Медведев Сергей Артурович : другие произведения.

Абсолютный ноль

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  
  Сергей МЕДВЕДЕВ
  АБСОЛЮТНЫЙ НОЛЬ
  Дурацкая комедия
  
  НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ - сухощавый мужчина 55 лет, небольшого роста прихрамывает. Одет в телогрейку, поверх которой ярко желтый передник, кроме того на мужчине брюки военного образца, кирзовые сапоги. Николай Николаевич проработал всю жизнь директором детского дома, хотя мечтал стать военным, но помешала травма ноги, которую он получил на учениях, в военное училище его не взяли.
  ЗИНАИДА - женщина слегка за сорок, чуть-чуть полновата, но в целом выглядит неплохо. Кадровая уборщица. В личной жизни несчастлива.
  ЮРИЙ - сын Зинаиды, 18 лет. Рост выше среднего. Крепыш. Кирзовые сапоги, толстый свитер. Осенью Юру должны забрать в армию.
  ТАТЬЯНА - симпатичная женщина 27 лет. В очках, свитере, легкие летние туфли без каблуков. Бывшая учительница. Ушла из школы потому что здесь, в холодильнике супермаркета, больше платят.
  ПЕТР - режиссер молодежного театра, в прошлом. Полноватый мужчина среднего роста 40 лет. Костюм. Туфли. Форменный передник.
  СЕРГЕЙ - худой лысеющий мужчина лет 35, с уголовным прошлым. Спортивные брюки, свитер.
  Все кроме Петра живут в поселке городского типа, расположенном рядом с супермаркетом. Петр приезжает на работу из областного центра.
  
   Действие происходит в огромном помещении, что-то среднее между овощехранилищем и складом. Земляной пол, груды картошки, земляной пол, ящики, метлы. За всем наблюдают старинные телекамеры. В помещении нет окон, но есть огромные тяжелые двери, какие бывают в бомбоуюежищах.
   Иногда камеры медленно поворачиваются за нашими героями - следят за всем происходящим.
  1.
  НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ. (смеется) Ну-ка, друг мой, повернись. Покажись-ка со всех сторон. Отлично. Правда, Зинаида? Отличные сапоги. Юру, хоть сейчас можно отправлять в отряд космонавтов.
  ЗИНАИДА (смеется). Николай Николаевич, вы балуете моего сына, ну какой из него космонавт?
  НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ. А что? Сейчас как раз формируется новый отряд. Там половина моих воспитанников. Детдомовцев. Им всегда отдают предпочтение. По ряду причин.
  ЮРА (подпрыгивает). И все-таки они жмут. (в зал) Проклятые сапоги. Как я их ненавижу!
  НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ. Разносишь. Разносишь! Я всегда разнашивал.
  ЗИНАИДА. И я, не поверите, всегда разнашивала. Ох, как разнашивала. На два размера.
  НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ. А мне даже нравится, когда немножко жмут. Они потом ногу плотно облегают. Как влитые сидят. Ну-ка, Юрка! Кру-гом, на ле-во! Ну-ка пройдись. Отлично! Просто великолепно! (Юрий не очень охотно выполняет команды Николая Николаевича) Татьяне предлагал, не берет.
  ЗИНАИДА. Молодая еще. Девчонка. Не умеет разнашивать. Это особая наука.
  НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ. Вы совершенно правы. Татьяна - девушка неопытная. Но! У меня еще шесть пар. Стратегические запасы. Когда детский дом закрыли, я все сапоги себе забрал. Может быть меня в них и похоронят.
  ЗИНАИДА. Да что вы, Николай Николаевич. Зачем так говорить? Вы будете еще долго жить.
  НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ. Но не вечно. Не вечно... Если не трудно, Зинаида, проследите, чтобы мои сапоги перед захоронением хорошенько почистили. До зеркального блеска. Я вас умоляю. И не надо крематория! Мне там будет жарко. Ха-ха-ха!
  ЗИНАИДА. Есть, Николай Николаевич! Начистим до блеска.
  ЮРА. Дядь Коля. Я хочу, чтобы меня похоронили рядом с вами.
  НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ. Ценю, мой друг. Это редкое качество в наши дни... Но вы еще так молоды, так юны и... Я буду сейчас плакать. Но... Я не имею права плакать. Я ваш начальник. Поэтому я просто скажу: "Зина, у вас отличный сын".
  ЮРА. Эх, знать бы еще, кто мой отец.
  ЗИНА. А это, Юра, военная тайна. (в зал) Он был настоящим чертом! Крутился, как на сковородке.
  НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ. Всему свое время, Юра. Не торопите события, еще узнаете! Но! Вы слышите, как стучат каблучки. Спорим, это идет Татьяна.
  ЮРА. Это она, я узнаю ее походку. Летит!
  ЗИНАИДА. Юра тайно влюблен в Татьяну. Чистая душа.
  НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ. Будьте осторожны, мой друг. У вас опасный конкурент - Петр Абрамович.
  ЮРА. Но он не молод.
  НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ. Но за его плечами опыт. А девушки это ценят.
  ЗИНАИДА. Увы! Это так. Юра! Мой мальчик.
  ЮРА. Петр Анатольевич беден.
  НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ. Он притворяется. У него есть богатые родственники в одной из северо-кавказских республик. Вы не знали? (в зал) Шучу. У него нет родственников. (Юре) Я читал его анкету.
  ЗИНАИДА. Юра, кругом столько очаровательных девушек.
  ЮРА (мрачно). Мне нужна только она.
  НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ. У Юры, все-таки ограничен словарный запас.
  ЗИНАИДА. Вы правы. Ему недавно вырезали гланды.
  Входит Татьяна и Петр Абрамович.
  ТАТЬЯНА И ПЕТР (говорят хором). Мы вовремя? Слегка задержались.
  ПЕТР (влюбленно смотрит на Татьяну). Я нес ее на руках.
  ТАТЬЯНА (смеется). И это было нелегко.
  НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ. Да, вы вовремя, рабочий день вот-вот начнется. Но я смотрю, вы так легко одеты. Зачем? Почему вы постоянно пренебрегаете теплыми вещами? Ведь здесь так холодно. Плюс четыре. И сыро. Посмотрите на Юрия, он пришел в сапогах. Это мой подарок.
  ЗИНАИДА (насмешливо). Татьяну и Петра согревают романтические отношения. Ха-ха-ха! (в зал) У Петра, наверное, теплые руки.
  НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ. Но в этом вопросе не следует полагаться только на пылкость чувств.(в зал) Какие легкомысленные! Молодежь. А жена говорит, что я с ней холоден!
  ЮРА. К тому же у Николая Николаевича есть еще шесть пар сапог. (в зал) У Татьяны красивые ноги.
  НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ (потупив взгляд). Я предлагал. Но мое предложение было отвергнуто... Пора приступать к работе. Но я не вижу Сергея. Опять скажет, что заблудился в наших лабиринтах.
  Входит Сергей.
  СЕРГЕЙ. Вы правы, гражданин начальник, я человек здесь новый. И вы должны быть ко мне снисходительны. Коридоры пустынны, и ни одной живой души я не встретил по дороге. А сам я маршрут еще не освоил. Все эти повороты, тупики, ловушки. (в зал) Вчера очень поздно лег, футбол смотрел.
  НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ. Что это у вас в правом кармане фуфайки?
  СЕРГЕЙ. Это? (достает нож) Это маленький перочинный ножик. Он может мне сегодня пригодиться. Разумеется, только по работе.
  НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ. Я вижу, он острый как бритва. Будьте осторожны! А еще лучше положите ко мне в стол, не то порежетесь Заберете после смены.
  СЕРГЕЙ. Гражданин начальник... Вы мне не доверяете? (в зал) Боится. Ха-ха-ха.
  НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ. Без разговоров, мой друг. Давайте нож сюда. Вот, смотрите, я кладу его в верхний ящик стола и даже не закрываю. А вам я, если хотите, расскажу притчу? О доверии.
  ЗИНАИДА. Хотим!
  ЮРА. Обожаю ваши притчи! Это нечто!
  ПЕТР И ТАТЬЯНА (хором). Рассказывайте!
  НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ. Так вот. Когда я работал в детском доме - после увольнения из армии - мы с женой решили усыновить мальчика. Своих детей у нас не было. Вовремя не успели, а потом было поздно. Стасик как нельзя лучше подходил для этих целей - абсолютный сирота и к тому же приятной наружности. Мальчик прожил у нас ровно месяц, а потом, друзья мои, исчез. Мы сбились с ног. Жена не находила себе места. Меня даже стали подозревать в похищении ребенка, которого я полюбил больше жизни. Вызывали к следователю... Это были ужасные дни. О, боже! А потом Стасик сам вернулся в детский дом.
  ЗИНАИДА. Да вы что?
  НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ. Да. Представьте себе. Он сказал, что ему у нас было скучно. А через полгода, только через полгода, я обнаружил, что у нас исчезла часть сбережений. Надо ли говорить, что мы аболютно доверяли ребенку, он знал, где лежат наши деньги. Такие вот дела.
  СЕРГЕЙ (в зал). Так ему и надо. Идиот!
  НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ. Но мы не стали обращаться в милицию. Недавно, спустя пятнадцать лет, он вернул украденные деньги. Плюс некоторый процент. Он директор крупной торговой фирмы. Партнер нашего супермаркета.
  СЕРГЕЙ. Очень благородный поступок !
  ЮРИЙ. (в зал). Сергей вызывает у меня подозрение, надо держаться от него подальше.
  СЕРГЕЙ.(в зал) Надо втереться в доверие к Юрию. (Юрию) Юра, вы любите рыбную ловлю?
  ЮРИЙ. Но у меня нет удочки.
  СЕРГЕЙ. Это легко исправить. У меня три удочки. Одна - ваша. (в зал). Кажется клюнул. Хо-хо-хо.
  2.
  Там же через полчаса. Сотрудники моют полы, переносят ящики, перебирают картошку. Внезапно гаснет свет. Потом он также внезапно включается. Что-то щелкает, трещит.
  НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ. Вот, дождались! У меня с утра было какое-то нехорошее предчувствие! Юрий, посмотрите, пожалуйста, что там за дверью. Может быть, к нам идут спасатели?
  ЮРИЙ (пытается открыть дверь, она не открывается). Дверь не открывается. Так что спасателей я не увидел.
  НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ (в зал). Ужас! Ужас! Ужас! Сработала блокировка холодильника. Дверь изнутри не открыть. Так уже было в прошом году. Мы тогда все едва не окоченели. Кто-то, из бывших работников, отморозил руку. Сейчас они, кстати, все уволились.
  ЗИНАИДА. Очень холодно. Мы здесь долго не протянем.
  ТАТЬЯНА. Как бывший биолог я могу посоветовать всем желающим отличное согревающее упражнение. Ноги на ширине плеч, руки в стороны. Начинаем медленно вращать руками, не откланяя их слишком сильно от оси. В этом упражнении задействованы мышцы, которые обычно не работают. Хорошо согреваешься, но быстро устаешь. Попробуйте. (Татьяна показывает свои упражнения, не долго). Быстро устаешь, как я и говорила.
  ПЕТР. Нам нужно беречь свои силы.
  НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ. Друзья, у меня есть отличный план: мы должны работать, как будто ничего не случилось. Труд по своей форме есть физические упражнения и гимнастика, они не дадут нам замерзнуть. Более того, мы укрепим свое здоровье. Петр Абрамович, у вас, кажется, неважно с сердцем? Вы так тяжело дышите.
  ПЕТР. Но что же мне делать?
  НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ. Попробуйте перенести эти ящики в дальний угол. И обратно.
  ПЕТР. Это называется Сизифов труд?
  НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ. Не в названии дело. Любой труд в данной ситуации полезен.
  ЗИНАИДА. Я что-то слышала о Сизифе. Николай Николаевич, однажды вы уже рассказывали нам об этом человеке?
  НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ. Это была притча. Одна из моих любимых.
  ЮРИЙ. Притча? Не припоминаю. (в зал) Как он мне надоел со своими притчами.
  ТАТЬЯНА. А я отлично помню эту историю. Но должен быть и другой выход. У меня мерзнут ноги. На очках иней.
  ЮРА. Хотите я вам отдам свои сапоги? Я никогда не чувствую холода.
  ЗИНАИДА. (в зал) Нравится она ему. Мужчинам нравятся женщины в очках. А я свои потеряла.
  ТАТЬЯНА. Я еще немного потерплю. Еще полчаса...
  СЕРГЕЙ. (в зал) Кажется, надо брать власть в свои руки. (Николаю Николаевичу). В одном из ящиков я видел десяток бутылок отличного шотландского виски. Спирт не даст нам замерзнуть. К тому же мы весело проведем время.
  НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ. Сережа, сейчас мы не имеем права веселиться. К тому же мы не имеем права распоряжаться чужим имуществом.
  ПЕТР. А я думаю, что Сергей прав. Я бы сейчас выпил. (в зал). Только идиот откажется от стаканчика виски в такую холодину.
  ЗИНАИДА. Я бы присоединилась к большинству.
  ТАТЬЯНА. И я.
  ЮРИЙ. Мне надо подумать.
  НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ. Товарищи, мы можем с пользой провести время, если устроим танцы. Танцы напоминают физические упражнения.
  ЗИНАИДА. Но у нас нет музыки.
  НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ. Мы можем хлопать в ладоши.(показывает). Раз, два, три, раз, два, три. Кру-у-гом, напра-а-а-во...
  СЕРГЕЙ. Нет, уж лучше выпить и поговорить по душам. (в зал). Надо незаметно выкрасть мой нож.. Он мне сейчас пригодится. Хорошо, что он острый как бритва.
  ЮРИЙ. Я могу спеть какую-нибудь популярную песню.
  ТАТЬЯНА. А скажите, Юра, не вы ли это вчера пели у себя во дворе? (в зал) Я сначала подумала, что это собака воет.
  ЗИНАИДА. Он! Как вы угадали? Моя сестра подарила Юрию на день рождения караоке.
  ТАТЬЯНА. Очень печальная песня. Отлично!
  ПЕТР. Юра, вам надо обязательно поступать в музыкальное училище. Сейчас пение открывает большие перспективы.
  ЗИНАИДА. Пусть сам решает. Я не хочу на него давить. Николай Николаевич, говорит, что Юра мог бы стать космонавтом, вы говорите, что певцом. Пусть сначала отслужит в армии, а там видно будет.
  СЕРГЕЙ (незаметно для Николая Николаевича выкрав нож). Повторяю: мне холодно и я хочу выпить. А вы, Николай Николаевич, если такой добрый, как хотите казаться, отдайте Татьяне свою фуфайку. А сами займитесь гимнастикой. Или потанцуйте.
  НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ. Не положено. Я ваш начальник. Вы обязаны мне подчиняться. Иначе вы будете наказаны. (в зал) Кажется назревает конфликт.
  СЕРГЕЙ (зловеще). Будущее покажет, кто будет наказан. Мы еще посмотрим, каким будет это будущее. Я не намерен вам подчиняться. (В зал) Надо его убить.
  ТАТЬЯНА. (в зал) Почему я так давно не молилась? Обязательно схожу в церковь. Если получится.
  ПЕТР (Татьяне). Очень интересно, кто из них возьмет верх. Я лично не хочу принимать во всем этом какого-либо участия. Но мне интерено посмотреть на конфликт характеров. В театре сейчас редко такое увидишь.
  НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ. Сергей, я вам запрещаю распитие спиртных напитков на рабочем месте. Прекратите. Я приказываю.
  СЕРГЕЙ. Только один глоточек. (в зал). Я готов убить его, не сходя с рабочего места. Будь он проклят.
  Сергей достает из ящика бутылку виски. Делает большой глоток.
  СЕРГЕЙ. На, Юра, попробуй. Волшебство.
  ЮРИЙ (в растеряности). Мама, можно мне попробовать. Когда еще представится случай попробовать волшебный напиток?
  ЗИНАИДА. Решай сам, сын, ты уже взрослый.
  НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ. Юра, неужели вы будете пить мерзость?
  ЮРИЙ. Но Сергей говорит, что это волшебный напиток. Кому верить?
  СЕРГЕЙ (Юрию). Только надо сразу сделать большой глоток. Иначе не почувствуешь волшебства.
  Юрий берет в руки бутылку. Николай Николаевич, хромая, бежит к Юрию и Сергею. Юрий делает большой глоток.
  НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ. Прекратите! Прекратите! Прекратите! Друзья мои. Вы уйдете безнаказанно, а меня уволят.
  Сергей сбивает Николая Николаевича с ног и подносит к его горлу нож.
  СЕРГЕЙ.Умерь свой пыл, друг. Не горячись.
  (Сергей берет в руки бутылку и бьет Николай Николаевича по голове. Тот теряет сознание. Сергей сажает Николя Николаевича на стул, снимает с него сапоги и телогрейку, связывает руки Николаю Николаевичу, бросает Татьяне сапоги, а Петру - телогрейку).
  Теперь все это по праву принадлежит вам. Пользуйтесь! Я - щедрый!
  ТАТЬЯНА (надевает сапоги). Ну, а разве так можно?
  ПЕТР. В порядке исключения, наверное, да, можно.
  СЕРГЕЙ. У нас у всех - презумпция невиновности. Она сработает, если мы не выдадим друг друга. Слышали о такой презумпции?
  ЗИНАИДА. Я что-то слышала.
  ЮРИЙ. Николай Николаевич и сам предлагал Татьяне сапоги. У него еще пять, или шесть, или даже семь пар сапог.
  ПЕТР (надевает телогрейку). В такой телогрейке я никогда не замерзну (роется в карманах телогрейки, достает какую-то бумажку). Ого! Удостоверение отличника просвещения за 80-й год и десять рублей. Небогато жил. Понятно, почему он так держался за это место.
  ЗИНАИДА. Он все деньги отдает жене. Ничего себе не покупает. Даже на сапогах экономит.
  ЮРА (чуть-чуть охмелев). Сергей был прав. Виски, действительно, волшебный напиток. Начинаешь по-другому смотреть на мир. Более трезво. Мне кажется, что я вижу людей насквозь. Все их изъяны. Николай Николаевич, например, любит командовать.
  ТАТЬЯНА. Это очень интересно. Сергей, дайте и нам вкусить волшебства.
  СЕРГЕЙ (наливает Татьяне). А вы, Петр, будете пить? Или вам не требуется?
  ПЕТР. Ну, почему? Все мы люди. Всем нам хочется положительных эмоций. И мне они сейчас необходимы как никому другому.
  ТАТЬЯНА. Сергей, Пете предлагают вернуться в театр.
  ПЕТР (оживляясь). Если быть точным, предлагают перенести мой старый спектакль с малой сцены на большую. Это должно быть потрясающе. Хотя, даже с технической точки зрения, это трудно выполнимая работа.
  ЗИНАИДА. Как интересно. Я никогда в театре не была.
  ЮРА. Это потому что в нашей деревне нет театра. Сергей, а вы были когда-нибудь в театре?
  СЕРГЕЙ. Однажды к нам приезжал театр... Юр, называй меня на "ты". Ты классный пацан. (в зал) И кажется, не лишен честолюбия.
  ЮРА. Хорошо. Давай на "ты". Ты не так давно обещал взять меня на рыбалку..
  СЕРГЕЙ. Раз обещал, возьму. Вместе поедем на рыбалку.
  ЗИНАИДА (пьет виски). Кто б мог подумать? Действительно, волшебный напиток. Петр, а вы симпатичный мужчина.
  СЕРГЕЙ. Мать возьмем на рыбалку?
  ЮРА. Давай без матери.
  ЗИНАИДА (обижено). Юра! Я тоже никогда не была на рыбалке.
  ЮРА. Мать, я сначала разведаю, что и как, а потом ты... (в зал) сама поедешь на рыбалку. Ха-ха-ха.
  СЕРГЕЙ. Брат!
  ЮРА. Братишка! Рыбак!
  (обнимаются)
  Сергей вытаскивает из ящика еще несколько бутылок виски, предлагает всем присутствующим.
  ПЕТР. Ладно, будем жить сегодняшним днем. Хотя, Сергей, это безрассудство с вашей стороны. (в зал) Какой темперамент!
  ЗИНАИДА. Петя, он все продумал. Презумпция невиновности. Главное, чтобы все вместе. Тогда никто не виноват. Я тоже слышала, что так бывает.
  3.
  Там же, спустя еще примерно полчаса. Виски дают себя знать.
  ПЕТР. Зина, если хотите знать, я могу дать вам лучшую роль в своем спектакле. Я верю, у вас все получится. После небольшой тренировки.
  ЮРА. И я хочу играть в театре.
  ЗИНА. Петр Абрамович, мне ничего не надо. Отдайте эту роль Юре. Прошу. Как мать.
  ТАТЬЯНА. Когда Петр Абрамович перенесет спектакль на большую сцену, ролей хватит на всех.
  ПЕТР. Знаете, какая там большая сцена. Конца края не видно. Можно даже заблудиться. Как в нашем подвале. А здесь я, потому что надо платить за квартиру. Пока спектакль не перенесли на большую сцену, я лишний в театре. К тому же здесь я узнаю много нового. Хотя пока что ничего нового не узнал. Но все равно здесь лучше, чем проводить соревнования по армрестлингу или озвучивать рекламу. У нас многие так подрабатывают. Это, я считаю, терять квалификацию.
  ЗИНА. Что такое армрестлинг?
  ПЕТР. Арм - это рука. Рест - отдых. Никакого отношения к театру это не имеет.
  ЗИНА. Правильно, я тоже не хочу терять квалификацию. Всю жизнь уборщицей. 20 лет стажа. Не каждый сумеет. Это сейчас у всех швабры, а раньше выдавали по одной на всю бригаду. И работали.
  ПЕТР. В театре тоже самое. Хороших ролей не хватает. Люди берут то, что есть. Зайцев, Кроликов. Черепах. В нашем театре надо быть готовым ко всему. А попробуйте 20 лет изо дня в день играть алкоголика.
  СЕРГЕЙ. Разве это не самая лучшая роль в театре?
  ПЕТР. Роль - неплохая, но на любителя.
  ЗИНА. А Юра с любой ролью справится.
  ЮРА. (в зал) Еще бы!
  СЕРГЕЙ. Я не сомневаюсь. Это сразу видно. А все-таки, кто Юрин отец? Какая-нибудь знаменитость?
  ЗИНА. Сереж, а неизвестно, кто отец... Точно - неизвестно. Но он был мужчина женатый, инженер. На волгодонца с атомной станции я больше думаю.(в зал). Ну вот, теперь Юра все знает.
  ЮРА. Главный?
  ЗИНА. Что - "главный"?
  ЮРА. Отец был главным инженером волгодонской атомной станции?
  ЗИНА. Конечно, Юра. Я же тебе подбирала самого лучшего отца.
  ЮРА. (в зал) Я догадывался. (Зине) А я похож на отца?
  ЗИНА. Конечно, сын. Но многое ты взял и от меня.
  ТАТЬЯНА. Вы прекрасно выглядете, Зинаида. У вас отличная фигура. Юра от вас действительно многое взял.
  ЗИНА. До 40 лет я просила Юрия, чтобы он меня при женихах мамой не называл, только Зиной. Сейчас, конечно, можно, а тогда не хотела. Не хотела, чтобы он распугал моих ухажеров.
  ЮРА. Я все помню, мама. Но я все равно распугал всех твоих ухажеров. Прости меня.
  ЗИНА. Да, распугал, ты прав. Он меня очень сильный. А какие у него кулаки! В пятнадцать лет под метр восемьдесят был. Ему жениться надо, но у нас однокомнатная квартира, невесту привести некуда.
  ТАТЬЯНА. Ты симпатичный парень, Юр. Такие девушкам нравятся. (в зал) Урод!
  ЮРА. А вам я нравлюсь?
  ТАТЬЯНА. Конечно, нравишься.
  ЮРА. А вы бы хотели стать моей женой?
  ТАТЬЯНА. Ой, Юра, ты меня прямо в краску вогнал. Я, Юр, замужем.
  ЮРА. Замужем? А почему же вы с Петром Абрамовичем целовались? Я видел. На автобусной остановке.
  ТАТЬЯНА. Юра! У нас с мужем сложные отношения. В двух словах не расскажешь. Он мне тоже изменяет.
  ЮРА. Не понимаю. Я бы любил одну. А если бы она мне изменила, я бы ее убил.
  ЗИНА. Молодец, сынок. Правильно.
  ПЕТР. Одну любить - это счастье. Но оно не всем дано. Понимаешь, Юра, не всем. Избранным. Это как талант к математике. Я ничего в математике не понимаю. Абсолютный ноль.
  ТАТЬЯНА. Да, математика - это особый склад ума. Мне всегда нравились учителя математики. И математический склад ума.
  СЕРГЕЙ. Ну что, Юрка? Таньку возьмем на рыбалку? Завтра же поедем. Танька едешь с нами?
  ТАТЬЯНА. Можно, я подумаю?
  СЕРГЕЙ. Выпивку беру на себя.
  ТАТЬЯНА. Ой, мальчики, как я вас всех люблю.
  НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ (приходя в себя, дрожит от холода). Юра, развяжи меня. Друзья мои, вы не поедете вы на рыбалку. Вас всех уволят. И, думаю, этим дело не ограничится. Будет проведено внутреннее расследование и, может быть, делу дадут ход.
  ЮРА. А давайте и дяде Коле нальем. Дядя Коля, хотите виски?
  СЕРГЕЙ. Что, командир, выпьешь с нами? Амнистию тебе Юрец объявляет.
  НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ. Мне ваша амнистия не нужна. Я не совершал ничего дурного. Товарищи, я еще могу вас простить, если вы меня сейчас развяжете и вернете сапоги и телогрейку.
  СЕРГЕЙ. Как скажет коллектив. Я лично против. Петр, а что думаете вы?
  ПЕТР. У нас на театре обычно говорят: искусство требует жертв.
  СЕРГЕЙ. Кто должен стать жертвой?
  ПЕТР. Не знаю.
  СЕРГЕЙ. Я понял.
  НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ. Хотите я расскажу вам притчу?
  ЗИНАИДА. Простите меня, Николай Николаевич, но в сложившейся ситуации притчами дела не исправишь.
  ПЕТР. Ваши методы управления устарели.
  СЕРГЕЙ. Есть другие мнения?
  НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ. Дайте слово Юрию. Почему он молчит?
  ЮРА. Дядь Коль, мы тут на рыбалку собрались. А если мы вас развяжем, то ни на какую рыбалку мы не поедем.
  НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ. Юра, Юра, а я тебе доверял. Как сыну.
  СЕРГЕЙ. Эту притчу мы уже сегодня слышали.
  ЮРА. Дядь Коль, ну не надо портить настроение в такой хороший день.
  НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ (кричит). На помощь! На помощь! Эй, кто-нибудь! Помогите!
  СЕРГЕЙ. Командир, помолчи.
  ЮРА. Ему надо было заклетить рот скотчем. Мы этого не сделали. Это наше упущение.
  ТАТЬЯНА. Мальчики, вы все такие хорошие.
  Юра заклеивает Николаю Николевичу рот скотчем.
  СЕРГЕЙ. Когда я вчера шел мимо бывшей бани он сделал вид, что не знает меня, никогда не встречал и предпочитает даже не смотреть в мою сторону. На прошлой неделе было тоже самое.
  ТАТЬЯНА (поднимает бокал) Ну-у-у... Вы опять ссоритесь. Давайте, дорогие мужчины, за вас!
  ПЕТР (вставая и очень торжественно). Господа офицеры! Господа офицеры! За дам! Офицеры пьют стоя!
  СЕРГЕЙ. Петр Абрамович - вы офицер? Каких войск?
  ПЕТР (испуганно) Да я и в армии не служил. Так просто сказал. (в зал). Чего он ко мне придирается? Они все ко мне придираются.
  СЕРГЕЙ. Сегодня не 23 февраля, и шутить не надо.(в зал) Неплохо бы его тоже убить. Например, отрезать голову.
  4.
  Гаснут и вновь зажигаются лампочки. Телекамеры на какое-то время начинают двигаться, на них тоже зажигаются лампочки. Наши герои испуганно смотрят на камеры.
  ТАТЬЯНА (садясь на ящик, натягивает платье так, чтобы не были видны сапоги, машет камере рукой, улыбается). Здравствуйте, здравствуйте. У нас перерыв. Вот.
  ЗИНА (машет рукой камере). У нас все хорошо. Не беспокойтесь.
  Камеры останавливаются.
  ПЕТР. Зина, у вас явно есть задатки актрисы.
  ТАТЬЯНА. А у меня есть задатки?
  ПЕТР. И у тебя, Таня, есть задатки. Я тебе всегда об этом говорил.
  ТАТЬЯНА. Холодно все-таки. Мы все замерзнем.
  ЗИНА. Тьфу на тебя. Накаркаешь!
  Все молчат.
  ЗИНА. Сереж, я совсем заскучала. Нам не хватает Николая Николаевича с его притчами. Как-то надо по-другому. Праздника душа просит.
  СЕРГЕЙ. А я, Зина, не специалист по праздникам. Я в других областях специалист. Вот режиссер у нас есть. Учился, работал в театре. К нему все вопросы. (Петру) Весели! Твой шанс! Вот тебе сцена.
  ПЕТР. Без костюмов я не могу. Мне нужны декорации. Мы должы немного порепетировать.
  СЕРГЕЙ. Какие костюмы? Чем тебе не костюм (показывает на форму). Какие декорации? Декорации будут потом, а сейчас давай сцену из жизни простого народа. Что ты знаешь о жизни простого народа? О его жизни, о моей. (показывает на Юрия, на себя)
  ПЕТР. Так вы же ничего о себе не рассказываете.
  СЕРГЕЙ. Ладно в другой раз расскажу. А сейчас - весели. Черт побери!
  ПЕТР. Хорошо. Черт побери! Давайте проведем соревнования по армрестлингу. Ничего другого в голову мне не приходит. Армрестлинг - отличная забава.
  СЕРГЕЙ. А что? Мне нравится. Юрка, ты как? Будем соревноваться. Я одобряю.
  ЮРА (смущенно) Николай Николаевич что-то похожее предлагал... А приз? Ради чего мы будем соревноваться?
  СРГЕЙ. Победителю достаются лучшие женщины. Так принято.
  ЮРА. Я согласен.
  ТАТЬЯНА (испуганно). Я не хочу. Я замужем. Меня устраивает имеющийся муж.
  ПЕТР. Неплохой мужик, я его знаю.
  СЕРГЕЙ. Хорошо. Давайте на желание. Проигравший выполняет волю победителя.
  ЗИНАИДА. У меня тоже есть желания. Можно, я буду соревноваться?
  СЕРГЕЙ. А что, я не против.
  ЮРИЙ. Ну, мать, ты даешь.
  СЕРГЕЙ. Татьяна, ваше решение? Может быть и вы присоединитесь к нашей забаве.
  ТАТЬЯНА. Нет. Я хочу домой.
  ПЕТР. Хорошо. Оставим в покое Татьяну, а сами будем тянуть жребий. Нас четверо. Две горелые спички соревнутся между собой, две целые - между собой. (Петр достает из кармана коробок, зажигает две спички, тушит их) Тянем.
  ЗИНАИДА. Горелая.
  ЮРИЙ. Целая.
  СЕРГЕЙ. Целая. (Юрию). Ну, что, братишка? Посоревнуемся?
  ЮРИЙ. Посоревнуемся, братишка.
  Сергей и Юрий обнимаются.
  ПЕТР. Увы, у меня нет выбора. Осталась только горелая. Значит, Зинаида, мы с вами - пара. С кого начнем?
  ЮРИЙ. Пусть мама первая.
  ПЕТР. Ладно. Пусть мама первая.
  Петр и Зинаида садятся за стол.
  ЗИНАИДА (тихо). Петя, а что у вас такая рука мокрая? Да не переживайте вы! Господи! Хотите поддамся?
  ПЕТР. Не надо, Зина. Пусть все будет по-честному.
  ЗИНАИДА. Как хочешь... хотите.
  СЕРГЕЙ. Объявляйте, Петр Абрамович. Как там положено?
  ПЕТР (печально). Открываем первый тур нашего турнира по армрестлингу. Я и Зина. Ну, что, начали.
  Татьяна закрывает лицо руками. Зинаида без малейших усилий прижимает руку Петра Абрамовича к столу.
  ЗИНАИДА. Извините, Петр Абрамович. Я ж двадцать лет как уборщица. Я ж за эти годы так натренировалась. Я как машина.Только что подковы не гну.
  ПЕТР. Ладно. В другой раз я тоже подготовлюсь.(В зал) Надеюсь, другого раза не будет.
  ТАТЬЯНА. Петь, я могу сделать тебе массаж, как биолога меня учили делать массаж.
  ПЕТР. Не надо, Таня. Меня это не спасет. Слишком поздно.
  СЕРГЕЙ. Ну, мать, ты даешь. Красавица.
  ПЕТР (встает из-за стола, раскланивается перед присутствующими). Разрешите представить следующую пару наших участников - Юрий Харламов и Сергей...
  СЕРГЕЙ. Пусть будет - Мамонтов.
  ПЕТР. И Сергей Мамонтов.
  СЕРГЕЙ. Веселее, Петр. Чтобы торжественность момента чувствовалась.
  Петр изображает игру на трубе. Но как-то уж очень печально.
  ЮРИЙ. Похоронный марш. Надо громче.
  ЗИНАИДА. (Петру) Вы чудесно играете на трубе, а я и не знала.
  Юра медленно раздевается по пояс, отдает одежду матери, осматривается вокруг.
  ПЕТР. Участники занимают свои места. Отсчет пошел. Три, два, один. Пуск!
  Юрий в одно мгновение опускает руку противника на стол, обходит вокруг стола и молча пожимает руки сначала Сергею, а потом и режиссеру.
  ЮРА. Моя победа!
  СЕРГЕЙ. Да ты, Юрка, молодец! Не ожидал. Как-то он так сжал мою руку, я даже не понял. У меня чуть кости не треснули. Поздравляю. Герой Советского Союза. Никаких вопросов. (в зал). Опасный соперник.
  ЗИНА. Ты сильный, Юра.
  ПЕТР. Теперь финал.
  ЗИНАИДА. Я сдаюсь. Куда ж мне с сыном тягаться.
  ЮРА. Нет, мать. Я хочу попробовать. (В зал) Она до сих пор считает меня ребенком.
  ПЕТР. Пусть попробуют. Зина - очень сильная. Неизвестно чем закончится поединок. Вы, Зина, не смотрите, что это ваш сын.
   Зинаида и Юрий садятся за стол. Поединок начинается.
  ЮРИЙ. Мать. Сопротивляйся.
  ЗИНАИДА. Я сопротивляюсь, сынок. Но я не могу перед тобой устоять. К тому же ты очень больно сжал мне руку.Очень больно. Отпусти.
  ЮРИЙ. Терпи. Кому сказал!
  ЗИНАИДА. Больно!
  ЮРИЙ. Я не имею права проиграть в присутствии девушки.
  ТАТЬЯНА. Я могу отвернуться.
  ЮРИЙ. Не отворачивайтесь.
  
  Юрий кладет руку матери на стол.
  
  ПЕТР. Тогда что, Юра - победитель?
  ЗИНАИДА (потирая руку). Да, конечно. Юра - победитель.
  ТАТЯНА. (печально). Юра - ты лучший.
  СЕРГЕЙ. У вас, я смотрю, крепкая семья. Ладно, Юр, принимай мои поздравления.
  ПЕТР (печально). Давайте выпьем за победителя, который сегодня преодолел все трудности и взошел на вершину Олимпа. Юрий - вы самый сильный! Поздравляю!
  ЮРИЙ. Я - самый сильный. А кто сомневался?
  (Юрий подходит к Татьяне.)
  Разрешите? Я желаю с вами потанцевать.
  ЗИНА. Танька, он тебя на танец приглашает.
  СЕРГЕЙ. Имеет право. Желает танцевать.
  ЗИНА. Юр, ты оденься, простудишься... Сын, я горжусь тобою.
  5.
  Юра (в растегнутой рубашке) с Татьяной кружатся в танце, а Зина приглашает на танец Петра Абрамовича. Сергей хлопает в ладоши и бьет ногою по ведру, изображает игру на трубе.
  ЗИНА (шепчет на ухо Петру). Сергей плохо играет на трубе... Не то что вы. А ведь мы с вами, Петя, ровесники. Вот какой отец Юрке нужен. Спокойный, умный. Не такой, чтобы по каждому поводу руки распускал.
  ЮРА (танцует с Татьяной). Я уважаю Абрамовича. Смотри, Петя, мать обидишь, не прощу. Понял? Не слышу.
  ПЕТР. Ну, Юра, зачем я буду вашу мать обижать...
  ЗИНА. Мы с Петром Абрамовичем будем хорошо жить. Я давно за ним наблюдаю. Он мне нравится, интеллигентный.
  ЮРА. У него поживете.... А ты не импотент? Танька, как у него с этим?
  ТАТЬЯНА (смущаясь). Нормально.
  ЮРА (Петру). А что ты вообще из себя представляешь?
  ПЕТР. Я? Вы меня имеете в виду.
  ЮРА. Ты, ты! Не слышу.
  ПЕТР (кричит, танцуя). Я нормальный.
  ЗИНА (смеется). И я еще, ого-го. Фигуристая.
  ПЕТР. Да, да, да. У вас отличная фигура.
  ЗИНА. Ого-го-го.
  ПЕТР. Да, да, да.
  ЗИНА. А вы неплохо танцуете.
  ПЕТР. Нас учили танцевать. В театральном институте.
  ЗИНА. Закружи меня, Петя, в танце. Чтобы голова кругом!
  ПЕТР (кружит Зинаиду). Ну, что вы теперь скажите?
  ЗИНА. Молодец. Давай, на ты. Ты - молодец. Говорю. Классно танцуешь. Смотри, как Юрка Таньку к себе прижал. Она аж не дышит, бедная. (Юрке) Ты, Юрка, не сломай барышню. Смотри, как у нее позвоночник прогнулся.
  ТАТЬЯНА. Ничего, ничего, Зинаида Ивановна, я потерплю.
  ПЕТР. Вы, Зина, меня тоже пожалейте. У меня рука затекла. Вы мне артерию передавили.
  ЗИНА. Ты на меня обижаешься? Я навязчивая, знаю. Ты же не пошутил о театре?
  ПЕТР. Нисколько. Хотите... хочешь играть в театре?
  ЗИНА. Ужасно хочу. Хоть какую-нибудь, самую маленькую роль. Но чтобы на меня все смотрели и завидовали. И сестра, и Федька, брат мой, и соседки все. Федька неплохой. Только жадный. Но у нас отец был тоже жадный. В деда. Мать была хорошая.
  ПЕТР. Я договорюсь. Обещаю. У тебя должно получиться. Немного только порепетируешь.
  ЗИНА. Это сложно? Я справлюсь? Сейчас же, говорят, непросто пробиться.
  ПЕТР. Я помогу.
  ЗИНА. Прижми меня к себе. Петя! Как Юра Таньку.
  СЕРГЕЙ. А меня, я смотрю, никто не приглашает. Ни в театр, ни на танец. А я для вас старался, старался. Праздник вам устроил. Я тут сижу, ладоши отбиваю. Чо? Никто не хочет со мною танцевать? А?
  Юрка останавливается, подталкивает Татьяну к Сергею.
  ТАТЬЯНА. Ой, Юра, я так устала. Ног не чувствую. Онемело все. Я не хочу танцевать.
  Юрка делает глоток виски, а потом бьет Татьяну по лицу. Очки слетают с Татьяны.
  ЮРА. Проститутка!
  ЗИНА. Юра, ты что?
  ЮРА. Проститутка, потому что мужу изменяешь. А мужа любить надо. А иначе зачем тебе жить.
  ЗИНА. Юре совсем нельзя пить. Совсем, совсем. Вы его простите. У него нервная система расшатанная. В отца.
  ТАТЬЯНА (испуганная, ищет очки). Юра, вы ко мне придираетесь. Я - не проститутка. Я бывшая учительница биологии. Просто я несчастлива в личной жизни.
  ЗИНА. Он тебя, Танька, любит, потому и бьет.
  Тем временем Николай Николаевич падает вместе со стулом.
  ТАТЬЯНА (воспользовавшись заминкой, подбегает к Николаю Николаевичу). Не дышит.
  ЗИНА (отклеивает скотч) Не может быть. Коль, Коль, очнись.
  НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ (приходит в себя). Пить!
  ЗИНА. Налейте ему виски, он будет пить!
  Юра приносит матери стакан с напитком, Зина выливает содержимое в рот Николаю Николаевичу.
  ЗИНА. Вот и хорошо, вот и хорошо, вот и хорошо.
  СЕРГЕЙ. (шутит) А что же нам с ним делать? Какие есть предложения? Предложений нет. Я предлагаю, съесть его. А то скучно как-то. Сколько сможем съедим, остальное среди туш спрячем. Скажем, не знаем, куда делся. Испарился. Руки и ноги главное съесть. Остальное за барана сойдет. На крюк повесим. Такой дефектный баран. Что, дядя Коль, ты вкусный?
  НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ. Смотри, подавишься!
  ЮРА. Я не буду... Зачем, праздник портить. Сырое мясо есть? Я не буду есть сырое мясо.
  СЕРГЕЙ. А че, брат, куда нам его девать?
  ЮРА. Не знаю, куда его девать. Пусть лежит. Но я, не буду есть сырое человеческое мясо, понятно?
  СЕРГЕЙ. Все будут, а ты нет? Кто еще не будет?
  Все молчат.
  ЮРА. Я тебе русским языком сказал, что не буду есть сырое мясо.
  СЕРГЕЙ. Ты, че, пацан. От коллектива отрываешься? Давай выпьем за то, чтобы не отрываться от коллектива.
  Сергей с бутылкой из-под виски направляется в сторону Юрия. Юрка медленно встает, отнимает бутылку у Сергея и бьет его по голове. Сергей теряет сознание.
  ЮРА. Нельзя, нельзя, есть сырое мясо. Так нельзя. Мы же не звери .
  Петр и Зинаида связывают Сергея и сажают на стул рядом с Николаем.
  НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ. Развяжите меня.
  ЮРА. Нет, дядя Коля.
  НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ. Почему?
  ЮРА. Потому. Не положено. Ты уже старый. Выпей. Помогает. Людей лучше понимаешь.
  НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ (плачет). Юра, я всю жизнь проработал в детском доме. Я люблю детей, молодежь. Юр, развяжи , я ничего не скажу.
  ЮРИЙ. Дядь, Коль, не могу. Понимаешь, не могу. Я подумал, я не могу доверять большому числу людей. Матери доверяю. Еще Георгию, пожалуй. И все. И сапоги ваши ужасно жмут.
  НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ. Других размеров в детском доме не было.
  ПЕТР (еле слышно). Кто такой Георгий?
  ЗИНА. Так собаку нашу зовут. Юрка ее любит...
  НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ. На Георгия собаки не откликаются.
  Юрий опять заклеивает скотчем рот Николаю Николаевичу.
  ЮРИЙ. Гоша! Ему я доверяю. Он мой лучший друг. Матери доверяю. Мать, давай потанцуем. А вы хлопайте!
  Юрий и Зинаида танцуют, в тишине, лишь Татьяна и Петр отбивают такт шваброй.
  ЗИНАИДА. Петя, сыграй для нас что-нибудь на трубе. Танцевальное.
  Петр морщится, но "играет" что-то похожее на вальс.
  ЮРА. Раз, два, три, раз, два, три, на-ле-во, кру-гом! Подожди-ка, мать.
  ЮРА (подходит к Татьяне) Скажи, что ты не любишь Петра.
  ТАТЬЯНА (насмерть перепуганная) Да, Юр, я тебя люблю, ты же знаешь. Ты - лучший.
  ЮРИЙ. Я знаю, что ты меня любишь, потому и спрашиваю. Если бы я не знал, я бы не спрашивал, потому что тогда мне пришлось бы тебя задушить. Таня! У нас будет дом, дети. Что там еще надо? Машину? Хочешь машину, будет машина. Хотя, зачем нам машина? Здесь, зачем нам машина? Обойдемся. Мы будем жить в холодильнике. Здесь еды нам хватит на многие годы. В холоде организм лучше сохраняется. Потанцуем?
  ТАТЬЯНА. Юр, ты пьяный, давай посидим. Я устала.
  ЮРА. Я пьяный? Ты ошибаешься! Танцуем. Ну! (показывает матери и Петру Анатольевичу, чтобы те хлопали в ладоши)
  Зина и Петр хлопают. Николай Николаевич падает вместе со стулом.
  Татьяна бежит к нему, щупает пульс. Снимает свои очки, подносит к Николаю Николаевичу.
  ТАТЬЯНА. Теперь он окончательно замерз. Не дышит. Очки не запотевают. Надо сделать ему искусственное дыхание.
  Татьяна пытается "вдохнуть" в Николя Николаевича жизнь.
  ЮРА. Не надо его целовать. Ты - моя. Не надо целовать трупы, я ревную.
  В это момент, что-то щелкает, свет моргает, "зажигаются" телекамеры.
  Татьяна быстро снимает с себя сапоги и надевает их на Николая Николаевича.
  ТАТЬЯНА (телекамерам). А то неизвестно еще что подумают. Бог знает, что подумают. А, может быть, ему еще можно помочь. У него же сильный организм. А я и в туфлях похожу. Ничего, ничего, я в школе босиком по снегу ходила. На спор. Я ни в чем не виновата. Очень здесь холодно. Вы не представляете, как. Абсолютный ноль, наверное. (Татьяна прыгает перед телекамерами, машет руками, но говорит тихо). Спасите меня, пожалуйста. Кто-нибудь. Умоляю. Есть там кто-нибудь на той стороне?
  Камеры останавливаются, лампочки на них гаснут.
  ЗИНАИДА. Ну, что ты, Танька, паникуешь. Юра с Петром Абрамовичем разберутся. Не наше это бабье дело лезть в мужские проблемы.
  ЮРА. Мы положим дядю Колю в холодильник. Тогда он не пропадет. Он не пропадет. Придут врачи и разберутся с ним. А тебя я буду носить на руках.
  Юра подхватывает Таню, они танцуют. Зина хлопает в ладоши.
  ЗИНАИДА. Раз, два три. Раз, два, три. Давай, Юрка. Не упусти свое счастье, как я когда-то.
  ЮРИЙ. Не упущу, мама! Не упущу.
  Зинаида подходит к безмолвно сидящему на ящике Петру Абрамовичу, обнимает его, он пытается освободиться от объятий Зинаиды.
  ПЕТР. Мне жарко. Оставьте меня в покое.
  ЗИНАИДА. Я женщина горячая.
  ТАТЬЯНА (кричит). Я хочу домой. Сделайте что-нибудь. Пожалуйста. Я хочу домой. Меня муж дома ждет. Мы потом с вами встретимся. Когда потеплеет.
  ЮРИЙ (Татьяне). Нет. Мы будем жить здесь. Мы никогда не расстанемся. Мне нужна такая как ты.
  Юрка садится на стул. Татьяна у него на коленях.
  Петр Абрамович подкрадывается к Юрию сзади, бьет его бутылкой по голове. Юра медленно заваливается на пол, вместе с Татьяной.
  ТАТЬЯНА (не поняв в чем дело, Юре). Ой, Юр, не надо! Не сейчас. Я боюсь.
  ПЕТР. Вечеринка закончена, блядь. Я же говорил, что мы еще посмотрим, кто кого. Пацаны, блядь! На дядю наехали. Ни хуя себе. Это ж надо. Это ж надо. Это же в голове не укладывается.
  Петр Абрамович пинает Юрку ногой. Так победители пинают поверженного врага. Татьяна выползает из-под Юрия и на цыпочках, потому что у нее ужасно замерзли ноги, подходит к Петру. Они обнимаются.
  ТАТЬЯНА. Ну вот. Ну вот. Господи, ты услышал мои молитвы? Да? Услышал? Спасибо. (В зал) Пойду завтра в церковь.
  ПЕТР. Все-таки интеллект еще что-то значит в этом мире. Как-то мне все-таки удалось их перехитрить. А, Танька? А ты сомневалась. (в зал) Она меня иногда называет именем мужа.
  ТАТЬЯНА. Что ты. Я верила в тебя.
  ЗИНА (кричит). Убили, сыночку убили. Как же я теперь жить буду? Зачем мне теперь жить?
  ТАТЬЯНА. А вы для себя поживите. Сына вы уже вырастили. Теперь для себя. Личной жизнью займитесь. Сходите в театр.
  ЗИНА (плачет). Петя, что же ты наделал? Юра мог быть твоим пасынком.
  ПЕТР. Ага, пасынок. Да у меня таких пасынков пол страны.
  ЗИНА. Петя, так ты меня бросил? Я не поняла. Я же тебе поверила. А ты вернулся к Таньке. Она же проститутка.
  ПЕТЯ. Зина, ты дура. Между нами не может быть ничего общего.
  ЗИНА (плачет) Да, я дура. Нельзя верить мужчинам.
  
  В этот момент Юра приходит в себя, поднимается. Медленно, как Франкенштейн, подходит к сидящим в обнимку Петру и Татьяне. Душит Петра Абрамовича. Тот дергает немного ногами и занимает место на стуле, рядом с Сергеем (в бессознательном состоянии) и лежащем на земле мертвым Николаем Николаевичем.
  
  ЮРА (плачет, ощупывает голову). Ударил меня по голове. Дурак какой-то. Мне же больно... А мама - не дура. Мама далеко не дура. Петр Абрамович ошибается.... Ты не расстраивайся, мать, он пошутил.... Это у него такой юмор... Но мне не смешно... А мы будем жить здесь втроем. Ты, я, Таня. Еще будешь внуков няньчить. Еды хватит на всех.
  ТАТЬЯНА (показывает на связаных). А что мы будем с этими делать?
  ЮРИЙ. Решим завтра на общем собрании. (в зал) Забыла о презумпции. А я помню. Юра не дурак. Юрка хитрый!
  Юрий придвигает к двери стелажи, чтобы никто и никогда не смог войти в помещение холодильника.
  ЮРА Вот так. Вот так. Не надо нам ничего другого. Что там еще бывает? Не надо. Жаль, Георгия нет с нами... Собачка моя хорошая. Как ты там без меня? Хорошо? Да нет, конечно, нет. Ужасно жмут проклятые сапоги. (снимает сапоги) Прости меня мать. Я люблю тебя. А тебя, Танька, смотри, я буду гонять!
  ЗИНАИДА. Правильно, Юра, погоняй! А я тебе помогу. (в зал) Сучка! Я ей покажу.
  ТАТЬЯНА. (В зал) Кажется, я попала в нехорошую историю. В другой раз надо быть осторожнее.
  ЗАНАВЕС.
  Р-н-Д
  2009
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"