отхлынула от моего лица после происшествия на волейболе, я поспешно переоделась обратно в свои джинсы и тёмно-синий свитер. Быстрый побег из женской раздевалки позволил мне с успехом избежать встречи с моим, увлеченным ретриверами, другом. Скорым шагом я вышла на стоянку, заполненную стайками разъезжающихся старшеклассников. Уже в пикапе я порылась в сумке, чтобы убедиться, что я ничего не забыла.
Вчера вечером я обнаружила, что кулинарные таланты Чарли не распространяются дальше яичницы с беконом. Чарли оказался совершенно не против назначить меня распорядителем наших пиршеств. Кроме того, я выяснила, что в доме нет продуктов. Утром я составила список покупок и взяла наличные из банки в серванте с надписью "ДЕНЬГИ НА ЕДУ", а сейчас собиралась в супермаркет.
Я завела оглушительный двигатель своего пикапа, игнорируя головы, обернувшиеся при этом в мою сторону, и осторожно вырулила с места, где припарковалась, пристроившись в хвосте колонны машин, выезжающих со стоянки. Пока я ждала своей очереди на выезд, стараясь сделать вид, что не имею представления об источнике кошмарного рева, я увидела двоих Калленов и близнецов Хейлов, которые усаживались в свою машину. Это был тот самый блестящий новенький "Вольво". Естественно. До этого я не обращала внимания на их одежду - я была слишком заворожена их изумительными лицами. Теперь, когда я принялась их рассматривать, стало очевидно, что все они одеты исключительно хорошо: просто, но в такие вещи, которые тонко намекали на свое происхождение из под руки дизайнера. Обладая такой совершенной красотой и неземной грацией, изяществом, с которым они двигались, с тем же успехом они могли ходить и в затасканном рванье, причем победили бы в любом конкурсе красоты. Казалось, невозможно так выглядеть, и, к тому же, одновременно иметь деньги. Но, насколько я могла судить, в жизни такое случается сплошь и рядом. Вот только не похоже было, что при всем при этом они завоевали расположение местных жителей.
Хотя нет, думаю, дело тут совсем не в этом. Пожалуй, это они сами поддерживают такую обособленность. Трудно представить, какая дверь не откроется перед напором такой красоты.
Когда я поравнялась с ними, они обернулись на мой шумный пикап точно так же, как и все остальные. Я упорно глядела вперед и почувствовала громадное облегчение, когда, наконец, выехала со школьной территории. Супермаркет "Трифтуэй" располагался в нескольких светофорах к югу от школы, также вдоль шоссе. Было приятно попасть туда, он казался таким обычным. Дома, ездить в магазин было моей обязанностью, и теперь меня радовала возможность поделать что-то привычное. Помещение было достаточно большим, и шелеста дождя по крыше слышно не было, так что ничто не нарушало мою иллюзию и не напоминало мне, где я нахожусь.
Добравшись до дома, я выгрузила продукты, распихав их по всем углам, где была хоть толика свободного места - кладовки у нас не было - надеясь, что Чарли не будет ворчать. Я обернула картофель в фольгу и сунула его в духовку запекаться, залила куски стейка маринадом и сумела примостить поднос в холодильнике, на коробке с яйцами.
Только после всего этого, я отнесла сумку с учебниками к себе. Прежде чем сесть за уроки, я переоделась в спортивные штаны, собрала сырые волосы в хвост, и в первый раз проверила свою электронную почту. В ящике было три сообщения.
"Белла", - писала моя мама. "Напиши мне сразу как доберешься. Расскажи, как прошел полет. Дождь идет? Я уже соскучилась. Мы почти закончили собирать вещи, и скоро выезжаем во Флориду, вот только не могу найти розовую блузку. Ты не знаешь, где она? Фил передает привет. Мама."
Я вздохнула и открыла следующее письмо. Оно было отправлено через восемь часов после первого.
"Белла," - снова писала мама, - "Ты почему мне не пишешь? Чего ждешь? Мама."
И последнее письмо было отправлено сегодня утром.
"Изабелла,
Если ты не напишешь мне до 17:30, я звоню Чарли."
Я глянула на часы - у меня оставался еще час, но мама слишком быстро заводится, и, скорее всего, не станет дожидаться.
"Мама,
Не волнуйся. Я прямо сейчас сижу и пишу. Не горячись.
Белла."
Я отправила это короткое сообщение и сразу же начала писать новое:
"Мама,
У меня все отлично. Разумеется, тут идет дождь. Я ждала, пока появится о чем написать. В школе тоже все нормально, только проходим старые темы. Я познакомилась с хорошей компанией, так что в обед одна не сижу. Твоя розовая блузка в химчистке, ее нужно забрать в пятницу.
Представляешь, Чарли подарил мне пикап! Он мне жутко нравится. Он старый, но очень прочный, сама понимаешь, как раз для меня.
Я тоже скучаю. Я скоро еще напишу, но проверять почту каждые пять минут не буду. Расслабься, сделай глубокий вдох, не кипятись. Я тебя люблю.
Белла"
Я решила почитать "Грозовой перевал" - этот роман мы сейчас проходили по литературе, да и к тому же, он мне просто нравился. Когда Чарли пришел домой, этим я и занималась. Я потеряла счет времени и поспешно сбежала вниз, чтобы вытащить картофель и поставить жариться стейк.
- Белла, это ты? - спросил мой отец, услышав топот по ступенькам.
Ну так, а кто же еще?- подумала я про себя.
- Привет, пап, давай, проходи.
- Привет, - Чарли повесил ремень с кобурой на вешалку и снял сапоги, пока я суетилась на кухне. Насколько я знала, на работе он еще ни разу из пистолета не выстрелил. Но все равно держал его наготове. Когда я приезжала сюда ребенком, он и патроны вынимал, не сняв обуви. Похоже, сейчас он считал, что я достаточно повзрослела, чтобы не застрелиться случайно, и не достаточно подавлена, чтобы застрелиться нарочно.
- Что у нас на ужин? - с опаской поинтересовался отец. Моя мама была изобретательным поваром, и ее эксперименты не всегда были съедобны. Я была удивлена и немного огорчена, что он до сих пор об этом вспоминал.
- Стейк и печеная картошка, - мой ответ заставил его расслабиться.
Ему было неловко стоять на кухне и ничего не делать. Он ушел в гостиную, смотреть телевизор, пока я готовила. Так нам обоим было комфортнее. Пока стейк жарился, я успела нарезать салат и накрыть на стол.
Чарли вошел на кухню, когда я объявила, что ужин готов, и с удовольствием потянул носом:
- М-м-м! Отлично пахнет, Белл.
- Спасибо.
Мы ели в тишине. Неловкости ни один из нас не чувствовал, скорее, нам нравилось молчать. Некоторые наши привычки позволят нам отлично ужиться.
- Ну, как тебе школа? Уже с кем-нибудь подружилась? - поинтересовался он, накладывая себе добавку.
- Да как сказать... С одной девочкой у меня совпадает несколько занятий, ее зовут Джессика. У нее полно друзей, с ними я сижу в обед. Еще есть один парень, Майк, вполне приветливый. Вообще, все нормально ко мне отнеслись, - за одним-единственным громадным исключением.
- Майк, говоришь? Наверное, это Майк Ньютон - хороший парень, и семья хорошая.
- А ты знаком с семьей Калленов? - спросила я осторожно.
- С семьей доктора Каллена? Конечно. Доктор Каллен - прекрасный человек.
- А вот сами они... ну, дети его... похоже не очень... В школе их не особо любят.
К моему удивлению, Чарли вдруг разозлился.
- Да что за люди в этом городе! - тихо возмутился он. - Доктор Каллен - блестящий хирург, любая больница мира его бы с руками оторвала! - он повышал голос. - Нам просто повезло, что его жена не хочет жить в большом городе. Для нас он настоящая находка, и дети - воспитанные и вежливые. Когда они только переехали, я боялся, что будут проблемы с такой толпой приемных подростков. Но они, между прочим, все очень разумные, и от них я неприятностей никогда не видел, чего не могу сказать о детях из некоторых семей, которые здесь поколения прожили! И между прочим, они всегда вместе, как настоящая семья, и до сих пор каждые выходные ездят на пикники... А люди чешут языки, просто потому что Каллены - приезжие.
Это была самая длинная тирада, которую я слышала от Чарли в своей жизни. Похоже, его здорово достали пересуды.
Я дала задний ход.
- Ну, мне они показались вполне нормальными. Просто я заметила, что они как-то особняком держатся, вот и все. Вообще, они очень красивые, - добавила я, чтобы изобразить доброжелательность. Тут Чарли расхохотался.
- Ты еще самого доктора не видела! Хорошо, что он женат и счастлив в браке, и так у медсестер в больнице все из рук валиться начинает, стоит ему в дверь войти.
После этого, мы снова молча ели, а потом отец убрал со стола и пошел дальше смотреть телевизор, пока я мыла посуду. Вручную. К сожалению, посудомоечной машины тут не водилось. Потом я с неохотой пошла делать математику. Вот так и складываются наши новые домашние традиции.
Той ночью ветер, наконец, стих. В полном изнеможении, я быстро уснула.
Неделя закончилась спокойно. Я привыкла к моим урокам. К пятнице, я уже узнавала если не имена, то лица почти всех старшеклассников. На физкультуре ребята, которые попадали в одну команду со мной, научились не передавать мне мяч и быстро закрывать меня, если другая команда пыталась воспользоваться моей слабостью. Я с огромной радостью старалась им не мешать. Эдвард Каллен в школе так и не появился.
Каждый день я с тревогой наблюдала, как остальные Каллены приходили в столовую без него. Его все не было, и я расслаблялась, включаясь в обеденную болтовню. В основном, мы обсуждали предстоящую вылазку в океанский парк Ла-Пуш, которую Майк планировал устроить через две недели. Меня пригласили, и я решила поехать - больше из вежливости, чем по желанию. В моем понимании, пляжи должны быть жаркими и сухими.
В пятницу я уже совершенно спокойно шла на биологию - мне казалось, Эдвард там больше не появится. Судя по всему, он бросил школу. Я старалась не думать о нем, но полностью подавить подозрение, что он не приходит именно из-за меня, не получалось, каким бы смешным это ни казалось.
Мои первые выходные в Форксе прошли также без приключений. Чарли, как обычно, оба дня уезжал на работу, почти на полный день, потому что не привык сидеть дома - раньше-то он жил один. Я убралась, заранее сделала домашнюю работу и написала маме письмо, сымитировав жизнерадостность. В субботу я попробовала съездить в библиотеку, но книг там было так мало, что абонемент получать не имело смысла - придется выбрать день в ближайшее время, чтобы съездить в Олимпию или в Сиэтл и найти там хороший книжный магазин. Я попыталась подсчитать, какой расход бензина у моего пикапа... и содрогнулась от результата. Все выходные дождь шел несильный и тихий, так что мне удалось хорошо выспаться.
В понедельник ребята уже здоровались со мной на парковке. Не все имена я помнила, но рукой махала и улыбалась всем. Сегодня похолодало, зато дождя не было. На литературе Майк привычно уселся за мою парту. Была викторина по "Грозовому перевалу" - совершенно простая, никакой изобретательности.
В целом, к собственному удивлению, я относительно легко вливалась в эту жизнь. Никогда бы не подумала, что это получится так быстро.
После урока, воздух на улице наполнился вихрями белой крупы. Отовсюду слышались восторженные возгласы. Морозный ветер пощипывал мой нос и щеки.
- Ух ты! - воскликнул Майк. - Снег пошел!
Снег походил на мельчайшие пушинки ваты, которые собирались вдоль дорожек и, то и дело, летели мне в лицо.
- Блин! - снег. А ведь день так хорошо начался.
Майк был удивлен:
- Ты что, снег не любишь?
- Нет, я вообще не люблю осадки. Снег - значит просто для дождя слишком холодно.
Это же так очевидно.
- И потом, мне казалось, снег вроде должен быть из снежинок. Знаешь, красивые звездочки, с неповторимой формой, и все такое. А это просто вата какая-то.
- Ты что, раньше никогда снегопад не видела? - в его голосе слышалось недоверие.
- Почему, видела, конечно, - я задумалась. - По телевизору.
Майк расхохотался, но тут кто-то залепил большим мягким комком мокрого снега прямо ему в затылок. Мы оба повернулись в ту сторону, откуда прилетел снежок. Я подозревала, что швырнул его Эрик, который сейчас невозмутимо удалялся, повернувшись к нам спиной, да вот только не в ту сторону, где у него должен был быть следующий урок. Явно, та же догадка посетила и Майка. Он наклонился и начал сгребать белую кашу.
- Слушай, я лучше в столовой подожду, - говорила я уже на ходу. - Когда швыряются мокрым, я ретируюсь под крышу.
Он просто кивнул, не сводя глаз с удаляющейся фигуры Эрика.
Все утро только и разговоров было, что о снеге - все-таки, первый раз в этом году. Я старалась обойтись без комментариев. Конечно, когда идет снег, это посуше, чем дождь. Пока он у тебя в носках не растает.
После испанского, мы с Джессикой попытались быстро проскочить в столовую. Мокрые снежки то и дело пролетали то тут, то там. Я держала в руках папку, на случай, если придется ею заслониться, как щитом. Джессика считала это уморительным, но что-то в выражении моего лица не давало ей самой бросить в меня снежок.
Смеющийся Майк догнал нас уже в дверях, тающий снег превращал его прическу в мокрые сосульки. Они с Джессикой живо обсуждали разыгравшуюся снежную битву, пока мы стояли в очереди за едой. Просто по привычке, я бросила взгляд на стол в углу. И застыла на месте. За столом сидело пять человек.
Джессика дернула меня за рукав.
- Эй, Белла, ты что будешь брать?
Меня бросило в жар, я не могла поднять глаза. Я попыталась себя убедить, что стыдиться мне нечего. Я же ничего ему не сделала.
- С Беллой что, что-то случилось? - Майк обращался к Джессике.
- Ничего, - ответила я на оба вопроса. - Сегодня только напиток возьму.
Очередь уже сдвинулась, и я поспешила догнать ее.
- Ты что, есть не хочешь? - спросила Джессика.
- Да что-то чувствую себя неважно, - поднять глаза я все еще не решалась.
Я дождалась, пока они возьмут, наконец, свою еду, и послушно пошла с ними за стол, не отрывая глаз от пола.
Медленно цедя напиток, я все пыталась справиться с холодным комом в желудке. Майк дважды спросил, с повышенной заботливостью, как я себя чувствую.
Я отвечала, что все нормально, а сама думала, может, и правда изобразить тошноту и пересидеть следующий час в медпункте.
Это просто смехотворно. Для бегства нет причин.
Я решила позволить себе разок взглянуть в сторону Калленов. Если он так же смотрит на меня, прогуляю биологию - вот такая я трусиха.
Не поднимая головы, я бросила быстрый взгляд из-под ресниц. В мою сторону никто из них не смотрел. Я слегка приподняла лицо.
Они весело смеялись. Волосы Эварда, Джаспера и Эммета были полны тающего снега. Элис и Розали отпрянули, когда Эммет принялся трясти головой, чтобы обдать их каплями. Они радовались первому снегу, так же как и все остальные, за одним только исключением - в отличие от других, они выглядели так, будто сошли с телеэкрана.
И все же, кроме смеха и игривого настроения, что-то еще сегодня в них изменилось, и я все никак не могла решить, что же именно. Эдварда я разглядывала особенно пристально. Кожа его казалась менее бледной - наверное, это румянец от игры в снежки - и круги под глазами почти сошли. Но все это было не то. Я продолжала внимательно его изучать, пытаясь определить перемену.
- Белла, на что это ты так загляделась? - прервала мои размышления Джессика, проследив глазами направление моего взгляда. И именно в этот момент, он посмотрел мне прямо в глаза.
Я поспешно тряхнула головой, чтобы волосы упали и скрыли мое лицо. Но все же, я была уверена, что в тот краткий миг, на который пересеклись наши взгляды, в его выражении не было и следа той злобы - не было даже неприязни - которая запомнилась мне с прошлого раза. Только любопытство, смешанное с озадаченностью.
- Эдвард Каллен смотрит прямо на тебя, - со смешком шепнула Джессика мне на ухо.
- Не злится? - не удержалась я от вопроса.
- Нет, - мой вопрос ее обескуражил. - А должен?
- По-моему, я ему не нравлюсь, - созналась я. Холод в желудке все не отступал. Я подперла лоб рукой.
- Да Калленам вообще никто не нравится. Точнее сказать, они настолько никого не замечают, что понравиться им еще никому не удалось. Но Эдвард Каллен на тебя все еще пялится.
- Быстро отвернись от него! - прошипела я.
Она прыснула со смеху, но все же отвернулась. Я приподняла голову, чтобы это проверить, намереваясь заставить ее отвернуться насильно, если она не сделает этого сама.
Тут нас прервал Майк - он планировал устроить эпическую снежную баталию на стоянке после школы и хотел, чтобы мы пошли с ним. Джессика с энтузиазмом согласилась. Она так смотрела на Майка, что не оставалось сомнений - она согласится на все, что тот предложит. Я промолчала, думая о том, что придется в спортзале переждать, пока они навоюются и уйдут со стоянки.
До конца обеденного перерыва я боялась оторвать взгляд от стола. И все же решила выполнить заключенную с самой собой сделку. Свирепым он не выглядел - значит, на биологию я иду. При мысли о том, как я еще раз сяду с ним рядом, мой желудок затрепетал от страха.
Сегодня мне не особенно хотелось как обычно идти в класс вместе с Майком - он был слишком популярной мишенью для снежных снайперов - но когда мы подошли к выходу из столовой, все, кроме меня, в унисон застонали и заахали. Шел дождь, смывая все следы снега, и прозрачные ручейки уносили ледяное крошево вдоль бордюров пешеходных дорожек. Я натянула капюшон, пытаясь скрыть свою радость. Теперь, сразу после физкультуры я смогу пойти домой.
Всю дорогу до четвертого корпуса, Майк продолжал страдать по снегу.
Придя в класс, я с облегчением увидела, что за моей партой еще никто не сидит. Мистер Баннер кружил по кабинету, расставляя по одному микроскопу и по коробке предметных стекол на каждую парту. Урок не начинался еще несколько минут, класс жужжал от разговоров. На дверь я старалась не смотреть, машинально чертя закорючки на обложке своей тетради.
Я совершенно отчетливо услышала, как стул рядом со мной сдвинулся, но оторвать сосредоточенный взгляд от своего рисунка так и не осмелилась.
- Привет, - произнес тихий, мелодичный голос.
От неожиданности я обернулась, сам факт того, что он со мной заговорил, ввел меня в ступор. Он так же сидел за самым дальним от меня краешком парты, но вот стул его был развернут в мою сторону. Со всклокоченных, насквозь промокших волос, капала вода, но даже в таком виде казалось, что он явился прямо со съемок рекламного ролика геля для волос. Его ослепительное лицо светилось открытостью и дружелюбием, легкая улыбка играла на безупречно очерченных губах. А в глазах читалась осторожность.
- Меня зовут Эдвард Каллен, - продолжил он. - На прошлой неделе я не успел представиться. А ты, должно быть, Белла Свон.
Мой разум разрывался от непонимания. Мне что, все померещилось? Сейчас он был безупречно вежлив. И он ждал, нужно было что-то отвечать. В голову ничего подходящего не приходило.
- А-а откуда ты знаешь, как меня зовут? - запинаясь, пролепетала я.
Он рассмеялся мягким, чарующим смехом:
- Пожалуй, все знают, как тебя зовут. Весь город ждал твоего приезда.
Я невольно поморщилась. Да, наверное, так оно и было.
- Я не о том, - несу какую-то чушь. - Я имею в виду, почему ты назвал меня Белла?
Он был явно озадачен:
- А ты предпочитаешь "Изабелла"?
- Да нет, мне как раз нравится "Белла", - я продолжала пороть чепуху. - Но пока я не приехала, Чарли - в смысле, мой отец - всем представлял меня Изабеллой, и все здесь знают меня именно под таким именем, - этими пояснениями я пыталась как-то оправдаться, но чувствовала себя распоследней идиоткой.
- О! - только и проронил он. Мне было неловко, и я отвернулась.
К моему счастью, в этот момент мистер Баннер начал урок. Пока он объяснял суть лабораторной работы, которую нам предстояло сегодня выполнить, я пыталась собрать воедино разбежавшиеся мысли. Так - предметные стекла в коробке перемешаны. Лабораторная работа выполняется в паре с партнером - нужно разложить стекла с клетками корневых кончиков репчатого лука по фазам митоза и записать результаты. В учебник подглядывать нельзя. Через двадцать минут он проверит, у кого получилось правильно. Учитель скомандовал:
- Можете приступать!
- Ну что, партнер, дамы вперед? - спросил Эдвард. Я подняла глаза и тут же заворожено застыла - он иронично улыбался и был так красив, что я просто сидела и пялилась на него, как дебилка.
- Могу и я начать, если пожелаешь, - улыбка поблекла, а сам он явно задался вопросом, не со слабоумной ли разговаривает.
- Нет-нет, - вспыхнула я, - Давай я начну.
Я немного выпендривалась, совсем капельку. Эту лабораторную мы уже делали, так что я точно знала, какие признаки искать. Все очень просто. Я установила первое стекло в микроскоп, быстро настроила сорокакратное увеличение и мельком взглянула на образец.
- Профаза, - уверенно объявила я.
- Не возражаешь, если и я взгляну? - спросил Эдвард, когда я уже вынимала стекло. При этом, его рука остановила мою. Его пальцы были холодными как лед, как будто перед уроком он держал их в сугробе. Но не холод заставил меня так поспешно отдернуть руку. Его прикосновение обожгло меня, как будто между нами проскочил разряд электрического тока.
- Извини, - прошептал он, немедленно убирая руку с моей. Однако, микроскоп он уже разворачивал к себе. В полном ошеломлении я наблюдала, как он проверяет препарат еще быстрее, чем я сама.
- Профаза, - подтвердил Эдвард, красивым почерком записывая результат в первую графу лабораторного листка. Мгновенным движением он сменил первый образец на второй и с интересом глянул в окуляр.
- Анафаза, - проговорил он себе под нос, уже заполняя следующую графу. Стараясь придать голосу безразличное выражение, я попросила:
- Можно мне?
Он усмехнулся, но микроскоп ко мне все же подтолкнул.
Я с предвкушением уставилась в окуляр, но была разочарована. Вот блин, он не ошибся.
- Третий посмотрим? - я протянула руку, не поднимая на него глаз. Он дал мне стеклышко - казалось, он изо всех сил старается избежать прикосновения. Я постаралась не смотреть на препарат долее одного мгновения.
- Интерфаза, - я повернула микроскоп к нему даже прежде, чем он попросил. Каллен чуть только склонился над микроскопом и тут же записал ответ. Писать, пока он смотрел, могла и я, но от одной мысли о том, как мои кривые каракули испортят листок с его четким, безукоризненным почерком, меня передернуло.
Мы закончили намного раньше, чем все остальные. Я видела, как Майк и его "партнер" сравнивали два препарата снова и снова, а другая пара подсматривала в учебник под партой.
Мне нечем было занять свое время, кроме как сосредоточенно пытаться не смотреть на своего соседа по парте... совершенно безуспешно. Мои глаза бесконтрольно скользнули по его лицу - оказалось, Эдвард снова изучает меня, с тем же самым непонятным выражением озадаченности в глазах. Внезапно я догадалась, что за неуловимая перемена произошла в его лице.
- Ты линзы купил? - брякнула я, не успев подумать.
Он явно не понял причину моего неожиданного вопроса.
- Нет.
- Хм, - промямлила я. - Просто, мне показалось, что твои глаза как-то изменились.
Он пожал плечами и отвернулся.
Но теперь я была уверена - кое-что действительно переменилось. Память живо рисовала мне непроницаемую черноту его глаз, когда в прошлый раз он свирепо сверлил меня ими - на фоне его бледной кожи и темно-рыжих волос, такой цвет невозможно было не заметить. Сегодня же, его глаза были совершенно другими - странноватого цвета охры, темнее жженого сахара, но с характерным золотистым оттенком. Я не понимала, как такое возможно, если он не врет насчет линз. Другой вариант - Форкс сводит меня с ума в буквальном смысле этого слова. Я опустила голову - кисти его рук снова оказались сжаты в кулаки.
Тут к нашей парте подошел мистер Баннер, посмотреть, почему мы не работаем. Стоя за нашими спинами, он уже заметил, что лабораторный листок заполнен, и теперь стал внимательно проверять ответы.
- Эдвард, а ты не подумал о том, что Изабелле тоже хотелось бы поработать с микроскопом? - поинтересовался преподаватель.
- Белле, - машинально поправил Эдвард. - Вообще-то, это она и определила три из пяти фаз.
Мистер Баннер перевел взгляд на меня, на лице его было написано сомнение.
- Ты уже делала эту лабораторную?
Я попыталась улыбнуться:
- Делала, только не на луковом корне.
- На сиговой бластуле?
- Да.
Мистер Баннер покачал головой.
- Ты что, в Финиксе училась в усиленной школе?
- Да.
- Ну что ж, - сказал он, подумав. - Хорошо, что вы на этой лабораторной оказались в паре. - Уходя, он пробормотал что-то еще. После его ухода, я снова принялась чертить каракули в тетради.
- Жаль, что снег растаял, ты не находишь? - спросил Эдвард. Казалось, он зачем-то заставляет себя со мной разговаривать. На меня снова нахлынула паранойя. Он будто подслушал мой разговор с Джессикой за обедом и теперь пытался доказать мою неправоту.
- Да нет, вообще-то, - я ответила то, что думала, вместо того, чтобы притвориться нормальной, как все остальные. Я все еще пыталась подавить в себе дурацкую подозрительность и не могла сосредоточиться.
- Холод тебе совсем не нравится, - скорее констатация факта, а не вопрос.
- И сырость.
- Значит, в Форксе тебе жить трудновато, - его голос был полон задумчивости.
- Ты даже себе не представляешь, насколько, - с горечью пробормотала я.
Он как завороженный уставился на меня после этих слов - и было совершенно неясно, почему. Его лицо так меня зачаровывало, что я каждый раз впадала в ступор и заставляла себя не смотреть на него дольше, чем того требовали правила вежливости.
- Ну и почему, тогда, ты сюда переехала?
Этот вопрос мне еще никто не задавал. По крайней мере, не так прямо, как он сейчас, требуя ответа.
- Это... очень сложно
- Уверен, я пойму, - настаивал Каллен
Мое молчание затянулось. А потом я совершила ошибку - позволила нашим взглядам встретиться. Его глаза цвета темного золота совершенно меня смутили, мысли отключились, и я ответила правду:
- Моя мама вышла замуж во второй раз.
- Это, на мой взгляд, не так уж и сложно понять, - возразил он с удивившей меня теплотой и сочувствием. - И давно?
- В прошлом году, в сентябре.
- И он тебе не нравится, - таким же мягким тоном предположил Эдвард.
- Да нет, Фил - хороший человек. Молодой слишком, но вполне приятный.
- А почему, тогда, ты с ними не осталась?
Я никак не могла понять, почему ему все это так интересно, но он не сводил с меня проникновенного взгляда, будто история моего унылого существования была для него жизненно важна.
- Фил много путешествует. Он на жизнь зарабатывает бейсболом, - мои губы тронула полуулыбка.
- Известная фамилия? - поинтересовался он.
- Да нет, что ты. Он не настолько уж хороший игрок. Дальше младшей лиги не пошел. Зато ездит много.
- И твоя мать отправила тебя сюда, чтобы у нее самой была возможность ездить вместе с ним, - снова констатация факта, а не вопрос.
Невольно, мой подборок слегка вздернулся.
- Ничего подобного, это не она меня отправила. Я сама себя отправила.
Его брови сошлись над переносицей.
- Я не понимаю, - признался он, и этот факт, непонятно почему, его раздражал.
Я вздохнула. Ну вот зачем я все это ему объясняю? Каллен не сводил с меня глаз, полных неподдельного интереса.
- Сначала она постоянно оставалась дома со мной, но сильно скучала по нему. Она делалась такой несчастной... и я решила, что наступил момент побыть семьей для Чарли, - к концу фразы голос мой совсем упал.
- Но ведь теперь несчастна ты, - подметил он.
- Ну и что? - проговорила я с вызовом.
- То, что это несправедливо, - он пожал плечами, но глаза его все еще глядели испытующе.
Я усмехнулась без малейшей доли иронии:
- Тебе никто не говорил, что жизнь вообще несправедлива?
- Полагаю, мне действительно уже приходилось слышать это ранее, - сухо согласился он.
- Ну, вот и вся история, - поставила я точку, удивляясь, почему он продолжает смотреть на меня с тем же выражением.
Его взгляд стал оценивающим, речь лилась медленно:
- Ты хорошо играешь свою роль. Но я готов поспорить, что ты страдаешь куда больше, чем хочешь показать.
Мои глаза сощурились, а губы сжались в нитку. Я с трудом подавила желание высунуть язык, как пятилетняя девчонка, и отвернулась.
- Разве я не прав?
Я не хотела отвечать.
- Значит, все же прав, - он был очень доволен своей догадливостью.
- Ну а тебе-то какое дело? - спросила я раздраженно. Стараясь больше на него не оборачиваться, я смотрела, как учитель кружит по классу.
- А вот это хороший вопрос, - прошептал он так тихо, что, казалось, говорит он сам с собой. Однако через несколько секунд молчания я поняла, что никакого другого ответа не получу.
Со вздохом, я сердито уставилась на доску.
- Я тебя раздражаю? - его это забавляло.
И снова, не подумав, я перевела взгляд на него... и опять сказала правду.
- Да нет, дело не в тебе. Я сама себя раздражаю. По моему лицу всегда можно прочесть, о чем я думаю. Мама говорит, что я для нее - раскрытая книга, - нахмурилась я.
- Напротив, я нахожу, что прочесть, о чем ты думаешь - очень сложно, - несмотря на все то, что я ему рассказала, и все то, о чем он догадался сам, по его интонации я поняла, что он вовсе не шутит.
- Так значит, обычно ты проницательный чтец, - ответила я
- Как правило, - он обворожительно улыбнулся, сверкнув рядом идеальных, ослепительно белых зубов.
К счастью, в этот момент мистер Баннер попросил тишины в классе, и я с облегчением переключила внимание на него. Я никак не могла поверить, что только что выложила историю моей невыносимо унылой жизни этому эксцентричному красавцу, который, вполне возможно, презирает меня. Он только что казался целиком поглощенным нашим разговором, и вот, секунду спустя, уголком глаза я заметила, что он снова отпрянул от меня, а его руки сжали край парты с очевидным напряжением.
Я изображала повышенное внимание, пока мистер Баннер показывал на слайд-проекторе признаки митоза, которые я и под микроскопом разглядела без особых проблем. Но совладать с мыслями, все же, не удавалось.
Когда, наконец, прозвенел звонок, Эдвард выскользнул из класса так же стремительно и грациозно, как и в прошлый понедельник. И так же, как и в прошлый понедельник, я в изумлении осталась сидеть, глядя ему вслед.
Майк шустро подскочил ко мне и принялся собирать за меня мои учебные принадлежности. Я, вдруг, представила его виляющим хвостом.
- Кошмарная лабораторная! - простонал он. - Они все были совершенно одинаковые. Повезло, что хоть у тебя в паре был Каллен.
- Да я и сама неплохо справилась, - возразила я, уязвленная его предположением. И тут же пожалела о своем снобизме:
- Я, правда, делала уже эту лабораторную, - поспешно добавила я, пока он не успел обидеться.
- А Каллен сегодня выглядел довольно приветливым, - заметил Майк, пока мы надевали свои куртки. И ему это явно не нравилось.
Я старалась казаться безразличной:
- Не пойму, что на него нашло на той неделе.
Сконцентрироваться на болтовне Ньютона, пока мы шли в спортзал, не удавалось, как не удалось сконцентрироваться и на физкультуре. Сегодня Майк был в моей команде. Он по-рыцарски принимал на себя все удары, что летели на меня, и успевал отбивать свои, так что мое витание в облаках прерывалось только тогда, когда приходила моя очередь подавать. Члены моей команды с опаской пригибались и шарахались в стороны каждый раз, когда мяч попадал мне в руки.
Когда я подошла к стоянке, дождь уже перешел в туман, но мне, все равно, куда больше нравилось сидеть в сухой машине. Я включила печку, на этот раз не заботясь об умопомрачительном реве двигателя, расстегнула куртку и, опустив капюшон, распушила свои влажные волосы, чтобы их высушило сухим воздухом по дороге домой.
Я огляделась, чтобы убедиться, что дорога свободна. И только теперь заметила неподвижную белую фигуру - Эдвард Каллен стоял, прислонившись к передней двери своего "Вольво", через три машины от меня, пристально глядя в мою сторону. Я моментально отвернулась и резко дала задний ход, из-за своей поспешности чуть не въехав в ржавую "Тойоту Королла". К счастью для "Тойоты", я вовремя ударила по тормозам. Это была именно такая машина, которую мой пикап без труда превратил бы в кучу металлолома. Я сделала глубокий вдох, по-прежнему глядя в противоположную от Каллена сторону, и осторожно попыталась выехать еще раз, теперь с большим успехом. Я упорно смотрела прямо перед собой, проезжая мимо "Вольво", но Каллен умудрился попасть в поле моего бокового зрения. Я готова была поклясться, что он хохочет.