Однажды Валерий Федорович весь вечер провел на кухне, у радиоприемника. Ждал, когда же на нем высохнет постиранная майка. Потому что на человеческом теле майки сохнут быстрее всего. Что бы не говорили. Особенно, если на улице дождь, и на балконе майку не высушишь.
Валерий Федорович ждал, когда же засохнет эта проклятая майка, курил и слушал радио. Очень хотел услышать что-то важное, касающееся жизни каждого человека. Что именно такое важное он должен был услышать из радиоприемника, он и сам не представлял. Ну... Может быть, что крепкие спиртные напитки опять будут продаваться круглосуточно. Что может быть важнее? И всех касается. По крайней мере, это касалось всех знакомых Валерия Федоровича.
Однако ничего важного по радио не говорили. Одна музыка. Попса. И московское время. А потом радио и вовсе перестало говорить. Одни шумы - будто из ракушки, когда ее приложишь к уху. Если кто не знает, в этом случае человек слышит шум собственной крови. У Валерия Федоровича было повышенное давление, так что ракушки у него прям-таки штормили. Как будто волны бились о скалы.
...Валерий Федорович еще раз прислушался к радиоприемнику - тишина. Хотя лампочки горят.
Мужчина уже хотел было лечь спать, когда радиоприемник заговорил, очень тихо, так что Валерий Федорович подумал, что это его жена из спальни зовет.
- Валера, ты меня слышишь?
- Ты спи, зачем я тебе? Майка еще вогкая.
Сразу Валерию Федровичу никто не ответил.
Через минуту голос - приятный, нежный, женский, незнакомый - опять произнес.
- Валера!
- Кто ты? - испугался Валерий Федорович, вышел в прихожую и на всякий случай проверил, заперта ли дверь. Дверь была заперта. Мужчина выглянул в окно, но и там никого не было, только отвратительные пьяные подростки из соседнего дома.
- Валера... Ты меня слышишь? - теперь Валерию Федоровичу было очевидно, что звуки доносятся из радиоприемника.
- Слышу. Ты кто?
- Это секрет... Но знай, Валера, я тебя очень люблю.
- Жена дома... Может, завтра где-нибудь встретимся? Ты кто, где живешь?
Однако приемник ничего не ответил Валерию Федоровичу. А вскоре, как обычно,заиграла музыка в перемежку с московским временем.
"И чё дальше? - подумал Валерий Федорович. - Любит она меня. Смешно. Дурочка. Молодая еще, наверное. .. Конечно, молодая, неопытная... Значит, я еще привлекательный мужчина. Раз нравлюсь таким молоденьким девушкам".
Мужчина потрогал себя за член. Он был на месте.
Валерий Федорович взял подмышку радиоприемник и отправился в спальню, лег рядом с женой, накрылся с головой одеялом и стал ждать.
Но ничего не происходило. То есть, никто ничего приятного - лично для него - не говорил. Так, для всех и в общих чертах.
- Ты че, ебанулся? - спросила утром жена, обнаружив, что муж спит в обнимку с включенным радиоприемником.
- Сейчас будут погоду передавать. Боюсь пропустить, - Валерий Федорович не растерялся.- Говорят, сегодня дождь опять будет. Сырая в этом году весна. Не надо сейчас ничего стирать.
- Ну-ну, - сказала жена. - Я и не собиралась.
...На следующий день - в субботу - Валерий Федорович отправился на кладбище. Убрал, на всякий случай, могилу умершей десять лет назад матери, покрасил оградку и перекрестился. Потом позвонил кладовщице Александре, за которой ухаживал 15 лет назад. Но трубку взял муж кладовщицы, Валерий Федорович не стал с ним разговаривать.
Спать Валерий Федорович лег в наушниках. В обнимку с радиоприемником. Но в ту ночь по радио опять передавали только музыку.
- Люблю послушать музыку в субботний вечер, - объяснил он свое необычное поведение жене. - Ты же не любишь. Дай спокойно послушать.
- Слушай, слушай. Только потом не жалуйся. Я тебя предупредила. Мне придури не надо.
В воскресенье утром Валерий Федорович купил батарейки и вставил их в радиоприемник. Ему показалось, что самое интересное и важное по радио передают именно в тот момент, когда он переносит приемник из кухни в спальню и обратно. Теперь радиоприемник работал непрерывно.
В воскресенье вечером Валерий Федорович опять заснул в наушниках и в них же проснулся.
- Продолжаешь? - поинтересовалась жена. - Зря.
Когда в понедельник Валерий Федорович вернулся с работы, радиоприемника на кухне не было. Не было его и в спальное. Только в десять вечера, перед сном, мужчина нашел сломанный корпус своего друга в помойном ведре. Там он обнаружил и все его внутренности: чудесные диоды, волшебные транзисторы и ослепительной красоты микросхемы. Нежные синие и розовые проводочки были частично оборваны. Наушники превратились в две раздавленные карамельные конфеты. Очевидно, что жена топтала наушники каблуками.
- Валера, я тебя предупреждала, а ты не послушал, - сказала женщина. - Пеняй на себя.
Валерий Федорович почувствовал недомогание, у него повысилось давление, из носа потекла кровь. Он подумал, что так, наверное, чувствовала себя царевна-лягушка, когда идиот царевич сжег ее шкурку. Однако свою жену Валерий Федорович царевной не считал, он взял со стола кухонный нож и отрезал ей голову.
Когда за мужчиной пришли милиционеры, они застали странную картину: Валерий Федорович в трусах и окровавленной майке, стоял на коленях, рядом с кухонным столом; на кухонном столе лежала тарелка, а в ней стояла (именно стояла, а не лежала) голова жены.
Создавалось впечатление, что Валерий Федорович ждет, когда же голова заговорит, а он не хочет упустить ни слова. Даже ухо приложил к ее губам.
- Не шумите, - попросил Валерий Федорович милиционеров, - она говорит очень тихо.